- Ты, как всегда, вовремя, - смеётся Хатака, стоит Мерэльфу открыть глаза. - Тоже думаешь, что я тебя съем?

- Н-нет, - опустив взгляд, Мерэльф совсем не знает, куда деть руки. Впрочем, он не уверен в своём ответе, ведь то, что творится в голове у Динеша ему не ведомо.

Но открыть глаза и оказаться в такой ситуации? Это что-то новое и пугающее отчасти. Мерэльф понятия не имеет, что должен делать, а уж как реагировать и вовсе не знает. Ещё хуже то, что Динеш весьма красивый мужчина. Он вызывает ощущение силы и власти, но не давящей и не гнетущей, скорее той, рядом с которой хочется оставаться. Дарующей чувство безопасности.

- Отпу... - слова встают колом, заставляя Мерэльфа судорожно проглотить вязкую слюну. - Отпустите, пожалуйста, - едва слышно произносит он.

- А если я не хочу? - шкодливо улыбается Хатака, чем-то напоминая Тинэр, тайно дразнящую Цинэр.

- А... Эм, кхм. В-вам будет н-н... Неу-удобно т-так стоять, - заикается он, впившись в рукав кафтана.

Динеш протяжно мычит, внимательно разглядывая лицо Мерэльфа. От его взгляда становится неуютно. Словно бы он пытается заглянуть глубже, чем Мерэльф может показать. Чем сам хочет заглядывать. Но спустя мгновение Динеш всё же опускает его на кровать, помогая сесть.

- В следующий раз, если захочешь спать - ложись в кровать, - Хатака подтаскивает стул с подносом ближе к кровати, усаживаясь рядом.

Но перед тем, как приступить к трапезе, он берёт ещё влажное полотенце, оставшееся после сушки волос Мерэльфа, и вытирает ему щёку. Мягкая ткань мгновенно пропитывается чернилами. Заметив и осознав, Мерэльф стыдливо жмурится, поджимая губы. Сколько ещё раз он будет представать перед Динешем в таком неприглядном виде? С начала их встречи он всегда оказывается в смущающих ситуациях. Это угнетающе.

- Ешь, - закончив вытирать лицо Мерэльфа, Динеш подталкивает к нему ближе тарелку, отложив в сторону полотенце. - О, кстати. Видишь? - схватив с подноса бумажного журавлика, Динеш ставит его на раскрытую ладошку, демонстрируя бумажную фигурку. - Малышка ласка подарил мне его сегодня. Скажи, красивый, а?

Недоумённо взглянув на игрушку, а потом на Динеша, Мерэльф не понимает, что тот имеет в виду. Тинэр подарила ему бумажного журавлика. Почему?

- Сказала, что он будет меня защищать. Разве она не милашка? - довольно щурится Хатака, аккуратно складывая журавлика и убирая его за пазуху. - Буду носить с собой.

Тинэр впервые сделала кому-то подарок не из семьи. Обычно она со всеми держится отстранённо и холодно. Даже не говорит ни с кем толком. И всего за пару дней она смогла так привязаться к Хатака Динешу? Мерэльф откровенно растерян и потрясён. Даже не знает, что сказать по этому поводу. И не то, чтобы ему было обидно, что подарок сделан не ему, скорее он удивлён, что первым подарок получил именно Хатака.

- Что, даже не позавидуешь? - хмурится тот.

Эмоции на его лице сменяются быстрее, чем Мерэльф успевает на них отреагировать. Удивительно эмоциональный мужчина.

- Я... Удивлён. Тинэр никому не дарила подарки, кроме мамы, Цинэр и меня, - опустив взгляд, Мерэльф смотрит на овощи в тарелке.

- Совсем никому? - теперь напрягается ещё и Динеш.

Согласно кивнув пару раз, Мерэльф не знает, что ещё должен сказать по этому поводу.

- Хо, - а теперь его голос звучит с довольными нотками.

Его так радует, что он первым получил подарок от Тинэр? Странный, до невыносимости странный мужчина. И чем больше Мерэльф о нём узнаёт, тем меньше понимает.

Обедают они молча. Динеш практически проглатывает еду, а потом рассматривает ещё пару листов карты дворца. Мерэльф и сам понимает, что толку от неё никакого. Да только этим он и может поделиться. Есть, конечно, ещё варианты рассказать о том, как можно попасть в замок незамеченными, но это будет оскорблением для цзинов - вписаться в партию рабов, приходящих для развлечения альв-аара. И Мерэльф не решается поднять этот вопрос. Потому что ему так же придётся рассказать и про то, какие развлечения устраивает альв-аар. А это будет затруднительной темой для всех. По возможности, он не хотел бы вообще затрагивать эту тему.

Закончи обедать, Динеш, проверив фитиль лампы, уносит посуду, наказав Мерэльфу продолжать рисовать. А если захочет спать, ложиться в кровать. Поблагодарив за еду и в целом, он возвращается к чертежам. Время тянется незаметно, но медленно. И только когда возвращается Хатака, понимает, что пришло время ужина. Он даже не услышал стук, которым всех созывают к костру.

Сегодня на странность воодушевлённы все. Музыканты играют более активную или даже подбадривающую музыку, а все вокруг словно бы возбуждённые перед Йолем дети, ожидающие подарков и пира. Они даже перестают обращать внимание на Мерэльфа, сосредоточенные на чём-то своём. Впервые ему кажется, что быть невидимкой для всех это чудесное чувство.

- Братик! - Цинэр, как всегда, глазастая, замечает его и прыгает на месте.

Но сегодня на том бревне сидят не только она с Тинэр, а ещё четверо ребятишек примерно их возраста и молодой цзин, изучающе рассматривающий Мерэльфа. С виду этому парню не больше семнадцати лет, но он значительно более крепко сложен, чем сам Мерэльф. Круглое лицо, тёмные волосы, смуглая кожа, узкие глаза и пухлые губы со слегка приплюснутым носом.

- Алтай, Бату, Кацуо, Ёнсу и Юлдуз, - коротко представляет Динеш, по порядку указывая на каждого. - Цунь... Мерэльф, - почему-то поправляет себя Хатака, представляя Мерэльфа остальным.

Слегка кивнув всем и тихо поздоровавшись, Мерэльф понятия не имеет, как реагировать. А тем временем сёстры уже прилипли к нему с обеих сторон, под звонкий голосок Цинэр, расспрашивающей обо всём и вся.

Единственной девочкой в этой компании оказывается Юлдуз, но отличает её от мальчишек только волосы, стриженные до подбородка и короткая чёлка, да большие, карие глаза, с такими тёмными и густыми ресницами, будто чернилами подведены, ну и розовая ленточка, вплетённая в небольшую косичку в волосах. Сразу видна работа Тинэр, ей всегда нравилось возиться с волосами. Очень выразительное лицо и взгляд у Юлдуз, завораживающий такой.

Заметивший пристальный взгляд Мерэльфа, Ёнсу встаёт и загораживает её собой, тем самым демонстрируя защиту.

- Извини, - склонив голову, Мерэльф слегка улыбается ему, отворачиваясь от них, принимаясь гладить по головам прилипших к нему Тинэр и Цинэр.

Самым младшим кажется Кацуо, он отрешённо смотрит на Мерэльфа, но тут же теряет интерес, вернувшись к шарканью обувью по земле. Бату же вовсе не обращает ни на кого внимания. Он даже к брату сидит почти спиной, скрестив руки на груди и насупившись. Поругались, видимо.

- Ты пахнешь, как волк, - тихо возмущается Цинэр, потёршись носом о бок Мерэльфа.

От этого заявления на мгновение будто бы всё вокруг затихло. Даже сердце в груди словно биться перестаёт. Мерэльф судорожно откашливается, не зная, как прокомментировать это заявление.

- Ты так же пахнешь, мылись то мы в одной бане. И одежду все стирают с одним мылом и одними травами. Конечно, мы все будем пахнуть одинаково, - фыркает Хатака, потрепав Цинэр по голове. - Короче. Вы семеро едите в одной телеге. Алтай, как старший, будь умнее, - он бросает на парня неоднозначный взгляд.

- Хорошо, Динеш-гуай, - кивает тот в ответ, снова окинув Мерэльфа взглядом. - Бату, пойдём за едой, - он берёт мальчишку за руку.

- Они братья, и он так же рьяно защищает Бату, как и ты сестёр, - зачем-то поясняет Динеш, но отвлекается, когда Тинэр тянет его за руку. - Да, да. Пойдём и мы за едой. Сидите тут, - он хлопает Мерэльфа по плечу, а сам вместе с Тинэр уходит к котлу.

- И почему она с ним такая? - недовольно хмурится Цинэр, провожая взглядом Хатака с сестрой. - О, кстати! - отлипнув от Мерэльфа, Цинэр достаёт из кармана бумажного журавля. - Тинэр уже подарила такого этому волку. Она и тебе сделала, но отдаст потом. А я подарю тебе сейчас! - и суёт его в руки Мерэльфа.

Чуть помятый, явно собранный несколько раз, журавлик не выглядит таким же аккуратным, как у Тинэр. Но Мерэльф всё равно очень рад получить этого журавлика. И присев на корточки, он крепко стискивает её в объятиях, под её звонкий смех, и чмокает в щёку.

- Спасибо, Цинэр, - нежно шепчет он, забирая журавлика. - Я буду хранить его, - гладит журавля пальцем по голове, смотря на него с теплом.

- Садитесь уже, - подгоняет вернувшийся Динеш с компанией. Он, как обычно, суёт поднос Мерэльфу в руки. - Сейчас вернусь, ешьте, - он простым движением указывает, какую тарелку приготовил для Мерэльфа, ткнув сначала в миску, а потом ему в грудь, тут же уходя.

Взглянув на поднос, оценив тарелки, снова замечает разницу и в порции, и в качестве еды. Если рагу на обед было просто овощным, то сейчас был суп с мясом. И в той тарелке, на которую указал Динеш, мяса явно больше, чем в другой. И почему он поступает именно так? Воспротивиться ли в этот раз или послушаться? Мерэльф откровенно не знает, как себя вести и реагировать на всё это. Но и времени подумать ему не дают. Цинэр уже тянет его к бревну, усаживая в этот раз между ней и Тинэр, пользуясь отсутствием Хатака. Сидящий поодаль Алтай с ребятами уже приступили к еде. Окинув всех мимолётным взглядом, Мерэльф замечает, что в тарелках детей мяса так же больше, чем в тарелке Алтая. Неужели Хатака считает его ребёнком?

Отчасти, это обидно. С другой стороны, кроме матери, никто не относился к нему с таким же теплом и заботой. И это жутко. Страшно, что в какой-то момент всё это тепло вмиг станет арктическим холодом.

Но до того, как он успевает притронуться к своей тарелке, на его поднос ложится ещё одна бумажная поделка. Тинэр с тихим «это тебе, братик», оставляет на подносе бумажного скорпиона. Подошедший с ещё одним подносом, на котором стоит восемь чашек, Динеш словно бы застывает камнем, глядя на эту игрушку. Он переводит взгляд на Тинэр и это напрягает Мерэльфа. Его взгляд не кажется враждебным, но суровым и словно бы злым. Мерэльф невольно пытается прикрыть сестру собой, что приводит Динеша в чувство. Моргнув пару раз, он ставит поднос на пенёк возле мальчишек, сам усаживаясь рядом с Цинэр.

Мерэльф запоздало понимает, что не успел ничего сделать с тарелкой и количеством мяса в ней, потому ему остаётся только взять её и начать есть, всё так же держа поднос на коленях. Динеш спокойно забирает свою тарелку, молча начав есть. Тишина немного напрягает Мерэльфа. Ему очень хочется спросить, почему этот бумажный скорпион вызвал у Хатака такую реакцию, но слова застревают в горле комом.

- Динеш-гуай, - вдруг подаёт голос Алтай. - Во сколько мы завтра отправляемся?

- Наша группа пойдёт последней. Нурлан пойдёт ближе к обеду. Если ты об этом, - коротко отвечает ему Динеш, забрав недоеденный кусочек лепёшки Мерэльфа.

- Спасибо, - немного смущённо отвечает тот, опустив голову.

- Кстати, - допив остатки травяного чая, Динеш оставляет пустую тарелку на подносе, тут же доставая из кармана какие-то листки. Отсчитав парочку, возвращает их в карман, остальное передаёт Алтаю. - Закрепи у детей на одежде и про себя не забудь. Помните, как активировать? - он окидывает взглядом детей.

- Да, - нестройным хором отзываются те.

- Я прослежу, Динеш-гуай, - забрав листки, Алтай слегка кивает ему, убирая их в свой карман. - Но... - его взгляд касается Мерэльфа и Цинер с Тинэр.

- С ними я сам разберусь, не волнуйся. К тому же, малышка ласка, - Хатака чуть склоняется вперёд, а Тинэр поднимает на него вопросительный взгляд. - Ты же знаешь, как этим пользоваться? - вытащив из кармана листки, он показывает ей.

Присмотревшись, Мерэльф замечает на листках какие-то странные рисунки. Витиеватые линии, точки, чёрточки. Странные закорючки, расположенные в одну линию ровно посередине листков.

- Знаю, - отвечает Тинэр, удивляя этим Мерэльфа. - Тётя Мръяша научила меня.

- Только у тебя это и получилось, - обижено куксится Цинэр. - Не понимаю, что в этих надписях особенного? Просто каракули какие-то, - недовольно фырчит она. - А у тебя с первого раза всё получилось. Ты в тайне от меня училась, что ли?

- Нет, - отрицательно качает головой Тинэр, но пояснять свои знания не торопится.

- Даже не знаю, кто из вас троих удивительнее, - усмехается Динеш, снова убирая листки в карман. - Малышка ласка, а почему братцу-кролику...

Его слова прерываются кашлем подавившегося Алтая. Бату спешно помогает ему откашляться, а тот смотрит на Динеша таким неописуемым взглядом, что у Мерэльфа закрадывается смутное подозрение об использовании подобных слов, как ласка, птенец и подобное. Даже мама до того, как родились близняшки, называла их стрекозой. Это что-то значит? Он не понимает, потому что у альвов не принято называть кого-то птенцом или лаской Вернее, есть, но используются они далеко не в добрых целях и зачастую это оскорбление.

- Так почему ты подарила брату именно скорпиона? - перефразировав, Динеш с любопытством смотрит на Тинэр.

Та в ответ окидывает его внимательным взглядом. Дожёвывает лепёшку, запивая чаем, и только после этого поднимается, подойдя к Динешу. Склонившись к его уху, она что-то тихо шепчет ему, отчего выражение лица Динеша сначала кажется удивлённым, потом серьёзным, а потом он звучно смеётся.

- Так он боится насекомых? Ну надо же, а вчера так спокойно брал в руки опарышей, - Хатака заливается смехом. - И ты таким образом над ним подшучиваешь? Но скорпионы не насекомые, скорее дальние родственники насекомых, и близкие родственники паукам.

Понимая, о ком идёт речь, Мерэльф старается не показывать своей обиды, что его маленький секрет так безжалостно раскрыт. Хотя, он не боится насекомых, скорее он просто их не любит. Может прикасаться, правда удовольствия ему это точно не доставит. Но вот куда больше насекомых, Мерэльф не любит крыс, способных прогрызать себе ходы как в плоти, так и в стенах.

- Тинэр! - возмущённо вскрикивает Цинэр. - Нельзя так. Почему ты доверяешь волку наши секреты? Он плохой!

Тинэр лишь отрицательно качает головой, глядя на сестру. И вот что она этим жестом отрицает, одной ей ведомо. Даже Цинэр, обиженно фыркая, вгрызается в лепёшку, больше не говоря с Тинэр. Они часто ссорятся по пустякам, но довольно быстро мирятся. Так что Мерэльф не особо волнуется из-за этого. А вот то, что Тинэр действительно сблизилась с Динешем, напрягает. Когда и как это произошло, а главное, почему, не ясно. Он же чаще с Цинэр говорит, чем с Тинэр. Но у него даже нет шанса поговорить с ней наедине, чтобы узнать подробности.

- Твои сёстры так тебя любят, - снова задирается Хатака.

До чего же у него красивая улыбка. Мерэльф не смотрит ему в глаза, а вот на губы и подбородок довольно часто. Жаль, что улыбка на губах не всегда передаёт улыбку в глазах. Напрягать мышцы щёк и губ можно даже просто изображая радость.

Кивнув, сам не поняв, что подтверждает, Мерэльф с трудом доедает. За эти несколько дней он ел больше, чем привык. Измученный перевариванием желудок уже побаливает.

- Что? - Хатака замечает его взгляд украдкой. - Наелся? Отдай сёстрам. Пока птенец какаду ест, так тихо и хорошо.

- Злой волчара! - Цинэр безжалостно стукает его кулаком по колену, что вызывает только смех у Динеша.

- Цинэр, не делай так, - Мерэльф пытается остановить сестру. - Простите. Похоже, вы ей очень нравитесь, - натягивает вымученную улыбку, отдавая сёстрам свою тарелку.

- Кто? Он?! - почти взвизгивает Цинэр. - Да я быстрее за Тайтая замуж выйду, чем мне понравится этот волчара!

- Слышь! - Алтай аж на ноги вскакивает. - Извращенца из меня не делай. Ты младше Бату. Какая на... Невеста?!

- Он для тебя старый уже, - вдруг сурово произносит Хатака, взглядом заставив Алтая сесть. - И вообще, как твой опекун, я тебе до шестнадцати лет даже влюбляться запрещаю. Поняла? - и безжалостно треплет её по голове, взъерошивая чёлку.

- Какой ты мне опекун, волчара? - не унимается Цинэр, отпихивая от себя его руку. - И не трогай меня своими лапами!

- Цинэр, прекрати! - не выдержав, Мерэльф рявкает на сестру, заставив её успокоиться. Он редко на них кричит. Поднявшись, оставляет поднос на бревне, а сам склоняется перед Динешм. - Прошу прощения, хозяин. Прошу прощения, господин Алтай. Пожалуйста, не надо воспринимать слова Цинэр серьёзно. Она несмышлёная и ведёт...

- Сядь уже. Кто её слова всерьёз воспринимал? - перебивает Хатака. - Просто детская болтовня. Зато, когда подрастёт, можно будет подшучивать, припоминая этот момент. А птенец какаду будет сгорать от стыда из-за своего поведения, - тихо смеётся он.

- Вот ещё! Когда выросту, я даже разговаривать с тобой не буду! - дуется Цинэр, но говорит тихо.

- Динеш! Подойди, тут проблемка нарисовалась.

Неожиданно за спиной Мерэльфа раздаётся крик, из которого он понимает только пару слов - имя Хатака и «подойди».

- Иду, - поднявшись, Хатака останавливается возле Мерэльфа, положив руку ему на плечо. - Посиди тут, пригляди за детьми. Алтай, ты за старшего.

- Да, Динеш-гуай, - быстро отзывается тот.

- Ещё раз извините, - Мерэльф снова кланяется.

- Всё нормально, я уже привык к её острому языку, - отмахивается Алтай, даже не взглянув на Мерэльфа.

- Спасибо за ваше понимание, - Мерэльф ещё раз кланяется и садится обратно.

Напряжение всё ещё ощущается в воздухе, что не мешает детям спокойно болтать. Единственный, кого к разговорам не подпускают, это Бату. Алтай, словно огромная гора, заслоняет его от присутствия Мерэльфа и Тинэр с Цинэр. Видимо, это и подразумевал Хатака под «рьяной защитой» - не давать брату общаться с близняшками. Отчасти, Мерэльф понимает его, с другой стороны ему немного обидно за сестёр. Они ни в чём не виноваты, ничего и никому не сделали. Так почему же их так сторонятся?

Чтобы занять себя хоть чем-то, пока слушает весёлый щебет детей, поглядывает на бумажного скорпиона. Обычно Тинэр дарит ему журавлика. Несколько непривычно получить от неё что-то иное. Засохшие чернила на бумаге, отдалённо напоминающие надписи, как на тех листках, что показывал Хатака, вызывают желание разобрать игрушку. Вот только обратно Мерэльф его уже не соберёт и это его останавливает от вандализма. Возможно, это один из листков, на которых близняшки тренировались писать такие же заклинания.

Вечно неугомонные сестрички, заметив, что волосы Мерэльфа собраны плохо, заставляют его усесться на землю, а сами принимаются разбираться с его волосами. В какой-то момент к ним присоединяется и Юлдуз, в результате три пары рук играются с его волосами. Как бы они не пытались быть аккуратными, всё равно дёргают, но Мерэльф не особо замечает этого, ведь его часто таскали за волосы. Привык уже. Он много к чему привык - к боли, к унижениям, к оскорблениям, даже к насилию. И только доброта для него непривычна и даже диковинна. И он совсем не знает, как отплатить за доброту Хатака. Ни тело Мерэльфа, ни его скудные навыки, ни его ещё более скудные знания, да даже он как раб, Динешу совсем не нужны.

Мерэльф и сам никогда и никому не был нужен.