Резонно решив, что откладывать не стоит, Лаванда назначила час Икс – начало операции по возвращению Гермионы – на следующее утро.

На завтрак Драко Малфой добирался как-то совершенно не аристократично и не по-слизерински. Юноша часто и нервно оглядывался, то и дело прижимался к стенке, чтобы не быть замеченным, и передвигался короткими перебежками от одного укрытия к другому. Пока что такая тактика вполне себя оправдывала, и до Большого Зала Драко добрался, не замеченным никем из участников вчерашнего совета.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Как только пальцы юноши коснулись заветных дверей в спасительный Большой Зал, у него за спиной кто-то кашлянул. Драко от неожиданности подпрыгнул, чуть ли ни не метр, растеряв при этом половину своей слизеринской гордости. Круто развернувшись, юноша увидел перед собой до неприличия счастливую Лаванду.

 – Т-ты что тут делаешь? – подозрительно поинтересовался Драко.

 – Реквизит тебе принесла, – охотно отозвалась Лаванда, преграждая все пути к отступлению.

Девушка протянула Драко раскрытую ладонь, на которой лежал значок с надписью: «ГАВНЕ». Слизеринец застонал и про себя совершенно неподобающим образом обматерил всю родню Браун, начиная с пятого колена, а так же свою, начиная с десятого.

 – И, кстати, если это не подействует, то у меня есть еще один значок, – безмятежно заметила Браун.

Лаванда порылась где-то в складках мантии и достала оттуда ядовито-розовый значок, на котором витиеватыми буквами вперемешку с сердечками было выведено: «Гермиона, прости меня! Твой Дракусенька-лапусенька любит тебя больше жизни! Вернись!». Драко в уме прикинул, если он сейчас заавадит Браун, сколько ему дадут в Азкабане? Выходило очень много. Гермиона вряд ли его дождётся.

«О, Мерлин! Во что я ввязался!? Надо было Поттеру голову открутить, ещё когда он предлагал всё это безобразие! Я бы на месте Гермионы даже плюнуть в себя за такое не захотел! – так думал Малфой, пока Лаванда услужливо приколола ему первый значок, стараясь выбрать самое видное место на мантии».

В душе слизеринца вспыхнула отчаянная надежда. Ведь можно снять этот значок и засунуть его в… карман, когда Браун уйдет.

Но Лаванда, наделённая прекрасной женской интуицией, посмотрела на него и ухмыльнулась.

 – И даже не думай снимать его! Так уж ты точно не вернёшь свою ненаглядную! Что ты так на меня уставился!? Вперед! Дракон сам себя не победит! – Браун подтолкнула Малфоя в сторону двери.

Драко пошатнулся, глубоко вдохнул, нервно передёрнул плечами и, стараясь выглядеть презрительно и безразлично, открыл дверь. Конца света не произошло. Это обнадёживало. И даже успокаивало.

Но вот когда он начал проходить между столами Гриффиндора и Слизерина, все надежды рухнули, как карточный домик под шквалом урагана. Воцарилось странное подавляющее молчание. Слизеринцы и гриффиндорцы впервые за всю историю переглянулись… и дружно сползли под свои столы от смеха. Учителя удивлённо смотрели на расшумевшихся учеников. Лишь директор счастливо улыбался, поедая мармелад, и умилённо поглядывал на враждующие факультеты. Ведь он-то всегда знал, что рано или поздно между ними воцарится мир и понимание.

Слизеринцы и гриффиндорцы сдавленно хихикали. Драко сжал зубы и протиснулся к своему столу. Он обратил на себя внимание обоих факультетов без сомнения. Исключая Гермиону. Она в его сторону не смотрела и упорно продолжала читать ужасающих размеров книгу. И ничто в мире не могло отвлечь её от этого занятия. Ни перешептывания студентов, ни почти позеленевший от злости Драко, который подумывал, не пора ли все-таки навестить Астрономическую Башню, пригласив с собой «советчиков». Юноша украдкой взглянул на Гермиону, которая ничего вокруг не замечала, и всё-таки соизволил сесть за свой стол. Спокойно поесть ему не дали, да Драко на это и не надеялся.

 – Др-Драко, что у тебя на мантии? – Блейз круглыми глазами смотрел на значок «ГАВНЕ».

Драко, тем временем, уже вполне определённо решил, что жизнь в Азкабане – возможно, и не такая большая цена.

Драко флегматично посмотрел на друга и, растягивая слова, заявил:

 – Поверь, это – очень долгая история.

Блейз, ощутивший лёгкий холодок в этих словах, счёл за благо поверить и расспрашивать дальше не стал. Драко выдохнул и, уткнувшись в тарелку, принялся завтракать, всем своим видом показывая, что ничего не случилось. И он всегда, можно сказать с рождения, ходил с этим значком.

Кое-как затолкав в себя несколько ложек чего-то (юноша не был уверен чего, потому как вкуса не ощутил) Драко встал из-за стола и решительной походкой короля мира прошествовал к выходу. Только он подошел к двери и уже собирался сделать шаг из Зала, как услышал голос за своей спиной:

 – Хм, не ожидала от тебя такого поступка, Малфой.

Драко опять чуть не подпрыгнул.

«Почему сегодня ко мне все подкрадываются со спины!? Не честно! Следующий, кто так сделает, получит Аваду прямо в лоб! – мелькнуло у юноши в голове».

Драко развернулся и недоумённо посмотрел на Гермиону.

 – Ты о чём?

 – А то ты не знаешь? – Гермиона показала на значок ГАВНЕ. – Не ожидала от тебя такого… Я никогда не думала, что ты… ты ещё и дурак ко всему. Неужели, если бы я сказала прыгнуть с Астрономической башни, то ты бы прыгнул? Знаешь, мне тебя даже жаль. В твоём понимании подвиг – это клоунская выходка в духе близнецов Уизли?

«Чёрт! Видимо, теперь Браун заставит меня петь серенады! С неё станется! Ну, хоть заметила… – Драко ещё раз чертыхнулся про себя и посмотрел на Гермиону».

 – Что ж, раз уж ты всё это затеял, то, может быть, после сто двадцать пятой попытки до тебя дойдёт, что я имела в виду, говоря про подвиг, – покачала головой Гермиона, снова удаляясь к столу Гриффиндора.

Малфой поник, но тут, будто почуяв слабину, к нему подскочила вездесущая Лаванда:

 – Это было что-то! Весь Гриффиндор только о тебе и говорит! Насчет Слизерина и остальных не знаю. Но начало положено! Кстати, как Гермиона? – Девушка подмигнула Драко.

 – Она сочла это «идиотизмом».

 – Так и знала! – Лаванда продолжала улыбаться.

 – ЧТО? – не поверил своим ушам Драко.

Лаванда махнула рукой.

 – Не бери в голову. Девушки всегда так. Говорит, что дурак, а сама любит. Мы, девушки, такие… Как же без лёгкого кокетства? Одно могу сказать точно: ты сегодня этим своим появлением шокировал, по меньшей мере, половину Большого Зала. Правда, если Гермиона не считает это подвигом, а резонно называет «идиотизмом», то мы пустим в ход тяжёлую артиллерию. Ты хорошо поёшь?

 – ЧТО? – отступая к дверям, в ужасе выдохнул Драко.

 – А ты что думал? Теперь на очереди серенада под окном женской спальни Гриффиндора! И мой тебе совет: пой погромче, а то Гермиона крепко спит. – Лаванда подмигнула ему и, не выдержав, расхохоталась.

Драко смотрел на хохочущую девушку и думал: «Убить? Не убить? Убить, но чем? И столько свидетелей вокруг… И даже папа не отмажет». Но тут от столь заманчивых идей Драко отвлекла мысль. Даже нет… Его отвлекла Мысль.

 – Браун! Я, правда, не умею петь!

 – Чего? – Лаванда перестала смеяться.

 – Браун, я не умею петь! – снова повторил Драко.

 – Ну, тут я тебе вряд ли смогу помочь… Тебе надо к Гермионе. Она у нас эксперт по заклинаниям, – протянула Лаванда, с сомнением оглядывая юношу.

 – Издеваешься? И что я ей скажу? Гермиона, сделай мне красивый и желательно громкий голос, чтобы я смог не давать тебе спать следующую ночь своими завываниями? – Драко уже начал рыться в складках мантии в поисках волшебной палочки.

 – Обижаешь! –  притворно надула губки Лаванда. – А если серьёзно, то нам с тобой лучше сейчас найти Гарри, Рона и Джинни. Авось вместе что-нибудь придумаем.

 – Хорошо. А где они?

 – Да вот они! – Лаванда указала куда-то за спину Драко. Тот обернулся и увидел выходящих из Большого Зала Гарри, Рона и Джинни.

 – Ребята, у нас проблемы! – крикнула девушка.

 – И какие же? – Гарри посмотрел на Драко, будто точно знал, что именно он и является источником всех проблем.

 – Малфой не умеет петь, – как всегда радостно поделилась Лаванда.

 – Ты не умеешь петь? – ухмыльнулась Джинни. И уже тихо, чтобы слышал только Гарри, заметила. – Хотя чему я удивляюсь, павлины – птички не певчие…

 – Да, Уизли. То, что я чертовски красив, умён, богат и чистокровен, не означает наличие музыкальных талантов, – надулся Драко.

 – Да. И чертовски скромен, – с убийственно долей сарказма заметила рыжеволосая гриффиндорка.

 – Не язви. Что будем делать? – отмахнулся Драко, у которого явно был иммунитет, и посмотрел на Поттера. Гарри поправил очки.

 – Даже не знаю… Слушай, Малфой, у тебя книги по зельям есть?

 – По зельям? А за… Поттер, ты же не думаешь, что есть такое зелье?

 – Которое открывает скрытые таланты? Даже не знаю, но попробовать стоит.

 – Может, у профессора Снейпа спросить? – размечтался Драко, привыкший, что проблемы обычно решаются на раз-два.

 – И как ты себе это представляешь? – искренне заинтересовался Гарри, выдёргивая слизеринца из розовых грёз.

 – Хм… вариант с профессором отметается, – твёрдо решил Драко, представив крёстного, который его быстрее отравит, чтобы не мучился, чем поможет.

 – Тогда остаётся только идти в твою спальню за книгами, – прощебетала Лаванда, хлопая в ладоши.

«Мерлин, что я такого сделал, что мне придётся тащить этих гриффиндорских… в слизеринскую гостиную!? Что я скажу однокурсникам!? О, Боги! Это добром не кончится! – Драко удручённо поплёлся за гриффиндорцами, обещая себе, что если он переживёт эту неделю, то пожертвует тысячу галеонов в больницу Святого Мунго».