— Что эта ведьма предложила тебе, чтобы ты помогла ей убить меня?

Слишком спокойный голос Джаспера заставил Элис запаниковать еще сильнее. Перед глазами пронеслись несколько образов, которые она не смогла различить, полностью сосредоточившись на его руке, покоившейся на ее шее. Он не сжимал, не причинял боли. Но почти нежно касающаяся кожи ладонь вгоняла ее попеременно то в страх, то в трепет. Она так сильно уцепилась за то, что происходило сейчас, что не могла различить ничего из того, что будет.

— Я смотрю, про вежливость тут вообще никто не слышал, — сквозь сжатые зубы прошипела Элис. Она больше не пыталась вырваться — куда ей тягаться с такой громадиной, как Джаспер. Он просто задавит ее своей массой и ростом.

— Вежливость? — он произнес это почти у самого ее уха, и короткие тонкие волоски на виске взметнулись от его дыхания. — Кажется, я был вежливым лет этак семьдесят назад, еще человеком.

— И что мешает снова немного побыть таким?

Ей показалось, что его руки стиснули еще сильнее. Она перестала чувствовать границу между их телами. Это так мешало, так обескураживало. Давно забытые или вообще никогда не испытываемые ощущения, в которые она никак не могла поверить, потому что даже не могла их толком идентифицировать. А его спокойный голос навевал на подозрения, что потерялась только одна она. Ох, ну до чего же несправедливо! Как бы Элис хотела, чтобы и он почувствовал то же, чтобы не ощущал твердой земли под ногами, стоило им сойтись чуть ближе. Ей бы это не сильно помогло, но зато какое удовлетворение она бы получила, глядя, как трескается его непроницаемая маска, как тогда, в самую их первую встречу, которая, казалось, была вечность назад.

Элис не успела еще толком позлиться на их неравное положение, как Джаспер быстро и ловко развернул ее лицом к себе, крепко держа за плечи. Она уперлась ладонями в его грудь, пытаясь создать хоть какое-то подобие пространства между ними, но все было слишком близко. Он был слишком близко.

— Потому что мы не среди людей. Очнись, Элис! — он чуть встряхнул ее, и ей пришлось вцепиться в него еще сильнее. — Не знаю, где ты была до этого, что все еще живешь по человеческим правилам. Но здесь нет места вежливости, жалости или глупости. Таких убивают самыми первыми. Ты хочешь быть убитой, Элис?

— Нет! Не хочу! — почти выкрикнула ему в лицо, когда он снова тряхнул ее в ожидании ответа. — Не хочу, — повторила уже совсем тихо, для себя.

— Тогда зачем ты появилась здесь? И зачем так глупо разозлила Пабло? Ты ведь прекрасно видела, на что он способен, — он чуть ослабил хватку на ее плечах и смотрел с требовательным интересом, как будто ему было совсем не все равно.

— Потому что он меня раздражал своими тупыми высказываниями, — Элис уцепилась за второй вопрос, не желая отвечать на первый, крайне неудобный и неоднозначный даже для нее самой. — И от него жутко воняет, — добавила с усмешкой и тут же вдохнула, прохладный воздух ночной пустыни вместе с запахом Джаспера, который был таким же диким и многогранным, как окружавшая их бескрайняя пустошь. Она затруднялась сравнить его с чем-либо, она не знала подобных запахов. Так мог пахнуть сухой пустынный ветер, нагретые солнцем камни, свежий, сочащийся из толстых стеблей сок алоэ. Он был словно неотъемлемой частью окружавшей их природы.

Ох, ну почему от Пабло несло, как от помойной ямы, а Джаспер был глотком свежего воздуха, разгонявшего жар вокруг и внутри нее? Разве в этом проклятом месте не должны все смердеть смертью?

Джаспер недоуменно приподнял бровь, вероятно, не веря, что она говорила всерьез. Но вообще-то так все и было. Элис поспешила развить эту тему, видя почти что наяву, как он собирался вернуться к главному вопросу, на который она пока не готова была отвечать.

— Кстати, а что с Пабло? Ты его успокоил?

— Можно и так сказать, — протянул Джаспер и на ее вопросительный взгляд добавил с абсолютно серьезным видом: — Он вроде говорил об ублажении чьих-то задниц, так что я решил, что ему не повредит начать со своей собственной. Пусть развлекается, пока Мария не пошлет кого-нибудь собрать его обратно.

Элис на секунду заглянула в момент, где его голову находят в весьма неприглядном положении приставленной к заду, и невольно прыснула, испытав одновременно и отвращение и веселое удовлетворение, что этот омерзительный экземпляр получил по заслугам за свой грязный язык. Теперь он станет еще злее и невыносимее.

— И кто теперь поступил глупо? Он ведь тебе этого не забудет, — она осмелела, расслабившись между его рук, уже обхвативших ее за локти. Он больше не удерживал ее, а она не вырывалась, стоя почти вплотную и касаясь его ботинок носками своих.

— Я могу за себя постоять. В отличие от тебя, — снова вернулись его холодные уверенные нотки.

— Спасибо, что вступился сразу, сэр Джаспер, благородный защитник дам в беде, — язвительно бросила она, вдруг осознав, что он какое-то время торчал там и смотрел за ее потугами избавиться от Пабло.

— Я дал шанс тебе самой показать себя, — он насмешливо изогнул бровь, — но убегаешь ты гораздо лучше, чем дерешься, — Элис недовольно хмыкнула себе под нос, вынужденная признать его правоту. — Поэтому лучше сразу скажи, на что тебя подбила Мария. И тогда есть шанс уйти отсюда со всеми конечностями.

— С чего ты взял, что я хочу уйти?

— Не нужно притворства, Элис, — раздраженно поджал губы он. — Тебе здесь не нравится. Отвращение и страх — вот, что ты испытываешь постоянно, с тех пор как попала сюда. Такой, как ты, не место здесь.

— Такой, как я? — в ней поднялось возмущение, грозившее перерасти в ярость. Он тоже считал ее слабой, не способной бороться и выживать. Но она, черт возьми, выживала и боролась все эти годы. И пусть это были не кровожадные вампиры, но собственная жажда посреди огромного скопления живых людей была не менее грозным противником. И она научилась. А значит, научится и сейчас. Но он, похоже, видел в ней лишь худенькую невзрачную коротышку.

— Свободной, Элис. Вот какой, — в его голосе все еще слышались отголоски раздражения, но лицо скорее выглядело усталым, хотя кроме почти черных глаз и яркой синевы на веках, ничто не выдавало в нем этого. — А это место заберет твою свободу.

Элис ничего не ответила, так и продолжая стоять между его сомкнутых рук. Едва поднявшийся гнев тут же утих. Его касания были неожиданно приятны, она не ощущала их каменной твердости или холода, какими представлялись ей вампирские тела. Но и человеческой теплой мягкости и тонкокожей хрупкости тоже не было. Она вдруг осознала, что пожелай она сама дотронуться до Джаспера, то ей не надо будет строго следить за каждым движением, чтобы ненароком не причинить боль. Вообще не надо будет сдерживаться. Элис даже захотела проверить свои мысли на деле — до этого, ни с Альфредом, ни с Эдвардом у нее не было возможностей прочувствовать и сравнить возможности вампирских тел — они, несмотря на длительное пребывание вместе, почти никогда не касались друг друга. С Джаспером вдруг ей захотелось все это попробовать, узнать, насколько она может отпустить себя и свою силу. А выдержит ли сама его нечеловеческую мощь?

— Но твою оно забрать не смогло, — почти самой себе пробормотала она, как будто размышляя вслух. — Я знаю, я это видела и вижу до сих пор.

Она с интересом, чуть склонив голову, изучала его вблизи, почти в спокойной обстановке, когда не надо было куда-то бежать, с кем-то драться, чего-то бояться. Ее взгляд медленно скользил от пальцев, обхвативших ее предплечья, вдоль рук, скрытых потрепанной грязной рубашкой, к вырезу ворота, где начинались самые ужасные шрамы, еще хуже, чем на кистях и запястьях. Полукруглые, иногда рваные рубцы, чуть светлее и без того бледной кожи. На подбородке несколько наслаивались друг на друга, создавая устрашающие узоры. На щеках уже виднелась гладкая кожа, без единого изьяна. Элис дошла до скул, когда столкнулась с его внимательными и смотревшие с таким же интересом глазами. Джаспер наблюдал за ней все это время, пока она откровенно пялилась на него. Ей на мгновение стало неловко за свои мысли и чувства, но она быстро выдавила это. Он сам сейчас держал ее непозволительно близко к себе, пуская мириады невидимых искорок по всему телу, так чего ей робеть. Она никогда не боялась показать свой интерес, но почему-то с Джаспером все внутри переворачивалось с ног на голову. Элис, осмотрев все отметины, которые были на виду, наконец подняла лицо и посмотрела прямо ему в глаза, темные, с тусклой рубиновой окантовкой по краю, отчего весь его вид из-за этой маленькой детали делался слегка болезненным. Несколько секунд она без страха смотрела только на него, размышляя, как много он успел прочитать в ней. Вероятно, все и даже больше, чем она сама могла про себя узнать. Она смотрела на него и думала: сколько бы Мария не желала иметь его дар, она вряд ли до конца понимала, что он из себя представлял на самом деле. Не просто знать, а чувствовать все, что чувствуют остальные вокруг тебя — бесконечность чужих эмоций, в которых теряешь свои собственные ощущения. Не, она не хотела бы себе его дар, ни за что. Но Джаспер, видимо, вполне неплохо справлялся или просто привык к еще одной грани своего восприятия. Привыкла же сама Элис к вездесущему, порой навязчивому Питу, который показывал ей частенько далеко не самые приятные картины будущего. И даже могла вполне неплохо пускать его себе на пользу.

— Сомневаюсь, что ты можешь что-то знать про меня, Элис, — Джаспер чуть приблизился к ее лицу, говоря очень тихо и вкрадчиво.

— Да? — она чуть отстранилась, отклоняя голову назад, чтобы вконец не лишиться способности внятно мыслить, а заодно и заставить остановиться Питера, который все подкидывал и подкидывал ей видения, отражавшие ее самые потаенные желания. — Тогда почему я все чаще вижу, как ты бежишь прочь отсюда? — Элис сделала многозначительную паузу и добавила: — Или убиваешь Марию? А потом все равно убегаешь, — они могли играть в эти туманные намеки хоть до рассвета — она видела, как эта игра медленно и вяло продолжалась бы дни, недели, сколько угодно — Джаспер с легкостью мог поддерживать такой темп. Кто-то должен был сделать первый шаг и начать говорить прямо и открыто. Элис решила, что это будет она. — Ты точно так же не хочешь здесь быть, как и я. И я вижу…

Он накрыл ее рот рукой, чуть надавливая, но не причиняя неудобства. Его ладонь плотно прилегала к ее губам, не позволяя произнести и слова, а пальцы уверенно фиксировали подбородок. Она замерла, теряясь в своих ощущениях, в которых возмущение перетекало в странную дрожь и обратно.

— Только не говори, что ты сейчас собиралась во всеуслышанье объявить о своих способностях, — на грани слуха прошипел он, наклоняясь совсем близко, так что их носы почти соприкасались. — Здесь каждый звук разносится на сотни метров и даже дальше. И вокруг вампиры, способные услышать, как стучит сердце мыши в глубокой норе, — Элис пошевелила головой, чтобы избавиться от его руки, но Джаспер разжал пальцы только спустя несколько долгих секунд, медленно спуская ладонь по губам, подбородку, вниз по шее, пока не остановился на плече. — Не произноси здесь вслух то, что может сыграть против тебя. Или тебе было недостаточно, что твоих друзей отделили от тебя и вы теперь едва можете обменяться парой взглядов?

— Что? Как это связано?

— Черт, Элис, мы может и далеки от современного мира, но уж точно не идиоты. Любой наблюдательный вампир заметил бы ваше необычное поведение. А тут все привыкли замечать каждый сдвинутый камень. И если бы не хватило мозгов додуматься самому, то уж донести Марии соображалки хватит.

— И кто? — Элис старалась не обращать внимания на Пита, пока была с Джаспером — ей хотелось двигаться с ним в одном темпе и при этом быть максимально сосредоточенной на одном сейчас, а не на сотнях потом. Но в этот раз не смогла терпеть и секунды, чтобы узнать ответ. Неужели это он сам донес. Или Питер, которому она порой приоткрывала кое-что. Она ведь всегда знала, что нельзя доверять никому. Но один вампир с лицом ее старого друга, а второй одним своим существованием сбили ее с толку, сделали беспечной.

— Кто угодно, — вздохнул Джаспер, через секунду повторяя ее видение. — Может, Мария и сама о чем-то догадалась. Вы не особо скрывались, явно как-то умудряясь общаться без слов. Не знаю, что это точно такое, но она посчитала это интересным и опасным для нее. Поэтому и разделила, лишив вас основного преимущества. Разумный ход. Я бы на ее месте сделал то же самое, — Элис снова отругала себя, прикрыв глаза в досаде. Она так привыкла жить среди людей, чьи способности были куда медленнее и слабее вампирских, что они с Эдвардом могли быть сколь угодно странными. Люди ослабили ее инстинкты и реакции. И теперь она чувствовала себя невообразимо отстающей среди своих. — Не вини себя, — он, разумеется, проследил весь путь ее эмоций, — лучше подумай, что делать дальше. Марии ты зачем-то нужна, раз она приставила к тебе целого охранника, пожертвовав частью своей безопасности. Причина должна быть очень веской. И вот я снова задаю тебе вопрос, от которого ты так ловко ушла. О чем вы с ней договорились? Что она хочет от тебя? Говори, Элис, пока мы еще одни. Это не продлится слишком долго.

И вот они снова вернулись к тому, с чего начали. А ей так было хорошо просто говорить с ним, без угроз и неприятного сарказма, просто стоять рядом. Она даже не ожидала, что с ним это будет так легко и правильно, словно все именно так и должно быть.

— Ну, несколько минут у нас еще точно есть, — Элис машинально провалилась в короткое видение, в котором все еще была ночь, но небо стало на полтона светлее. — Пятнадцать, я бы сказала. Двадцать, если повезет.

Она вернулась и тут же натолкнулась на внимательный взгляд Джаспера, следивший за ней сквозь прищуренные веки. Он коротко ухмыльнулся, приподняв один уголок губ.

— Что-то подобное я и подозревал. Маленькая Элис с очень большим секретом. И Мария хочет использовать тебя против меня?

Элис недовольно поджала губы. Но не стала ничего говорить. К черту! Она действительно маленькая. И что с того! Сейчас это было не самой существенной проблемой. Она находилась между крокодилом и львом, готовыми наброситься друг на друга. Нужно что-то решать, очень быстро. Она знала, чего хотела, она решилась на это еще в том грязном старом баре. Или еще раньше, когда только села в поезд из Нью-Йорка. Но это не значило, что она не ошиблась. Надо что-то решить прямо сейчас.

— После такого тебе точно не удастся уйти отсюда. Она не упустит такой лакомый кусок, — Джаспер отпустил ее, отойдя на шаг назад. Элис вдруг захотелось последовать за ним, чтобы снова сократить пространство между ними, но она задавила этот порыв в зародыше. Сначала дело, а уж потом все остальное. Она всегда умела разделять личное и деловое, и пусть сейчас это было особенно трудно. — Неужели хочешь стать очередной ее компаньонкой, вроде Нетти и Люси, притворно заглядывающих ей в рот, а втайне мечтающих перегрызть глотку? Но Мария рано или поздно избавится от всех своих компаньонок, угрожающих ее цели.

— Уже избавилась.

— Что?

— Я говорю, Нетти и Люси больше нет. Мария избавилась от них.

— Откуда ты знаешь? — он снова подошел ближе, но не более.

— Я видела. Все произошло там, — Элис кивнула в сторону пологого холма, откуда прибежала. — На холме. Кое-что от их тел даже осталось. Ты можешь убедиться, если не веришь мне.

— Значит, она наконец убила их, — задумчиво протянул Джаспер, глядя куда-то в сторону, пока она снова вспоминала скрежет, с которым ее собственные руки разрывали красивое лицо. И почему ей до сих пор было так противно… — Что такое? — он уловил все, что она только что почувствовала. — Что там произошло?

— Я уже все сказала, — она непроизвольно глянула на свои опущенные руки, словно боялась увидеть там следы убийства, и потерла их о штаны, стирая невидимые остатки вампирской плоти или воображаемой крови.

— Что они с тобой сделали, Элис? — он вновь обхватил ее плечи, чуть встряхнув и заставив посмотреть на себя. Требовательный напряженный взгляд прошелся с ног до головы, будто бы ища что-то. Возможно, те самые невидимые следы. Элис снова потерла ладони о загрубевшую ткань.

— Ничего не сделали, Джаспер, — она не хотела говорить ему, хотя прекрасно понимала, что здесь, где убивали каждый день ни за что, это было сущей ерундой. И все же первое убийство себе подобного она не могла облечь в слова, иррационально не желая, чтобы и Джаспер этого знал. — И разве это вообще важно. Ты вроде хотел знать все про Марию?

— А ты, наконец, решилась мне рассказать?

— Возможно, — Элис пыталась просчитать все возможные риски, ступая осторожно. У них оставалось не так много времени. — Смотря, что ты мне можешь предложить.

— Я могу просто заставить сказать.

— Ты можешь попытаться, — Элис была почти уверена в своих словах, хотя это маленькое «почти» изрядно ее нервировало. — Но если бы действительно хотел, то уже давно внушил мне что-нибудь, не теряя зря времени.

— А может, я уже внушил? — он прошептал ей на самое ухо, и ее пробила дрожь, то ли от накатившего страха, что все, что сейчас было — чистейшая ложь, то ли от прохладного дыхания, касавшегося ее чувствительной кожи.

Элис резко вскинулась, чуть ли не запрокидывая голову, чтобы видеть его лицо, спокойное, с едва заметной саркастичной ноткой в уголках прищуренных глаз. Говорил серьезно или испытывал? Она судорожно проверяла все свои ощущения: от мимолетного возбуждающего трепета, от которого она упрямо отмахивалась все это время, до настороженного интереса, когда он начинал говорить. От раздражающей досады до странного глубокого притяжения, усиливающегося с каждым шагом к нему. Неужели Мария была права? И он всем вокруг внушал то, что ему было нужно. Неужели то, что она чувствовала к нему, пока неоформленное и непонятное, тоже было лишь плодом его дара? Нет, конечно же нет, тут же одергивала она себя. Она чувствовала задолго до реальной встречи с ним, задолго до сегодня или вчера. Джаспер с интересом следил за сменой ее эмоций на лице и внутри. И ничего не говорил. Элис устала анализировать все, что почувствовала в последние пару часов, поэтому просто позволила себе снова провалиться в будущее.

— Нет, не думаю, что ты мне что-то внушил, — с долей сомнения ответила она. По крайней мере, сам Джаспер скоро уверит ее в этом.

Джаспер глухо хмыкнул, продолжая буравить ее внимательным взглядом, не отрывая немигающих глаз.

— Я помогу тебе сбежать, — наконец, едва слышно проговорил он. — Но мне нужно знать, что замышляет Мария.

— А ты? — тут же откликнулась Элис, не успев вовремя остановить себя. — Что на счет тебя?

— Обо мне не беспокойся. Я могу о себе позаботиться.

Элис не устроил такой ответ. Она не для этого перлась в богом забытую пустыню, чтобы только встретив Джаспера, тут же бежать, поджав хвост. Если она уйдет, а он останется, тогда все будет напрасно, ее видения будут напрасны, и, пусть об этом она не хотела признаваться даже самой себе, ее появление здесь тоже будет напрасным. А она никогда не любила попусту тратить свое время — и плевать, что сейчас его было в избытке, целая вечность.

— Ты хочешь убить ее, ведь так? — настойчиво спросила она, обхватывая его предплечье. Она с тревогой оглядывалась — у них оставалось от силы несколько минут. — А что потом?

— Это только мои проблемы, Элис, — его лицо стало непроницаемым. Она поморщилась, не желая принимать такое положение вещей, потому что ощущала все иначе. Она почти слышала шум стремительного бега вдали. Надо было спешить.

— Только не говори, что останешься здесь, в этой дыре, — она сжала его запястье, почти врезаясь пальцами в твердую кожу, для нее казавшуюся самой обычной. Джаспер ничего не ответил, смотря на нее в ожидании. Элис чертыхнулась, понимая, что их время истекло. Она уже наяву слышала быстрый бег и перестук отскакивающих камешков. Нужно было решиться. У нее на руках было два предложения. Какое принять? Кому отказать? Она просматривала все доступные варианты будущего, пытаясь найти единственно правильный ответ. — Она не собирается тебя убивать. Не сейчас, по крайне мере, — Элис решилась. В конце концов, разве не за этим она сюда и пришла, рискуя многим, почти всем. Так почему бы не рискнуть еще раз, самый последний. Осталось лишь отринуть сомнения и страхи. — Ты ей нужен, чтобы одержать победу.

Джаспер открыл было рот, чтобы задать еще один вопрос. Элис уже знала, какой. Какова ее роль в этом представлении? Почему договаривались именно с ней? Но не успел — незнакомый вампир, из тех, кто еще не присматривал за Элис, поравнялся с ними, переходя на человеческую скорость. Сухие ветви мескита трещали и ломались под его руками. Она была рада, что ей не придется отвечать Джасперу, потому что не хотела произносить вслух всякие глупости, витавшие в воображении Марии и ее собственном.

— Где Пабло? Мария прислала за ним и девчонкой, — незнакомый грубый голос раздался позади нее. Она обернулась и увидела высокого громилу с лопатообразными руками. И где Мария только таких находила. Элис внутренне поморщилась, представив, что ей придется проводить время с этим бугаем, наверняка ничем не лучше других.

— Пабло разбросан в миле к северу отсюда, — бросил Джаспер, выступая вперед, пока Элис все еще стояла спиной к незнакомцу. — Как соберешь его, передавай, что я жду благодарности за преподнесенный урок этикета, — он коротко глянул на Элис, и ей показалось, что он даже подмигнул ей. Но это было так быстро, что она сочла за игры своего воображения. — И извинения для леди.

— Она тоже пойдет со мной, — похоже, громила не очень-то понял слова Джаспера. Или не обратил внимания. Лишь бы был не слишком тупым, чтобы просто молча сопровождать ее. Она досадливо вздохнула, что так и не успела толком договориться и направилась в сторону пришедшего.

— Займись лучше Пабло. Девушку я провожу сам, — рука Джаспера легла на ее плечо, заставив остановиться.

— Мария сказала…

— Ты сомневаешься, что я исполню ее просьбу? — с нажимом спросил Джаспер, и Элис увидела, как каменное лицо громилы дрогнуло, оскалившись половиной рта. Она кожей чувствовала неподвижную уверенность Джаспера за своей спиной и руку на плече, которую он не собирался убирать. Видела, как стоящий напротив вампир весь напрягся, словно его распирало изнутри нечто, что он пытался удержать. Сама она почти ничего не ощущала, лишь странное чувство, что между ними загустел воздух, замер, как обычно бывает перед сильной грозой. Он не касался ее, а словно обтекал, а она находилась в оке бури. — Девушку я беру на себя. Ясно?

Вампир резко дернул головой и скрылся, ломая заросли мескита, треск которых еще какое-то время отталкивался эхом от скал. Напряжение, царившее в воздухе, уходило медленно и неохотно, или это Элис была столь впечатлительной.

— Ты только что…

— Да, — Джаспер потянул ее за собой. — Пошли.

— Я не понимаю. Тогда почему ты просто не внушишь всем то, что тебе нужно. Не знаю… страх, почтение, любовь… все, что угодно. Ты можешь внушить новорожденным, противникам, Марии…

— Как, по-твоему, я должен был это все проделать? — Джаспер остановился, как будто почуяв ее неодобрение и смерив взглядом, а Элис только молча пожала плечами. Откуда ей было знать нюансы. Его дар мог быть каким угодно, сложно представить его границы и возможности. Это и пугало. — Тебя послушать, так я какой-то всесильный божок, подчиняющий волю других… — мрачно бросил он, возобновляя движение.

— По крайней мере, со стороны кажется именно так, — буркнула ему вслед она и за пару секунд поравнялась с ним.

— К твоему сведению, твои возможности со стороны кажутся тоже весьма пугающими, — он быстро глянул на нее и снова отвернулся, добавив еще более мрачно: — Однако мы оба почему-то до сих пор здесь. А Мария до сих пор жива.

— Тогда как это работает? Как ты управляешь другими? — Элис должна была точно знать, она не могла спокойно себя чувствовать, зная, что ей могут внушить что-то в любой момент, а она даже не заметит. Слова Марии все чаще всплывали в ее мыслях и опасениях. Она плохо понимала его дар, а значит, не знала, как бороться с ним. Одно дело, когда тебя просто считывали, как открытую книгу — с этим смириться легко. Благодаря Эдварду это перестало казаться чем-то из ряда вон. Но внушение — это совсем другое. Это потеря себя.

Джаспер снова резко остановился, когда до лагеря оставалось совсем немного. Она уже различала звуки и голоса, ветер доносил запах множества вампиров, смешанный с застарелой кровью.

— Что ты хочешь узнать, Элис? Не управляю ли я сейчас тобой? Это тебя беспокоит больше всего? Идешь ли ты со мной по своей воле или нет? — Элис слегка опешила от такого напора и едва сдерживаемого гнева в его словах. Он даже не тронул ее, но казалось, от пристального взгляда она явственно почувствовала его касания на своем теле. Будто он снова сжимал ее в тисках своих рук и прижимал к себе. — Что тебе наговорила Мария? — внезапно нахмурился он.

— Причем здесь она? — Элис попыталась не чувствовать неловкую досаду, что она так легко подверглась чужим мыслям, и что Джаспер догадался об этом.

— Ты не боялась меня раньше. Ни разу, ни секунды, — Элис снова удивилась тому, что он не упускал ее из виду даже на расстоянии. Неужели Мария и в этом была права? Джаспер словно понял ее сомнения и раздраженно выдохнул. — Я чувствую тебя даже за добрые пару миль. Ты как чертов маяк, ясно? И никогда в тебе не было этого мерзкого страха ко мне. А сейчас ты только и делаешь, что выливаешь его на меня.

— Я не боюсь тебя. Мне страшно, что я не знаю, где среди всего этого, — она неопределенно помахала рукой у своей груди, — мои собственные чувства.

— Может, мне тебе уже внушить что-нибудь. Чтобы ты не зря боялась. А я не просто так чувствовал себя монстром, пугающим тебя, — со злым сарказмом, не всерьез, процедил он и уже снова собрался бежать, оставив ее. Элис видела, как его силуэт терялся в дорожной пыли, и не стала ждать.

— Да, внуши, — громко сказала она, когда он отвернулся, почти начав движение. И тут же замер, резко развернувшись к ней. — Я хочу, чтобы ты мне внушил. Что угодно, — он недоуменно смотрел на нее, словно она была местной сумасшедшей, подходя ближе. — Хочу знать, как это будет, — мысль пришла к ней внезапно, рискованная и пугающая. Но только так она поймет и избавится от неизвестности.

Джаспер смотрел на нее долго и пристально, словно проверяя выдержку, не даст ли она слабину. Все в Элис накалилось до предела в напряженном ожидании. Даже кончики пальцев подрагивали от едва сдерживаемого волнения. Она почти вставала на носочки, словно балерина, исполняющая сложное па. И твердо смотрела на него, не собираясь отступать от своих слов. Еще несколько томительных секунд ожидания, и когда Элис уже решила, что ничего не случится, на нее накатило.

Сначала это был резкий испуг, как если бы она услышала незнакомый звук за спиной. Она даже обернулась, почти уверенная, что так все и было. Но следом ее волной накрыл страх, липкий, вязкий, облепляющий ее паутиной. Он собирался в ее рту ядом, копился в сжатых кулаках. Она ждала в любой момент чего-то ужасного и неотвратимого. Ноги пришли в движение, чтобы поскорее убегать прочь. Уверенная твердая рука удержала ее за плечо, но Элис в страхе попыталась отмахнуться, а когда не получилось — едва слышно зарычала. Вторая рука успокаивающе легла на спину, пониже лопаток, не давая вырваться. Она подняла голову и столкнулась с черными глазами Джаспера, пульсирующими тонкой красной линией по краям радужки. И поняла, что страх был не ее. Ее собственный всегда был с примесью сомнений, злости и отчаянья, тогда как этот полностью поглощал все, что было в ней. Не было ничего, кроме этого страха. Элис не перестала бояться после нахлынувшего понимания, продолжая инстинктивно сжиматься в пружину, но теперь она точно знала это чувство.

Страх ушел так внезапно, что заставил ее дернуться в сторону. И тут же без какой-либо передышки накатил гнев. Такой сильный, что она почти готова была вцепиться в Джаспера зубами. Она никогда еще так не злилась. Это было какое-то жуткое наваждение, заставлявшее вдавливать пальцы в его плечи и тратить все силы на то, чтобы не наброситься на него с рычанием. И даже понимание, что он гораздо сильнее ее, не останавливало. Нет, это точно была не она.

Она была в таком напряжении, словно натянутая струна, что почти обмякла в его руках, когда почувствовала сначала спокойствие, разлившееся в ней прохладным потоком, а потом сменившееся теплой искристой радостью, от которой хотелось взлететь. Элис ощутила, как мышцы лица приходят в движение, растягивая улыбку, абсолютно искреннюю, но не ее. А потом она услышала смех, такой легкий и счастливый, что сама удивилась, как в таком месте вообще могло звучать нечто столь радостное. И продолжала смеяться, беззаботно, заразительно, громко. Джаспер тоже непроизвольно приподнимал губы в улыбке, не убирая рук. Его пальцы больше не сжимали ее, чтобы удержать, а только слегка надавливали, распространяя приятную рябь по телу. Ее собственные ладони покоились на его плечах, поглаживая разорванные ею же края жилета. Она не сожалела. Ей было так хорошо.

Радость, в отличие от остального, стихала постепенно, пока полностью не покинула ее, оставив после себя приятное послевкусие. В теле все еще чувствовался непривычный трепет, но внутри было слишком блекло после таких ярких эмоций. Джаспер внимательно наблюдал за ней, придерживая за талию, словно она рисковала свалиться без чувств. Элис снова чувствовала, как прежде, тревогу и волнение о будущем, досаду на себя, интерес и томление от прикосновений Джаспера. Столько всего сразу, что сложно было описать. Она посмотрела на него, с виду такого спокойного и невозмутимого. Только едва заметное подрагивание губ выдавало его настроение. Джаспер явно забавлялся ее реакциям. Элис стукнула его по плечу. Скорее игриво, чем серьезно. Она все еще пребывала в некой прострации после таких ярких всепоглощающих эмоций.

— У тебя остались еще какие-то сомнения или вопросы? — склонив голову, спросил Джаспер. Его голос теперь был спокойным, никаких выбивающихся ноток раздражения или гнева. Как будто он тоже приходил в себя после эмоционального спринта.

Элис только покачала головой. У нее был еще миллион вопросов и столько же сомнений, но они могли подождать. Они были несущественными по сравнению с тем, что теперь она чувствовала свои собственные, ничем не навеянные, чувства. Только ее. Хотя один вопрос все же вырвался у нее, и она не смогла его остановить.

— А любовь? Можно внушить любовь?

— Не знаю, Элис, — немного подумав, ответил Джаспер. — Чтобы что-то внушать, нужно быть с этим хорошо знакомым.

Он обхватил ее руку, крепко сжав ладонь, и побежал в сторону лагеря. Элис без слов последовала за ним.

В небольшом лагере было непривычно много вампиров. Обычно большую часть составляли новорожденные, а остальные то и дело отлучались за пропитанием или на разведку. А сейчас Элис, следуя за Джаспером, уверенно шедшим мимо по меньшей мере десятка разношёрстных вампиров, одетых кто во что горазд, иногда попадалась даже одежда явно прошлого века. Можно было только удивляться, как она смогла сохраниться и не истрепаться в клочья. Большинство были заняты своим делом, но она все равно чувствовала чужую настороженность и внимание затылком, спиной, шеей. Эти не упускали из виду даже малейшей детали.

На открытом пятачке между скалами, с которых местами сыпалась крошка от бесконечных столкновений с твёрдыми телами, толпились новорожденные. Они отличались от «старичков» резкостью движений, неподвижным лицом, на котором самыми живыми были яркие красные глаза, и остаточным человеческим запахом. Если таких вампиров, как Джаспер, Мария, Эли, даже Пабло, можно было принять за человека, то новеньких едва ли. Они все были сгустком скорости, стремительности и жажды. И Джаспер вел ее прямо к ним.

— Зачем…

Элис на секунду замялась, пытаясь понять, что произойдет в следующий миг, но он опередил ее, развернувшись и окинув оценивающим взглядом с ног до головы.

— Тебе не помешает научиться хотя бы минимальным навыкам боя, Элис. Мы вот-вот тронемся в путь, а там хаос может начаться в любой момент, — он говорил сухо и четко, как типичный военный, а потом приказным тоном обратился к новорожденным: — Приступайте. Покажите себя. Никаких увечий.

Вампиры за мгновение уже заполнили импровизированную площадку, разбившись на пары и тройки. Джаспер секунду смотрел на них, а потом снова повернулся у ней, как будто потеряв интерес к новичкам. Хотя Элис была уверена, что он ни на секунду не упускал их из поля своего внимания. Раздались первые звуки столкновений и приглушённые рычание, эхом отталкивающееся от скал, мелкие камешки под ногами завибрировал от десятка пар ног, перемещающихся по земле. Вокруг закружился вихрь размытых пятен вампирских тел, обтекающих небольшой островок, на котором стояли они.

— Ты сейчас тоже как-то воздействовал? — Элис с некоторой опаской наблюдала за творившимся вокруг хаосом, из которого то и дело доносились громоподобные удары, рычание и скрежет сталкивающихся тел. Совсем как в ее видениях, когда она внезапно оказывалась прямо в середине побоища. А сейчас в реальности она ещё никогда не была так близко к дерущимся вампирам, за которыми обычно наблюдала только издалека.

— Только в самом начале, сейчас они вполне справляются сами. Не отвлекайся, они тебя не тронут, — Элис все равно не могла повернуться спиной к такому, и Джаспер раздражённо вздохнул, развернув ее к себе. — Я слежу за ними, и они это знают. И знают, что их ждёт за непослушание.

Да, в первый день Элис могла наблюдать, как он и ещё парочка вампиров сразу начали тренировать новичков, едва закончилась кормёжка. Многим из них не хватило тех нескольких несчастных человек, они были злы, агрессивны, и за неимением подходящей жертвы бросались друг на друга или на других. Но такие попытки быстро пресекались, не давая им выйти за тот небольшой участок, выделенный для тренировки. Лишь спустя ночь и ещё полдня, многие успокоились, наверняка не без помощи Джаспера, и их стали отпускать прогуляться в пределах лагеря. А потом снова все повторялось в жуткой атмосфере принуждения, первобытной ярости и покорности, среди которой столпом непоколебимости уверенно стоял Джаспер. Питер тогда объяснил ей, что только после настоящего боя будет понятно, кто чего стоит, и контроль будет ослаблен. А сейчас их легче было держать в узде, когда они все вместе, тесной толпой. Как стая злобных бойцовых псов, подумала Элис, смотревшая на них с жалостью и отвращением.

Джаспер там временем обошел вокруг нее, задумчиво разглядывая, отчего у нее сложилось ощущение, что она тоже была новичком. Она поежилась от этих мыслей — быть бойцовым псом совсем не хотелось.

— Меня учить ты будешь точно так же? — она язвительно ухмыльнулась, не желая показывать свою тревогу. — Боюсь, из-под палки я буду паршивой ученицей.

— Если я так сделаю, тебя сплющат или разорвут за считанные секунды, — он немного подумал и добавил: — Ладно, учитывая твои особенности, ты продержишься подольше. Может… десять минут.

— Ну спасибо и на этом.

— Это не комплимент. Ты слишком зависима от своей… интуиции, — он очень аккуратно старался обходить стороной тему ее дара, пока кругом было столько вампиров, хотя в окружавшем их грохоте вряд ли можно было что-то внятно расслышать. — Она должна быть дополнительной помощью, а не главной. Поэтому ты только и делаешь, что уворачиваешься, когда надо бить.

Он резко вскинул вперёд руку, и Элис, увидев все за долю секунды, едва успела отклониться в сторону. А Джаспер уже делал следующий выпад, заходя с другой стороны. Она пригнулась и отступила на шаг. Он прыгнул, преграждая ей путь, она отскочила, почувствовав ветер от его движения на своей коже. И едва не напоролась на яростно сражавшихся новорожденных, в пылу не замечающих ничего вокруг. Джаспер схватил ее за запястье и дёрнул на себя, не давая окунуться в гущу драки, что свирепствовала в нескольких шагах.

— Спасибо, — машинально поблагодарила она.

— Всегда пожалуйста, — ответил он, ухмыльнувшись, а в следующую секунду набросился на нее с серией стремительных движений, от которых у Элис закружилась голова. Они мелькали в будущем, и тут же повторялись в настоящем. Она уворачивалась от одних, а следом шли уже другие, наслаиваясь и дезориентируя. Она словно сражалась с собственной тенью, которая вдруг решила на нее напасть. В какой-то момент она просто устала и подпрыгнула высоко, оказавшись за его спиной за мгновение до того, как он схватил бы ее окончательно. И выдохнула с облегчением — получилось. Джаспер резко развернулся, гневно сверкая глазами.

— Почему ты не ударила? — он не дал ей насладиться короткой передышкой, хватая за плечо. — У тебя за все время было как минимум три отличные возможности для удара. Дважды ты точно могла меня повалить, и один раз повредить, а если постараться, то и оторвать руку.

— Не знаю, я не видела такого исхода, — Элис пыталась вспомнить все, что она видела и делала, отделить видения от реальности. Но проблема в том, что она никогда не была бойцом, на кулаках по крайней мере. Ее оружием были слова, ценные бумаги, биржевые курсы и цифры. Она отлично умела договариваться, но никогда не дралась. И ее дар, Пит, никогда не подкидывал ей видения, в которых она могла бы отбивать чей-то выпад.

— Ты не сможешь постоянно убегать, Элис. Когда-нибудь тебе придется начать биться, — вздохнул Джаспер, подходя ближе, долго смотрел на нее, а когда громыхнул жуткий удар столкнувшихся тел, быстро добавил: — И если ты хочешь сбежать, то будь готова драться за свою свободу.

— Если все правильно рассчитать, то можно обойтись и без драк, — тоже в свою очередь подгадав момент, когда грянул ещё один гром столкновения, произнесла упрямо она, хотя прекрасно осознавала его правоту.

— Здесь нет времени рассчитывать, Элис, — громкий треск и вторящее ему эхо. — Если хочешь выжить наверняка, надо бить первой. И единственное, что нам надо предугадать, когда будет наиболее выгодно нанести этот удар.

Элис прикрыла глаза на секунду, слушая громкие удары и скрежет твердых тел, мелкие камни и пыль вихрилась стеной вокруг них, словно маленький торнадо. Ей надо наконец решить. Надо сделать выбор. Сделка или рискованный побег, а возможно и драка. Как же она не хотела драться! А Мария предлагала вполне компромиссный вариант разойтись миром. Если бы ещё быть уверенной, что она не врала. Здесь не будет никаких договоров, печатей, подписей, защиты прав и закона. И сейчас она не могла просто так сбежать без Джаспера. Без него вся ее затея будет бессмысленной, обычной прогулкой на Юг, без цели и результата.

Элис глубоко вздохнула, чувствуя частицы пыли в носу и на губах, запахи множества вампиров, запах Джаспера, стоящего совсем рядом. Он сказал «нам». Значило ли это, что теперь они заодно. Или все закончится, не успев начаться. Это «нам» могло значить все или не значить ничего. Она не могла довериться одному случайно брошенному слову. И не могла верить Марии, которая пойдет к своей цели по головам.

Элис открыла глаза, столкнувшись с черно-красными Джаспера, и кивнула. Он кивнул ей в ответ. Сделал шаг вперед, на который Элис машинально отпрыгнула, мысленно выругав себя за то, что снова убегала, а не дралась, но он только коротко хмыкнул.

— Придется повозиться с тобой, Элис. Может, я тебе добавлю храбрости, если своей не хватает? — он сделал еще шаг. — Я просто покажу пару приемов.

— Моя храбрость меня вполне устраивает. Давай уже, показывай, — она тоже шагнула навстречу и сосредоточила все внимание на нем.

Его руки то и дело касались ее плеч, запястий, ладоней, талии, живота. Это были быстрые, почти мимолетные прикосновения, заставлявшие ее менять положение своего тела, как это надо было Джасперу. Он стоял то позади нее, показывая, как с ее ростом она могла ударить, чтобы повалить даже самого крупного здоровяка на землю. А в следующую секунду уже стоял перед ней, на человеческой скорости демонстрируя все, что говорил. Он считал, что с ее ростом и комплекцией лучше всего будет запрыгивать сверху или, наоборот, действовать по низу, ломая и отрывая ноги. Краем глаза Элис замечала между мелькавшими телами новорожденных внимательный взгляд Марии, наблюдавшей за ними издалека, равнодушный — Эли, который выглядел замершим каменным изваянием, даже Пабло, которого, видимо, собрали, и теперь он выглядел еще злее обычного. Пока звучало эхо ударов и треск скалы, в которую отлетел один и вампиров, Джаспер шепнул, чтобы она не обращала внимания — их держали под пристальным вниманием, как только они вошли в лагерь. В какой-то момент она заметила Эдварда и Альфреда, впервые за последнее время, но уже сама заставила себя не смотреть на них. Она еще успеет с ними поговорить.

— Думаю, ты можешь попробовать запрыгнуть мне на плечи или попытаться проскользнуть между ног и обездвижить. Выбор за тобой, — Элис слегка нервничала, то ли от предстоящей задачи, то ли от слишком близкого и длительного контакта с Джаспером. И она не была уверена, что сможет сломать или оторвать ему хоть что-то. Он понял ее замешательство по-своему: — Обещаю, что не буду сопротивляться, — сверкнул строго глазами. — Но только первый раз.

Элис гневно зыркнула, решив, что все же попробует оторвать ему что-нибудь. И нисколько ей не нужны были его поблажки. Именно это она и собиралась сказать, когда увидела сквозь дымку оседающей пыли приближающуюся Марию в компании неизменного шкафоподобного Эли. Джаспер моментально среагировал на ее взгляд и обернулся.

— Джаспер, ты молодец, что учишь Элис. Я как раз сама хотела это предложить, — Мария проскользнула между новорожденными ловко, словно была водой. Эли просто растолкал тех, кто стоял у него на пути. Ее вид излучал доброжелательность, но глаза оставались такими настороженными, словно она в любой момент ожидала подвоха. — Но пора заканчивать. Скоро мы покинем это место. Жду тебя, мой Майор. Мне нужен твой совет.

Элис на мгновение почувствовала себя лишней в этом переглядывании, что произошло между ними. И вздохнула про себя — странное волшебство закончилось. Джаспер снова был непроницаем и отстранен, коротко кивнув Марии. Элис подавила досаду и шагнула к ней, ловя напоследок пристальный взгляд Джаспера.

— Слышал про Нетти и Люси, — сказал он без какого-либо выражения. — Жаль, что так вышло.

— Да, ты прав, — Мария, уже собравшаяся уходить, развернулась. — Мне, кстати, очень помогла Элис. Без нее я бы не справилась. Так что ты зря недооцениваешь ее, Майор.

Элис со всей силы стиснула зубы, чтобы не начать объяснять — будто бы она была в чем-то виновата. Взгляд Джаспера стал теперь подозрительным и острым. Он едва заметно прищурился, рассматривая ее лицо и опущенные руки, словно видел впервые.

— Я учту, — только и сказал он.

Мария остановилась у входа в довольно большую пещеру, где частенько скрывались днем. На горизонте уже стремительно расширялась рассветная полоса, окрашивая все вокруг в холодные утренние оттенки. Джаспер внизу распускал новорожденных, и те перемещались под высокую скалу, чья громадина будет отбрасывать тень до самого полудня. Элис все смотрела на его высокую фигуру, пытаясь заглянуть в будущее и увидеть их следующую встречу.

— Мы отправимся в путь вечером, как только зайдет солнце. К следующему утру будем на месте, у восточных подножий Сьерра-Мадре. Все закончится очень быстро. Такие сроки тебя устраивают?

— Там твой дом? — Элис все продолжала смотреть за Джаспером, на коже которого солнце заиграло на несколько секунд россыпью алмазов.

— Нет, он в Монтеррее.

— Тогда зачем тебе Сьерра-Мадре?

— Территории Габриеля — это прямой проход к землям клана Монтеррея. А он вряд ли пропустит чужих через свои угодья. К тому же такой опасный сосед мне совсем ни к чему.

— Но он же не нападает на тебя. Может, ему вообще нет до тебя дела. Или он мог бы даже помочь. С ним можно договориться.

— Я не собираюсь ждать, когда он нападет. И не собираюсь договариваться. Здесь побеждает тот, кто ударяет первым. Без предупреждения. А я всегда побеждаю, — Элис посмотрела на Марию, чье лицо светилось нетерпением, и поморщилась от знакомой мысли, прозвучавшей в ее словах. Она говорила совсем, как Джаспер. Они с ним были из одного теста. А она снова чувствовала себя чужой, неуместной в этих краях. — Останешься со мной, и ты тоже победишь. И я без тебя не справлюсь, Элис. Ты не представляешь, как нужна мне, — Мария подошла ближе, протягивая руку. Ее слова были противоречивы, опровергая самих себя. Нельзя быть победительницей и беззащитной одновременно. Но все равно Элис иррационально хотела ей помочь. — Как только разделаемся с Габриелем, все пойдет очень быстро. Я сама устала ждать. А когда все закончится, ты свободна. Можешь уходить и забирать своих друзей. И Джаспера тоже. Но до этого времени вы все со мной.

Элис всматривалась в будущее, периодически прикрывая глаза. Перед ней проносились яркие картины битв, череда лиц, пустыни и леса. Ей было все это не слишком интересно, она пыталась найти ответ, сдержит ли свое слово Мария. И поняла, что не найдет определенного ответа. Потому что Мария сама не знала этого. Все будет зависеть от обстоятельств, которые в свою очередь тоже зависят от других обстоятельств. Будущее было чертовым карточным домиком, где любое движение приводило к необратимым последствиям.

— Я согласна.

Элис пожала протянутую руку, твердо и уверенно. Ни один мускул не дрогнул на лице Элис, пока она держала свою ладонь сцепленной с Марией. Мария оставляла за собой право плюнуть на их соглашение, если ей будет выгодно. Значит, и она тоже оставит за собой право делать все, чтобы получить свое. Она не чувствовала никакого дискомфорта, что заключила две сделки, создав конфликт интересов. В конечном итоге, они не противоречили друг другу. А никакого закона, способного ее наказать за нарушение слова, здесь не было.

Мария долго держала ее руку, прежде чем отпустить. Всматривалась пристально в глаза, словно надеялась увидеть подвох. Элис смотрела на нее в ответ, словно завороженная игрой красок в алой радужке, и спокойно выдерживала взгляд. Марии нечего было бояться, Элис не хотела допустить, чтобы ей причинили вред, даже Джаспер. Значит, надо постараться сделать так, чтобы все шло по плану Марии. Так будет лучше для всех.

— Охрану я уберу, думаю, тебя тут уже все запомнили, и ты можешь спокойно и безопасно перемещаться, — Мария отпустила ее руку и удовлетворенно кивнула. Элис тоже осталась довольна соглашением. Все честно, и как она могла сомневаться, что Мария сдержит свое слово.

Вампирша растворилась в предрассветных сумерках, а Элис осталась стоять, наблюдая, как светлеет небо, и все вокруг окрашивается в теплые солнечные оттенки. Стоило ей прикрыть глаза, как под веками промчались видения будущего, которое снова изменилось, уже в который раз. Она видела изменившуюся, более тропическую, растительность и рельеф, красные глаза вампиров, таящихся среди густой зелени, бесконечные смерти и искры огня, от которых старались держаться подальше даже самые отчаянные новорожденные. Видела Марию то спокойно и довольно смотрящую вперед, то ожесточенно сражающуюся с кем-то, видела Альфреда и Эдварда, работающих слаженно, словно давно были в крепкой связке. Видела многих знакомых по лагерю лиц. Но не видела Джаспера. Она прогоняла снова и снова это новое будущее в надежде увидеть знакомую фигуру или черты лица, а когда не находила, пыталась отмотать в момент, когда вдруг он перестал существовать в ее видениях, хотя всегда был их неизменным главным героем.

Что-то было не так. Элис металась среди теней будущего, ища тот самый рычаг, повернув который, она снова увидит Джаспера. Ей казалось, что ладони взмокли от пота, совсем по-человечески. В досаде она потерла их о шерстяную ткань брюк, даже поднесла к лицу, убедившись, что они абсолютно сухи и холодны. Они не дрогнули, когда она заключала сделку с Марией, шаткую и сомнительную, так почему сейчас…

Элис замерла, вновь отматывая все назад, пока не дошла до их рукопожатия и твердой ладони Марии, которую та не спешила отнимать.

Не может быть! Элис шокировано пялилась на свою растопыренную ладонь, не в силах поверить, что ее, кажется, обманули.

Да нет, невозможно, она была уверена, что могла доверять Марии, что должна была ей помочь. Это было самое главное. Остальное не имело значения.

Тогда какого черта сейчас происходило с ее видениями! Какого черта она позабыла о своем запасном плане и Джаспере!

Потому что Мария нуждалась в ней, а Джаспер мог и сам за себя постоять — он же так и говорил ей.

Но ведь изначально все было задумано ради него. А если его нет в будущем, тогда какой смысл вообще всех этих сделок, соглашений и рукопожатий!

Элис металась между двумя разрывающими ее силами, совсем растерявшись от противоречивых ощущений. А потом пришла злость, от которой она с силой стиснула кулаки до хруста в пальцах. Когда это она, Элис Мэри Монтгомери, ныне Мэри Элис Брендон, верила на слово хоть кому-то, кроме Питера, будь этот кто-то хоть трижды нуждающимся в ее помощи. Она всегда просчитывала все варианты и рисковала только тогда, когда у нее был запасной план. И сейчас ничего не должно измениться. И не важно, что она в другом мире, времени и даже с другим именем в паспорте, который вообще давно был утерян в странствиях. Она все равно была Элис. Элис, и никем другим. Она выигрывала и добивалась своего. И так будет и сейчас. Она, черт возьми, выберется отсюда, вместе с Джаспером и остальными. Если надо, то потащит его за шкирку, даром, что ростом и комплекцией в три раза меньше.

Она решительно пошла прочь отсюда, сквозь цепкий мескит, прорубая себе тропинку сквозь него руками. И все равно в ней сидела это желание защитить Марию, как надоедливый сверчок совести, скребущий под ребрами. Она повторяла про себя имена: Джаспер, Питер, Эдвард, Альфред. Они тоже важны, они должны выбраться. Джаспер, Питер, Эдвард, Альфред. Они важнее Марии. Джаспер, Питер, Эдвард, Альфред. А где-то внутри сверчок все так же твердил ей, что она обещала Марии, что та не справится без нее. Но видения без Джаспера не давали покоя, они словно стали неполными, почти пустыми без него. Элис шла все дальше, почти к границам видимых владений Марии и точно знала, что должна сбежать отсюда, должна сбежать с Джаспером, должна вытащить Альфреда и Эдварда, и, конечно, Питера. И все еще хотела остаться с Марией и помочь ей.

Резко промелькнуло внезапное видение, и Элис, последовав ему, свернула с прямого пути в сторону густых зарослей алоэ возле узкого ручейка, вытекающего из расщелины между скалами. Здесь пахло свежестью и влагой, а звуки вампирского лагеря были почти не слышны. Она присела на камень и стала ждать, прокручивая в голове свои видения. И не могла решить, как действовать. И уже почти решила бросить чертов четвертак Эйба, чтобы принять решение, когда за спиной раздались знакомые шаги. Она вздохнула с облегчением, что ей не дали этого сделать. И так было понятно, что она будет кидать монетку и перекидывать, и ни один вариант ее устраивать не будет.

— Элис, — она обернулась на мгновение раньше, чем произнесли ее имя. Эдвард стоял, засунув руки в карманы своих потрепанных твидовых брюк, и внимательно смотрел на нее, наверняка успев уловить ее последние мысли. — Альфред тоже скоро подойдет.

— Я вас уже заждалась, — она встала с камня, подходя ближе. Какое облегчение было снова говорить, не опасаясь ненужных свидетелей.

— Не расслабляйся, — снова прочел ее мысли Эдвард. — Ищейки следят за нами практически постоянно. Просто держаться на расстоянии.

— Что? Но Мария мне обещала, что избавит от общества охранников.

— От охранников, может, и избавила, — Эдвард огляделся и как будто прислушался, прежде чем продолжить. — Но ищейки — это другое.

— Малыш прав, — Альфред резко затормозил, выкорчевав пару кустов алоэ. — Сколько ты их насчитал? Троих?

Элис почти счастливая смотрела на этих двоих. Альфред как будто и совсем не изменился, расслабленно прислонившись к скале и невозмутимо осматривая окрестности. Эдвард изрядно поистрепался, а волосы больше не лежали в аккуратной прическе. Его привычная угрюмость приобрела несколько другой оттенок, отчего он сам казался другим, не милым городским юношей, в чьих чертах она видела жестокость и совестливость одновременно.

— Минимум. Это только те, кого выдают с головой мысли. Но сама Мария иногда думает так, будто у нее их больше.

— Что они делают? Я думала они нужны для разведки, — теперь Элис тоже насторожилась, всматриваясь в начинавший дрожать раскаленный воздух.

— Это тоже. Но в основном они следят за отдельными вампирами, которые представляют опасность или ценность, — Эдвард оглядел всех. — За тобой, нами, Джаспером, Эли, еще несколькими, в том числе друг за другом. Они не обязательно должны находиться рядом, но всегда знают, где нас искать.

— Какой-то кошмар, — Элис теперь везде будут мерещиться соглядатаи. — Мы здесь все под ее чертовым колпаком.

— Ее можно понять, она защищается, — пожал плечами Эдвард.

— Прости? — опешила Элис. — Ты сейчас выгораживаешь Марию? Я правильно поняла? Ту самую Марию, которая обратила десяток людей и скормила им Иниго и Ану? Или ты забыл про них?

— Я ее не выгораживаю, я лишь говорю, что ее можно понять, — Эдвард замялся, будто пытаясь подобрать слова. — Здесь явно назревает серьезная внутренняя война. И твой Джаспер, между прочим, в ее эпицентре. Неудивительно, что Мария использует все, что может.

— Альфред, — Элис в отчаянье от слов Эдварда даже не знала, что сказать. — Какого черта происходит? Вы на стороне Марии?

— Лично я на твоей стороне, Пак, ты же знаешь, — Альфред сорвал какую-то то травинку, повертел в руке и засунул в рот, но она тут же рассыпалась под его напором на мелкие кусочки, и он отбросил сор прочь. — Но Малыш в чем-то прав. Твой прекрасный… — он на секунду запнулся. — Ладно, не совсем прекрасный принц… Не смотри так на меня, Пак. Ты видела его лицо и шею? Такое долго не забудешь.

— Тут все такие, — мрачно буркнул Эдвард, видимо, задетый, обидным тоном Элис. — Если не уберемся, сами станем писаными красавцами.

— Твой большой и страшный вампир, — продолжил Альферд, будто его не перебивали, — явно точит на дамочку зуб. Все это видят и гадают, чью сторону принять.

— Это все ее дар, — пробормотала Элис сквозь зубы, злясь все больше. — Она что-то такое умеет, располагать к себе или влюблять… не знаю…

— Не выдумывай, Пак. Лично я ничего такого на себе не почувствовал, — усмехнулся Альфред. — Она — красотка, не отнять. И не дура. Но я как-то не заметил, чтобы вдруг резко захотел упасть ей в ноги. Попроси она меня прямо, я бы, конечно, помог такой интересной даме, — Элис в испуге вскинулась, и он прямо посмотрел на нее. — Само собой, не в ущерб тебе. За кого ты меня принимаешь?

— Я просто не понимаю, в какой момент вы вдруг решили, что Мария — это жертва, — Элис говорила с ними и одновременно с собой. Она недоумевала, как они все вот так легко согласились, что Марии надо помочь. — Почему вы верите ей?

— А почему ты веришь Джасперу? — в тон ей ответил Эдвард. — Мне он не нравится, если честно. Я ему не верю. Он вносит раздор своим даром…

— Это Мария тебе так сказала? — Элис вся напряглась, когда услышала почти точно такую же фразу.

— Это заметно и так. Я пару раз слышал его мысли. Он специально настраивал Нетти и Люси против Марии. Еще немного, и те просто избавились бы от нее — а он остался бы как будто не у дел.

— Нетти и Люси? — у Элис закралось нехорошее подозрение. Эдвард стушевался, и это еще больше укрепило их. — Эдвард, только не говори, что ты проговорился Марии о том, что думали эти две вампирши.

— Возможно, намекнул… — Элис уже готовилась вывалить отборную кучу ругательств, но он поспешно продолжил, поморщившись от ее мыслей. — Только чтобы обезопасить тебя и нас. Неизвестно, что было бы, если бы к власти пришли они. С Марией мы по крайней мере в относительной безопасности.

— Господи, Эдвард, а ты не подумал, что если она узнает о твоем даре, то глаз с тебя не спустит?

— Она ничего точно не знает. Возможно, догадывается… я слежу за ее мыслями, — он упрямо, уверенный в своей правоте, смотрел на нее. А Элис, сжав кулаки, костерила в мыслях его на все лады, не стесняясь в выражениях.

— А я говорил тебе, Малыш, не лезть в бабьи склоки. Будешь в итоге крайним, — хмыкнул Альфред, лениво перетирая между пальцами камешек.

— И что, тебе ее мысли разве не намекнули, что она из себя представляет?

— Ровно то же, что и все здесь, — огрызнулся Эдвард. — Она лишь соответствует, чтобы выжить.

— Она запудрила тебе мозги своим даром или словами… не знаю, — отчаянно пробормотала Элис. Ей вдруг пришло в голову, что это не Джаспер вносил раздор — ну, может, не только он — а Мария. Она и сейчас это делала — разделяла их. Элис не могла этого допустить.

— А тебе запудрил мозги Джаспер, — Эдвард мрачнел с каждым словом, и Элис вдруг испугалась, что сейчас потеряет его окончательно. Что ей придется выбирать между ним и Джаспером. И самое паршивое, что она не знала, какой выбор она сделает.

— Значит, так, детишки, — фигура Альфреда тенью нависла над ними, а широкие ладони опустились на плечи. — Сойдемся на том, что вам запудрили мозги, а мне — нет. Держим ушки на макушке. Сейчас начнется суматоха — скоро тронемся с места. И как только подвернется момент — сваливаем. Не смотри так на меня, Пак. Хочешь, чтобы твой вампир пошел с нами — так постарайся его уговорить. Он и так таращится на тебя, как придурок — осталось дело за малым.

Элис переводила взгляд с него на угрюмо молчавшего Эдварда и обратно. Они с самого начала не хотели здесь быть. И сейчас тоже не горели желанием оставаться, но она все равно боялась, что Мария могла забрать их, даже невозмутимого Альфреда. Разделяй и властвуй — вот что она делала. Еще немного, и Элис останется одна. И тогда ей не останется ничего другого, как встать рядом с Марией или бросить все и убегать одной.

Она кивнула почти одновременно с Эдвардом. И испытала облегчение, что они еще в чем-то были согласны. Пока что. Но зато теперь она почти не находила в себе желания помогать коварной вампирше — оно еще отсвечивало где-то на задворках ее совести, но его с лихвой перекрывал страх потерять своих в этой борьбе.

Они молча дошли до лагеря, где царило неожиданное оживление. Новорожденные смешались с толпой остальных вампиров. Где-то впереди виднелась светлая макушка Джаспера. Мария рядом с ним и еще несколькими вампирами оживленно обсуждала маршрут их пути. Им предстояло бежать почти через всю пустыню, открытое каменистое пространство, перемежаемое отдельными островками скалистых хребтов и ущелий.

— Кажется, это будет не так просто, — пробормотал едва слышно Эдвард, напряженно всматриваясь в говорящих. — Они все опасаются засад и нападений.

— Это уж точно, — с тревожным азартом прошептал появившийся рядом Питер, который, судя по всему, успел найти общий язык с Альфредом и даже с Эдвардом. — Как ни крути, придется сильно рисковать.

— Почему рисковать? Разве это не ничейные территории?

— Похоже, Габриэль успел обзавестись новорожденными, и теперь все подступы к нему под тщательным присмотром. Пойдем прямиком по пустыне — будем заметны издалека. Будем перебегать между сьеррами — рискуем наткнуться на засады.

— А если в обход? Почему они не хотят идти в обход? — Эдвард, кажется, уже успел прошерстить их головы и снова слегка опережал слова окружающих.

— На востоке — территории нескольких кланов, постоянно грызущихся между собой. Соваться туда — совать шею в петлю. На западе — поспокойнее, но вряд ли будет разумно входить к чужакам, если не собираешься их завоевывать. А тратить силы на еще один клан Мария не хочет.

Элис почти не слушала, что отвечали Альфред и Эдвард, вслух рассуждая о шансах и рисках. Она смотрела в себя, на мелькавшие то ярко, то размыто картинки будущего. И соглашалась с Питером — им точно придется сильно рисковать. Они не пробегут и половину пути, как начнут натыкаться на чужаков. Короткие, но изматывающие стычки, в которых они побеждали, но неизменно оставляли кого-то за собой. А в конце их уже будут ждать. Элис не хотела идти к такому концу. Вдалеке с запада послышалось эхо гудка поезда, которое частенько разносилось в скалах.

— А если сесть на поезд? — вслух произнесла она, просто чтобы представить это будущее, не более.

— Отличная шутка, осталось только купить билеты, — хохотнул Питер.

— Да нет же, по западной границе пустыни проходит железная дорога, она на чужих территориях?

— Частично, пересекает их кое-где, — Питер с интересом смотрел на нее.

— Мы можем подгадать и запрыгнуть на поезд. Вампиры ведь не нападают на поезда? Значит, нас вряд ли заметят, — Элис уже быстро проверяла новое видение, пока еще отрывочное и неясное.

— Поезд сворачивает к побережью, в очень многолюдные места, — протянул Альфред, тоже размышляя над вариантом, но Элис уже видела все четче десятки исходов.

— Да, но мы можем сойти раньше, — Эдвард увидел большинство из ее видений и снова опережал слова. — Где-нибудь на нейтральных территориях в Сьерра-Мадре. Там густые леса и отличное прикрытие.

— А разведчики?

— Будет парочка, но с ними легко управимся, — Элис почти сложила картинку.

— И кто здесь раскрывает свои способности? — с мрачным ехидством вклинился в ее видения Эдвард, а когда Элис виновато посмотрела на него, только покачал головой.

— Интересно вы работаете, ребята, — умный взгляд Питера скользил по каждому из них, задерживаясь на ней. Элис ничего не говорила, только пристально смотрела в ответ, пока он не кивнул. И тогда она вздохнула с облегчением — не выдаст то, что увидел. — А Мария согласится?

— Согласится, — ответил за нее Эдвард, следуя мыслям. — Просто предложи ей это.

— Я у нее не особо в чести, — плечи Питера дрогнули в быстром смехе. — Лучше бы кому-то из вас. Вы ей приглянулись, кажется.

— Он прав, — вынуждена была признать Элис про себя. — Идите, она должна послушать.

Эдвард долго смотрел на нее и в нее, видя все, что видела она. Видел ее страхи и тревоги, видел сожаление, что все вышло наперекосяк, сложно и запутанно, видел ее желание снова быть заодно. Он медленно кивнул, и Элис услышала внутри себя его «Все будет хорошо, Элис, мы выберемся».

Он и Альфред поспешили к Марии, и она согласилась — Элис даже не сомневалась. И даже не знала, радоваться тому, что отодвинула битву, или огорчаться, что приблизила их всех к Марии еще больше. Она думала об этом, пока они бежали по безопасному участку пустыни в густеющих вечерних сумерках. Питер бежал рядом, изредка подбрасывая в их молчание ничего не значащие шутки. Элис улыбалась ему в ответ, а потом снова погружалась в видения, которые бежавший далеко впереди Эдвард все же улавливал, чтобы вовремя среагировать. Она снова ощутила себя, как в те времена, когда работала у Джимми, прокладывая курс между федеральными постами и полицией. А Альфред невозмутимо, будто отлично знал местные земли, прокладывал маршрут. Разве что теперь между ними еще был Эдвард. Элис слышала их краем уха: они представляли все так, будто обсуждали между собой варианты и предположения, и со стороны казались просто подкованными знатоками местности, не более. Все должно было пройти хорошо.

Стук колес становился все громче, и вибрация от них шла по сухой земле, отдавая во всем теле. Элис приготовилась, как и все остальные, затаившиеся среди тьмы еще более темными тенями. Ночь прорезал яркий прожектор на локомотиве, а следом ритмично загрохотали грузовые вагоны. В этом грохоте никто не услышал, как два десятка темных теней бесшумно запрыгнули на поезд. Элис в каком-то безумном наваждении вдруг запоздало подумала, что как раз сейчас они могли бы улизнуть. Но это были только фантазии. Эдвард и Альфред были на другом конце поезда, Джаспер где-то среди группы новорожденных, а она спиной чувствовала внимание ищейки, хотя последнее ей могло всего лишь казаться. Поэтому она запрыгнула вместе со всеми, почти одновременно с Питером.

Ехать на поезде было почти хорошо. Большинство застыли в сидячих или лежачих позах, словно став частью состава. Она сидела вместе с Питером, свесив ноги с краю и бесстрашно болтая ногами над стремительно проносящейся землей — и все равно это было слишком медленно для вампира.

— Это созвездие похоже на коровью лепешку, — сказал вдруг Пит, заставив ее громко прыснуть. Они от нечего делать пялились в черное небо, полное ярких звезд.

— Это Большой Пес, — сквозь смех ответила Элис, очерчивая пальцем контуры созвездия.

— Ничего общего с псом, — он тоже тихо смеялся. — Натуральная коровья плюха. Я видел и того, и другого в избытке. Знаю, о чем говорю, — умный вид, который он на себя напустил, портила широкая улыбка, отчего Элис веселилась еще больше.

— Кем ты был при жизни, Пит? — она уже давно не говорила просто так, ни о чем. А сейчас, когда внимание Марии было сосредоточено на предстоящем сражении и пути к нему, можно было слегка выдохнуть, в эту небольшую передышку.

— Перегонял скот через Техас в Оклахому, неплохие деньги. Так меня и подловили, когда пошел за отставшими быками.

— Значит, ты был самым настоящим ковбоем? — она толкнула его плечом, и он притворно потер его с болезненной гримасой, а потом снова задорно улыбнулся.

— Почему был? Я и сейчас самый настоящий.

Элис с щемящей тоской смотрела на него, сожалея обо всем, что с ним случилось. В ее мире он был преуспевающим финансистом. А здесь перегонщиком скота. Она ничего не имела против такой работы, но колоссальную разницу не могла не ощутить. А сейчас он потерял и это. Долбанный несправедливый мир. Точнее, уже миры. А кем была здесь она? Еще хуже — преступницей, по сути. А до этого вообще неизвестно, кем.

— А ты, Элис? Кем была ты? — словно прочитав ее мысли, посмотрел на нее Питер.

— Не знаю, — уклончиво ответила она. — Я почти ничего не помню.

— Мне жаль. Возможно, со временем ты вспомнишь. Джаспер вот вспомнил, не все, но и это не мало.

— А он… — начала Элис, зацепившись за не дававшее покоя имя, но тихий прыжок заставил ее осечься.

— Пит, не сменишь меня? — Джаспер встал за их спинами, глядя сверху вниз, словно карающий меч. Элис едва не сжалась под его тяжелым взглядом, но вместо этого просто продолжала смотреть в ночь, вцепившись до вмятин в крышу вагона.

— Без проблем, — Питер резво вскочил и в последний раз улыбнулся ей, быстро подмигнув. — Еще увидимся, Элис. В конечном итоге, все будет хорошо.

На его место опустился Джаспер. Он не смотрел на нее, сидя расслабленно и почти отстраненно. Но Элис ждала, напряженно поджимая губы. Его холодное тяжелое недовольство чувствовалось на кончиках пальцев, оно словно шевелило волосы на ее затылке, отчего вниз по шее пробегали неприятные мурашки.

— Что у тебя с Питером? Ты и ему дуришь голову? — спросил он со сдерживаемым гневом, испугав Элис. В ее голове это было не так ощутимо.

— Тебе виднее. Ты же специалист, — язвительно бросила ему в ответ.

— Он тебе нравится, — внезапно спокойно ответил Джаспер, повернувшись, наконец, к ней. Они как раз въехали в предгорья, поросшие густой растительностью, и длинные широкие листья неизвестных ей растений укрыли их зеленой стеной. Пахнуло свежестью и первой влагой, но она по-прежнему чувствовала запах горячей пустыни, исходивший от Джаспера, который, помолчав, продолжал. — Симпатия, доверие, иногда нежность, много сожалений и печали. Он тебе не безразличен, но есть что-то еще…

— Да, он мне нравится, — поспешила прервать его Элис, пока не наговорилось чего лишнего, что потом никто из них не забудет. — Он отличный парень. Мы могли бы подружиться.

— Но?..

— Нет никакого но. Он напоминает мне старого друга. И мне просто нравится с ним говорить, без угроз и подозрений.

— Мои подозрения не беспочвенны, — Джаспер теперь не отрывал взгляда. — Ты же ничего не помнишь о своей жизни, — Элис недовольно зыркнула, но он остался невозмутим. — В чем еще ты солгала?

— Я не лгала, во всяком случае, тебе — никогда, — твердо ответила она, злясь, что и здесь ее оттесняют в сторону, какая-то неведомая сила, которая вбила клинья между ней и Эдвардом, а теперь и между ней и Джаспером, с которым и так все дышало на ладан. Она приблизилась к нему еще ближе. — Просто…

— Просто не доверяешь мне, чтобы рассказать правду, — в его голосе промелькнуло что-то горькое, плавно перешедшее в холодную усмешку.

— Здесь никто никому не доверяет, — Элис мрачно скосила взгляд в сторону Марии, которая смотрела только вперед через четыре вагона и, казалось, не обращала внимания ни на что.

— С Питом тебя это не останавливало, — Джаспер проследил за ее взглядом и снова вернулся к ней.

И Элис вдруг поняла, что его, возможно, это задевало — их невозможность просто поговорить, ее попытки отгородиться от него, тогда как он открыто показал ей себя. Джаспер никак не демонстрировал своего разочарования или обиды, но она чувствовала за каменной маской его лица и непроницаемым снова красными глазами нечто большее, чем просто злость или раздражение, которой порой прорывалось в его голосе.

— А ты доверяешь мне? — она пытливо посмотрела на него, понимая, что вряд ли получит вот так сразу желанный ответ. Но с чего-то им придется начинать.

— Я теряюсь в сомнениях. Последний раз со мной такое было, когда я обратился.

Что ж, он не сказал однозначное «нет». Элис была рада и этому.

— Ты удивишься, но Питер знает обо мне даже меньше, чем ты, — она внимательно разглядывала высившиеся над ними высокие скалы, исполинами окружавшие огромный каньон, казавшийся гораздо больше Большого. Величественный и устрашающий в холодной ночи. В этих зарослях, облепивших склоны, могли прятаться вампиры или еще кто похуже.

Джаспер ничего не говорил, только коротко хмыкнул. Его тихое молчаливое присутствие не причиняло дискомфорта. А мерный стук колес и маслянистый запах мазута создавали иллюзию обычности происходящего. Никто из них больше не сопротивлялся непонятно чему. Может, из-за общего ощущения незначительности перед лицом природы, которая была повсюду и вокруг них. Или просто они оба устали от напряжения, которое витало между ними, стоило им сойтись. Да еще Мария подлила масла в огонь, и того и гляди мог вспыхнуть неконтролируемый пожар.

— Джаспер, — Элис решительно повернулась к нему.

Он резко поднялся на ноги, протягивая ей руку. Она могла и сама — вампиру не нужна была помощь, чтобы с легкостью перемещать свое тело в пространстве. Но почти без раздумий вложила свою ладонь в его, чувствуя под пальцами неровности шрамов. Он тут же сжал ее, как в самую первую встречу — крепко и твердо, словно не собирался никогда отпускать.

— Пора, — сказал он.

Первым прыгнул Альфред, сразу за ним Мария и Эли. Джаспер дождался, пока все новорожденные покинут поезд, скрывшись в густых тропических широколистных зарослях. Он оттолкнулся вместе с последним своим подопечным, утянув за собой и Элис. Влажные глянцевые листья мазнули по шее и щеке, когда она нырнула в зелень, а следов обоняния коснулись десятки запахов: лиственного сока от множества смятых сломанных веток, древесной смолы, торфа и земли. И еще Джаспера. Его пустынный запах, казалось, теперь навсегда будет ее неизменным спутником. Он горячим дуновением касался ее рецепторов, словно она была не в ночном лесу, а посреди полуденной каменистой Чиуауа.

Они бежали тихо и почти бесшумно, если не считать редкого треска сломанных стеблей или вскрика вспугнутой птицы. Мария не сбавляла темпа, пока не начало светлеть. Только тогда они остановились под надежным укрытием лесного массива. Джаспер отпустил ее руку, мазнув напоследок подушечками пальцев, хотя взглядом уже был устремлен вперед, где Питер и еще парочка вампиров контролировали новичков. От молодняка разило нетерпением и жаждой. Они отправлялись в путь так стремительно, что о еде речи не шло, хотя Мария вполне могла специально их не кормить, чтобы распалить перед боем. Элис отошла за ближайшее дерево и прикрыла глаза, позволяя видениям заполнить ее разум. Она была посреди темной ночи, наверняка уже завтрашней, все так же пахло зеленью и влагой, а в густоте растительности мелькали неслышные тени быстрых вампиров. Она хотела увидеть момент, когда все начнется. И с замиранием искала Джаспера. Страх, что его снова не будет, тяжелым ледяным камнем засел внутри, тянул вниз, но когда она все же мельком увидела его знакомую фигуру, то сразу успокоилась. Она и не догадывалась, насколько значительной частью ее видений он был, пока не исчез из них. Битва наступила так внезапно, что, даже просто находясь в видении, Элис пошатнулась. Глаза на огромной скорости двигались под веками, губы плотно сжаты, а тело замерло в каменной неподвижности. Она видела разные варианты, и, независимо от выигрыша или поражения, они принесут огромную жертву. А Элис не хотела ничем жертвовать.

Она открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом Альфреда, порадовавшись, что это оказался именно он, а не Эдвард. Она не была готова делиться с ним в этот раз. Не была готова делиться ни с кем. В этот раз это будет только ее бремя, от одной мысли о котором все внутри сворачивалось в тугой узел.

— Порядок, Пак? — умные темно-красные глаза внимательно следили за ней.

— Полный, — кивнула она.

— Все закончится плохо? — очень тихо спросил он, не привыкший долго расшаркиваться.

— Может, и нет, — уклончиво ответила она.

— Но для кого-то точно плохо?

— В конечном итоге, я думаю, что все будет хорошо, — Элис отчаянно хотела в это верить. — Хотя в начале все может показаться иначе.

— Тогда действуй, Пак. Я тебя прикрою, — он кивнул, подкрепляя свое слово, а потом неслышно направился в сторону Марии, вокруг которой уже собирались верные только ей вампиры.

Элис какое-то время понаблюдала за всеми, поискала глазами Джаспера, а когда не нашла, то последовала за его запахом, выделявшимся среди влажной зелени своей пустынной ноткой. Она дошла до небольшой реки, петлявшей среди каменистого склона и шумно журчавшей среди сырых камней. Присев у самой кромки воды, балансируя на скользком валуне, она окунула руки в ледяную воду и умыла лицо, концентрируясь на каплях, стекавших по гладкой коже щек и подбородка, затекавших за ворот изрядно грязной рубашки. Она собиралась зачерпнуть еще, чтобы смыть с себя пыль и запах дорог.

Из водной ряби на нее смотрел искаженный светловолосый силуэт, появившийся за спиной. Элис неспеша плеснула сначала воды на лицо и только потом поднялась.

— Не возражаешь, если я подожду тебя настоящего? — улыбнулась она, не ожидая ответа.

— Я и так настоящий, — недоуменно взлетела бровь.

Элис подобралась, слегка опешив. Черт, она была уверена, что это видение. Все было слишком похоже, и она не ждала ничего иного.

— Значит, вот как это работает, — он задумчиво оглядел ее. — Полное погружение, — Элис пожала плечами. — Наверное, не слишком удобно, — хмыкнул он.

— Со временем привыкаешь, — она не собиралась жаловаться.

— Поезд тоже твоих рук дело?

— Возможно.

— Отличная идея.

Джаспер зашел по щиколотку в воду, прямо в ботинках, и зачерпнул полную горсть воды, вылив себе на голову и умыв лицо, стирая следы грязи.

— Что еще ты видишь? — спросил он, выходя из воды, не обращая внимания, как в ботинках хлюпала вода.

— Много чего. И большинство из этого — полная херня.

— А что не херня?

— Об этом можно судить, когда сбудется.

Элис напряженно следила, как он медленно подходил к ней, словно хищник, сокращая пространство между ними шаг за шагом. И остановился в паре метров, изучающе смотря на нее с безопасного расстояния. С мокрых волос медленно стекали редкие капли, отчего они стали отчетливо волнистыми. В солнечных лучах, пробивавшихся сквозь густую крону, они переливались от льняного до темного золота. Она следила уже за пятой по счету каплей, упавшей с кончика пряди, касавшейся щеки.

И с чего Альфред решил, что он не красивый? Лицо было почти не обезображено шрамами — они виднелись на подбородке, перетекая на шею, парочка красовалась возле бровей, но щеки и лоб были чистыми. Питеру повезло меньше — почти все его лицо отсвечивало белесыми полукружьями от чужих зубов.

— Это и привело тебя сюда? Потому что другого объяснения у меня нет. Кочевники обходят десятой дорогой эти места. Только полные идиоты суются. А вы не похожи на идиотов. Что такого здесь для тебя?

— Думаю, ты, — Элис постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно и спокойно, хотя она не чувствовала ни того, ни другого.

— Я? — Джаспер удивился вполне искренне. — Ты пришла в это дрянное место из-за меня?

— Нет, я пришла сюда из-за себя. А осталась ради тебя, — ей надоело это пустое пространство между ними, и она преодолела его за одно мгновение, стоя теперь на расстоянии короткого дыхания от него. — Меня так долго мучило это, — она неопределенно повела рукой в районе солнечного сплетения, и Джаспер проследил за ее движением. — И я жила так все десять лет, с того самого момента, как пробудилась и когда впервые увидела тебя, — он с каким-то жадны интересом теперь не отрывал глаз, ловя каждое слово. — Ты стоял с каким-то парнишкой у заброшенного колодца. А потом оторвал ему голову.

— Исайя, — поморщившись, произнес Джаспер. — Его звали Исайя.

— Исайя, — Элис кивнула, словно отдавая последнюю дань тому мальчишке, которого никогда не знала. — А потом снова и снова. И еще, — она чувствовала, как их пальцы касались друг друга, невесомо, едва-едва, почти случайно, плавно переходившее в намеренно. — Я видела тебя смотрящим в пустоту и сквозь меня, сражающимся и убивающим. Видела, как на тебя нападали. Видела, как нападал ты. Даже говорила с тобой, но ты никогда не отвечал, конечно. В конце концов я решила, что хватит терпеть это твое навязчивое присутствие во мне. И вот я здесь, я нашла тебя. Это оказалось гораздо проще, чем я думала. Это достаточно честно для тебя?

Элис привстала на носочки, на самые кончики пальцев, и все равно едва доставала Джасперу до подбородка. Его потемневшие, цвета самой темной венозной крови, глаза смотрели на нее так, будто он точно знал, что она хотела. Знала и Элис. Ей пришлось вцепиться в его плечи и подтянуться, чтобы все получилось. Она не собиралась отступать, даже если он будет стоять, как истукан. Его руки поддержали ее где-то на полпути, а губы столкнулись с ее с такой силой, что будь они людьми, то не обошлось бы без травм.

Он целовал ее, почти не дыша. Она целовала его, вдыхая как можно глубже. Его ни на что не похожий запах обволакивал ее горячим ветром и сухим зноем, словно она стояла посреди самого пекла. Он пах пустыней, раскаленным песком и дрожащим от жары воздухом. Как будто, живя столько времени среди мексиканских каменистых пустошей впитал в себя их часть. Он целовал ее так сильно, почти воинственно, забирая все, что было в тот момент в ней без остатка. И Элис делала то же самое, брала все, что могла. А когда вдруг ни у кого из них не осталось ничего, кроме перетекающего между ними общего дыхания, она тихо проговорила, чувствуя его кожу под своими губами:

— Я не хотела, чтобы так вышло с Нетти и Люси, не хотела убивать…

— Я знаю, — его руки все еще крепко держали за талию, дырявя и без того потрепанную рубашку. — Ты не убийца, Элис. Я не чувствую в тебе этого, жажды смерти. Ты не должна здесь быть.

— Ты тоже, — она упрямо посмотрела на него, почти требуя согласиться с этим, требуя пойти с ней. Только с ней. Потому что, если он останется, то останется и она. В этой проклятой, богом забытой, пустыне. Она не собиралась ему говорить это вслух, но он как будто и так все понял.

Джаспер вместо ответа снова поцеловал ее, яростно, почти зло, зарываясь пальцами в короткие пряди волос, оттягивая их с силой. Элис недовольно зарычала, когда вынужденно оторвалась от него, подчиняясь его движению. Она хотела снова потянуться к нему, но он не отпускал и уже настойчиво вдавливался в ее шею сухими губами и влажным языком, шумно вдыхая каждый участок оголенной кожи. Там, где он касался, словно сыпался нагретый на солнце песок, превращаясь в горячее текучее стекло. Острые зубы все чаще проходились по шее, заставляя ее чувствовать себя абсолютно беззащитной. А когда он надавил ими сильнее, Элис неимоверным усилием вывернулась из его хватки.

— Ты что, хотел укусить меня? — прошипела она. — Даже не думай!

Джаспер с усилием усмехнулся, окутывая ее своими эмоциями, смешиваясь с ее собственным возбуждением, которому она почти не сопротивлялась. Элис впечатала его в толстый ствол ближайшего дерева, затрещавшего и покачнувшегося под их напором. Впилась в его губы, в отместку прикусывая их и вызывая его едва слышный смех.

— Чего ты боишься? — спросил он, снова уловив момент и пройдясь резцами по ее шее, специально дразня.

— Я тебе не какая-то собственность, чтобы ставить на мне тавро, — ее маленькие руки с небывалой силой ухватили его подбородок, не позволяя двигаться.

— Причем здесь это?

Элис не успела ответить, как Джаспер, обдав ее порывом воздуха, уже стоял позади, вдавливаясь в спину и ягодицы, а руками обхватив снизу обе груди, сжимая сквозь тонкий хлопок рубашки. Ничтожная преграда. Элис глухо простонала в гневном возбуждении, ухватилась рукой за шершавую кору, моментально раскрошившуюся под ее пальцами.

— Ты не собственность, Элис, — шептал он ей, сминая такую чувствительную грудь, что хотелось выть от желания ощутить его руки на своем теле, без всяких преград. — Все совсем не так.

Она чувствовала его, казалось, везде. Он был вокруг нее и позади нее, не позволяя двинуться с места, даже посмотреть на себя. Ее нервировало такое положение, полная беспомощность, когда он мог делать все, что хотел, а она даже не имела возможности толком рассмотреть его. Элис завозилась, заставляя его чуть ослабить хватку, а потом резко толкнулась в него задом. Джаспер охнул, не ожидав такого напора, и она змеей развернулась к нему, обхватывая ногами и руками. Теперь отцепить ее будет не так просто.

— С тобой не бывает все просто, да? — слегка озадаченно проговорил он, и его желание вибрировало в ней каждым произнесенным словом. Оно отдавалось вдоль их соприкасающихся тел, в голосах и дыхании.

— А по мне, так проще некуда.

Элис потянулась к нему медленно, настороженно, готовая, что он снова даст отпор и сделает все по-своему. И сама не знала, что она сделает тогда в ответ. Сдастся или поборется. Но Джаспер, усмехнувшись, решил избавить ее от этой дилеммы и, приблизив за затылок ее лицо, снова поцеловал. Медленно и размеренно. Слишком медленно, заставляя нетерпеливо тереться всем телом и требовательно рычать в рот. Элис была уверена, что это его маленькая месть ей.

— Ребята, я иду! — слишком громко раздался голос Питера и еще громче прошумели его шаги. — Я уже близко! Скоро отходим, Мария собирает всех!

Элис разочарованно выдохнула, отпуская Джаспера. Его губы прошлись по щекам, векам и лбу, пока она опускалась на землю, и замерли на самой макушке. Тонкие волоски шевелились от его вдохов и выдохов, посылая приятные волны по позвоночнику, отчего она едва не выгнулась навстречу ему.

— Пора, — она почти обреченно выдохнула, отстраняясь.

Будущее, которое она отодвинула на задворки, пока была с Джаспером, снова настойчиво мелькало перед глазами. Он ощущал ее тревогу, почти страх, хмуро изучая ее лицо, но молчал, только сильнее сжимая плечо. Это помогло ей решительно посмотреть на него в ответ.

— Не потеряйся, Элис, — он не стал выспрашивать, ограничившись простым, но весьма требовательным, предупреждением.

— Ты тоже, Джаспер.

— Знать не хочу, чем вы тут занимались, — из-за деревьев показалось настолько выразительное лицо Питера, что не оставалось никаких сомнений о его осведомленности, — но солнце скоро сядет. Пришло время надрать задницы парочке вампиров.