Эндрю сидел в гостиной и с интересом наблюдал за интервью, в котором Бойд-Уайлдс все сильнее нервничал, обсуждая алкопробему Кевина с непрогибаемым журналистом. Надо отдать должное защитнику — он не плюнул на Дэя, как это сделали некоторые другие Лисы. Бойд аккуратно обходил острые углы, говоря о том, как тяжело пришлось Кевину, выросшему без матери и с Тэтсуи в роли родителя (прямо-таки ловкий удар), а также о давлении, связанном с карьерой звезды экси. Даже мимоходом упомянули старую травму руки Кевина. Эндрю невольно задумался, не натаскали ли его Рене или Рейнольдс перед интервью, но, как ни крути, Бойд всегда был порядочным парнем, хоть и раздражал временами. Однако, когда дело доходило до других игроков Воронов, замешанных в скандале, Бойд не оставался таким снисходительным.

Свежие кадры с Кевином показали, что он начал ломаться под давлением — темные круги под глазами, бледное лицо. Ни уверенных улыбок для камеры, ни прежнего самодовольства. И не показалось ли Эндрю, что Рико выглядел раздраженным рядом с ним? А Тэтсуи и вовсе не было видно. Какая жалость.

Недавно Бароны проиграли свой матч, пусть и с небольшим отрывом, но Кевин явно начинал рушиться прямо на поле.

План Рене должен сработать совсем скоро.

Пока Эндрю наблюдал за тем, как жизнь Кевина продолжает скатываться под откос, Абрам возился на кухне. Он был занят чем-то, что прислал Чжоу, и последние пару часов корпел над этим, уверенный, что закончит до ужина. Это уберегало его от неприятностей, пока Эндрю ждал звонка от Лолы.

Когда репортаж перешел на футбол, Эндрю выключил телевизор и взялся за книгу, но не успел погрузиться в чтение, как его телефон и телефон Абрама одновременно пиликнули, сообщив, что кто-то приближается к дому, не отключив сигнализацию. Эндрю мгновенно вскочил с кресла и крикнул Абраму, чтобы тот оставался на кухне, а сам рванул к вешалке, где висел его пистолет в кобуре, как раз когда у парадной двери раздался звонок.

Тот, кто решил нанести им нежеланный визит, по крайней мере, оказался вежлив. Эндрю мог бы это оценить, если бы не открыл дверь с пистолетом наготове.

На пороге стоял Ллойд, нахально улыбающийся из-за приоткрытой двери.

— Привет! — когда Эндрю направил пистолет ему в лицо, Ллойд только закатил глаза. — Это ни к чему.

— Не соглашусь. Убирайся.

— Абрам, — выкрикнул агент, — скажи своему псу, чтобы он угомонился. Нам нужно поговорить.

Эндрю мрачно посмотрел, как Абрам приближается из кухни.

— Сделай, как он говорит, — тихо сказал Абрам с недовольной интонацией. — Его тело на пороге привлечет внимание.

Хорошее замечание. Эндрю все равно оставил оружие на виду, когда отступил и позволил Ллойду войти. Тот тяжело вздохнул и начал расстегивать пальто.

— Ты же понимаешь, почему это было бы плохой идеей, да, Абрам.

— Тогда зачем ты пришел? — Абрам встал рядом с Эндрю и слегка склонил голову набок. — Насколько я понимаю, мы квиты. Так зачем ты здесь?

— Потому что мне снова кое-что от тебя нужно.

— Уходи, пока я тебя не застрелил, — произнес Эндрю, снимая Глок с предохранителя.

Теперь Ллойд выглядел немного недовольным, подняв руки в знак примирения, но все равно сосредоточил внимание на Абраме.

— Слушай, ты же не станешь отрицать, что между твоей семьей и Морияма сейчас назревает некая… напряженность. Я подумал, что тебе будет выгодно, если я останусь перед тобой в долгу.

Этот уебок точно знал, как воздействовать на Абрама. Эндрю пришлось признать — Ллойд хорош. Абрам пытался держаться, но сдался спустя пять или шесть секунд, едва заметно кивнув.

— Ну что там?

К чести агентишки, он не выглядел самодовольно — просто бесстрастно вытащил из пальто еще один ебаный жесткий диск.

— То же, что и в прошлый раз. Переведи, что тут сказано. Я вернусь через несколько часов, чтобы забрать, — что-то мелькнуло на его лице, когда Абрам взял диск, но слишком быстро, чтобы Эндрю это уловил. — И не распространяйся об этом.

— Я и так делаю все, чтобы забыть о том, что там вижу, не волнуйся, — ответил Абрам с явным отвращением, уходя в кабинет. Эндрю дождался, когда тот скроется из виду, и только тогда заговорил.

— Почему он? У тебя же сколько людей в подчинении, почему именно он? — спросил он, наконец опустив пистолет и вернув предохранитель.

— Потому что это внутреннее дело, — признался Ллойд. — И это все, что я могу тебе сказать. Он выполнит работу, и сможет попросить меня об услуге, — Ллойд на секунду смолк, оценивающе посмотрев на Эндрю, застегивая пальто. — Ты же понимаешь, что он впустую тратит свои способности на все это? Вы оба, кстати. Ты мог бы играть в свой дурацкий спорт на профессиональном уровне, а он — работать на меня в теплом и безопасном офисе. Пора повзрослеть и перестать играть в плохих парней. Подумай хотя бы о нем.

Эндрю открыл дверь для уебка и сделал жест в сторону выхода.

— Пиздуй уже.

— Я серьезно, — продолжил Ллойд, даже когда уже шагнул вперед. — Когда его семья больше не сможет его защищать, ты вспомнишь мои слова. Есть места, куда Морияма не добраться.

Эндрю подумал, какие таблетки ему придется глотать, если он изобьет правительственного агента, и пришел к выводу, что это почти стоит того.

— Если бы он хотел быть твоей собственностью, он бы уже подписал контракт.

— Его верности можно только позавидовать. Это одна из причин, по которой я держу на нем глаз, кстати. Возможно, в какой-то момент именно тот, кому он доверяет, скажет ему, что для него будет лучше, — бросил Ллойд, выходя за дверь.

На секунду Эндрю почти поддался искушению нашептать Абраму то, что предложил Ллойд, только чтобы услышать, какой поток креативных ругательств на него обрушится. Но вместо этого он пошел налить себе выпить — вечер обещал быть долгим.

Он как раз вернулся к своей книге, когда телефон снова зазвонил. Видя номер из США, Эндрю приготовился к неприятному разговору.

— Ну конечно, именно этого не хватало для полного пиздеца сегодня.

— Начинаю думать, что я тебе не нравлюсь, Доу, — промурлыкала Лола с обиженной интонацией, на которую Эндрю не купился ни на секунду.

— А кому ты вообще нравишься?

— Как я уже говорила — умен и жесток. Жаль, что работаешь не на ту команду. Вот почему я позвонила. Ты обдумал мое предложение, м? — спросила Лола; в ее голосе снова послышалось раздражающее мурлыканье. — Повторять не буду.

— Да, это я понял еще в прошлый раз, — признал Эндрю. — Давай уточним: я привожу тебе Абрама, ты не трогаешь Ники и его мужа, не причиняешь вреда мне, и с Абрамом ничего плохого не случается?

— Ну, с Младшим не случится ничего слишком плохого, — уточнила Лола.

— Это не…

— Нет, это вполне приемлемо, — перебила она, внезапно ожесточившись. — Он доставил слишком много проблем куче людей, и ему придется усвоить урок о том, что бывает за побег. Но вот после… Он не будет слишком искалечен, так что все будет нормально, — Лола тихо рассмеялась, слишком жестоко, чтобы это можно было назвать весельем. — Ты же знаешь, какой он живучий. Надо отдать Младшему должное — орешек он крепкий.

Другим стать и не мог. Абрама всю жизнь так или иначе ломали — чаще всего те, кто должен был защищать. Неудивительно, что он так отчаянно “защищает” Хатфордов, ведь они оказались первыми, кто приютил его и попытался сделать хоть что-то для его безопасности. Что ж, назвать то, что Мэри Хатфорд делала для Абрама, “защитой” Эндрю точно не мог.

— Не люблю, когда мои вещи ломаются, — холодно произнес он, вспомнив все, что Лола и Натан Веснински сделали с Абрамом в прошлом.

Лола лишь рассмеялась.

— Ах, лапуль, ты так повеселишься, когда мы спустим тебя на Рико. Восприми это как необходимое зло, ладно? Просто небольшая перенастройка твоего драгоценного “Абрама”, а потом он снова будет весь твой. Ну, у Рико свои мысли на этот счет, но что он не знает, тому не повредит.

Рико никогда больше не прикоснется к Абраму.

— Так, еще раз: я привожу тебе Абрама, ты оставляешь Ники и его мужа в покое, и на этом все? — настаивал Эндрю, понимая, что ему приходится играть свою роль.

— Смотрю, ты так и не спросил про своего брата… Как его там? Адам, кажется? — протянула Лола, хотя Эндрю был уверен, что она прекрасно знала имя Аарона. — Хм, выходит, Дэй еще не все мозги пропил, да? — когда Эндрю продолжил молчать, она вздохнула. — Ты приводишь к нам Младшего, и да, мы не тронем твою семью, не покалечим мальчишку слишком сильно, и ничего не случится с тобой, если не сделаешь ничего глупого. Но стоит появиться хоть одному Хатфорду… — ее голос снова перешел в это сучье мурлыканье. — И я очень повеселюсь с тобой.

— Ты не в моем вкусе, — с очевидным отвращением отозвался Эндрю.

— Это ты сейчас так говоришь, — снова промурлыкала она, прежде чем резко сменить тон на более жесткий. — Скоро я кину тебе весточку, так что будь готов выдвинуться с Младшим немедленно. Не вздумай хитрить, Доу, — она бросила трубку, не удосужившись даже конкретизировать свою угрозу.

Что ж, Эндрю точно не из тех, кто следует указаниям. Он поднялся, налил себе еще виски, чтобы немного унять гнев, и набрал номер Джейми — не было ни малейшего желания говорить со Стюартом.

— Эндрю. Хотела бы сказать, что рада тебя слышать, но, думаю, ты не для дружеской беседы звонишь, — проговорила Джейми с легкой хрипотцой в голосе, в которой слышалась усталость.

Хорошо, что у Абрама есть хотя бы один нормальный член семьи.

— Все готово. Похоже, Лола приедет через день-два, возможно, не одна.

Джейми молчала почти минуту, затем в ее голосе зазвучала неприкрытая ненависть.

— Лола Малькольм, — звук металлического удара на заднем плане — ножом о твердую поверхность? — резко вспыхнул, а затем стих. — Давненько я ее не видела, — несколько секунд удар ножа о дерево звучал все громче и громче, а затем снова прекратился. — Если все пройдет удачно, получишь свой новый P1, о котором все ропщешь.

Эндрю довольно усмехнулся — договориться со Стюартом было бы куда сложнее.

— Ты понимаешь, что эта сука захочет меня проверить? Абрам готов на это, но приятного будет мало, — предупредил он. Другими словами, никто не должен будет выносить ему мозг за то, что ему придется сделать, раз сам Абрам не возражает.

Шум от ударов ножа усилился.

— Ты не зайдешь слишком далеко, — произнесла Джейми, и это не был вопрос.

— Мне придется сделать это убедительно, но да, я и так слишком стараюсь держать его в целости, — сказал Эндрю. — Кстати, сегодня приходил Ллойд.

Звук ударов ножа прекратился, и послышались приглушенные ругательства.

— Зачем? — спросила Джейми, едва сдерживая гнев.

— А сама как думаешь?

Последовало еще немного ругательств.

— Он согласился?

Эндрю фыркнул, чем вызвал очередной поток брани.

— Почему? — спросила Джейми; явное недовольство звучало в ее голосе.

— Потому что ему пообещали услугу, — объяснил Эндрю. Услугу для нее и всей ее семьи, в наивном представлении Абрама.

— Блять, я же говорила ему, что надо быть эгоистичнее. А это совсем не про эгоизм, — раздраженно выдохнула она.

Интересный разговор, хоть и бесполезный.

— Я займусь идиотом, а ты подготовь прием для Лолы и тех, кого она с собой приведет. Только не перестарайся — она не хочет видеть никаких “Хатфордов”.

— Поняла, — на заднем плане снова послышался звук ножа, скользящего по дереву. — Ох, как же будет приятно увидеться с ней снова. Я ей задолжала с прошлого раза.

О да, Лола точно умеет будоражить сильные чувства.

— Сообщи, когда все подготовишь, и быстро, — сказал Эндрю и отключился, когда она согласилась. Затем он отправился заваривать чай для мученика. Кто бы мог подумать, что однажды он будет жить в пиздецки дорогом доме в Лондоне, с кем-то, да еще и заваривать этому кому-то чай. Даже Рене не могла предсказать такого, хотя если бы она знала, то наверняка сделала бы ставку и заработала бы на этом столько денег, что смогла бы нанять плотника для своего благотворительного проекта. Может, Би предвидела бы это… Нет, нужно перестать думать о ней, перестать так размышлять. Сейчас это его жизнь. Он принимает решения — хорошие или плохие. Ему не нужны внутренние монологи, чтобы убеждать себя, что он все делает правильно. Он здесь, сейчас, и останется здесь. Неважно, что думают другие. Неважно, какие сомнения роятся глубоко внутри. Он здесь, это его дом, и он не позволит его отнять — даже самому себе. Особенно себе.

Если такой сломленный человек, как Абрам, может за это бороться, значит, и он тоже может.

Приготовив чай, Эндрю пошел в кабинет и открыл дверь, даже не потрудившись постучаться. Звук с видео был приглушен, но можно было разобрать, как кто-то срывающимся голосом умоляет о пощаде, а затем начинает кричать. Абрам поставил видео на паузу и спрятал лицо за дрожащими ладонями.

— Ты должен прекратить, — сказал Эндрю.

— Осталось всего одно, — хриплым, почти таким же, как у человека на видео, голосом ответил Абрам. Он откинулся на спинку кресла, потер запястья, а потом снова заставил себя наклониться вперед.

Эндрю хотел спросить, стоит ли оно того, но уже знал, что идиот-мученик ответит. Вместо этого он поставил кружку с чаем рядом с ноутбуком и сел на край стола.

— Ладно, давай, продолжай.

Абрам посмотрел на него так, словно не понял, что тот только что сказал.

— Эм…

— Давай, — повторил Эндрю, махнув в сторону ноутбука.

— Нет, — ответил Абрам тоном, ясно давшим понять, что дальнейшие обсуждения бесполезны, хотя на Эндрю он не посмотрел, сосредоточив все внимание на кружке чая. — Тебе лучше уйти, — когда Эндрю не сдвинулся с места, Абрам только подул на горячий напиток. — Это конфиденциальная информация.

— Тогда Ллойд должен был дважды подумать, прежде чем передавать ее гражданскому, — подметил Эндрю. Когда Абрам продолжил возиться с чаем, Эндрю раздраженно вздохнул. — Что ты не хочешь, чтобы я увидел?

Абрам поставил кружку, так как руки снова начали дрожать.

— Дело не в этом… Я же говорил, эти люди… — он смолк и опять начал тереть запястья, водя пальцами по шрамам. В его взгляде вновь появилась темнота, когда он уставился на полированное дерево стола.

Эндрю почувствовал, как его желудок скрутило от злости. Ему отчаянно захотелось кое-кому врезать.

— Хватит. Форматни ебаный диск. Сейчас же.

— Нет.

— Тогда я сам, — сказал Эндрю и потянулся к жесткому диску, но Абрам остановил его.

— Мы можем использовать этот долг, — тихо, но настойчиво произнес идиот, шире раскрыв глаза и смягчившись тоном. — Неужели не понимаешь? А что, если что-то пойдет не так? Нам пригодится эта услуга.

— Она того не стоит, — не стоит того, чтобы Абрам снова подвергал себя этому. Джейми права — идиоту нужно стать, блять, эгоистичнее.

— Ты знаешь, что стоит, — сказал Абрам, и Эндрю покорежило от его правоты. — Осталось совсем немного.

— На следующие “просьбы” ты не согласишься, — поклялся Эндрю. — Я не собираюсь контролировать тебя, но ты совсем тронулся, если решил, что я просто буду стоять и смотреть, как ты снова и снова мучаешь себя.

Абрам шумно вдохнул, посмотрел на Эндрю, а потом закрыл глаза и склонил голову. Рыжеватые корни медленно пробивались сквозь черные пряди; резкий контраст цветов делал их особенно заметными.

— Ладно, — сказал он через несколько секунд. — В следующий раз мы что-нибудь придумаем.

— Пей чай, — велел Эндрю, обвивая пальцами его шею на миг. Напряжение в теле Абрама читалось слишком явно, но он все же чуть улыбнулся. Когда он взял кружку, его руки уже перестали дрожать.

Эндрю оставил Абрама в кабинете, но отказался закрывать за собой дверь. Отчасти его тянуло остаться, но он знал, что Абрам не позволит — не позволит увидеть эти кадры, не позволит уже им обоим снова переживать старые кошмары, даже если сам делает это не только ради себя. Эндрю налил себе виски, заставил себя сесть в гостиной и ждать, пока Абрам закончит.

Это были очень долгие несколько часов.

За это время он написал Лилии, попросил ее прислать кое-какую информацию. Она ответила быстро, без лишних вопросов.

Брэн тоже написал ему, спросил, не нужно ли привезти чего поесть, но Эндрю ответил, что они справятся сами. Когда Абрам наконец вышел из кабинета и положил жесткий диск на кухонный островок, Эндрю откинул с лица растрепанные волосы своего идиота и сказал ему подняться наверх, чтобы принять ванну. Абрам выглядел измотанным, изъеденным мерзкими воспоминаниями, но позволил Эндрю прикоснуться к своим волосам, щеке, прежде чем тихо отступил.

Ллойд появился спустя двадцать минут после того, как Эндрю написал Джейми, что Абрам закончил работу для этого уебка. Он снова позвонил в дверь, словно пришел в гости. Как только Ллойд переступил порог таунхауса, Эндрю врезал ему по челюсти изо всех сил, застигнув высокого агентишку врасплох.

— Ебаный ты при… — начал Ллойд, но Эндрю схватил его и резко дернул, опустив на колени.

— Никогда снова, — прошипел Эндрю сквозь сжатые зубы. — Мне похуй, кто ты такой. Ты больше не дашь Абраму такое, — этот уебок прекрасно знал, через что прошел Абрам, но все равно заставил его смотреть на эту падаль уже второй раз. — Именно поэтому он никогда не будет на тебя работать.

Ллойд вытер кровь с губ тыльной стороной ладони и хрипло рассмеялся.

— Не зарекайся, псих. Он сам приползет, когда его припрет. Ну, где там мой диск?

Эндрю с трудом сдержался, чтобы не ударить его снова, но хотел, чтобы эта тварь как можно скорее убралась из его дома. С этими мыслями он отпустил Ллойда, пошел за диском и швырнул его агентишке, испытав некоторое удовлетворение, когда Ллойд с трудом поймал его и выругался.

— Уебывай отсюда.

Ллойд показал ему средний палец, пряча диск во внутренний карман пальто, но больше ничего не сказал. Когда дверь закрылась, а сигнализация снова включилась, Эндрю пошел на кухню, чтобы решить, что приготовить на ужин.

Он уже разогрел суп и почти доделал сырные сэндвичи, когда услышал, как Абрам входит на кухню.

— Эм, мне что, мерещится?

— Сядь, — сказал Эндрю идиоту.

— Да, наверное, лучше сесть — с такими-то галлюцинациями.

Эндрю покосился на него через левое плечо. Абрам укутался в синий халат, а волосы мокрые были гладко зачесаны. Выражение на его лице — скорее задумчивое, чем поникшее, так что Эндрю решил проигнорировать комментарий.

— Садись.

Он выложил сэндвичи на тарелку и разрезал их пополам, затем налил картофельный суп в две миски. Одну поставил перед Абрамом, сэндвичи — в центр стола, а вторую миску забрал себе, после чего принес ложки.

— Так ты, оказывается, готовить умеешь, — с удивлением произнес Абрам, размешивая свой суп. От него пахло шампунем с нотками лемонграсса и кедра; Эндрю всегда хотелось подходить ближе и вбирать в себя этот запах.

— Я говорил, что вполне неплохо справлялся сам — без кучи людей, которые со мной нянчатся, — Эндрю взял половину жареного сэндвича с сыром и перцем, откусил, сжав челюсти с заметным усилием.

— Но теперь ты прекрасно свесил все на них, — подметил Абрам с кривой ухмылкой, которая вскоре исчезла, когда он отложил ложку в сторону. — Не уверен, что смогу…

— Ешь, — велел Эндрю. — Посмотри на меня. Посмотри вокруг. Мне придется произносить очевидные факты, чтобы напомнить, где ты находишься? Ешь, — он не позволит тьме снова поглотить Абрама — не после того, как тот так упорно шагал вперед последние несколько недель. Особенно учитывая, что впереди их ждет кое-что куда хуже.

В глазах Абрама мелькнула злость — и отлично. Гнев — хороший знак. Затем Абрам хмыкнул и снова начал размешивать суп.

— Спорим, у Стюарта сэндвичи получаются лучше, чем у тебя, — сказал он, оценивающе поглядывая на тарелку.

— Грустно видеть, как ты уходишь в мир иллюзий, — пробормотал Эндрю с полным ртом.

— Зачем вообще жить у себя в голове, если реальность так приятна? — парировал Абрам и взял половинку сэндвича. Он спокойно посмотрел на Эндрю, откусил кусочек… и через пару секунд его лицо исказилось омерзением. К чести Абрама, он все же дожевал и проглотил, но медленно отложил сэндвич и поспешно сделал глоток супа, явно пытаясь смыть вкус.

— Что-то не так? — спросил Эндрю, потянувшись за оставшейся половинкой сэндвича.

— Д-джем. Ты добавил джем в сэндвич с сыром, — проговорил Абрам, опустив лоб на ладонь, словно ища сил пережить это.

А, так вот куда делся этот сэндвич. Эндрю с довольным видом кивнул, доедая его.

— Господи, да кто вообще так делает?

— Мне нормально, — сказал Эндрю, отломив кусочек сэндвича и отправив его в рот.

Абрам тяжело вздохнул, пропустил пальцы через волосы и выпрямился.

— Я ел такие сомнительные консервы, что даже разогреть их… ну, не было возможности, — начал он, пряча руки в рукава синего халата, будто пытаясь их согреть. — Я съел столько сэндвичей с арахисовым маслом и рамена, что уже сбился со счета, потому что они были дешевыми и быстрыми. Сроки годности я игнорировал, а плесень не всегда означала, что еда испортилась, — Эндрю замер, слушая его, хотя это все было не в новинку. Слова Абрама не должны были так легко восприниматься, но уже не удивляли. — И я могу честно сказать, что больше никогда не съем такой сэндвич.

— Слабак, — наконец отозвался Эндрю после короткой паузы.

— Ну да, конечно, — Абрам лишь покачал головой. — Как из тебя еще сироп не течет, когда тебя режут? Твоя кровь уже должна стать наполовину сахаром.

— Заткнись и ешь суп, — в очередной раз велел Эндрю, откусывая еще кусочек своего сэндвича с сыром.

— Серьезно, джем в сырном сэндвиче? — буркнул Абрам, снова взяв ложку. Он успел съесть примерно половину супа, когда что-то, видимо, всплыло в его голове, и он резко отложил ложку, вскочил со стула и пошел в гостиную. Там он остановился, явно не зная, что делать дальше. Эндрю оставил его в покое на несколько минут, пока доедал.

Когда Абрам не ушел наверх в свою комнату и не сел обратно, Эндрю собрал посуду, бросил ее в раковину и пошел за ним в гостиную, где тот стоял перед камином.

— Садись или иди наверх, — сказал он с легкой хрипотцой, думая о том, что стоило прописать Ллойду посильнее. Или еще хотя бы пару раз. Или много раз.

— Я не… не хочу идти к себе, — признался Абрам тихим, надломленным голосом; в глазах снова темнота, а руки спрятаны в рукавах халата. На секунду Эндрю задумался, не проверяет ли он, на месте ли его ножи. — Не хочу сейчас ложиться в кровать.

Эндрю посмотрел на него несколько секунд, потом обошел и начал разжигать камин. Он задумался, чем займется летом, когда будет слишком тепло для огня, но решил, что разберется с этим позже. Все по порядку, сказал он себе. Когда пламя разгорелось, он повернулся к Абраму.

— Посидим вместе или один?

Идиоту потребовалось время, чтобы решить, но в итоге он сел на диван, разложив плед, как тихое приглашение присоединиться. Эндрю сел рядом, взяв пульт, чтобы выбрать фильм, и с удивлением почувствовал, как Абрам постепенно придвигается ближе, в конце концов прижимаясь к его левому боку.

— Так нормально?

Эндрю укрыл их обоих пледом и продолжил переключать каналы.

— Это мне тебя надо спрашивать, — когда Абрам попытался отодвинуться, Эндрю прищелкнул языком. — Все нормально.

— Это же ты, — сказал Абрам, снова чуть больше прижимаясь к нему. — Иногда я так устаю от того, что люди могут друг с другом вытворять.

— Мир жесток, — напомнил Эндрю, бросив взгляд на телевизор.

— Не столько мир, сколько люди, — возразил Абрам. Эндрю только хмыкнул в ответ.

— Кстати о жестоких людях. Лола звонила, — сказал он и почувствовал, как Абрам напрягся. — Думаю, через день-два потребует свой “подарок”.

— Замечательно, — пробормотал Абрам, устраиваясь поудобнее, поджимая под себя ноги и укладывая голову Эндрю на плечо. Это должно было раздражать, но Эндрю мог думать только об одном: вот сидит человек, которому просто нужно побыть рядом с ним, чтобы почувствовать себя в комфорте и безопасности. И он знал, что если сейчас спросит “да или нет”, то услышит “нет”, и Абрам уйдет наверх, несмотря на все кошмары, которые его там ждут. Отступит, если Эндрю скажет “нет”.

Они продолжали сидеть, слушая, как потрескивает огонь. Абрам искал утешения в Эндрю, сам того не осознавая, а Эндрю снова ощущал то странное чувство удовлетворенности — потому что мог подарить это простое, но важное чувство безопасности, просто находясь рядом. Из всех просьб, что ему когда-либо предъявляли, эта — одновременно самая значительная и самая незначительная.

— Интересно, привезет ли она брата или Джексона Планка, — продолжил Абрам, подтягивая плед выше, почти до подбородка. — Или кого-то нового. За последние пятнадцать лет наверняка что-то изменилось.

— Но не твоего отца? — Эндрю потянулся к завитку волос, упавшему на лицо Абрама.

— Хм, нет, не думаю. Он все еще должен быть на испытательном и вряд ли может покидать страну, — Абрам открыл глаза от прикосновения, но не напрягся и даже слабо улыбнулся. — Только не сглазь.

— Просто спрашиваю, — отозвался Эндрю, догадываясь, что если Натан Веснински объявится, то ему придется иметь дело со всеми Хатфордами, хочет он того или нет.

Чувствуя, что они двигаются в слишком мрачную сторону — ну, в сторону помрачнее, — Эндрю сменил тему:

— Похоже, план Рене работает. Скоро Кевина упекут в рехаб.

Абрам чуть вздрогнул.

— Обязательные сеансы у психиатра, — пробурчал он, а потом приподнялся, чтобы посмотреть на Эндрю. — Прости.

Эндрю пожал плечами, демонстрируя равнодушие.

— Да, они херовые. Согласен. Я прошел их, — с трудом, — потому что выбора не было, — и из-за Би. Вспомнив, что задолжал за правду, Эндрю решил поделиться кое-чем, что, возможно, развеселит его идиота. — На самом деле я попал в экси именно из-за этих долбаных сессий. Они решили, что спорт — это хорошая программа, помогает чем-то заняться, поднять самооценку и все такое.

Абрам снова приподнялся; на этот раз его улыбка вышла искренней.

— Ну вот… теперь все стало на свои места, — он даже слабо рассмеялся. — Чья это была идея — поставить тебя на ворота?

— Моя, — признался Эндрю. — Решил, что там не придется особо напрягаться, чем в других местах на поле.

— Ну конечно, — фыркнул Абрам и протянул руку из-под пледа, невесомо коснувшись его лица. Эндрю поймал ее, намереваясь оттолкнуть, но вместо этого переплел их пальцы. — Неудивительно, что ты так хорош в этом, — сказал Абрам, позволив своей руке остаться в плену. — Защищать то, что твое, у тебя получается лучше всего.

— Повторишь после того, как разберемся с Лолой, — выпалил Эндрю, а потом до него дошло, что именно он сказал. Он понял это по тому, как Абрам сжал его пальцы, но никакой другой реакции не последовало. Абрам не отстранился, не испугался — просто продолжил улыбаться и положил голову обратно на его плечо.

Прошло несколько минут, прежде чем Эндрю вспомнил, как говорить.

— Что я говорил насчет того, что я не мебель?

— Не хочу наверх, — повторил Абрам.

— Ладно, но завтра ты опять готовишь, — сказал Эндрю. — Снова хочу фриттату.

— Сырные сэндвичи с джемом, — проворчал Абрам. — С виноградным джемом, на минуточку. Ладно, будет тебе твоя долбаная фриттата, варвар.

Когда Эндрю потянулся за книгой немного позже, раздался сонный протест, и вскоре после этого Абрам окончательно заснул. Эндрю сдержался, чтобы не последовать его примеру, пока не пришел первый кошмар. Абрам проснулся с легким вздохом; его пальцы крепко сжали руку Эндрю, а тело напряглось, будто он готов был в любую секунду сорваться с места и убежать.

— Прости, — буркнул он, свернувшись запятой на диване, пока Эндрю подбрасывал дрова в камин.

— Спи, — велел ему Эндрю. — Я буду на кресле, — стало ясно, что его присутствие на диване уже не сильно помогает, но, по крайней мере, так идиот будет знать, что он не один.

Абрам посмотрел на него своими огромными глазами и кивнул.

— Спасибо.

— Если Ллойд попытается снова дать тебе диск, я его зарежу.

— Сделай это медленно, — пробормотал Абрам, укрываясь пледом, — и болезненно.

Похоже, он действительно восстанавливается.

***

Хуже всего в ожидании… само ожидание. Каждый обычный день тянется бесконечно долго, особенно если предчувствуешь, что вот-вот что-то произойдет. Терпеть это еще можно, если ждешь чего-то хорошего, но когда хочется, чтобы что-то ужасное наконец случилось и все закончилось? Это просто невыносимо.

О том, что готовится, Эндрю Абраму не сообщал, разве что упомянул, что все случится очень скоро. И Абрам не возражал, ведь любое, что может повысить шансы плана на успех, — хорошо. Он уже имел дело с людьми своего отца, с Лолой. Он бежал от них годами, а потом еще дольше наблюдал, как они пытались уничтожить Хатфордов. Он знает, какими жестокими они могут быть, как они мертвой хваткой вцепляются в малейшую ошибку, так что все, что может помочь поставить точку в этом деле, Абрам сделать готов. Готов без жалоб стерпеть любые удары.

Первый день после того, как Эндрю “согласился” на требования Лолы, прошел без весточек, что и не было удивительно. Но на второй, когда Абрам старался сосредоточиться на документах, которые прислала Сабина, Эндрю появился в джинсах и свитере — в чем-то типа “повседневном”.

— Давай, пора прокатиться.

— Понял, — Абрам сохранил файл, над которым работал, и выключил ноутбук. На мгновение он подумал, что неплохо было бы почистить зубы после выпитого кофе, но тут же усмехнулся самому себе. Нет смысла приукрашивать себя для Лолы. Вместо этого он поднялся наверх, чтобы сменить джинсы, и сунул в кожаную “брендовую” бирку керамический складной ножичек, который подарила ему Лиз. Он маленький, но невероятно острый — если руки Абрама свяжут за спиной, он все равно сможет дотянуться до ножичка и нанести хоть какой-то урон.

Он специально выбрал узкие джинсы, чтобы их было сложнее снять, а также тяжелый и плотный свитер и ботинки с укрепленной подошвой. Когда он спустился вниз, Эндрю лишь коротко кивнул, одобрительно оглядев его с головы до пят, а потом с явным намерением потянулся к нему. Абрам кивнул в ответ, прежде чем Эндрю поцеловал его так сильно, что на губах наверняка остались синяки. И тут Абрам подумал, что, возможно, стоило все-таки почистить зубы. К тому же, он был бы рад остаться дома и заняться чем-то куда более приятным.

Но, к сожалению, “приятное” придется отложить. Легкий стон сорвался с его губ, когда Эндрю отстранился, вновь нацепив маску бесстрастности, его выдавали одни лишь глаза — в них полыхало что-то яркое и горячее. А затем пришло время уезжать.

По дороге в то место, где Лола назначила встречу для “предательства” Эндрю, — где-то в районе Грейс, судя по всему, — в машине царила тишина. Абрам старался не нервничать, но “выкурил” несколько сигарет за время поездки.

Наконец они добрались до какого-то заброшенного автобусного депо или чего-то вроде того, с гравийной парковкой, на которую Эндрю загнал свой возлюбленный McLaren с явным выражением отвращения на лице. На стоянке находилось несколько машин, ничего особо примечательного — по крайней мере, если бы ситуация была нормальной. Абрам подметил, что среди машин были внедорожники с тонированными стеклами — удобные, если нужно увезти кого-то против воли… или тела.

— Мы вернемся домой, — сказал Эндрю, выключая двигатель McLaren. — Не забывай об этом.

— Знаю, — ответил Абрам, а затем глубоко вдохнул. — Дай мне минуту, — ему нужно сосредоточиться на Эндрю, чтобы реакция выглядела естественной, когда они войдут внутрь. Спустя несколько секунд они вышли из машины.

— Да мне похуй, — сказал Эндрю, будто продолжая разговор, который они вели в машине. — Мне недостаточно платят, чтобы я этим занимался.

— Ты вообще понимаешь, что такое “наемный работник”? — усмехнулся Абрам. — Подними свою задницу и сходи за продуктами. С учетом того, сколько ты ешь, так будет справедливо, — он улыбнулся еще шире, когда Эндрю показал ему средний палец. — И это я еще про мытье полов не упомянул.

— А как насчет того, чтобы я сломал тебе челюсть? — Эндрю посмотрел на него так, что любой другой решил бы, что он просто слегка раздражен, но Абрам знал лучше — в его глазах пылала настоящая ярость.

— Я же говорил тебе снизить потребление сахара, — Абрам остановился, едва они вошли в полуразрушенное здание, и огляделся вокруг. — Я думал, ты сказал, что… — начал было он, как вдруг ощутил резкую боль в спине, сбившую его с ног. Он рухнул вперед, проскользнув руками по грязному полу.

— За. Ткнись, — холодно бросил Эндрю; его голос лишился всяких эмоций.

— Чт-что за… — слова застряли в горле, когда Эндрю с размаху ударил его по лицу. Инстинкты сработали быстрее, чем разум, и Абрам ударил в ответ, попав Эндрю в живот, отчего тот простонал. Но тут же пальцы крепко вцепились ему в волосы, и он замер.

— Лежи, как положено сучке, — проговорил Эндрю на румынском, и Абрама затопило ужасом, слова проникли внутрь, и все, о чем он мог думать, — это о том, что эти руки заставят его сделать, как его голову оттянут назад, к горлу прижмут нож и…

И снова боль — на этот раз в животе, в голове, снова и снова. Абрам вернулся в реальность, осознав, что это Эндрю, Эндрю отпинывает его, свернувшегося на грязном полу. Он пытался дышать, почти перестал двигаться, и вскоре Эндрю отбросил его на спину и наступил на левую руку, вызвав у Абрама слабый болезненный вскрик.

Прежде чем он успел хоть что-то сделать, Эндрю навалился на него, дернул на колени и снова ударил по лицу. Абрам был слишком оглушен, чтобы сделать что-то, кроме того, как попытаться вдохнуть.

— Не сдавайся, — сказал Эндрю на ужасном украинском, стаскивая с него пальто. Абрам понял эти слова, хоть и с трудом. Более того — он узнал их, так же как узнал мерзкие слова, сказанные ранее. Это те самые слова, которые Лилия говорила ему, когда он пытался остаться в сознании после того, как сбежал Василе. Теперь же Эндрю повторил их с насмешкой, но они все равно помогли Абраму собраться с мыслями, как и тогда.

Раздались хлопки и знакомый, пугающий смех, когда Эндрю снова ударил его, отправив Абрама обратно на грязный пол. Если ему удастся выбраться отсюда без сотрясения, это будет настоящим чудом.

— Тебе и правда нравится играть жестко, а, Доу?

Абрам позволил охватившему его страху всплыть наружу, когда Лола подошла ближе.

— Нет. Нет, нет, нет, — проблеял он, пытаясь приподняться на колени, но его тело предало его, и он завалился на бок. — Ты… ты не мог! — Абрам посмотрел на Эндрю с отчаянием; его слова прозвучали больше как паническая мольба, чем крик.

Эндрю стоял с холодной маской на лице, и только одним движением ноги ударил Абрама по бедру.

— Завались.

Лола снова захихикала, подходя ближе. Она была в черной меховой шубе и красном платье с подходящими туфлями на каблуках; ее темные волосы свободно ниспадали вокруг лица. Несмотря на возраст, она все еще выглядела хорошо, если не считать шрама на подбородке. Хотя, что удивляться — эта психованная сука ведь не провела жизнь в бегах, как мать Абрама, да? Не жила в постоянном стрессе, не оказалась сожранной тревогой и страхом. По бокам от Лолы стояли двое высоких мужчин, которые были настолько похожи, что могли быть родственниками — смуглые лица, бледно-зеленые глаза и короткие волосы с рыжеватым оттенком. В тени за ними Абрам заметил еще несколько человек.

— Я думала, ты не хочешь, чтобы Младший пострадал? — лениво улыбаясь спросила Лола.

— Я не люблю, когда кто-то трогает мои вещи, — отозвался Эндрю, снова грубо хватая Абрама за волосы и поднимая его на колени. Абрам изо всех сил старался не погружаться в кошмары прошлого, но понимал, что Эндрю делает это специально, чтобы вызвать у него настоящую панику. — А он — одна из моих “вещей”.

— Ид-иди на хуй, предатель, — прошипел Абрам и даже не попытался подготовиться к очередному удару, который снова швырнул его на грязный пол. — Ни-нельзя было дове-а! — он сжался от боли после очередного пинка и изо всех сил пытался дышать.

— Он уже плачет? — спросила Лола. — Хочу увидеть, как он плачет.

— Мне плевать, чего ты хочешь, — ответил Эндрю так же бесстрастно, как выглядел. В тишине раздался звук удара, словно что-то твердое рухнуло на пол. Абрам смог немного развернуться и увидел, как друг топчет его новенький телефон, и едва не вздохнул с досадой — отчасти потому, что это было бы слишком больно.

Мужчина слева от Лолы шагнул вперед.

— Мы могли бы использовать его.

— Нет, не могли бы, — сухо ответил Эндрю. — На нем полно всякой хуйни, чтобы отслеживать местоположение, — затем он вытащил свой телефон и поступил с ним так же.

— Хм, неплохо, — заметила Лола с легким одобрением. — Гейб, проверь, не припрятал ли чего Младший, — только что говоривший мужчина двинулся к Абраму, но Эндрю сразу закатал рукава куртки и свитера, обнажая повязки. — Спокойно, Доу. Он просто убедится, что Младший ничего не выкинет, а до развлечений пока дело не дойдет. Элиас, проверь и Доу.

Абрам пытался сопротивляться, пока Гейб поднимал его на колени, но Эндрю снова схватил его за волосы.

— Тихо, — сказал он на таком же ужасном русском, и это отвлекло Абрама — он задумался, где и когда Эндрю успел выучить эти языки, пока грубые, большие руки обыскивали его, срезая и повязки, и ремни. Его подняли на ноги, несмотря на протесты всего тела, и он застонал, когда руки скользнули по его бедрам, ногам, задержавшись на пахе. Пальцы Эндрю впились ему в шею, рука сжала плечо, как бы повторяя команду на русском.

— Ат-отъебись, — хрипло выругался Абрам, прекрасно зная, что напрашивается на новый удар, но предпочел боль этим унизительным прикосновениям. Его снова швырнули на пол, и его вырвало остатками утреннего кофе, но Гейб вернулся к Лоле и передал ей его оружие, в то время как другой, Элиас, начал обыскивать Эндрю. Лицо Эндрю во время этого процесса выражало откровенное отвращение.

— Все чисто.

— Этот тоже, только ножи были. Оставить ему их?

— Пока пусть остаются, — Лола бросила беглый взгляд на повязки, которые ей передали, а затем уронила их на пол. Стук ее каблуков эхом раздавался в просторном помещении, словно предупреждая Абрама: сейчас произойдет что-то еще более неприятное.

— Что я сказал насчет того, чтобы не трогать мои вещи? — спросил Эндрю, делая шаг к Абраму.

— О, не волнуйся, Доу, трогать не буду. Ну, почти, — Лола присела ближе к Абраму, совсем не заботясь о том, что ее меховая шуба волочится по грязному полу. — О, только посмотри на себя, Младший, — протянула она, схватив его за подбородок. Абрам попытался отпрянуть, но ее длинные ногти вонзились ему в кожу, заставив остаться на месте. — Ты же знаешь, что ты точная копия своего отца, да? — Абрам вздрогнул от ее слов, отчего она довольно улыбнулась. — Такой красавчик. Неудивительно, что все так и хотят тебя трахнуть, — она ухмыльнулась Эндрю. — Внешность твоего отца и сучий нрав твоей матери — вот так сочетание.

У Абрама появилось плохое предчувствие.

— Закрой пасть, не см'й говорить про мою маму, — прохрипел он; его голос ослабел от боли, которая теперь пульсировала буквально во всем теле, но особенно в ребрах.

Ногти Лолы вонзились в кожу еще глубже, и он почувствовал, как по его щеке потекла кровь, но изо всех сил постарался не поморщиться от боли.

— Что, про ту суку, которая украла собственность твоего отца и сбежала? Которая опозорила его? — лицо Лолы исказилось яростью, и ее ногти впились в кожу еще сильнее. — Ты точно такой же, как она — упрямая сучка, которой бы лучше пулю в голову пустить, но пока ты все еще нужен, Младший, — прошипела она. — Так что сейчас ты узнаешь свое место и запомнишь его надолго, — она отпустила его подбородок и хлестнула по лицу, но тут же наткнулась на руку Эндрю, который перехватил ее.

— Что я сказал?

— О, лапуль, тебе нужно научиться делиться, — протянула Лола. — Но сейчас как раз тот момент, когда ты можешь доказать свою преданность, — ухмыльнулась она, как акула, учуявшая добычу. — Я не собираюсь терпеть этого языкастого выскочку всю дорогу до Штатов, так что надо его… смягчить. Мы слышали, что румыны уже неплохо начали, так что помоги закончить дело, — она небрежно махнула в сторону Абрама. — Ты же прекрасно знаешь, что делать.

Абрам ненавидел, когда его предчувствия сбывались.

Эндрю смотрел на Лолу несколько секунд, прежде чем усмехнуться.

— Я не собираюсь устраивать шоу, чтобы ты на него подрочила.

Лола ухмыльнулась еще шире.

— Тогда это сделает Гейб или Элиас. Правда же, парни?

Гейб покачал головой.

— Мне не по душе эта гейская херь.

Прежде чем Абрам успел обрадоваться, другой американец шагнул вперед, сбрасывая кожаную куртку, под которой оказался такой же впечатляющий торс, как у Эндрю.

— А мне плевать. Мне же с ним не встречаться.

— Вот это правильное отношение, Элиас, — Лола жестом подтолкнула его к Абраму. — Пусть он разрыдается, мне нужно это увидеть, — пока она говорила, Абрам глянул на Эндрю и едва заметно покачал головой. — А ты посмотришь, ведь тебе-то какое дело, верно? — Лола ухмыльнулась Эндрю, который лишь холодно смотрел на нее. Не дождавшись его реакции, она снова повернулась к Элиасу. — Хочу много слез. Хочу, чтобы он сломался.

Элиас взглянул на нее с презрением.

— Я не собираюсь делать ему приятно. Конечно, он будет плакать, — затем он ухмыльнулся. — И кричать, — добавил он, вытащив нож и начиная разрезать свитер Абрама.

Увидев, как сжались кулаки Эндрю, Абрам попытался набрать в рот побольше слюны и, собрав все силы, плюнул в его сторону, одновременно пытаясь слабо пнуть Элиаса.

— Ты отбитый, немощный кастрат, — выкрикнул он по-русски. — Бессильный, жалкий трус, — он не был уверен, сколько из этого Эндрю понял, но надеялся, что друг поймет истинный смысл его слов. Особенно учитывая, что вокруг могли быть люди Лолы, которые знали русский, Абрам понимал, что нельзя оставлять все на самотек.

Он не мог позволить Эндрю сглупить прямо сейчас. Выкинуть что-то, что может стоить жизни им обоим. Что-нибудь вроде попытки защитить его, в одиночку бросившись на толпу вооруженных людей, как последний безумец.

Эндрю смотрел на него несколько секунд, и его глаза выглядели мертвыми — от этого у Абрама перехватило дыхание сильнее, чем от того, что Элиас стащил с него свитер. Затем Эндрю повернулся к Лоле.

— Без необратимых последствий. Помни наш уговор.

Лола помолчала, внимательно глядя на него, словно оценивая, ища слабину, в то время как Абрам достал керамический ножичек и сжал в руке, пока Элиас еще не успел добраться до его джинсов или пока паника не заставила его оцепенеть. Потом Лола усмехнулась.

— Ты и правда позволишь это сделать, — удивленно сказала она, словно ожидала, что Эндрю возразит.

— Без необратимых последствий, — повторил Эндрю, на этот раз с ноткой ярости. — Или я кастрирую этого уебка.

— Элиас, без необратимых, — скомандовала Лола тоном, которому люди Натана всегда подчинялись безоговорочно. — Ну, кроме тех, что останутся в его голове.

Элиас, придушивая Абрама, чтобы тот перестал сопротивляться, тяжело вздохнул.

— Ладно, — сказал он и ударил Абрама в висок. Голова у Абрама закружилась, он едва не потерял сознание. Единственное, что удержало его на грани, — боль от того, как лезвие впилось в пальцы его раненой левой руки. — Давай, сопротивляйся. Мне так веселее, — усмехнулся Элиас.

— Су… — Абрам уже едва мог говорить, задыхаясь от паники и боли. Он начал дышать прерывисто, когда его вжали в стену, а руки Элиаса потянули его джинсы вниз. — Нет. Нет! Нет!

— Он уже плачет? Поверни его лицом ко мне, — приказала Лола.

Абрам отчаянно попытался отбросить от себя тяжесть, давящую на него, когда почувствовал холодный воздух, обдувший ноги. Но голова впечаталась в бетон. Только боль в запястьях и пальцах удержала его в сознании, а еще — вид Эндрю, который подошел ближе. Взгляд Эндрю, кипящий гневом вместо прежнего холода, и легкий кивок, который он бросил Абраму.

— Сейчас, — сказал он на китайском.

Слово дошло до Абрама не сразу, настолько он был оглушен болью и замешательством. Но почувствовав, как пальцы чужие впиваются в его бедра, он соскользнул ножом по окровавленной ладони и нанес удар. В тот же миг, как уебок, прижавшийся к его спине, вскрикнул, Эндрю рванулся в атаку. По помещению раздались громкие звуки и крики, но Абрам продолжил беспорядочно размахивать ножичком, пока тяжесть не исчезла. Он упал на пол и принялся старательно распиливать путы на запястьях.

Он почти освободился, когда почувствовал легкое прикосновение к плечу. Абрам дернулся, собираясь снова прижаться к полу, но Эндрю подхватил его, оттащив от дергающегося тела Элиаса.

— Выглядишь херово, — сказал друг, несмотря на продолжающиеся выстрелы где-то поблизости. Он забрал ножичек из окровавленных рук Абрама и перерезал путы, затем снял свое пальто и накинул Абраму на плечи. — Встать сможешь?

— Я… секунду, — Абрам не был уверен, что долго простоит, но ему было необходимо снова надеть штаны. Эндрю поддерживал его, пока Абрам потряхивающимися руками натягивал джинсы. Потом он, измотанный, уткнулся лицом Эндрю в грудь и начал мелко дрожать, сжимая руками свитер друга.

Руки Эндрю касались его спины, будто тот не знал, что делать, а потом наконец остановились — одна на затылке, другая на пояснице.

— Мне очень…

— Молчи, — перебил его Абрам. — Все уже закончилось, да?

— Да, — ответил Эндрю. — Мы их взяли.

— Хорошо, — Абрам вздохнул. — Покончим с ними, и ты отвезешь меня домой, — только этого он сейчас и хотел — закончить все, передать Лолу и тех двух мужчин, кем бы они ни были, и поехать домой. Чтобы Эндрю разжег огонь, приготовил ему чашку ебучего чая, и на этом закончился не только день, но и вся неделя. Может, даже сесть в ту ужасно вычурную машину и уехать на пару дней. Почувствовать, что они наконец одержали победу. — О-о-ох, что-то мне не очень, — признался Абрам, приваливаясь к другу. Он чувствовал себя отвратительно, но в безопасности. Здесь, с Эндрю, он в безопасности.

— Идиот, — вздохнул Эндрю, крепче обнимая его.

— Ебанат, — буркнул Абрам, и вдруг все стало нормально. Ну, кроме тошноты, нарастающей боли и всего прочего. Но в остальном все стало нормально.

***

Эндрю держал измотанного Абрама, пока люди Камило Сегерса завершали зачистку старого, продуваемого всеми ветрами здания, которое Лола Малькольм выбрала для встречи. Ему удалось нанести пару хороших ударов этой суке-садистке и сломать ей несколько пальцев, когда он заметил сигнал в окне, означавший, что люди Камило готовы начать. Он выбил Лолу из игры достаточно, чтобы она больше не дергалась, и сосредоточился на Абраме.

Его другу досталось больше, чем Эндрю хотелось. Он понимал, что должен был произвести впечатление, чтобы убедить Лолу, что не ведет двойную игру. Он не мог позволить себе “жалеть” Абрама и сдерживать удары. Поэтому он начал действовать сразу, как только вошел в здание, стараясь выбить из Абрама бойцовский дух, чтобы все закончилось быстрее. Поэтому он попросил Лилию дать ему фразу, которая побудит Абрама перестать сопротивляться, несмотря на ужасные ассоциации. Он должен был показать, что готов использовать знания о друге против него, и чем меньше Абрам сопротивлялся бы, тем лучше. А потом — фраза, чтобы развеять этот ужас, напомнить, что все это фальшь.

Даже так Лола все равно пошла в атаку, заставив Эндрю подойти к границе, которую он бы никогда не пересек. Он никогда бы не сделал то, что претило всей его природе. Только тот факт, что Абрам изо всех сил давал понять, что нужно терпеть, и знание, что люди Камило вот-вот ворвутся, удержали Эндрю от того, чтобы воткнуть нож в горло этой твари прямо на месте. И все же было невыносимо больно смотреть, как тот уебок тащил Абрама, причинял ему боль, рвал его одежду и прижимал к стене, а Эндрю просто стоял и бездействовал.

Если бы Абрам не убил его, Эндрю бы сделал это сам. Но с перерезанной бедренной артерией этот уебок уже не встанет.

Эндрю хотелось вытащить свои ножи и разобраться со всеми в этом проклятом здании — после того, что произошло, после того как ему пришлось притворяться садистом перед тем, кого он меньше всего хотел ранить. После того как ему пришлось смотреть, как другие причиняют Абраму боль. Но сейчас ему только и оставалось, что держать Абрама на ногах, пока всех этих подонков убивают. Это могло бы быть забавным занятием, но он никогда бы не подумал, что в том, чтобы держать идиота рядом с собой, найдется столько спокойствия, столько уверенности в том, что Абрам снова не вляпается в какой-нибудь мрак.

Он прислонил их к стене, потому что Абрам минут через десять стал совсем как безвольная кукла — что явно не предвещало ничего хорошего, но зато никаких новых проблем не возникло. Эндрю брал передышки, когда и где мог.

Он до сих пор не мог понять, почему Абрам решил опереться на него после всего, что он сделал и не сделал. Почему прислонился к нему, а не к Камило или… почему к нему. Почему дрожь в теле Абрама стала утихать и в конце концов вовсе прекратилась, когда Эндрю обнял его — кроме этого невероятного, невозможного “я тебе доверяю”.

На фоне пару минут доносился визг — скорее всего, Лолы, но, к сожалению, Джейми хотела взять ее живой. Не лучший вариант для Эндрю, но ради нового P1 он готов был потерпеть. К тому же, появление Джейми обещает быть интересным. Гейб, или как его там, тоже был жив, но явно не обрадовался, что его брат остался умирать на полу — судя по их сходству. Хотя, если учесть, что Абрам бил в панике вслепую, такой исход скорее милосердие. И в то же время эта падаль не заслуживала никакой пощады.

Камило оказался пиздецкий высоким мужчиной лет тридцати с лишним, с крепким телосложением, густыми светлыми волосами и голубыми глазами. Эндрю пришлось бросить на него предупреждающий взгляд, чтобы тот перестал приближаться, потому что у него, похоже, не было чувства личного пространства. Если бы он продолжил, Абрам бы точно проснулся.

— А, привет, — сказал Камило с заметным акцентом, резко остановившись; он хотя бы понизил голос, чтобы не разбудить Абрама. — У меня новости: Стюарт с остальными уже в пути.

— Отлично, — буркнул Эндрю, не прекращая хмуриться. — Лолу и Гейба уже упаковали?

— Да, нам пришлось их заткнуть — слишком громко возмущались. И еще парочку других обезвредили, — бельгиец взглянул на Абрама. — У меня есть человек, который может…

— Нет, — холодно отрезал Эндрю. — Ему будет спокойнее с тем, кому он доверяет.

— Что ж, — Камило еще несколько секунд разглядывал Абрама, и Эндрю захотелось метнуть в него нож. — Похоже, он действительно тебе доверяет, — он улыбнулся Эндрю с легкой грустью и, склонив голову, добавил: — Пойду присмотрю за людьми Веснински, пока не приедет семья Абрама.

Мужчина ушел, его люди последовали за ним, оставив Эндрю снова наедине с Абрамом. Он не был уверен, стоит ли позволять другу “спать” вот так, но в то же время не хотел будить, учитывая произошедшее. Похуй, скоро должна приехать Энни или кто-нибудь еще, чтобы осмотреть Абрама и решить, что делать с его травмами. Эндрю просто радовался, что Абрам хотя бы немного отвлечется от недавнего кошмара.

Прошло еще полчаса, прежде чем прибыла остальная “семья”. Стюарт попросил помощи у Камило, потому что было ясно, что люди Лолы следили за Хатфордами, чтобы Эндрю ничего не выкинул. Эндрю не удивился, когда Стюарт ворвался в здание с Дэвисом на прицепе, устремившись прямо к Абраму, а Джейми последовала за ними с Лиз и Джейсоном по бокам. Что действительно его поразило, так это появление Уилла Хатфорда позади своей дочери, с мрачным Элли, шедшим чуть позади, и несколькими старшими телохранителями в конце колонны.

— Блядский рот, что ты с ним сделал? Рэм? — крикнул Стюарт, подходя к ним, что резко разбудило Абрама. Только появление Энни за спиной Уилла остановило Эндрю от того, чтобы накричать на этого назойливого черта.

— Нет! — сдавленно выдохнул Абрам, но, вспомнив, где находится, снова опал на Эндрю, болезненно поморщившись. — Ай.

— Идиот, — буркнул Эндрю, осторожно потирая затылок Абрама, недовольный тем, как сильно побит его друг: лицо в синяках, зрачки расширены, и как много усилий ему потребовалось, чтобы снова облокотиться на Эндрю. Он не чувствовал вины за то, что сделал, но ненавидел Лолу за то, что она вынудила его это сделать.

— Ебаный ты пиз…

— С дороги, — скомандовала Энни, толкнув разъяренного Стюарта в сторону. — Что тебе пришлось сделать? — спросила она у Эндрю, поставив на пол сумку и подойдя к Абраму. — Насколько все плохо?

— Плохо, — признал Эндрю. — Множество ударов по голове и ребрам, — на звук ярости, сорвавшийся у Стюарта, Эндрю метнул на него ледяной взгляд. — Это сделал не только я.

— Да, — невнятно проговорил Абрам. — Голову впечатали… нен' Энни… О-о-о, свет погас, — он поморщился, когда Энни поднесла к его глазам фонарик.

— Поздравляю, у тебя очередное сотрясение. Классно, да? — она рылась в своей сумке, вынимая салфетки, чтобы очистить лицо Абрама, где ногти Лолы оставили кровавые следы, и точно заметила, как он отстранился от ее прикосновений. — Ладно, надо кое-что проверить. Давай по-быстрому, хорошо?

Эндрю продолжал массировать Абраму затылок, пока Энни проверяла, нет ли внутренних кровотечений. Спустя нескольких тревожных минут она заявила, что Абрам “помят”, но, скорее всего, ночь переживет. Она вручила Эндрю обезболивающие, мышечные релаксанты и снотворное, пока Стюарт суетился вокруг племянника — даже снял рубашку, чтобы Абрам мог надеть что-то получше, чем куртку Эндрю.

— Они его вырубят?

— И даже больше, — заверила Энни. — Вряд ли удастся влить в него что-то больше пары раз, но хотя бы на ночь что-нибудь в него запихнем.

Учитывая, что произошло за последние пару часов, Эндрю собирался сделать это, даже если придется сесть на идиота и пичкать его таблетками, как непослушного кота, несмотря на укусы и царапины.

Абрама, одетого в рубашку Стюарта поверх его испоганенных джинсов и кожанки Эндрю, повели к Джейми, Камило и Уиллу, которые стояли рядом с обездвиженными и разъяренными Лолой и Гейбом. Выяснилось, что их всех перевезут в более безопасное место — что логично, но Эндрю понимал, что вечер будет долгим.

— Рэм, поехали со мной, — сказал Стюарт, указывая на себя и Дэвиса.

— Нет, — буркнул Абрам, снова облокотившись на Эндрю.

Хоть Эндрю и почувствовал некое моральное удовлетворение, он подумал о машине.

— Возможно, с ними будет удобнее.

— Нет, — повторил Абрам.

— Может, Рэму стоит поехать домой? — предложил Элли.

— Нет, — резко выпалил Абрам с таким жаром, что его кузен отступил. — Я позволил себя так отделать не для того, чтоб' теперь сидеть в стороне.

— Я просто… эм, ладно, забудь, — пробормотал Элли, отступая еще на шаг.

— Пойдем, — скомандовал Абрам Эндрю, хотя едва мог идти по прямой. Эндрю вздохнул и повел своего идиота к McLaren, следя, чтобы тот не запутался в своих ногам, пытаясь сесть в машину.

— Почему именно эта машина? — пробормотал Абрам, свернувшись на сиденье, явно страдая от боли.

Эндрю не ответил — просто отправил Джейми сообщение перед тем, как выехать с парковки. Когда они добрались до старого здания, от которого пахло гнилыми продуктами и увядшими цветами, Брэн ждал их с двумя латте, пока Эндрю выволакивал полусонного Абрама из машины.

— Еще чуть-чуть, — сказал он своему идиоту. — Если только ты не хочешь…

— Нет, — настойчиво повторил Абрам. — Доведем дело до конца, — сказал он, хотя явно был на грани отключки, прислонившись к Эндрю для поддержки. Даже вздрагивая, когда к ним подходили другие, Абрам все же доверял Эндрю достаточно, чтобы опираться на него.

Эндрю протянул ему обычный латте вместе с обезболивающей таблеткой, пока они ждали остальных.

— Блять, Абрам, выглядишь жутко. Может, все-таки поедешь в больницу? — спросил Брэн.

— Только домой, — пролепетал Абрам, потянувшись к лицу забинтованной левой рукой, но тут же передумал.

Эндрю мягко взял его за предплечья, чтобы он перестал, и прижал к своему левому боку, пока они ждали остальных. Те прибыли довольно быстро, и Лиз подошла к ним с изорванными повязками Абрама, пока все остальные занимались транспортировкой “гостей” в центр комнаты.

— Вот, нужны будут новые ремни и повязки, — сказала она, передавая их Эндрю.

— Лишь бы ему снова не понадобились новые ножи, — сказал Эндрю, и Абрам, услышав это, немного оживился, а потом тяжело вздохнул, когда подошел Стюарт.

— Тебе правда пора домой, Рэм, — заквохтал Стюарт. — Теперь ты выглядишь еще хуже.

— Спасибо, — промямлил Абрам. — Лола?

Догадываясь, о чем спрашивает друг, Эндрю оттолкнулся от стены.

— Похоже, твой дядя собирается ее допросить, — когда Абрам ничего не понял, Эндрю вздохнул. — Уилл, — о да, похоже, медикаменты уже начали действовать.

— Серьезно? — Абрам моргнул, и не стал сопротивляться, когда его повели вперед.

— Уилл наконец-то получит давно заслуженное возмездие, — произнес Стюарт с жесткой ноткой в голосе, шагая рядом с Абрамом.

Втроем они подошли к остальным и увидели Лолу, прикованную к стулу. Ее шуба исчезла, красное платье порвалось, одна туфля потерялась, а лицо покрылось синяками от ударов, которыми Эндрю вырубил ее. Когда она заметила его, ее темные глаза сверкнули ненавистью.

— О, Доу, делаешь ставку на проигрышную партию? Как был сукой, так и остался, — процедила она.

Эндрю жестом остановил Брэна, когда тот двинулся, чтобы ударить Лолу за ее слова.

— Я убил последнего, кто так обо мне думал, — размеренно произнес он, крепче прижимая Абрама к себе. — Он несколько часов умолял меня остановиться.

Лола плюнула в него кровью, но та не долетела до цели.

— Натан разделает тебя на куски, а Младший будет смотреть, — прошипела она, и Абрам вздрогнул от этих слов, сжав пальцы на бедре Эндрю.

— Он старый больной ублюдок, пытающийся исправить ошибку, утягивающую его на дно, как петля шею, — с легкой усмешкой ответил Эндрю. — Поэтому он и прислал тебя, да? Его дни сочтены.

Лола обнажила окровавленные зубы и переключилась на Абрама.

— Тебе будет еще больнее, Младший. Тебя так…

— Сломайте ее, — приказал Абрам; голос прозвучал громко и холодно, несмотря на боль и усталость. — Я устал слушать одни и те же угрозы, — добавил он, повернувшись к Джейми, хотя чуть не рухнул на пол от этого движения.

— Ты, мелкий… — на этот раз Брен ударил Лолу, заткнув.

— С удовольствием, братишка, — кивнула Джейми Абраму, а затем повернулась к своему отцу. — Сэр.

Уилл Хатфорд шагнул вперед, закатав рукава белоснежной рубашки; на его морщинистом лице было спокойное выражение. Эндрю видел его всего раз, на дне рождения, но сегодня он был другим — более мрачным, сосредоточенным. Исчезло амплуа “доброго дядюшки” и “великодушного босса”. Само собой, Лола презрительно посмотрела на него.

— О, смотри-ка, старый хрыч. Ты еще не помер от инсульта? — поддела она.

Уилл не ответил — вместо этого остановился перед Абрамом, внимательно посмотрев на племянника, а затем и на Эндрю. Он двигался медленно, протягивая руку и осторожно касаясь затылка Абрама.

— Ты отлично справился, — заверил он, глядя на ошеломленного Абрама. Затем кивнул Эндрю. — Спасибо. Позаботься о нем, — сказал он и повернулся к Лоле.

Лола продолжала усмехаться.

— Ты ничего не сделаешь, старый хрыч, ты… — Брэн снова ее ударил.

— Хватит, — спокойно произнес Уилл, подходя ближе к Лоле и протягивая руку. Один из старших телохранителей вложил в нее длинный тонкий нож. — Лола Малькольм, одна из доверенных офицеров Натана Веснински, ну и, конечно, одна из его любимых шлюх, — проговорил он усталым и скучающим тоном, словно обращался к гряди из-под ногтей.

— Не можешь смириться, что он трахал меня вместо той деревянной куклы, которую ты называл своей сестрой, да? — усмехнулась Лола.

— О, честно говоря, я только рад, что он трахал тебя, а не Мэри, — признался Уилл. — Мне претила сама мысль, что этот монстр когда-либо касался моей сестры. Единственное хорошее, что вышло из их брака, — это Абрам, и я не позволю Натану снова наложить на него руки.

Абрам дернулся от этого признания.

Улыбка Лолы уже не казалась такой уверенной.

— Что ж, хорошо, что ты привык к разочарованиям, да? — она немного собралась с силами и добавила: — А как тебе было, когда тебе рассказали про Генри, а? — от этих слов вздрогнули и Стюарт с Джейми, и несколько людей Хатфордов, но Уилл остался почти невозмутим. — Я до сих пор помню, как он выглядел, когда Пэт воткнул в него нож, и тот звук, который из него вылетел.

— Ебаная ты тварь, — хрипло и болезненно выпалила Джейми, но ее отец лишь спокойно посмотрел на Лолу, балансируя нож на ладони.

— Нет, так просто ты не отделаешься, — сказал Уилл все так же спокойно и выверенно. — Я очень долго думал об этом, и у тебя не выйдет меня поторопить, — он шагнул вперед и провел кончиком ножа по внешней стороне лица Лолы — она взвыла. Смесь ярости и боли залила ее крик. — Знаешь разницу между тем, чтобы быть под контролем, и тем, чтобы наводить хаос? — спросил он, оставив тонкую красную линию на ее щеке. — Нет? — продолжил он, когда Лола начала крыть его матом. — Ну что ж, я покажу тебе — шаг за шагом, кусочек за кусочком.

— Вот, вот почему все понимают, что к Хатфордам лучше, блять, не лезть, — хрипло, но гордо произнес Стюарт.

Вот это — то, что делал Уилл с Лолой, — вскоре понял Эндрю, оказалось настоящим мастер-классом по тому, как разделывать человека. Не той грубой жестокостью, на которую Абраму приходилось смотреть на видео с жесткого диска Ллойда. Уилл точно знал, что делает. Сколько бы Лола ни проклинала его, ни оскорбляла, сколько бы ни вспоминала прошлое — и Эндрю порадовался, что Абрам принял лекарства и наполовину отрешился, потому что слышать такое о своей матери и о своем детстве было бы невыносимо — Уилл продолжал методично отрезать кусочки ее гордости, наносить удары ножом, пока ее сопротивление не угасло. Пока она, наконец, не начала говорить то, что от нее хотели услышать. То, что все они хотели узнать.

Второй парень все еще сидел связанным на другой стороне комнаты, достаточно далеко, чтобы не мешать, но близко, чтобы видеть, что происходит с Лолой. Но важно было сломить именно Лолу. Сломить ту, кто причинял боль Абраму и Мэри на протяжении стольких лет, ту, кто была рядом, когда убили Генри. Даже Эндрю это понимал.

Ичиро уважает все, что сделал Натан для Морияма, но не собирается держать его рядом, если тот не сможет обуздать Абрама. Натан должен “вернуть” Абрама, или ему придет конец, и кто-то помоложе, кто-то, кто не так сильно “проебался”, займет его место. Ичиро уважает историю, но вместе с тем убежден, что иногда необходимо встряхнуть ситуацию, чтобы добиться лучших результатов. У него есть приближенные, которые более чем готовы занять место Натана, взять под контроль его территорию так, чтобы это не привлекло столько внимания, сколько привлек “Балтиморский Мясник” за последние годы.

Вот почему Натан Веснински несколько раз соглашался сотрудничать с Рико Морияма в попытках вернуть Абрама в Штаты. Натан считает, что все, что усиливает Рико, ослабляет Ичиро. А Натан всегда стремился ослабить того, кто хочет от него избавиться.

Из Лолы удалось вытянуть еще несколько фактов — угрозы расследования в Эдгаре Аллане, поскольку здоровье Тэтсуи ухудшается, и стало ясно, что скоро появится новый тренер, отчасти из-за самоубийства одного из игроков Воронов в прошлом сезоне. Растущее разочарование Ичиро от усиливающейся конкуренции в Штатах и его неспособности расширить влияние в Европе и Азии из-за Хатфордов и Сюэ. Когда Абрам окончательно обмяк у него на руках, Эндрю потерял нить разговора, но решил, что Джейми или Стюарт потом обязательно расскажут ему все в подробностях.

Стюарт заметил, что Эндрю отвлекся — или, возможно, просто обратил внимание на то, как Абрам все больше сползает вниз по его левому боку.

— Отвези его наконец домой, — тихо сказал он, пока на заднем фоне продолжались крики Лолы. — Я зайду завтра.

Абрам был уже настолько “в отключке”, что не смог возразить, и Эндрю, не без помощи Брэна, вывел его к McLaren. Брэн даже проехал за ними до дома, чтобы проверить таунхаус, на случай если Лола или Веснински оставили какие-то сюрпризы. Вместе они кое-как дотащили полусознательного Абрама до его кровати, после чего Брэн ушел.

Снять джинсы оказалось несложно, хотя каждый раз, когда Эндрю думал о том, что руки того уебка касались Абрама, на него вновь накатывала ярость. Он едва справлялся с этой эмоцией. Как только он начал стягивать плотную ткань с длинных ног друга, Абрам начал сопротивляться, но как только открыл глаза и понял, что это Эндрю его раздевает, расслабился и даже немного помог.

— Одеться во что-нибудь хочешь? — спросил Эндрю, помогая снять рубашку Стюарта. По его наблюдениям, Абрам обычно спал в чем-то. Эндрю знал по себе, что надетые на руки повязки перед сном помогали оставаться в реальности, и задумался, не было ли у Абрама чего-то подобного.

Абрам несколько секунд обдумывал вопрос, пока Эндрю разглядывал синяки, которые сам оставил на его теле. Затем Абрам сморщился от боли.

— В-верх и штаны, — наконец вымучил из себя он, указывая на комод в углу комнаты здоровой правой рукой. Эндрю постарался осторожно наступить на левую, хотя Абрам все равно сам порезал ее ножичком. По словам Энни, раны не глубокие, и их удалось зафиксировать медицинским клеем.

Эндрю достал самый большой свитшот, который нашел (что не составило труда), и свободные хлопковые штаны, аккуратно помог другу одеться, стараясь не причинять ему боль, особенно в области ребер и других ушибов. Закончив, он сходил в ванную за стаканом воды и заставил Абрама принять все три таблетки. Тот уже собрался вертеть носом, но было очевидно, что он страдает от боли — даже простое одевание причинило дискомфорт. Эндрю напомнил ему, что он останется рядом и присмотрит за ним.

Это чертово доверие садануло Эндрю в грудь так, словно выбило весь воздух из легких. Только на этот раз, вместо боли, оно вызвало теплое, почти обволакивающее чувство. Эндрю потер центр груди в попытке отогнать этого ощущение, а потом спустился вниз, чтобы перекусить. Даже не верилось, что было всего чуть больше десяти вечера. Он решил проверить сообщения на своем телефоне, но вдруг вспомнил, что разбил его еще в том здании.

Пришлось довольствоваться замороженной пиццей (не такой вкусной, как те, что готовил Абрам) и мороженым, а потом Эндрю залез в компьютер. Доедая мороженое, он проверял соцсети Ники, чтобы убедиться, что с ним все хорошо. Ну, кроме того, что за чрезмерное использование смайликов его можно было бы и наказать — но в остальном кузен был жив и здоров. То же самое касалось и Рене, хотя все поддерживали ее заблуждения о том, что она умеет управляться с молотком (разве что переламывать им чужие суставы — в этом, Эндрю уверен, она бы преуспела). А это что такое? Великий Кевин Дэй впервые не вышел в стартовом составе? Впервые с тех пор, как Рико сломал ему руку…

Эндрю подумал, не делают ли Лисы ставки на то, в какой рехаб упекут Кевина и насколько долго он там пробудет. Слишком рано? Да похуй на них, подумал он, выскребая последние остатки мороженого. Эта команда отбросов так и не смогла собраться до конца, несмотря на все усилия Ваймака, который твердил им, какими они могли бы стать, если бы хоть немного напряглись. Несмотря на попытки Уайлдс сплотить их или уверенность Дэя (ну, по крайней мере, в нескольких из них), что они в состоянии дойти до самого конца, если только возьмутся за дело. Даже Мартинес и Чоу, последующие капитаны, не смогли убедить этих неудачников начать добиваться большего, чем просто дойти до полуфиналов и удержаться в первом дивизионе. Эндрю уверен, что Лисы до сих пор ставят на все подряд, что по-прежнему рвут друг друга на части с большей жестокостью, чем любого соперника на поле. И что с неподдельным удовольствием наблюдают за происходящим с Кевином Дэем, бывшим Лисом.

А этот трус еще спрашивал, почему Эндрю плевать на спорт, когда его примерами служили Лисы и Рико Морияма — ну и сам Кевин Дэй. Человек, который мог бы стать лучшим, но добровольно оставался в тени психопата.

Напоследок Эндрю проверил свои почтовые ящики. Его взгляд зацепился за письмо от “[email protected]" в одном из старых аккаунтов. Он замешкался на секунду, собираясь удалить, а затем переслал его Джейсону с другого аккаунта, сообщив, в каком ящике нашел.

Ники даже не знал об этом почтовом аккаунте, который Эндрю использовал в основном для оплаты счетов и всякой мелочи, когда жил в Колумбии — чтобы следить за всяким. Так откуда бы Аарону о нем узнать? Да еще и вплести свой эксиномер в адрес? Аарон же пошел в Лисы лишь для того, чтобы получить университетский диплом, чтобы потом стать врачом. Совсем на него не похоже. Кто-то пытался заманить Эндрю в ловушку, используя брата. Возможно, это были Лола или Веснински, ведь Лола спрашивала о нем во время одного из звонков, или это могла быть одна из уловок Морияма.

Эндрю выключил ноутбук и со злостью захлопнул его, а затем выбросил пустую банку из-под мороженого и пошел в спальню, чтобы переодеться. Однако, подготовившись ко сну, он все же вернулся вниз и растянулся на диване, чувствуя себя спокойнее вблизи входной двери, чем в своей спальне на два этажа выше. Ебучий диван все равно был удобнее, чем большинство кроватей, на которых ему приходилось спать в детстве.

Он уснул, но сны заполонили образы незнакомцев, удерживающих Абрама и раздевающих его, и преследователей, охотившихся за Аароном. Эндрю несколько раз просыпался, хватаясь за повязки, и каждый раз напоминал себе, что люди, которых он пообещал защищать, в безопасности. Что ничего из этого не произойдет. Через несколько часов он поднялся и отправился в спальню Абрама. Некоторое время постоял над спящим другом, который все еще был скручен в той же позе, в которой его оставили накануне ночью, после чего взял плед с подножья кровати и улегся в кресле на другой стороне комнаты.

Когда наступило утро, он тихо вышел из комнаты, стараясь не разбудить Абрама, и, забежав к себе в спальню, чтобы воспользоваться ванной и переодеться, отправился на кухню поставить кофе и провести короткую тренировку. Он только принял душ и сел с чашкой кофе, когда зашел Брэн с огромной коробкой пончиков, свежими булочками, новыми повязками и ремнями для Абрама и предложением подстраховать Эндрю позже.

— Как он там?

— Все еще в отключке из-за таблеток, — сказал Эндрю, набирая пончики.

Брэн поморщился.

— Удачи тебе, — сказал он и, почему-то, тут же сбежал.

Эндрю недолго пришлось гадать, что имел в виду Брэн своим загадочным комментарием, потому как спустя полчаса хмурый Абрам, покачиваясь, вышел из лифта и каким-то чудом доковылял до кухни. Его лицо представляло собой настоящее произведение искусства из синяков: правый глаз почти заплыл, нижняя губа распухла, волосы растрепались. Сел он, сутулясь, будто от боли. Ну, не “будто”, а точно от боли.

— Долбоеб, — буркнул он, сгибаясь над кухонным островком так сильно, что кончики его волос коснулись мраморной столешницы.

Эндрю молча смотрел на него, доедая пончик.

— Ну что, обойдешься без кофе и таблеток, м?

Абрам слабо простонал и уткнулся лбом в мрамор, сжимая руки вокруг живота, словно удерживая все внутри на месте. На нем все еще была одежда, которую Эндрю надел на него прошлой ночью; воротник свитшота съехал с острого плеча. Обычно, при виде Абрама в мешковатых вещах, у Эндрю возникало желание, но сейчас друг казался ему просто оборванцем.

Абрам не любил быть под лекарствами, но Эндрю не собирался терпеть ворчание корчащегося от боли идиота. После пяти минут упрямых гляделок (как только Абрам сумел снова поднять голову) и невнятных жалоб Эндрю одержал победу. Когда таблетки были проглочены (Эндрю лишь немного разочаровался, что не пришлось пихать их силой, как коту), он разогрел одну из булочек и поставил ее перед Абрамом вместе с чашкой кофе.

— Сможешь это съесть?

— Думаю… да, — Абрам взял булочку с такой осторожностью, что Эндрю решил: таблетки, которые дала Энни, должны быть дико мощными, и откусил крохотный кусочек. — Ага.

— Тогда ешь, — сказал Эндрю и пошел разогревать себе пару штук. Он как раз наслаждался булочкой с яйцами, сосисками, сыром и картошкой, когда, конечно же, появился Стюарт.

Абрам почти доел свой завтрак, когда дядя подошел к нему. Он отложил булочку и нахмурился, глядя на него.

— Эм?

Да, таблетки точно мощные — Эндрю нужно обязательно приберечь парочку, если Абрам вдруг откажется их допивать.

— Господи боже, выглядишь… — Стюарту хватило такта не заканчивать фразу, когда его мозолистые руки замерли около головы Абрама. — Ты хоть спал нормально, а?

— Вчера его накачали вусмерть. И сегодня тоже, — вставил Эндрю, на что Дэвис криво ухмыльнулся ему.

Стюарт смог отстраниться от своего ненаглядного племянника ровно настолько, чтобы нахмуриться еще сильнее.

— Обязательно было так сильно его избивать, пиз?.. — он замолчал, когда Абрам схватился за левый рукав его серого костюма.

— Не начинай, — произнес Абрам; слова вышли чуть смазанными из-за распухшей губы и лекарств, но их можно было разобрать. — Ему пришлось.

Эндрю не испытывал угрызений совести за вчерашнее, но напряжение в его плечах немного ослабло благодаря тому, что Абрам, этот идиот-мученик, несмотря ни на что встал на его сторону.

— Я сделал то, что, по моему мнению, спасло нам жизнь, — возразил он. — Жаль, что Лола оказалась такой садистской сукой, — она была готова продавить его до самого конца, проверить, позволит ли он вытереть о себя ноги — сохранить Абрама “своим” или просто показать полное безразличие к нему.

Эндрю думал, что уже сталкивался с худшими проявлениями человеческой природы в некоторых фостерных семьях, с Дрейком, но теперь задавался вопросом, через что же на самом деле прошел Абрам в том доме в Балтиморе. Существуют разные оттенки зла, и, кажется, на двоих они разглядели почти их все.

— Думаю, это еще мягко сказано, — фыркнул Дэвис. — Она…

Абрам с такой силой отодвинул тарелку, что она проскользила по мраморной поверхности.

— Хватит, ладно? Просто… хватит, — он вздрогнул, убирая волосы с побитого лица, и буквально подпрыгнул со стула, когда Стюарт потянулся к его плечу. Да, Стюарт мог вести себя как раздражающий черт, но обычно Абрам доверял своему дяде, так что его реакция не прошла незамеченной.

С трудом приходя в себя, Абрам попытался выдавить виноватую улыбку, видя обиду на лице Стюарта, а Эндрю лишь вздохнул и направился к своему идиоту.

— Иди на диван ложись, — сказал он на китайском, надеясь, что смена языка отвлечет Абрама и заставит его сосредоточиться — отвлечет от всего, что произошло накануне. Абрам пару раз моргнул, а затем медленно кивнул.

— Не… не хочу пока спать.

Эндрю сомневался, что у его идиота был выбор, учитывая таблетки, даже если он не принял еще одну снотворную.

— Я заварю тебе чай, — сказал он на английском.

— Ладно, — Абрам уже не так сильно сутулился, пока шагал в гостиную. И прежде чем Стюарт успел пойти за ним, как курица-наседка, Эндрю поднял руку, чтобы остановить его.

— Что?

Эндрю поднял новые повязки с ремнями и швырнул их Стюарту в грудь.

— Его ножи наверху, в комнате, — сказал он, понизив голос, так как Абрам был совсем рядом. — Принеси их и предложи ему помочь их надеть, — это поднимет ему настроение лучше любых таблеток, а Стюарт порадуется, что ему будет чем заняться со своим “ненаглядным Рэмом”.

Стюарт сердито посмотрел на Эндрю пару секунд, а затем фыркнул.

— Я все еще злюсь, что он так пострадал, — прежде чем Эндрю успел проткнуть его за этот тон, Стюарт засунул повязки с ремнями в левый карман своего пиджака и отошел. — Завари ему Эрл Грей. Он любит его, когда расстроен.

Как будто Эндрю этого не знает — он живет с Абрамом уже несколько месяцев. Он просто показал Стюарту средний палец и пошел к шкафчику за чайными листьями, пока Дэвис оценивающе наблюдал за ним с минуту.

— Камило нам все рассказал, — сказал Дэвис, подходя к холодильнику, чтобы взять бутылку воды. — О том, как все прошло, и как один из тех мудаков попытался… — он с шумом захлопнул холодильник, приложив немного больше силы, чем нужно. — О том, что именно тогда люди Камило решили вмешаться.

По мнению Эндрю, это было слишком рискованно, хотя благодаря этому Абрам оказался в удачной позиции, чтобы убить уебка-Элиаса, а Эндрю смог подобраться к Лоле. Но вместе с этим Абраму пришлось долго терпеть побои и получить еще кучу новых проблем, но кто их считает?

В любом случае, Эндрю еще предстояло “поговорить” со Стюартом о Камило.

Дэвис продолжал пялиться на него, раздражая, пока Эндрю наполнял чайник водой.

— В общем, Стюарт вполне справедливо недоволен. Думаю, ты сам знаешь почему.

— Это не я решил, что отличной идеей будет “сломать” его племянника, — напомнил Эндрю, — а Лола, и, насколько я помню, Уилл заставил ее за это заплатить, — последний раз, когда он видел старшего Хатфорда, тот отлично справлялся с тем, чтобы сдирать кожу с лица Лолы.

— Она работала на Мясника, что ты ожидал? — выплюнул Дэвис, его обычно добродушное лицо исказилось ненавистью. — Думаешь, мы не посылали туда людей, чтобы помочь Мэри и Абраму? Все эти годы? — он хмыкнул, выкинул бутылку в мусорное ведро и потянулся за виски. — Лучше не знать, что с ними тогда было.

Да, пожалуй, лучше не знать. Как и не знать, насколько глубоко в Абраме укоренился комплекс мученика, как долго этот идиот истязал себя за то, что из-за него умирали люди.

Эндрю дождался закипания воды и заметил, что Стюарт уже спустился вниз, сидел в гостиной и тихо разговаривал с Абрамом.

— Так что, Камило тоже не в восторге от того, что я сделал?

— Нет, — ответил Дэвис, подливая себе виски. — Он сказал, что вмешался только тогда, когда стало ясно, что ты больше не сможешь справиться с ситуацией без того, чтобы тебя убили. Сказал, что ты отлично справился и что Абрам явно тебе доверяет, — увидев, как Эндрю просто смотрит на него, не выражая эмоций, Дэвис улыбнулся. — Стюарт просто злится, потому что не мог быть рядом с Абрамом, — улыбка быстро сползла с его лица. — Ему не нравится, что все могло пойти наперекосяк, и Абрам бы из-за этого пострадал.

Эндрю тоже был недоволен этой перспективой, но вслух произнес только:

— И поэтому я виноват?

Дэвис скривился.

— На тебя ему легко срываться.

Эндрю смерил его равнодушным взглядом.

— Да, ты для него особенный, — продолжил Дэвис, но, увидев, как глаза Эндрю недовольно сощурились, быстро осушил стакан. — В общем, — повторил он, поспешно шагнув назад, — ночка была насыщенной! Мы узнали кое-что про слабости этого подонка, Ичиро, и, возможно, сможем натравить на Веснински молодых ублюдков. Хорошие новости, да?

— Хорошие, если заставят их оставить Абрама в покое, — согласился Эндрю, потянувшись за еще одной булочкой. — Получится привлечь “друзей”, которых вы завели в Штатах? — тех, кто помогает защищать Аарона.

— Хм, это решать Уиллу и Джейми, но, думаю, да, — признал Дэвис, убирая стакан в раковину и доставая еще одну бутылку воды. — Всегда приятно, когда все складывается как надо.

Эндрю сомневался, что все окажется так просто, что “Мясник” и Ичиро сдадутся без боя. Прошлый вечер не стал смертельным ударом, но нанес серьезный ущерб. Главное сейчас — не позволить Морияма или Веснински запудрить им головы.

Убедившись, что чай достаточно заварился, Эндрю взял чайник с чистой кружкой и направился в гостиную, где Стюарт сидел на краю журнального столика, разговаривая с Абрамом, который устроился на подушках в углу дивана. Идиот выглядел немного осознаннее, чем в кухне, вероятно, потому что ножи снова оказались при нем и рукава серого свитшота закатались до локтей.

— Я говорил Абраму, что Джейсон или Лиз заглянут позже с новыми телефонами для вас обоих, — сказал Стюарт, явно успокоившись, посидев с Абрамом.

— Я только привык к новому, — вздохнул Абрам. — Ну, хотя бы не ноутбук, — он улыбнулся Эндрю и принял чай, спустив манжеты свитшота так, что из-под них едва выглядывали кончики пальцев. — Спасибо.

— Камин?

— Да.

— Ты понимаешь, что надо быть осторожнее? Эта мразь не обрадуется, что ты снова ускользнул и лишил его шлюхи, — голос Стюарта ожесточился, когда он упомянул Лолу. — Не выходите из дома в ближайшие дни. А если и придется, то только в крайнем случае. Мне насрать, если карлик-гот захочет поесть где-то вне дома.

Абрам вздохнул, а Эндрю сдержал желание огреть эту, сука, квочку кочергой.

— Я очень сомневаюсь, что буду в состоянии куда-то выходить, — заметил Абрам.

— Я это уже слышал, — пробормотал Стюарт.

— Тебе разве нечем заняться? — спросил Эндрю. — Колени кому-нибудь сломать, людей прикончить, магазинчики подоить — что-то в этом духе? — все что угодно, лишь бы он убрался из дома и оказался подальше от Абрама, пока Эндрю не пустил в ход ножи. Ножи для назойливых дядюшек.

Стюарт резко повернулся и уставился на него, но, прежде чем Эндрю пришлось браться за кочергу, вмешался Дэвис.

— Он прав, нам еще нужно уладить то дело в Уайтчепеле, да, босс?

— Да, — согласился Стюарт, поднимаясь на ноги. — Теперь у тебя есть ножи, — сказал он Абраму, медленно наклоняясь, чтобы потрепать племянника по волосам. — Пырни пиздюка, если он тебя достанет.

Абрам попытался тяжело вздохнуть, но вместо этого сморщился от боли.

— Может, обезбол — все-таки неплохая идея, — устало пробурчал он.

Махнув двоим уходящим мужчинам кочергой чуть более красноречиво, чем следовало, Эндрю закончил возиться с камином, а затем на всякий случай проверил все замки. Когда он вернулся, Абрам уже утоп в пледе, задумчиво попивая чай. Ну, насколько это можно было назвать задумчивым видом при всех его синяках и опухшем лице.

— Задний двор будет отличным местом для захоронений через пару недель, когда земля хорошенько оттает, — заметил Эндрю, усаживаясь на другой конец дивана.

Абрам улыбнулся за краем своей кружки.

— Слишком много семейных мероприятий. Кто-нибудь да заметит, что он пропал, — затем он поставил кружку на стол и снова скривился, пытаясь удобнее устроиться в углу дивана. — Он хочет как лучше.

Судя по опыту Эндрю, Абрам говорил это вполне искренне. И Стюарт, наверное, действительно хотел как лучше. Может, он просто слишком изломан семейным бизнесом, чтобы делать все правильно, а может, дело в прошлом Абрама и в том, что Стюарт слишком старается из-за Мэри.

Почему все всегда сводится к Мэри Хатфорд?

В жизни Эндрю тоже было полно людей, которые “хотели как лучше”, оставляя за собой только разрушения. Судя по тому, как Абрам замолчал и его опухшие губы приобрели грустный изгиб, он знал это не понаслышке. Так что обсуждать это дальше смысла не было.

Эндрю взял пульт и включил телевизор.

— Спорим, Кевин уже в рехабе?

— А? — Абраму потребовалось время, чтобы осмыслить вопрос, и Эндрю снова задумался о том, насколько конские эти таблетки. — А-а-а, — Абрам допил чай и с трудом поставил кружку на стол, а затем начал медленно соскальзывать по дивану, пока не растянулся на нем почти полностью. Даже тогда места хватало, чтобы Эндрю мог сидеть на краю, не касаясь его ног. — Так быстро?

— Чем быстрее он туда попадет, тем быстрее все это забудется, — тем быстрее все уйдет в прошлое. Это часть плана Рене — Морияма захотят как можно скорее отправить Кевина и остальных на реабилитацию, чтобы в темпе замять скандал. Как только Кевин протрезвеет и вернется на поле, он сможет начать “исправляться”. Конечно, Эндрю оставил при себе мысль, что Морияма наверняка не постесняются подкинуть еще парочку скандалов, чтобы не терпеть муки совести своего “переродившегося” друга.

— Понятно, — Абрам немного повозился с бинтами на левой руке, уставившись на телевизор, где показывали какой-то идиотский обзор игр по гольфу, пока Эндрю ждал новостей спорта. — Ты его знаешь. Как думаешь, у него получится?

Эндрю обдумывал вопрос, в то время как на экране какой-то раздражающе красивый мужчина с автозагаром монотонно вещал о берди, гандикапах и других скучных гольфийских вещах.

— Думаю, он из кожи вылезет, но вернется на поле, хотя я сильно удивлюсь, если он бросит пить с первой попытки, — Кевин слишком сильно зависит от своего “костыля”, а Рико заинтересован в том, чтобы Кевин оставался слабаком. Они сделают вид, что Кевин “исправился”, и пока нападающий держит себя в руках, все будет в порядке. Скорее всего, это касается и других Воронов, которых сошлют в рехаб.

Эндрю вновь задумался о Жане Моро. Кевин не часто упоминал француза, разве что иногда беспокоился за него. Переживал, как Моро живется с Рико, пока сам прятался в Пальметто. Если Моро тогда не был алкоголиком, то наверняка находил другой способ справляться с тем, что Рико делал с ним. Либо же он был по-настоящему сломленным человеком.

И говорил Эндрю все это человек, глушащий как не в себя, чтобы пережить свои темные времена.

— И все?

Эндрю перестал размышлять о сломленных Воронах и прибавил звук, когда на экране появилась знакомая физиономия. Ведущий, нацепив на лицо притворно печальное выражение, рассказывал о том, что Кевин Дэй отправился в реабилитационный центр в северной части штата Нью-Йорк на тридцать дней. А еще, что Джастин Уильямс и Сара…

Наслушавшись, Эндрю выключил телевизор.

— Тридцать дней — это ни о чем, — заметил он. — Кевин выйдет и снова начнет бухать, как ни в чем не бывало.

— Но это хотя бы начало, — сонно пробормотал Абрам.

— Возможно, — Эндрю решил, что надо будет поговорить с Джейми, узнать, что ее “друзья” смогут устроить — сможет ли это стать отправной точкой для проработки Кевина. Тридцать дней — недостаточно для полноценной реабилитации, но для начала сойдет.

Понимая, что Абрам вот-вот уснет под действием таблеток, но отчаянно пытается не дать этому случиться, Эндрю пошел на кухню за коробкой пончиков и кружкой кофе для себя. Вернувшись, он устроился на диване, накрывшись пледом, и промолчал, когда почувствовал, как ноги Абрама легонько коснулись его левого бедра. Он понял, что это преднамеренное прикосновение, и был готов поспорить, что таким образом Абрам хотел убедиться, что Эндрю рядом, что он не один, пока таблетки тянут его в сон. Эндрю оставался на диване несколько часов, пока Абрам спал, восстанавливаясь, а сам тем временем доедал пончики и смотрел фильмы с самыми нелепыми историческими неточностями — так он в своей манере отдавал дань уважения Дэю.

Блять, не стоило ему чувствовать такое удовлетворение от подобной глупости. Он точно тронулся. Видимо, так бывает, когда живешь в тесном контакте с идиотом, подумал он. Похоже, дурость заразна. Но это все равно не объясняет, откуда взялась эта чертова изжога, становящаяся только хуже и хуже.