Ху Тао всегда передвигалась исключительно стремительно. Моргнешь — девушка, словно шаловливый мотылек, уже метнулась из одного конца комнаты на другой. Кажется, она и от порта до Заоблачного Предела доскачет в одно мгновение. Однако сегодня энергии и энтузиазма в ней поубавилось.

Чжун Ли смерил взглядом ее фигуру, будто растекшуюся на софе при входе в Ваншен.

 — В городе закончились покойники? — спросил он как бы безразлично. На самом же деле он был обеспокоен. Отсутствие энергии в этом ребенке напрягало.

 — Девятой луны день девятый — ушел, не скупясь на прощанья. Усталой листвы обещанья полумесяц оставит рогатый… — затянула Ху Тао, переворачиваясь лицом в подушку с вышитым привиденьицем.

 — На горах розовеют снега, я грущу с каждым мигом сильней…*, — эхом откликнулся Чжун Ли. Тягу к поэтическому драматизму он уважал и разделял.

 — Именно. Холодает. И многим желающим упокоения именно в земле все сложнее его получить. Землю сковывает инеем по утрам. К вечеру у меня уже просто не хватает сил на просто разогрев, а еще нужно копать ямы для кремации. Так нельзя, Чжун Ли! Это утомительно, а у меня еще так много дел!

Собеседник качнул головой.

 — Хоть я и теоретик, я могу выйти на полставки на практические работы. Гео Глаз бога позволит мне совершить некоторые… манипуляции и разгрузить тебя.

Ху Тао вскинулась и швырнула в него подушкой.

 — Обожаю тебя, папочка!

 — Я же просил меня так не называть, — отметил Чжун Ли, подушку он поймал и одним движением руки отправил обратно.

 — До дедули не дотягиваешь.

Консультант сдержанно улыбнулся.

***

Ямы для кремации он копал в одиночестве. Тому были причины, ведь «копал» — сильно сказано. Экс-архонту вполне хватало движения пальцем, чтоб в заранее намеченных владелицей бюро местах разверзалась земля, воздвигались гранитные и мраморные стелы и надгробия, а кое-где даже требовалась установка каменных курильниц и светильников. Бюро Ваншен гарантировало своим клиентам упокоение по высшему разряду. И Чжун Ли работал честно, когда проводил или курировал церемонию, без лишней скромности, в этом он был профессионалом. А вот его способности на практической ниве стоило бы утаить от любопытных глаз. Достаточно того, что о статусе Чжун Ли из ныне присутствующих в Ли Юэ обывателей знают Итер и Тарталья. Не хватало еще, чтоб Ху Тао догадалась. А она девочка неглупая. В конце концов, как говаривает Нин Гуан, «Чтобы секрет перестал быть секретом, достаточно одного человека».

— Продуктивненько! Как ваше ничего, господин Чжун Ли? — радостно донеслось из-за спины.

Чжун Ли вздохнул. Помяни дурака — появится издалека.

 — Добрый день, господин Чайльд.

 — Действительно добрый! — Тарталья радостно постучал каблуком по застывшей еще с ночи наледи. — Мороз и солнце, день чудесный! — он осекся и рассмеялся, — Пообщаешься с вами, так сам начнешь стихами разговаривать!

 — Это стихи? Чьи?

Тарталья помялся.

 — Есть у нас один поэт… точнее, был… Неважно… Как человек был так себе, зато писал как! Увлекся он одной девицей и посвятил ей свои стихи. Но дело не в девице, а в описании. Под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит. Красиво, господин Чжун Ли! Хоть я в поэзии и не понимаю ни хиличурла.

 — Неплохо, — согласился Чжун Ли. — Но не более. За сизой дымкой высится бамбук, и водопад повис среди вершин… Кто скажет мне, куда ушел мой друг? У старых сосен я стою один. — продекларировал он, прикрыв глаза. — Довольно о поэзии, впрочем, чем обязан встрече?

 — У меня была назначена дуэль в Палате с нашим общим хорошим знакомым Итером. Но он отправил записку, что на этой неделе мы не встретимся, поскольку он уезжает в Мондштадт по поручениям гильдии. Досадно, сегодня я бы его победил, я уверен!

 — В Золотой Палате? Дуэль? — приподнял бровь консультант, — Вопиющее варварство.

 — Да ладно, все равно чеканка моры приостановлена, мы никому не мешаем. Зато какой антураж! А места сколько! — Чайльд восторженно развел руки и добавил: — Не ворчи, как дед.

 — Ху Тао сказала, что до деда я не дотягиваю. Неожиданное откровение для существа, живущего уже седьмое тысячелетие. Тоже будешь звать меня папочкой? — усмехнулся Чжун Ли, тоже неожиданно перейдя на «ты».

Тарталья открыл рот. Потом закрыл, не найдя, что сказать и покраснел. С его светлой кожей и рыжими волосами это было особенно заметно. До слуха Чжун Ли донеслось что-то неразборчивое, вроде «еще чего». Наконец предвестник прокашлялся, стащил с руки перчатку и торжественно заявил:

 — Господин Чжун Ли, я вызываю вас на дуэль! — и швырнул перчатку в его сторону.

Перчатка пролетела мимо и плюхнулась в разверстую яму.

 — Поднимать я ее не собираюсь, — сказал Чжун Ли. — Доброго дня, господин Чайльд.

***

Тарталья был недоволен. Как можно было так вот запросто отказать ему в такой мелочи, как хорошее сражение? Итера здесь не будет неделю. Зная его нездоровую особенность оказываться в гуще событий, он мог пропасть и на более долгое время. И что теперь — не драться? Негоже клинкам столько лежать в ножнах.

От обиды рыжий предвестник пошатался по округе, пожарил на костре пару рыбешек, выловленных из полузатянутого льдом озера, вернулся в банк и навел там шороху среди сотрудников, постирал перчатки, а наутро решил, что так просто Чжун Ли не отделается.

В бюро он нашел только Ху Тао, дремлющую прямо в одном из выставленных на продажу гробов.

 — Госпожа Ху Тао, все в порядке? — наклонился он над спящей девушкой.

Хозяйка бюро проснулась моментально.

 — Добрейшего денечка! Погребение? Ритуальное сожжение? Церемония прощания? Для взрослого или ребенка? На гробы у нас сейчас акция, а так же мы снизили ценник на вывоз тела из опасных районов.

 — Нет-нет, ничего такого, мне нужна консультация у господина Чжун Ли! — отшатнулся от гроба Чайльд.

Ху Тао дернула губой и потянулась:

 — Чжун Ли сейчас на обеде, если дело срочное, могу проконсультировать и я, — скучающим тоном произнесла она, — Если же нужен именно он, то он должен быть в Глазурном Павильоне. И лучше прихватить побольше моры, сомневаюсь, что он взял с собой кошелек.

 — Спасибо! Извините, что потревожил — он приложил руку к сердцу и слегка поклонился.

 — Ой, да бросьте, просто немного не выспалась, — отмахнулась девушка и улеглась обратно, одновременно расчерчивая что-то в книге учета, которая обнаружилась там же, в гробу. — Приятного аппетита, передайте моему консультанту, что сегодня в ночь мы снова идем копать могилы.

Тарталья кивнул и закрыл дверь. Руки неосознанно потянулись хлопнуть самого себя по щекам. Хозяйка ритуального бюро иногда его нешуточно настораживала.

Чжун Ли обнаружился именно там, где и предсказывала Ху Тао. Причем, к трапезе он еще даже не приступал.

 — Добрый день, друг мой! — громогласно поприветствовал его Чайльд и шлепнул поспешно сдернутую перчатку чуть ли не ему в тарелку.

Лицо Чжун Ли явно говорило, что гончая разлома ему друг. Однако вслух он был безукоризненно вежлив.

 — Доброго дня, присаживайтесь, прошу.

 — Благодарю. Сударь, мне ветчину на сковороде, — сделал Чайльд заказ официанту и воинственно щелкнул палочками, — так вы принимаете мой вызов, господин Чжун Ли?

 — Вынужден отказаться. У меня нет времени на праздные дуэли. Денег кстати, я с собой, увы, не прихватил, поэтому буду признателен, если тяготы оплаты счета вы возьмете на себя.

Чайльд потер переносицу. Ты чертов архонт, Чжун Ли, у тебя времени, что снега зимой, ты даже на обеде сидишь небось второй час, мне ли не знать! И мне не жалко, но… У тебя идеальная память, так почему твой кошелек лежит в бюро? Ты же эту мору можешь из пустых ладоней мешок насыпать!

 — Пустяки, конечно, я заплачу.

 — Премного благодарен.

Они помолчали. Чжун ли был погружен в чтение сборника Чжэнь Юя, Тарталья же пытался понять, как бы менее неловко заставить его взять перчатку. Или хотя бы забрать ее обратно. Принесли ветчину.

 — Таааак… Что насчет дуэли? — под еду разговор шел легче.

 — Я же сказал, что у меня нет на это времени.

 — А завтра?

 — И завтра.

 — А послезавтра?

 — И даже послепослезавтра.

Ветчина закончилась, и терпенье Тартальи тоже. Отступать он не собирался. Он встал и положил мешочек моры на стол, взамен таки забрав свою перчатку.

 — Я найду вас позже, господин Чжун Ли и уточню этот вопрос.

***

Тарталья не обманул.

Чжун Ли помогал Ху Тао с документацией — объявлялся Чайльд, швырял перчатку поверх бумаг, и, получив отрицательный ответ, усаживался перебрасываться колкостями с ними обоими. Чжун Ли шел к поставщикам — рыжий предвестник немедленно присоединялся к нему, после отказа не переставая молоть языком и восхищался его эрудированностью. Чжун Ли шел обедать — Тарталья ходил с ним. И так далее, до бесконечности. Чайльд и его назойливая перчатка преследовали консультанта Ваншен буквально всюду.

Экс-архонт несколько дней едва сдерживался. Но вежливость превыше, поэтому вместо обеда он поставил в лесу каменную стелу и отчаянно молотил ее копьем, выпуская пар. Удар, еще удар, уворот, удар ногой…

Копье взрезало стелу, каменной крошкой осыпав рыжего предвестника.

 — Готов поспорить, я бы это заблокировал. — сказал он задумчиво и попытался вытащить копье из стелы. Копье не поддалось, несмотря на то, что сил, как и дури, в Чайльде было немерено. Чжун Ли взмахнул рукой. Копье, повинуясь, вспыхнуло и исчезло, чтоб появиться в его ладони.

 — Вряд ли.

 — Это нечестно, это ваша архонтская магия!

 — Напомню, что после потери средоточия моих сил, я не больше, чем обычный обладатель Глаза бога. Ну, может, на малую толику способнее.

 — Опыт не пропьешь? — хохотнул Тарталья.

 — И уж самое время, чтоб рюмку к губам поднести. Потихоньку б я пил, у восточного сидя окна. — произнес Чжун Ли.

 — Ветерок прилетел бы, и с ним — захмелев от вина — утомленному путнику было б нескучно вдвоем.

 — Я впечатлен.

 — Я этим доволен. Так как насчет дуэли?

 — По-прежнему откажусь. Но твоя настойчивость достойна похвалы, юноша.

Он опять перешел на «ты». Но такое отстраненное, что Чайльду захотелось пырнуть его кинжалом в ребро. Или хоть перчатку швырнуть. Левая рука потянулась к правой, чтоб стянуть кожаную вещицу.

 — Ты забыл ее в бюро, — сказал Чжун Ли и щелкнул пальцами, каменная стела дрогнула золотом и словно втянулась в землю, из которой ее возродили. — Приходи завтра, заберешь.