31е Созревания. Рассветная заря.

- Я обеспокоил вас, господа, дабы решить повинность. – Ридж прошелся туда-сюда меж сундуком и постелью. 

Тэм откровенно зевал, подперев щеку рукой. Лаут смотрел с видом "ну опять потревоги среди ночи, утром никак не можно было?" Де Элвинтон клевал носом в торце стола. Лишь Керет был сосредоточен и сух. 

– Ибо истина почти раскрыта. Демер Ирет сознался, что оная ведома ему с третьего дня, а мэтр Бунк ему родным дядей приходится. Итак: - Ридж встал спиной к окошку, держа руки за спиной. Тэм понял, что друг напряжен до предела – уж очень отведены назад плечи. - В подземелье у нас никакой не демон, а лишь жалкий, хотя и весьма паршивый, гомункулус – людожор. Создание неуемного в познаниях Лура де Шамо. Вышеупомянутый Лур и является главой заговора воров. 

Аредеры оживились, заозирались, Грэй что-то шепнул на ухо Лауту. Старик покрутил головой. Послышалось нечто вроде "запороть мерзавца мало".

- Остается последняя неясность. Я раздумывал в ожидании вашего прихода над тем, кому выгоден мятеж – и не узрел оного. Ни единому из числа наших подарестных. Все имели долю при непрерывном получении платы за учение и пожертвований от именитых благотворителей. Мятеж прервал как первое, так и второе. Де Шамо взял на себя косвенную инициацию верно за тем, чтобы избежать обвинения в создании чудищ алхимных и колдовских. К тому же его законовед наверняка бы упирал на доведение до умопомрачения и отчаяния от, скажем, неустроенности жизни. Наш грустный знакомец отделался бы весьма легко, если бы не мэтр Бунк, решившийся отверзнуть уста. Я оставлю вас, господа, наедине с сими показаниями. – Ридж кивнул на внушительную связку листов посреди стола, исписаных круглым писарским почерком. – Дабы вы, не стесняясь присутствием начальствующего, разрешили сию загадку. В шесть поутру я желаю ведать ваше решение. – И веркер вышел вон, прихватив с гвоздя шляпу.

После дождей сызнова возвращалась жара. Парило. Веркер оперся локтями о парапет крохотного балкончика на восходной стороне громадного строения. Над ним в сине-черном небе громоздились, лезли друг на друга, теснились, нависали тяжеловесно купола, шпили, башни, скошеные крыши. Университетум был по размерам в пол-города. Где спряталась крепость-дворец древних иллурских королей, несколько раз разрушеная и перестроеная, догадаться было решительно невозможно. Балкончик явно приделан позже и к чему – неясно. Посреди балясного парапета имелась чугунная двустворчатая калитка, ведущая в пустоту. Внизу вытянулись низкие домики служб и прислуги, ныне опустелые. У прислужных жилищ подновлять мостовую ленились и потому изукрашеные статуями стены гордо и величественно снисходили в буйную траву. Впрочем, Риджа сие не занимало. Он смотрел вдаль, туда, где за амбарами и садами вытянулась полоса леса. 

"И все-таки - кто? Зелерн имеет мало, но под ним город и он счастлив. Бунк – тихая мышастая медузка, привык покоряться, всем доволен, лишь бы не тревожили. Де Бутолон? Ума не хватит, он бы скорей донес герцогу. Цур – опять же тупая скотина. Есть девки, вино и над кем поиздеваться. Де Шамо – невыгодно, он имеет более всех и более всех ему любопытно сохранение тайны. И все же некто отрыл в старинных сводах касательно проклятой чарки. Отрыл и… о, Ри, придержи коней! Кто ради развлечению ума устроил диспут? Бунк. Мэтр Тис Бунк. Кто ради сего сдул пыль со старых уложений и – несомненно - проштудировал оные? Ну хорошо... предположим – Бунк. А зачем? Что мне ведомо о душе и стремлениях его? Беден, но горд. Горд. А вот сие, пожалуй, и есть лисий хвост, коий плутовку выдал. Итак, гордость, нищета – ну, не такая уж. Тысяч тридцать он скопил. Для бедолаги, верно, сие стало помутнением разума. Навскидку – земли де Бутолона в год приносят тысяч десять-тринадцать, если, мой бедный Ри, ты хоть что-то помнишь из наставлений батюшкина эконома. Гордость. Хм. А не навестить ли нам дражайшего мэтра? Вон над рощей засветлелось, скоро заря".  

В подземельях сыро. Фонарь стреляет и потрескивает. Караульные дремлют весьма умело – привалившись к стене. При звуке шагов поднимают голову, таращат глаза. 

"Спал. И этот спал. И этот тоже сны смотрел. Ну и провал с ними! Небось после керетовых ласк подопечным счастие до дыры нужной доползти. Коли она там имеется, а скорее нет. М-да, запашок. Лаэльский сыр такового не изъявит. Как Вейс лопает и не давится? Ну, кажется пришли".

- Караульный, кто здесь содержится?

- В энтой, значит, губатырь, вашсветлсть. А в энтой – энтот, как его, который в анерстетуме предначальствовал.

- Открой.

- Слушс.

Лязгают огромные ключи, солдат распахивает дверь и веркеру в лицо ударяет плотная стена перекисшей мочи, застарелого дерьма, пота, гнили и плесени. Ридж сглотнул тяжкий ком, согнулся и вступил в камору, держа фонарь на вытянутой руке. 

Узкая кишка. Бунк моргает глазами с охапки соломы почти у двери. Вбивать клин в камни поленились, потому цепь от правого запястья тянется к левой лодыжке, а от нее к великанской, на вид не менее чем двухрудовой, гире. В торце кишки стоит нужная бадья, от коей и несет преужасно. На стенах зеленоватая плесень, стоять в полный рост невозможно. 

"Ну и каземат. Что же тут раньше хранили?"

- Доброго рассвета, мэтр.

Бунк садится, сжимается. Цепь скрежещет. 

- Не могу именовать сей рассвет добрым, господин королевский офицер. Видывал я рассветы и приятней. 

- Довольно, мэтр.  Вам ведомо и имя мое, и титул, коль благоугодно титуловать. Ваш племянник просил за вас. Но мне надобна истина. – Ридж стоит согнувшись, фонарь у колена высвечивает мокрые камни и лужицу под стеной. – Тридцать тысяч ниобов. – мерно продолжает веркер. – Вы от роду не держали в пальцах и десятой части сей кучи монет.

- И одной двадцатой не пребывало в шаллете моем с той поры, как покинул я дом отца своего дабы постичь науки. 

- Вы хотели уйти на покой? – зеленые глаза смотрят в блеклые зрачки книжника. Так змея разглядывает добычу, пред тем как раскроется пасть и покажутся острые ножевидные зубы, с коих течет тягучий яд.

- Я скромен в притязаниях и...

- Не увиливайте. – веркер краток и требователен.

- Желал и весьма но…

- Но де Шамо не был надобен иной ректор, кроме покорного и мало просящего Тиса Бунка. Но Цур Вейнегар не забывал каждый раз показать вам, что пред ним всего лишь мелкий человечишка – пробка в кувшине. Но Зелерн не пускал вас далее крыльца, а де Бутолон прежестоко оскорбил своею приязнию к дикарям. Это все же вы устроили бунт. Неясно, правда, зачем де Шамо принял вину на себя. Хотя, при его средствах нанять ловкого законоведа не составляет ни малейших трудов. Одного сей господин предвидеть не смог – что де Эсфорнот призовет на подмогу не одну лишь армию…

- …а вас, господин офицер Белого Штандарта…

- И никакого суда по регламентам не будет. Кстати, как вы рассчитали, что случится бунт?

- После каникуляров многим из птенцов сего гнезда и вина не надобно ради шалостей и вычуров. Прилежные и пристойные, воротясь от отцовского пригляда в волю, разумом мутятся месяца на два, допрежь душою утешатся.  Одного я не учел - что бунт выплеснется за стены.

Веркер помолчал, прикидывая. Наконец дернул плечом. 

- Что ж, мэтр, пожалуй я не стану злобить своего будущего аредера. Я сам стану вашим законоведом! Доведение до отчаяния, глубочайшее раскаяние и свойства натуры. Вины вам представляю: недонесение о злодеяниях, содеяние воровское под угрозою лишения жизни, роковая ошибка приведшая к неблагочестиям нежданным. Итак, последний вопрос: где Вейнегар?

- Не ведаю, добрый мой законовед. Судя по проникающим из-за двери звукам, тот, кто мог бы пролить истину на сей казус, "скрючил копыта", как изволил высказаться один из ваших благовоспитаных подначальных. Зелерн. – пояснил Бунк.

- Ну-ну. Уж вы-то давний житель сих мест. У вас осталась казна за лето, а сей сударь весьма охоч до серых пузанчиков с благородным портретом, а?

- Премного охоч. Дайте поразмыслить, сударь.

Воспользовавшись заминкой, веркер высунулся в подземный ход глотнуть свежей плесени. Караульный стоял навытяжку, делая вид что не подслушивал. Молодое лицо полно усталой готовности.

- Кузнеца сюда. Снять цепи. Потом мэтра Бунка наверх, сводить в мыльню и в жилище. Собрать поклажу. – распорядился офицер. Солдат сей же миг поднес к губам костяной свисток и особым сигналом позвал старшего караула, поскольку отходить с поста не мог. 

Ридж набрал полную грудь сырости и нырнул в вонючую духоту, как в болото. Бунк сидел, уперев губы в сложеные домиком пальцы. Он морщился, качал головой влево-вправо и наконец произнес:

- По рассуждении скромном, в городе оному не укрыться, ибо окромя Лонары приятелей у него не имелось. Может сей сударь пребывать разве что в какой таверне третьего разряду, для лодочников. Или уж верно отбыл за реку, на озеро Синее, где Их Мудроначалие охотничий домик имел. 

- Что за домик?

- Лет тридцать назад то было поместье одинокого старика-маркиза. Вассала де Бутолона. Их Доблесть отбыл в Ущелие, наследников не имелось. Титул отошел к сюзерену, а дом на острове купил не столь давно губернатор, желая проводить часы отдохновения, катаясь в лодке. 

- И как же до сего озера ехать?

- На закат путь ваш по старой турошской дороге. Как проедете холм, на коем произросли три приметных дуба, своротите направо по зарослой тропе. Сия выведет вас к пристани, а далее лишь на лодке и возможно. Посреди озера имеются три островка. На среднем и стоит малый домик из розового кирпича строеный. При оном старинная башня над пристанькой, брошеная.  

- Ну что ж, мэтр. Как зрите, сказать правду легко. Если бы ваш нежный племянничек сразу отверз уста, сегодня к вечеру не пришлось бы погребать двадцати моих солдат. Впрочем, тогда бы я вас повесил. – Ридж крутанул головой. – Вот вам сентенция. Вы отправитесь в ссылку. В Исс, ко двору моего отца. Ему давно надобен хороший хронист. Представительную эпистолу – составлю. По окончании действия сей кары – через пять лет… - веркер выдернул из кармана пузатый хронометр, откинул крышечку и взглянул на циферблат. - …вы вольны остаться или отбыть в родной край без права оную провинцию покидать навечно. Сие самое малое наказание, кое могу вам назначить. Все же мятеж третьего разряду. За вами придут вскоре. – И офицер поспешно вынырнул в дверцу, ибо глаза слезились от амбре узника. 

"Если б мне не был столь симпатичен Вейс Ирет. Если бы не глупая недостойная жалость! Повесить сие недоразумение ходячее, позор аристократии! Помыслить невероятно! Мыть горшки и полы годами. Служить предметом насмешек у каких-то полудиких наемников. О, Белор! Что ж творится под руцею твоя?"

 Ридж поднимался по бесконечной лестнице, а в голове звучал холодный голос отца. 

"Ридж, сын мой, запомните: в Верене вы встретите многих из тех, кто носит перья на шляпе, но не имеет ни чести, ни подобающего воспитания. Оставьте все представления о дворянстве азарском под замком сундучка. Сила ускользает из рук наших, словно напитаный водою песок. Нельзя безнаказанно плодить новых дворян, ибо некогда высшее сословие обращается в кричаще разодетую толпу. Ибо наша особенность расплывается в сем сонмище скородворняжек. Венценосец склонен подписать вреднейший Эдикт о Возведении в Благородные, по коему самый подлый человечишка, дослужившись до адъютора первого рангу, получает приватное беститульное сей же миг, как с ворота сей крысы отпадут два хвоста. А уж коли зачнет трубить на трех колах - родовое.¹ Отвези сие послание маркизе Нассе, коя приходится нам пятеричной сестрою. На словах же передайте моление похоронить королевскую прихоть. Ибо грозные знамения ожидают королевство, коль герб станет всего лишь знаком усердного стояния у пюпитра!"

Ридж выполнил волю батюшки, но Эдикт все еще нависал над старой аристократией, словно топор палача. Фрейлина усердно интриговала, король откладывал наложение печатей, но некие силы – Ридж догадывался, что в числе оных и штандарт-командор барон де Нейгар, глава Белых – сызнова подвигали под длань государя вредную бумагу. Противостояние тянулось уже почти семь лет. 

И вот пожалуйста – дворянин в прислугах. Прежде за такое предложение в лицо летела перчатка, а то и сразу сталь.  

"К батюшке, с подробным разъяснением что сие за зверь! О, в Иссе мэтру живо разъяснят каково должно содержать себя благородному. Вы полагаете, что веркер граф де Каро милодушен? Как бы не так, дорогой наш мышиный хвост! Тебя, слизень, заставят вспомнить предков и обычаи. А коли не вынесешь – главе Великого Дома ничего не стоит сговориться с другим главой и упорхнет ваш титул, мэтр, словно воробей из-под кошкиных когтей! А вашим дорогим племянничком я займусь саморучно". - вердиктировал граф, кивая в ответ на приветствие караульных у двери своего временного обиталища.   

31е Созревания. Утро.

В прихожей на столе болтала ногами маг-солдат.

- Ой, ваша светлость! – искренне обрадовалась девушка. – А меня туда не пустили. Очень уж заняты были поливанием друг друга всякими нехорошими словами и вином.

- Вином?! – Ридж швырнул шляпу на крюк, торчащий из стены. 

- Угу. – простонародно кивнула Лия. – Вопили так, словно на приступ шли. 

Веркер вздохнул и потянул на себя дверь. Господа аредеры уже успокоились. Правда Керет сидел с крайне недовольной рожей, на камзоле Лаута расплылось темное пятно, кто-то из них выдрал у занявшего оборону на окне Нира клок роскошной шевелюры, а де Элвинтон при явлении командира спрятал глаза и старательно заскрипел пером по бумаге.

- Младенцы. – резюмировал Ридж, останавливаясь у камина. – Позорище. Сызнова разбирали кто вор, а кто колдун? Можете не ответствовать, догадаться несложно. Ну и? Родили истину? – Он обошел де Элвинтона со спины и через плечо заглянул в бумагу.  Среди громогласных чугунных глаголов, являющих собой квинтэссенцию канцелярщины, наметанный глаз выловил ключевое "Родовой дворянин, бывый эн-ректор, ученый геометр и естествознатец Лур Кирман де Шамо".

- Оный сам сознал сие. – пояснил Лаут, поднявши на командира собачьи очи. – Чего же воротить на ворота три балясины с набалдашником?

- Действительно. – протянул веркер. – Чего уж. – и мысленно вычеркнул из повиного реестра Бунка ошибку с неблагочестием нежданным. – Ну вот что, господа. Имею вам поведать, что их мудроначалие Зелерн  нашего угощению не снес и помер. Де Бутолона с семейством собрать, под конвой в фуру – и в Верену. Со всеми реестрами его деяний. Я обещал суд короля – пущай король сам и решает сего разбойничка. Бунку назначаю ссылку в Исс на пять годов, понеже сей глупец уже понес и страхи, и унижения, и обиды – в общем сам себе бил гвозди в темя лет с десяток! Ну, а де Шамо – самый опасный из сей шайки и его мы сожжем вкупе с зачинными. 

- А Вейнегар? – подал голос Нир.

- А Вейнегар на твоей совести. – ядовито ответствовал зеленоглазый змей. – Бери людей, скачи за реку по турошской дороге на закат до трех дубов на приметном холме. Там повороти к югу до причалов на Синем озере. Бунк предполагает, что сия лошажья башка укрылась в охотничьем доме губернатора на острове посреди озера. Переверни там все, до чего рука дотянется.  Хоть ухо с него привези, коль живым не возмешь. Ступай.

- Вот так с ним и надобно. – одобрительно промолвил Лаут, как только за обиженым Ниром захлопнулась створка. – Распоясался донельзя!

- Касательно поясов – еще потолкуем, сударь. – С зубов Риджа только что яд не тек. – Керет, готовьте костер. Довольно, уж виски ноют от сего змеячьего клубка. Сожжем и марш-марш на квартеры. 

- Слушаюсь!

- Грэй, в караул. Найди старшего демера беллевского ареда, и вели съездить с повальным обыском в Шамоль. Растворы вылить в нужную яму, порошки – по ветру, книги и деньги... – веркер постучал согнутым пальцем по столу. - ...сюда. Лаут, отдохновение. К вечеру будем погребать павших в службе, кто желает – в шесть после полудня на погосте при храме Крата на северной окраине по левую руку от Университетума. Да! Писаря ко мне пошли, Грэй. Донесение составлять стану.

- А как же этот, гомункулус? – Лаут переглянулся с Керетом. 

- Ах да… то чучело… Хм, мало времени. Оставить бы его в назидание, а? – Ридж почесал нос, взглянул в верхний левый угол. – Ну, его я сам. Стрелков пару возьму и пару солдат половчей. 

- Виноват-с, ваша светлость. – отлаял Керет. – Дозвольте мне, понеже Свод предписывает высшему начальствующему на экзекуции первого и второго разряду пребывать неукоснительно, окромя оговоренных случаев!  

- Не дозволяю. При нем две чудотворно сотворенные змеи. У меня амулет сильный, а у вас? То-то. Ладно, провал с ним! Сам подохнет, али книжники демоновы на батального мага раскошелятся. Не все же нам навоз грести. Дыру в советной зале завалите хламом с гвоздями. 

- Будет исполнено. – Керет склонил голову. Крыса на плече грызла кусок сыра, забавно удерживая оный передними лапками. Усы плотоядно шевелились.

"Эх, один Кус тут мудр. Лопает сырок, да себе на уме" 

- Все, господа. Ступайте, готовьтесь. Пусть обозные начинают сборы. 

- А что прикажете делать с сидящими в алхимии башне? – подал голос Лаут. 

- Будем уходить – сдвинем засов и пусть идут, куда желают. – веркер отошел к камину, снял с полки тазик для бритья и поставил на подоконник. Унф все еще пребывал в лазарете, причем, видимо, надолго. Ни отшептать, ни отмолить бедолагу не выходило. Несчастному чудилось, что он суслик. Обратное превращение по смерти заклинателя вообще богато на подобные явления.

Аредеры покинули комнату.

"Ну вот и все. Завтра строем из города, россыпью по тракту. Не спеша, не нахлестывая коней. В Нойтеаль, в сонную дрему. Поеду в Вердани, нырну в холодные залы архивов королевства. Буду перебирать старинные листы и страницы, выискивать упоминания об Озерах. Ключ к Лерерским Полям где-то близко, я точно чуял его верхним нюхом. Что же означает выражение "необходные врата"? В Лерере ни холмовых гряд, ни скал. Действительно – поля, перелески, деревушки. Отец все нетерпеливее, хотя понять-то можно. Королевские людишки наглеют с каждым часом. Да и вон герцогиня Тарма смеет прохаживаться по поводу «необъяснимо обширных цепных земель». Ключ к тайне Лерера необходим. Эх, было бы невыносимо прекрасно, ежли бы в одно прекрасное утро прислужническому сыну, самодурову внуку в короне доложили, что Исс и Озера внезапно отложились и закрылись… ну хотя бы удушливым маревом по рубежам!» 

Веркер побрился, утер лицо. Он совсем забыл о Лие Ирет в прихожей, но та напомнила о себе сама.

- Разумеется, не учтиво принимать даму, имея на щеках бурлунские чащобы. Но еще не учтивее заставлять даму ждать без чашки кофию и бокала вина, без музык или чтиц, без приятной беседы с…

- Ежли только сия дама не солдат короля. – сухо бросил через плечо веркер. – А ежли бы мне пришло в голову переодеть штаны?

- Нууу, вероятно я бы сочла вас весьма откровенным. – магисса прошлась по комнате, носком сапога выбросила из-под стола чарку с гравировкой на охотницкую тему и пропела. – В подземельях никакой не полубог и даже не четвертьдемон. 

- Знаю. – Ридж развернулся и сложил руки на груди. – Преподнесите братцу роскошное дамское платье, туфельки и адрес своего куафера.  Стоило разок встряхнуть и он сознался во всем. 

Лия подошла совсем близко, пальчиком расправила кружева на рубахе веркера. Она загадочно улыбалась, совсем, как кошка:

- А ведь он восхищен вами, господин граф. 

- Кхм… Я им тоже. Иной раз. Ну что же, можете возвращаться в Верену, понеже тварь к магии принадлежности не имеет.

- Тварь. Тварь лишь часть моих поручений. – Лия отступила на шаг, извлекла из-за пазухи плотный пакет с двуцветной сине-белой печатью и пояснила: - Предписание штандарт-командора. 

Ридж принял шершавый прямоугольник, обернутый в мешковину, осмотрел печать и шнур тех же цветов.

- Присядьте, благородная дама. Мой казеный лакей помутился рассудком, так что кофий смогу вам подать лишь через час. 

- Я бы выпила вина. – кокетничала Лия, словно на рауте.  

- У меня лишь кнорт. – пробурчал Ри, воюя с сургучом. 

- Зато кто-то забыл под столом пол-бутыли виллета. Ага, вот и кубки. 

- В этом году виллет не лучший, сударыня. 

- Ах, господин граф! Для меня, бедной медной дворянки не существует плохого и хорошего виллета. Кварта виллета. – Лия закатила глаза. – Десять ниобов! Полумесячное жалование отца. 

Ридж быстро прикинул реестр жалования чиновников.

- Трехвостый гусь?²

- Увы, без протекции в провинции и один хвост не спешит отпасть.  

Граф покачал головою сокрушенно и взялся наконец за нож. Мешковина с треском разошлась, пальцы веркера развернули сложеный вчетверо плотный лист с баронской короной поверху. Сердце вдруг застучало чаще, а ноздри затрепетали. 

"Командиру 4й веркады Белого Штандарта, благородному Риджу графу де Каро, эн-герцогу Исс. 

Рад приветствовать, веркер! По скромному моему рассуждению, вы немного оскучали в архивной пыли и дыме камина. По окончании известных дел в Амноэле извольте передать веркаду под руку того аредера, кого сочтете справным и достойным. Вам же предписываю отбыть на юг, в Номен, баронство Офор. В Номене вам надлежит остановиться в таверне "Четыре Козыря". Покажите хозяину приложеную к сей эпистоле дикую легавую и он сам направит в ваш нумер того, кто изложит суть дела. Вы можете взять с собою не более трех человек, а надлежит вам сопутствовать подательнице сего.

Штандарт-командор барон де Нейгар.

Писано в Верене месяца Созревания 27 дня  810г.  

P.S. Граф! Вам и вправду стоит развеяться. Уверен, розыск ваших любимых полусказочных чудищ – лучшее средство от сонной тоски". 

Ридж повертел в руках приложеную карту дикой – низшей масти во всех играх, кроме ротамура, – легавой. 

"Низшая масть и низшая карта. Что же сие значит? Нейгар никогда не делает знака просто так. Во всем есть скрытый намек. Ну что же, играй труба! Подарок роскошный. Скорее бы настало завтрашнее утро".  

- Вы можете забрать бутыль, сударыня. Мне предстоят дела чернильные. – веркер сложил письмо и держал его у груди. 

- Благодарю, но не в моих правилах напиваться с рассвета. Просто то была мечта – отведать настоящего виллета. 

- Разве ваше жалование… - начал Ридж.

- Только не в Верене! Я обязана содержать дом, пристойно обряжаться, иметь знакомства среди дворянства и магичества, бывать на раутах и балах. – Лия вскочила, подняла руку с вытянутыми пальцами и крутанулась на каблуке, изображая танец. – В Порт-Орени было куда проще. – магисса состроила рожицу благочестивой девицы. – Требования веркера Кирано. Мне даже от места в замке отказали. 

- Все ли из шестой живут своими домами?

- Разумеется, нет. Не все же настоящие маги. 

В дверь поскреблись.

- Входи! Вот и писарь. – подвел черту веркер, следя как означеный втаскивает походный пюпитр на толстой трехкоготной ноге. – Прошу прощения, сударыня. 

- Ну разумеется. – Ирет коснулась кулаком плеча. – Я все же стащу бутыль, сударь. Не стоит отказываться от столь вкусного предложения!