Отряд в сопровождении кораблей ступил во тьму. Неизведанное в глубине башни манило и притягивало, предлагая своими глазами взглянуть на то, что сокрыто где-то в недрах. Едва антрацитово-чёрные стены башни обступили космодесантников и демона Хаоса, зов обрушился на них с новой силой.

Тусклый свет снаружи терялся в густых, как кисель, тенях, едва-едва освещая участок пространства перед входом, но К'заариасу не нужно было привыкать к темноте, чтобы видеть. Он воспринимал реальность не столько в привычном понимании зрения, сколько на уровне эмоций, психической энергии и магических эманаций. Мрак, что ослеплял людей, ему помехой не был.

Башню пропитывала магия, чистейшая сила варпа, наполняющая каждый камень, каждую колонну, подпирающую свод. Отдельным оттенком стелились эмоции — сладковатый ужас, что вырос из любопытства и страха, горькая боль, как мучительная, так и мгновенная, обжигающая ненависть, ярость битвы. Следы эмоций были настолько старыми, что можно было с уверенностью сказать: минуло не одно тысячелетие, и когда-то на этом, тогда ещё обитаемом, мире разверзся ад.

Тогда артефакт проявил себя в полную силу, и теперь К'заариас знал, почему: те, кто жил на этой планете, будь то осколок человеческой цивилизации или нечто иное, хотели разгадать тайны загадочного порождения варпа. И цивилизация потерпела крах. Была стёрта с лица Галактики необузданной мощью артефакта…

При мысли о том, какие тайны он хранит, Прядильщик Козней испытал нечто, похожее на предвкушение и любопытство. У него будет время изучить артефакт, прежде чем доставить его в Невозможную Крепость.

Но это потом, а сейчас башня встретила незваных гостей неподвижной, слишком неподвижной, тьмой, в которой застыли ребристые стены и высокие, теряющиеся там, где должен быть свод, колонны. «Рёбра» и желобы стен, каждый из которых шириной мог сравниться с транспортным кораблём, сходились, по-видимому, у сокрытого темнотой потолка. Сумрак не давал ответов, есть ли выше ещё этажи, ведут ли на них лестницы и лифты, но гулкое эхо шагов, отражаясь от стен и поднимаясь всё выше, растворялось вдали, так и не отразившись в последний раз.

Смертный застыл бы перед величием древнего сооружения — в благоговейном трепете или сковывающем ужасе. Ступал бы по обсидиановому полу осторожно и тихо, боясь потревожить то, что создало это место и, быть может, скрывалось в его глубине. Но космодесант шёл через зал уверенно и прямо, целясь в темноту в ожидании, что тени оживут, движимые Имматериумом. Штурмкатера и транспортный корабль медленно двигались следом, подсвечивая светом прожекторов повисшую без движения, словно замерло само время, пыль в куда более холодном, чем снаружи, воздухе.

Однако застыло не всё. Бились сердца бойцов, плавной тенью скользил меж колонн демон, и из глубины башни расходился гул. Но гул этот ощущался скорее чутьём, чем слухом, и стоило вслушаться в него, как он превращался в сводящий с ума шёпот.

Проскользнув через зал, К'заариас замер у колонны на краю пропасти. Эйдакрикс и его отряд остановились. Метнувшись по стенам, пятна света упали на неровные края провала в полу и затерялись в его черноте. Впечатляющих размеров разлом зиял по центру башни, где из недр вырвался поток разрушительной силы. Была ли то чистая психическая энергия, что повернула время вспять, или нечто иное? Сейчас понять это мешали отравляющие психические щупальца, которыми опутал башню артефакт. Здесь его влияние было абсолютным.

Лучи прожекторов заметались по краям провала, высвечивая рваные зазубрины металла и обломки пола и стен, в шатком положении нависшие над пропастью. Башня не просто стояла посреди руин города — она вонзалась в землю многими этажами, сплетая в лабиринт коридоры и галереи, где все пути неизменно вели к самому сердцу башни. Туда, откуда расползались ужас и тьма.

Эйдакрикс подошёл к самому краю и бросил вниз камень. Стука не последовало.

— Нам нужен обходной путь, — передал по воксу чернокнижник.

Ответом ему стал треск помех. Эйдакрикс отключил устройство, но повторять не стал. Вместо этого он вскинул руку, и по полу, повинуясь всплеску психической силы, поползли трещины. Пол провалился. Обломки осыпались на этаж ниже, образовав склон. Новый провал, куда меньших размеров, но достаточно широкий, чтобы в него прошли транспортные корабли, вёл в кромешную темноту.

Из этой темноты повеяло холодным сквозняком, что со свистом разнёсся по туннелям и залам. Казалось, грохот разбудил башню, и она вздохнула, пока ещё не замечая чужаков — или заманивая их туда, откуда не будет пути назад.

Там, где совсем недавно был каменный пол, разверзлась ощерившаяся клыками сколов тёмная пасть. Сквозь фильтры шлемов просочился прелый запах сырости и затхлости, словно чужаки вскрыли веками остававшийся запертым склеп. Фонари подсветили блестящую пыль в воздухе и клочья грязной, серой от пыли паутины.

Космодесант ступил в голодную тьму первым. Эйдакрикс и его отряд без особого труда спустились по неровному обвалу. Из-под их ног осыпались камни и шуршащие струйки пыли. Разрушая тишину монотонным гудением двигателей, следом медленно поплыли над полом транспортные корабли. Они могли развить и бо́льшую скорость, но в непредсказуемой обстановке спешка была опасна.

С лёгким шелестом перьев К'заариас слетел в пролом. Когти цокнули по полу, оставив на нём новые борозды. Путь, проложенный чернокнижником, вёл не просто в подземный коридор — куда больше открывшийся проход напоминал длинный зал, под сводами которого Повелитель Перемен мог стоять, почти не пригибаясь. Декоративные арки, усеянные сколами и следами лазеров, украшали непроницаемо чёрные стены, устремляясь острыми вершинами к сходящемуся острым ребром потолку. Израненные следами давнего сражения не меньше стен колонны подпирали давящий толщей земли свод, соединённые друг с другом арочными изгибами. Дальний край этого зала терялся во тьме, и до него не доставали ни лучи прожекторов, ни фонари на шлемах космодесантников.

Воздух здесь был пропитан болью и страхом. С чем сражались те, кому некогда принадлежал этот умерший мир, из последних сил держа оборону? Что заставило тех, кто продержался дольше остальных, изо всех сил бороться за выживание? Что вызвал в реальное пространство артефакт?

Под ногами бойцов похрустывали крупные гильзы. Идущий чуть в стороне от своего командира чернокнижник поднял одну из них и поднёс к линзам шлема, разглядывая. К'заариасу потребовалось лишь вытянуть шею и взглянуть на пол поближе, чтобы понять: это гильзы от болтов. Цепкий взгляд демона скользнул по стенам, подмечая выбоины от попаданий.

Всё больше осколков мозаики, пока ещё не полной, но уже осмысленной, складывалось в цельную картину. Но чем больше тайн открывалось, тем больше новых вопросов они порождали… И ответы на них не только прольют свет на то, что здесь произошло, но и подскажут, как избежать тех же ошибок.

К'заариас приблизился к стене и провёл когтем по щербатому камню. С многовековым слоем пыли и застарелой копотью смешивались следы давно въевшейся крови, но кругом не осталось ни брони, ни скелетов, будто бы бой произошёл в какой-то параллельной вселенной, а здесь остались лишь его отголоски.

Открытым оставался вопрос: куда делись тела? Ответа не знал даже Прядильщик Козней, что его невероятно злило. Он, демон знаний, зашёл в тупик в своих размышлениях! Разрозненные кусочки пазла дали ему понять, что стало концом этого мира, но он терялся в догадках о том, что произошло в загадочной башне. Сказал бы ему кто из его слуг, что демон не сумеет разобраться в этих запутанных событиях, — немедля обратился бы в прах…

Подземные залы ещё хранили следы давних разрушений. Путь преграждали завалы обломков, обрушенные потолки и провалы в полу. В один из таких завалов упёрся зал, через который шёл космодесант. На покрытой сколами и трещинами стене ещё угадывалась ребристая арка, до самого верха заваленная камнями. Уничтоженные колонны — точнее, то, что от них осталось, — тянулись к этой арке, отброшенные мощным выстрелом с этой стороны. Проход был завален не случайно… Но то, что хотели сдержать внутри имперские силы, это, похоже, не остановило.

К'заариас поднял руку, направляя энергию варпа. Воздух содрогнулся, пыль закружилась вихрями, потревоженная незримым телекинетическим потоком, и обломки разлетелись по открывшейся с другой стороны галерее. Часть каменных перил обрушилась в тёмную пропасть колодца вместе с потоком камней. Эхо разнесло оглушительный грохот по тоннелям и затерялось вдали. Если в недрах башни таилось нечто чуть более живое, чем глухие стены, теперь оно знало о незваных гостях.

Эйдакрикс отдал приказ, и транспортники в сопровождении космодесанта потянулись в открывшийся проход. Пригнувшись, К'заариас ступил на узкую закруглённую галерею, что рваной спиралью обвивала колодец. Провалы в полу, целые обвалившиеся пролёты высотой в несколько этажей — следы не то битвы, не то разрушений времени, — преграждали путь вниз. Но башня не ограничивалась одним колодцем: во все стороны от галереи тянулись теряющиеся в темноте ветви коридоров и обвалившихся тоннелей, о протяжённости которых можно было только догадываться.

По галерее прокатился сквозняк, в чьём шелесте послышался по-прежнему неразборчивый, но манящий шёпот. Он звучал не только на грани слышимости, но и во внезапно разразившихся треском помех воксах. Артефакт звал, но слабых духом псайкеров, оказавшихся слишком чувствительными к его воздействию, группа потеряла ещё на подходе. Те, кому хватило сил дойти до башни, держались и сейчас, упрямо сопротивляясь щупальцам всепоглощающего безумия.

К'заариас не мог подавить его силу. Только не здесь. Но он и не поддавался, пусть даже чувствовал каждую натянутую струну варп-энергии, которую только тронь — и она лопнет, разразившись такой бурей, что недавний шторм покажется чем-то мелким и незначительным. Это место, за тысячелетия ставшее средоточием силы артефакта, было столь непредсказуемо и опасно, что Повелитель Перемен не рискнул открывать портал в сердце башни. Здесь, в тёмных недрах, пути могли искажаться, являя собой проявление Эфира — непостоянное и хаотическое.

Но оставался ещё путь через катакомбы. Из тёмных тоннелей дули сквозняки, на пересечениях путей и в колодце сливаясь в единый поток ветра, треплющий синие перья демона. Коридоры запутанные и ветвистые — это он понял по эху, подхватывающему гул сквозняка.

Снизу донёсся надсадный скрежет. К'заариас сделал шаг к краю. Держащийся только на погнутой арматуре кусок каменного пола опасно накренился под его весом, но он изогнул шею и заглянул за край. На висящих над пропастью обломках камня и металла, зацепившись за что-то днищем, балансировал на краю пустоты старый имперский бронетранспортёр. Краска на его стальных боках облезла и потемнела от времени, а некогда надёжную броню проела ржавчина, и теперь уже невозможно было разобрать, какому ордену космодесанта он принадлежал.

Тысячи лет мёртвая боевая машина пролежала на этом месте, но теперь, потревоженная вибрациями, накренилась сильнее. Острые куски арматуры заскрежетали по броне, оставляя борозды царапин, с шорохом осыпались хлопья ржавчины — и бронетранспортёр сорвался в колодец, порвав напоследок истлевшие гусеницы.

Ему вслед метнулись лучи света, но он уже растаял в темноте. Казалось, чернильный мрак просто сожрал машину без следа, но далеко внизу раздался грохот. Эхо раскатом прокатилось по башне, и на миг почудилось, что стены содрогнулись от этого звука.

Если башня обитаема, вторжение чужаков не могло остаться незамеченным. Лишь с их приходом замершая на долгие тысячи лет мозаика последней битвы начала осыпаться и перестраиваться. Осколки, надолго застывшие во времени, пришли в движение — и с каждой потревоженной пылинкой, с каждым дуновением ветра из новых проломов и вспышкой очередного заклинания картина менялась, быть может, каждым своим кусочком запуская новую, необратимую цепь событий.

К'заариас Прядильщик Козней не понаслышке знал, что, стоит сделать неосторожный — или, наоборот, выверенный и продуманный до мелочей, — шаг, как он уже превращается в череду случайностей. Не важно, где произойдут эти случайности — прямо на глазах или на другом конце обитаемой Галактики, но они произойдут. Для Повелителя Перемен это главное. Исход ли или лишь сама игра, которую даже он не всегда способен просчитать до мелочей? Не знал и он сам.

Сейчас же обострённая интуиция подсказывала: шум, что они подняли, не останется без внимания. Башня не принадлежит Материуму, а значит — в ней возможно всё. Она сама может быть подобна живому «Крику безумца», а может и таить в себе нечто иное, но неразрывно связанное с ней, с её неестественной природой. С варпом.

В закруглённой стене перед провалом в полу галереи зияли тьмой три арки. Витая вязь украшала их покрытые трещинами края, но цепочка была нарушена сколами. Следы человеческих эмоций тянулись от оставшегося позади зала к одной из арок и уводили в темноту. Дав знак космодесанту следовать за ним, К'заариас шагнул под своды из чёрного камня.

Потолки в коридорах были ниже, чем на галерее. Демон ссутулился сильнее обычного. Его плотно прижатые к спине крылья задевали стены, а посох, на который он опирался, едва не касался навершием поддерживающих своды арок. Цокот когтей и шаги следующих за Повелителем Перемен космодесантников далеко разносились по катакомбам, сливаясь с гулом транспортных кораблей и стенаниями сквозняка в лишнюю здесь мелодию.

Башня была могильником. Могильником, в котором на протяжении тысячелетий всё оставалось неподвижным и замершим во времени, а коридоры тонули в гробовой тишине. Слишком долго здесь не было ничего, кроме отголосков эмоций, по которым, словно по следу, сейчас шёл Прядильщик Козней. Ярость, злоба, боль, страдание, страх и обречённость… Казалось, если прислушаться, то и сейчас можно услышать рёв боевых кличей, завывания тварей, что породили первозданную ненависть, навсегда отпечатавшуюся здесь, грохот болтеров и отрывистые команды космодесанта.

Запах, знакомый, сопровождающий Повелителя Перемен с момента его создания, резанул нос металлом. Здесь, на пороге открывшегося в конце извилистого коридора зала, он был сильнее всего. Кровь словно въелась в пол, стены и переломанные, поваленные колонны. Часть потолка обрушилась, придавив к полу искорёженную боевую машину и… тело в смятой силовой броне.

Первый найденный в башне труп. Кто-то из космодесантников подошёл ближе, подсветив его нашлемным фонариком. Мертвец лежал под грудой камней так, словно уже был мёртв, когда потолок рухнул на него. И это подтверждала развороченная в нескольких местах броня, на керамитовых сколах которой запеклись выцветшие тёмные пятна, уже мало похожие на кровь.

Эйдакрикс вскинул руку, отдавая приказ отряду и кораблям остановиться. Затем приблизился к телу и оттолкнул в сторону несколько небольших обломков.

— Внутри только пыль, — приглушённо сообщил он из-под шлема.

О том, что вскрыли прочную силовую броню, как консервную банку, не оружием, говорить не требовалось: это было очевидно. К'заариас и сам легко пробивал броню космодесанта насквозь одними лишь когтями, но был ли здесь высший демон? Что мог призвать из варпа артефакт?

— Нужно больше света, — произнёс Эйдакрикс и продублировал приказ жестами для пилотов штурмкатеров.

Но раньше, чем прожекторы успели бы осветить пространство, во тьме там, где должны были быть стены зала, что-то пришло в движение.

Вместо лучей света в темноту оказались направлены болтеры. Вспышки выстрелов взрезали мрак, грохот отразился от стен — и зал наполнился рёвом и надсадным воем. Заработали бортовые орудия транспортников, сметая отродий варпа. Чудовища метались среди колонн быстрее теней, с безумными воплями бросались на космодесантников и рвали тех, до кого им удавалось добраться. Ни боли, ни страха — только слепая жажда крови.

Очередная тварь сбила с ног бойца Тысячи Сынов. Лязгнула о пол броня. Его оружие повело в сторону, шальные болты врезались в борт транспортного корабля. Тот ушёл в манёвр, стремясь убраться из сектора обстрела, и на мгновение осветил чудовище, уже рвущее когтями броню и сросшееся с ней тело врага.

Отродье когда-то было человеком. Нет, не совсем — космодесантником. Даже сейчас в его изуродованном облике ещё угадывались человеческие черты и очертания искорёженной тёмно-красной брони. Металл сплавился с изменённой варпом плотью, гипертрофированными мышцами, покрытыми язвами и ранами, и похожими на щупальца отростками, мечущимися вокруг отродья, подобно клубку змей.

Чудовище без труда оторвало колдуну голову и зашлось торжествующим рёвом. Пол заливала густая тёмная кровь. Тошнотворный запах наполнил спёртый воздух, смешиваясь с вонью тварей. Болты рвали плоть чудовищ, калечили их, но они не чувствовали боли. Каждое раненое отродье становилось лишь злее и кровожаднее и бросалось на колдунов в безумной ярости.

Прозвучали первые слова заклинаний. Вихри колдовского огня заполнили зал, выжигая живую плоть и раскаляя металл брони. Засверкали, пронзая чудовищ, чёрные молнии. Чернокнижники Ткача Судьбы, черпающие силу из Хаоса, не были добычей.

Но существа, чью суть изменил Хаос Неделимый, не считались с потерями и не ведали страха. Казалось, они не чувствовали жара пламени, от которого их тела покрывались обугленными ожогами. Под волной магических атак одни чудовища обращались в прах или кровавые брызги, но другие вставали на их место и снова бросались в бой. Некогда звеневшую тишину наполнили крики боли и ярости.

К'заариас молниеносно скользнул между колоннами. Он возвышался над всполохами огня и мечущимися бойцами, но здесь, в катакомбах, вернуть свой привычный размер не мог. Твари, ростом превосходящие космодесант, без страха бросились и на демона. Первое отродье Прядильщик Козней встретил смертоносным ударом. Щёлкнули, сомкнувшись, когти, и разорванное пополам чудовище упало ему под ноги.

От гнилой крови слиплись перья, но она тут же засохла на дрожащем от жара воздухе. Не замечая огня, чудовища бросились на Повелителя Перемен. По щелчку пальцев их разметало в стороны, забрызгав стены смердящей бурой жижей.

Вокруг демона кипел бой. Переступая через трупы сородичей, отродья варпа с чудовищной яростью бросались навстречу болтам и магическому огню. Развращённый Тьмой громогласно отдавал приказы, координируя действия своих бойцов. Орудия штурмкатеров поворачивались с гулким гудением, прицельным огнём разрывая чудовищ на куски. Те выстрелы, что не находили свою цель, сносили колонны и пробивали стены.

Несколько колонн сложились, как разрушенный ветром карточный домик. Сверху обрушились обломки потолка. В воздух взметнулись клубы пыли, мгновенно сгоревшей в ослепительном пламени. Пляска теней и света на изрезанных шрамами стенах запнулась о скрывавшиеся в темноте арки, из которых лезли всё новые твари — изуродованные порчей Хаоса космодесантники, мутанты, низшие демоны. Их встречал шквал болтов и визг цепных мечей, огонь чернокнижников пожирал тела и плавил металл.

В центре зала космодесантники встали спиной к кораблям. Боевые машины меткими выстрелами уничтожали отродий с обоих бортов, надёжно прикрывая тыл космического десанта. Опустившись на колено, стрелки поливали чудовищ беспорядочными очередями. Те, у кого кончились боеприпасы, пускали в ход магию или доставали мечи и шли в ближний бой. Чернокнижники выжигали целые ряды чудовищ и изгоняли в варп демонов.

Под рёв монстров и яростный визг мечей взлетали брызги крови. Чудовища сбивали космодесантников с ног, кусками отрывали броню и разрывали плоть. Зловоние крови и жжёного мяса наполнило зал. Огонь полыхал, раскаляя воздух до дрожащего марева. С одного из космодесантников мутант сорвал шлем. На потрескавшихся губах выступили кровавые пузыри, но прежде, чем жар выжег бы ему лёгкие, он разрубил тварь пополам.

Отряд снова нёс потери, а ведь они только зашли в катакомбы — и сразу же попали в ловушку башни. Что ещё таят в себе глубины подземелья? Дойдёт ли кто-нибудь живым до артефакта?

Вряд ли, если не перекрыть дорогу монстрам. К'заариас сжал руку в кулак, и в тот же миг оставшиеся колонны подломились, словно срубленные невидимым серпом. Ещё секунду назад монолитный, лишь слегка надтреснутый камень посыпался водопадом обломков и крошки, изрубленный изнутри сетью трещин. Следом волной рухнула часть потолка, похоронив под собой чудовищ.

Обвал перекрыл боковые проходы. Оставшиеся чудовища с особой яростью ринулись в бой. Одно из них прыжком ушло с линии огня орудийных батарей и запрыгнуло на транспортный корабль. Следующий его прыжок был нацелен на стоящего ближе всех Развращённого Тьмой, но тот обернулся, повинуясь сверхъестественному чутью, и встретил чудовище разрядом молний. Ошмётки тела и брони разлетелись по залу, окропив транспортный корабль кровью.

Оставшиеся колдуны отбросили волну выживших монстров на обломки. Тела нескольких тварей пронзила насквозь острая арматура, но чудовища были ещё живы. С рёвом, полным безумной злобы, они извивались, скребли когтями по обломкам, силясь подняться. Слаженно, как единый боевой механизм, вперёд выступили стрелки — и открыли огонь. Болты вгрызались в тела отродий варпа, пока те не переставали дёргаться.

Чудовищ, что избежали арматуры и успели подняться, взяли на себя псайкеры. Разрушительная сила варпа обрушилась на них, разрывая их изнутри. Вихри огня выжигали то живое, что ещё осталось в сплетении органики и металла. Колдуны, одарённые необузданной магией Хаоса, в полную силу дали отпор тварям.

Огонь ещё полыхал, когда последний космодесантник опустил оружие. Отряд сильно поредел с момента высадки на планету, и сейчас, когда выжившие стояли среди тел своих соратников и чудовищ, это стало особенно заметно. Два штурмкатера, потрёпанных, но выдержавших бой на поверхности, и лёгкий транспортный корабль были значительным преимуществом, но не под землёй, где их громоздкие орудийные батареи рисковали задеть своих или повредить древние конструкции и обрушить тоннели на головы космодесанту. Здесь куда более точным оружием стало колдовство.

К эмоциям старым, почти стёршимся примешались новые — боль и гнев. Немым напоминанием о недавней схватке они надолго оставили отпечаток на многое повидавших стенах, въелись в залитый кровью камень. К'заариас чувствовал и отголоски старых эмоций тех, чьи тела оказались изуродованы мутациями, а души отравлены порчей Хаоса, но путь, по которому они вели, перекрыл обрушившийся потолок. Сейчас уже невозможно было понять, обрушило ли его колдовство Прядильщика Козней или это сделали отступавшие из глубины подземелья воины прошлого.

Однако в подземном лабиринте с каждым шагом всё сильнее ощущалась пульсация непокорной древней силы. Артефакт, сокрытый где-то в глубине катакомб, источал тьму и разрушительную мощь. Один из тех колдунов, кого разорвали отродья варпа, кажется, во время боя не выдержал давления этой мощи и, не сумев её и подчинить, лишился рассудка.

Но каковы бы ни были последствия, стоять на месте было опаснее, чем двигаться дальше. Отродья варпа прорваться через завалы не могли, но демонов Хаоса не так просто остановить. За спинами космодесантников взметнулся красный от крови пепел, и в своём материальном виде соткались гротескные звероподобные существа, в чьём облике сочетались черты четырёх аспектов Хаоса.

Загудели, разворачиваясь, орудия штурмкатеров. Эйдакрикс среагировал быстрее. Его изодранный плащ взметнулся, когда чернокнижник обернулся к ринувшимся на космодесант подвывающим тварям и простёр руку. Слова заклинания слились в поток силы, а тот обернулся разноцветным огненным вихрем — под аккомпанемент предсмертных воплей демоны обратились в ничто. Колдовской огонь испепелил саму их суть… без остатка.

Эйдакрикс медленно опустил руку. В очередной раз он продемонстрировал потенциал, с одной стороны доказывая Прядильщику Козней, что способен приносить пользу, а с другой — напоминая своим подчинённым, почему в иерархии легиона он занимает более высокое положение.

— Грузимся в штурмкатеры, — окинув взглядом уцелевшую часть своего отряда, бросил чернокнижник.

О том, чтобы идти дальше пешком, с осторожностью выбирая путь, не могло быть и речи. Каждое мгновение промедления в обратном отсчёте уменьшало шансы дойти до конца. Если до столкновения с демонами Хаоса Неделимого и его же отродьями предполагалось провести корабли кратчайшим путём, то теперь дорогу предстоит искать наугад, и чем быстрее — тем лучше.

Космодесантник, что стоял ближе всех к кораблям, махнул рукой, и шлюзы штурмкатеров открылись. Один за другим колдуны погрузились в боевые машины, укрывшись под надёжной защитой брони. Пусть и изъеденные Хаосом, ударные корабли несмотря ни на что сохраняли стойкость и крепость брони.

После обрушения потолка выходов из зала осталось три. К'заариас первым ступил в темноту подземного коридора, указывая дорогу, и, взмахнув крыльями, помчался вслед за бегущими от света прожекторов тенями. Штурмкатеры и транспортный корабль между ними цепочкой потянулись за ним, взрезав тьму лучами света.

Космодесантники полностью заняли тесный отсек штурмкатера. Они расположились на сиденьях, уперев в пол болтеры и посохи. Некоторые сняли шлемы, открыв изуродованные Хаосом лица.

Штурмкатеры мчались над полом плавно и быстро, оглашая катакомбы гулом. От приглушённого гула содрогался и пассажирский отсек, по толстым металлическим переборкам проходила вибрация. Эйдакрикс вслушивался в этот гул, в дыхание своих боевых братьев — последние звуки, напоминающие о реальном пространстве в этих пропитанных магией варпа лабиринтах.

Магия… Она, как паутина, расползалась по коридорам и, кажется, уже облепила сознание. На грани видимости искажались тени, а в ушах непрерывно звучал зовущий шёпот, поддаться которому равносильно смерти. Тем чернокнижникам, что зашли так далеко, хватало сил выдерживать влияние артефакта. Пока хватало. Эйдакрикс не понимал лишь одного: зачем Прядильщик Козней взял с собой чернокнижников, столь уязвимых перед загадочной реликвией? Почему было не оставить их на поверхности с Гхадриллом, а под землю увести големов Рубрики?

Развращённый Тьмой перебирал варианты, но понять, что задумал Повелитель Перемен, не мог. Ему оставались лишь догадки, и каждая новая была хуже предыдущей. В то, что древний демон допустил ошибку, он не верил. Как и в то, что на поверхности големы были более эффективны, чем могущественные колдуны. Зачем они понадобились Повелителю Перемен здесь?

На ум приходило лишь два правдоподобных варианта: либо их присутствие как-то ослабляет воздействие артефакта, либо он требует жертвоприношения. Впрочем, Эйдакрикс не отрицал и того, что причина может крыться в чём-то другом. Понять хитроумные замыслы высшего демона Тзинча сложно. Как ни пытался он изучить повадки этого существа, Повелитель Перемен оставался непредсказуем.

А значит, чтобы переиграть его и выжить, нужно быть ещё более непредсказуемым.

Однако непредсказуемыми оказались обстоятельства. Громыхнули орудия, раздался надрывный вой, грохот — и корабль повело в сторону. Завыли двигатели, обшивка с ужасающим скрежетом смялась, когда штурмкатер на полном ходу бросило бортом в стену. Космодесантников внутри выбросило с сидений.

Заработали пушки второго штурмкатера. Выстрел за выстрелом, словно сросшийся со своим кораблём пилот пытался попасть по чему-то быстрому и неуловимому. Что-то огромное обрушилось на повреждённый штурмкатер.

Эйдакрикс не ждал, что будет дальше. Он вскинул руку, и металл, заскрежетав, лопнул. Искорёженный борт штурмкатера раскрылся цветком, ощерившись острыми рваными «лепестками». Через образовавшийся пролом чернокнижник выбрался наружу. Бросил взгляд на развороченную кабину пилота. Смертного, давно ставшего частью своей машины, вырвали оттуда вместе с кусками металла. Из раны корабля свисали искрящие ошмётки проводов.

Из пробоины позади Эйдакрикса выбрались остальные бойцы. Второй штурмкатер, резко развернувшийся в проходе, перегородив путь, поливал огнём мечущиеся вокруг тени. Из него высыпали космодесантники, что теперь выстроились спиной к кораблю и встретили демонов болтами и боевыми заклинаниями. Вспышки выстрелов подсвечивали проворных тварей. Порождения варпа нападали со всех сторон, не ведая страха и сомнений.

Выстрелы рвали их на кровавые ошмётки, но на место каждого изгнанного демона становилось трое. В башне, что будто бы служила мостом между реальным пространством и Океаном Душ, ничто не мешало им вырваться из своего космического ада.

И превратить в ад катакомбы башни.

Пригнувшись, чтобы не оказаться на линии огня, Эйдакрикс бросился под прикрытие брони. Краем глаза он уловил движение справа — на него кинулся демонический зверь. Повернуться к нему и поднять болтер Развращённый Тьмой не успевал. Воззвав к силе Имматериума, он вскинул руку. Вихрь огня, сорвавшись с кончиков его пальцев, в мгновение ока сжёг демона дотла. По ушам резанул пронзительный предсмертный вопль.

Грохот орудий над головой придавал уверенности. Они должны добраться до сердца башни раньше, чем очередная волна демонов и чудовищ сметёт остатки отряда.

До штурмкатера оставалось несколько шагов, когда за спиной завывания тварей смешались с воплями. Эйдакрикс обернулся. За мгновение до того, как пламя взметнулось вокруг него, готовое пожрать его врагов, он увидел, как ещё одного брата, сломленного шёпотом артефакта, разрывает один из тех звероподобных демонов, что уничтожили штурмкатер.

А затем стена огня сомкнулась, объяв полчища демонов.

К'заариас следил за происходящим множеством глаз, но не вмешивался. Пока не вмешивался. Он мог бы уничтожить всех высыпавших из тоннелей низших демонов мановением руки, но в этом не было острой необходимости. Штурмкатер уже потерян, а с горсткой тварей варпа чернокнижники, пережившие битву на Просперо и Рубрику Аримана, справятся.

Куда больше Повелителя Перемен занимало то, что произошло на этой планете тысячи лет назад. Чем глубже в подземелья он уводил отряд, тем явственнее чувствовал отголоски сильных, почти невозможных для человеческой психики эмоций. Что-то здесь породило такой ужас, сопротивляться которому не хватило сил даже космодесанту. Или то были эмоции смертных, оказавшихся в этих стенах, когда артефакт выплеснул на этот мир энергию варпа?

Как бы то ни было, искать ответы он будет потом. Прядильщик Козней издал оглушительный птичий крик, оказавшийся громче воплей демонов и рёва огня. Это был приказ. Эйдакрикс отдал команду двигаться дальше. Штурмкатер и транспортный корабль полетели вперёд через очередной просторный зал, разрывая темноту светом прожекторов. Колдуны отступали следом, методично сжигая демонов.

К'заариас снова бесшумно следовал за вновь появившимися старыми эмоциями и силой артефакта. Здесь волны тьмы куда большей, чем он сам, оглушали и его, ватой забивая уши и заполняя горло пылью. Демону чужды были эти ощущения, но сейчас он испытывал их так же явно, как если бы был существом из плоти и крови.

Стоило дойти до середины зала, как его чутья снова коснулись волны ужаса и боли. Под лапами сухо шелестел серый слой праха, в который за минувшее время превратились тела. Не осталось ни костей, ни крови — только обломки потемневшей от времени силовой брони и истлевшие, почти не узнаваемые обрывки плащей. Один из них трепетал на сквозняке, повисший на орудийной башне имперского танка, чья металлическая туша, исполосованная когтями и искорёженная выстрелами из болтеров, навсегда замерла на месте короткой, но жестокой схватки. Совсем рядом с этим местом, где-то в тёмных коридорах, пространство пульсировало и искажалось, прорезанное небольшим варп-разломом. Сейчас уже его мощи не хватало, чтобы через него прорвались орды демонов, но что происходило в башне в прошлом, сказать не мог никто.

Отряд продвигался быстро. Намного быстрее, чем на поверхности, прорубаясь через легионы врагов. Чернокнижники стремились покрыть как можно большее расстояние, пока не появились новые демоны. Башня будто бы следила за ними — а может, и сам артефакт. Подобного ощущения слежки никто из них не испытывал на «Крике безумца», в чьих переборках буквально открывались и так же быстро исчезали глаза.

Корабль был им не настолько враждебен.

Тоннели и поражающие своими размерами залы сменяли друг друга, множество путей уводило в разных направлениях, и всё чаще встречались завалы и следы битвы. Коридоры часто уходили под заметный уклон, спускаясь всё ниже — туда, откуда ядом расползались эманации зла, тьмы и космического холода.

К'заариас шёл по следу из эмоций, но чем чаще разветвлялись пути, тем больше они перемешивались с силой артефакта. Больше становилось их самих. Здесь, в глубине башни, развернулась самая серьёзная битва между космодесантом и… демонами? Мутантами? Культистами? Возможно, имперские силы даже дошли до артефакта. Но что случилось потом?

— Они здесь, — раздался хриплый голос одного из колдунов, телепата, обладающего обострённым чутьём и даром провидения. — Нас нашли.

Вряд ли он знал, что точь-в-точь повторил слова псайкера-примарис, в далёком прошлом сопровождавшего космодесант Империума в этих катакомбах. Как не знал он и того, какая судьба постигла его предшественника. Но очень скоро всем, кто нарушил покой башни, представится возможность это выяснить.

А пока отряд занял оборонительные позиции, всматриваясь в темноту и выгадывая в пляске теней посторонние силуэты. Предупреждение провидца застало их в пронизанной сквозняками круглой зале, откуда во все стороны, словно нити идеально ровной паутины, расходились коридоры. Воздух здесь пропитался запахом тлена и ржавчины: на устланном пеплом магического огня лежали кости и изувеченные доспехи, на некоторых из которых ещё различима была эмблема — капля крови в обрамлении крыльев.

Чернокнижник-телепат бросил оружие и, сорвав шлем, схватился за голову. По его изуродованному лицу стекал ручеёк крови из носа. С грохотом он упал на колени, качнулся из стороны в сторону, шепча что-то так тихо, что слышать свои слова мог только он сам. Третий глаз у него во лбу широко распахнулся, тонкий вертикальный зрачок заметался, словно следил за быстрым движением.

Но никакого движения не было. Двое бойцов направили на телепата болтеры, однако Эйдакрикс поднял руку, останавливая их: колдун вёл себя не так, как те, кого поработил артефакт. В его глазах не было безумия.

Никто, кроме него, не видел обрывки прошлого — вспышки выстрелов, мечущиеся силуэты, всполохи огня… Ад, разверзшийся в подземельях башни. Тот, кому башня открыла свои тайны, видел полчища демонов, наступающих из всех коридоров. Они взяли в кольцо отделение Кровавых Ангелов. Они остервенело бросались на врагов, не ведая страха перед болтами и мечами.

Но сейчас вместо грохота орудий, стрельбы и воя в снова замерших подземельях звучал лишь шёпот колдуна, что с каждым мгновением становился всё безумнее. Рассудок псайкера не выдерживал видений, которые открыл ему его дар. Там, в прошлом, что открыл ему варп, он встретил взгляд, сулящий силу и могущество. Ушей коснулся шёпот, предлагающий всё, что угодно, стоит только почерпнуть предложенную мощь…

Положив руку на меч, другой чернокнижник приблизился к соратнику, сжал его металлический наплечник и встряхнул. Телепат обратил взгляд к нему, а в следующее мгновение разразился психическим воплем.

Громыхнули болтеры, но безумца на прежнем месте уже не было. Предугадав, что будет дальше, он откатился за старый танк Кровавых Ангелов. Ржавый металл служил плохим укрытием, но ему хватило нескольких секунд, чтобы болты прошли мимо.

Чернокнижник, что оказался к нему ближе всех, как в замедленной съёмке, осел на пол и повалился навзничь. А телепат — или теперь уже нечто другое? — вышел из-за танка и поднял руку с раскрытой ладонью. Ударная волна разбросала космодесантников по залу, нарушив их стройные ряды.

Он раскинул руки, и по его броне разбежалось разноцветное пламя. Разрушительная мощь наполняла его тело, грозя разорвать, но он уже позволил чему-то иному взять верх. Он хотел лишь одного — чтобы его магическим способностям не было равных.

Выстрел. Болт прошил грудь колдуна насквозь. Предатель покачнулся, но не упал. Опустил голову, с интересом разглядывая рваную дыру в броне и сочащийся из неё поток крови, будто видел это впервые. А затем рана затянулась мутировавшей плотью, и то, чем стал чернокнижник, подняло взгляд.

Он мотнул головой, и стрелявший в него космодесантник превратился в кровавое месиво. Казалось, это стало сигналом. Словно акулы на запах крови, из коридоров повалили демоны. Воздух снова звенел от воя и воплей, от выстрелов и отрывистых заклятий, от хлёстких ударов орудий.

Существо, недавно бывшее колдуном, растворилось в пустоте, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение вспышки выстрелов выхватили из темноты его силуэт позади одного из космодесантников. Тот резко обернулся, замахиваясь болтером, но его удар так и не достиг цели: тварь сделала неуловимое для глаза движение, и из спины космодесантника вышли когти, взрезавшие керамит, как картон.

В суматохе боя К'заариас, возвышающийся над низшими демонами, но не пока не вмешивающийся, первым понял, что произошло на самом деле. И что ждёт всех бойцов Эйдакрикса — тоже. Тварь под уже начавшей меняться личиной чернокнижника владела магией, была быстра и смертоносна и, безусловно, кровожадна в ненамного меньшей степени, чем последователи Кхорна.

Но это определённо был демон. Демон сильный и древний.

К'заариас мог бы не вмешиваться, позволив демону и колдунам сразиться в неравном бою, чей исход предрешила слабость чернокнижника, отдавшего свою волю и душу в обмен на силу. Мог бы забрать артефакт и вернуться в Невозможную Крепость, пользуясь тем, что демон занят. Вариантов развития событий, путей, по которым может пойти переменчивая судьба, всегда великое множество, и каждого есть свои причины и последствия.

Но Прядильщик Козней просчитал ходы наперёд, как если бы Галактика была гигантским шахматным полем. Он построил планы столь далекоидущие и запутанные, что разобраться в них не сумел бы ни смертный, ни колдун. И в этих планах должны сыграть свою роль и Эйдакрикс, и Гхадрилл, и многие другие… Демон в его интриги не вписывался.

Чернокнижник, чьим телом он завладел, не был готов: он не проводил ритуалов и жертвоприношений, не пытался призвать демона. Он просто оказался психически чувствительнее других и столкнулся с ужасом лицом к лицу. В нём осталось мало от того, кем он был до Ереси, но сейчас почти исчезли и те знакомые черты, что он сохранил, несмотря на мутации. Его тело менялось, искажаясь и разрастаясь. Броня с треском лопалась, разорванная изнутри посеревшими мышцами. Мучительная трансформация не прошла бесследно. В порыве ярости и боли чудовище разорвало противника в клочья и взревело, не то торжествуя, не то страдая. Кровь заляпала взметнувшиеся за спиной существа крылья, окропила его рогатую морду, несколько минут назад бывшую лицом.

В легионах Хаоса подобные этому чудища становились мощным оружием, равных которому не было. Они безжалостно уничтожали врагов на поле боя, легко брали психический след, уверенно вели корабли через варп, когда им это было выгодно… Но этот демон не был союзником. Он хотел уничтожить всех, кто ступил в злосчастные подземелья… и дал ему свободу. Что, как не бушевавший недавно варп-шторм, позволило ему вырваться из заточения в Имматериуме на этот проклятый клочок реального пространства?

Низшие демоны бросались на бойцов, не давая им отвлечься на более грозного противника. Болты разрывали их физические оболочки, изгоняя тварей в варп, но они всё прибывали, вырванные из изменчивого пространства Эмпиреев существом куда более могущественным.

Эйдакрикс и двое сильнейших — после него и Гхадрилла, — в отряде чернокнижников встали спиной к спине с теми, кто отражал атаки низших демонов, чтобы сразиться с чудовищем. Они ударили одновременно. Магия сплелась в поток, способный обратить в алый прах многих сильных врагов. Пространство дрогнуло от жара огненного вихря и молний биомантов.

Демон поднял руку, словно хотел прикоснуться к огню. Не достигнув цели, вихрь на миг замер, будто время остановилось, а затем полыхнул вспышкой огня и молний, не оставив ничего от оказавшихся слишком близко космодесантников. Низшие демоны прорвали оборону. Те колдуны, что ещё были живы, бросились врассыпную, стремясь добраться до последнего уцелевшего штурмкатера и занять позиции под прикрытием его мощных орудий.

К'заариас вступил в бой. Повинуясь воле демона, магия образовала в его руке сферу тёмной энергии. Пространство заискрилось чёрными молниями. Стоило разряду пронзить низшего демона, как того разрывало в ошмётки. Молнии ветвились, заполняя зал, подобно жутким мерцающим корням, но демона, занявшего тело чернокнижника, обходили стороной. Пространство рядом с ним искажалось под воздействием его собственного колдовства.

С каждым мгновением его облик становился всё менее узнаваемым. Колдун менялся, как когда-то в этом же зале менялся сдавшийся перед натиском Губительных Сил псайкер. Время в башне словно закольцевалось в бесконечность, события в которой однажды должны были повториться. И если сейчас новые незваные гости разделят судьбу своих предшественников, повторится ли цикл вновь?

Перекошенное болью, страданием и чужой злобой лицо чернокнижника окончательно превратилось в демоническую морду. Из его головы вылезли рога. Броня трещала, ломаясь и лопаясь, пока не превратилась в лохмотья металла, прочно сросшиеся с мутировавшим телом. Там, где недавно были керамитовые перчатки, из разрывов металла торчали когти. За спиной твари, в которую окончательно превратился колдун, взметнулись рваные перепончатые крылья.

Демон взревел. Воздух вздрогнул: волна незримой разрушительной силы прокатилась по залу, сбивая с ног и отбрасывая в стороны космодесант и демонов. К'заариас пошатнулся под телекинетическим ударом, но устоял. Противник уступал ему в колдовском мастерстве, но его питал Хаос в чистом первозданном виде, не разделяясь на четыре враждебные друг другу сущности. Он объединял в себе черты всех аспектов Хаоса, что делало его особенно могущественным.

Прядильщик Козней перешёл из обороны в наступление. Всполохи разноцветного огня заискрились на его когтях, змеёй обвились вокруг посоха. Заточённый в оружии демон заклокотал предвкушением. Когда-то он потерпел поражение, и теперь его вела лишь жажда битвы и ненависть к своему хозяину, но К'заариас не давал чужим эмоциям затмить его собственный холодный разум. Он лишь творил колдовство.

Огонь взметнулся яростным океаном, затопив зал. От жара раскалилась броня космодесанта, покраснели борта боевых машин, но цель была достигнута — те демоны, что ещё оставались в реальном пространстве, обратились в прах и отправились обратно в Эмпирей. Чернокнижники могли больше не отвлекаться на более слабых врагов, хотя бы пока из варпа не прорвётся новая волна.

Загрохотали болтеры. Демон метнулся за колонну, которую в тот же миг снёс выстрел штурмкатера. В следующее мгновение он материализовался уже далеко в стороне, одним мощным прыжком покрыл расстояние до ближайшего колдуна и ударом когтей отсёк его руку раньше, чем тот успел бы выстрелить. Болтер упал на пол, а следом — и голова чернокнижника. Демон двигался слишком быстро, чтобы за ним уследил глаз.

На него обрушился шквальный огонь. Демон ушёл с линии огня с невозможной для живых существ скоростью. Его очертания дрожали и расплывались, будто он находился где-то между варпом и Материумом. Когда уклониться не получалось, демон и вовсе пропадал, чтобы в следующий миг появиться в другом месте.

Вспышки выстрелов подсветили снова растаявший силуэт. Повинуясь чутью, К'заариас неуловимо метнулся в тенях и материализовался там же, где проявился демон. Удар в спину. Когти пронзили остатки доспеха и мутировавшую плоть под ним насквозь. Демон завыл не то от боли, не то от ярости. Прядильщик Козней поднял его над полом. Одно движение — и всё будет кончено…

Но разорвать себя демон не позволил. Оттолкнувшись лапами, он соскользнул с когтей Повелителя Перемен. Рваная рана в груди твари затянулась переплетающимися жгутами мышц. К'заариас метнул ему вслед вихрь разноцветного огня. Отразить это колдовство, как атаку чернокнижников, демон не мог, но его преимуществом была реакция. Он уклонился быстрым грациозным движением. В спину ему удалили боевые заклятия колдунов, однако его на прежнем месте уже не было.

Он возник рядом со штурмкатером и прыгнул на крышу кабины, намереваясь вырвать из неё пилота. Орудия не успели развернуться за ним полностью, но он оказался на краю сектора обстрела. От мощного выстрела завибрировал металл. Демон заверещал: от его крыла остались только свисающие кровавые лохмотья, — и снова исчез, спасаясь от болтов.

Тысяче Сынов не требовались особые указания. Все здесь знали, как изгнать демона в те глубины варпа, из которых он вылез, как знали и что делать, чтобы выжить. Демон снова появился в поле зрения, замер на мгновение, чтобы сотворить заклинание, и в этот краткий миг стало видно, что он снова изменился. Сгорбленное чудовище из плоти и металла, опирающееся на мощные выгнутые назад лапы, обзавелось дополнительной парой рук и длинным шипованным хвостом. Одна из его конечностей оканчивалась острым костяным клинком, в другой он сжимал меч, оплетённый живыми наростами и украшенный звездой Хаоса на кривой, сделанной из клыков какого-то демона гарде.

Чудовище раскрыло пасть и издало психический вопль. Звук резанул по рассудку, но прежде, чем чернокнижники лишились бы разума, Прядильщик Козней сжал когти, направляя магическую силу. Вместо крика из пасти демона хлынула кровь. Будь это всё ещё чернокнижник, колдовство высшего демона убило бы его, но тварь, в которую превратился космодесантник, лишь захаркала кровью.

И ответила Повелителю Перемен неожиданной атакой. Стена содрогнулась от сильного телекинетического удара, рвущего её изнутри, и камни обрушились на него. К'заариас вскинул руку, отбрасывая обломки в сторону, но своего демон добился: он отвлёк противника. Вызвав в изувеченном теле новые мутации, он бросился навстречу открывшему огонь космодесанту.

Одним ударом хвоста демон убил двоих колдунов. Зловоние крови ударило в нос. Болты взрезали воздух, но тварь в мгновение ока материализовалась уже далеко в стороне. Чужая кровь стекала по покрытой струпьями коже и обломкам брони, уродливую морду исказил полный кровавой жажды оскал.

На него нацелились дула болтеров. Демон сконцентрировал психическую энергию. Чернокнижники открыли огонь, но не по нему. Они заметались по залу, сражаясь с кем-то, кого видели только они. Болты врезались в стены и колонны, в их глазах поражая иллюзорных демонов. А демоны настоящие — Повелитель Перемен и так дерзко бросивший ему вызов демон Хаоса Неделимого, — сошлись в собственном поединке.

К'заариас обратил силу варпа в огонь. Пылающий вихрь взвился хлыстом, до дрожащего марева раскаляя воздух, и обрушился на врага. Но языки пламени лишь слегка опалили его: демон исчез.

Его тактику Прядильщик Козней просчитал мгновенно. Резко обернувшись, он отразил удар возникшего за спиной демона. Когти встретились с костяным клинком, раздался хруст, и отсечённая половина лезвия упала на пол в окроплении алых брызг. Демон взвыл. Пронзительный нечеловеческий визг отразился от стен и резанул по ушам не хуже его первого крика.

К'заариас воспринимал мир не так, как смертные, но он ощутил психическую волну, что на мгновение выбила его из равновесия, заставив сделать шаг назад. Воспользовавшись короткой заминкой, демон в боевом неистовстве прыгнул на врага. В отблесках пламени сверкнул изъеденный неестественной болезненной коррозией клинок — и по рукоять вонзился в грудь Повелителя Перемен, пронзив его насквозь.

Оружие не было обычным. Дар ли богов Хаоса своему чемпиону или созданный им самим артефакт — не столь важно, когда внутри заточено порождение варпа. Сила удара толкнула К'заариаса назад, и он врезался в стену. Вонзённые в живот врага когти не заставили его отступить. Вместо этого демон лишь надавил на меч. Прядильщика Козней обдало голодом и жаждой, с какой вампир бросается на кровь. Раны твари затягивались на глазах, восстанавливалось искалеченное крыло.

Нескольких секунд демону не хватило, чтобы меч поглотил много энергии. К'заариас высвободил магическую силу, и мощный удар гравитации швырнул демона в противоположный конец зала. Перехватив рукоять меча (демон внутри оружия взбрыкнул, обдав Прядильщика Козней волной злобы и ярости), он вырвал оружие из своего эфемерного тела и отбросил прочь.

Не дожидаясь того, что будет дальше, демон Хаоса Неделимого стряхнул с себя осыпавшиеся на него обломки каменной стены. Его силуэт дрогнул, подобно мареву жара, и он в мгновение ока материализовался рядом с мечом.

Этого и ждал Повелитель Перемен.

С его простёртой руки сорвался разряд молний. Едва демон возник на пути, мощное заклятие пронзило его насквозь и разорвало. Кровь забрызгала стены и ненасытный меч. Рёв демона оборвался так же внезапно, как прекратилась и стрельба, стоило развеяться иллюзиям, что он внушил космодесанту. Но демон был жив и, полный неистовой злобы и жажды мести, искал выход из варпа — в этом Прядильщик Козней не сомневался.

Как и в том, что артефакт уже близко. Именно он здесь питал силой демона — или, быть может, был для него дорогой в реальное пространство. Отдав приказ выдвигаться следом, К'заариас выбрал из множества путей тот, со стороны которого ползла тьма, и с выверенной осторожностью направился на зов артефакта. От башни — а может, от самого артефакта, — он ожидал любых неожиданностей и ловушек.

Обступив корабли, космодесант двинулся следом за высшим демоном. Позади остались тела павших, кому не повезло присоединиться к побывавшим здесь когда-то Кровавым Ангелам. Но резкий запах крови, казалось, въелся в керамит и забил фильтры шлемов; он, как зловещее эхо боя, сопровождал выживших колдунов.

Тоннель больше не разветвлялся. Прямым коридором он спускался ещё глубже под землю, указывая путь к высокой щербатой арке, по ту сторону которой стелилось таинственное, непреодолимо манящее сияние. Фальш-колонны и арочная гравировка на стенах коридора хранили следы тяжёлого боя: время пронесло сквозь века трещины, выбоины и засыпанные обломками провалы.

Куски камня и металла усыпали пол. Перед самой аркой отсутствовал крупный сегмент потолка, но завал, что должен был преграждать путь, смело нечто очень мощное с другой стороны. Если обвал и дал преимущество тем, кто надеялся с его помощью оторваться от врага, то ненадолго. Что бы ни вырвалось из западни, сейчас путь был свободен.

Но лишь на первый взгляд. Так близко к артефакту башня таила новую опасность: воздух здесь дрожал от вибраций тёмной силы, чьё воздействие в полной мере ощутили на себе колдуны. Разум одного из них не выдержал вмешательства. Чернокнижник осел на пол, привалился спиной к стене. В его взгляде не было ни безумия, ни ужаса — только слепая пустота.

Двое других поддались шелесту тихих неразборчивых слов. Первый взвыл не своим голосом, скребя по шлему в попытке его сорвать. Боль оглушила его, кровь текла по лицу горячими ручейками. Он не способен был выдержать потока потусторонней магической силы, сметающей не только волю, но и рассудок. Психическая сила второго взметнулась неконтролируемым огнём. Пламя набросилось на мгновение назад шедшего рядом брата, плавя броню и плоть. Чернокнижник заметался, силясь сбить огонь. От нестерпимой боли слова заклятия, что он начал читать, превратились в крик, а тот, кому не хватило сил сопротивляться артефакту, уже не мог подавить хлынувшую через него магию Эмпиреев.

Он мог бы нести опасность для всех вокруг. Мог бы затопить огнём подземные коридоры. Но его тело не выдержало. Лицо его исказилось ужасом и болью. Сила, которой он, как все в легионе, жаждал больше всего на свете, была готова уничтожить его.

Эйдакрикс вскинул руку, направляя в него цепь чёрных молний. Прежде, чем чернокнижника настигла бы ещё более незавидная судьба, он рухнул замертво.

К'заариас первым шагнул в зал, где находилась его цель, а за ним — те космодесантники, что выдержали мощное психическое воздействие артефакта. И перед ними предстало сердце башни. То, ради чего был проделан путь и пройдены сражения.

В зале, чей свод, исчерченный резными каменными выступами, поражал воображение высотой, а стены, совершенно не тронутые временем, пропитанные магией в её чистом виде, хранили память обо всём, что когда-либо случалось в их кольце, замерли в величественной неподвижности сложные конструкции из металла и фокусирующих кристаллов, будто бы внезапно остановленные в самый разгар работы. Изорванные, подёрнутые тленом листы пергамента, вырванные страницы книг, чьи-то записи и исследовательские дневники в обугленных переплётах, разбросанные по полу, сохранили выцветшие слова и целые обрывки текстов, древних настолько, что трудно было представить себе их возраст.

Следы эмоций, отпечатавшиеся здесь за долгое время чьих-то научных изысканий, многое могли рассказать о том, что происходило здесь до того, как артефакт явил свою природу. К'заариас чувствовал все их оттенки — страх, напряжение, непонимание, любопытство, непреодолимое желание сохранить в тайне находку, жажду знаний, всё более безумную и похожую на слепую одержимость… А затем — ужас, боль, злость. Артефакт пленил тех, кто нашёл его, свёл с ума, и целую планету поглотил Хаос.

И сейчас причина всех обрушившихся на этот мир бедствий всё ещё хранилась здесь, в своём жутком святилище. На пьедестале, словно специально вырезанном в камне, возвышалась конструкция столь сложная и непонятная, что попытка разглядеть её во всех подробностях, понять принцип её работы закончилась бы неизбежным помешательством. Металл, сплавленный и переплетённый, некогда был механизмом Адептус Механикус, о чём сейчас свидетельствовало лишь наполовину оплавившееся клеймо, но Хаос превратил машину в противоестественное геометрии и правильным формам нечто, несущее в себе лишь одну цель — концентрировать силу, испускаемую тем, что лежало на подставке, зажатое бронзово поблёскивающими металлическими когтями.

Пагубные эманации исходили от толстой пергаментной книги в неровном, словно бы обугленном переплёте. Хаос наполнял силой своё исчадие — один из давно затерянных в Галактике гримуаров, таящих в себе запретные знания, но и невероятную опасность. Любой из них был способен даровать могущество, но мог и уничтожить того, кто осмелится заглянуть в глубины его тайн. Он завлекал в свои сети, пленял разум, но на его страницах нельзя было найти одного важного предупреждения: что с той тёмной силой, что затягивала всё дальше, лишая чувства меры, дано совладать не каждому демон-принцу, не говоря уж о смертных, будь то сильный волей инквизитор, ступивший на тёмную тропу псайкер или слишком амбициозный чемпион Хаоса. В конечном счёте гримуар, как и любой из артефактов Хаоса, являлся смертельной ловушкой, отступать из которой становилось поздно с того момента, как пальцы касались его страниц.

К'заариас шагнул к пьедесталу. Всё его естество противилось, вопило об опасности, но в то же время что-то в нём неумолимо тянулось к артефакту. Хранилище знаний не могло не прельщать высшего демона Тзинча, но ему, в отличие от смертных, хватало сил сопротивляться. Соблазн был слишком опасен.

Стоило демону положить руку на обложку фолианта, как бронзовые когти с лязгом и шипением где-то внутри фокусирующего механизма разжались. Гримуар больше ничто не удерживало, и его страницы можно было перелистнуть, приподнять завесу тех тайн, что он предлагал… Загнутые птичьи когти скользнули по краю обложки. Магия, дикая и необузданная, что исходила от артефакта, искала отклик в силе Повелителя Перемен.

К'заариас одёрнул себя. Как никто другой хорошо он знал, что силу гримуара не покорить. Скорее уж сам артефакт подчинит того безрассудного, что решится прикоснуться к тайнам Хаоса, — поначалу незаметно, но затем всё сильнее вгоняя в безумие, пока собственная магия не уничтожит его.

— Погрузить артефакт, — приказал Прядильщик Козней, но приказ был адресован не чернокнижникам.

Шлюз транспортного корабля с лязгом открылся. Раздался мерный стук механических конечностей. Из темноты транспортника в тусклое свечение ступил сильно аугментированный техножрец, в чьём теле почти всё человеческое заменили еретические механизмы. Он был одним из немногих существ на «Крике безумца», способных приблизиться к артефакту, не потеряв контроль. Безумный экспериментатор, он стремился к познанию, но совершенно не тяготел к колдовству, отдавая предпочтение механизмам. Его сознание уже отличалось от человеческого: он почти не испытывал обычных для своего вида эмоций.

Но сейчас техножрец запнулся, будто от сильного удара. Почти физически К'заариас ощутил его ужас, внушённый артефактом. Парализующий, животный ужас. По счастью, сервиторы, следующие за своим хозяином, того же не испытывали. Дрогнувшей рукой техножрец указал на гримуар, и слуги двинулись к пьедесталу, быстро перебирая своими паучьими конечностями.

Будь здесь не чернокнижники, а големы, всё было бы проще. Однако в подземельях послушные живые доспехи, исполняющие любой приказ, но не способные к импровизации, не могли принести столько же пользы, сколько принесли живые люди. Космодесантник способен быстро сориентироваться, найти выход из сложной ситуации и действовать самостоятельно, пусть даже подвергается воздействию артефакта, в отличие от безвольного голема.

Заходя в башню, К'заариас догадывался, что поджидает внутри. Он не мог знать наверняка, какие чудовища зародились в катакомбах, но точно знал, каких существ порождает варп. Здесь влияние Океана Душ ощущалось сильнее, чем на поверхности планеты, позволяя предположить, что в недрах скрываются демоны. Увиденное превзошло ожидания Повелителя Перемен, однако он оказался прав.

Сервиторы погрузили артефакт на транспортный корабль и забрались следом. Техножрец сделал несколько шагов к трапу, но не сумел заставить себя подняться на борт. Все его системы сбоили рядом с артефактом, а остатки человеческого разума оказались повреждены его непредсказуемым влиянием, но ужас перед источником слишком тёмной силы не прошёл.

Шлюз корабля закрылся, отрезая гримуар от внешнего мира. Металл не экранировал магическую энергию, но К'заариас знал, где разместить его так, чтобы он оказался как можно дальше от чувствительных к нему псайкеров — в самых дальних отсеках «Крика безумца», защищённых колдовскими знаками.

Прядильщик Козней первым двинулся к выходу из зала. За ним, шумя двигателями, потянулись корабли, а следом за боевыми машинами выступил космодесант. Они возвращались на поверхность.

***

Небо, истерзанное недавним варп-штормом, смотрело на выжженную, пропитанную кровью и устланную пеплом и останками демонов землю сквозь изодранное полотно туч. Орбитальная бомбардировка, обрушенная на многострадальную планету линкором, выжгла легионы демонов, но звенящая тишина, сменившая мелодию битвы, не могла длиться долго. Быть может, затишье продержится краткие мгновения, а может — часы, но буря разразится вновь: грань между реальным пространством и Эмпиреями истончилась слишком сильно.

Пепельные облака, всего мгновение назад недвижимые, взрезало брюхо зависшего на орбите пустотного корабля, алым пятном крови затмившего блёклое солнце. Угловатый, ощетинившийся орудиями и макробатареями, что ничуть не умоляло ни особой эстетики, ни величия древней боевой машины, линкор Империума угрожающе навис над ставшей могильником планетой, а на его носу расправила крылья аквила.

Это была «Клятва крови». Корабль, покрытый шрамами тысяч битв, со времён Великого Крестового похода верно служил Империуму и Кровавым Ангелам, уничтожал отравленные порчей Хаоса корабли еретиков, сметал со своего пути врагов и нёс надежду тем мирам, которым не повезло подвергнуться нападению извне.

Сейчас на капитанском мостике, глядя на опалённую, раненую планету, застыла каменным изваянием инквизитор Илайн. Она слушала торопливую речь всегда спешащего, но качественно выполняющего свою работу техножреца. Мало похожий на человека, сгорбленный и сильно аугментированный, магос Эйреталлон докладывал, что ему удалось узнать о мире смерти, с поверхности которого совсем недавно «Клятва крови» выжигала силы зла. Времени на поиск архивов ему было выделено слишком мало, чтобы узнать много, но и то, о чём он говорил, заставляло Илайн сжимать губы в тонкую полоску. С каждым словом техножреца её лицо всё больше каменело.

— …Если бы вы дали мне больше времени, леди инквизитор… — в очередной раз повторил Эйреталлон, не то оправдываясь, не то пытаясь уйти от дальнейшего доклада.

— К делу, магос Эйреталлон, — потребовала Илайн, удостоив собеседника ледяным взглядом.

— Как пожелаете, — отчеканил тот и, поколебавшись, продолжил: — Этот мир некогда принадлежал Империуму и был утерян. Всех обстоятельств мне пока выяснить не удалось, но я обязательно найду больше информации.

— Что здесь произошло?

Ответы из техножреца приходилось вытягивать щипцами: он боялся гнева лорда-инквизитора, в чьё подчинение перешёл по первому требованию. Его волнение выдавало то, как он теребил край мантии металлическими пальцами. Илайн это почти не раздражало даже в сочетании с неприятным механическим голосом. Почти.

Магос на мгновение замер, подобрался, будто то, что он собирался произнести, само по себе мерзкое и отвратительное, обжигало не хуже самого едкого яда.

— Ересь. — Единственное сказанное им слово заставило Илайн сжать кулаки с такой силой, что заскрипели перчатки.

Ни демоны Хаоса, ни поражённые порчей корабли не вызывали в ней такой ненависти, как предатели, поддавшиеся отравляющему влиянию Губительных Сил, — их смертные слуги, скрывающиеся на самом дне имперских миров, космодесантники, давным-давно последовавшие за Архипредателем, псайкеры, позволившие порче развратить и поработить их души в обмен на силу… Все они были тем ужасом, которому она противостояла.

— Что послужило причиной? — уже предвидя ответ, спросила Илайн.

— Неизвестно.

Уголок губ Илайн дёрнулся. Её терзали невысказанные вопросы: почему Экклезиархия не провела расследование раньше? Что подтолкнуло этот ныне мёртвый мир к ереси? Какое зло на тысячи лет затаилось на этой планете, чтобы пробудиться сейчас?

По вокс-связи Илайн вызвала своего аколита. Молодой аристократ, Айнес де Мортендеаль, метил в инквизиторы, но ему ещё только предстояло доказать безоговорочную верность Императору и готовность защищать человечество от Губительных Сил. Ему достался тернистый путь, когда Илайн забрала его из академии, но она почти не питала сомнений в том, что её способный ученик выдержит все испытания.

Сквозь треск помех пробились обрывки слов, но лишь на мгновение. Скрежет и белый шум поглотили все звуки, кроме одного, звучавшего на грани слышимости, но не затихавшего ни на миг. Илайн не вслушивалась в него: чем больше прислушиваешься к потустороннему шёпоту, тем скорее услышишь знакомые слова и лишишься рассудка…

Илайн выключила вокс и послала за аколитом слугу. Учтиво поклонившись, прислужник скрылся за дверями. Инквизитор повернулась к обзорному стеклу. Медленно разрастающаяся перед кораблём планета напоминала, что времени до высадки на поверхность всё меньше.

А высаживался ли на этот мир смерти кто-то до них? Наверняка. Экклезиархия не могла проигнорировать вспышку ереси, особенно рядом с Оком Ужаса. Но Экстерминатусу планету не подвергли. Не смогли или нашли другой способ остановить еретиков? Чем больше Илайн задавалась вопросами, тем сильнее не нравилось ей предстоящее. Как бы отделение капитана Крайоса не разделило участь тех, кто побывал здесь раньше…

Двери позади распахнулись, заставив Илайн обернуться. Звезда подсветила коридор позади шагнувшего на капитанский мостик человека в развевающейся мантии, уверенным шагом направившегося к инквизитору. Её обострённое чутьё привычно всколыхнулось, напоминая, кто перед ней. Мортендеаль был одним из тех, кому повезло обладать достаточной силой, чтобы стать боевым псайкером на службе инквизиции. Сказать, действительно ли он этого хотел, мог только он сам, но с тем, что его судьба сложилась лучше, чем у тех, кто отдал свою жизнь для подпитки Астрономикона, не спорил никто.

Мортендеаль поднялся на балкон, сложил руки в знамение аквилы. В отличие от неё, всегда холодной и жёсткой, аколит умел подстраиваться. Когда того требовали обстоятельства, он был учтив и галантен, когда приходило время сражаться — хладнокровен и расчётлив, а когда необходимо было добыть важные сведения — хитёр и дипломатичен.

— Вы хотели меня видеть, госпожа, — вкрадчиво произнёс он.

За его показной учтивостью и любезностью скрывалась разрушительная психическая сила. Илайн видела его в бою. Когда Мортендеаль, весь перепачканный кровью, в пропитанном бурыми пятнами плаще, но всё такой же убийственно спокойный, предстал перед ней после битвы, она в полной мере поняла, какую опасность может представлять её аколит, если ему не хватит силы воли противостоять шёпоту Тёмных богов.

Это стало одной из причин, по которым брать его с собой на эту планету Илайн не собиралась.

— Составь отчёт для Экклезиархии, предупреди о масштабной высадке и проведении всех необходимых исследований и помоги Эйреталлону найти в архивах любые записи, которые могут нам пригодиться, — распорядилась она.

— Я рассчитывал, что вы позволите мне сопровождать вас, — осторожно, не переступая границ дозволенного, возразил Мортендеаль.

— Я отдала приказ, — отчеканила Илайн тоном, не терпящим возражений.

— Прошу прощения, госпожа. Я всё сделаю, — заверил Мортендеаль.

Слегка поклонившись, он удалился. Илайн тоже не задержалась на мостике надолго. Спустившись на несколько уровней ниже, она вышла на взлётную палубу.

Всё здесь говорило о подготовке к высадке. После тихого привычного гула, слышимого в коридорах, шум техники и короткие отрывистые приказы на мгновение ударили по ушам. На готовящиеся к вылету штурмкатеры грузили боеприпасы; к ударным кораблям крепились танки ордена и необходимый внизу груз. Техножрецы в красных рясах сновали вокруг машин, лишний раз проверяя их состояние и готовность к бою. Другие их собратья проводили ритуалы и читали молитвы, обслуживая машинных духов.

Рядом со штурмкатерами проверяли оружие и снаряжение, крепили к наплечникам литании Кровавые Ангелы. Они возвышались над снующими вокруг слугами, подобно величественным полубогам, внушительным и непоколебимым. Смертные всегда смотрели на них с восхищением и благоговейным трепетом. Илайн давно не испытывала ничего подобного, находясь рядом с космодесантом, но когда-то и она встретила их впервые. Тогда ещё аколит, она застыла перед уничтожившим низшего демона воином, затаив дыхание и сложив руки в знамение аквилы. С течением времени, побывав в сражениях и став лордом-инквизитором Ордо Маллеус, Илайн перестала теряться при виде космодесанта. Она больше не была едва поступившим на службу аколитом — она отдавала приказы. В бою с демонами незаменимы были Серые Рыцари, и Илайн нередко координировала их действия и поддерживала в бою в качестве боевого псайкера.

Тяжёлые громкие шаги за спиной, сопровождающиеся лязгом металла, известили Илайн о появлении ещё одного бойца раньше, чем с ней поравнялся рослый воин, чьё лицо скрывал череполикий шлем. К его тёмной броне уже были прикреплены свитки литаний. Из-под наплечников, украшенных эмблемой Кровавых Ангелов, ниспадала тяжёлая мантия.

— Я рад, что вы идёте с нами, леди инквизитор, — прогудел из-под шлема глубокий низкий голос. — Быть может, ваше присутствие удержит боевых братьев даже от мысли о том, чтобы внять лживому шёпоту.

— Взаимно, капеллан, — учтиво ответила Илайн.

Его звали Лефтерис. Он был самым старшим космодесантником на «Клятве крови» и по совместительству — тем, к кому шли за советом и мудростью. Илайн относилась к нему с особым уважением, и не только потому, что они оба нести свет Императора, когда воинов обступала тьма Хаоса. Лефтерис был не только стойким и решительным, как и все Астартес, но и чутко воспринимал сомнения и метания братьев. Он всегда знал, когда нужно направить, а когда — напомнить о клятвах Империуму и примарху Сангвинию. Когда того требовала ситуация, Лефтерис становился неумолим и хладнокровен.

Капеллан полностью соответствовал своему званию, с честью нёс возложенное на него бремя. Его преданность Империуму не знала сомнений и колебаний. Как не знала их и преданность Илайн.

В полной мере осознав смысл его слов, инквизитор остановилась и повернулась к нему. Лефтерис тоже замер. Она не видела его глаз под шлемом, но была готова поклясться, что в его взгляде читался немой вопрос.

— Насколько вы уверены в своих бойцах, капеллан? — прямо спросила Илайн.

— Они непоколебимы и верны Империуму, — уверенно ответил Лефтерис. — Но вы ведь спрашивали не об этом, инквизитор Илайн? Отвечая на ваш вопрос, я не уверен, что всем присутствующим хватит силы воли сопротивляться высшему демону. Хаос умеет убеждать и обманывать, но ещё хуже, когда он начинает влиять на рассудок.

Илайн поняла, о чём он говорил. В своё время ей открылись такие тайны легиона, которые чужакам знать определённо не следовало. Но трудно скрыть что-то от Экклезиархии, и в особенности — от инквизитора, по долгу службы сопровождающего орден.

— Если они потеряют контроль, мы будем готовы, — заверила Илайн.

— Верно, инквизитор, — сдержанно кивнул Лефтерис. — Но я всё же не теряю надежды, что вы пронесёте свет Императора через поле боя и укажете путь боевым братьям.

Заверять его в том, что так и будет, не требовалось. В сопровождении капеллана Илайн молча продолжила путь. Они обогнули преграждавший дорогу истребитель и приблизились к Кровавым Ангелам в тот момент, когда они собрались грузиться в штурмкатеры. Закованные в тёмно-красную броню, они казались ещё шире и выше, чем были на самом деле. Чтобы смотреть любому из них в лицо, Илайн приходилось задирать голову.

Высокие, могучие воины, не ведающие страха, они не могли не вызывать восхищения. Смертные, обслуживающие линкор, и техножрецы, готовящие к вылету штурмкатеры и ударные корабли, смотрели на них с трепетом. Кровавые Ангелы переняли величие своего примарха, будто частичка его ещё жила в каждом из них.

Наверное, перед вылетом стоило произнести вдохновляющую речь, но Илайн лишь проводила направившихся к кораблям бойцов взглядом и приблизилась к их капитану, что замер, из-под нахмуренных бровей глядя на застывшую за силовым полем планету. Его благородный профиль выражал уверенность, но вместе с тем и напряжённое ожидание. Никто не знал, что ждёт их на этом давно забытом мире, ведь силы Хаоса непредсказуемы, а то, что они ищут там — ещё опаснее.

Обычно неизвестность пугает, но у Илайн и капитана Крайоса она вызывала лишь холодную сосредоточенность. Они готовились ко всему, что могут преподнести им Губительные Силы.

— Отделение готово, капитан? — осведомилась Илайн.

Крайос медленно перевёл взгляд на неё. Другим смертным наверняка показалось бы, что он смотрит свысока, но инквизитор знала, что в его глазах не высокомерие, а холодное спокойствие, присущее ангелам Императора, сражающимся за человечество на протяжении многих веков и тысячелетий. Кровавый Ангел был настроен на предстоящий бой.

— Так точно, леди Илайн, — чётко и коротко ответил он.

— Тогда отдайте приказ взлетать. Пора изгнать чудовищ варпа туда, где им самое место, — решительно распорядилась инквизитор.

Вслед за капитаном она поднялась на борт штурмкатера и заняла место среди Астартес. Шлюз за ними с шипением закрылся, погрузив отсек в полумрак, разгоняемый лишь тусклыми красными светодиодами. В играющих тенях лица космодесантников казались грубее и резче обычного, а броня приобрела оттенок свежей крови.

Капитан Крайос передал приказ о вылете по вокс-связи. Гул двигателей стал громче и интенсивнее, пол под ногами пробрала похожая на дрожь предвкушения вибрация, и боевая машина покинула взлётную палубу. Вслед за штурмкатером вылетели ударные корабли, перегрузки в которых могли выдержать лишь Астартес. Быстрые манёвренные машины обогнали борт, на котором летела Илайн вместе с частью отделения, и врезались в атмосферу.

Штурмкатер спускался мягче, и времени до приземления у находящихся внутри было больше. Илайн прикрыла глаза, сосредоточившись на своих ощущениях. Стоило покинуть «Клятву крови», как странная, противоестественная для Материума психическая сила кольнула сознание, будто пробуя на прочность броню пока не изученной цели.

Илайн не понравилось это ощущение, слишком похожее на осторожное, прощупывающее касание когтей. Вокс забарахлил. Вместо тишины эфир снова прорезали помехи, и Илайн запретила себе вслушиваться в них. Не сейчас, когда точно известно, что на этот мир смерти высадились демоны.

Штурмкатер тряхнуло. Илайн резко открыла глаза. Сколько бы ни было в её жизни высадок на планеты, каждый раз, когда была угроза непредвиденного столкновения с противником, она вслушивалась в звуки снаружи, чтобы понять — это был вход в атмосферу или попадание по щитам?

Корабль затрясся, преодолевая турбулентность. Снаружи его объял огонь, и он устремился к поверхности, подобно метеору. В свете звезды алым сверкнула обшивка. Штурмкатер взрезал плотную пелену облаков, и из кабины пилотов открылся вид на мир, отравленный и извращённый Хаосом.

Изрытую рубцами, рытвинами и искажениями пространства землю устилал пепел. На обугленных останках деревьев пировали очаги огня. Остовы уничтоженной техники с обеих сторон неподвижно замерли там, где их настигла роковая атака. Новая орбитальная бомбардировка выжгла большую часть демонических тел, но оставила покрытую копотью броню космодесанта — синюю и пурпурную, оплавленные туши бронетехники и обгоревшие, почти не узнаваемые обломки серебристого камня, которые могли принадлежать лишь одному сооружению — серебряной башне.

Ударные корабли уже мчались к руинам древнего города, темнеющим на горизонте. Взбивая пепел тягой двигателей и поднимая за собой серые тучи, штурмкатер устремился следом. Илайн заглянула в кабину пилотов, чтобы видеть, что происходит снаружи, и теперь, замерев, смотрела на растущие с каждой секундой силуэты зданий.

Она не могла не узнать город-улей, но сейчас от него осталось так мало, что сам собой напрашивался вывод: этот мир вымер много тысяч лет назад. Одно осталось неизменным с тех давних времён — обелиск башни, зловеще нависший над городом-призраком. Башня не была имперским сооружением и вряд ли могла быть построена людьми. На строительство такого громадного святилища ушли бы сотни лет, и не заметить, что порча поразила эту планету, было бы невозможно.

Ответ крылся на поверхности. Стоило присмотреться, как Илайн не поверила глазам. Очертания башни дрожали, и рассмотреть её во всех деталях было невозможно, будто она находилась одновременно в двух измерениях — так же, как и демоны, не имеющие смертного носителя. Илайн сталкивалась с таким. Особенно ярко в её память врезался день, когда она, будучи аколитом на службе у опытного инквизитора, вместе с наставником попала в гущу битвы на мире-кузнице.

Тогда она впервые столкнулась с демонами. Атака была быстрой и неожиданной. Силы Адептус Механикус и Имперской Гвардии встретили врага шквальным огнём. Как показалось тогда ещё неопытной Илайн, всего мгновение назад стало зловеще тихо, и вот уже затишье сменилось бурей — замелькали вспышки лазвинтовок, с грохотом открыли огонь по подлетающим кораблям системы орбитальной защиты, заметались бойцы и скитарии. В небе смертоносной молнией промчался хеллдрейк, и тогда Илайн, зацепившись за него взглядом, увидела, в какой цвет он выкрашен — красный, как кровь.

Кровь, что лилась для кровавого бога. Она не видела, где лопнуло пространство материального мира и откуда наступают силы Хаоса, но чётко услышала грохот орудий, увидела, как небо заволокли мерцающие алой грозой тучи и как сквозь них проходит лезвием нос корабля. А затем её затянуло в гущу битвы. Некогда стало искать наставника, осталось только одно — встать рядом с отрядом скитариев и жечь.

Потому что когда кто-то закричал отчаянное: «Демоны!» — других вариантов уже не было. Илайн раскинула руки, позволяя языкам огня начать свой жуткий танец, и обрушила всю психическую мощь, на какую была способна, на приближающихся врагов. Рогатые силуэты вызывали в ней безумный ужас, требующий лишь бежать, пока слуха не коснулся боевой клич Кхорна, но она не бежала. Она отступала вслед за солдатами, держась под прикрытием танков и стрелков-скитариев.

Илайн ещё не знала, что её наставник жив и запросил подкрепление с корабля, пробившись через помехи. Она жгла демонов, не жалея сил. Позади оставались тела убитых, но аколит заставляла себя сражаться, не опуская взгляда на кровь, пропитывающую землю под ногами. Но битва непредсказуема, и Илайн осталась одна. Она не помнила, как отбилась от скитариев — только грохот, падение каких-то обломков и собственный бросок в сторону, туда, где её не раздавят тонны камня и металла.

Пыль ещё не осела, когда Илайн приподнялась на руках — и совсем рядом раздался не то рык, не то воинственный вопль. Её взгляд ещё уловил дрожащий, как воздух в знойный день, силуэт твари, что кинулась на неё, а затем по ушам, рассеяв звон, хлестнул выстрел. С визгом демон покатился по земле, оставляя за собой липкий след — такой же красный, как его кожа. В клубах и дыма стоял Серый Рыцарь. С холодной решимостью он направил болтер в голову вскочившего на лапы чудовища и нажал на спуск…

Илайн моргнула, возвращаясь в реальность. Башня — напомнила она себе. Перед ней снова предстало проявление варпа, но теперь она не знала, как с ним бороться. Избежать ереси во времена, когда этот мир был обитаем, не удалось, а теперь последним напоминанием о том, что произошло на этой отравленной земле, служила башня.

Но внимание Илайн привлекло что-то ещё. Краем глаза она заметила вспышку, и время, на миг замедлившись, вдруг побежало с такой скоростью, что среагировать было уже нельзя. Крик, который должен был стать предупреждением, застрял в горле. Пилоты увели корабль в сторону. Илайн бросило в стену. От удара о металл потемнело в глазах, пол ушёл из-под ног.

И раздался грохот. Что-то лопнуло на грани слышимости, по глазам резанул слишком яркий свет, и нечто большое заслонило инквизитора от жара и огня. Лязг и треск заглушили выкрики из десантного отсека и шум снаружи. Подбитый корабль ударился о землю, подбросив женщину так, будто она ничего не весила, и удар обо что-то твёрдое, спасший её от полёта через весь отсек, резко бросил её в темноту.

Казалось, прошли мгновения, прежде чем в нос ударил едкий дым. Хотелось закашляться, но Илайн не могла. Дым душил её, забивался в горло, не давая ни вдохнуть, ни выплюнуть его. На периферии слышимости, где-то очень далеко, раздались орудийные выстрелы, но её всё это не касалось. Сейчас её заботил только дым. Вдох, нужно сделать вдох… Хотя бы глоток воздуха вместо этого проклятого дыма…

Голос. Знакомый и, кажется, злой. Злой от тревоги? Думать об этом не хотелось. Важно было лишь то, что темнота стала яркой, как огонь, слух различил треск, а голос, смутный и размытый, оформился в слова:

— Илайн! Очнись, варп подери! Давай же!

Её встряхнули. Легко, как тряпичную куклу. Для того, кто держал её закованными в металл руками, она почти ничего не весила. Боль разлилась по голове. Омут забытья отпустил её, и Илайн зашлась надрывным кашлем. Раскалённый воздух обжёг горло. Терпимо. Что-то липкое и горячее заливало глаза, склеивая веки… Кровь.

Илайн заставила себя открыть глаза. Взгляд ещё отказывался фокусироваться хоть на чём-то, но она уже видела искрящиеся обрывки проводов, искорёженный, опасно нависший над ней и тем, кто так старался привести её в чувство, металл, и всполохи огня. Много огня.

Над ней, закрывая её от огня, склонился Крайос. Надеть шлем он не успел, потому как, едва поняв, что происходит, бросился к инквизитору, и теперь его лицо пересекал кровоточащий рубец. Илайн с удивлением обнаружила, что, несмотря на крушение, не только жива, но и цела. Во многом благодаря капитану, она отделалась ушибами, синяками и разбитым лбом. Крайос спас ей жизнь.

— Двигаться можешь? — не дожидаясь слов благодарности, спросил он.

Илайн кивнула и, перевернувшись, поднялась, насколько позволяли изувеченные борта штурмкатера. Дым быстро заполнял сильно повреждённый отсек, но это не помешало ей бегло оценить обстановку. Пилоты мертвы, корабль уничтожен, на сиденье в грузовом отсеке мёртвый космодесантник. Остальные бойцы уже выбрались наружу и, кажется, вели бой.

Спрашивать, что происходит, было некогда. Натужный скрежет известил о том, что корабль готов сложиться окончательно, и тогда горящие обломки погребут под собой и инквизитора, и космодесантника, рискнувшего собой, чтобы спасти её.

Крайос сдвинул в сторону раскалённый докрасна обломок. Пригнувшись, почти что ползком Илайн пробралась в более-менее уцелевшую часть десантного отсека. Треснул изломанный металл, и в лицо ей ударил сноп искр, от которого она едва успела закрыться рукой. Корабль заскрежетал: что-то с безумным хохотом прыгнуло на него сверху, едва не проломив крышу своим весом. Илайн инстинктивно пригнулась. Снаружи хлопнул выстрел, и тварь с визгом слетела со штурмкатера.

Потолочная перекладина опасно прогнулась, угрожая лопнуть. Илайн пробиралась к выходу, но недостаточно быстро. Рывок. Острый осколок полоснул по щеке, и раскалённый металл почти сразу прижёг рану. С коротким вскриком инквизитор отпрянула в сторону.

Огонь полыхнул за спиной. Крайос схватил её за ворот плаща и легко, как котёнка, вышвырнул наружу. Перед глазами мелькнули языки пламени, и Илайн покатилась по толстому слою пепла. От удара ненадолго потемнело в глазах, но снова потерять сознание было нельзя. Илайн сжала кулак с такой силой, что, если бы не перчатки, ногти впились бы в кожу. Заставила себя перевернуться и, не поднимаясь слишком высоко, глянула на охваченный огнём штурмкатер.

Новые всполохи огня вырвались из всех щелей изуродованной конструкции. Густой чёрный дым клубами затягивал всё вокруг. Но куда хуже было другое: материя порвалась, выпуская из глубин варпа демонов. Илайн ощутила это так же ясно, как слышала звуки перестрелки и рёв техники совсем рядом.

Разорвав пелену дыма, из разбитого штурмкатера уверенным шагом вышел мощный силуэт. Огонь лизнул кроваво-красную броню, но удержать космодесантника ему было не под силу. Крайос был жив — лишь его броня нагрелась и покрылась слоем копоти. Едва покинув горящие обломки, он навёл болтер на чёрную стену демонов, скрывшую затянутый дымом горизонт.

— Держись рядом, Илайн, — бросил он, не поворачиваясь в сторону инквизитора.

Илайн вскочила за мгновение до того, как мимо, взметнув тучу пепла, промчался тёмно-красный танк, и подбежала к космодесантнику. Теперь она видела, с кем вели бой Кровавые Ангелы. Прячась за естественными укрытиями, их, укрывшихся за бронемашинами, обстреливал противник в синей броне. Противник, так похожий на них самих — могучие воины в силовой броне, теперь изуродованной порчей. Бывшие Астартес. Предатели.

Крайос побежал к своим. От его тяжёлых размашистых шагов раздавался грохот, но он потонул в канонаде боя. Илайн следовала за ним на пределе сил, но, несмотря на то, что была легче, сильно отстала. Несмотря на просьбу-приказ держаться его, капитан её не ждал: в бою не до того, чтобы следить за той, кто не впервые на поле боя и знает, как себя вести и что делать, без посторонних указаний.

Совсем рядом земля взорвалась фонтанчиком от попавшего в неё болта. Илайн упала и откатилась в сторону. Неприцельная очередь взрезала воздух у неё над головой. Её обдало жаром, ветерок шевельнул выбившиеся из косы волосы. Ещё раз перекатившись, Илайн оказалась под прикрытием уничтоженного вражеского танка.

Она села, привалившись спиной к крепкому металлическому борту. Сажа запачкала плащ, однако холод отрезвлял. Туман беспамятства ещё не до конца растаял, но в бою нужно мыслить быстро и чётко, особенно, когда единственное действенное оружие — собственный разум. Несколько раз медленно вдохнув и выдохнув, Илайн собралась с мыслями. И с силами. Психическая энергия наполнила каждую клеточку тела, угрожая вырваться и сжечь дотла. Каждый раз, когда псайкер взывает к варпу, это испытание — силы воли и умения.

Илайн знала, насколько сильна и как зависима от своих эмоций. Эмоции питают огонь, но стоит утратить контроль над яростью, как он вырвется испепеляющим смерчем, в самом центре которого окажется она. Она столько раз была на грани… И каждый раз её спасало напоминание самой себе о том, за что она сражается и чему противостоит. Бесконтрольному пламени варпа никогда не взять над ней верх.

Демоны приближались. Их сводящий с ума хохот и нечленораздельные выкрики звучали едва ли не громче ни на миг не стихающего стрёкота болтеров, а волны ужаса и безумия, что они распространяли вокруг себя, заставляли содрогаться слишком чувствительного к варпу псайкера. Но они были не одни. Их должен был вести тот, кому под силу прорвать грань реального пространства и призвать из глубин Эмпиреев полчища тварей.

С этим она разберётся позже: сначала нужно добраться до Кровавых Ангелов. Расставив приоритеты, Илайн решительно поднялась и сделала шаг на открытое пространство, одновременно поднимая руку и позволяя дару Имматериума — лишь малой его части, — вырваться на свободу. Взгляд едва уловил вспышки выстрелов с обеих сторон, скользнул по надвигающемуся демоническому войску и остановился на задрожавшем впереди мареве раскалённого воздуха.

Колдовство стало щитом из жара столь нестерпимого, что порыв горячего ветра обдал сначала подрагивающие пальцы Илайн, а затем и её лицо. Воздух обжёг нос не хуже огня, но она не перестала колдовать. Не сейчас, когда влетевшие в марево болты взорвались брызгами расплавленного металла.

Нескольких секунд хватило, чтобы оценить обстановку. Кровавые Ангелы укрывались за штурмкатерами и сброшенными с ударных кораблей танками, стреляя по врагу и прикрывая друг друга. Они действовали, как единый организм, перебрасываясь короткими фразами и беспрекословно исполняя приказы. Противник наступал, вырываясь из варп-разлома. Демоны напоминали кипящее море разноцветного огня, мечущееся и непостоянное, лишённое какого-либо порядка. Илайн вспомнила их классификацию — ужасы и огневики, низшие демоны Тзинча.

Но враг наступал не только спереди. Волна ужаса окатила Илайн со спины, заставив обернуться. Горизонт за спиной потемнел от вражеских сил. Над рядами демонов взметнулись тучи крикунов, со зловещим гулом прорвали облака Крылья Рока. Призванные из варпа, над головами и извивающимися щупальцами летели звероподобные существа на дисках Тзинча.

И у этого спектакля был кукловод. Тот, кто потянул за ниточку и разорвал ткань материи. Кто призвал из переменчивого потустороннего хаоса кошмарных, неподвластных человеческому сознанию чудовищ. Он стоял в стороне — рослый и широкоплечий, цепляющий взгляд тем, что выбивался из разноцветной волны демонов, при этом оставаясь существом ужасающим и противоестественным.

На голове у него не было шлема, который мог бы сделать его облик чуть более человеческим. Его бледное лицо было поражено порчей, исказившей черты до неузнаваемости. Некогда он был космодесантником, о чём теперь напоминала лишь сросшаяся с мутировавшим телом силовая броня, перевитая отвратительными щупальцами и изъеденная порчей. Изодранный и обожжённый плащ за спиной колдуна, чей капюшон частично скрывал лицо хозяина, трепетал под яростными порывами ветра.

Но каким бы злым ни был ветер, ему не сравниться с тёмной душой приверженца Хаоса. Чернокнижник отравлял порчей землю материального мира, чтобы его демонические слуги смогли находиться здесь как можно дольше. Посох в его руке источал силу, от которой у Илайн двоилось в глазах. Взгляд невольно блуждал по навершию в форме символа Тзинча, перевитому металлическими перьями и щупальцами, терялся в скользящих и меняющихся узорах, не дающих себя рассмотреть.

Илайн заставила себя оторвать взгляд от артефакта, пока не поздно, но лучше не стало. Чернокнижник повернулся к ней, безошибочно определив, где на поле боя находится псайкер. От взгляда всех его глаз по спине пробежал холодок, но Илайн не дрогнула. Ей было известно, насколько те, кто поддался Хаосу и окунулся в запретные тайны, могут оказаться сильнее псайкера, не сходившего с пути, но точно так же она знала и что Император защитит своих детей в бою с заклятым врагом.

Треск выстрелов резанул по ушам, вернув её в реальность. Илайн коснулась вокса, но вместо знакомых голосов услышала лишь помехи и неразборчивый многоголосый шёпот. В животе свернулся мерзкий комок: она не успевала предупредить отвлечённых боем союзников о засаде. Капкан захлопнулся, и она никак не могла этому помешать.

Крылья Рока промчались совсем низко, ударив из штурмболтеров. Илайн укрылась в рытвине. Она не видела, что происходит, но сквозь грохот болтеров и смех добравшихся до Кровавых Ангелов демонов варпа услышала крики, резкие команды и удаляющийся гул. Демонические истребители сейчас пойдут на новый заход.

Словно в подтверждение этой мысли гул снова начал нарастать. Раньше, чем Крылья Рока подлетели бы достаточно близко, Илайн выбралась из укрытия и бросилась к следующему. Времени оценить обстановку не было. Единственное, что она успела заметить — бездыханное тело в красной силовой броне совсем рядом.

А затем одновременно с залпами встретивших истребители танков ударили Крылья Рока. Быстро, непредсказуемо, хаотично. Демоны, заточённые в боевых машинах, не координировали свои действия, не выбирали цели — они лишь жаждали битвы. Ни стратегии, ни логики — только безумие и ярость.

Илайн кинулась в сторону, воззвала к силе варпа, готовая отразить огонь. Вовремя: цепь ударов вздыбила огонь и землю там, откуда она только что выбралась. Раскалившийся воздух дрогнул, и огонь, готовый накрыть инквизитора, взметнулся клубящейся стеной. Комья земли упали вокруг неё, а затем осело и пламя.

Но лишь на мгновение. Новая цепочка взрывов обрушилась на многострадальную землю там, где промчалось Крыло Рока. Видя, что не успевает использовать магию, Илайн упала в пепел, но ей не хватило нескольких секунд. Словно хлыст, ударная волна швырнула её в сторону. Мир перевернулся, Илайн ударилась о каменистую почву и, перекатившись несколько раз по инерции, замерла. Несмотря на то, что броня приняла удар и огонь на себя, в глазах темнело от боли.

Оглушительный звон в ушах звучал громче треска помех и отрывистых выкриков в воксе, громче выстрелов, воя демонических истребителей и рёва танков. Илайн перевернулась на спину, судорожно вдыхая горький от гари воздух. Рёбра ныли. Громким стуком сердце отсчитывало мгновения.

Удар — в небе появился вражеский истребитель, взрезал тучи острым крылом. Удар — ему наперерез вылетел ударный корабль Кровавых Ангелов. Удар — и залп штурмболтеров оторвал врагу крыло, повредив сдерживающие демона знаки, и Крыло Рока разорвали изнутри облака разноцветного магического пламени.

Вместе с этим грохотом вернулись звуки боя. Словно очнувшись, Илайн перекатилась вбок и вскочила на ноги. В небе вели свой бой Крылья Рока и имперские корабли. Дым чёрным облаком стелился над землёй. Сквозь него Илайн разглядела силуэты Кровавых Ангелов, отступающих к штурмкатерам, и яростно бросающихся на врагов демонов. Болты разрывали тварей на куски. От визга и хохота, казалось, готовы были лопнуть барабанные перепонки.

Илайн сделала несколько шагов к космодесанту, но её нечеловеческих чувств коснулась волна тёмной психической энергии. Чернокнижник. Илайн активировала вокс, надеясь лишь, что её услышат на линкоре, и хрипло выдохнула:

— Говорит лорд-инквизитор Ордо Маллеус… Нужна поддержка с воздуха. Здесь Губительные Силы. Кровавые Ангелы окружены. Есть потери.

Сказать больше она бы не успела: в дыму возникли внушительные воины в силовой броне. Илайн не слушала хрипов белого шума в воксе. Космодесантники Тысячи Сынов синхронно, как живые машины, вскинули оружие. Големы. Это Илайн поняла, ощутив, что безжизненные доспехи пропитаны нечестивой магией Хаоса.

Магия всколыхнулась. Илайн дала волю своей силе, обращая её в вихрь огня. Големы открыли огонь одновременно с тем, как языки пламени закружились и накрыли их, расплавляя болты и броню. Огонь всё набирал силу, заставляя трескаться и лопаться керамит и выжигая порчу Хаоса.

Того, что несколько големов упали, а раскалённый воздух защитил инквизитора от болтов, хватило на несколько секунд. Хлёсткие выстрелы ударили по ушам. Огонь ещё не погас, когда Илайн кинулась на землю и откатилась в рытвину от недавней бомбардировки. У неё над головой ударные корабли уничтожали Крылья Рока. Один из них, подбитый и охваченный огнём, прочертил небо и рухнул далеко в стороне.

Пригнувшись, Илайн пробежала по дну рытвины к другому её краю. Дым был ненадёжным прикрытием, но на другое не стоило и надеяться. Прежде, чем выбраться из укрытия, она обернулась. Големов видно не было. Либо их затянул бой, либо кто-то отдал им приказ не преследовать её. Времени задаваться вопросами, кто и почему, не было, и Илайн, взобравшись по скользкой грязи вперемешку с пеплом, бросилась туда, где вспыхивали болтерные выстрелы.

Нет, она не боялась дать бой врагу. Но и безумной Илайн не была. Какой бы мощной боевой единицей ни был инквизитор, один в поле не воин. Огонь в её руках становился меткой стрелой, быстро и эффективно изгоняя в варп низших демонов, оказавшихся на пути. Мурашками на затылке интуиция предупредила об опасности.

Не оглядываясь, Илайн перекатилась в сторону. Земля вокруг вздыбилась от попаданий. Илайн почти распласталась по пеплу, прислонившись спиной к холодным камням. Ладонь сжалась на рукояти пистолета.

Но принимать неравный, заведомо проигрышный бой не потребовалось.

— Прикройте её! — раздался крик из дыма, и из-за штурмкатера, выглянув из укрытия, открыли огонь Кровавые Ангелы.

И одновременно с этим, как проблеск надежды во тьме, сквозь треск помех донеслись искажённые, но различимые слова:

— Лорд-инквизитор, приняли ваш сигнал. Идём на помощь.

Продержаться. Нужно только продержаться… Как ни старалась Илайн подавить эмоции, сам собой вырвался выдох облегчения. Она подняла взгляд к небу, где зависла «Клятва крови». Линкор скалился шпилями надстроек, щерился орудиями макробатерей. Сейчас в громаде пустотного корабля Илайн видела надежду.

Крохотные точки — истребители или ударные корабли, — отделились от «Клятвы крови» и устремились к поверхности. А Илайн, больше не отвлекаясь, бросилась к бронетехнике под прикрытием огня на подавление. Големы наступали вместе с демонами, но Кровавые Ангелы уверенно держали оборону в окружении бронированных машин.

Выкрашенную в красный броню порвало попадание болта. Илайн метнулась в сторону и нырнула под прикрытие штурмкатера. Рядом, перезаряжая болтер, присел на колено капитан Крайос. На его заляпанной вражеской кровью броне виднелись царапины и подпалины, край наплечника оплавился, будто бы потёк и застыл так. Взгляд космодесантника пылал яростью битвы.

Остальные бойцы заняли позиции у бронетехники, методично отстреливая демонов. Оглушительно грохотали орудия. Канонада сливалась с хохотом чудовищ варпа, вспышки выстрелов — со всполохами цветастого огня.

— Капитан, доложите обстановку, — отдышавшись, приказала Илайн.

Крайос уже собирался сменить позицию, но оглянулся, услышав её голос.

— Есть убитые и раненые. Отступать некуда, — коротко отчитался он.

— Подкрепление на подходе, — обнадёжила его Илайн. — Когда они ударят, я расчищу путь. Отдайте приказ своим людям выдвигаться к руинам, как только появится возможность.

Капитан кивнул и, больше ни на миг не задерживаясь, бросился в бой. Илайн поднялась. Счёт пошёл на минуты. Собрав магическую силу, она шагнула навстречу врагам. Огонь взметнулся вокруг Кровавых Ангелов, отсекая от них полчища демонов, и пополз дальше, испепеляя всё, что оказывалось у него на пути. Вместе с тем боль и жжение растеклись по телу. Илайн зарычала сквозь зубы. Ничто не даётся даром, и псайкерские способности — в том числе.

Огонь ослаб. Нужно поберечь силы для более мощного удара… Такого, который позволит Кровавым Ангелам дойти до руин. Илайн смотрела на всполохи огня и разрываемых болтами демонов, а в памяти сами собой восстали похороненные под слоем пепла воспоминания о дне, когда её сила впервые проявила себя — мощно и непредсказуемо, едва не убив её. В тот день не только её жизнь переломилась на «до» и «после», нет: сгинула в огне варпа целая планета, а её, тогда ещё совсем девчонку, отмеченную Имматериумом, спас её будущий наставник, отвёзший её на Терру для обучения в Схоластике Псайкане. До сих пор, будто это было вчера, перед глазами порой возникал грозный инквизитор, за чьей спиной стояли космодесантники в серой броне. Илайн тогда вся сжалась от страха, но инквизитор… протянул ей руку.

Из секундного замешательства её выдернула чужая сила, коснувшаяся сознания не шёпотом демонов, не обманчиво ласковым прикосновением пера и даже не жестоким ударом в попытке пробиться в материальный мир, а чем-то совсем иным, как бывает, когда рядом кто-то ещё взывает к варпу. Но сейчас, в огненных сумерках, Илайн не видела ничего, кроме гротескных тварей варпа и держащих оборону космодесантников.

Не видела, но знала — колдун рядом, и он выжидает момент для атаки. Сам он был уязвим, пока бросал все силы на призыв всё новых полчищ демонов, но бросаться в визжащую и хохочущую разноцветную волну тварей в надежде найти его там было бы верхом самонадеянности. И потому Илайн сконцентрировалась на том, на что могла повлиять.

Гул взрезал небеса, охваченные разноцветными всполохами разломов. Прорвав облака пепла, на врага спикировали угловатые, хищные «Валькирии». Из-под их крыльев, оставляя за собой дымный хвост, вылетели ракеты — и раньше, чем противник успел бы среагировать, взрывы, способные уничтожать танки, накрыли демонов огнём и осколками.

Коридор был пробит. Илайн поднялась в полный рост и открылась для энергии варпа, направляя огонь, до того окружавший позиции Кровавых Ангелов непроходимым щитом, на тех тварей, что ещё были живы после бомбардировки и оказались на пути. Капитан Крайос отдал приказ двигаться вперёд, и космодесант в окружении непрерывно стреляющей техники быстро, насколько позволяли условия, направился к руинам.

По гололитической карте показалось бы, что расстояние ничтожно мало в масштабах планеты. На местности создавалось полное ощущение, что надломленные шпили руин, среди которых возвышалась зловещая башня, совсем близко. Но битва кипела вокруг, и расстояние, что на штурмкатерах можно было покрыть за несколько минут, превращалось в сложный, смертельно опасный маршрут через вновь сомкнувшиеся ряды демонов.

Отделение Крайоса шло вперёд, с боем вырывая у врага каждый метр пройденного пути. Грохот выстрелов не стихал ни на миг. От разрывов танковых снарядов содрогалась земля. Некоторым демонам удавалось запрыгнуть на бронетехнику, и тогда, не давая тварям уничтожить боевые машины, их пожирал психический огонь Илайн.

Пробиться казалось почти невозможным. Но только почти. Надежда и свет Императора вели воинов вперёд, а ударные корабли, заложив вираж, снова обрушили на врага ракетный залп и огонь мультилазерных орудий. Словно клинок они прорезали дорогу через легионы демонов, расчищали путь для Кровавых Ангелов.

Огонь щитом всколыхнулся позади и с флангов, пожирая ошмётки демонических тел и испепеляя тех тварей, что пытались его преодолеть. Илайн не жалела сил, хоть тело уже жгло так, будто пламя охватило её саму. Стоит приложить чуть больше усилий — и слишком хрупкое для такого напряжения человеческое тело не выдержит. Но Илайн чувствовала грань и не переходила её.

Она шла за космодесантом, чувствуя, как колыхался за спиной нагретый воздух, когда замыкающий танк обстреливал тварей варпа. Бойцы двигались так, чтобы оставаться под прикрытием техники, выдерживающей немыслимую температуру колдовского огня демонов, меткими, почти никогда не мажущими выстрелами уничтожали врагов и прикрывали друг друга. Уверенная, сработавшаяся и построенная на доверии и верности команда.

Они почти дошли до руин. И снова — почти. Именно тогда огонь, что создавала и удерживала Илайн, завихрился с новым, переливающимся всеми мыслимыми цветами огнём. Возмущения варпа ударили, как хлыст, заставив Илайн с криком согнуться от боли. Но боль всё же была — это хорошо. Значит, эту атаку она всё же выдержала.

Над хаосом битвы — а может, и лишь в головах тех, кто способен был услышать, — разнёсся издевательский смех. Но смех этот принадлежал отнюдь не демону, которого Илайн хотела изгнать. Она повернулась туда, где, возвышаясь над бегущими в бой демонами, стоял чернокнижник. Изуродованный, сросшийся с бронёй, он смотрел на Илайн с превосходством и презрением. Наделённый тёмными дарами, он мнил себя сильнейшим.

Кровавые Ангелы открыли огонь, но пространство исказилось. Сама материя полыхнула синими вспышками, и болты затерялись где-то в Эмпиреях, не поразив цель. Ухмылка на изуродованном мутацией лице колдуна стала шире, в глазах, уже утративших всё человеческое, полыхнул проблеск азарта. Но от этого у любого смертного поползли бы мурашки, потому что из глубин чёрной души будто бы смотрел уже не космодесантник — демон.

Но и одержимым чернокнижник не был. Илайн почувствовала бы в нём демона, даже будь тот крайне осторожен и скрытен. Не знала она и был ли этот колдун чемпионом Хаоса или просто прислужником Губительных Сил, стремящимся им стать. Но имя предателя она угадать могла. Несмотря на все уродства, он был похож на того космодесантника, что попал на старые пикты времён Великого крестового похода и позже оказался в числе еретиков, о которых инквизиции была известна хоть малая крупица информации.

Атрей Гхадрилл, один из бывших библиариев Тысячи Сынов, сильный псайкер, а ныне — чернокнижник Тзинча, в своей варбанде занимающий не последнее место. Кому он служит, какие цели преследует, на что способен — ничего из этого ни Илайн, ни её коллеги из Ордо Еретикус не знали. Но сейчас, оказавшись с ним лицом к лицу, она поняла, что всё куда хуже, чем казалось на первый взгляд. Эти предатели были не просто варбандой — могущественное создание варпа, что, находясь на поверхности, сумело свести с ума астропата на «Клятве крови», совершенной стратегией переиграло слаанешитов и теперь находилось где-то в руинах, не служило чернокнижнику. Чернокнижники служили ему. А значит, предугадать действия высшего демона и его приспешников, подобные устроенной здесь ловушке, будет не то что непросто, а чертовски сложно.

Но думать об этом и просчитывать варианты было некогда. Ситуация требовала действовать, потому что Гхадрилл уже заставил взметнуться огонь, воздев к небу сверкающий посох. Илайн вскинула руку, концентрируясь на том, чтобы отразить атаку. Огонь — обычный и неестественно разноцветный, какого не бывает без магии, — сплетался в безудержном вихре, готовый поглотить всё вокруг. За волной пламени исчез горизонт, исчезли демоны и истребители в небе.

Казалось, огонь затопил весь мир — а затем рухнул на обороняющихся… И растёкся куполом над дрожащим от жара воздухом, взревев от ярости и разочарования. В рёве огня потонул полный боли крик Илайн, воздевшей руки к небу. Огонь не касался ни её, ни союзников, но ей казалось, что он уже ворвался в горло, заполнил лёгкие и теперь выжигал изнутри псайкера, что осмелилась воспротивиться пламени варпа. Неподъёмный груз камнем упал на плечи и руки. Пальцы дрожали и скрючивались, будто на них и правда что-то давило.

Сзади раздались выстрелы. Не те, что звучали и раньше со всех сторон — с одной стороны стрельба стала интенсивнее. Илайн не позволила себе оглянуться. Стоит сейчас отвлечься — и огонь обрушится на неё и её соратников. Она лишь видела краем глаза, как несколько Кровавых Ангелов и сам капитан Крайос сменили позицию, чтобы поддержать атакованный новым врагом фланг.

Огонь рассеялся так же внезапно, как и возник. Илайн едва успела упасть на колени, прежде чем Гхадрилл, не дожидаясь, пока она придёт в себя, метнул в неё цепь извивающихся чёрных молний. В глазах двоилось, и ей показалось, что этих цепей три. Не задумываясь, Илайн откатилась в сторону. Варп-молния вонзилась в землю рядом с ней, покрыв пепел коркой цветного стекла. Илайн отпрянула, зажмурилась, но перед глазами уже плясали искры.

«Вставай, вставай, вставай!.. — мысленно кричала самой себе она. — Ну же…»

Противостояние огню измотало её. Нервная система едва выдерживала нагрузку. От жара в горле пересохло, а горький пепел забивался в рот. Илайн не могла беспомощно лежать, слушая стук собственного сердца, пока чернокнижник готовится к новой атаке.

Совсем рядом загрохотал болтер. Вот, почему колдун не добил её сразу же, как она упала: отвлёкся на защиту. Космодесантник, чьё лицо скрывал шлем, подарил Илайн мгновение на то, чтобы собраться с силами и подняться хотя бы на колено. Миг — и позади Кровавого Ангела полыхнул варп-портал и выплюнул болты, что он мгновение назад выпустил в Гхадрилла. Снаряды пронзили броню насквозь. Брызнула кровь. Космодесантник судорожно дёрнулся и медленно, грузно завалился навзничь.

Взор чернокнижника снова обратился на инквизитора — это она почувствовала кожей. Он простёр руку, и у его пальцев вновь заискрились молнии, но уже не те, что были минуту назад. Эта молния могла вскипятить кровь. Илайн сжала зубы. Хаос открыл порабощённому псайкеру те возможности, которых он не мог достичь без порчи Губительных Сил. Но то, чем он заплатил за могущество… Стал прислужником Тёмных богов, обрёк себя на неизбежные страдания, пал во тьму…

Илайн захлестнуло отвращение. Снова, как и много лет назад, в ушах стоял вой демонов, сквозь который пробивались крики и беспорядочная стрельба. Воспоминания, всегда выбивавшие её из равновесия, на этот раз подстегнули. Ненависть к демонам полыхнула вместе с психическим огнём. Пламя и молнии встретились. Полыхнула яркая вспышка, раскалённый воздух волной прокатился вокруг.

Инквизитора этот жар обжёг, но чернокнижник даже не вздрогнул. Его броня выдержит и не такие температуры. Нужно что-то неожиданное и достаточно мощное, на что он не успеет среагировать… Думать было некогда. Гхадрилл поднял посох, засверкавший отблесками варпа.

Илайн бросилась под прикрытие оказавшегося ближе всего танка и присела, привалившись спиной к броне. Долго сражаться с колдуном она не сможет. Он ещё полон сил, будто его подпитывает сам варп, а она истощена и скоро либо не сможет сражаться, либо выжжет собственную нервную систему. В то же время он — космодесантник, бывший Астартес, и его броню не возьмёт её лазерный пистолет.

Орудия танка громыхнули. По бортам прошла вибрация. На мгновение Илайн показалось, что она оглохла, но звон в ушах начал рассеиваться: аугментика спасла. А вместе с тем возник и план — построенный лишь на удаче, но всё-таки план. Илайн коснулась бусины вокса.

Она вызвала командира танкового расчёта. Сквозь треск и вой пробился едва различимый голос:

— Инквиз… ор… Слышу… вас.

— По моему сигналу — огонь по врагу! — отдала приказ Илайн.

— Принято! — проскрипел ответ.

Вражеская атака — разноцветные молнии, — обратила в прах попытавшегося сменить позицию Кровавого Ангела. Броня безжизненно упала в пепел. Больше не медля, Илайн выбежала из-за укрытия и вскинула руку, по которой заструился огонь. Она не готовилась к атаке — она отвлекала чернокнижника на себя.

И Гхадрилл допустил ошибку.

Решив бить на опережение, он направил на Илайн посох. Из навершия вырвался луч огня, силы которого хватило бы, чтобы проплавить насквозь броню космодесанта. Илайн бросилась на землю, закрываясь огненным щитом. Сквозь рёв огня прогремели спаренные выстрелы танков. Там, где только что стоял чернокнижник, полыхнул варп-портал, и его силуэт растаял в протянувшихся из мерцающей воронки эфемерных щупальцах.

Илайн не знала, достал ли залп цель, или разрывы танковых снарядов лишь уничтожили несколько низших демонов и подняли фонтаны пепла. Одно оставалось неизменным: големы Рубрики и демоны наступали, силясь прорвать оборону Кровавых Ангелов. Кровь снова пропитывала пепел, превращая его в скользкую грязь.

— Прорываемся в руины! — активировав вокс, скомандовала Илайн.

— В штурмкатера! — подхватил Крайос.

Оба видели, что пешком не дойдут. Не прорвутся через бесчисленные орды демонов. Там, под прикрытием развалин, шансы будут, но не на выжженном пустыре. Отстреливаясь, Кровавые Ангелы слаженно отступили к открывшим шлюзы штурмкатерам и, прикрывая друг друга, погрузились на борт. Илайн держалась рядом с Крайосом.

Оказавшись внутри, она обессиленно упала на сиденье. Скользнула взглядом по опёршимся на упёртые прикладами в пол болтеры Кровавых Ангелов. Их, потрёпанных, в повреждённой броне со следами попаданий, когтей и копоти, но живых, стало меньше. В воздухе рядом с ними стоял запах железа. Зловонная демоническая кровь стекала по и без того красным доспехам, словно они в этой крови искупались.

Штурмкатера и ударные корабли плавно и быстро заскользили над землёй. Взбивая траками грязь, за ними последовали танки. В скорости и манёвренности превосходящие технику других легионов, они рассредоточились так, чтобы прикрывать прицельным огнём союзные корабли. Каждый залп разрывал в клочья бросающихся со всех сторон низших демонов.

Корабли сметали оказавшихся на пути врагов огнём штурмболтеров и лазерных пушек, пока демоны не остались позади. Выждав ещё немного, Илайн запросила орбитальную бомбардировку. Небо полыхнуло. Лучи лэнс-излучателей пронзили облака и ударили в многострадальную землю. Подобно ряби на воде, волны огня прокатились по пустоши, сметая и пожирая тварей варпа.

От огня не было спасения. Уничтожающие всё на своём пути всполохи едва не докатились до мчащихся к развалинам машин. Нестерпимо жаркий воздух обдал борта… И выпустил корабли из своих смертоносных объятий.

Оставив позади теперь уже безжизненную пустошь, эскадра замедлилась, перестроилась и полетела между руинами. Скоростные танки Кровавых Ангелов следовали за ними на некотором расстоянии, готовые отразить неожиданную атаку — ничего иного от прислужников Изменяющего Пути не ожидалось.

Илайн поднялась со своего места и перешла в кабину экипажа. У перемигивающейся светодиодами приборной панели расположились двое пилотов — обычные люди, обученные Аэронавтикой Империалис и доказавшие свою верность Империуму в боях. Штурмкатер возглавил колонну и медленно скользил между высокими, но изувеченными зданиями. Теперь, глядя на них вблизи, Илайн почувствовала, как неприятный холодок пробежал по спине.

Мир смерти сейчас, в прошлом — мир-улей. Отравленный, разрушенный и погружённый в забвение. Забытый настолько давно, что некогда полумёртвый мир, едва не потерявший последние полезные ресурсы и остатки жизни, превратился в то, чем является теперь.

Но Хаос с него не ушёл. Он затаился до поры до времени, пока что-то не пробудило… Порчу? Нечто, таящееся в башне? Одно Илайн знала точно: именно это привлекло сюда демонов. А значит, то, что они здесь ищут, должно быть либо уничтожено, либо надёжно спрятано инквизицией.

Но до башни было ещё далеко. Корабли продвигались по развороченным улицам, перелетая обломки и завалы. Выглядело всё так, будто они оказались на одном из верхних уровней… А значит, большая часть города-улья погребена под землёй. Произошло ли это в мгновение ока или потребовались тысячелетия? Как началась катастрофа? Что остановило распространение порчи?

На этой забытой богом-Императором планете крылись такие тайны и ответы… Илайн не могла просто оставить это. Любой инквизитор вцепится в такой шанс мёртвой хваткой. Какие преимущества даст Империуму то, что она узнает здесь? Какие тёмные секреты Хаоса запомнил этот погибший и возродившийся мир?

Для повторной колонизации он стал уже непригоден, но руины, башня, та часть, что ушла под землю… Всё это — та страница прошлого, которая может сыграть свою роль в будущем. Что, если загадки этой планеты дадут ответы на совсем другие вопросы? Илайн давно уяснила, как коварны перипетии судьбы.

Но сейчас судьба подарила затишье перед бурей. Руины безмолвно взирали на корабли, быть может, скрывая в себе затаившегося врага, и неизменно над крышами возвышалась эта зловещая башня. Чем дольше Илайн смотрела на её дрожащий силуэт, тем сильнее становилось ощущение, что руины вовсе не так безжизненны, как показалось на первый взгляд. Быть может, дело было в той энергии варпа, что коснулась её психического чутья?

Илайн подавила желание поёжиться. То чувство, что вызвало в ней это касание, трудно было назвать страхом, но даже тревога, проявленная открыто — признак слабости, которой непременно воспользуется враг. Псайкер не имеет права на слабость, если не хочет стать оболочкой для демона.

Город, казалось, смотрел на петляющие по уцелевшим улицам боевые машины. Следил за каждым их движением, за каждым вздохом тех, кто находился внутри. Искал брешь. Точнее, искало — то, что обнаружила Илайн, ещё даже не приблизившись к башне. В том, что у этого жуткого сооружения есть страж, она не сомневалась: не бывает без подвоха то, что связано с варпом.

Глухие стены сбоку резко оборвались, как обрубленные гигантским мечом. Там, где заканчивались остатки древних построек, разверзся провал — не первый, что оказался на пути эскадры, но самый крупный. Неровные края камня и арматуры, искорёженные собственным весом, нависали над разломом, уводящим на нижние уровни — туда, где сумерки сменялись тьмой, а сухой выжженный воздух становился сырым и склизким.

Ещё медленнее, чем раньше, танки проехали по краю провала вслед за не встретившими препятствий кораблями. Под их весом вниз осыпались мелкие обломки. Скрежет металла известил о том, что старая конструкция ненадёжна, и край пропасти может обрушиться в любой момент. Обратный путь придётся искать заново… Если после столкновения с высшим демоном будет, кому искать.

С каждым мгновением башня приближалась. Оказавшись на более просторных дорогах, машины набрали ход и устремились к ней. Пыль и пепел облаками следовали за ними, рёв моторов, неуместный, неестественно громкий для этого могильника, разбивал хрупкую тишину. С каждым метром, что оставался позади, башня и её паучьи «лапы» вырастали всё выше, готовые вот-вот пронзить густые низкие облака.

Развалины, повороты, провалы… Потерялся счёт пройденным километрам, когда руины, наконец, выпустили эскадру из кривых каменных когтей. А затем психический шёпот оглушил всех, кто способен был его услышать, не хуже крика. Едва не сталкиваясь друг с другом, танки и корабли свернули в стороны и остановились.

Пыль ещё не осела, когда из тягучей тьмы за выбитыми вратами башни выступил Повелитель Перемен. За ним, готовые к бою, следовали чернокнижники Тысячи Сынов и извращённые хаосом корабли. С двух сторон, покинув сокрытые от глаз позиции, к ним вышли големы Рубрики во главе с Атреем Гхадриллом.

Кровавые Ангелы высыпали из штурмкатеров. Зажужжав, орудия кораблей и танков повернулись к врагам. Илайн вышла из боевого корабля вместе с космодесантом. Аура всепоглощающего ужаса перед чем-то неизведанным и непредсказуемым, невыносимого животного страха, источаемая птицеподобным демоном, едва касалась сознаний инквизитора и космодесанта. Они были устойчивее людей. Каково сейчас пилотам и сохранят ли они рассудок, оставалось только гадать.

Едва покидая корабли, Кровавые Ангелы занимали позиции и направляли на хаоситов оружие. Они были готовы к бою, зная, что шансов на победу слишком мало. Но ни они, ни Илайн не боялись. Если их жизни — та цена, которую придётся заплатить в противостоянии Губительным Силам, они готовы сражаться до конца.

Илайн знала, что её сил не хватит, чтобы противостоять демону. Но, быть может, силы её веры в Императора и веры Кровавых Ангелов хватит, чтобы изгнать его туда, откуда он пришёл? Без физического тела он, находящийся одновременно в двух измерениях, не сможет долго оставаться в Материуме. Сколько он уже здесь провёл? Сколько времени осталось продержаться?

Посох Повелителя Перемен засиял.

На плечо легла тяжёлая рука в керамитовой перчатке. Подняв взгляд, Илайн увидела череполикий шлем капеллана.

— Я с вами, инквизитор Илайн. Одолеем эту тварь, — спокойно и уверенно, ни капли не сомневаясь в своих словах, произнёс Лефтерис.

Илайн только кивнула. Не было времени на долгие речи, но хватило секунды на благодарность. Её сила вспыхнула вновь, обращаясь в очистительный огонь, что стал сигналом к действиям. Ударили орудия танков и кораблей. Навстречу им взметнулась стена нечестивого разноцветного пламени, порождённая чернокнижниками, но несколько снарядов достигли цели: раздался пронзительный птичий крик, столь громкий, что едва не лопнули барабанные перепонки.

Сквозь всполохи огня и вспышки выстрелов алела кровь, удивительно похожая на настоящую. Демон не был живым существом, но имитировал его. С воплем боли — настоящей, не наигранной, — он отступил на шаг назад. Его силуэт зарябил сильнее прежнего. Рваные раны на теле и крыльях кровоточили. Болты взрывались, попадая в огненное зарево, но те, что достигали цели, лишь злили чудовище варпа.

Однако оно не атаковало. Возможности уничтожить врага демон предпочёл закончить начатое заклинание. Его многочисленные глаза полыхнули гневом и злобой. Похожий на многоголосое карканье потусторонний голос проскрипел, с каждым словом пронзая душу сотнями кинжалов:

— Мы ещё встретимся, инквизитор!..

И вспышка варп-портала поглотила его, колдунов и их технику. Прежде, чем она угасла, в её сиянии растворился новый залп из всех орудий, но достиг ли он цели, не знал, пожалуй, никто из присутствующих.

Как не знала и Илайн, почему Повелитель Перемен отступил. Что такого обнаружили они в этой башне, что решили уйти вместо того, чтобы сразиться? Или лучше спросить: что задумали коварные чудовища Тзинча?

Несколько долгих секунд Илайн смотрела на башню. На то место, где недавно стоял демон. Вопросы роились в её голове, но ярче прочих была мысль: следующая встреча с этим демоном закончится для него плачевно. Пусть сейчас он сбежал, судьба слишком непредсказуема, чтобы в гигантской Галактике не могли дважды пересечься пути.

…Никто не видел, да и не мог видеть, как на другой стороне планеты, сокрытый от глаз тенью, запустил варп-двигатели «Крик безумца» — и, взрезав пустоту реактивным хвостом, исчез в воронке разлома.