Дня 20 месяца Пустых Полей 810г
Тэм полусидел на подушках и лопал свинную ногу, когда в комнату вошёл Ридж.
- Ага, умирающий не так уж и мёртв!
- Не ранее тебя помру. - прочавкал болящий. - А то кто же будет носить веночки на твою могилку?
Веркер отправил плащ и шляпу на гвоздь и принялся рассказывать о прошедших событиях. Старший аредер догрыз ногу и принялся за виноград из большого таза.
- Богопринятый преподнёс, - счёл нужным похвастаться Тэм. - Для скорейшего нарастания плоти и преумножения крови.
Ридж сел на кровать в ногах и прихватил кисть винограда, благо богопринятый отец расщедрился так, что хватило бы на целый дем.
Нир слушал внимательно. Известие о бунте его изумило, особенно когда он узнал чем всё кончилось. Известие о пленении Вейса взбесило. А рассказ о походе на лэндера поначалу развеселил, но под занавес огорчил:
- Жизния проходит без меня! - заявил он, сползая под одеяло.
- Да тебе ли горевать, Тэмми! Скоро ты поправишся и мы ещё надаем подзатыльников этим ленивым ослам с их кухонной магией, замешаной на гернольских выдумках!
Тэм потрогал повязку на шее.
- Зудит.
- Зудит, стало быть заживает. Ну, выше голову! - веркер извлек список книг и протянул другу. - Скажи-ка свое веское суждение по сему.
- Неужто малышка Лия не вынесла вердикту? - прищурился аредер.
- Чисто мажеское. Глупости и воды верчение. Но ты-то сыщик!
Тэм поднял лист над лицом на полусогнутой руке, прочёл, перевернул и ухмыльнулся.
- Я бы тоже так сказал. Если бы не вот это. "Рассуждения о воздуха потоках и с оными потоками связаных волшебствий". Сие трактат, верно, не наставление, но... Магия ветра - не игрушка, Ри. Даже морская и огневая безобидней. Не для простака выписано было. Значит, говоришь, сударик обрывы смотрит в стёклы цветастые? Так это он глину для земельных заклятий ищет. Пригодная под заговорённым синим стеклом искрами играет после нагрева стекла на огне из ивовых корней. Но и под жёлтым, так же нагретым, должна полосками пойти. От Нейгара никаких известиев нет?
- Помилуй, вчера только рапорт отослал. До Роморо дня четыре пути, да летучая депеша дня два идёт до Верены.
- Все пять. - зевнул блондин, укладывая лист на одеяло. - Слушай, сделай милость, раздобудь северного винца, а? Фастан этот с придурью, говорит нельзя. Чушь какая! Красное крови пользительно.
- И впрямь - что за глупость. Сей же час спущусь в кабачок. Мне всё равно надобно заглянуть к маркизову управителю.
Прихватив с собой братца и сестричку, Ридж покинул Эрбо. Встречные на улицах, завидя своего "принса", ломали шапки. Просвещённый касательно событий недавней ночи, Вейс шагал в двух шагах слева позади веркера, как положено корон-гвардейцу. Не покажи ему Ридж кулак, он бы и палашом на-караул делал. Лия была горда, радостна и милостиво кивала горожанам, уцепившись пальчиками за локоть любимого.
"Прямо королевская семья изволит делать променад". - размышлял виновник сего торжества. - "Хотя, возможно, на склоне наших лет мы будем с королевой Лией прогуливаться по Белой Хэйтоне, а пышноусый седой Вейс - красоваться на коне в нашем эскорте. Впрочем нет, он же станет братом королевы, рейт-лэндером. Хм, а есть ли установления, воспрещающие рейт-лэндерам служить в корон-гвардейцах? Кажется, не имеется. Было бы глупо. Итак, Вейс в белом и зелёном. Командир корон-хэрнии Его Королевского Величества Риджа Первого... хм... Освободителя. Звучит весомо. Как и сам Ридж Освободитель!"
Чтобы скрыть некоторое смущение, Ридж завёл беседу с Лией о погоде, но разговор быстро свернул на события и рассуждения.
- Маркиз де Тосси сам просил о прибытии Штандарта, вот что изумительно. Коли он родитель тех чудищ, так должен был бы противиться розыску! - горячилась Лия.
- Голубка моя, вспомни Амноэль. Кто упросил наместника о нас? Один из воров. Кто велел донести на себя? Предводитель шайки. Не столь всё просто. А вот коли маркиз надежды питал всё свалить на лэндера или ещё кого из вассалов?
- Для сего действия и Лонгедош сгодится. - заметил демер.
- И ещё как! - подтвердила мэтресса. - Милодушный осел! У него под носом двадцать лет били фальшивую монету, а он пиво попивал.
- Извечная почтительная боязнь простолюдина особ благородного звания. - пожал плечами веркер. - Не трогать, не задевать.
- И ты ещё противишься Указу о Возведении! Вот был бы Лонгедош дворянином, так небось не побоялся бы пощупать лэндера за рёбрышко.
- Сударыня. - сухо произнёс Ридж, отнимая у девушки руку. - Коль ищете ссоры, достаточно просто о сём объявить. Но о прожекте, обращающем дворянство в толпу дворняг, слышать не желаю. Маркиз же просьбицею своею, верно, намерение имеет отвести подозрения от себя. Могли же прибыть и чины шестой веркады, худо выученые розыску!
Лия набрала было воздуху для гневной отповеди, но тут наши знакомцы свернули в узенький переулочек, сжатый высокими домиками, где каждый последующий ярус был шире нижнего.
Главным украшением переулка следовало, видимо, считать громадную лужу. Лужа вполне могла подать ябеду в суд на признание за ней именования "озеро". Над непризнаным озером поднимался желтоватый туман, а запах свидетельствовал о милой традиции выливать нечистоты из окон. Сточные канавы прижились лишь в трёх-четырёх городах Азара, в прочих же приходилось смотреть вверх, дабы не поймать на шляпу чей-нибудь вчерашний ужин.
Особенность местной архитектуры создала в переулке полумрак. Лия поморщилась - её сапожки были совсем короткие в отличии от ботфорт кавалеристов. Лошади сейчас мирно паслись в общинном табуне на побережье.
- Может обойдём?
- К сожалению, любовь моя, надобное крыльцо отражается в серёдке сего обширного водоема.
- Дикость. Фу!
- Добрая традиция! - поправил Вейс.
Девушка носком попробовала глубину и отпрыгнула. Лужа и вправду имела право зваться озером. Если по переулку, то Костяным.
Ридж подхватил Лию на руки. Девчонка взвизгнула, но тут же обняла шею любимого:
- Хорошо, коль перо не лезет в нос. - заявила она. - Но, Ри, когда мы поженимся, я тебя без красивого пера на люди не выпущу!
- У меня на рукаве перья. - промычал граф, нащупывая дорогу под слоем мутной жижи.
- На рукаве - чин! - безаппеляционно отрезала состоявшаяся невеста. - А привилегию следует применять, дабы все видели с кем имеют честь.
Вейс откровенно хихикал и его синее перо на шляпе мелко дрожало.
- А как же... - начал было веркер, но тут жёлтый туман сгустился, поплыл струями вверх и сложился в очертания призрака в плаще до пят. У Риджа сердце упало ниже пояса.
Вейс прыгнул вперёд, выхватывая палаш. Призрак взмахнул эспадой и на глазах застывших от ужаса молодых людей демер обратился каменной статуей.
- Месссссть. - прошелестело гнусное привидение. Голый череп под шляпой победно скалился.
- Теом вера, илле инвераш! - выкрикнула Лия, взмахнув жезлом, но призрак лишь отпрянул, выписав острием оружия восьмёрку в струях тумана.
- Сссссмеррррть...
Волшебница рассыпала над собой и любимым белый искрящийся порошок и быстро зашептала что-то вообще непроизносимое. Призрак бросился в атаку, хлеща эспадой направо и налево, как хлыстом.
Позади щёлкнуло и вывеску хлебопека над головой Риджа пробил болт. Не успел он обернуться, как полный ужаса визг возвестил о том, что призрак сыскал жертву.
Веркер резко развернулся, Лия спрыгнула с его рук, оказавшись по колено в воде.
Переулок был пуст, туман уплывал клоками в щель меж третьими ярусами жилищ, где с треском распахивались ставни. Шагов за двадцать от них поверх груды одежды валялся небольшой арбалет. Посреди лужи торчал серый истукан.
Горестный крик Лии не слышен был разве что в дремучих лесах Брета.
Того же дня. Эрбо. Нижние покои.
Тэм долго ковылял вокруг статуи, щупал каменные веки, гладил гранитные пальцы и поминутно хватался за саднящую поясницу. Лонгедош у себя в кабинете яростно строчил эпистолу де Арфенштуру. Испрашивал "два ареда ради спокойствию и благочинию во ввереном попечению моему городе". Ридж влил в девушку не менее трёх кружек красного вина, прежде чем рыдания и обещания немедля лишить себя жизни не перешли в тихие всхлипы и сбивчивые пояснения:
- Это я насоветовала ему поступить под твое начало, Ри. Думала, он и карьеру сделает, и в милости у тебя станет, и ко двору ближе. Ой, что же я натворила-а-а-а... Ой, как же мамыньке-то писа-а-ать? - и магисса вновь залилась слезами, уткнувшись в суконное плечо.
"Таков рок егеря нехоженых троп". - отрешённо размышлял Ридж де Каро, машинально поглаживая рыжие волосы милой. "Стеречь неведомое. Сражаться с непознаным. И принять смерть от неназваного. Сколь много предстоит понять тебе ещё, любовь моя. Милая наивная любовь. Смерти и зверства, горе и отчаяние, беспомощность и безвыходность. Упоение победы и мерзость поражения. Много раз скатится весенний ливень с флюгерков Новой Цитадели, прежде чем камень её чудовищных стен обернет твоё трепетное сердечко".
Смотрел он на статую. В ужасной смерти сохранил Вейс Ирет отвагу на лице и решительность в замахе. У дверей переминалась гильдейская охрана и сыщики, что привезли истукан на тележке. Маркизов управляющий Верг обживал подземелье, куда его бросили по приказу озверевшего веркера. Добродушный толстяк вопил, что неповинен, что его хозяин книгочей, а не колдун. Что коли и не так, то он не при чём, совершенно и до последнего хрящика не при чём!
Тэм закончил осмотр и обернулся к командиру. Всегда ухоженые шелковистые волосы блондина свисали безобразными патлами.
- Наш путь в подземелья. - объявил он. - Шанс есть. Нет, сударыня. - пресёк он решительным жестом поползновение Лии. - Вы останетесь здесь. - И сказано это было предельно жёстко.
Гильдейцы спускали истукан вниз, обвязав ремнями.
- То ж экое зверство сотворить. - разглагольствовал тощий Рен, не участвующий в переноске. - Живэ мэльчишку в стэтуй бессловен!
- И в нужной дыре топить их - милостиво будэ. - гудел Вол.
Рен отомкнул замок на заветной двери. Зарычали немазаные петли. Но из глубины дохнуло не ледяной сыростью, а мягким теплом.
Факелы дрожали во мгле, шаркали ноги. С проклятиями перехватывали друг у друга ремни носильщики. Тэм висел у Риджа на плече, обвив рукой шею друга и командира - спуск измотал его. Сперва проходы были квадратными, грубо вырублеными в подводной скале. Виднелись следы кирки и долота. Но сойдя по спирально изогнутому ходу, люди оказались в сводчатом зале белого камня. Барельефы, изображающие ветви деревьев оплетали тонкие колонны, стоящие в три ряда. Зал был столь огромен, что конец его терялся в сумраке. Из-под купола лился мягкий приглушенный свет. Вздох изумления вырвался из уст вошедших. Они были нелепы тут в своих плотных одеждах, с оружием на поясах и истуканом на ремнях. Настолько нелепы, насколько может быть нелепа разодетая в бархат, шёлк и мех утонченная придворная фрейлина посреди воровского притона. Или - уж точнее - грязный нищий в тронном зале.
Каменного Вейса опустили на ровный пол из синих и белых плит, выложеных сложными концентрическими узорами. Факелы зашипели, когда их обернули мокрыми тряпицами. Отряд разбрёлся в стороны - смотреть чудеса.
Ридж и Тэм замерли у фрески, изображавшей чудной красоты женщину, играющую на струнном инструменте вроде поставленного на пол треугольника. Женщина с узким лицом и синими глазами. Одета в свободные ниспадающими складками зелёные одежды. Неведомый художник столь точно и старательно запечатлел красавицу-музыкантшу, что казалось будто вот-вот польётся тихая ласковая мелодия.
Омытые кровью, обожжённые огнем, огрубевшие в усмирениях и карах сомечники раскрыли рты, словно маленькие дети от ухищрений искусного фокусника.
- Она эльф. - шепнул Тэмми, боясь нарушить вековую тишину.
Тут только Ри обратил внимание на заострённые уши красавицы. Они были открыты, локоны зачесаны назад. Эльф. Эльфийка смотрела на незванных гостей с доброй всепонимающей улыбкой.
В зале слышались восхищенные охи-вздохи гильдейцев. Ойль, было, попытался сказать нечто пошлое, но Сирм, кривой мужик с мозолистыми ладонями, немедля заткнул ему рот своей лапищей и бывший корсар присмирел.
Вернувшись к прерваному занятию, все шли молча, поражённые увиденным. Тэм, наконец, отпустил Риджа и шагал прямой, как трость. В лице его застыло нечто просветлённое. Да и сам веркер чуял свою ничтожность перед всем этим чудом, оставшимся неприкосновенным среди бурь пролетевших наверху тысячелетий.
Следующая зала была меньше. Почти круглая. Фреска одна - изображающая древнее сражение между все теми же эльфами и звероподобными великанами в рваных шкурах. Вот зеленокожий клыкастый урод яростно топчет окровавленного воина, задрав к небесам развёрстую пасть. В бок его вонзает кинжал сомечник бедняги. Другой согнулся в три погибели, схватившись обеими лапами за пронзившее толстое пузо копье. С клыка свисает бледная отгрызеная рука. Вдалеке сошлись в схватке эльфы-всадники и такие же страшилища, вооруженные подобием алебард. И опять та же скрупулезная точность, непередаваемо живые глаза, позы, выражения лиц и морд. Чуть тронь и битва загремит вовсю, завоет на разные голоса, ударит металл о металл, захрустит кость.
Ридж потрясённо молчал. За свою службу он узрел немало тайн древности, но такое - впервые. Середина Зала Битвы, как мысленно окрестил его наш герой, представляла собой впадину восьмиугольной формы. Тэм походил вокруг, потрогал дно сапогом и велел тащить "нашего несгибаемого паренька" на восьмиугольник. Едва все сошли в нишу, столб, на вершине которого они стояли, ухнул вниз настолько стремительно, что экспедиции осталось, лишь прижаться друг к другу. Никаких оград на треклятом механизме не имелось.
- Я-то думал, там источник живительной силы! - проорал Тэм. - Кто же ведал, что это ловушка!
- С чего вообще? - Ридж старался не смотреть на мелькающие белые стены колодца.
- Да с первого дня чуял исходящие потоки!
Гильдейцы помянули всех демонят, мать их Решенницу и главного демона морей Бурехода. Причем своя доля проклятий и особенностей жизни досталась каждому из вышеупомянутых.
Полёт закончился плавно и приземление не почуял никто. Просто сошли с ушедшего вровень с полом столба в очередной зале, расписаной сценами исцеления, рождения и погребений. Среди эльфийских лиц начали показываться людские. Как бы нарочито грубые и лишенные остроты ума. В роли лекарей, впрочем, выступали и эльфы, и люди, и непонятные существа в виде крошечных человечков с крылышками летучих мышей. Летучие мыши также висели на ветвях над могилами, собирали травы и подавали пучки цветов зельеварам, что трудились у огромных котлов. Зал полумесяцем изгибался влево.
Тэм первым нырнул за поворот и энергически замахал рукой, подзывая прочих. Тоссцы взялись за петли.
Насмотревшийся чудес Ридж сначала скептически хмыкнул: никаких фресок, одни лиственно-ветковые барельефы. У торца залы, рядом со сводчатым проходом, стоит нечто продолговатое, вроде надгробия высотой до пояса. Из надгробия льется нежно-салатовый свет. Подойдя к самому краю, веркер обнаружил, что предмет на самом деле представляет собой гигантское корыто, заполненое до половины зеленоватой водой с ароматом мяты.
- Вот оно. - благоговейно прошептал Нир в самое его ухо. Колдун был неописуемо восхищён найденым.
- Магия жизни в чистейшем виде! - возвестил чернокнижник. - Само сердце оной. Валите истукана сюда.
Каменный Вейс весил немало. Понадобились всеобщие усилия, чтобы поднять его выше резного края из светло-кофейного мрамора и опустить в салатовую массу, оказавшуюся не жидкостью, а чем-то вроде плотного желе.
Желе обволокло статую, свет померк, затем заиграл то розоватым, то синим, то нежно-жёлтым. На глазах потрясённых людей, окруживших корыто, куски камня с головы начали отслаиваться, растворяясь в глубине. По мере того, как они отпадали, открывалось живое лицо Вейса Ирета. Но то было не привычное лицо тщедушного юноши, а полное жизни лицо мальчишки.
- Молодильное. - прошептал Сирм.
Впрочем, омоложение ограничилось парой лет, на взгляд Риджа. Гораздо важнее было то, что камень полностью освободил тело, бесследно съеденый живительным раствором. В корыте лежал нагой парнишка лет четырнадцати. Грудь его мерно поднималась и опускалась, но глаза были закрыты.
- Ишь ты, сны хлядит. - с завистью заметил Ойль.
По приказу Тэма излеченого извлекли из корыта и завернули в риджев плащ. Следующим полез Сирм и вернулся столь же сонным, но с глазом и густой шевелюрой вместо плеши. Потом в корыто нырнул Тэм и вынырнул излеченым, разве что рубец на шее остался. Вол уже было отодвинул пытающегося пролезть вперёд Рена, как визгливый голос возвестил на озёрном:
- Негодяи!
Ридж развернулся, хватаясь за эфес.
Примечание
- То есть на другом краю континента.