Вечером, после того как Литейная Стальной Стражи взлетела на воздух, Лив хотела только одного — свернуться калачиком под одеялом, предварительно напившись. Чтобы поскорее забыть об этом ужасном месте. Есть ли предел цинизму тиранов? Теперь она не меньше Карлах хочет оторвать Горташу голову.

Но стелить у костра походный лежак ещё рано. И вечер запаздывал. В городе должно было твориться форменное безумие после уничтожения Стражи. Пошлёт ли Горташ кого-то за ними? Где их искать, новоиспечённый лорд знает, вне всяких сомнений: пошуметь и наследить они успели за эти дни знатно. Но Горташ даже после освобождения пленников из Железного Трона ничего против них не предпринял. Боится проиграть? Будет сидеть в укреплённой норе и ждать их прихода…

— Двести лет не придавал значения жаре или духоте, но в Литейной мне не понравилось, — фыркнул рядом с Лив Астарион и добавил мечтательно: — не отказался бы от душистой ванны, но, видимо, придётся довольствоваться лагерным душем.

Он смерил Лив хитрым взглядом и ухмыльнулся. Она вопросительно подняла брови, смотря на него в ответ.

— Если бы мы остановились в приличной таверне, возможность принять хоть какую-то ванну у нас бы была. С дешёвым мылом, — поморщился он так, словно испытывал невыносимую боль. — Но увы и ах! Кому-то тут жалко денег, — уколол он и, не дав Лив ничего сказать, добавил громче: — Скорее бы покончить со всеми сражениями и наслаждаться роскошью!

— Мне не жалко денег, — сердито ответила Лив, — если тратить их на что-то нужное.

— Да-да, помню — тратить исключительно на снаряжение, зачарованные стрелы, свитки с заклинаниями и жратву для всей нашей весёлой компании. Но знаешь, радость моя, кормить этих лентяев можно и поскромнее. А то даже сладких фруктов у них не допросишься. Кстати о фруктах… — недвусмысленно протянул он и расплылся в развратной ухмылке. Лив скрипнула зубами. Вот же зараза клыкастая! — Ты пропахла маслом, железом и кровью не меньше меня, радость моя. Ты не хочешь помыться?

Такого удара Лив не ожидала и смутилась. Она и сама знает! И да, хочет. Зачем же так в лоб обвинять, что от неё… попахивает. Нахал.

Хотя, может, он и прав. Если смоет с себя пот, кровь и грязь, то и на душе станет чуть легче. Вздохнув, Лив скинула перчатки у своего рюкзака, а за ними и плащ сняла, вытерла об него руки и стала собирать вещи. Вампир так и остался стоять над ней.

Минуту Астарион молчал, потом спросил:

— Что ты делаешь?

— Собираюсь сходить к реке и помыться. Как ты и посоветовал.

Он скривился.

— Ну нет, я только-только соскоблил с себя весь песок с прошлой нашей прогулки.

— Я тебя с собой и не зову, — изогнув одну бровь, ответила Лив. — Можешь найти для себя бочку и поставить за вон ту рваную занавеску, — предложила она, указав на место, отведённое для лагерного душа.

— Да где я найду здесь чистую бочку?! — звонко возмутился он. — И в смысле «не зовёшь»?!

Лив пожала плечами. Взяла лёгкую сумку с вещами и направилась прочь из лагеря. Тут же к ней присоединилась Шедоухарт. Вид у неё после Литейной был такой же помятый и усталый. Ещё и белая чёлка прилипла ко лбу, а коса стала грязно-розового цвета. Шедоухарт уговорила и Карлах пойти с ними. Тифлингша пошла, пробурчав на ходу, что очень надеется, что не выпарит всю воду в реке — так разогрелся у неё проклятый движитель. Оно и понятно (и тревожно): её встреча с Горташем всё ближе, и она с трудом держит себя в руках, чтобы не орать в небо боевой клич.

Лив сначала думала, что понимает и гнев Карлах, и обиду на предательство. Но в последние дни в эмоциях тифлингши будто появилось что-то ещё, неуловимое, но знакомое. Прорвалось, как воздух из дырявого мешка. Сожаления и горечь. Был ли Горташ просто нанимателем, которому Карлах доверяла? Или у разбитых надежд есть ещё один оттенок? Лив не может об этом спросить…

— Ну так что у вас с Астарионом? — между тем с огромным любопытством спросила Карлах. — Вас не было всю ночь. Ну я не то, чтобы следила! Просто заметила. А с утра ты выбралась из его палатки. Такие моменты по пальцам можно пересчитать!

Шедоухарт тихо хмыкнула. Лив неловко улыбнулась. Да, больше сражений Карлах нравилось посплетничать и сунуть нос в чужие дела. Хотя бы немного. Просто все уже успели ей нос прищемить за излишнее любопытство. Да и не сложилось ни у кого больше привязанностей…

— Мы… — Лив замялась.

— Да не смущайся ты так, все и так всё знают. Просто… как по мне, после ритуала он… ведёт себя иначе. Стал страшнее даже. Злее, — нахмурившись, сказала Карлах. — Остался ли он прежним?

— Конечно, он всё тот же, — немного натянуто ответила Лив. — Только взлетел от эйфории. Он выиграл и вознёсся…

«И по правде… вряд ли я могу понять его полностью… его чувства».

— Я бы не смогла, как он, вот так себя взвесить… чтобы перевесило чужие жизни… — призналась Карлах глухо и помрачнела ещё больше. А потом ударила себя в грудь. — Но потому и легче, когда любимый рядом… Так что, если он тебя обидит или совсем зазнается, мама Ка его хорошенько отделает. Ну, если тебе вдруг не хватит силы духа вломить ему своей рукой.

— Что ж… спасибо за предложение…

«Наверно… По правде, я не представляю, что между нами поменялось… или поменяется. Одна ночь, за которую мы будто примирились после ссоры… которой не было… больше похожа на сон. Который закончился. Днём всё было так же, как и всегда. В Литейной Астарион несколько раз спас ситуацию, смачно выругался при виде Титана, а потом присвоил себе его лук. А фабричный арбалет с самым небрежным видом вручил мне, показав, что совершенно в нём не заинтересован. И мозги в колбах его, кажется, даже не удивили. Астарион в который раз прогулялся как по лезвию бритвы, посмеялся над разногласиями гондийцев и гномов Железной Руки и по обыкновению нашёл, за что подковырнуть меня вечером. Словно бы и правда… ничего не изменилось».

Зайдя в реку, Лив и сама с тоской подумала, что не отказалась бы от бочки с тёплой водой и куска простого мыла. Вспомнились занавески в её банном уголке — дома, в Крепости-на-Перекрёстке. Всё это время Лив старательно гнала от себя мысли о доме и родителях. Но после того, как они спасли родителей Шедоухарт, Лив всё чаще прокручивала в голове то, что расскажет Ити и Ганну после возвращения. Или хотя бы передаст в письме. Но она понятия не имела, что и как сказать об Астарионе. Ити он совершенно точно не понравится, она терпеть не может вампиров…

Сомнения и неясная тревога вернулись, и Лив погрузилась в реку с головой.

…Позже, собираясь на берегу и суша волосы, Лив бросила ещё один взгляд на Карлах. Тифлингша сидела на песке и смотрела на заходящее солнце, от которого всё вокруг стало золотым и оранжевым, а вода превратилась в зеркало, в котором отражалось прекрасное небо. Лив могла поклясться, что ещё недавно вокруг Карлах витал парок. Она сидела, немного сгорбившись, и была на изумление тиха.

«Она ничего не говорит, но ей хуже день ото дня. Движитель её убивает».

Лив и Шедоухарт переглянулись. Жрица покачала сокрушённо головой и отправилась в лагерь. Лив не хотела оставлять Карлах вот так. Но как её подбодрить? Уговорить вернуться в Аверно… Проще, наверно, кота попросить не вредничать…

Но тифлингша опередила её. Поднялась, шумно вздохнув, отряхнулась и пнула в реку какой-то камушек.

— Эх, солдат, хочу за тебя порадоваться, но всё слов нормальных не подберу. Стоило ли оно того? — повернувшись и посмотрев на Лив, спросила Карлах. — Так много жизней в обмен на свою… даже не гаснущую. И расфуфырился весь. Если пойдёт в политиканы, уходи, солдат, — сказала она. — Уходи, пока он и тебя не заложил кому-нибудь.

«Со мной такого не будет», — хотела бы сказать Лив, но промолчала.

Хотела бы она быть уверенной, что Астарион не уподобится жадным тиранам. Что не даст жажде затмить себе разум: ни жажде власти, ни жажде силы, ни жажде богатства. Что он не станет порабощать смертных. Не станет издеваться над ними. И не будет подвешивать пленников в клетках над Турмалиновыми глубинами. Власти можно найти если не благородное, то рациональное применение. Но видимо только время рассудит, чего стоит каждый из них на самом деле.

***

Лив вернулась в лагерь в сумерках, побродив перед этим у реки в одиночестве. Принюхалась. Пахло чем-то вкусным и мясным. Но тут некстати вспомнились мозги в колбах, Лив поморщилась и глубоко вдохнула. Переоценила она себя, думая, что после Проклятых земель и храма Баала готова к любым ужасам и любой мерзости.

— Ну как, освежилась, радость моя?

Астарион буквально подкрался со спины и мстительно распугал её мысли вредным и противным тоном. Лив глянула на вампира, думая, как бы его укусить в ответ, но отметила роскошную белую рубашку с широкими рукавами и облегающие штаны, тщательно расчёсанные волосы и терпкий аромат бергамота, и желание говорить колкости пропало. Освежился тут явно он, а она всего лишь в реке поплескалась. Даже без мыла. Смутившись и ещё раз потянув носом приятный аромат, Лив ответила, что искупалась и отвела взгляд. Слишком ослепительно хорош, в то время как себя Лив почувствовала потрёпанным чучелом.

Если подумать, она и была чучелом всю дорогу. Не до наведения марафета. И его она каким только чумазым ни видела. Но никогда раньше у него не было настолько… неприкасаемой ауры. Это и есть влияние украденной у Касадора силы? Астарион, бесспорно, всегда прекрасно выглядел, даже чумазым. А ещё он бывал и смешным, и милым. Или нервным, неуверенным и раздражительным.

Кто этот пафосный и невероятно самоуверенный красавец?..

Лив обернулась, посмотрела на него немного воровато. Астарион вопросительно изогнул одну бровь, кисло смотря на неё в ответ. Стало ещё неуютнее.

Всё это время у реки Лив думала, как пройдёт ночь… Обычно они говорили немного перед тем, как разойтись по своим спальным местам. Если Астарион был в благодушном настроении, то целовал Лив и желал сладких снов. Она же допоздна болтала с кем-то ещё в лагере. Либо сидела у костра и слушала Уилла или Гейла. У них байки, кажется, не переводились. Потом Лив охраняла сон отряда и забиралась в спальный мешок отдыхать, когда её кто-то сменял. Она много думала о своих отношениях с Астарионом. Об его признании в Проклятых землях. О том, что его использовали двести лет и близость ему неприятна, но он всё ещё действует по привычке. Или по приказу. Даже решив бороться за свободу, за свою волю, он предпринял ещё несколько попыток «соблазнить» Лив после честного, но такого невыгодного для него признания. Лив не хотела, чтобы он себя заставлял «быть с ней». Возможно, ему вообще… показалось… что он на самом деле что-то к ней испытывает.

Ночь после его вознесения могла быть и просто его благодарностью. Или, ещё хуже, наградой. Если не развлечением. Лив не видела в его взгляде былой, пусть и редкой, теплоты. Только жажду и эйфорию.

Вернувшись к своему рюкзаку и спальному мешку, Лив сложила вещи и, подумав немного, вытащила гребень. Посверлила взглядом и засунула обратно. Не время прихорашиваться.

— Я надеюсь, ты не собираешься вот так завалиться отдыхать? — вкрадчиво поинтересовался Астарион снова из-за спины.

— Ты хочешь о чём-то со мной поговорить? — повернув к нему голову, спросила Лив.

Бровь у него нервно дёрнулась.

— Радость моя, ты, видно, совсем спеклась в проклятой Литейной. И в реке вода слишком тёплой оказалась. Пойдём, — он протянул ей руку. — Я уже заждался, — добавил он весьма… развратным тоном.

И не дожидаясь ответа, подхватил Лив под локоть и потащил к себе в палатку. А ещё через миг без церемоний свалил на одеяло и навис над дроу.

— Итак, проверим, так ли хорошо ты помылась, — выдал он и наклонился, принюхался, а Лив застыла.

Он ткнулся носом ей в шею, пощекотал дыханием. Лив зажмурилась. И схватила ртом воздух, когда её агрессивно поцеловали. Астарион как-то оказался везде вокруг нее: крепко обнял, прижался к её телу и целовал вечность.

«Приятно…»

И вообще, даже если она и чучело по сравнению с ним, он ведь сам её соблазнил…

Рубашка на Лив не задержалась. Штаны тоже. Задать вопрос Астарион ей не дал — поцеловал в губы и накрыл её грудь руками. Лив сдалась и обняла его. Ответила на поцелуй так же собственнически. Астарион довольно ухмыльнулся ей через пару минут. И показал небольшой пузырёк.

— Нам идеально подойдёт этот запах, — довольно проговорил он, откупорив его.

Лив не распознала всех запахов, смешанных в один яркий и терпкий аромат. Не могла же она сказать, что предпочитала самое простое мыло без сильного запаха вовсе. Но в том, что Астарион захотел, чтобы они пахли одинаково, было что-то трогательное.

В пузырьке оказалось масло, которое Астарион распределил по её телу и начал методично втирать, пожирая Лив взглядом. Она невольно сглотнула. Откуда столько голодного безумия в глазах? И почему её это настолько смущает? Возможно, в нём просто играет вожделение… Или же он и правда так хочет именно её?.. Хочет… но любит ли?

Закончив с втиранием масла, Астарион поцеловал Лив снова и прикусил ей губу, ощутимо, хоть и не до крови. Потом взял её лицо в ладони и продолжил целовать так, будто хотел съесть. А когда он наконец дал ей перевести дух, Лив осмелилась ещё раз поцеловать его без разрешения — так, как ей того хотелось. Он ответил довольным постаныванием. Чмокнул в губы ещё раз и с самой демонической улыбкой стал раздеваться. Сердечко у Лив забилось быстрее. В волнении и даже испуге. Он изменился… и он так невыразимо хорош…

Вампир вальяжно улёгся и протянул Лив пузырёк.

— Твоя очередь, радость моя.

Лив взяла пузырёк. И застыла с ним в руках. Её очередь? Втирать в него масло? Прикасаться везде, где захочет? Она нервно облизала губы и бегло ощупала взглядом его тело. И почувствовала себя похотливым монстром. И голова, и грудь, и живот у неё горели огнём. Астарион, как Лив показалось, внимательно следил за её реакцией, отчего чувство стыда только выросло.

— Ты уверен?.. — тихо спросила она.

— Я безумно этого хочу, — прошептал он и мягко потянул её за руку.

Лив сглотнула, мысленно ругая себя и за прошлую ночь (в которую она совершенно потеряла голову от счастья, потому что Астарион её не оттолкнул), и за глупое ощущение, отравившее ей весь этот вечер. Что ничего не изменилось и всё так же кончится, когда они разберутся со старшим мозгом. От этого чувства хотелось выть. О своей глупой любви к нему.

Налив масла на руки, Лив осторожно коснулась Астариона. Коснулась плеч, оставила блестящий и ароматный след, затем предательски дрожащими руками провела по его шее.

— Скажи, если что-то… будет не так…

— Что может быть не так? — на удивление дружелюбно спросил он.

— Не знаю… — неловко глянув на него, ответила она, — потому и говорю. Мне это… как-то в новинку…

— Ха! Боги, я оскорблён! Ты уже позабыла все наши ночи вместе, раз волнуешься так, будто это впервые?

Лив уязвлённо зыркнула на него.

«Наши ночи можно пересчитать по пальцам. Потому и волнуюсь. Может, это ты уже забыл? Как между нами всё было…»

Страстные, но короткие моменты близости. Всё равно что танец двух мотыльков с опалёнными крыльями, у которых на всё лишь одна ночь и была.

А теперь он вдруг предложил ей… игру? Постельное развлечение, которого между ними никогда не было. Лив невольно задумалась, кем он её теперь видел?

— Ах, радость моя, ты такая послушная милашка, — выдал он со смешком и погладил Лив по голове. — Я понимаю, что тебя… тревожит. Но я думал, что мы уже обо всём договорились вчера. Я ведь сказал, что нам нужно многое наверстать. Строго говоря, я тебе даже задолжал.

Сердце Лив пропустило удар. Задолжал? Только поэтому он сейчас с ней?

— Ты всё это время была верна мне. Я это ценю. Тебе позволено прикасаться.

«Так он и правда меня наградил… Говорит и впрямь как напыщенный лорд».

Сердце у Лив упало. Она опустила голову. Тело в награду? Не этого она хотела.

— Ну что за скорбный вид и так не к месту, — протянул Астарион и подцепил пальцами её подбородок, заставив взглянуть на него. — И буду любить тебя, пока мир не рухнет. Не сдерживаясь.

Он схватил её за щёки одной рукой и смачно поцеловал, словно это был поцелуй-клятва или что-то вроде. У Лив в ушах зашумело от напряжения. А он взял её за руку и подтянул ладонь Лив к своей спине. Лив схватилась за него. Дотронулась до шрама и испуганно замерла.

— Смелее, — шепнул он ей на ухо. — Я хочу, чтобы твои прикосновения переписали мне память.

— Тогда… я тоже могу не сдерживаться? — спросила она, невесомо трогая его и чувствуя, что ещё пара мгновений и она за себя не отвечает.

— Можешь не быть хорошей девочкой, — усмехнулся он. — Я тебе разрешаю.

Лив взяла его лицо в ладони, посмотрела в красные глаза и увидела в них предвкушение…

Пока она с пристрастием натирала вампира душистым маслом, желая запомнить каждый изгиб его тела, Астарион всё больше раззадоривал её вздохами и своими прикосновениями. А потом сипло стонал, запрокинув голову, когда Лив добралась до самого главного места.

Закончив с втиранием благовония, Лив ещё немного подразнила вампира, решив, что этой ночью сверху будет она. Потому что она это заслужила.  

***

Утром выбраться из кольца его рук удалось с трудом. Астарион просто не хотел её отпускать. Таким довольным Лив никогда его не видела.

— Когда разберёмся со старшим мозгом, поселимся во дворце и месяцами не будем выходить из спальни, — мечтательно выдал Астарион. — Будем жить в роскоши. И править Вратами Балдура из тени. Да что один город? Мы весь мир можем сделать нашим, любовь моя!

Лив содрогнулась от этой мысли. Астарион хочет править. Очень тревожно.

— И что же ты хочешь… как распорядишься властью? — осторожно спросила она, вновь вспомнив Литейную Стальной стражи.

— О, так сразу и не скажу. Столько вариантов надо обдумать, но мне определённо по душе роль кукловода, — с истинно кошачьим прищуром и ухмылкой ответил вознёсшийся вампир. — Опутать город своей паутиной, так сказать, и править из тени, потягивая за ниточки. Но этот город так легко не отдастся ни в чьи руки. Его нужно укротить. А для этого сперва его надо познать. Знаю я о нём немало. Интриги плести будет весело. Столько способов кого-то подставить, разорить, уничтожить… — Астарион осёкся, поймав её суровый взгляд. — Ну не смотри на меня так, будто уже хочешь отшлёпать. Впрочем, разок мы попробовать можем, — подавшись к ней, проговорил он.

— Как-нибудь потом. Пора собираться, — строго сказала Лив и попыталась подвинуть вампира.

Он с лёгкостью свалил её на одеяло и ещё какое-то время целовал, не обращая внимания на то, как Лив брыкалась и возмущалась. А отведя душу, Астарион оделся, причесался и с невозмутимым видом выбрался из палатки.

Потерев припухшие губы, Лив села. Ну что ей с этим внезапно развратным вампиром делать? Похоже, её личная жизнь и правда кардинально изменилась.