Атмосфера в заведении мастера Рагнвиндра – тускло освещенном, полуподвальном помещении – была гнетущей. Многие из здесь собравшихся несли следы копоти. Этой ночью на два из пяти схронов повстанцев был осуществлён рейд стражи и Рыцарей Шквала. Два огромных костра взвились к куполу ветров, вместе с захватчиками пожирая всё и всех на своём пути.      

      Этой ночью старуха с косой забрала очень многих. Кто-то из них погиб в огненном аду обрушившихся горящих стен. Кто-то оказался пронзён клинками врагов в бою, дорого продавая свою жизнь и свободу. Кто-то был безжалостно зарезан, несмотря на неспособность дать отпор и мольбы о пощаде. 

      Уходя, костлявая набросила тёмное тяжелое покрывало упадка сил и подавления духа на выживших. Всё равно им от неё никуда не деться.     

      Уныние, это противное, липкое чувство, висело в воздухе. Руки опускались сами собой. Может, зря они всё это затеяли? Что может простой смертный перед Богом?!   

      Но так обстояло дело среди рядовых членов Анемонии. Ядру было гораздо хуже. Амос собиралась в особняк, но фасад ледяной Леди Ветра не мог скрыть нервной дрожи рук и влажного блеска покрасневших глаз. Их сегодняшний хозяин замер мрачным памятником самому себе, опершись на стойку. Что он прятал в этом тяжелом молчании на лице, закрытом руками? Ярость? Печаль? Глубокие раздумья?     

      Маленький Бард - здесь имени его никто не знал, отчего и кликали так - закутавшись в свой старый балахон, сидел в самом тёмном углу. Его всегда задорные зелёные глаза теперь казались бездушным бутылочным стеклом. Даже малыш Ветерок – ещё ни разу не Барбатос, но уже очень особенный элементаль – притих, спрятавшись за отворотом плаща.      

      Внезапно малыш встрепенулся. Как же иначе? Его братья и сестры только что донесли чудную весть. Надо срочно поделиться ею с Другом!    

      Он маленьким бирюзовым ураганчиком вылетел наружу и принялся кружить вокруг. Мельтешил у лица, поднимал и завивал волосы, щебетал и попискивал на своём странном языке. Всё чтобы привлечь внимание.      

      Мальчишка вдруг понял. Его дружочек не просто мотыляется из стороны в сторону в попытках приободрить. Он что-то рисует.      

      Стена. Нет, купол…Человек…Люди? Они идут? Вокруг или к куполу? Так, стоп…

      Глубоко в глубине души зажглась искорка, отразившись в глазах. Вентерок был доволен: Друг его понял!

      Маленький бард, Адлер(1), неуверенно засмеялся. Их самая безумная идея – выгорела. Та самая авантюра, на которую они ели уломали Господина Рагнвиндра. Она выгорела!  

      Никто точно не знал, живут ли люди за Стеной Ветра. Лорд Декарабиан утверждал, что там, за его Ветрами лишь обледенелая пустошь, по которой бродят голодные духи волков. Что все точно знали – ты не сможешь выйти или войти пока ты не станешь бестелесным духом. Людей, стоило им только быть признанными Черными Шакалами Декарабиана за людей, разрывало на части.      

      Но что случится, если человечий дух скроет сам Ветер? Именно это, на правах Первого дуновения тысячи ветров Астарот, и попросил сделать Вентерок своих братьев и сестёр. И сейчас эти «призраки» идут сюда!  

      — Позвольте, друзья! – воскликнул он, задором посеяв трещины на чернильной мгле отчаяния. – Сейчас ли время опускать руки? Нам остаётся совсем немного!   

      Дородный высокий мужик с жалостью посмотрел на мальчика.     

      — Малыш, да ты совсем сошёл с ума от горя. Какое там совсем немного?      

      — Этот налёт сильно отбросил наше движение назад. – Поддакнул второй. — Нет и шанса быстро всё вернуть.     

      — Декарабиан всё узнал. Помяните моё слово, его Черные Шакалы скоро заявятся и сюда! - истерично воскликнула какая-то женщина.     

      — Что может простой смертный перед Богом?!   

      — Может многое и сделает ещё больше! – горячо возразил Маленький бард. – А поможет ему в этом цветение Анемонии!     

      Он вскочил на стул. Обвёл глазами собравшихся и со злостью ударил по струнам.  

      Психика человека есть вещь удивительная. Порой она выдерживает самые ужасные зверства, а иногда, как шея верблюда из известной пословицы, ломается от единой соломинки. И никто пока не может сказать почему именно так, а не иначе. Но человек доведённый до ручки, порога отчаяния, самый предсказуемый и непредсказуемый человек одновременно. Они балансируют на тонкой границе и правильные слова сказанные в нужный момент могут это равновесие нарушить, как скинув в призывно распахнутую Бездну зацикленного разума, так и вытянув его с края пропасти.   

      Ещё висел в воздухе отзвук звонких тугих струн, как вдруг настежь открылась дверь. Из воющей тьмы снаружи на свет фонарей шагнула фигура. Тёмный плащ и глубокий капюшон скрывали изящную молодую женщину, со светлыми волосами и голубыми глазами. Она явилась как ласточка надежды, ветром сдирая остатки былого уныния. Громким звучным голосом, она отсалютовала:     

      — Я — Гуннхильдра, глава клана пришедших из внешних земель! Мы готовы оказать помощь вашему делу!