— Проснись, — кто-то несколько раз пихнул меня, — Ленка!

Я с недовольным стоном разлепила глаза, не до конца отойдя от сна, и посмотрела на брата, пытаясь рукой нашарить на тумбочке свои очки. Парень буквально вцепился в мою руку, и я уже было хотела вырвать запястье из его хватки, но остановилась, стоило мне увидеть его глаза. Они панически бегали, переводя взгляд то на меня, то на окно за моей спиной.

— Миш, что случилось? — уже без всякой злобы спросила я. Никогда не видела его таким напуганным. — Тебя чё так трясет? В дом, что ли, кто-то влез?

— Т-там за окном… — парень сильно дёрнул меня, когда я попыталась повернуться к окну. — Не поворачивайся!

— Да что произошло?! — встрепенулась я. Сон от таких ночных приключений сняло как рукой.

— Ч-ш-ш-ш, — прошипел Миша, и я недовольно замолчала, поджав губы. — Слышишь флейту?

Мои брови удивленно полезли на лоб. Какая к черту флейта ночью в Тайге зимой? А ведь говорил ему дядя Лёша меньше ужастиков смотреть… Может, ему кошмар какой приснился?

— Ты… — я замолчала, так и не закончив фразу.

Где-то на подкорках сознания я услышала мелодию. Она лилась, словно горный ручей, и была такой звенящей, будто кто-то решил потрясти шкаф, где хранились сервизы и остальная посуда. Пока мы говорили, этой мелодии не было слышно, но с каждой секундой нашего молчания флейта начинала звучать громче. Вот-вот и будет уже бить по ушам, оглушая своим звоном.

— Шутит, наверное, кто-то… — неуверенно сказала я, чтобы хоть как-то заткнуть музыкальный инструмент. — Да или может тёть Таня забыла телевизор выключить, а там концерт какой начался…

— Если ещё хоть раз услышишь её, то буди меня, поняла? — он встряхнул меня за плечи, и я кивнула, словно болванчик. — И не смей открывать шторы или окно по ночам.

— Да что случилось-то? — я понизила голос до шепота, вспомнив, что буквально за стенкой спал Сашка.

— Нечисть у нас по Тайге шастает, детей ворует, — парень ткнул мне в лоб пальцем. — Зазеваешься и утащат тебя в чащу.

***

Я поправила очки, всматриваясь в лесную опушку. Если ночью рассказ Мишки показался нелепым и смешным, то днём, когда пугаться-то было нечего, я задумалась над его словами. Братец с детства был суеверным из-за бабы Маши, которая сидела с ним, пока родители находились на работе, но парень старался никому ничего не навязывать, в том числе и мне. Но чтобы так поднимать посреди ночи… Это было явно перебором.

Да и музыка эта… Пока слушаешь её, словно в голову кто-то лезет, ещё немного и мысли все наизнанку вывернет, рассмотрит всё, что надо и обратно эту кашу засунет. Меня передернуло от воспоминаний. Так сыграть обычный человек не сможет. Ни у кого так чувственно не получится, даже у тех музыкантов в опере, куда мы с мамой однажды ходили, не получилось, а тут в такой дыре…

— Дети, подойдите сюда! — вывел меня из транса звонкий голос тёти Тани. Только сейчас я почувствовала, что по полу тянет морозный воздух, и быстро сунула ноги в тапочки.

Я завернула в коридор прямиком за Сашей, который продолжал рассказывать про какой-то мультфильм, не заметив, что я его не слушаю уже минут пять. Мальчик замолк, когда увидел мужчину в дверном проеме, переодетого в милицейскую форму. Лейтенант — это я поняла по погонам — осмотрел меня из-под тяжёлых бровей и перевел взгляд на женщину.

— Это Лена, — тётя Таня положила ладони мне на плечи и подвела чуть ближе к выходу, — Племянница мужа, пару дней назад к нам приехала.

— Здравствуйте, — тихо буркнула я, теребя шнурок от домашней кофты.

— Мамке потом привет передавай от меня, — тепло улыбнулся мужчина, но тут же стал серьезным, стоило ему повернуться к брату с какой-то фотографией. — Сань, видел этого мальчика вчера?

— Не, я вчера весь день дома просидел, — мальчик повертел головой, — вы лучше у Миши спросите, это он у нас любит по всему селу пошататься. Может, он видел что-нибудь, хотя…

— А ты, Лен, не видела его? — милицейский протянул мне снимок, прерывая болтовню Саши. Я взглянула на фото — обычный мальчик держал на руках самую обычную кошку. Отрицательно помотав головой, я вернула фотографию мужчине.

— Тань, ты потом Лёхе напомни, чтобы в участок после работы заглянул, — тихо обратился милицейский к женщине. — А вы, ребят, лучше везде вместе ходите, а то мало-ли…

Его «мало ли» повисло в воздухе, заставив тётю Таню выругаться, пока он спускался с крыльца дома. «Типун тебе на язык» — прошипела она ему вслед, закрывая дверь. Пока я не видела ни одного человека, который положительно бы отзывался о милиции, обычно их называли мусором, да и приговаривали что-нибудь про бандитов. Ну ничего, когда я стану главной в милиции, так сразу все свое мнение поменяют.

— Тёть Тань, — позвала я, следуя за женщиной на кухню. Она быстро подошла к холодильнику, доставая оттуда небольшую собойку на работу. — А давно дети пропадают?

— Да, наверное, месяц назад Сенечка пропала, — ответила мне хозяйка, — а теперь и Вова… Вы лучше сегодня дома с Сашей посидите. Без Миши на улицу не суйтесь, хорошо? Не хочу, чтобы потом по домам и с вашими фотографиями ходили.

— Конечно, — кивнула я. В четырёх стенах, конечно, сидеть не хотелось, но и тётю Таню расстраивать было нельзя. Она женщина хорошая, да, паниковать любит, а после милицейского так вообще, как на иголках, всё из рук у неё валится.

Что-то причитая про детей, женщина быстро собрала свою сумку, накинула шубку и ушла на работу, оставив после себя в прихожей тяжелый аромат паленых французских духов. Возле двери, на коврике, остались стоять только мои и Сашкины сапоги, да и валенки дяди Лёши, в которых он иногда ходил на работу, когда стояли особенно сильные морозы. Где-то в глубине дома запела детская песенка — брат добрался до телевизора и уже даже успел вставить свою любимую кассету с «Утиными Историями».

Наш дом находился в лесу, не в самой чаще конечно, но и не на окраине, около пятнадцати минут по тропинке, никуда не сворачивая. Дядя был егерем в лесу, поэтому они и жили в таком месте, а не в самом поселке. Были ли в этом минусы? Безусловно, даже больше, чем плюсов, но и те были. Например, я, Саша и Миша прекрасно знали лес, ведь играли и носились в нём с самого детства, только зимой вылазки в самую чащу прекращались из-за огромных сугробов, которые никто не убирал. Я выглянула в небольшое окошко в прихожей — деревья стояли неподвижно, даже снег не падал, как это было все новогодние каникулы, словно кто-то накинул на лес невидимый колпак. Гадкая мыслишка о том, что вот-вот заиграет флейта, заставила меня задернуть тюль и поспешить в комнату Саши, смотреть мультики и пить горячий чай с конфетами из новогодних подарков.

«Миша — динамо» — злобно подумала я, невидящим взглядом уставившись в экран телевизора, который крутил выученные наизусть серии. Этот сивый подонок срулил с утра пораньше гулять и бросил свою единственную, самую любимую, младшую сестренку на смерть от скуки в обществе неугомонного Сашки, который просто не умел молчать. Это маленькое чудо комментировало всё происходящее на экране, перебивая голоса. И как тут можно насладиться последним выходным перед школой?

Школа. Это слово опустило меня с небес на землю. Мне ведь завтра в школу. В прошлой у меня не было проблем, но и хорошего было мало — общалась со всеми, но друзей, с которыми можно было бы встретиться и сходить погулять, не было; никто не издевался надо мной из-за очков или веснушек, которые усыпали всё моё лицо, но и красавицей я не считалась. По всем параметрам самая обычная девочка, из самого обычного класса. Но кто может гарантировать мне то, что и в новой школе будет также? Если у новых одноклассников ещё нет мишени для издевательств, то ей, вполне, могу стать я, если не смогу себя поставить как надо. Спрошу сегодня у Мишки, что лучше говорить при новых знакомствах, чтобы не ударить в грязь лицом.

— Если тебя кто-то обидит, то просто скажи мне, — хмыкнул брат, когда я поделилась с ним переживаниями вечером. — Я этому обидчику быстро глаз на жопу натяну, не ссы.

— Советчик из тебя так себе, — фыркнула я, складывая в портфель стопку тетрадей. — Мне нужны друзья, а не зашуганные одноклассники, которые мне слово не смогут сказать. Слышишь, Миш, дру-зья, — по слогам отчеканила я.

— Ну не знаю, — брат всплеснул руками, разваливаясь на моей кровати в форме звезды. — Попытайся быть милой и не давай себя в обиду.

— Может амулетик мне на удачу вокруг шеи повяжешь? — усмехнулась я, вновь подтрунивая над его суевериями.

— И поменьше ерничай, а то в жбан получишь.

Я рассмеялась и этот смех подхватил Миша. Когда я жила в городе, то мы общались редко — созванивались раз в две недели, да и говорили минут пять, после разбегаясь по своим делам, но стоило нам встретиться вживую, так могли проболтать целые сутки. Мишка, конечно, ещё тот оболтус, но если меня действительно кто-то тронет, и он об этом узнает, то боюсь представить, что он устроит. Не зря же по поселку слухи ходят, что он будущий уголовник. Возможно, что хотя бы в моем случае его репутация сможет сыграть на руку.

***

Школьный коридор был полупустым — до уроков была ещё уйма времени, но решили выйти заранее, боясь, что сможем застрять в каком-нибудь сугробе в лесу. Да уж лучше бы поспали подольше, не пришлось бы сейчас стоять, как столб на дороге и становиться предметом для разглядываний других школьников. Посёлок маленький, все друг друга знают, так что новое лицо было поводом для бурных обсуждений, перешептываний и ходящих по рукам записочек. Сашка, как ученик начальной школы, ходил в другое крыло, а Миша же быстро убежал на третий этаж, где учились старшеклассники. Короче кинули меня возле расписания, махнув ручкой в сторону нужного мне кабинета. Липкое чувство страха забарахталось где-то внизу живота. Возможно, я бы даже не отказалась от какого-нибудь амулета Миши.

Мерзкий гогот, словно карканье ворон, раздался на весь коридор, привлекая внимание школьников. Какой-то парень возвышался над пятиклашкой и тыкал его в лоб с такой силой, что у бедного с каждым тычком голова откидывалась назад. Хулиган был больше мальчика раза в два, что в ширь, что в высоту. Да и кулак у него, наверное, был размером с мою голову. «Хорошо, что это не я» — подумала я, наблюдая за этой сценой, стоя рядом с дверью кабинета. Не хотелось, чтобы этот недоносок даже дышал в мою сторону, не то чтобы издевался. Руки у него наверняка такие же грязные, как и его сальное, блестящее от света ламп, лицо, буквально усыпанное красными зрелыми прыщами. Двумя словами — отвратное зрелище.