Вернер и Бруно Краувицы ждали в жандармском, как выяснилось, с утра. Вместе с ними у кабинета Залевски ожидал приёма помятый и злой корветтен-капитан Штольц. 

Залевски велел адъютанту сварить крепкий кофе, вызвать Гроубера, Штейнберга и Бермейера, начальника сыска. Затем он пригласил всех к себе. 

Выслушав рассказ начальника жандармерии о сражении в горах, Бруно выдохнул с облегчением:

- Наконец-то, ясновельможный пан! Йося последнее время совсем с цепи сорвался! Без него многие вздохнут свободно. 

- А как же военподрядчики? - ехидно осведомился оберст. - У них теперь никакого противодействия нет. 

- Как же нет? Мы, почтенные промышленники Альвигейла, собрались и поговорили всерьёз. Решено ничего этим остманам не продавать и дел с ними не иметь. Не пожелают господа военные покупать у нас напрямую, так пущай идут к кому другому. - дед пристукнул тяжёлой тростью по полу. - Без шимановских бандитов они ничто и никто. Не спалят и не побьют, слабоваты остманы на такие дела. А без пушек мы не пропадём, Арганду требуются сталь, машины, бумага, корабли и для мирных дел.

- Флоту требуется аппарат Дибича. - вмешался Штольц. - Вы так и не сказали где же пан инженер.

Худенький Войцех, совершенно не похожий на своего кряжистого отца, дрожащим голосом произнёс:

- Он в моём загородном доме с несколькими коллегами. Они заканчивают комплектование альбома чертежей.

- А сам аппарат?

- На заводе. Мы не смогли вывезти его, ведь это довольно объёмная штука, а люди фон Мальтбурга уже вечером той среды взяли нас под наблюдение. Тогда мы переставили аппарат пана Дибича в цех и накрыли его муляжом токарного станка для больших деталей. А сверху ещё набросили брезент и написали "Неисправная машина".

Бруно довольно улыбнулся:

- Голова мой старшенький, ясновельможный пан офицер. Этот аппарат - настоящее чудо. Он крутит станки трёх цехов. Правда, сменному монтёру приходится регулировать ток постоянно, он не очень устойчив. 

- Так вы его испытали! - воскликнул Штейнберг.

- Конечно. - промышленник даже удивился. - В первые же дни. Надо же было узнать пригодна ли задумка или так, прожект навроде механических птичек-безделушек. Что же, пан Вацлав не подвёл нас, как не подводил никогда. Если крулёв флот желает купить у нас новинку...

- Флот желает. - решительно заявил корветтен-капитан. Был он средних лет, порывистый, сухой, подтянутый. Чёрная шинель сидела на нём, как влитая. - Герр оберст, могу я протелеграфировать герру адмиралу? Он ждёт доклада. 

- Разумеется. - оберст повёл рукой в сторону телеграфных аппаратов. - Выбирайте сами, какой вам по руке.  

- Но как же аппарат работает под брезентом? - спросил молчавший до того Вернер Гроубер.

- Мы смонтировали светопроводящий канал с зеркалами. - любезно пояснил Войцех Краувиц. - Идея техника Пошебеньски. Нечто вроде окопной визорной трубы.¹ 

- Мы тоже применяем такие для наблюдения из орудийных башен. - вставил слово морской офицер, бешено отбивая код ключом "грохенброка". Как видно, работать на телеграфе ему было не впервой. - Если вы наладите выпуск подобных труб, мы тоже сделаем заказ.

- Надо переговорить с паном Бешем. - заметил Войцех, воодушевляясь. - Сами мы зеркала не делаем.

Гроубер опять уставился в пол.

- Герр гауптман, а где ваше поместье? Мне надо сообщить фрау Бреннер о гибели её мужа.

Начальник Политического вздохнул:

- Поедем вместе. Бедный герр Бреннер! Он мне очень понравился. Он, оказывается, был совсем не таким, как мы считали много лет. 

- Он был абсолютно не таким. - глухо отозвался Гроубер. - С ним умерла частичка старого Альвигейла, который уже не вернётся. И вообще. Старый город вчера окончательно покинул нас. С Иоганном фон Мальтбургом и Тиберием Бреннером. 

- А что будет с Хельмутом Дибичем? - спросил Бруно Краувиц. - Этот щенок тоже больно кусался. 

- Без старого волка он потерял все зубы. - Залевски тоскливо вздохнул, бросил взгляд в окно. - Суд решит, герр Краувиц. Прошу сообщить всем почтенным промышленникам, что их показания о деятельности фон Мальтбурга будут ценны для суда. 

- Непременно объеду всех, ясновельможный пан офицер. - заверил шефа жандармов бывший каретник.  

- Отправляйтесь, Штейнберг. - распорядился Залевски. - Мои соболезнования фрау Бреннер. Я похлопочу о пенсии для неё. Герр лейтенант Бреннер умер достойно, исполнив свой долг. Мы не оставим семьи погибших камрадов. Куберт! - коротко бросил он в переговорную трубу адъютанту. - Немедля вызовите самый быстрый автомобиль и лучшего шофёра для герров офицеров Штейнберга и Гроубера! Езжайте, господа. 

Вот так и закончилась эта история, начавшаяся холодным мартовским вечером в трактире "Приют Алхимика" на Ведьмачках с желания покойного пана Тибо купить мешок угля. Или она началась раньше, когда пан инженер Вацлав Дибич изобрёл свой чудесный "Луч Жизни"? Да, в общем-то, уже не столь важно. 

Как же сложилась судьба наших героев? Позвольте, поведаю вам вкратце. 

Тиберия Бреннера и погибших в той операции жандармов похоронили на Новом Кладбище, что в предместье Чорна Дубрава. На похоронах играл оркестр и было много народу, а патрульная рота сделала над каждой могилой по три залпа из карабинов. 

Вернеру Гроуберу подтвердили звание гауптмана, он купил новый автомобиль, но в Понадморье так и не перебрался. Герр гауптман не забывал семью старого приятеля, часто навещал Эли и девочек, а через год сделал предложение вдове Бреннер. Она приняла его и они довольно скромно обвенчались в церкви св. Марка. 

Но семье было слишком тяжко оставаться в доме, где, казалось, незримо скользит тень маленького сыщика и всё ещё слышны его шаги. Гауптман Гроубер перевёлся в Реминден, где дослужился до звания оберста и должности начальника местного жандармского управления. Они с Эли жили на Кальтвиндштрассе, 30.² В том доме, где над входом высечена каменная птица, а позади - чудесный сад. Криштина вышла замуж за егерского лейтенанта, а Марыся - за горного инженера. Вернер Гроубер умер в 1923 году, Эли пережила его на два года.

Петер Вулич, потрясённый гибелью Тибо, несколько лет усердно работал в порту, а затем стал задумываться о душе, часто навещал кирху и в возрасте сорока девяти лет неожиданно постригся в послушники монастыря св. Иржи, что близ Леммингена. Через пять лет он тихо умер во сне. В вещах покойного нашли собственноручно написаное признание в поджоге фабрики по "злобе и опьянению".

Йозеф Вешенка по кличке Колотун и Ежи Шиман были убиты на Реминдском плато.

Томас Садринек выжил и, мало того, сбежал из охраняемой палаты лечебницы. Огненно-рыжий лис махнул белым хвостиком в ночи и был таков, скрывшись в густых лесах севера. 

Хельмуту Дибичу дали три года тюрьмы, после он уехал в Мальтбург, занялся там не слишком успешной юридической практикой и никогда более не появлялся в Альвигейле. 

Его отец увидел первые результаты своего труда - "Лучи Жизни" вдохнули жизнь в Арганд, страна стремительно развивалась и преображалась на глазах. Но болезнь настигла пана Вацлава. В 1895-ом году он вернулся в Мальтбург, где скончался на руках Марты, своей дочери, и её мужа Рудольфа. Похоронили его рядом с Вильгельминой, любимой женой.

Рудольф Шмидт принял на себя управление "МАГ" и достиг приличных результатов. Журнал "Иномирье" он передал в руки своего помощника.  

Альфред Маутцен и Дерек Лаузен перевелись в Реминден вместе с Гроубером. Им довелось сыграть роль ещё в одной важной для страны истории, но об этом как-нибудь в другой раз. 

Доходные дома фон Мальтбурга и его особняк выкупил с аукциона Войцех Краувиц. Всю обстановку он безвозмездно перевёз в Мальтбургский замок, а сам старый дом снёс и устроил на его месте школу для бедных детей. Постепенно перестраивались и старые домики, заменяясь новейшими городскими домами на браннский манер, когда дома также соединены друг с другом, но без проходов внутри.³ 

Трактир "Приют Алхимика" сохранился. Шиманы уехали всей семьёй на другой конец страны, а трактир выкупил вернувшийся из тюрьмы тихим и смирным херр Петер Регер. Ему дали всего полгода, ведь в незаконных делах он почти не принимал участия. На стенах трактира висит много видов старого города, а в центре - светографические портреты графа Иоганна-Йозефа фон Мальтбурга, Тиберия Бреннера и Вацлава Дибича. Людей, с которыми окончательно ушёл старый добрый Альвигейл.