Дафна Гринграсс в задумчивости водила кончиком указательного пальца по обложке книги, которую читала. Вернее, должна была бы читать, но мысли, роящиеся в голове, перемешивающиеся и непрерывным потоком сменяющие одна другую, не давали такой возможности. Прошло два года со дня Великой Битвы за Хогвартс, но воспоминания о ней всё ещё столь ярки, что девушка уже свыклась с тем, что почти каждую ночь просыпается с криком, а утром может обнаружить под головой мокрую от слёз подушку. Некоторые вещи забыть нельзя и война – одна из них.

Дафна помнит, как мать на коленях умоляла отца пощадить её и сестру и не отдавать Тёмному Лорду, не позволить поставить Метку своим детям. Клеймо на всю жизнь. Помнит, как утешала младшую сестру, которой было страшно ехать в школу. В итоге, Астория осталась в тот год в особняке, а Дафна пережила самый жуткий год в своей жизни.

Время идёт. Война окончилась. Магический мир потихоньку зализывал раны, Золотой Мальчик и его приближённые пожинали плоды Великой Победы, а такие как Дафна и её семья довольствовались тем, что избежали тюрьмы и не лишились своего богатства и чистокровной фамилии. Но положение, как ни крути, у всех, кто когда-либо был связан с Тёмным Лордом, было шаткое. Со всеми этими политическими интригами Дафна упустила из своего поля зрения одну немаловажную вещь: ей уже девятнадцать. А девятнадцать, и во времена молодости её матери, для незамужней девушки из чистокровной семьи – почти старость. Ещё пару лет и она окончательно засидится в девушках, а после двадцати пяти шансы найти ей удачную партию равны приблизительно нулю.

Разумеется, бывшая слизеринка понимала, что вряд ли ей дадут самой решать, за кого идти замуж. Её семья в этом отношении придерживалась мысли о том, что брак – это партнерство и с любовью не имеет ничего общего. Разумеется, в браке дозволялось иметь любовников, но афишировать это считалось излишне вульгарным в высшем магическом сообществе. Всю свою сознательную жизнь Дафна готовилась к моменту, когда ей настанет пора вступать в брак, но то, с чем она столкнулась, было для девушки сродни новой войне.

Ещё не подозревая об ударе, уготованном ей судьбой, Гринграсс мысленно старалась перебирать наиболее возможные варианты развития событий.

«Малфои отметаются сразу. Они приберегли себе Асторию. Брачный контракт на днях подписан. Забини, Нотт, Монтегю – все давно женаты. Лучшие партии. Слава Богу, я могу быть уверена в том, что родители под угрозой смерти не выдадут меня за Уизли или ещё какой-нибудь второсортный, хоть и чистокровный, сброд. Поттер, вот, не обременяет себя подобными опасениями, в отличие от меня. Кто ещё? Кребб и Гойл. Как вариант. Интересно, почему их ещё не женили? Такая партия пропадает. Все остальные фамилии, что приходят на ум, или не имеют подходящих наследников вовсе, или так стары, что я бы, на их месте, уже успокоилась и не отягощала себя молодой сравнительно неопытной женой. Хм, возможно, мне придётся коротать свой век в одиночестве. Не так уж и плохо. Пусть и может считаться позорным, но кто посмеет сказать об этом в лицо? А коли так, то можно притвориться, что всё в порядке».

Такими мысленными утешениями занималась девушка, не подозревая, что судьбоносные перемены уже стоят у неё на пороге.

***

Дафна в редко посещающем её хорошем настроении спустилась к завтраку. Мать, отец и сестра уже были там. С порога девушка поздоровалась и прошла на своё место.

 – Вот, наконец, и ты. Что тебя задержало? – Отец внимательно оглядел Дафну, полагая причину задержки во внешности. Дафна улыбнулась ему краешками губ. Она ни за что не стала бы делиться с отцом своими соображениями насчёт брака. Может статься, это приблизит роковую для неё минуту, когда имя будущего мужа будет названо, и ничего уже не попишешь.

Девушка соврала что-то о задержке, связанной с распоряжениями эльфам. Отец кивнул, удовлетворившись этой причиной.

 – Итак, мы не посвящали в это Асторию, пока ты не соизволишь спуститься. А, между тем, у нас важные новости.

Гринграсс лишь склонила голову чуть набок, давая понять, что слушает, хотя внутри шевельнулись нехорошие предположения.

 – Много времени у нас ушло на то, чтобы остаться на плаву после войны, избежать тюрьмы, сохранить свои банковские счета и придать вес фамилии Гринграсс. Разумеется, твоё замужество приходилось откладывать до лучших времен, а когда мы могли со спокойной совестью заключать брачный контракт, уверенные, что нам есть, что предложить, кроме тебя самой, большинство потенциальных партий оказались занятыми.

Дафна чувствовала, как у неё начали трястись поджилки. Её определенно готовили к тому, что ей не слишком понравится.

 – Мы с матерью занимались поисками, обивали многие пороги и вот, наконец, наши старания увенчались успехом. Через полгода ты выйдешь замуж.

Мать ободряюще улыбнулась ей.

 – Партия достойная и, принимая во внимание ситуацию, это просто подарок. Мы объединим две чистокровные фамилии и наши капиталы тоже.

 – Через полгода ты станешь женой Маркуса Флинта, Дафна. И это не подлежит обсуждению. – Отец посмотрел на старшую дочь долгим взглядом и вернулся к своей тарелке.

 – Я слышала, он недавно откупился от Азкабана, потратив четверть наследства, так что, сестрёнка, он даже, юридически, не преступник, – вставила до того молчавшая Астория, стрельнув в сестру взглядом и продолжив как ни в чём не бывало завтракать. За столом повисла напряжённая тишина. Дафна схватила кубок с водой, чувствуя, как резко пересыхает в горле.

***

Маркус Флинт. По мнению Дафны, все самое отвратительное, что может быть на свете, с успехом укладывалось в это имя. Он был старше на шесть лет и, когда она видела его последний раз, много лет назад, еще в Хогвартсе, он был страшен как горный тролль, а вокруг него всегда образовывалась мёртвая зона. Как делился Малфой, даже в квиддичной раздевалке. Он внушал ужас и отвращение и, судя по его виду и манере поведения, был вполне этим доволен. Девушка представила себя с ним об руку, и её резко затошнило.

Плохо помня, как отсидела завтрак с приличествующим лицом, принимая робкие поздравления от Астории, медленно теряющей лёгкий румянец, и ободряющие взгляды матери, хотя та всё равно посматривала на дочь с волнением, девушка отправилась в свою комнату и в бессилии рухнула на стул перед туалетным столиком. Взглянув на себя в зеркало, она отметила, как резко побледнела и так светлая кожа, густые светлые волосы, казалось, резко опали, потускнели и теперь висели по сторонам лица, а серые глаза смотрели грустно и почти затравленно. Давненько она не видела себя в таком ужасающем состоянии.

«Что же мне делать? – мысленно спросила Дафна у своего отражения, в глубине души уже зная ответ, но отказываясь с ним смиряться. Сейчас. – Выходить замуж за Флинта я не хочу. Конечно, я всегда поддерживала чистокровные аристократические традиции и воспиталась в них, но Маркус Флинт… Кто про него вообще вспомнил? Это чудовище калечило людей направо и налево. Не удивлюсь, если он уже был женат, и эта несчастная наложила на себя руки. Посмотрим, что я могу сделать. Во-первых, расторгнуть помолвку практически невозможно. Если бы я стала настолько ужасной партией для Флинта, и он сам сбежал, то это было бы прекрасно, но, думаю, он рад любой невесте, да и это чревато репутацией семьи, а мы и так на плаву с трудом держимся. Сколько усилий – и всё пойдет прахом. Ещё можно отказаться от фамилии и, наблюдая, как отец выжигает моё имя на фамильном древе, оставшись без гроша и совсем одной, увещевать себя, что, зато я не грею постель чудовищу. Хм. Тоже не подходит. Без денег и фамилии я не проживу и дня. Я слишком привыкла к атмосфере роскоши и власти. Можно ещё попытаться найти другого кандидата в женихи, но среди нашего круга их так мало, что куда более предприимчивые семейства расхватывают подходящих отпрысков чуть ли не в день их появления на свет. Даже то, что Флинт подвернулся – настоящее чудо для моей семьи. Всё могло бы быть куда проще, если бы я любила его. – Она вздохнула. – Хотя кого я обманываю? Любовь и Маркус Флинт – вещи несовместимые».