Дня 8 месяца Пустых Полей, 810г.
Закатный Океан.
В каюте густо пахло травами, отварами и гноем. Ридж лежал в койке, не в силах сказать больше одного слова за раз. Все раны туго перевязаны длинными полосами льна. Полосы пропитаны заживляющими снадобьями, под ними - притирания от гнилости и отравы. Слабость. Мутит. В сон тянет. Вода плещется. Паруса хлопают. Пол кренится вместе с кораблем.
Лия одним махом выплеснула за окно ушат гнилой крови вперемешку с обрывками старых повязок.
Под полными парусами шел на юг исправленый "Эве". Волны перекатывались через бак, ревела в шпигатах вода, корабль казался старым моржом, опоясанный усами-струями.
Веркер не мог знать, что в навигаторской шёл горячий спор:
- А я вам толкую, сударь - Тосс - город тихий! - горячился Рош.
- Ну разумеется, сударь! И топоры по дворам точат от рачительности. - Развалившийся на стуле Мершель дымил трубочкой, закинув ногу на ногу.
- Впредь не бывало.
- Впредь много где не бывало.
- И не будет. - отрезал глава тосского Белого Департамента.
- Будет, сударь, не сумлевайтесь! - махнул рукой моряк.
- Да не будет. Что вы, сударь, несёте!
- Что зрю, то и несу, господин адъютор. Господа, что в каютах страдают ранами, изрядно бы могли поведать о подобном.
- Ох, Белор, что же делать?
Мершель пожал плечами и небрежно бросил:
- Курьер уже выехал в Роморо.
- Девятую?
- Не восьмую же.
- Охти ж, жили-не-тужили. - запричитал Лонгедош, расхаживая по каюте и вознося очи к низкому подволоку.
- Дожили.
- Ну, на всё воля богов.
- Воля богов?! - Навигатор оскалился. - А где ваша-то воля?! Да возьмите их за ворот, да тряханите, как подобает! Ведающих не быть не может!
- Непременно. По прибытии.
- Рош, вы хоть понимаете, что повлечёт за собой смерть веркера и эн-герцога? Не то что нам с вами, де Арфенштуру нашивок не сберечь!
- Всяко приходилось.
- Не дай боги придётся.
Депеша:
"События приняли невообразимый и непредсказуемый оборот. Веркер де Каро тяжко ранен неведомыми чудищами. Требуется веркада.
Аредер Мершель, Адьютор 2р. Лонгедош. 11го дня Пустых Полей 810г".
Депеша:
"В преддверии богомерзких Темрений сил дать не имею возможности.
Веркер 8й верк. Бел. Штандарта. гр. де Арфенштур. 14го дня Пустых Полей. 810г".
Об этом ответе Ридж узнал лишь 16-го числа, когда молитвами Шоша, заклинаниями Лии и стараниями корабельного мага Фастана силы вернулись к нему. Он взошёл наверх, в неуютную канцелярию Лонгедоша. Скрипел пером тощий канцелярист, в соседней комнате сыщики болтали о разной чепухе. В окошке серела стена, туманился кусочек моря с ползущей по нему лодкой.
Мундирный камзол пропал и веркер под кафтан облачился в партикулярное - рубаху и колет. В одних местах ныло, в других дёргало, в третьих - чесалось. Их светлость пребывал не в лучшем духе.
Лонгедош уныло озирал заваленый бумагами стол.
- Оздоровели, сударь. - произнёс он вместо приветствия и принялся прочесывать бороду пальцами.
- Вашими молитвами. - веркер остановился у окна и скрестил руки на груди. - Что-либо вызнано?
- В городе - ничего! - Лонгедош потряс каким-то листом. - А Мершель копается в костях и потрохах, что вы изволили сыскать в Морне.
- То не Морн, а Сурвэль.
- О как. Надо же, вся округа считает - Морн, а ваша светлость эвона как.
- Там кресло с гербом Сурвэлей.
- Хе, кресло. Ну да, кресло - то неоспоримое доказательство, конечно.
Не обращая внимания на язвительного адъютора, Ридж медленно пытался сообразить куда следует направить усилия в первую голову. На память пришла строчка из "Баллады". "Стремясь земель свести концы". Свести концы - объединить. Та-а-ак, значит земли Морнов и Сурвэлей соприкасались. Веркер не смог бы внятно объяснить, почему он так привязался к легенде, но на краю сознания шевелился слабый червячок догадки. Что-то было во всей этой трижды перевраной и двенадесяти раз переложеной истории.
- Сударь, а где в Тоссе архив?
Хронист - ещё не старый дородный господин в потёртом малиновом сюртуке - поставил на соседний стол шестисвечовый канделябр, пожелал "удэчи" и удалился. В архиве было не просто холодно, а мерзейше холодно. Старинные свитки, книги и карты нашли приют рядом с камерами, в которых держали злодеев всякого рода. По стенам расселилась плесень. Веркер прикинул в уме число ступеней, ведущих вниз, и решил, что он сейчас сидит ниже уровня моря. Ну и подземелье! По дороге ему указали на железную дверь в глубокой нише и пояснили, что вот оттуда есть ход ещё глубже, но туда отродясь никто носа не совал. Ридж сделал себе заметку слазить, проверить ещё одну догадку.
Листы шуршали под пальцами, летела тонкая пыль, хвостатые буквы подмигивали и хихикали со страниц. Надельный реестр 780 года был расписан уже по новым уложениям и его пришлось вернуть на место. Ридж зарылся в старые карты. Трижды сменились свечи, пока на столе не развернулся толстый пергамент со штандартное знамя величиной.
Староозёрный язык. Морн. Сурвэль. Хомешт. Мут. Королевские угодья. Вот они! С замиранием сердца склонился веркер над пыльной картой. Так. Вот начинаются земли Морн - у реки, в полулиге от устья. Замок отчего-то не указан... Вот язык земель Морнов прорезает кляксу земель рода Хомешт, сужается и тонет в болотах против широкого брюха сурвэлевских цепных земель. Вот что значит "земель свести концы"! А теперь посмотрим на дороги. Ага, в имении Сурвэлей находился единственный мост через... через "Глыбкие топи!" Надо полагать, за этот мостик не раз спорили. В то время он стоял на единственном пути из Тосса в Веро, нынешний тракт построен позже.
Ридж, хромая, прошёлся туда-сюда меж основательными полками. Закусил губу, почесал нос, что было признаком глубокой задумчивости. От какого же резону Морн отдал Уитю некоему дальнему лэндеру? Ведь мост остался на землях соседа, не был дан мужем "в дар спутнице судьбы", согласно традициям, и несостоявшийся тесть ничего не приобрёл, кроме вражды. Некой гнилью тянуло от всех этих старинных дел. На гниль у Риджа чутья хватало.
"Весомым должен быть аргумент в пользу неназванного в "Балладе" "седого старика.". А ведь все браки пишутся в книги. В Азаре аж дважды - в магистрате или канцелярии наместника и в храмовой книге. А как было в Озёрах? Неизвестно. Но, верно, богопринятые писали. Кстати, а где же тут храм Тэммрэн? Ни разу не замечал, хотя обыкновенно то строение внушительное".
На душе было муторно. Тэм, самый опытный и верный из спутников, лежал пластом, сползая лишь на предмет встречи с ночной вазой. Лия подчёркнуто молчала. Но так молчала, что лучше бы побила. Фастан даже выгнал её из тэмовой комнаты, чтобы та не навредила своими заклинаниями. Магисса не скрывала ненависти - по её мнению во всём был виноват Тэм Нир. Даже в том, что Ридж забыл драконку. Самым милым эпитетом для де Каро в её устах было "безмозглый самонадеяный идиот".
В довершении несчастий пропал Вейс. Юноша так и не вернулся с объезда деревень. Лонгедош обратился к командиру стражи маркиза и тот велел своим людям начать поиски, но шли те ни шатко, ни валко. Доподлино было ведомо лишь то, что вечером 7го числа демер остановился в таверне "Кривой топор", а утром 8го отправился в сторону деревни Ольер. Но в Ольер, до которого было полторы лиги, он не прибыл, а в "Топор" не вернулся. Хэрны прошлись вдоль дороги по болотистому лесу и развели руками - ни малейших следов сражения или тела. Сыщик Верш Шеймис, из лонгедошских подчинённых, заядлый охотник, побывал на указаном месте и вернулся озадаченый. Наутро он выпросил у начальника Проя, а у командира стражи двух его людей и опять уехал на ольерскую дорогу. Пока вестей не было.
Ридж снова почесал нос, прихватил канделябр и пустился в обход дубовых полок, выискивая реестры брачных дел. Ноги утопали в густом мусоре, свидетельствовавшем о пренебрежении к хроникам в тосском архиве. Итак, вот они. Целый ряд толстых книг в переплетах свинной кожи. И небрежно сваленые свитки пергамента озёрных времен. Едва веркер коснулся связки, как его окутало пылью, вызвавшей приступ жестокого чихания со слезами. Воротясь к столу, Ри поставил подсвечник поверх карты, сел на грубый табурет и осторожно развязал верёвку.
Староозёрный. Вот когда похвалишь себя за старание в изучении языков! Казалось бы - без надобности, но выучил мягкий певучий язык. С бабушкой на нём частенько болтали. Матушка бранилась, но отец лишь ухмылялся и иной раз поддерживал беседу. Он тоже знал наречие дедов.
"Нынешнего лета, дня 5го, года 5681 благословенного, вдоль озера до камня прошли рука об руку Тей из Старой Сбути и Лоисси из Боруни. Освящён их союз богопринятой матушкой Ореей из Тосса". - переводил, чуть шевеля губами, Ридж. - "Быть им в счастье и беде совместно, быть им в довольстве и бедности вовечно".
Пять тысяч шестьсот восемьдесят первый? Ага, это от первых памятных, в переводе на азарский - семьсот одиннадцатый. Сто лет назад вокруг озера по старинному обычаю обошли Тей и Лоисси до камня, где служительница Тэммрэн скрепила их союз. Месяцев озёрники не знали, лишь делили год на четыре части. Пожалуй, придется искать в других связках, эта - столетней давности, а нам нужна этак стопятидесятилетней.
Свечи догорали и веркер вытянул из плоского ящичка новые. Подпалил, вставил в розочки массивного подсвечника. Продолжим... аа-ааа-аа-пчхи!
Бесконечными рядами проходили перед внутренним взором Риджа давно сошедшие в лёд пары. Дворяне и простолюдины, купцы и рыбаки. Все они некогда нашли себе подруг жизни, обошли вокруг озёр, отбыли на этом свете отмеренное и сошли в ледяной край или в сады Матиссы, если жизнь их была праведной. Попадались и выцветшие свитки, на которых среди трещин уже невозможно было разобрать что к чему. Кипа отложеных росла и росла. В конце концов Ридж начал вычитывать только имена и сословия. Ещё раз сменил он свечи, воск залил огромный круг под ящеричными лапами канделябра. Глаза болели, по строчкам плясали разноцветные пятна. Ридж терял надежду - может запись лежит среди нечитаемых? Может вообще вся история сплошь выдумка? Как вдруг...
- Рейт-лэндер Суйль э Нешвисс и лэндри Уитя Морн э Шеульо зимой дня 48, года 5603... Вечный лёд!
Ридж замер с ветхим листом в пальцах. "Вот она, Уитя Морн, лэндри, сиречь незамужняя девица лэндерского сословия! Ей принадлежало поместье Шеульо, верно - в приданном. Ну-ка..." Брачные свитки отправились на соседний стол, а веркер склонился над картой. Палец скользил по владениям Морнов. "Нет тут Шеульо! И ничего похожего нет. Выходит, Шеульо за пределами цепных земель. Видимо, дарная деревенька. Но не столь уж и важно! Итак, Уитя Морн вышла замуж в середине зимы 5603го, то есть 623го года. Кхм, странно. А что странно?"
Ри пощёлкал пальцами возле уха. "Ах да! Обойти надо было вокруг живой, текущей или открытой воды! 48 день зимы это месяц Снегов. Серёдка. Вскоре после Возрождения года. Озёра скованы льдом даже в этих тёплых землях. Стало быть, брачевались в несусветной спешке. Что же могло быть причиною? Угрозы старой лэнди э Сурвэль? Нежданный плод под сердцем молодой? Желание отвадить прежнего жениха? Перепишем-ка сей документ и отложим его в сторону. А прочие - на место ".
Но выполнить последнее Ридж не успел. Дверь с грохотом врезалась в стену и запыхавшийся Лонгедош, едва ввалившись в архив, выдохнул:
- В городе - бунт!