Ну вот и всё. Ёбнулась. Прямо как дед. Он у меня в психушку загремел, когда бабку ножом столовым пырнуть пытался. Всё слышал голоса какие-то. Вот и я — туда же. Небось сейчас на самом деле слюни пускаю в какой-нибудь палате, а вокруг меня врачи шепчутся о возможном диагнозе.

Егор пересёк пелену пасмурных облаков, меня обдало удушливым холодом и влагой. А когда мы поднялись над ними, перед глазами предстала живописная картина: голубое небо, по которому я так сильно успела соскучиться, жёлтое солнце било сверкающими лучами прямо по глазам, и пушистые кудрявые облака стелились бескрайним ковром под нами. Чистый воздух пьянил голову. Летом нет времени глядеть на небо, а зимой жалею об этом. Словами не выразить этот цвет. Глубокий. Хотелось руку протянуть и коснуться. Утонуть в небе.

— Ахуеть! Вот это да, — изумившись, сама не заметила, как вцепилась ногтями Егору в плечи.

— Сим-салабим, трах-тибидох! Замок покажись, пока я тут не сдох! — торжественно огласил Егор.

— Чё? Чё происходит?

Не успела я отойти, как вдруг вуаль невидимости схлынула, и мне на обозрение предстал его дом. Точнее, мать его, дворец! Весь такой готический с острыми шпилями да башенками. К парадным воротам вели широкие каменные ступени, и окружал замок чёрный забор, оплетённый засохшим плющом. Некоторые окна разбиты, кое-где черепица треснула, или вовсе отсутствовала. С карнизов свисали отломанные балки. Он поставил меня около входа, а затем еле-кое-как отворил небольшую скрипучую дверцу внутри ворот. В лицо пахнуло сыростью да пылью. Пахло как в доме престарелых.

— Проходи не стесняйся!

— Да что тут, мать вашу, происходит? — продолжала я офигевать.

Всё ещё в шоке, я вошла внутрь, Егор, галантно взяв мой пуховик — бросил его на крючок вешалки. Перед парадной лестницей распласталась огромная люстра на полу. Вокруг неё лежали обломки восковых свечей, петельки да осколки. По углам мусор, листья, перья, лоскуты паутины, полиэтиленовые пакеты, дорожки чьих-то следов от ботинок и… копыт? «Это место просто разваливается», поняла я.

— Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю! Ну же — скорее! — с энтузиазмом тот схватил меня за локоть, и повёл вверх по лестнице неизвестно куда. Я уже совершенно не сопротивлялась, потому что, а почему бы и нет? Раз я ёбнулась, и всё это — моё воображение, то что может пойти не так? В крайнем случае начну буйствовать, и медбратья вколют мне какой-нибудь паралитик.

Под ногами хрустел мусор, подошва одной из моих сапог к чему-то прилипла. «Ну заебись! Прекрасно!». Мы прошлись по коридору залитым солнечным светом, потом Егор отворил большие скрипучие двери в библиотеку. Белый свет из высоких стрельчатых окон даровал не менее высоким книжным шкафам чёткие контрастные тени. Я была… заворожена обилием здешних книг. И едва ступила за порог, как мой мир перевернулся. Не знаю, что за магия меня охватила в тот момент, но помню, как сердце стучало, барабаня нескладный ритм по рёбрам. (Это называется «тахикардия», заюш).

У окна за столом сидел невысокий парень лет двадцати с прямыми чистыми волосами. Он носил на себе тёплую мантию с шерстяным подбоем, а под ней то ли рубашка, то ли ещё что. Лицо — одна сплошная безупречная симметрия. Хоть иди с линейкой да вымеряй каждую пропорцию. Синие глаза, подобно морской волне, выразительные брови, длинные пушистые ресницы, тонкие губы, гладкая кожа без единой поры. «Таких блять в природе не существует! Манекен? Восковая фигура Мадам Тюссо? Секс-кукла? Что это такое?». В руках он держал одну из здешних толстенных книг, рядом на столе на фарфоровом блюдце остывала чашка чая. Юноша оторвал взгляд и поднял на нас своё прекрасное сказочное лицо.

— Дядь! А я к нам в гости подружку привёл! — радостно заявил Егор, расправляя руки.

Незнакомец на миг оцепенел, (и я его понимаю). Глаза навыкате, рот разинут, аж книжка из рук выпала. Будто отзеркалив мою реакцию, он — впал в шок. Спустя мгновение парень рванул к Егору, зубоскаля, схватил его за ухо, и притянул к себе.

— Ты что, совсем рехнулся? Кто она такая?!

— Ай-ай-ай! Больно же! Ну ты чего такой грубый, Дамон? Сам же мне разрешил приводить сюда друзей.

— Я имел ввиду чудей, а не смертных! И что это на тебе за ореол такой? А ну снимай, семью позоришь!

— Ладно-ладно! Сниму-сниму, только отпусти, — взмолился Егор.

Я стояла там как вкопанная, надув щёки. Со лба скатывались капли пота. Водолазка кололась на затылке из-за бирки, ремень на талии начал давить. Кажись у меня началось вздутие на почве стресса. Неудобно всё это! Неловко! А тревожка — прям вишенка на торте!

Облик Егора растаял прямо у меня на глазах. Ещё секунду назад этот стильный двухметровый шкаф с секси-баритоном превратился в щуплого мальчишку с крошечными крыльями бабочки на спине. Носил одну лишь зелёную жилетку с отверстиями для этих самых крыльев, рваные бриджи, да кроссовки поддельной марки. Волосы лохматые как гнездо кукушки, в глазах тёмные склеры, во рту небольшие клыки. На лбу два хохолка, прямо как у молодых оленят. Хвоста только не хватает. «Да что здесь, сука творится? Почему я? Почему, боженька?».

Мне хотелось плакать, но я, стоически стиснув зубы, держалась.

— Прошу прощения за его выходку, леди…

— Софья, — ответил за меня Егор своим юным мальчишеским голоском. — Для друзей коротко «Соф».

— Прошу прощения, леди Софья. Мой племенник пока не научился видеть границы дозволенного.

— Эй!

— А ещё он — идиот.

Дамон поклонился мне, а я… я сорвалась:

— Хочу домой!

— Разумеется, Эмил вас отнесёт обратно. Как только восстановит силы.

— Что? И сколько мне ждать?

— Неделю, — промурлыкал Егор, за что получил от своего дяди несильный подзатыльник. — День! Один день! Уф, ты такой кайфолом, Дамон.

— Это ещё что за словечки?

— Ой, вот только давай без нотаций? «Кайфолом» — ещё цветочки по сравнению с тем, чему я у людей научился.

Затем Егор вальяжно вышел из библиотеки, насвистывая мотив из «Фиксиков» себе под нос. «Мне, что пойти за ним? Или здесь остаться? Что мне, блять делать? Это всё не может быть реальным! Или может?».

— Кто-нибудь мне уже объяснит, что здесь происходит? — плаксиво спрашивала я.

— Эмил ничего вам не рассказал?

— Он нихуя не сказал! Просто взял и утащил в этот… эту бюджетную версию Хогвартса. Кто вы такие? Почему здесь так грязно? Где все?

— А… — коротко раздалось из его уст. Похоже ему стало неловко, вон как глаза отвёл. Лицо покрылось краской от стыда, сглотнул ком. — Кабы знал, что сегодня мы будем гостей встречать, то навёл бы мороку. Простите.

— Мороку?

— Иллюзию. Все работники разошлись после упразднения монархии. Чуди приняли решение ассимилироваться в мире смертных, ну а я… я тут остался.

— А вы…?

— О, я же вам ещё не представился! Кхм-кхм, меня зовут Дамон. Бывший Царь Парящего Замка, а ныне я просто… его владелец. Долгая история. Давайте присядем, и я всё вкратце изложу?

Делать нечего. Егор куда-то съебался, видимо в свои игрушки играть, или ещё чего. «Поверить не могу, что чуть не запала на ребёнка!». Мы с Дамоном сели всё у того же окна, и он принялся мне рассказывать о том, как же он докатился до своего плачевного состояния:

— Лет где-то двадцать тому назад моя старшая сестра — Царица Майа, бросила вызов Тёмному Двору. В ходе кровопролитной войны полной интриг и тайн, мы потеряли больше трети чудей.

— Чуди — это кто?

— О! На западе люди называют нас фейри, но раз уж мы на территории Руси, то проще использовать славянское название.

— А, так ты типа нечисть?

— Нечисть — это злые волшебные существа. А чуди — это всё вместе. Хорошие и плохие. Так вот, на чём я остановился? Моя сестра потеряла доверие подданных, и мы с моими друзьями решили покончить как с ней, так и с войной. Зло было повержено. Меня короновали, я упразднил монархию, и все разъехались кто куда. Конец.

— Но почему?

— Потому что монархия — это рудимент, пережиток прошлого. Чуди зависели от присяги, и не могли следовать своему пути. Я их освободил.

— Мог бы построить что-то новое. Типа Демократию там… Парламент…

— К сожалению, не всё так просто, леди Софья. После изнурительной войны с Тёмным Двором наши ресурсы истощились. Моей власти стало недостаточно для защиты Народа, а перестройка политической системы требует невообразимых средств. При таком раскладе, какой-нибудь другой хитрый Двор наверняка бы воспользовался случаем, дабы заграбастать Парящий Замок. Вот почему я отпустил подданных. Мир смертных защитит чудей лучше меня. У вас есть эта… милиция.

— Полиция, — поправила я.

— Ну да, она.

— И ты остался здесь совсем один?

— Не совсем. У меня есть этот… щенок Эмил. Друзья иногда пишут письма и захаживают в гости. Я ни о чём не жалею. И ни на что не жалуюсь.

***

Вытащила телефон, и да, естественно — связи нет! Жопа! Встала на подоконник одного из выбитых окон, просунула руку в щель повыше. Надеялась, что сработает. Ладонь обдало морозным ветром, аж пальцы в миг закоченели. Все мои попытки вернуть связь не увенчались успехом.

Решила побродить по замку, поизучать его немного. Чувствовала себя героиней какой-то дешёвой инди-игры. В одной комнате хлам. В другой комнате, о сюрприз — хлам. Нашла гостевую спальню чуть менее пыльную, чем все остальные. С разбегу плюхнулась на кровать с балдахином, из-за чего в воздух поднялись клубы, угадайте чего. Прокашлялась. И тут… скрип. Я обернулась на звук к стене, где стоял книжный шкаф. Еле успела перекатиться на пол, как эта махина чуть меня не раздавила. На голову посыпались старые книжки. «Это место разваливается!» Как назло, сигареты кончились.

— Блять, ну за что?! За что мне это?

В этот самый миг в комнату заявился Эмил. От его рогатой рожи до сих пор не по себе. Улыбка до ушей, хитрый взгляд. «И как это я раньше не догадалась, что он ребёнок? Поразительно насколько правдоподобные иллюзии эти чуди могут на себя набрасывать».

— Ну привет! А я тебя повсюду искал. Кушать будешь?

— Надеюсь не человечину?

— Ты чего, с дуба рухнула? Таким только Тёмные промышляют, а мы были Светлым Царством.

С горем пополам мне-таки удалось отодрать свою задницу с пола, встать и последовать за этим мальчишкой. Тот всё так же беззаботно насвистывал себе под нос мотивы из мультиков. Талантливо, надо отметить.

— Скажи, почему ты меня сюда принёс? Почему раньше не сказал, кто ты?

— Я говорил! Но ты только смеялась. Это было обидно, знаешь ли.

— Да кто бы в своём уме поверил бы в такое? Ты бы мог доказать свои слова, ну… магией, или что там у вас?

— А что так можно было, что ли? Я об этом и не подумал…

«Теперь понятно почему Дамон назвал Эмиля идиотом. Он такой и есть».

— Всё-таки, почему я? Почему не Глеб, или…

— Если я отвечу, то пообещай ничего дяде не рассказывать! — резко развернувшись ко мне, попросил он. Ох, эти его крипповые глазёнки мне в кошмарах будут сниться.

— Обещаю. Теперь выкладывай.

— Это всё потому что ты — нормальная девушка.

— Чё? Я-то? С моей тревожкой, непроработанными травмами, боязнью темноты и прочими сюрпризами? Не смеши!

— Никто не идеален. В общем, когда я тебя изучил…

— Изучил? Ты блять издеваешься?!

— Да погодь-погодь! Это я не для себя! Для дяди! Он этого не показывает, но ему здесь одиноко, а одиночество — это отстой. Полный отстой! Так что…

— Понятно. И давно ты в шипперы записался? Я не хочу быть никакой «спасительной девушкой» для грустного принца. Мне своих забот по горло.

— Ну пожалуйста, Соф! Выручи! А я тебе взамен, вот скок хош денег наколдую.

— Денег? — наверняка сейчас мои глаза блеснули прям как в старых мультиках. «Деньги никогда лишними не будут! Мне надо диван в квартиру новый купить, раковину починить, обои переклеить, и ещё успевать откладывать на учёбу. Я итак в долгах как в шелках». — А сколько ты можешь?

— Да сколько хочешь! Горы золота!

— Меня вполне устроят рубли.

— Ну так что, по рукам?

— Я пока не совсем понимаю, чего конкретно ты от меня хочешь?

— Подружись с ним! Сделай его счастливым! Он уже лет двадцать как по-настоящему не улыбался.

— Я тебе, что блять, психолог? И нет, это не подводка к рекламе тот нашумевшего сервиса.

— Ясно…

— Да его! Кхм-кхм, послушай, Эмил: нельзя сделать человека, или чудя, счастливым насильно. Тем более, что истории с подобными сделками обычно кончаются некрасиво.

Опустившись на корточки, я заглянула в его необычные глаза, готовые вот-вот пустить слезу. «Гадёныш разжалобил меня! Ух, я бы его за щёчки затискала!»

— Ну пожа-а-алуйста! Пж-пж-пж-пж!

— Л-ладно! Но не за деньги, а потому что у меня сердце не из камня, сучёныш.

«Соф, ты только что выкопала себе яму. Поздравляю! Хлоп-хлоп! Ты довольна? Из тебя верёвки вьют! Тебе мало своих проблем? Тебе всего двадцать два! Тебе бы по клубам ходить да цеплять красавчиков, но не-ет! Ты решила угробить свою молодость, усыновив двух чудей. Одного пиздюка с шилом в штанах, и второго с хронической депрессией. Заебись!»

— Боженька, за что? — шёпотом простонала я.

Радостный Эмил вприпрыжку шёл в столовую, пока я плелась за ним, утопая в своих панических мыслях. «Я просто надеюсь, что всё-таки ёбнулась, и всё это не по-настоящему».