США, штат Массачусетс, 10 августа 2017 года; 14:45 по местному времени

Эндрю стоял посредине своего офиса, держа в руках огромный букет розовых роз и коробку с клубникой в шоколаде, пока курьер настойчиво просил его расписаться в листе получения.

Бог с ним, с этим курьером и с тем, что он принес, но сейчас буквально все коллеги, рассаженные по оупен-спейсу как клубника по грядкам, повылезали со своих рабочих мест и с неподдельным интересом смотрели на Эндрю. Кончики ушей пекло и единственное, чего хотелось, это вернуться в свой кабинет (бывший когда-то подсобкой, но Эндрю удалось заполучить его себе в единичное владение) и проораться от того, насколько неловко он себя сейчас чувствовал.

Эта неловкость не была плохой, просто его до жути смутило то, что теперь все в офисе на сто процентов уверены, что за ним ухаживают. Конечно, многие видели кольцо, но, например для женской части его коллектива вот такие букеты намного более показательный знак внимания. Особенно когда его присылают курьером прямиком на работу.

Поставив в бланке получения размашистую подпись, он поудобнее перехватил букет с коробкой клубники и быстрым широким шагом пошел в сторону своего кабинета, где он собирался провести безвылазно оставшуюся часть своего рабочего дня.

Вопросов от коллег не избежать в любом случае, но хотелось хоть как-то оградить себя от этого шквала новых сплетен и теорий. Да, за ним ухаживали, и да, это был мужчина, но почему эти факты так сильно волновали всех вокруг? Эндрю не знал и не хотел знать. Ровно, как и делиться хоть какими-то подробностями о своей личной жизни.

Поднося букет ближе к лицу и вдыхая сладкий аромат, Эндрю не переставал улыбаться себе под нос. На самом деле, ему нравилось то, каким именно образом Натаниэль ухаживал за ним, делая подарки тогда, когда этого вообще нельзя было ожидать. Каждый раз сюрпризы сыпались на голову как снег в августе, и каждый раз сначала Эндрю хотелось гневно-смущенно высказать все, что он думал, а потом поцеловать. Единственная проблема — Натаниэль был на другом континенте вне зоны досягаемости и с этим приходилось мириться.

Достав из небольшого шкафа вазу, Эндрю все-таки пришлось выйти из своего убежища, чтобы налить воды (не хотелось, чтобы цветы погибли из-за его смущения). Все его коллеги, как бы не делали вид что не смотрят на него, все равно очень сильно палились, а гул шепотков уж точно нельзя было пропустить мимо ушей. Закатив глаза, Эндрю быстро наполнил вазу до середины водой и вернулся к себе. Безусловно, он утрировал, когда сам себе говорил, что будет прятаться. Репутация, нарабатываемая годами, теперь работала на него и мало кто мог просто подойти к нему с ненавязчивым разговором чтобы узнать чуть больше и распустить еще больше сплетен.

Аккуратно обрезав концы стеблей канцелярскими ножницами и поставив розы в вазу, Эндрю заварил себе чая и уселся в своем кресле, смотря то на коробку с клубникой, то на шикарный букет. У Натаниэля было какое-то внутренне чувство того, когда именно стоило удивлять. И, на самом деле, временами Эндрю хотелось сделать что-то по-настоящему большое и особенное для Натаниэля, потому что было так непривычно, что все внимание уделялось именно ему, а в ответ не требовали абсолютно ничего, кроме как улыбок и прочих мелочей.

Было странным понимать, что не нужно было лезть из кожи вон чтобы ответить чем-то на все эти подарки. Было очевидным, что подарки должны дариться не почему-то, а просто так, потому что захотелось, и Эндрю по мере своих возможностей и фантазии делал такие подарки. Да, они были не такими помпезными или экстравагантными, но даже так, Натаниэль каждый раз сверкал улыбкой так, что становился похожим на начищенный до блеска чайник. В этом была какая-то их гармония и они постепенно прощупывали границы и понимали, что друг другу нравилось.

И пока Натаниэль заваливал Эндрю букетами которые даже завять не успевали, Эндрю по полной эксплуатировал Джейме, помощника Натаниэля, и тот доставал всякие забавные мелочи: брелки, кружки, даже целые чайные сервизы, которые Эндрю находил в магазинах Лондона. Они и правда вели себя как два влюбленных подростка и это было так здорово. Наслаждаться этими взаимными ухаживаниями, имея возможность только созвониться, они узнавали друг друга с совершенно разных сторон.

И, если честно, впервые с раннего детства, Эндрю так сильно ждал Рождество.

Он пока что никому не рассказал о своих планах, но идея того, чтобы пригласить Натаниэля к ним, чтобы отметить Рождество вместе. Это глупое желание, но именно об этом он и думал все то время, когда вопрос с поездкой в Германию окончательно решился. Трудно было предугадать, как именно начнут разворачиваться события дальше. Эндрю не хотелось торопить события, но, с другой стороны, некоторые вопросы (которые были у него в голове и все связанные с Натаниэлем) можно было решить только при личной встрече. Они могли продолжать общаться по сети, регулярно созваниваться, но пытаться начинать строить отношения находясь на разных континентах… Эндрю это казалось максимально глупой затеей и уж если он решится на разговор об этом, то делать это надо было при личной встрече.

Вздохнув, Эндрю отпил немного чая (Натаниэль пытался приучить его к этому напитку «богов» и прислал целую коробочку различных чаев, а Эндрю дегустировал, хотя кофе ему все еще нравился больше). У Натаниэля уже было семь часов вечера, но тот наверняка все еще был либо в офисе, либо занимался другими своими супер важными и опасными мафиозными делишками.

И он наверняка ждал звонка или сообщения от Эндрю…

Прокрутив на пальце кольцо, Эндрю взял в руки телефон и быстро нашел нужный контакт. Он так и не переименовал его контакт, и «Мистер Обстоятельство» регулярно напоминало о том, как именно они познакомились. Прошло уже практически три месяца с их знакомства. Казалось бы, это не так много, но в условиях их тесного общения, стало казаться что они знакомы намного больше.

Время летело безудержно быстро и, как быстро и внезапно наступил момент их первой встречи, также быстро придет и Рождество. Закапываясь в рутину и выполняя изо дня в день кучу однотипной работы, Эндрю порой казалось, что он живет в дне Сурка, но Натаниэль одним своим сообщением мог развеять эту иллюзию.

Эндрю чувствовал себя влюбленной по уши дурочкой.

— Эндрю, — раздался в трубке мягкий голос.

— Привет, — поздоровался в ответ Эндрю, прижимая телефон к уху плечом, пока сам разворачивал коробку с клубникой. — Спасибо. Теперь все мои коллеги будут мне завидовать.

— Тебе понравилось? — спросил Натаниэль. И, может быть, и в этом была одна из причин, почему он был так симпатичен Эндрю. Он никогда не стремился играть на публику или доказать кому-то, что он весь такой из себя богатый гений, миллиардер, плейбой и филантроп. Даже зная, что подарок Эндрю получил, находясь на работе, ему было глубоко все равно на то, что подумали об этом остальные. Ему был важен сам Эндрю. Это очень сильно как подкупало.

— Очень, — хмыкнул Эндрю. — Благодаря тебе этот день стал лучше.

— Я рад, — Эндрю физически не мог не улыбаться, слыша этот голос в трубке. Видели бы его другие, подумали бы, наверное, что его подменили. — Представляешь, мне сейчас надо идти выбивать дерьмо из одного ублюдка, но позвонил ты и мне захотелось сбросить эту работу на других.

— Учитывая, что ты не умеешь делегировать и нормально отдыхать, это не плохой вариант.

— Не тебе говорить мне про отдых, Дрю, — сказал Натаниэль, а Эндрю замер. Обычно… они не сокращали имена друг друга и сейчас, впервые услышав свое сокращенное имя от Натаниэля, он подумал, что ему хотелось бы, чтобы это происходило чаще. — Секундочку, мне нужно дать нагоняй подчиненным.

И пока в трубке начали раздаваться какие-то крики и шум, Эндрю стоял и кусал губы, пытаясь согнать улыбку со своего лица. Господи, он и правда по уши был в этом человеке и после каждой подобной мелочи начинало казаться, что пути обратно уже нет. Не было очевидной объективной причины тому, почему именно Натаниэль так запал ему в душу. В жизни Эндрю было множество мужчин, но ни один из них не вызывал таких эмоций.

Натаниэль вроде и не делал ничего особенного, но каждое его действие было настолько аккуратным, хотя порой и дерзким, а Эндрю оказался так чертовски слаб перед этими ухаживаниями.

— Прости, что отвлекаюсь от тебя, — снова заговорил Натаниэль, пока на заднем воне у него продолжал раздаваться какой-то шум. — Ты попал в разгар воспитательных работ для некоторых не особо умных людей.

— Они же не сильно обижаются на то, что я отвлекаю тебя от них? А то мало ли, я отвлеку тебя, а ты сломаешь на несколько костей меньше положенного, — хмыкнул Эндрю. Взяв из ящика сигареты с зажигалкой и проверив наличие пропуска в кармане, он вышел из своего кабинета и быстрым шагом прошел сквозь весь офис в сторону лестницы.

— Думаю, они должны быть благодарны тебе за то, что они уйдут от сюда более целыми, чем могли быть, — Эндрю не смог не закатить глаза. — Кстати, вопрос с Рождеством решился?

— Да, — сказал Эндрю, выходя на улицу и жмурясь от яркого летнего солнца. — Я приеду в Германию за несколько дней до Рождества и улечу обратно уже после Нового года.

— Надо будет тактично выкрасть тебя у твоей семьи. Не думаю, что они так просто отпустят тебя с непонятным британцем, появившимся непойми от куда, — сказал Натаниэль, и Эндрю слышал в его голосе насмешку, но, как бы такое развитие событий не звучало, это было не далеко от правды. Аарон и Ники довольно бдительно относились ко всем тем парням, про которых им получалось узнать. Не то чтобы Эндрю знакомил их со всеми своими симпатиями (мимолетными или не очень), но братья все равно считали своей обязанностью проверить того от и до.

— Вообще, я хотел пригласить тебя отметить праздник с моей семьей, — словно невзначай проговорил Эндрю, делая глубокую затяжку и выдыхая дым вверх, прямо в небо. — Я, конечно, еще не рассказывал им про тебя, но не думаю, что Ники и Аарон будут против.

На несколько минут в трубке повисла тишина, сопровождаемая лишь посторонним шумом от работы Натаниэля. Эндрю тоже не спешил продолжать разговор, ожидая, что именно ему ответят на это предложение. Это было немного спонтанно, но все-таки Эндрю хотелось бы провести этот праздник не только в кругу семьи, но и с человеком, с которым ему хотелось построить что-то большее. Даже если до рождества было практически полгода… он не мог не думать о том, как все будет развиваться дальше.

— Стой, подожди, — наконец-то заговорил Натаниэль. — Ты не шутишь?

— Нет, не шучу, — ответил Эндрю. — Если у тебя получится вырваться, то я был бы очень рад.

— Считай, что я уже одной ногой в Штутгарте, — с легким смешком ответил Натаниэль. — Дрю, мне надо бежать. Работа не хочет работаться, ну, сам понимаешь. Спишемся вечером?

— Усмиряй свою работу, — Эндрю затушил окурок об урну и выдохнул дым. — Я сегодня заканчиваю в пять.

— Тогда до вечера, — ответил Натаниэль и в трубке пошли длинные звонки. Посмотрев на экран телефона, Эндрю вздохнул. Уши пылали от легкого смущения. Натаниэль опять назвал его этим сокращенным именем, которое из его уст звучало как-то по-особенному, а еще то, с каким пылом он согласился провести праздник с семей Эндрю…

В последнее время, после их первой и единственной встречи с Натаниэлем, Эндрю очень много думал о том, к чему это все по итогу приведет. Ни Натаниэль, ни он сам, наверняка не были готовы бросать свою стабильную жизнь и эмигрировать в другую страну ради только зарождающихся чувств и отношений. Это было логично и правильно, потому что то, что было у них обоих — результат многолетнего труда. Но, с другой стороны, Эндрю также не мог себе представить того, чтобы они продолжали что-то строить, живя на разных материках, не то, что в разных городах или странах. Конечно, сейчас все шло как нельзя хорошо, и они оба были довольны неспешной и размеренной динамикой, да даже пять или шесть лет таких отношений в представлении Эндрю не были чем-то катастрофическим.

Однако, заглядывая в далекое будущее, это не могло продолжаться до бесконечности. Может быть, Эндрю и думал чересчур наперед, но вот таким человеком он был. Стабильность его жизни стоила много и при появлении новой переменной он по наитию перебирал все возможные варианты развития событий. Конечно, он не собирался грузить своими размышлениями кого бы то ни было, но, так или иначе, не мог удержаться от того, чтобы не представить их в продолжительных крепких отношениях. В такой исход хотелось верить, потому что все-таки Эндрю было уже тридцать лет, а еще он, несмотря на свое детство, хотел бы иметь семью. Ники с Эриком и Аарон с Кейтлин не один раз вызывали легкое чувство зависти, но в прошлом Эндрю легко удавалось от него отмахнуться.

Сейчас же, когда в его жизни появился действительно достойный человек, это будет сложнее.

Бросив последний взгляд на безоблачное синее небо, Эндрю пошел обратно в офис, где его ждали бесконечные отчеты и целая коробка клубники в шоколаде.

США, штат Массачусетс, 15 августа 2017 года; 02:13 по местному времени

Теплая безлунная ночь радовала своей тишиной и умиротворением. Сидя на балконе и слушая краем уха подкаст про психологию и социальные взаимодействия людей, Эндрю бездумно смотрел вперед на неспешащий засыпать город. Редкие машины отдавались гулом моторов в ушах, а громкие разговоры различных компаний людей лишь заставляли хмурить брови.

Тем не менее, ночь всегда была любимым временем суток у Эндрю. Ночью, когда не было никаких дел, он мог позволить себе просто расслабиться и ничего не делать. Например, если в будние дни он часто выпивал несколько бокалов вина, чтобы расслабиться, то вот в такие ночи, между двумя выходными, он находил расслабление вовсе не в выпивке, а в бездумном созерцании всего вокруг перед собой.

На самом деле, он не ушел спать вовсе не потому, что ему не хотелось, или еще что-то, а потому, что у Натаниэля случились накладки на работе и им пришлось перенести их запланированный созвон по телефону. Натаниэль, честно говоря, вообще настаивал на том, чтобы Эндрю не дожидался его, но не смог найти достойных аргументом для того, чтобы выдворить его спать. Эндрю и не знал сам, почему так воспротивился, ведь они могли поговорить и в любое другое время. Но именно сегодня ему особенно сильно хотелось послушать усталый тихий голос и рассказать что-то о своем дне. Такие разговоры, после работы или просто по вечерам, постепенно становились их обыденностью. Иногда Натаниэль в шутку их называл онлайн-свиданиями, из-за чего Эндрю неизменно бурчал, но никогда не спорил.

Ему тоже нравилось думать об этих звонках, как о свиданиях.

Он не знал, когда именно Натаниэль закончит со всеми своими делами, но желания торопить его не было. В любом случае, разница в часовых поясах создавала некоторые неудобства, с которыми приходилось мириться. Например, бывали случаи, когда Эндрю забывал про это и будил Натаниэля своими звонками. Было забавно в те моменты слушать заспанный голос мужчины, который не понимал, что произошло.

Сейчас, сидя в своем любимом кресле и запивая шоколадный торт чаем, Эндрю просто наслаждался ночью и тем, что впереди был еще один выходной. Конец лета не был слишком загружен, но в скором времени должна была начаться учеба и в этом году Эндрю придется помимо посещения лекций и выполнения научных работ вести занятия на кафедре. Если на первом году ему еще удалось как-то от этого отмазаться, но сейчас его профессор просто поставил перед фактом. Эндрю не был против попробовать себя в преподавательской деятельности, тем более что и на аспирантуре ему доводилось подменять доцентов и профессоров, но теперь ему придется полноценно вести целые группы студентов, давая им материал от и до.

Из мыслей его вырвала вибрация телефона и прерванный подкаст. Смахнув ползунок и поставив звонок на громкую связь, Эндрю даже не постарался задушить свою улыбку.

— Эндрю, — голос в трубке был заметно уставшим и сонным. — Надеюсь, ты не успел уснуть.

— Не успел. У меня была отличная компания из торта и чая, — ответил Эндрю, прикрывая глаза и на ощупь находя пачку сигарет и зажигалку. — Как прошла работа?

— Рад, что сладости смогли развлечь тебя. Работа, на самом деле утомила. Иногда мне кажется, что надо всем все на пальцах объяснять, чтобы получилось то, что нужно мне, — Эндрю на это только хмыкнул. Хоть он сам и не был руководителем, но многогодовая работа с людьми научила ему, что лучше десять раз повторить одно и тоже, объясняя на элементарных примерах, чем потом разгребать чужие ошибки.

— Еще не дома?

— Нет, — тяжело выдохнув ответил Натаниэль. — Пришлось ехать в пригород, чтобы уладить все лично, так что сейчас я только на подъездах к Лондону. Кажется, завтра я выйду в офис только ближе к полудню.

— Ты так говоришь, будто это у тебя два часа ночи, а не у меня, — фыркнул Эндрю.

— Вообще-то, завтра все еще воскресенье, в которое, по идее, я не должен работать, но мне придется, — пробурчал Натаниэль, а Эндрю рассмеялся не сдержавшись. — Ну давай, смейся. Никакой заботы и поддержки в этом мире.

— Удивительно, что глава мафии не может себе выделить выходные, чтобы отдохнуть.

— Этих блин оставь хоть на пару минут, они уже всю логистику сломают и потом ищи стволы не во Франции, а в какой ни будь Нигерии.

— Только не говори, что прецеденты уже были, — с удивлением протянул Эндрю, понимая, что вот такой пример придумать очень сложно.

— Представляешь, — со смешком ответил Натаниэль. — Благо, с этим разбирался не я, а мой дядя. Мне удалось вовремя откреститься другими более важными и неотложными делами. С того инцидента я стараюсь держать все под контролем, потому что теперь с этим разбираться придется мне самому.

— Страшно представить, что случится с британской мафией, когда ты на неделю уедешь в Германию. Того и гляди, вернешься, а там уже успеют что-то намудрить.

— Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Заставлю всех подготовить годовые отчеты к началу декабря. Небольшие допущения в моей подпольной работе допустимы, а с фармацевтической компанией обычно все проходит более спокойно. Руководители там и вправду хорошие, — Натаниэль говорил об этом как об очередной обыденности, но в его голосе были слышны нотки раздражения и грядущей усталости. На самом деле, Эндрю только сейчас задумался над тем, что отпуск в другой стране будет стоить Натаниэлю немалых усилий. Быть офисным клерком в разы проще чем руководить гигантской корпорацией и, как бы то ни было, Эндрю был рад, что ради встречи с ним, Натаниэль готов был перерабатывать уже сейчас, за несколько месяцев до Рождества.

— Отдыхать не забывай, — сказал Эндрю, вздыхая. Проблема трудоголизма была у них одна на двоих. Наверняка, если бы не простые человеческие факторы в виде голода или усталости, то они бы работали сутками на пролет. Для Эндрю работа была не то, чтобы смыслом жизни, но без какой-либо деятельности он начинал увядать. Не в прямом смысле этого слова, конечно, но определенно, когда у него были дела, те же учеба или работа, он чувствовал себя не в пример лучше, чем когда вообще ничем не занимался. Его мозгу нужна была постоянная активная деятельность и даже если он брал выходные, то все равно чем-то занимался, будь то чтение или просмотр документальных (или не очень) сериалов. Возможно, у Натаниэля были другие причины для того, чтобы работать не покладая рук, но факт оставался фактом: они оба неизлечимые трудоголики. — Не нужно перетруждаться из-за меня.

— А мне хочется это делать, чтобы потом мне никто не названивал и не выдергивал обратно в Лондон, — парировал Натаниэль, а Эндрю мог только улыбнуться и уже по привычке, больше забавляясь чем на самом деле злясь, закатил глаза. Конечно, Натаниэль не мог этого видеть, но все равно, ловя себя на подобных мелочах, Эндрю понимал, как сильно изменились их отношения с мая. Вроде и прошло всего три месяца, но… эти три месяца так сильно отличались от всех прошлых лет жизни Эндрю, что порой становилось дурно.

Такие перемены, довольно резкие и спонтанные, никогда не входили в список любимых Эндрю вещей, но, тем не менее, ему нравилось. Нравилось медленно опускать свои стены впуская в свою жизнь нового человека.

— Может мне пожаловаться Джеме? Думаю, он оценит, если ему будут давать больше выходных из-за того, что ты будешь чаще отдыхать.

— Оу, грязные приемчики. Уже успел спеться с моим помощником.

— Пользуюсь твоими же приемами.

— Не припомню, чтобы я посылал твоих коллег за подарками тебе.

— Если ты это сделаешь, тогда весь город узнает, что за мной ухаживает один мафиози.

— Это слишком просто. Может запустить кукурузник с плакатом?

— А мне казалось, что ты уже бросил идею получить от меня букетом по лицу? — хмыкнул Эндрю, вспоминая их первую встречу.

— Если тебе захочется побывать в итальянской мелодраме, то я к твоим услугам, Дрю, — смеясь ответил Натаниэль. На заднем фоне раздался какой то шум, а Эндрю нахмурился. Он уже успел запомнить, что ни к чему хорошему это не приводило. — Прости, мне надо бежать. Спокойной ночи, Дрю.

— Спокойной ночи, — все что успел ответить Эндрю, прежде чем в трубке раздались продолжительные гудки, а тихое «Нат» растворилось в свежем ночном воздухе, так никем и не услышанное.

 Редактировать часть