***Антракт: о вечном***
— Э.Д.М —
Подъехав к дому Нила, Эндрю позволил себе еще несколько минут на то, чтобы успокоить мысли и собраться с силами, не зная, к чему приведет этот разговор. Нил, к которому у Эндрю была определенная и очень объясняемая слабость, был готов поделиться с Эндрю довольно-таки личной историей только потому, что для самого Эндрю это было важно. Было важно знать, к чему привели их сеансы и что Нил хочет делать дальше, в каких моментах стоит быть аккуратнее, а в каких уже можно не бояться совершить ошибку.
Чем крепче становилась их связь как партнеров, тем глубже и дальше они забредали в дебри своих тайн и секретов, и Эндрю прекрасно понимал, сколько усилий необходимо для того, чтобы решиться открыть душу даже тому, кому доверяешь.
Выйдя из машины и поставив ее на сигнализацию, Эндрю вошел в подъезд и, игнорируя лифт, поднялся на третий этаж, где его уже встречал Нил, стоявший в открытой двери. Он слабо улыбнулся, а у Эндрю что-то защемило под ребрами от того, каким эмоционально открытым выглядел сейчас Нил, словно его вскрыли как грецкий орех, не щадя ни душу, ни тело. Эта открытость была ни капли не похожа на ту, которая появлялась во время их сеансов и раньше Эндрю не видел Нила в таком состоянии. Тот словно всю душу выжал, как половую тряпку от воды.
— Привет, — тихо проговорил Нил, впуская его в квартиру и закрывая дверь на два замка. Эндрю молча снял куртку и ботинки и прошел вслед за Нилом в небольшую гостиную. — Есть чай и кофе. Будешь что-нибудь?
— Кофе, — быстро ответил Эндрю, осматриваясь по сторонам. Конечно, сейчас все внимание хотелось уделять Нилу, но тот сам начнет разговор тогда, когда посчитает нужным и Эндрю не собирался давить на него. Все будет хорошо, даже если Нил так и не расскажет о том, о чем собирался, переведя тему на очередной способ выжить в дебрях дикой природы. На самом деле, Эндрю был просто рад находиться здесь, понимая, что Нил смог его подпустить в момент, когда он был наиболее уязвим, а сам Эндрю не собирался нарушать этого доверия, собираясь сделать все, чтобы Нилу было спокойно и комфортно рядом с ним.
— Хорошо, — кивнул Нил. — Садись пока на диван, я быстро.
Пока Нил гремел на кухне чайной утварью, Эндрю забрался с ногами на диван, складывая их в позу лотоса и откидываясь спиной. У Нила в квартире было тихо, уютно и пахло какими-то травами, чернилами и бумагой. В гостиной было мало вещей, а единственное, что выделялось — большой стеллаж, полностью забитый разномастными книгами, журналами и газетами, и эта часть интерьера совершенно не вписывалась в общий стиль комнаты, с современным ремонтом. Словно небольшой кусочек из прошлого столетия случайно оказался здесь, или будто весь этот дом был построен вокруг этого стеллажа.
Эндрю не представлял, о чем именно ему решил рассказать Нил. В голове были сотни мыслей, которые разворошенным ульем жужжали и летали туда-сюда, не давая абсолютно никакого покоя, лишь усиливая нервозность и дрожь в руках.
Нил вернулся спустя семь минут с двумя большими кружками кофе и конфетницей на подносе. Сгрузив все это на кофейный столик, Нил сел на противоположный конец дивана, подбирая под себя ноги и откидывая голову на спинку дивана, слегка поворачивая ее в сторону Эндрю.
— Мои шрамы, — тихо начал Нил, заламывая свои пальцы и глубоко вздыхая. — Я тебе никогда не рассказывал свою полную историю, лишь моментами упоминал о том, что мой отец — отвратительный человек.
Эндрю слушал внимательно, не собираясь перебивать. Он был благодарен Нилу за то, что тот доверился ему, решившись рассказать свою историю.
— Все шрамы на моем теле оставлены им. Некоторые — лично его руками, некоторые — руками его людей, но сути не меняет. Все они появились по его вине. Я всегда считал их уродливыми, потому что кому может нравиться вот такое безобразие? Прятать их было частью моей повседневной жизни, даже если не все из них можно было скрыть. Не думаю, что окружающие оценили, если бы я постоянно ходил в маске на все лицо. — Нил вздохнул, делая глоток кофе, крепко сжимая чашку в руках. — Ты наверно первый в моей жизни, кто не смотрит на них, как на увечье или нечто уродующее мое тело. Люди, как правило, всегда либо отворачивались, либо смотрели настолько сочувствующим взглядом, что аж тошнить начинало. Со временем я привык, и если шрамы на теле оставались скрытыми от окружающих, то с лицом смогли помочь хирурги и косметологи. Конечно, окончательно избавиться от последствий не получится никогда, потому что шрамы были слишком глубокими и старыми, но теперь они хотя бы не так сильно бросаются в глаза. После того, как ты показал мне свои шрамы, я много думал об этом. Для меня было странным то, что я всю свою жизнь ненавидел эти шрамы на себе и желал, чтобы они исчезли, а кто-то добровольно наносит их себе. Знаю, может это прозвучать немного грубо, но я спросил своего психотерапевта об этом и тогда мне стало понятно. Да и из-за тебя я стал относиться к своему телу намного спокойнее, наверно, можно сказать, что даже от части принял их на себе. Сложно было этого не сделать после того, каким взглядом ты смотрел на них каждый раз, когда связывал меня.
Нил снова уткнулся носом в свою кружку, смотря куда-то в сторону. Эндрю смотрел на него не отрывая взгляда, и думал. Он и представить себе не мог, что у Нила все это время в голове крутились такие мысли. Эндрю думал об этом, но так и не мог ни до чего додуматься. Нил выглядел достаточно ослабленным и потерянным сейчас, словно не знал, что делать дальше со всем этим. Эндрю и сам не знал, если честно. Ему тоже хотелось сказать много чего Нилу, но сейчас вряд ли было подходящее время для этого.
— Когда ты впервые связал мой торс, я на подсознательном уровне сосредоточился на своих шрамах. На самых страшных и омерзительных из них, к которым ты прикасался с такой осторожностью, и может именно из-за этого тогда у меня чуть ли не случился срыв. Я не врал тебе, когда говорил, что твоей вины в том не было. На самом деле, такое было очень сложно предвидеть, да и потом, когда мы смогли с этим справиться, все прошло хорошо. В тот момент мне было хорошо, и я ощущал себя в безопасности, больше не думая о том, что мои шрамы могут тебя оттолкнуть. Это никогда не было тем, что я могу просто так взять и принять. Это тяжелее, чем кажется, даже я не думал, что все так сильно закрутится. Это похоже на ворох спутанных нитей, которые распутать практически невозможно. Но, кажется, у меня начало получаться.
— Твои шрамы никогда не казались мне страшными или пугающими, — ответил Эндрю, отставляя пустую кружку на столик. — Они были интересными, заманчивыми, в какие-то моменты чарующими, но никогда не пугали меня.
После этих слов Нил резко повернул голову, сосредотачивая свой взгляд на Эндрю. Они так и сидели молча, смотря друг на друга. Кажется, Нил сказал все, что ему хотелось, а Эндрю было больше нечего сказать в ответ. Те отношения, которые складывались между ними, были чем-то непонятным, что Эндрю не мог до конца осознать. Все происходило так стремительно, что иногда Эндрю просто не успевал следить за развитием событий, позволяя себе течь по течению или закручиваться в водовороте событий.
— Можно тебя обнять? — спросил Эндрю. Он не знал, чего именно хочет добиться этим, но почему-то сейчас это казалось такой острой необходимостью.
— Можно, — спустя несколько секунд ответил Нил и подсел ближе к Эндрю, который также двинулся ближе к середине дивана. Нил был теплым, а из-за своего большого свитера еще и мягким. Эндрю аккуратно обхватил его за плечи и уткнулся носом в макушку, позволяя чему-то неведомому внутри расслабиться. Несколько недель они вот так вот купались каждый в своих мыслях и каждый не знал, к чему дойдет другой.
— Спасибо, что поделился этим со мной, Нил.
***Акт тринадцатый: в укрытии гавани***
— Н.А.Д —
Нил впервые приехал в дом к Эндрю и первое что бросилось в глаза, когда Эндрю провел его в гостиную, это обилие разномастных веревок, развешанных на специальных крючках вдоль стены. Это действительно поражало воображение — то, как Эндрю по-настоящему любил свою работу и как бережно относился к своему инвентарю.
Они договорились на один неформальный сеанс, потому что студия хоть и была безопасной для них территорией, но все-таки изначально это было то место, в котором им приходилось так или иначе держать концентрацию, не имея возможности расслабиться, потому что за пределами безопасного уюта студии кипел чуждый и агрессивный мир, который бил под дых своим темпом, шумом и бестактностью.
Соглашаясь на приглашение Эндрю провести сессию в его квартире, Нил отдавал себе отчет в том, что безопасностью для него будет не сама квартира, в которой он никогда не был, а сам Эндрю, который всегда создавал максимальный комфорт для них обоих.
Перед тем, как приехать сюда, они пообедали в незатейливом ресторанчике недалеко от сюда, и сейчас, когда легкий обед улегся, Нил чувствовал себя полным сил. К тому же в доме у Эндрю было очень комфортно и пахло чистотой. Где-то по углам проползал Король — кот Эндрю, — который был довольно насторожен к новому человеку. Нил внимательно следил за ним взглядом, пока Эндрю неспешно ходил по квартире, подготавливая все к сессии.
— Такой же настороженный, как и твой хозяин, — с мягкой улыбкой сказал Нил, не пытаясь никак подманить к себе кота.
— У него есть на это причины. Он уже взрослый кот и живет у меня всего два года, а до этого скитался по улицам. Он натерпелся от людей и, когда я его нашел, чудом удалось сохранить ему заднюю лапу, которую какие-то ублюдки переломали и чуть ли не до мяса опалили, — с легкой грустью в голосе сказал Эндрю, подходя к коту и, не загораживая тому обзор на Нила, присел рядом, легко поглаживая холку. — В первые месяцы жизни у меня, он устраивал настоящие войны и не подпускал меня близко.
— Я свою Сэр нашел еще котенком в подворотне и жизнь, слава богу, не успела ей причинить боль. Уверен, если мы их познакомим, она начнет попытки подружиться с Королем, доводя его своей приставучестью и любвеобилием.
— Надо будет как-нибудь проверить твою теорию, — с улыбкой сказал Эндрю. — Только будет лучше, наверно, если ты привезешь Сэр сюда. Король терпеть не может переноски и мне приходится тратить целое состояние на вызовы ветеринара на дом. Он к ним уже привык и знает, что те не причинят вреда, но все же все попытки в начале добровольно отвезти его в клинику заканчивались глубокими царапинами и недельными обидами.
— Сэр тоже не любит переноски, но, на удивление, со шлейкой она смирилась и даже любит немного погулять на газоне перед домом, — Нилу было приятно вот так спокойно разговаривать с Эндрю об их котах, еще одной теме, которую они, как оказалось, могли обсуждать часами.
Эндрю все еще завершал подготовку к сессии, а Нил стянул объемную хлопковую рубашку, оставаясь в уже привычной водолазке и джинсовых свободных шортах. Они заранее обсудили некоторые детали и для первой столь необычной сессии Эндрю выбрал свой диван, который был достаточно глубоким и мягким, чтобы Нил мог утонуть в нем, пока Эндрю будет творить свою особую магию с его телом.
Наконец, когда все было готово, Эндрю подошел к нему, складывая на диван несколько мотков веревок, которые были разного диаметра, но все нежного лавандового цвета. Нил с интересом следил за действиями Эндрю, потому что и в этот раз он решил полностью довериться Эндрю в выборе обвяза, которых в арсенале Эндрю казалось было бесчисленное количество.
Эндрю мягко обхватил лодыжки Нила, соединяя их вместе. Из-за высоты дивана Нил не дотягивался до пола, но то, как он сел, было достаточно комфортной позицией, в которой он спокойно мог бы провести не то, что полчаса, а несколько часов спокойно.
Эндрю взял веревки достаточно маленького диаметра и сделал первые узлы под выпирающими косточками голеностопов, которые ненавязчиво давили в небольшие выемки. По телу тут же пробежала приятная дрожь, но пока Нил не торопился отправиться в забвение, внимательным и заинтересованным взглядом следя за размеренно двигающимися пальцами Эндрю и его лицом.
Миньярд был достаточно сосредоточен на том, что делал, но тем не менее между бровей не было и намека на морщинки, а лицо было достаточно расслабленным. На губах сама по себе расползлась теплая улыбка и Нилу захотелось зарыться пальцами в волосы Эндрю, чтобы откинуть их назад с лица и убрать за уши довольно длинную челку. Однако Нил сдержал этот случайный порыв, расслабляя руки и складывая их на бедра.
— Нил, могу я немного поднять шорты и сделать обвяз на бедрах? — спросил Эндрю, заметив внимательный изучающий взгляд Нила.
— Да, — это было все, что было нужно Эндрю, и тот кивнув вернулся к веревкам, которые замысловатым плетением поднялись уже до колен. Чувствовать аккуратные прикосновения рук к своей коже было приятно. Нил знал, что ему нравится проводить время вместе с Эндрю уже очень давно, но то, что он открыл недавно — это то, насколько было приятно ощущать руки Эндрю на себе. Обычно тот касался лишь во время сеансов и после, оглаживая легкие рельефные следы от веревок, но иногда Нилу хотелось большего. Больше прикосновений, которые не были завязаны на любви Эндрю к эстетике шибари.
Когда Эндрю перешел вязью на бедра, Нил прикрыл глаза, глубоко вдыхая и позволяя разуму уноситься за пределы его физической оболочки.
Он слышал тихое дыхание Эндрю и шуршание веревок, как где-то по комнате ходил Король, время от времени тихо мурлыкая что-то себе под нос, как из открытого на проветривание окна заплывали в комнату звуки живущего своей жизнью города. Казалось, что он даже мог услышать свое собственное сердцебиение, но скорее всего это был остаточный гул в ушах от потоков разогнавшейся крови, которая теперь, уже не скованная напряжением тела, понеслась по всему телу с новыми силами.
Нил медленно погружался в такую привычную и любимую им пучину океана, совершенно не чувствуя тревоги или чего-то другого негативного, что временами поселялось в его голове. Теперь, когда в его жизни появился такой устойчивый к грозам и шторму островок, его голову больше не заполняли ужасающие образы прошлого, а если что-то и проскакивало во снах, то теперь это не выбивало из устоявшегося ритма жизни, как было раньше.
Как было до Эндрю.
Каждая их встреча привносила в жизнь Нила новые краски и теперь из сплошного переплетения серых и невзрачных карикатур, в сознании Нила расцветали красивые акварельные пятна, которые временами приобретали достаточно отчетливые формы. Теперь также психотерапевт не видел нужды в поддержании этой стабильности медикаментами, радуясь за Нила и за то, что тот наконец смог отыскать свою тихую гавань среди разбивающихся об острые скалы волн.
— Э.Д.М —
Закончив обвязывать ноги, Эндрю взял веревку с большим диаметром, чем у предыдущей, и просунул один конец за спиной Нила на уровне поясницы. То, что тот всем своим весом облокачивался на диван никак не мешало Эндрю совершать свои манипуляции, к тому же в этот раз будет всего одна фиксирующая конструкция на ровне пупка, чтобы была возможность зафиксировать после ноги Нила в нужной позиции.
Нил под его руками был мягким, словно пластилин, полностью расслабленный, витающий где-то вне пределов этого мира. Сидя перед ним на корточках, Эндрю смотрел на его лицо снизу вверх, любуясь острыми чертами подбородка и слегка подрагивающими длинными прямыми ресницами, которые отбрасывали мягкие тени на щеки.
Сделав несколько оборотов веревкой на уровне поясницы, Эндрю закрепил конструкцию несколькими небольшими узлами и протянул два оставшихся конца веревки к ногам Нила, продевая их в пространство между веревками чуть выше колен, подтягивая те к груди Нила и фиксируя еще несколькими узлами. Теперь Нил полностью утонул в диване, выглядя настолько расслабленным, насколько это вообще было возможно.
За время всех их встреч они смогли выявить лишь одно явное предпочтение Нила — тот любил более закрытые позиции, с помощью которых он как бы мог прятаться от всего внешнего мира. И этот раз не стал исключением.
Закончив закреплять плетение, Эндрю взял последний моток веревки того же диаметра, и зашел за спину Нила, поднимая его руки наверх и начиная плетение чуть ниже плечевого сустава, постепенно переходя к локтям, а после и к кистям. Узор Эндрю выбрал самый незамысловатый, больше уделяя внимания ощущению теплой неровной кожи под пальцами, чем тому узору, который в итоге должен был получиться.
На самом деле, когда дело касалось Нила, шибари уже давно перестало быть чем-то простым и двухмерным. Теперь, когда в его руках был тот, кто доверял ему полностью и без остатка, Эндрю мог прочувствовать новые грани своего искусства. То, как его шибари и Нил становились неотъемлемой частью друг друга в часы их сессий, то, как правильно выглядел Нил в руках Эндрю — все это сводило с ума.
Для Эндрю словно открылся новый мир, в котором Нил сам по себе занимал отдельную нишу, в которую был доступ только у него, и которому было открыто большинство тайн, которые так лелеял долгие годы, не подпуская к ним никого.
Закончив плетение, Эндрю аккуратно согнул руки Нила в локтях, заводя запястья тому за голову и фиксируя концы на плетении, которое обхватывало лопатки. В такой позиции голова Нила опустилась вперед, практически упираясь в подтянутые к груди колени и Эндрю, удовлетворенный своей работой, обошел диван и сел в мягкое кресло, которое стояло напротив дивана. Король же, поняв, что хозяин закончил со своими важными человеческими делами, запрыгнул к нему на колени, устраиваясь поудобнее и укладывая голову на колено Эндрю.
Запустив пальцы в длинную белую шерсть, Эндрю стал ненавязчиво почесывать кота, пока сам был полностью погружен в созерцание Нила, который словно стал неотъемлемой частью этой квартиры, в которой так редко появлялся кто-то третий. Эндрю привык к своей, практически отшельнической жизни только вместе с котом и несмотря на то, что присутствие еще одного человека ощущалось непривычно, Эндрю не чувствовал и капли дискомфорта от этого. Нил уже давно стал тихой гаванью Эндрю, в которую хотелось окунаться все чаще и чаще, вообще не выныривая из мягко обнимающих вод бирюзовой лагуны.
В последние дни Эндрю очень много думал. Несмотря на то, что все, как казалось, шло своей чередой, у него было какое-то непонятное, жужжащее на подкорке желание форсировать события и сделать хоть что-то. Эндрю был тем типом людей, которые предпочитали сделать что-то, даже если после пожалеют, чем после убиваться по упущенным возможностям, но так получилось, что этот принцип редко касался людей. Он никогда не стремился удержать кого-то рядом с собой, за исключением разве что Аарона и Ники в далекие подростковые времена. Но после них не было никого, кого Эндрю хотел бы оставить в своей жизни на как можно более длительный срок. И все мысли в голове Эндрю крутились вокруг одного — Нил ему по-настоящему нравился, наверное, даже это было чем-то большим, чем обычной симпатией.
Сначала, когда к Эндрю пришло осознание того, что его влечение к Нилу уже не просто физическое, но еще и эмоциональное — он растерялся, но после многих часов, проведенных в кабинете и квартире Бетси, он смог принять то, что впервые за его три десятка, прожитых в этом мире, он смог почувствовать то, что, видимо, описывают во всех романах и воспевают в песнях.
Может быть, из-за в целом достаточно спокойного и меланхоличного характера Эндрю это не вознеслось к небу неудержимым столбом пламени, но в груди определенно зажегся огонек с температурой в эпицентре, приближающейся к температуре Солнца.
Это тепло не было обжигающим, наоборот, оно словно прогревало изнутри уже давно промерзшую душу, у которой горячей разве что была только оболочка, согреваемая близкими ему людьми. Но Нил смог пробраться намного глубже, действуя не снаружи, а пробираясь изнутри, растапливая вечные льды и заставляя Эндрю видеть этот мир по-другому. Словно он всю жизнь был дальтоником, различающим только два цвета и их оттенки, а после в один миг к красному и желтому добавился синий, добавляя бесчисленное количество градиентов.
Это было волшебно — вот так согреваться в улыбке Нила, которая была такой маленькой на его перечерченных мелкими шрамами губах, но такой солнечной и искренней. Или, когда Нил так увлеченно рассказывал об интересных ему статьях, которые он переводил. А еще Эндрю нравилось самому рассказывать что-то. О том, как они с Аароном в средней школе обманывали учителей, придумывая себе третьего близнеца или, когда Ники, несмотря на агрессивность двух пубертатных подростков, все равно делал все по-своему, даря двум несчастным детям ту любовь, которую обычно получают от родителей.
И самое главное в этом было то, что Нил всегда слушал и запоминал. Даже если это были какие-то мелочи, или когда разговор уходил к совершенно неинтересной или непонятной Нилу теме — он все равно слушал, пытаясь понять увлечения Эндрю, понять его жизнь, никогда не пытаясь сравнивать со своей. Такое отношение подкупало, заставляя увязать в человеке все сильнее и теперь, спустя долгие семь месяцев с их первой встречи, которые пролетели словно в один миг, Эндрю был готов поделиться с Нилом еще одной правдой, медленно выросшей и распустившейся, как нежный цветок в начале лета.
Переложив Короля на кресло, Эндрю подошел к Нилу, скользя взглядом по натянутым, вжимающимся в кожу веревкам. Нил, как всегда, ощущался оплотом тишины и покоя, а Эндрю с каждым разом все труднее было отводить взгляд в сторону, стараясь ограничивать количество прямого контакта с чужой кожей, чтобы окончательно не сойти с ума от того, как приятно она ощущалась под его огрубевшими от постоянной работы с веревками пальцами.
Зайдя к Нилу за спину, Эндрю стал медленно и аккуратно высвобождать его из пут, наслаждаясь тем, как его пальцы скользили по коже и рельефам от веревок. Казалось, он уже успел досконально изучить каждый шрам и родинку, но, тем не менее, каждый раз в груди зарождался такой непонятный, но приятный трепет, который Эндрю не спешил отметать, смакуя его и разбирая на атомы.
— Н.А.Д. —
Утопая в мягкости дивана, Нил сосредотачивался на новых ощущениях, которых не было, когда они проводили сессии в студии. Новые запахи, новые текстуры — все новое, и это приводило в восторг.
Так, как сейчас, он наверно не расслаблялся очень и очень давно, позволяя своему телу расплываться бесформенной субстанцией по дивану, пока единственное, что сдерживало его — плотно прилегающие к коже веревки, которые не позволяли конечностям эфемерно отделиться от тела, затекая во все углубления.
Он ощущал себя неньютоновской жидкостью, которая держала форму лишь тогда, когда находилась под давлением и сейчас Нил был слеплен в одну статичную фигуру руками Эндрю, чьего присутствия даже не ощущалось рядом, хотя Нил знал, что он никуда не ушел бы.
Возможно, Эндрю просто слился со своей квартирой, с чем-то родным и Нил, оказавшись на его территории, просто не мог уловить его движений. Эндрю, оказавшись у себя дома, словно мимикрировал под интерьер, являясь его неотъемлемой частью, как владелец.
Нил уже давно перестал следить за временем. Уже давно ему перестало быть важным то, сколько именно времени он проводит связанным, утопая в своем спокойствии. Теперь это спокойствие выходило за рамки сеансов шибари, потому что постепенно, очень плавно и медленно, так что Нил даже не заметил, когда перешел грань, его спокойствием стал Эндрю.
Эндрю, который появился в его жизни словно по велению судьбы, укратив всех демонов своими мозолистыми пальцами и мотками веревок.
Появление Эндрю в его безопасном коконе не стало внезапностью. Нил больше не был даже на каплю насторожен по отношению к нему и всегда был рад его появлению рядом.
Пока Эндрю распутывал свои плетения, Нил нежился в этой сладкой неге, чувствуя, что с каждым размотанным оборотом веревки его тело начинает постепенно терять форму. Он растекался по дивану, как шоколад в июльский солнцепек в Аризоне, и ничего не хотелось с этим делать.
Прикосновения пальцев Эндрю, слегка прохладных, к его разгоряченной коже было столь же привычным, сколько и приятным. Спокойствие новой волной захлестывало его сознание и, пока Эндрю начинал распутывать ноги, Нил не удержался и завалился на бок, полностью погружаясь телом в мягкие диванные подушки.
Он знал, что такое его поведение не насторожит Эндрю, ведь тот прекрасно знал, насколько сильно порой расслаблялся Нил. И самое главное в этом было то, что Эндрю нравилось, какой эффект тот производил на Нила своими манипуляциями. Знал и всячески этому способствовал. Было приятно вот так выплывать из забвения лежа не на полу, а на мягком диване, в котором он буквально утопал, а все мышцы в теле словно разом расслабились, переставая напрягаться даже хоть на сколько-нибудь.
Из этого состояния умиротворения его не смог вырвать даже кот Эндрю, который, судя по всему, решился познакомиться с новым человеком и сейчас очень старательно топтался по Нилу, обнюхивая его, щекоча длинными вибрисами и шерстью. Его маленькие лапки ощутимо давили на расслабленные мышцы, но это не было неприятно. Король хоть и был достаточно большим и увесистым котом, но, тем не менее, не был настолько тяжелым, чтобы это доставляло дискомфорт.
Когда Король добрался до его лица и начал щекотать вибрисами щеки и нос, Нил поморщился, улыбаясь и открывая глаза. На него с любопытством смотрели яркие зеленые глаза, словно кот пытался прочитать его мысли и понять намерения. Нил не спешил шевелиться, наблюдая за пушистым приятелем, который исследовал новый объект на своей территории. По мнению Нила, коты были самыми очаровательными существами в этом мире.
Очаровательнее чем они был разве что только Эндрю.
Медленно подняв руку, Нил дождался пока Король заметит ее, начав обнюхивать, а потом аккуратно прошелся кончиками пальцев между очаровательных ушек с маленькими кисточками на концах. Несмотря на свою беспородность, Король был на удивление похож на мейн-куна, разве что габаритами не дотягивал. Возможно, он был очень странной помесью, но это не делало его менее очаровательным.
— Ты решил подкупить Короля почесушками? — спросил Эндрю, который все это время, видимо, наблюдал за ними.
— Стараюсь понравиться ему, чтобы хозяину потом не пришлось краснеть за мокрые шалости в моих ботинках, — с усмешкой ответил Нил, уже смелее почесывая Короля по голове, пока сам кот лениво подставлял голову под прикосновения.
— Король — воспитанный мальчик, — будто обидевшись ответил Эндрю, но тем не менее он не торопился забрать у Нила его нового друга. — Доставка скоро приедет. Ты как?
— Это было удивительно, — мягко произнес Нил. — Обычно я возвращаюсь намного быстрее из-за того, что пол в твоей студии хоть и покрыт матами, но все равно довольно твердый, но тут, боже, я словно утонул в облаке. Это было приятно.
— Хотел бы повторить?
— Если ты не будешь против моего присутствия тут, — Нил пытался скрыть надежду в своем голосе, надеясь, что у него это получилось. — Хотя кое-кто, думаю, будет рад меня видеть почаще, — Нил почесал Короля по подбородку, окончательно покоряя кота, который растянулся на нем во всю длину, тихо, но ощутима урча.
— Пушистый предатель, — бросил Эндрю и пошел к двери. Курьер приехал и позвонил в дверь.
Нил, хоть и не желая этого, потревожил Короля, который, обидевшись, спрыгнул на пол и гордой походкой удалился к своему невероятно большому кошачьему дереву, стоявшему в углу. На это Нил лишь закатил глаза, мысленно сравнивая кота с его хозяином. Сходства, хоть и не явные, определенно были.
Встав с дивана, Нил помог Эндрю с пакетами, которые они отнесли на кухню. Она была небольшой, но довольно уютной, с современной техникой и небольшой барной стойкой вместо стола. Они, не сговариваясь, решили, что пачкать тарелки — это лишнее, и стали «сервировать» стол прям так: пластиковыми контейнерами и одноразовыми приборами.
В это раз ресторан был итальянским и у Нила уже начинал урчать живот от ароматного запаха пасты и мяса в томатном соусе. Иногда Нилу казалось, что будь его воля, он питался бы исключительно карбонарой и болоньезе, игнорируя другие виды пищи.
Есть они начали в тишине, время от времени чокаясь бокалами с красными сухим вином. Нил, будучи не особым любителем алкоголя, все-таки мог оценить весь вкус хорошего вина, особенно если пить его предстояло в столь приятной компании. Два бокала были идеальным завершением сегодняшнего дня, когда в теле все еще лоснилась ласковой кошкой легкость после шибари, а мысли все были сосредоточены на расслабленном и довольном лице Эндрю.
Нил не знал и не хотел гадать о том, куда это все могло их привести, но, на самом деле, ему хотелось еще больше. Это эгоистичное желание, поселившееся у него под ребрами, все никак не хотело отступать, с каждым разом разрастаясь все больше, а Нил, как наивный юнец, следовал за этим желанием.
Кажется, он начал сходить с ума.
— Э.Д.М —
Когда с поздним обедом было покончено, они переместились обратно в гостиную. Эндрю знал, что именно сейчас ему стоит обо всем рассказать, чтобы они смогли это обсудить, оставив все недопонимая за бортом. Они разместились на диване друг к другу лицом и Эндрю, глубоко вздохнув, заговорил:
— Я очень долго думал о том, какое место в моей жизни ты занимаешь и, на самом деле, пришел к одному однозначному выводу — ты мне нравишься. Не как друг или партнер по шибари, хотя и это конечно тоже. Ты мне нравишься как мужчина, как личность, — Эндрю все говорил и говорил, словно сейчас наконец-то прорвало плотину. — Мне хочется проводить с тобой все больше времени и делиться абсолютными мелочами, которые происходят в моей жизни. Ты всегда так внимателен ко всему, что я тебе рассказываю и от этого, наверно, ты мне нравишься еще больше.
Нил не перебивал его и смотрел спокойно, внимательно вслушиваясь во все слова Эндрю. Было странно вот так вот рассказывать о своих чувствах прямо, без загадок, но при всем этом Эндрю это нравилось. Нравилось то, что он мог поделиться с Нилом своим секретом, зная, что на это не будет никакой негативной реакции.
— И, конечно же, ты не обязан брать на себя ответственность за мои чувства к тебе и, честно говоря, я буду рад и дальше оставаться с тобой друзьями и партнерами по шибари, но мне хочется, чтобы ты знал об этом, — Эндрю прикрыл глаза, выдыхая, а после посмотрел прямо в глаза Нилу. Он не ждал, что тот начнет объяснять свои чувства по отношению к Эндрю, потому что, в конце концов, чувства Эндрю — это его личная ответственность, которую он не в праве перекидывать на других, но где-то глубоко в душе сидело эгоистичное желание получить хоть какой-то ответ.
Они сидели в тишине, пока Нил думал о чем-то своем, при этом не отводя от Эндрю взгляда. Эта тишина, повисшая между ними, на удивление была комфортной и у Эндрю не возникало желания сбежать куда подальше. И сам он был полностью спокоен, уверенный в том, что это признание ничего между ними не поменяет, потому что надо было быть абсолютным слепым идиотом, чтобы не запасть на Нила Джостена, с его маленькими улыбками, кудрявыми волосами и пронзительными голубыми глазами, в которых хотелось утонуть.
Время шло, а они все еще молчали, и эту тишину нарушал только Король, нашедший очередную игрушку, которую он гонял лапами из комнаты в комнату, при этом очень громко мяукая. Ни Нил, ни Эндрю не обращали на него внимания, привыкшие к жизни с котами, а если учесть то, что Сэр была еще более громкой чем Король кошкой, такие шалости не казались чем-то особенным.
— Я удивлен тому, что ты рассказал мне о таком, но на самом деле я рад этому, — все-таки заговорил Нил спустя целых пятнадцать минут. — Мне тоже хочется проводить с тобой больше времени и, честно говоря, мне не хватает общения с тобой вне сеансов, как бы это странно не звучало. Я не совсем понимаю привычные всем параметры привлекательности, но я точно знаю, что твои прикосновения будоражат и мне хочется больше. А еще, я постоянно думаю о поцелуях с тобой, хотя наверно это не то, о чем стоит думать, так или иначе. В общем, я хочу сказать, что ты меня тоже привлекаешь, и как мужчина, и как друг и в целом в общем, — пока Нил продолжал говорить, у Эндрю за эти несколько минут в голове все перевернулось и заново встало по своим местам.
Во взрослой жизни очень редко что-то шло так, как планировалось, а желания исполнялись редко, но сейчас, казалось, случилось настоящее чудо. Эндрю не был человеком, ожидающим от кого-то чего-либо, но в это мгновение он желал Нила. Всего целиком с его мыслями, скелетами в шкафу, страхами, счастьем радостью. И это было чем-то волшебным, что Эндрю не смог бы выразить в словах.
— Нил, — позвал мужчину Эндрю, придвигаясь к нему чуть ближе. — Можно тебя поцеловать?
Он об этом думал очень много. О том, какие губы Нила на вкус, и как он будет ощущаться под его пальцами в это мгновение. Он думал о том, какой у Нила темперамент и любит ли он лидировать или оставаться ведомым. Честно, Эндрю устроил бы любой исход событий, потому что это был Нил, с которым удалось выстроить такое прочное доверие, что порой, казалось, что Эндрю знал его всю жизнь.
— Нужно, Эндрю, — ответил Нил, двигаясь на встречу Эндрю и слегка заваливаясь на него. Эндрю обхватил лицо Нила своими ладонями, не до конца веря во все происходящее, а после медленно потянулся вперед, соприкасаясь с губами Нила, которые оказались безумно мягкими. Он не спешил заходить дальше, просто прижимаясь своими губами к чужим, пока Нил держался за его плечи, предотвращая свое падение.
Выдохнув, Эндрю прошелся языком по губам Нила, получая в ответ разомкнутые губы, как позволение зайти дальше. И не было никаких сил на то, чтобы не поддаться такому соблазну, когда в его ладонях сейчас находился тот, о ком он так долго грезил, боясь переступать невидимую черту.
Они целовались медленно, никуда не торопясь и словно исследуя новые открывшиеся горизонты, к которым у них раньше не было доступа. Им сейчас было все равно на то, что творится вокруг, что позы, в которых они сидели были едва ли удобными, что Король продолжал носиться по квартире, а Нилу надо будет скоро уезжать, потому что дома его ждала уже наверняка проголодавшаяся Сэр. Все это было не важно, пока они целовались, время от времени прикусывая губы друг друга, пока Эндрю зарывался пальцами в волосы Нила, а тот прижимал Эндрю еще ближе к себе за плечи.
Эндрю не знал, сколько времени прошло, но, когда они отстранились друг от друга, его сердце бешено стучало, а губы приятно пекло, как бывает только после очень долгих и вкусных поцелуев. Он посмотрел Нилу в глаза, чья синева никогда не стала бы привычной, а в голове не было ни единой мысли о том, что делать дальше.
Они, очевидно, нравились друг другу, но сейчас Эндрю почувствовал себя неопытным подростком после первого поцелуя. Наверное, у Нила были похожие мысли в голове.
Почему-то Эндрю был уверен, что его щеки и шея раскраснелись, хотя в квартире даже не было жарко или душно, но только одно присутствие Нила рядом заставляло кровь буквально носиться по венам.
Изучая лицо Нила, словно Эндрю видел его впервые, он с такого близкого расстояния заметил небольшие веснушки, рассыпанные по подбородку, и маленькую родинку у виска, еле заметную, но такую лаконичную.
— Эндрю, — шепотом позвал его Нил, заставляя вновь сосредоточиться на глазах. — Будешь со мной встречаться?
Эндрю казалось, что он попал в вакуум, потому что теперь он не мог видеть ничего, кроме Нила, а все звуки стали приглушенными, как через слой ваты.
— Буду, — таким же шепотом ответил Эндрю, целуя Нила снова и снова, желая насытиться его вкусом, запахом и прикосновениями, о которых мечтал так долго.
***Акт четырнадцатый: причал души***
— Н.А.Д —
Нилу нравилась та динамика, которая происходила между ним и Эндрю. По большей части ничего не поменялось. Они все также проводили сессии шибари, много разговаривали, но теперь к этому прибавилось много личного и чего-то более сокровенного, от чего по коже Нила пробегали мурашки.
Нилу нравились их поцелуи, когда Эндрю мягко обхватывал его за талию, прижимая к себе, заставляя тонуть в нежных, а иногда и страстных поцелуях, которые выдували все мысли из головы, порождая такую легкость и беспечность, в которой Нилу хотелось тонуть ровно также, как и в тех ощущениях, что порождали веревки на его теле. Ему хотелось все больше времени проводить рядом с Эндрю и это не обязательно должно было быть тесное общение. Достаточно было просто находиться в одной квартире, занимаясь каждый своим делом.
Нил часто оставался у Эндрю, и пока его молодой человек занимался своей работой, обрабатывая веревки или просто читая книги, Нил занимался своими делами, делал переводы или переписывался с друзьями. Это уже стало рутиной, и несмотря на то, что прошло меньше месяца, Нил по-настоящему чувствовал то, что наконец-то нашел свое место.
Они двигались медленно, раскрываясь друг другу еще больше, строя новые границы и разрушая старые, которые тленом распадались под напором их доверия друг другу.
Они смогли познакомить своих котов и теперь Нилу казалось, что все их ночевки друг у друга стали небольшими семейными посиделками, во время которых они вдвоем смотрели какой-то сериал или фильм, а Сэр и Кинг занимались своими кошачьими делами, прячась в кошачьем доме в квартире Эндрю или залезая на стеллаж в квартире Нила. Это было комфортно и хорошо. В прошлом, тот Нил, который только-только начал оставлять свое прошлое позади, даже представить себе не мог, что когда-либо он сможет жить самой простой жизнью, а теперь у него был человек, который стал для Нила комфортным местом вне зависимости от того, где именно они находились.
Сейчас, когда впереди у Нила было несколько дней, которые он должен будет провести в другом городе, чтобы выполнить один непыльный, но довольно проблемный заказ, он собирал вещи Сэр, чтобы на эти дни его командировки она пожила у Эндрю. Раньше он давал ключи Сету или Мэтту, которые приходили и ухаживали за его кошкой, но теперь ему была приятна мысль о том, что его кото-дочь будет в месте, где о ней не просто позаботятся, но и не дадут заскучать.
Наверное, самой большой проблемой в его нынешней жизни было то, что Мэтт и Сет всячески подначивали его на знакомство с Эндрю, потому что ни он сам, ни Эндрю пока не были готовы впускать своих друзей и семью в то, что складывалось между ними. Они не часто говорили об этом, больше затрагивая мимолетом в диалоге, но для себя Нил знал, что пока ему хотелось сохранить их с Эндрю отношения только для себя. Может быть, это и было эгоистично, но Нил позволял себе быть эгоистом в этом.
Для Нила, который до Эндрю по большей части не интересовался отношениями, было интересно и любопытно исследовать новые территории, изучать новые чувства, эмоции и ощущения, которые порождал в нем Эндрю своим присутствием. Нилу нравилось проявлять инициативу, выражая свое желание и потребности, и каждый раз, когда Эндрю шел ему навстречу, отвечая на поцелуи или сжимая его ладонь в своей.
Но, с другой стороны, они не виделись довольно часто, давая друг другу то необходимое пространство, которое было им необходимо для комфортной повседневной жизни. Вряд ли они смогли бы жить вместе. Точно не в ближайшем будущем, потому что несмотря на весь комфорт рядом с друг другом, им по-прежнему было необходимо пространство, в котором будут только они и их коты.
Для Нила было новым то, что другой человек мог настолько понимать те потребности, которые были у Нила. Это пленило и манило, а в купе с тем, что теперь из жизни Нила ушла давящая, уничтожающая его тревожность, которая теперь изредка мельтешила навязчивой мухой на периферии, ему хотелось, чтобы это оставалось в его жизни на как можно большее время. Это было приятно, комфортно, мягко и нежно, и для Нила, по большей части, это было чем-то чуждым ранее. У него были друзья, которые дарили ему радость, счастье, с которыми он чувствовал себя в своей тарелке, но при этом он никогда не стремился открыть перед ними свои самые потаенные уголки своей души. А с Эндрю он это делал и ему это нравилось.
Как бы парадоксально это не звучало, Нил чувствовал, как медленно продвигался вперед. Его психотерапевт теперь мог спокойно спрашивать его о тех вещах, из-за которых Нил в прошлом мог окунаться в очень тяжелые эпизоды тревожности. Все его окружение видело эти изменения, то, как он стал более открытым и искренним в своих проблемах, больше не умалчивая о том, что его беспокоило. И Нил не знал, кого благодарить за это. Психотерапевт говорил о том, что это все — результат длительного и упорного исцеления и что в этом заслуги только самого Нила, ведь если бы он не захотел, то ничего этого не было бы, но также Нил понимал, что и доля заслуг, при чем не маленькая, была и у Эндрю, который помогал раскрываться Нилу, давая тому пространство, время, заботу и внимание.
Сейчас, сидя на полу в своей квартире и играясь с Сэр, которая недавно проснулась после послеобеденного сна, Нил улыбался себе под нос, думая о скорой встрече с Эндрю. Последний раз они виделись еще на прошлой неделе за обедом, переросшим в неторопливую прогулку по городу, а после и в поздний ужин в одном из небольших ресторанчиков ближе к окраине города. Эндрю ждал его ближе к пяти, после своей работы, а Нил пока собирал немногочисленные вещи, которые понадобятся ему в дни командировки.
Оставив Сер играться с небольшой вязаной мышкой, Нил приготовил себе легкий перекус в виде фруктового салата и вернулся в гостиную чтобы немного поработать над другими текущими проектами, дедлайн которых еще не спешил наступать.
*
Подъезжая к дому Эндрю к половине шестого, Нил был до ужаса довольный. В переноске, которую он держал в руках, тихо мяукала Сэр, уже от части привыкшая к поездкам к Эндрю, а в телефоне было прочитанное сообщение с фотографией скромного, но романтически накрытого стола. Иногда Эндрю умел удивлять и делал это каждый раз настолько неожиданно, что Нил на мгновение зависал, прежде чем счастливо улыбнуться. Ему нравился такой Эндрю, заботливый, внимательный и трепетный, до мурашек по коже и Нилу было трудно что-то сделать с той необъятной нежностью, которая просыпалась в нем. Это было так ново и непривычно, но в то же время настолько желанно, что иногда он боялся переборщить и сделать что-то не так, пересечь границы Эндрю, но, на удивление, несмотря на временами слишком нетерпеливое поведение Нила, Эндрю никогда не попрекал его этим, мягко останавливая, если в этом была необходимость. Их динамика была плавной, текучей как широкая река, которая омывала свои берега сглаживая все острые углы. Они шли на уступки друг перед другом, добровольно опуская свои стены и стирая границы и это было то, что так сильно ценил Нил.
На этаже его уже ждала слегка приоткрытая дверь и Нил быстро вошел внутрь, закрывая за собой дверь и первым делом выпуская Сер из переноски, которая тут же выбежала, наваливаясь на вышедшего их встретить Короля. Эти двое умиляли до глубины души и Нил мог часами наблюдать за ними, делая десятки фотографий.
По квартире разносился приятный аромат свежей еды, а еле слышная ненавязчивая музыка влекла за собой в гостиную. Скинув обувь и верхнюю одежду, Нил перешагнул через котов и зашел на кухню, на которой у плиты стоял Эндрю, видимо заканчивая подготовку к их ужину. Подойдя к Эндрю, Нил мягко обвил его талию своими руками, оставляя легкий поцелуй на затылке.
— Привет, — пробубнил он в волосы, вдыхая приятный аромат шампуня для волос.
— Подождешь меня за столом? — спросил Эндрю, слегка сжимая в своей руке ладонь Нила и проводя большим пальцем по его костяшкам. — Осталось совсем немного.
— Конечно, — ответил Нил и, оставив еще один поцелуй в чужих волосах, отстранился, уходя в другую комнату. Сер и Король уже облюбовали верхний ярус кошачьего дерева, вылизывая друг друга, так что Нилу оставалось только спокойно сесть за стол, сервированный на двоих человек. В животе тихо заурчало из-за аппетитного аромата еды, витавшего в комнате, но Нил лишь расслабленно откинулся на спинку стула, прикрывая глаза.
Уже завтра с утра он уедет на другой конец страны, но сейчас он мог думать лишь о том, что весь этот вечер и ночь он проведет вместе с Эндрю в разговорах, поцелуях и прикосновениях. Он был настолько жаден до Эндрю, что иногда сам пугался этой тяги к другому человеку. Он впервые ощущал настолько сильную тягу, граничащую с безумством. Ему вовсе не хотелось все свое время проводить вблизи с Эндрю, наоборот им обоим нравились эти не слишком частые встречи либо дома друг у друга, либо на нейтральных территориях, однако, когда Эндрю все-таки попадал к Нилу в руки, отпустить его не было никаких сил. Это можно было бы назвать тактильным голодом и это было бы правдой. За долгие годы одиночества Нил, как ему казалось, полностью отвык от чьих-либо прикосновений, но Эндрю так быстро развеял это убеждение, что теперь Нил не мог себе представить, чтобы вновь оградиться от этого, создавая вокруг себя непроницаемый вакуум.
Спустя несколько минут пришел Эндрю с подносом, на котором стояло две тарелки с горячим и салатница. Нил с мягкой улыбкой наблюдал за тем, как Эндрю неспешно завершал сервировку. Внутри разливалось приятное тепло, в котором хотелось утонуть, чтобы эти эмоции окутали его большим пушистым одеялом, в котором можно было бы греться всю жизнь и не мерзнуть даже в самую ужасную стужу. Перегнувшись через стол, Нил оставил нежный поцелуй на чужих губах, получая скромную, но не менее счастливую улыбку в ответ.