Уныло смотреть в стену становилось для Тима привычным занятием. В последнее время — даже при наличии важных дел.

Вот уже как два года он окончил обучение в столичном Университете и получил свой законный диплом экономиста (без особого удовольствия), и потом вынужденно принял на себя руководство бакалейной лавкой. Вынужденно из-за того, что управляющий уже не мог дождаться, когда юный наследник, наконец, вступит в должность директора фамильного дела, и, едва это случилось, с радостью сбежал на пенсию. А Тиму пришлось руководить… За два года скучного руководства консервами, крупами, сотрудницами и прочей ерундой молодой человек уже успел проклясть и бакалейную лавку, и собственное желание пойти учиться на экономиста. Надо было в культурологи идти, хоть учиться интересно… А продать фамильную лавку, десятилетиями стоящую на этом перекрёстке, рука не поднималась. Да и дед бы расстроился.

И сейчас Тим, подперев щёку кулаком, смотрел в стену, невольно слушая женскую болтовню. Не то чтобы ему это нравилось, просто говорили они особо не стесняясь, а на слух молодой человек никогда не жаловался.

Одна из девушек через месяц собиралась выходить замуж, и все темы разговора неуклонно крутились вокруг этого события. Сейчас обсуждался медовый месяц, на который планировалось выклянчить внеочередной отпуск. А поехать мечталось куда-нибудь в далёкую страну поэкзотичней. Вторая продавщица сетовала, что вынуждена будет прийти на свадьбу одна из-за того, что её муж-археолог вчера отправился в экспедицию. А отказаться от неё он не может, потому как Университет с таким трудом выпросил своим научным сотрудникам право наведаться в Долину Озёр у соседнего государства.

Тим слышал про историю с этой долиной, хоть и не понимал ажиотажа. Хотя любителям всякой старины, наверное, было бы здорово там оказаться, правда, туристический маршрут по Долине ещё не проложили, но это дело времени. Кира — бедная страна, у неё никаких природных ресурсов, её руководство не упустит возможности заработать.

Насколько Тим знал, когда-то давно в долине, которая была гордостью Киры, находилось много храмов, но произошёл природный катаклизм, вроде бы из-за землетрясения прорвало плотину, или ледник сошёл, то ли божья кара обрушилась, но долину залило водой. А на это лето синоптики пообещали какую-то небывалую засуху, и большая часть древних храмов уже показалась над водой, что вызвало восторг у заинтересованных лиц. Тим этого восторга не понимал. Ещё сто лет назад храмы, по большей части заброшенные, никому не были нужны, а сейчас все воспылали к ним любовью и интересом. Хотя, может, это потому, что каста жрецов заявила, что восстановлением храмов заниматься всё равно не будет, а значит, можно наведаться в любой храм, и…? В любом случае, Тиму не было никакого дела до Долины Озёр, а вот рассуждения о внеочередном оплачиваемом отпуске и премии по случаю свадьбы начинали откровенно злить. Условия труда у него в бакалейной лавке были едва ли не отличными, честными и удобными, мало у кого можно было найти похожие, и подобное Тим рассматривал уже как наглость. Но выходить и ругаться не пришлось, халявщицу осадили и без него.

А рабочий день меж тем подходил к концу. Тим проверил учётные книги, запасы товара, поругался с поставщиками с запада страны, которые нарушили сроки, сваливая всю вину на коллег из соседней страны Кары, якобы те снова сорвали поставки. То, что в Каре в последние годы творится полная ерунда Тим знал, но это его не волновало, он платил поставщикам деньги, а те должны были доставлять товар. Все знали свои обязанности, но, похоже, один Тим переживал об их неисполнении. Расстроенный и разозлённый, Тим отправил работниц по домам, снял кассу, заперев деньги в сейфе, и закрыл лавку. Предстоял путь домой.

Молодой человек постоял под дверью своего магазина, бросил взгляд на собственное белобрысое и невзрачное отражение в стекле и поплёлся к остановке общественного транспорта, где уже толпился народ. В городе не было принято ездить на личном транспорте, а у Тима его и не было. У Тима вообще мало что было из того, что он бы хотел, возможно, потому, что его желания были недопустимы. Район, где находилась лавка и по которому ехал сейчас Тим, считался элитным, поэтому общественный транспорт представлял здесь длинный экипаж, запряжённый четверкой механических коней, а не обычную конную повозку, как на окраинах. Экипаж был набит битком, но ехал быстро. Тим держался за вертикальный поручень и уныло смотрел в огромное окно, размером во всю стену экипажа. Рядом шуршал утренней газетой солидный господин с бакенбардами, на сидении перед Тимом разместилась стайка щебечущих институток, которые активно обсуждали планы на предстоящие выходные и неустанно поправляли складки юбок строгого покроя. Парочка девиц без стеснения разглядывала возвышающегося над ними молодого предпринимателя, но пока не делала попыток познакомиться. Тим тоже молчал, старательно пялясь в окно, а не на изящные лодыжки одной из студенток, которая явно выставляла их напоказ, то и дело поправляя шляпку, а не юбку.

Мимо проносились светящиеся огнями вывески магазинов и клубов, рекламные щиты. Где-то простые — за счёт электричества, где-то подороже — за счёт магии. Световое заклинание стоило дорого, но считалось куда более роскошным. Хотя в мире, где магия сама по себе была роскошью, это неудивительно.

Интересно, как жилось в этом мире четыре сотни лет назад, когда магия была просто профессией, а не призванием, когда обучиться ей мог каждый? Честно говоря, представлялось плохо. Сейчас маги — это элита общества, даже самые слабые. Тут вопрос качества, в которое переросло количество. Способность к магии в основном теперь передавалась по крови, поэтому маги даже своих бастардов всегда держали при себе. Если честно, Тиму иногда приходила в голову мечта родиться в семье магов, пусть даже десятым ребенком, а не единственным наследником, как сейчас: жизнь его была бы гораздо интересней в любом случае.

К тому времени, как молодой человек добрался до дома, начало смеркаться. Район утопал в зелени и ароматах цветущих садов и клумб. Газовые фонари освещали путь, магнолии источали приятный аромат… Обвитый плющом трёхэтажный особняк встречал Тима сиротливо выделяющимися на общем тёмном фоне окнами столовой, где, должно быть, ужинал дедушка. Братьев и сестёр у Тима не было, отец отдыхал где-то в своё удовольствие, бабушка умерла пару лет назад. Во всём доме жили дед, он сам, повар и горничная. Денег на сиделку для деда и штат прислуги не хватало, как и на толковый ремонт. Хорошо ещё, что налоги на дом и землю были давным-давно уплачены на век вперёд, который должен истечь через десять лет.

Вдыхая сладкие ароматы цветущего сада, Тим открыл массивную входную дверь своим ключом, прошёл по тёмному пустому холлу в столовую, где дед и повар с горничной вместе ужинали.

— Тимми, малыш, садись скорее, ты задержался! — забеспокоилась Марта, едва заметив молодого хозяина. — Но вроде ещё не остыло. Берт приготовил отличный гуляш. Фасоль будешь? Садись, садись.

— Что убитый такой? — нахмурил седые брови глава семьи, который, вопреки наговорам собственного сына, не был старым немощным маразматиком.

— Рутина добивает. Вообще не понимаю, зачем мне эта жизнь? Чтобы провести её рядом с крупой и консервами? Надо было выбрать более интересную профессию.

— А я потому и твержу, что жениться тебе надо! Иные, вот, в эти года во всю детей рожают, а ты чего-то мнёшься! В наше время… — вставила своё веское слово Марта, взмахнув пухлой рукой.

— Детей и жену надо на что-то содержать, а у нас денег на ремонт дома-то не хватает, — ответил за Тима Берт, подталкивая к тому чашу с фасолью, — если бы кое-кто не транжирил деньги на любовниц, можно было бы чего придумать, а так… Да и вообще, сейчас молодёжь так рано не женится уже, ему всего двадцать два года, пожить надо в своё удовольствие.

Тим не поддержал разговор, набивая рот едой. Уже после, когда всем налили чая и Марта сняла салфетку с вазочки со свежеиспечённым лакомством, почувствовав себя гораздо лучше, Тим начал пересказывать все сплетни, что услышал в магазине. Берт и Марта слушали с удовольствием, они каждый вечер с нетерпением ждали этого доклада. Практически всё время они проводили в особняке, будучи бездетной семейной парой, служащей в этом доме уже полвека. Когда речь зашла о муже-археологе, дед Тима, до этого думавший о чём-то своём, встрепенулся и потребовал подробностей.

— Ну, отправляют его туда, — неуверенно продолжил Тим, — Университет договорился с правительством Киры, вот они и отправляют экспедицию для исследования всплывших храмов. Вроде как бо́льшая их часть уже просохла, там ведь какие-то особо древние были.

— То есть, Долина Озёр вышла из-под воды?

— Дед, об этом ещё месяц назад стало известно, ты что? Ты словно из пещеры… Я говорил тебе: хоть газеты почитай или в город давай вместе выйдем, а ты… Мхом порасти хочешь? Там жара несусветная и опять землетрясения были, вода ушла куда-то. Все так радуются, посмотреть хотят, скоро экскурсии водить начнут.

— Нам надо срочно поговорить, — заявил дед и попытался резво вскочить на ноги, но у него это не получилось. Тим бросился к старику, помог подняться. Берт с Мартой удивлённо смотрели на хозяина и его внука, которые медленно двигались на выход из столовой.

В кабинете, где было довольно пыльно, Тим усадил деда в кресло и требовательно спросил:

— Что случилось, раз ты так подорвался?

— Вот в том шкафу, вторая полка снизу, открывай. Видишь коробку? Доставай её.

Коробку Тим нашёл, но она была такая старая, что грозилась рассыпаться в труху.

Поставив её перед дедом, Тим вопросительно поднял бровь, и ему ответили:

— Ты помнишь рассказы о младшем брате моего отца?

— Клаус Торн? Ты о нём?

— Да, дядя Клаус. Единственный в семье, кто хоть чего-то добился.

— Но, насколько я знаю, не совсем честным путем.

— Совсем не честным, но это благодаря ему у нас есть этот особняк и была куча денег, которую я, как его единственный наследник, пустил в оборот. Боги не наградили меня умом и здоровьем, но уплатить налоги и вложить деньги в акции мне ума хватило. А лавка — это так, развлечение. И нам бы хватало на основные нужды и даже больше, если бы не твой беспутный папаша.

— К чему ты ведёшь?

— Мой дядя Клаус был авантюристом, но последняя его авантюра не увенчалась успехом. Он рассказал мне о ней почти перед смертью, как знал, наказал хранить и помнить, я не надеялся, что это будет возможно… Это чудо, просто чудо…

— Дед, в чём дело?

— В своей последней эскападе он раздобыл нечто архиценное, но не смог довезти до дома и спрятал, но вернуться уже не получилось, и он передал знания о месте тайника мне. Если ты вернёшь эту ценность, мы не будем ни в чём нуждаться ещё несколько поколений.

— Речь идёт о Долине Озёр?

— В те годы озёр ещё не было.

Тим знал рассказы о похождениях своего родственника и такое вполне возможно, осталось лишь узнать…

— А что он спрятал?

— Адуляр.

От услышанного Тиму пришлось ухватиться за край стола и медленно сесть, нашарив рукой кресло.

Адуляр, камень, ценность которого была неоспорима. Даже за кусочки этого молочного сияющего камушка платили несусветные деньги. А уж свойств у адуляра было не перечесть, только проблема в том, что он был слишком редким. Настолько редким, что при покупке камня толком не спрашивали его историю, точнее, закрывали глаза на её сомнительные моменты. Легенды об адуляре знали все, но клирики до сих пор спорили о первостепенности каждой, а недавно ещё учёные подключились со своими теориями… Согласно одной версии небесное ночное светило, бледная Адула, в незапамятные времена сильно печалилась страданиям людей и горестно плакала. Её слезы, упав на землю, окаменели, став прекрасными адулярами. По второй версии, у Адулы был брат-близнец Адуляр, но они враждовали, и в итоге Адуляр раскололся и осыпался на землю градом камней. Учёные твердили, что адуляр — камень природного происхождения, то есть вырастает прямо из земли…

В общем, откуда он появился, не суть важно. Главным было то, что камень этот насколько ценный и редкий, что его можно продать за баснословные деньги.

— Вот тут, — дед постучал по коробке, — заметки моего дяди. Я хочу, чтобы ты отправился в Долину Озёр и вернул награбленное.

— Но… — Тим уже представил миллионы сантов, которые можно выручить за адуляр, только как-то упустил из вида, что до Киры ещё надо добраться, да и в храме сокровище как-то надо найти и доставить обратно, а в пути с ним может приключиться что угодно и…— Я не путешественник, дед. Я из дома-то только на работу выбираюсь.

— Ты сначала подумай, можешь ли сам это провернуть, а если нет, всегда есть гильдия наёмников. Дядя Клаус и сам частенько с ней работал. Они, конечно, возьмут плату, но хоть голову тебе сохранят и доставят сюда добро.

Тим был удивлен такому совету, дед всегда был довольно скрытным человеком, а тут… Но сам Тим понимал, что в его случае это, наверное, единственный выход.

— Я возьму документы и изучу. А после решим, ладно?

— Сейчас это всецело твоё дело. Я восемьдесят лет хранил коробку. Устал уже. В моём возрасте деньги не нужны, а вот у тебя вся жизнь впереди. Тебе и решать, что делать.

Тим согласно кивнул и горестно вздохнул. Устал от рутины? Вот тебе и подарок от предка, развлекайся теперь.