Из рощицы в тылу отряда преступников поднялось нечто. Больше всего это напоминало лошадь без головы, но высотой с дом. В стеклянной кабине наверху трое маповников наводили на фон Мальтбурга нечто вроде клубня свёклы со штурвалами и длинным отростком в головной части. Ещё один, сидящий впереди ниже них, управлял здоровенным шагоходом при помощи рычагов. Позади, где у порядочной лошади хвост, бесстыдно торчала чёрно-рыжая труба. Густой угольный дым несло в сторону. Вырывались из суставов и сочленений тонкие струйки пара. Скрип - свист - рокот - скрежет - треск. Маультина - боевой шагоход, которых построили не так уж и много - уж больно они медлительны - двинулась в бой, сшибая деревья, словно спички.
Тибо замер, поражённый этой картиной - готовящейся битвой тупиковой ветви прогресса с древней магией. Рядом хрипло дышал Альфред.
- Граф фон Мальтбург! - крикнула в рупор фигура в сером на склоне среди леса. - Сдавайтесь! Вы окружены! Сопротивление абсолютно бессмысленно!
Маультина ломилась вперёд, раскачиваясь в глубоком снегу, но укатанная дорога уже была близко. Огромные круглые копыта мерно переступали в строго определённом порядке. Водитель знал своё дело.
Из машин посыпались люди с винтовками, они бежали под прикрытие скал. Митральеза загрохотала, осыпала железного коня россыпью пуль, искривших на серой клёпаной броне. Разлетелось стекло кабины водителя, фигурка в шлеме сползла вниз, но руки работали чётко - механика не задело.
Старый волшебник замер столбом. Его рука поползла вверх, резким движением сорвала плащ и пальцы, скрюченые сухие пальцы, огладили луч Серебряной Звезды, замерцавшей каким-то невероятным чёрным светом. Батальный маг готовился продать свою жизнь невероятно дорогой ценой.
- В три шеренги! - крикнул Лаузен Кубычке. - Первая лёжа, вторая - на колено! Третья - стоя - товсь!
Штурмовик подхватил с камня гранату с длинной деревянной ручкой, рванул кольцо и отточеным движением запустил снаряд в полёт.
Граната ещё кувыркалась в воздухе, когда вокруг фон Мальтбурга образовался купол дрожащего воздуха, постепенно расползаясь вширь. Граната скользнула по его поверхности и взрыв взметнул целый фонтан снега с комками земли, но старого мага даже не задело. Осколки с шипением пробороздили сугробы. Лицо старика покраснело от напряжения, руки он держал перед собой, словно воздевая их в театральном жесте проклятия. Обнажились сжатые зубы. Граф Иоганн словно отрывал от земли огромный ящик. Звезда на груди горела ослепительным зеленоватым светом.
Маповская маультина остановилась, её экипаж подкорректировал наводку "клубня" и старший резко рванул вниз огромный рычаг. В купол ударил синий луч.
- Гаситель. - прохрипел Маутцен.
Левый, лучше всего видимый с их места номер расчёта, яростно накручивал небольшой медный штурвал. Очки-консервы с тёмными стёклами защищали его глаза от противного света гасящего магию луча.
Тибо отвернулся - луч разгорался всё сильней. Но и фон Мальтбург не собирался уступать, его пальцы начали сжиматься, кожа посерела. Купол накрыл уже все автомобили, луч продавливал полусферу, образуя в мареве воронку. Неожиданно граф упал навзничь и сфера как бы резко опустилась вместе с ним. Так падает палатка, когда неаккуратный её обитатель собьёт центральный столб. Сорвавшийся с матовой поверхности луч вытянулся ослепительным клинком. По его поверхности побежали мелкие огоньки.
Расчёт гасителя судорожно лязгал рычагами, крутил штурвалами, но огонь - огонь ли? - разгорался всё сильней.
Тибо приоткрыл один глаз - единой синей струны уже не было, в воздухе крутились сотни дымков-завитков.
- Он поймал их! - хрипло крикнул Лаузен. - Ложись!
Тибо не заставил себя долго ждать. Рядом с ним за камнями залёг снайпер, а Лаузен отскочил под прикрытие скал.
Рвануло страшно. Так даже тяжёлые снаряды корабельной артиллерии не рвались. Пожалуй, разве что взрыв Порохового был громче. Как будто кто-то резко рванул лист толстого проката. Донёсся отчаянный вопль, с жутким визгом рванула в небеса струя пара, а затем всех на плато разом осыпало чем-то вроде шлака, который сыпят на дорожки. С воем пронесся на головами бесформенный кусок металла, загремел где-то в скалах выше них. И кульминацией между троицей и цепями резерва на скальную площадку тяжело грохнулось обезглавленное тело в кожаной куртке. Полы распахнулись, из брюха неопрятной грудой вылезли потроха и сползли склизлой кучей по обе стороны от трупа.
Маутцен медленно повернул голову, несколько секунд смотрел на ужасное свидетельство гибели маультины, а затем глаза его закатились - стрелок потерял сознание.
Тибо отвернулся, его трясло, к горлу подкатился ком. Живот сжало в тугой клубок. Сыщик осторожно встал на колени, подполз к расселине и его вырвало до жгущей горло желчи.
Лаузен утирал кривой рот запястьем. Он тяжело дышал:
- Хана мапо. - хрипло прокомментировал он. - Вот сучье отродье. Заставил дать полную мощь и сбросил им упор... Эй, Альфи!
Альфи лежал ничком, осыпаный мелкими чёрными камушками.
Лаузен, шатаясь, подошёл к другу, встал на колени, стряхнул гарь с куртки.
- Знаете что это за дрянь, герр Бреннер? - спросил он. - Нет? Это был их концентратор. Килограмм на триста весом. Гаситель не может работать без нагрузки, идёт вразнос. Вот он и пошёл. Они его накрутили душевно, конечно. - Он кивнул в сторону трупа. - Получите - распишитесь, герр советник. Вот что бывает, когда тяжёлую маготехнику доверяют недоучкам. Альфи, Альфи! - он тряс друга за плечи, но тот лишь бессильно мотался в крепких руках.
Цепи распались - больше половины последовали примеру Бреннера, а несколько человек - Маутцена. Кубычка сгонял в ряды державшихся на ногах. Потерявших сознание оттаскивали за руки и за ноги ближе к полукольцу валунов.
И в этот момент склоны заполыхали сотнями огоньков, а треск ружейных выстрелов живо напомнил Тибо звук, с которым по сухим веткам в осеннем лесу едет тяжёлая телега.
Фон Мальтбург резко развернулся, чуть свёл руки и купол превратился в этакий щит с навесом, на поверхности которого сверкали искорки. Пули не пробивали его. Люди графа сбились в каре за спиной сюзерена. Трое подняли патрона на ноги. Повинуясь резким командам, каре охватило дрожащего мага и двинулось вперёд под прикрытием щита. А командовал головорезами - Тибо это чётко видел - никто иной, как Ежи Шиман, в обыденной жизни - счетовод в заведении своей мамочки. Крупный грузный мужчина в сером пальто с бобриком седых волос на голове и культёй вместо правой руки.
"Он же был офицером на войне". - запоздало припомнил Тибо.
Автомобили медленно тронулись. Все, кроме второго автобуса. Он стоял со смятым задом и перекошеными задними колёсами. Взрыв маультины всё-таки продавил купол. От самого шагохода осталась огромная воронка и раскиданные по прогалине обломки механизма. В воронку низвергалась вода из ручья, образуя новый пруд, из которого торчала перекрученная труба и вал с десятком нанизаных на него шестерён. На валу, свесив руки и ноги, висел полусожжённый труп. Чёрное голое тело ещё дымилось.
Пули не могли пробить щит. С каждым шагом нападающие приближались к распадку и дому покойного фон Реминда. Тибо следил за этим воплощением кошмара. Марево дрожало, в нём иной раз появлялись разрывы, тут же затягивающиеся плёнкой серого воздуха. Сыщик догадался, что маг начал уставать, да и концентратор штука не вечная.
- Пан Лаузен, как вы думаете - сколько он ещё может держать щит?
Изуродованный зачерпнул пригоршню снега, растёр по лицу бывшего военнопленного.
- Да рогуль его знает, герр Тибо. - он харкнул в сторону. - Граф Иоганн маг сильный, да ещё кем-то подпитывается, судя по вот тем чёрточкам, что вокруг мелькают. Ох, я такое только раз видал. И тогда колдун час, примерно, нас поддерживал.
- Минут через двадцать они подойдут к дому. - Тибо лихорадочно размышлял что же предпринять.
- Не завидую тому, кто в нём будет. - просипел Лаузен, с усилием переворачивая Альфреда на спину. - Ну же, очнись. Сейчас бы снайпера как раз, герр Тибо. Ударить в разрыв, хоть подранить рогуля старого. Он явно на пределе.
С дальнего склона залился в отчаянном вое пулемёт. По звуку - пехотный, лёгкий. Искры сверкали на матовой поверхности, снег потемнел от сплющеных пуль. Треск карабинов не прекращался ни на секунду. Стреляли егеря, стреляли жандармы. Без толку - фон Мальтбург держал "призрачный доспех".
Кубычка вывел на уступ около взвода и они открыли огонь в тыл. Неожиданно послышались вопли - каре распалось, три человека рухнули в снег. Маг отчаянно взмахнул руками. Десяток бандитов упали на колено, открыли ответный огонь.
- Санитар! - крикнул кто-то из команды резерва. У них появились первые раненые.
"Ему не хватает сил на круговую оборону!" - осенило Тибо. Он решительно подхватил винтовку Маутцена и через расселину выскочил на скальный уступ, откуда вели огонь люди старого унтера. Самого Кубычку и ещё пятерых оттаскивали в тыл.
Сыщик встал на колено, как некогда делал на охоте, в далёкой юности. Он вскинул винтовку, приложился к каучуковому неожиданно тёплому наглазнику. Крест с какими-то чёрточками пополз по людям графа, по искажённым от ярости лицам.
Тибо наудачу выстрелил, огонёк в прицеле мазнул светловолосого парня в плоской кепке по уху, но тот, похоже, и не заметил.
К рогулям эти чёрточки!
Он поднял голову, навёлся как привык, вдоль ствола. Потянул спуск. Винтовку вздрогнула, а в следующее мгновение его ударило в живот, огненной спицей пронзило до спины.
Бреннер выпрямился, стоя на коленях.
"Ранен!"
Нутро жгло огнём. Стало тяжело дышать, в глазах поплыли зелёные пятна, а оружие выпало из рук и с лязгом грохнулось на камни.
И в этот момент фон Мальтбург обернулся. С необычайной чёткостью Тибо Бреннер разглядел перекошеное яростью, торжеством и безумием лицо старого мага. Рот раскрылся, губы скривились в невообразимой усмешке. Руки, более похожие на птичьи лапы с когтями, поползли вверх. С ногтей срывались струи серого света.
Тибо совершенно механически опустил руку в карман, сжал кургузый пистолетик и также механически рука его вытянулась вперёд. Он почти ничего не видел и стрелял лишь на удачу. Палец взвёл курок, другой потянул спуск - отдачи почти нет. Слабенький люцианский револьверчик каркнул раз, другой. На третий раз сил уже не хватило. Тибо рухнул лицом в разом покрасневший под его маленьким худым телом снег. "Ла Рош" выпал из ослабевших пальцев. К сыщику, пригибаясь, бежали два жандарма.
Хлопок и вопли. Жандармы и егеря наконец-то увидели, как заметались их противники, ища укрытия. Купол исчез. Всё было кончено за несколько минут. Последние бандиты завопили:
- Не стреляйте! Сдаёмся!
А посреди дороги лежал навзничь последний из графов фон Мальтбург, Иоганн-Йозеф. Лежал и лицо его было полно изумления, испытанного им в тот момент, когда маленькая пуля всё-таки ударила в седой его затылок. Звезда на груди почернела, скукожилась, выжженная бушевавшими в ней силами. У тела деда рухнул на колени моложавый господин в дорогом костюме. Плечи его тряслись от рыданий. Бандиты побросали оружие, подняли руки и покорно ждали ареста. Мрачно дымили сгрудившиеся на дороге автомобили. Со склонов спускались вниз зелёные и серые цепи.
Гроубер взбежал на уступ:
- Отличная работа, Дерек!
Штурмовик медленно поднял голову:
- Шестнадцать раненых, Вернер. Пятеро убито. - он облизнул губу. - И герр Бреннер тоже.
Похолодевший Вернер Гроубер присел возле мертвецов. Маленький сыщик лежал с краю. Тихий и спокойный. Как будто уснул. Сбоку на чёрном пальто - крохотная опалённая дырочка.
- Вернер. - прохрипел Лаузен. - Шансов не было. Разрыв артерии. Чудо, что он ещё стрелял.
Гроубер посмотрел на бывшего штурмовика снизу вверх:
- А ведь Мальтбурга застрелили из мелкашки, Дерек.
Вместо ответа тот протянул обер-лейтенанту крохотный воронёный "Ла Рош".
Гроубер опустил голову. Он не хотел, чтобы его люди видели слёзы.
"Что я скажу Эли?"
- Заберите их машины. Погрузите раненых и пусть едут в Реминден. Отправьте кого-нибудь в дом. Фон Реминд, вроде, говорил, что у него есть проволочная связь. Пусть вызовет дирижабли.
- Слушаюсь. - тихо и спокойно ответил Дерек Лаузен.
В доме Реминдов пана Дибича действительно не оказалось. Зато там нашлись два сына графа - младший, Пауль фон Эбсен и старший, Николаус фон Шебберт. Известие о гибели своего деспотичного отца оба приняли даже с некоторым облегчением. Николаус пояснил оберсту Залевски, что Войцех Краувиц действительно просил у них помощи, но старший фон Реминд пришёл в неописуемую ярость. Он презирал мобешей и его не обрадовало то, что сыновья когда-то подружились с одним из "этих недолюдей", достойных, по мнению старика, "лишь навоз грести и подтирать за господами".
Посланый Лаузеном сержант протелефонировал в Реминден. К сожалению, поднялся ветер, дирижабли взлететь не могли. Чтобы доставить жандармов и егерей обратно в город, командир 109-го полка выслал грузовики.
Вникнув в дело, Николаус отправил Войцеху телеграмму с аппарата в доме - посоветовал тому самому явиться назавтра в Жандармское, пока не стало поздно.
Лишь в полдень следующего дня короткий состав под новейшим локомотивом остановился у боковой платформы альвигейлского вокзала. В колонне грузовиков через разыгравшуюся в тот день метель шёл и белый изотермический фургон. Он свернул к моргу городской лечебницы.