Амноэль, вечер 19 дня месяца Созревания 810 год 

Город кипел, дымился, плавился. Свистел на все голоса, хлопал ставнями и дверями, звенел битым стеклом и солидно трещал ребрами разбиваемых бочонков. Веселая толпа поутру выплеснулась из ворот университетума и старательно превращала Амноэль в бедлам. Тщетно губернатор с балкона призывал молодежь утихомириться. Тщетно стражники пытались разогнать школяров. Сначала летели яблоки, сор, грязь. Потом – камни. Потом – стрелы. В душном вечере в небо ударил страшный костер – подожгли дом городского хрониста. 

На площади молодые горожанки плясали и со студентами, и со своими приятелями, и с незнакомцами помоложе. Ни сословие, ни платье не могли служить препятствием к веселью. Хозяева таверн поили студентиков даром, а с прочих брали полуторную плату и все были довольны. Воля! Маленькое разнообразие в серой обывательской жизни. Трупы стражников, наваленные кучей под губернаторским домом, несколько оживляли картину. Звенели струны, заливались дудки. Со стороны было похоже на праздник. 

Ректор и губернатор, чудом бежавший из своего дома, коий теперь грабили, заперлись с ученым советом в Башне Естественных Наук. Сейчас это было самое безопасное место – студенты ловили чиновников на заставе, а в сердце Университетума искать и не думали. 

- Это все вы со своими диспутами! – стонал пожилой губернатор в грязных чулках и разорванном камзоле. Он полулежал в кресле и жадно прихлебывал воду из кружки. 

- Право же. – ректор был растерян и подавлен. – Я полагал знание истории полезным весьма для юношей. 

- Плетей! Плетей им, а не историю! – рыдал королевский чиновник. –Мерзавцы! Кнорт даром! Осел вы книжный! 

Ибо ректор Бунк и вправду невольно пробудил мятеж. На диспуте по истории Университетума всплыло, что некогда каждому студенту полагалась чарка кнорта в обед за счет города. Молодые балбесы тут же выяснили, что сей закон никогда не отменялся, а прекратил действие без видимых причин. Как водится, петицировали к губернатору. Как водится, губернатор отказал за неимением сумм от казначейства на упомянутый предмет. Утром студенты ударили в гонг и пошли "бить воров". 

- Могли бы и выдать. – огрызнулся ректор – Что вам стоило? 

- Денег! –губернатор врезал кружкой по ручке кресла так, что посудина брызнула черепками. –Я их, по-вашему, сам чеканю?! О, боги! 

Ректор пожал плечами: 

- Перепьются и утихомирятся. 

- Как же! – саркастически выдал губернатор – на них смертоубийство с поджогом и грабежами! Уж чего-чего, а сие до них дойдет быстро! 

Бунк тяжко вздохнул. Тихий и кроткий ученый уповал на то, что как-нибудь само собой разрешится. Однако губернатор Зелерн прав – правоведов среди юнцов изрядно и, опохмелясь, они живо сообразят что к чему. Как глупо вышло! Следовало бы выдать кнорт за счет экономических сумм, но Совет тоже пожадничал и вот… В окно были видны три столба дыма – горели лесные склады на реке, кордегардия графской стражи и дом хрониста вместе с его семьей. Бунк отер потные ладони о колет. Губернатор издал звук, похожий на храп собаки: 

- Вся надежда только на моего слугу. 

Лонвурт, 10 лиг выше по Мару. Утро 21го дня месяца Созревания. 

Королевский наместник де Эсфорнот ненавидел вставать раньше одиннадцати часов. Впрочем, и ложился маркиз далеко заполночь. И все же дворецкий решился обеспокоить хозяина.

"Дело срочное, дело срочное".

Сонный маркиз тяжело плюхнулся в кресло и велел звать гонца. Лакей ввел человека в изодранной крестьянской одежде. Огромная голова на тонкой шее делала наглеца похожим на врожденного идиота. Он низко поклонился наместнику. 

- Чего тебе?! 

- Так что, ваша доблесть, бунтують. 

- Бунтуют? – насмешливо произнес маркиз. – Где ж такая – ай-яй-яй – непотребность случилась? 

- В Амноэле, ваша доблесть. – посланник тяжело дышал. Маркизу уже шепнули, что этот простолюдин греб день и ночь против течения. – Господа студенты, значить, кнорту желать бесплатно изволили, а их мудроначалие отказал. Дык они, ваша доблесть, лавки громят, кабаки, стражу поубивали… 

- Кнута им, а не кнорту. 

Посланник суетливо закивал: 

- Так ихнее мудроначалие, господин губернатор, прямо так и сказал, плетей вам-де по ж… то есть… 

Маркиз махнул рукой. 

- Протрезвеют – утихнут. 

- Они, ваша доблесть, господ королевских чиновников в собственных домах жгуть. – затравлено проблеял большеголовый. 

Маркиз подскочил, как уколеный в зад. Триста раз плевать на графскую стражу, по сути сброд с большой дороги, глупый пережиток прошлого! Но королевских слуг жечь?!!! 

- Кем ты был там? – сурово спросил он. 

- Служу садовником у их мудроначалия губернатора господина Зелерна. 

Маркиз махнул пальцами, отпуская посланца : 

- Тебя накормят на кухне. Эй! Кто там?! Начальника полиции и курьера ко мне! Живо! 

Лонвурт. Полдень 21го Созревания. 

- Их там около трех тысяч только студиозусов! - начальник полиции Форн расхаживал по кабинету наместника. Лицо красное, левая рука сжата в кулак.

- Бросьте, это же не солдаты! - махнул ладонью де Эсфорнот, развалившийся за столом.

- Но и у нас стоит не самый лучший штандарт. А у меня не больше двухсот человек и надо все же кого-то оставить здесь! 

- О, демоны! - простонал маркиз, закрыв лицо руками.

- Вы послали курьера? 

- Еще утром. В Нойтеаль. 

- Хм... хм... - начальник полиции оперся о раму высокого окна и невидяще уставился на улицу. - Многие в университете – дворяне. 

- Что поделать, Форн, что поделать. 

Курьер скакал на рысях, склонившись вперед. Алый мундир покрылся пылью. С утра он отмахал около пяти лиг¹ и перед ним лежали еще семь. Конь тяжело дышит. Ничего, потерпи. Скоро почтовый двор и ты отдохнешь. Скорей.