Очевидно, Хоуп не узнавала ни один из этих голосов, но по моему выражению лица быстро сообразила что по чем.
Честно, не знала, что кто-то из наших дорогих друзей обзавелся детишками. Да и Дженсен, судя по ее реакции, тоже. Тогда мы с Хоуп прижались к стене и постарались вести себя максимально тихо, будто тамплиеры, увлеченные беседой, могли нас услышать.
— Заткнись уже! — что так было невозможно спутать ни с чем, так это раздраженный голос Чарльза. Но вот только назревал вопрос: кому он это? Неужто, одному из своих братьев? Или… ребенку?.. — Не вопи.
В ответ ребенок что-то закричал. То, что я вряд ли смогла бы разобрать. И только через несколько секунд осознала: это не английский.
Мы с Хоуп переглянулись, но продолжили также молча слушать. Мне хотелось узнать, что это за ребенок и почему он здесь, в компании тамплиеров, но я решила, что потом буду задавать себе эти вопросы, не сейчас. И меня никак не волновало, что это далеко не мое дело.
— Аккуратней. Я слышал, дети индейцев… — начал Джонсон, но был бесцеремонно прерван.
— Это ребенок не только какой-то дикарки, — возразил тамплиер, с которым не имела я чести познакомиться.
— А когда мы приведем его к магистру, он покрутит пальцем у виска на все наши домыслы, — несколько весело сказал другой тамплиер, также неизвестный мне. — И куда потом это дите девать прикажете?
— Выкинем этого паршивца на улицу, и дело с концом, — с каким-то облегчением ответил Ли. — Магистру виднее. А нам могло лишь показаться.
Что могло показаться?..
— Коллективное, общее безумие что ли? — все также весело и несколько беззаботно вопросил второй тамплиер.
— Точно.
Поскольку тамплиеры начали удаляться от нас с Хоуп, мы отлипли от стены и двинулись вслед за ними, сохраняя какую-никакую дистанцию, чтобы не находиться слишком близко. Благо, по звукам было легко ориентироваться.
Ребенок продолжил что-то кричать, пытаясь донести до тамплиеров какую-то важную мысль, но ни один из них не собирался и не пытался понять. Может, им было все равно, хотя, скорее, не может. Им было наплевать. Но лично у меня больно сжималось сердце. Я не доросла до того, чтобы быть абсолютно безразличной к детям. К детям, которые кричат о помощи на всю чертову улицу. Ведь наверняка, наверняка там были и другие люди. Но они пожелали не обращать внимания на данное представление. Их право. Но это бездушно.
— Клянусь, если ты сейчас же не заткешься, твои родичи-дикари получат тебя обратно только по кусочкам! И я с большим удовольствием отрублю тебе каждую конечность, каждый, мать твою, палец! — не стерпев, рявкнул Ли.
Вряд ли он шутил.
— Полегче, Чарльз.
— И как? Есть опыт в разрезании человеческой плоти вне боя, Чарли? — все также не желал замолкать тот весельчак-тамплиер.
— Совсем недавний, — неохотно отозвался Ли. — Магистр, может, расскажет подробнее, если спросишь. Или Кормак. Жалкое, отвратительное зрелище. Отрезали отмерзшие конечности ассасину, — безэмоционально поведал Чарльз, в то время как я дернулась, крепче сжимая руку Хоуп. Внезапно нахлынувшие воспоминания о том дне заставили буквально вздрогнуть меня.
— Зачем же отрезать, когда можно просто убить? — хохотнул тамплиер.
— Желание Магистра, не более, — я была почти что уверена, что в тот момент Ли пожал плечами. — если Хэйтем еще не убил ее, можешь поглазеть. Хуже никому не станет.
Какое-то время тамплиерская компания молчала, и в это же время мы с Хоуп переглядывались, думая, стоит ли идти за ними дальше. В конце концов, мы знали, куда в итоге они придут. А где конкретно находился «Зеленый Дракон» можно спросить и у местных.
Потому, постояв около минуты и удостоверившись, что тамплиеры ушли достаточно далеко, мы направились обратно, в ту таверну, в которую Хоуп привела меня.
***
Дженсен уже которую минуту рассматривала мою руку, и мне казалось, что это никогда не закончится. Не то чтобы меня раздражала ее забота, я просто не видела смысла, лучше уже не станет. Понятное дело, рука болела все двадцать четыре часа в сутки, но хотя бы не гнила — и на том спасибо, ведь это самое главное.
— Хоуп, — мягко начала я. Она подняла голову, изучая меня своими темно-карими глазами. — перестань пожалуйста.
— Я могу помочь, — Дженсен положила мне руки на плечи, почти что нежно сжимая. — Может, чуть лучше перевязать…
Ее забота до сих пор поражала меня; такое долгое время никто обо мне не заботился… В этой войне, в этих не имеющих для тебя смысла событиях ты совсем забываешь о том, каково это — любить и быть любимым. Пускай, так чертовски мало нас связывало с Хоуп, но все, что она сделала за сегодня, — это уже было для меня значимым.
Я могла поспорить, что Дженсен перевязывала мои многострадальные конечности чуть ли не с радостью, хотя на деле вряд ли в этом было что-то радостное. Может, она так отвлекалась от других проблем? Вполне вероятно.
— Итак, что ты думаешь, — поскольку, Хоуп молчала, я решила, что стоит начать мне. — насчет того мальчика-индейца?
— Даже не знаю, — она пожала плечами. — это ребенок. И не может он быть в чем-то виноват. — несколько секунд Дженсен молчала, после чего добавила: — Впрочем, у тамплиеров все всегда виноваты.
— Да-а, и вряд ли с помощью этого ребенка можно найти храмы Предтеч, — вырвалось у меня прежде, чем я поняла то, что только что сказала. Какое-то смутное, чертовски смутное воспоминание. Откуда я знаю про эти чертовы храмы Предтеч? Что это? Казалось бы, с чего вдруг? Такого не было уже достаточное количество времени. Я не чувствовала себя той самой «Челси». Давно. Я перестала ей себя ощущать еще на «Морриган».
***
— Ну же!
Дыши. Просто дыши. Живи. А надо ли?
Кто знает.
Так странно. Кто-то сжал мою руку в своей теплой ладони.
Когда наконец открыла глаза, толком ничего не увидела, кроме… Кроме знакомого потолка. Откуда я могу его помнить? Откуда знаю? Попыталась вспомнить, но ничего нормального и понятного на ум не пришло. И тогда мое лицо обхватили чужие ладони. И…
Хоуп. Это была определенно она. Но сколько лет назад, насколько давно?
Восемь. Восемь лет назад — незамедлительно всплыл ответ в моей голове. Я еще раз взглянула на Хоуп. Она была серьезной, но до сих пор милой. Дженсен мне тепло улыбнулась, тихо прошептав:
— Ну наконец-то…
— Что… — начала я, пытаясь понять, что случилось до этого. Назло ничего не вспоминалось. Как ни странно, но все воспоминания Челси были обрывочными. И вряд ли они были полезны. Скорее, усложняли жизнь. Как те, с Луи-Жозефом… — Что произошло?
— Ты не помнишь? — несколько удивленно спросила Хоуп, но недоумение ее продолжалось всего несколько секунд. — Шевалье нашел тебя уже раненную и истекающую кровью. Недалеко от поместья. — она вздохнула. — Мы надеялись, ты расскажешь, кто на тебя напал.
Я лишь отрицательно покачала головой, аккуратно, медленно садясь на кровати. Кто мог на меня напасть? Тем более, так близко к поместью… Я не помнила ничего. Абсолютно ничего. Бок неприятно болел, и я слегка поморщилась. Но это не смертельно, нет.
— А что с тобой? Что с Кормаком? Где он? — признаться, мне с трудом далось вспомнить фамилию ирландца. Он в Братстве уже несколько лет, но мы виделись от силы раза четыре. Кажется, даже не разговаривали. На общие задания нас никогда не отправляли. Потому что я предпочитала всегда находиться рядом с Шевалье. А Луи-Жозеф и Кормак большую часть времени не общались по всем известным причинам.
И Хоуп рассказала. О Шкатулке и манускриптах. О Храмах Предтеч. И о том, что Шэй отправился в Лиссабон.
И что-то еще. Но и этого мне было достаточно.
***
Хоуп лишь усмехнулась:
— Может, они все просто сошли с ума…
— Да, — я тихо вздохнула. — И все-таки… Это не наше дело, но, — я замолчала на несколько секунд, в то время как Дженсен пристально изучала мое лицо. — думаю, нам стоит что-нибудь узнать об этом ребенке. О том, кто он, и почему тамплиеры притащили его сюда, в Бостон.
— Ну и ну! — Хоуп, на лице которой светилась улыбка, ободряюще хлопнула меня по плечу. — Кажется, несколько часов назад ты говорила мне, что не хочешь больше иметь никаких дел с тамплиерами. А теперь так рвешься к ним.
Я нервно прикусила губу. Да, глупо, конечно. Инстинкт самосохранения был против этой дурацкой затеи. И я действительно же не хотела больше пересекаться с тамплиерами. И до сих пор не хочу, но… Но все вдруг поменялось, когда я услышала крик. А потом еще один. Я не могу быть равнодушной к детям, сколько бы мне этого не хотелось.
Да, черт возьми, да, надо было искать корабль, чтобы на нем уплыть из Бостона, и, как сказал сам Кенуэй, лучше всего в Европу. Но вместо этого я думала о мальчике, которого видела всего несколько секунд, когда выглянула из-за угла, чтобы посмотреть на невозмутимых тамплиеров. Какие глупости! Жаль, конечно, что в восемнадцатом веке не было наград за тупость и максимально идиотские решения. Я могла бы претендовать, особенно, если сейчас уговорю Хоуп. Чтобы она согласилась с моей безумной затеей.
— Что предлагаешь? — поинтересовалась Дженсен. — Вломиться в эту несчастную таверну и отобрать пацана? — она улыбнулась. — Или мне устроиться работать туда официанткой, чтобы каждый вечер наливать эль Кенуэю?
— Сомневаюсь, что в таких условиях ты доживешь до вечера, — я улыбнулась ей в ответ. — Честно, не знаю, — я провела рукой по волосам. — Не думаю, что тамплиеры ожидают какой-то подставы, ведь все мы мертвы.
О, почему-то я была уверена, что Хэйтем скажет остальным тамплиерам, что убил меня и отправил кого-то хоронить мой хладный трупик. Если уже не сказал. В конце концов, зачем их беспокоить? Зачем им давать повод усомниться в великолепном и всегда правильно поступающем магистре?
— Предлагаешь заглянуть к ним в окно и посмотреть, чем они там заниматься будут?
— Может быть. Но не сегодня, нет. Может, завтра?..
— Завтра этого ребенка может и не быть.
— А если ты придешь к ним сегодня, тебя может уже не быть.
— Должно быть, мне следует порадоваться за то, что ты так печешься о моей жизни, — Дженсен улыбнулась и притянула меня к себе, нежно обнимая. — Хорошо, завтра так завтра.