В колледже у Антона не было сессий, как таковых. Все экзамены и зачеты сдавались, когда предмет был пройден, а все часы выставлены. Поэтому времени на подготовку иногда почти не было. Иногда это даже к лучшему. Ничего не успевало забыться, и если ты все знал по мере учебы, то и не сложно было сдать экзамены.

Нужно ли говорить, что через несколько дней Антон с треском провалил все небольшие тесты. Уровень знаний его можно описать очень интересно: он узнавал больше информации из самого вопроса в тесте, чем из скинутых конспектов и учебников в интернете. К примеру, вот так Антоша читал один из вопросов:

— Кому из деятелей русской истории поставлен памятник в честь освобождения русских земель от иностранной интервенции начала XVII в… — одними губами, нервно и медленно проговорил подросток, пытаясь понять каждое слово, несмотря на то, что волнение очень сильно мешало осознанию. — Кто-то освободил русские земли? — удивленно приподняв брови, сам себя спросил Антон, а следом удивился еще больше. — Их что, кто-то захватывал? И ему еще памятник дали?

Мальчик пытался найти способы ответить хоть что-то правильно. Он читал сначала все вопросы, ища и выделяя похожие, надеясь, что в каком-нибудь из них уже будет ответ на другой… Он пытался высчитать вероятность правильных ответов, наблюдая, где варианты ответов похожие, или их логику следования, но это не сильно помогало.

Спустя пару месяцев ситуация никак не улучшается. Мальчишка продолжал переживать и вместе с этим заваливать тесты по нелюбимому предмету. Причем по всем другим дисциплинам у него проблем с оценками вообще не было. Все практики по основам программирования сданы на «отлично», в редких случаях на «хорошо». Разработка баз данных, графический дизайн, везде можно смело ставить автомат. Но это не значит, что он совсем не напрягался. За все он платил свою цену, что у студентов, видимо, исчисляется в количестве нервных клеток.

Мальчишка не мог никому признаться, что весь этот «нервяк» и переживания переносит очень сложно. Он не мог спокойно сидеть часами и решать одну и ту же проблему, когда совсем ничего не получается. Если нужно было решить эту задачу дома до завтра, то он ее решит, но иногда очень большой ценой. Другие часто просто «забивали» на это. «Не получается и ладно, спросим завтра на паре». А Шастун изнурял себя, пока не начинал засыпать уже, сидя за столом. Он мог тихо реветь, кидаться подушками в стену, чтобы ничего не сломать, а потом снова и снова возвращался к задаче, где компилятор выдавал одну и ту же ошибку уже несколько часов. Арсений не знал о таких небольших срывах, ведь Антон был очень разумным и почти всегда мог удержать свой гнев под контролем. Именно поэтому, когда что-то хотелось бросить, раскидать, сломать, он делал это с чем-то таким не нужным или с тем, что не будет грохотать. Он колотил кровать, с силой прыгал на диванной подушке и рвал старые черновики вместо рабочих тетрадей и недорогого ноутбука. За это он даже собой гордился. Мужчина замечал, как подросток не спит поздно вечером, и старался мигом отправить того в кровать. Он видел иногда подавленное состояние подростка, но, так как мальчишка ничего не хотел рассказывать, старался с этим не надоедать и не расспрашивать. Арсению оставалось только самому догадываться, что является причиной всего этого. А обвинить учебу было бы проще всего, ведь девушек Антон еще не заводил и из дома выходил только в колледж.

В один из учебных дней Антон как обычно сидел на своей ненавистной истории на первой парте, потому что как все сели в начале года, так все и старались сидеть. Никто почти не менялся местами. Четвертая пара… Все были уже довольно уставшими, а тот, кто составлял расписание, видимо, никак не жалел второкурсников. Ведь почти каждую неделю в расписании стояло по две пары истории в один день, третьими и четвертыми парами… А в другие дни ставили иногда и всего две пары какой-нибудь учебной практики. Антон уныло, безэмоционально сидел, оперевшись на руку, и рисовал какую-то белиберду в тетради, считая минуты до звонка. Пока Арсений диктовал оценки за прошедшую контрольную работу, к которой Антон, кстати, даже усердно готовился. Но, судя по его выражению лица, видимо, чуть зря.

— Минеева, Кочнева, Демина… — спокойно перечислял, смотря список в ноутбуке. — Пятерки. Остальные четверки…

Услышав это, Антон ошарашенно, с большим удивлением оторвал голову от руки и непонимающе осмотрелся. Он даже слегка улыбался, не веря в свое счастье. Неужели он правда написал на четыре? Во время теста ему так не казалось, ведь он успел очень сильно разочароваться в себе. Все, что он выучил и понял за прошлые пару дней подготовки, помогло ему ответить только на пять вопросов из двадцати… А сейчас он вдруг даже на миг начал верить в свои силы… Прозвенел звонок, и Антон стал собирать портфель.

— Ребят, это у вас последняя пара? — спросил преподаватель, выходя из-за стола. Подростки кивали, и староста спокойно ответил «да». Легкое счастье Антона продлилось совсем не долго. — Хорошо, Шастун, задержитесь, пожалуйста, — сказал Арсений, спокойно прибираясь на столе. Но по голосу Антон понял, что разговор должен быть какой-то серьезный.

«Хотя кто его знает, может, это такая форма "суб-б-бординации" у Арсения», — подумал Антон, и в голове у себя забавно покривлялся на этом слове, и чуть раздраженно закатил глаза. Антон медленно подошел к столу преподавателя, тяжело выдохнув перед этим, чтобы собраться с мыслями. И так ясно, что, похоже, у него не «четыре». Тем более Арсений в этот момент как раз взял верхний двойной листочек из стопки с фамилией Антона. Заранее подготовился… К этому времени все одногруппники уже скрылись в коридоре, оставляя их наедине. Антон привычно и устало вздыхает. Ему часто приходилось оставаться в этом кабинете. Арсений не мог просто закрыть глаза на все его двойки и буквально каждый раз стал оставлять подростка, заставляя готовиться и пересдавать эти несложные, как мужчине казалось, тесты. И не важно, что ребенок голодный и уставший на пятой паре… Арсений это тоже учитывал. Он давал мальчишке специальную книжку с темами, наливал чай, вручал булочку, и вперед! У Антона был час, чтобы подготовиться, а потом мальчишка переписывал самостоятельную работу.

В любом случае, сильно исправить оценку не получалось. Особенно когда мужчина давал ему другой вариант, тогда максимум Антона хватало на тройку… А, если вариант был один у всех, было намного легче. Пока Антон пытался готовиться к пересдаче, он случайно находил ответы на уже немного запомнившиеся вопросы. Так у Антона появилось пару четверок… — хоть какой-то просвет и надежда на нормальную оценку.

— Антон, что за дела? — без злости спросил Арсений, заглядывая в глаза мальчишке. Мужчина встал за своим столом и слегка оперся на руки. — Ты меня на парах вообще слушаешь? Сегодня за контрольную опять два. Мне все время приходится оставлять тебя переписывать. Один раз вообще пытался свинтить… Ты когда сам готовиться-то начнешь?

Кстати, это тоже очень интересная история. Пару месяцев назад, сильно отчаявшись на очередной контрольной, Антон ну очень не хотел получать еще одну двойку и оставаться уже в третий раз переписывать. Уж очень было ему стыдно. Тогда мальчишке пришла гениальнейшая мысль… Он, расслабившись, написал ответы наугад на листочке, даже не читая вопросы. Он просто делал вид, что занят. А, когда пришло время сдавать, он взял свой несчастный листок, взял листок соседа, чтобы сдать заодно, и по дороге до преподавательского стола скомкал свою работу, и спрятал в карман. Гениальная мысль его заключалась в том, чтобы не сдавать контрольную вообще. Нет ответов — нет оценки, так ведь? Ну что Арсений поставит? Наверное, «н». Уж лучше «н». А еще лучше, если он подумает, что он же случайно и потерял работу Шастуна. Ведь тот точно видел, что мальчишка сдавал…

Но мечтам мальчишки было не суждено сбыться. Арсений стал проверять контрольные работы на паре и за пять минут до конца, конечно, обнаружил, что одной оценки в журнале не хватает. Антон пытался отнекаться, сказав, что, наверное, мужчина просто пропустил в стопке его работу, а затем Антон попытался аккуратно и незаметно сбежать после звонка. Но Арсений ловко выудил его из толпы за локоть перед самой желанной дверью. В тот день мальчишке было еще стыднее, чем могло быть, ведь пришлось признаться и писать работу. А потом, после проверки, еще раз готовиться и переписывать… Антон не признается, наверное, никогда, что у него наворачиваются слезы каждый раз, когда видит вопросы и напрочь их не понимает. Он не признается, что его руки трясутся, пока Арсений раздает листочки для теста…

— Я готовился… — тихо без эмоций признался Антон, отведя взгляд и поджав губы.

— Да? — эмоционально удивился Арсений и перевел взгляд, полный сарказма, на подростка. — Антон, у тебя правильно только восемь ответов из двадцати…

— Восемь? — теперь удивился Антон, и в его глазах даже промелькнула частичка радости. — Это же… — мальчишка сделал небольшую паузу, подняв взгляд на потолок, — Сорок процентов! Считай, иду на рекорд… — сам себе закивал Антон и грустно усмехнулся.

Арсений тяжело вздохнул, опустив голову и что-то обдумывая. Антон молчал, и Арсений не торопился что-то говорить. Мужчина снова взял листочек, где немного корявым почерком были написаны ответы, и еще раз внимательно пробежался по ответам.

— Эх… — еще раз тяжело вздохнул преподаватель, — иди… — тихо сказал мужчина, неопределенно кивнув куда-то вперед. Антон, опустив голову, немного помедлил, а затем не торопясь просто развернулся и пошел в сторону двери. — Антон! — чуть громче сказал мужчина. — Не туда иди. За парту садись, я тебя с такими оценками точно не оставлю в покое! — в голосе прорезалась обычная преподавательская строгость Арсения, заставляя мальчишку неуютно поежиться. Они ведь одни, к чему все это? Антон раздраженно нахмурился и, стараясь избегать взгляда, послушно прошел за первую парту.

— И как я, по-вашему, сейчас должен буду готовиться? Эта контрольная была по всему разделу, мне и дня не хватит, чтобы его прочитать, не говоря уже о том, чтобы все запомнить! — грубо сказал Антон, чуть повысив голос, и даже для эмоциональности встряхнул руками. Он с легким грохотом откинул свой рюкзак на парту и с вызовом повернулся, устремив хмурый взгляд на старшего.

— Успокойся! И сядь, — строго сказал Арсений, одарив мальчишку не менее хмурым взглядом, из-за чего Антон тут же растерял всю свою решимость. Но эмоции остались. — Я не говорил, что ты будешь все перечитывать, — спокойно сказал Арсений. Он не торопясь взял со стола нужное и подошел ближе. — Вот тебе тест, вот учебник. Ищи ответы, записывай, потом спрошу некоторые вопросы устно, и я хочу услышать чуть больше, чем сам ответ в тесте.

Антон устало и недовольно вздохнул, взял ручку и, уронив голову на ладонь, нехотя взялся за работу. Он начал читать знакомый вопрос, который он уже успел выучить наизусть, и, как настоящий программист, очень пожалел, что в книге нет автоматизированного поиска… Так можно было бы нажать «ctrl-f» и с легкостью найти ответ на этот вопрос по ключевым словам…

— И еще… Сдай телефон на время контрольной, — спокойно попросил Арсений, сделал несколько шагов навстречу, протягивая руку. Антон поднял недовольный взгляд.

— Что? Нет! Так не честно, на паре ты телефоны не забирал! И вообще преподаватель не имеет права… — буйно начал подросток и несогласно сложил руки на груди. Обычно вся злость мальчишки сдувалась после пары минут общения с Арсением. Ему не хватало смелости продолжать, но тут вдруг всё совсем по-другому. Сердце в груди билось сильно, и душа чуть замирала от страха, но подросток продолжил ругаться.

— Ты мне поговори еще тут! Во-первых, на паре я сам мог наблюдать, а сейчас у меня есть дела, и следить за тобой одним тут я не намерен, — прорычал мужчина, грозно смотря на вредного ребенка. — Ты забываешь, я не только твой преподаватель. И как ты первый курс смог на пятерки закончить? Почему у Ирины Владимировны с тобой таких проблем не было? — удивился Арсений, не желая как-то обидеть. Но Антон не был бы собой, если бы и здесь не нашел кое-что больное. Он обидчиво закусил нижнюю губу, смотря взглядом только в свой тест.

— Потому что она нормальная… — тихо прошептал Антон, надеясь, что ему станет легче от этого, а Арсений просто не услышит. Но…

— Что ты сказал? — угрожающе послышалось в ответ, а Попов встал слишком близко и оперся руками на парту, немного нависая.

— Ничего…

— Если продолжишь себя так вести, я накажу тебя обязательно! И, может, тогда ты учиться начнешь? — спокойно предупредил Арсений, все еще ожидая чужой телефон.

— Не имеешь права! — еще яростнее выкрикнул Антон и даже не очень сильно ударил кулаком по парте. Арсений угрожающе посмотрел на мальчишку, слегка повернув голову с легким удивлением и некой опасностью. — Если я расскажу, тебя вообще могут уволить! — брови сильнее нахмурились, и Антон был полон решимости, стреляя серьезным и немного злым взглядом в старшего. Но вся эта напускная и хорошо сыгранная смелость в миг рассыпалась, когда Арсений грубо и не церемонясь схватил подростка за плечо.

— Ну дак иди! И пожалуйся! Не забудь еще упомянуть, как ты общаешься с преподавателями. Можешь даже с ней также пообщаться, и тогда не сомневайся, она сама возьмет ремень и выпорет тебя! — он не очень аккуратно вытащил того из-за парты и подтолкнул в сторону двери, сделав несколько шагов. Антон сразу растерялся. Глаза быстро наполнились слезами от неожиданности и страха и забегали по всему кабинету, ища, за что зацепиться. Он ловко скрывал свои эмоции, вертя головой, и старался выдернуть свою руку из захвата, что немного причинял боль. — А я ей помогу!

— Отстань от меня! — слезливо выкрикнул Антон, теряясь под таким взглядом. Грудь внутри как-то странно заболела, Антон сильно испугался, а Арсений будто каждым своим словом наступал на очередную мину внутри мальчика, и казалось, все чувства вмиг взрывались. Подросток не знал, как с этим справляться, он только и пытался заглушить их или оттянуть. Он не собирался ни за что на свете плакать при Арсении. Он не привык видеть Арсения настолько злым и строгим. В глазах Антона быстро стали появляться слезы, но второкурсник сразу их старался скрыть за маской злости и пытался всё выдернуть свою руку из крепкой хватки.

— Всё? Успокоился? А теперь просто сядь уже и перепиши эту работу! — чуть повысив голос, преподаватель подвел мальчишку обратно к парте и, дождавшись, когда тот усядется, спокойно протянул руку. У Шастуна больше не было сил сопротивляться или что-то говорить в ответ. Казалось, если бы он попробовал что-то сказать или посмотреть на мужчину, то слезы бы тут же вылились наружу с огромной силой. Парочка капелек и так скатились по щекам, но в таком положении их никто не видел. Антон опустил взгляд и ни в коем случае его не поднимал. На этот раз он не глядя и безоговорочно сунул руку в карман и вложил свой телефон в руку мужчины.

Арсений, вздохнув, положил телефон на край своего стола и перед тем, как сесть, кинул на подростка быстрый изучающий взгляд с капелькой злости и недовольства. Сложно определить эмоции его взгляда точно, но Антон бы назвал его испепеляющим, даже если бы Арсений волновался.

Первые минуты длились бесконечно. В кабинете было слишком тихо. Антон безуспешно читал один и тот же вопрос, совершенно его не понимая. Мысли были заняты совершенно другим, а сердце до сих пор колотилось с ненормальной скоростью. Антон переходил от одного вопроса к другому, надеясь сосредоточиться, но все было без толку. Он старался не шмыгать носом и изредка, очень незаметно вытирал мокроту под глазами рукавом повседневной толстовки, чтобы никто не подумал, что он плачет. Он ведь не плакал… Просто глаза слезились…

Спустя пять минут Арсений резко встал, чуть громче обычного отодвигая стул, и вышел из кабинета, прихватив какой-то журнал. Шастун вздрогнул, чуть сжавшись, и медленно проследил взглядом за мужчиной. На секунду в голове пронеслась картина, как разъярённый Арсений резко идет к нему, и дает подзатыльник, и снова начинает за что-то кричать… А то и вовсе берет за капюшон, как за шкирку.

В кабинете раздался тихий вздох, когда слегка хлопнула дверь. Мальчишка, сам того не ожидая, вдруг понял, что никак не может себя больше сдерживать. Антон сорвался, оставшись без присмотра. Его лицо немного исказилось. Он почти сразу расслабился, начиная хныкать, как ребенок, слезы одна за другой стали стекать по щекам. А мальчишка, стесняясь самого себя, уронил голову в сгиб локтя, и по кабинету раздался негромкий глухой стук, когда лоб коснулся дерева. Он даже не пытался сделать это как-то аккуратно. В душе было без разницы на боль. А, с другой стороны, даже хотелось сделать себе немного больно. Казалось, что станет легче. И концентрация с происходящего ненадолго уходила, помогая, но только лишь ненадолго.

В глубине души Антон боялся быстрого и неожиданного возвращения старшего. Ведь разревелся Антон не слабо. Такое быстро скрыть не получится. Он громко всхлипывал в рукав своей кофты, дыхание сбилось, даря своему хозяину легкое заикание, и мальчишка изо всех сил молился, чтобы Арсений не приходил сейчас, потому что остановить он себя пока не мог. Глаза были красными, как и шмыгающий нос. Он уже представлял у себя вспухшие красные губы и убитый взгляд, боясь заглянуть в фронтальную камеру. Но, вспомнив, где находится его телефон, он начал плакать снова… Он машинально проматывал их разговор и ссору, тем самым делая себе только больнее.

«Почему у Ирины Владимировны с тобой таких проблем не было?»

«Она сама возьмет ремень и выпорет тебя! А я ей помогу…»

Это была их самая большая ссора за все время, и Антон совсем не знал, чего ждать и что делать.

Антон вдруг подумал, что является и так большой обузой для Арсения… Тот должен за ним следить, кормить, деньги тратить… Не все родители хотят это делать, а тут дядя… А Антон еще такая бестолочь, которая не может нормально учиться по его собственному предмету… А ведь Арсений лучший преподаватель истории в городе… Может, Антон какой-то приемный? Нет, он точно не достоин такого дяди…

Спустя пару минут Антон нашел в себе силы успокоиться. Он вытер слезы, радуясь, что не пришел в футболке. Кожа ведь не впитывает влагу так хорошо, как ткань. Только все рукава остались мокрыми, будто он попал под дождь… Но на это было максимально фиолетово. Красные глаза выдавали все его эмоции, и нужно было поскорее прийти в себя. Антон быстро сосредоточился на тесте, и, к его счастью, мужчина вернулся только спустя еще пару минут.

Арсений зашел в кабинет с таким же журналом в руках. Его лицо выражало полное спокойствие и безразличие, как показалось мальчишке. Он в тишине открыл бумажный журнал и ноутбук и стал спокойно что-то заполнять. Он иногда незаметно поднимал взгляд на подростка, будто проверял его состояние, но мальчишка, казалось, вообще не шевелился. Он всегда смотрел вниз настолько, что и лица его не было видно, а голова устало опирается на ладонь. Парень выглядел измученно, а тихое, но все равно слышимое в тишине шмыганье только подтверждало это. Арсений это никак не комментировал, делая вид, будто не замечает. Он понимал, что мальчику нужно остыть и успокоиться, и лучше самому. Конечно, потом нужно будет в домашней обстановке по-дружески и с любовью все уладить, но не сейчас. Сейчас ему нужно исправить очередной «неуд». И почему же мальчишка так не хочет учить историю? Когда-то Арсений пытался научить мальчика не переживать по поводу неидеальности. Ошибки — это не так страшно, а четверки даже очень хорошо. Незачем выжимать себя на пятерки… Но Шастун до сих пор переживает, когда средняя выходит ближе к «хорошо», чем к «отлично». Переживает, но только не по истории…

— Антон… У тебя средняя оценка выходит «три» по истории. И это единственная итоговая тройка, как я посмотрел, за этот и прошлый год, — сказал Арсений, оторвавшись от пролистывания журнала, и спокойно посмотрел на подростка перед собой.

— Ну и чё… — угрюмо буркнул Антон, продолжая черкать на листочке.

— Да ни чё! — не злясь, передразнил мужчина и вздохнул. — Ты как собрался экзамен у меня сдавать? Он уже через неделю…

— В смысле? — удивленно выкрикнул Антон и, не успев подумать, поднял ошарашенное лицо на старшего. — Ты не предупреждал… — прозвучало с легким наездом. В робком голосе проскользнул детский ужас и непонимание, что отлично отражалось в его глазах.

— Я говорил об этом на паре… — вздохнул Арсений, внимательно оглядывая племянника. — Ты в каких облаках плутал? В пурпурных или сладковатых? — вопрос был задан с сарказмом, но мужчина серьезно сложил руки на груди, задумываясь.

Антон опустил пустой и немного разочарованный взгляд на листок. Он уже ничего не мог поделать с этим, но разгребать проблемы ой как не хотелось. И тройку получать за итог тоже… Но ведь даже на эту тройку ему придется пахать и пахать… Это ведь его первая итоговая ниже четверки. Даже в школе никогда такого не было… А тут еще и стипендии не будет. Было очень обидно, но мальчишка нашел самый плохой, но на вид хороший выход: «Ну и пофиг ваще» — с отчаяньем прошептал он сам себе, угрюмо уткнувшись в задание.

— Нет, не пофиг! — твердо сказал мужчина, заставляя Антона удивленно посмотреть на него. — Я уже говорил, что не позволю студентам иметь единственную тройку по своему предмету. Но ты, видимо, снова меня не слушал. Я говорил, что тогда я всех найду и всё равно придётся пересдать. А тебя мне даже искать не придется, так что экзамен тебе нужно сдать минимум на четыре, — объяснил мужчина. Он вышел из-за стола вперед и немного опёрся на него руками назад.

— А, если нет, что тогда? — немного дерзко спросил мальчишка, тихонько усмехнувшись. «Мне бы на три сдать, уже благословение с небес…» — думал мальчишка.

— Тогда пересдача, — легко пожал плечами Арсений, будто это какой-то пустяк. Но для Антона это была целая катастрофа. Даже звучало очень жутко, не то что бы думать про это для себя. Ситуация, где Антон не сдал экзамен, приравнивалась в его голове к смертной казни.

— Даже если я сдам на три? — удивленно повысил голос Антон, подняв брови.

— Даже если сдашь на три, — кивнул мужчина. — Все равно пойдешь на пересдачу.

— Да я в жизни на четвёрку не выучу! — закричал Антон с возмущением. Арсений выглядел слишком спокойно, и это бесило еще больше. Как он вообще мог так спокойно обо всем говорить? Это же огромная беда. Антон, который в истории полный ноль, должен был выучить за неделю всю теорию и подготовиться к экзамену, да еще и больше тройки. Это казалось невозможным.

— Выучишь… Нам торопиться некуда. Хоть весь год ходи, пересдавай… — преподаватель дернул одним плечом и, медленно повернувшись, присел за свой стол. — Тем более я слышал, ты живешь с хорошим историком, так что проблем с этим не должно быть, — невозмутимо протянул Арсений, включая ноутбук.

— Угу… Конечно, блин! — обидчиво тихо пробурчал Антон, поджав губы, и тяжело выдохнул.