Настоящей страстью Хисуи Нагаре был Первый и Серебряный король Адольф К. Вайсман. Нагаре был им просто одержим.

Вайсман являлся тем человеком, который во время Второй мировой войны исследовал в Дрездене удивительный Сланец и пробудил его силу. Он стал первым Королём, получившим бессмертие и поистине неограниченные возможности, и… отказался править. Он никак не проявлял свою силу Серебряного короля, паря высоко в небе на белом дирижабле и не вмешиваясь в существующий миропорядок. Когда-то Адольф Вайсман мечтал с помощью Дрезденского сланца привести людей к счастью; Хисуи Нагаре теперь мечтал о том же. В чём-то они были даже похожи, ведь Пятый и Зелёный король тоже обладал бессмертием. Только в отличие от Вайсмана, жизнь которого не прерывалась даже тогда, когда менялись тела, которые он занимал, Нагаре мог умирать и возрождаться в одном теле сколько угодно раз. Его сила была огромной, но слишком нестабильной.

Желая понять мотивы Серебряного короля, Нагаре принялся изучать людей и достиг в этом деле больших успехов. Теперь он мог свободно манипулировать всеми, кто попадал в сферу его интересов. К тому же, с детства обладая хорошо развитым логическим мышлением, к двадцати пяти годам он мог бы считаться гением. И равных ему не находилось во всём мире. Конечно, отчасти это был естественный результат неподвижности, упорных тренировок и привычки к самоограничению, но стремлением Нагаре двигала страсть, а этой страстью был Адольф Вайсман, мотивы которого он так и не сумел разгадать.

Часто Нагаре задумывался о том, что его опекун Ива-сан понимает людей гораздо лучше. Он чувствует каждое движение их души так же естественно, как дышит или говорит. Но когда Нагаре просил объяснить, то Ива-сан только смеялся, отхлёбывая пиво из банки.

— Ты спрашиваешь об очень странных вещах! Разве такой старик, как я, может это знать?

— Вы гораздо опытнее меня. Я доверяю вам. Думаю, Отори-сан смог бы ответить на мои вопросы.

Нагаре понимал, что сказал что-то лишнее, только тогда, когда его опекун начинал хмуриться. Его глаза сразу становились печальными, он залпом допивал своё пиво и отвечал тихим ласковым голосом:

— Не нужно тревожить мертвецов, Нагаре. Лучше я пойду, приготовлю тебе что-нибудь вкусное.

И после этого надолго уходил в город.

Единственный, с кем можно было поговорить о человеческих мотивах и получить дельный совет, был Юкари. Он присоединился к Зелёному клану сразу после смерти своего наставника — Бесцветного короля Мивы Ичигена. Помня о том, что после поединка с Золотым королём именно Мишакуджи Юкари помог ему сбежать, Нагаре сам пригласил его, и тот, немного поломавшись для вида, согласился. Юкари, несомненно, был верным вассалом, но причины, которые побуждали его оставаться рядом с Зелёным королём, тоже не поддавались анализу, как и мотивы Адольфа Вайсмана. Юкари казался загадочным: дикий зверь, гуляющий сам по себе — грациозный, изящный, опасный, но в то же время ласковый и преданный.

— Значит, тебя интересует, почему Серебряный король до сих пор летает по небу на своём дирижабле? — спросил Юкари, расслабленно лёжа на диване и ловко орудуя пилочкой для ногтей.

— Да. Как ты догадался?

— Ну, это несложно, Нагаре-чан! В последнее время ты только о нём и говоришь, и мне показалось, что тебе хотелось бы лучше понять его.

Нагаре заинтересованно наклонил голову. Действительно, Юкари хорошо его изучил и теперь понимал с полуслова.

— Верно. И что ты об этом думаешь?

Бросив на своего Короля неопределённый взгляд, Юкари прищурил золотые глаза, усмехнулся и снова вернулся к маникюру.

— Думаю, что он просто трус, который сбежал от ответственности.

— Да? Но я всегда считал Серебряного короля сильным человеком.

— Ну, а я другого мнения. — Юкари отложил пилочку и сел, облокотившись на спинку дивана. Было заметно, это этот разговор чрезвычайно занимает его. — Смотри, во время войны он был обычным учёным, причём, даже не главным в паре «Двуглавого гения». Главной была его старшая сестра, Клаудия Вайсман, но она погибла во время бомбардировки Дрездена. И вот Вайсман, потерявший дорогого человека, оказался перед дилеммой. В тот момент можно было собрать волю в кулак и, отказавшись от своих прошлых идеалов, действовать в мире, который открывался его взгляду. Ты ведь сам так и поступил после того, как стал Королём. Не правда ли?

— А разве у меня был выбор? — удивлённо спросил Нагаре. — Когда я обнаружил, что мою жизнь поддерживает только сила Сланца, то решил, что надо ею воспользоваться.

— Ты поступил как сильный человек: принял свою реальность. А вот Вайсман в похожих обстоятельствах от своей реальности убежал на дирижабль. И свалил весь груз ответственности на Кокуджоджи, который волею судьбы или случая тоже оказался втянутым в эту историю. Поэтому я и считаю, что он просто трус.

— Хм. — Нагаре в задумчивости опустил ресницы. — Я никогда не смотрел на это с подобной точки зрения. Но тогда… Тогда я тем более обязан осуществить его мечту.

— Потому что больше некому? — Юкари весело рассмеялся. — Нагаре-чан, ты просто потрясающий! Изо всех Королей, с которыми я когда-либо встречался, только ты можешь говорить об этом с такой серьёзностью.

— Я не понимаю тебя, Юкари. Объясни, что ты имеешь в виду?

Мишакуджи Юкари чуть наклонил голову, коснувшись пальцами щеки. Его глаза блестели, а в улыбке отражалась целая гамма чувств: и уважение к своему Королю, и восхищение, и дружеская нежность, и что-то другое, совершенно не поддающееся описанию. Он сказал:

— Да, милорд. Но можно, сначала я спрошу тебя?

— Ты говоришь очень странно. Конечно, спрашивай.

Юкари поклонился — церемонно и торжественно, что сильно отличалось от их обычного общения, и подошёл ближе.

— Я бы хотел пройти с тобой весь путь до конца, чтобы увидеть тот прекрасный мир, о котором ты мечтаешь. Но я тоже тебя не понимаю, Нагаре-чан. Все эти годы мне не даёт покоя одно воспоминание: во время твоего поединка с Кокуджоджи Дайкаку я внимательно наблюдал за вами обоими. Ты что-то сказал ему, и это изменило весь ход сражения. С тех пор я ломаю голову, чем же можно было так сильно его задеть? Ведь, без сомнения, ты надавил на самую больную точку Золотого короля — этого непоколебимого утёса, самого воплощения могущества и невозмутимости. И я решил, что ты хорошо знаешь человеческую натуру.

На лице Нагаре появилось светлое, вдохновенное выражение.

— Это была просто шутка. Я сказал что-то вроде: «Наверное, Серебряный король никогда не любил вас, если смог оставить наедине с Дрезденским сланцем без своей поддержки».

Несколько секунд Зелёный король и его верный вассал смотрели друг на друга в молчании, более красноречивом, чем любые слова, а потом дружно рассмеялись. Вернее, смеялся только Юкари, а Нагаре, привыкший сдерживать эмоции, лишь улыбался краешком губ. Но разноцветные глаза его сияли, и это ясно говорило о том, что Зелёному королю действительно очень весело.

— А теперь я отвечу на твой вопрос, — наконец сказал Юкари, всё ещё улыбаясь. — Раньше мне никогда не приходилось встречать человека, который бы так открыто и прямо выражал свои чувства. Ты всегда говоришь, что думаешь, не боясь задеть или ранить. Я считаю, что это восхитительно!

Он подошёл к своему Королю и положил руку ему на плечо. В этом был весь Юкари, и это было то, чего Нагаре в нём не понимал.

Мишакуджи Юкари великолепно владел мечом, и в быту также всегда оказывался очень хорош. Но просить его о чём-то было бесполезно. Он делал только то, что считал нужным, и никогда не беспокоился из-за претензий к себе со стороны других членов клана просто потому, что не воспринимал эти претензии всерьёз. Довольно часто он перепоручал свои миссии игроку U-ранга Хирасаке Дохан. А сам оставался дома и, вальяжно раскинувшись на диване, листал глянцевый журнал или занимался своей внешностью. Но назвать его ленивым было невозможно. Юкари прекрасно готовил и часто ухаживал за своим Королём, заменяя Ива-сана. Нагаре никогда об этом не просил, ему с детства было неловко обременять кого-либо заботами о себе. Но Юкари легко, словно между делом и за разговорами, расчёсывал Нагаре волосы, делал ему маникюр, помогал переодеться, а вечером — перебраться из кресла в постель. Он предугадывал все желания Нагаре, но его внимание было таким ненавязчивым, что порой оказывалось сложно отследить момент, когда Юкари уже успевал сделать то или это.

Дверь распахнулась, и весёлый голос Годжо Сукуны провозгласил:

— Эй, всем привет! Мы вернулись!

— Пр-ривет! Пр-ривет! — затрещал попугай Котосака, перелетая с плеча Ива-сана, нагруженного пакетами с едой, на плечо Нагаре.

— Вижу, вы без нас неплохо проводите время? — заметил Ива-сан, передавая часть пакетов Сукуне. — Положи это в холодильник, пожалуйста.

Мальчишка недовольно надулся, буркнул: «Почему я?», но всё-таки помог пожилому священнику разобрать покупки.

— Мы вспоминали дела давно минувших дней, — сказал Юкари, снова расслабленно устраиваясь на диване. — О том, как Нагаре-чан сражался с Золотым королём.

— Хм. Да, Нагаре, и заставил же ты меня тогда поволноваться! — Голос Ивы-сана прозвучал беспечно, даже весело, но глаза его сразу потемнели, в них мелькнуло затравленное, больное выражение, навеянное воспоминаниями.

Сукуна моментально оказался рядом и плюхнулся на пол перед креслом своего Короля.

— А что случилось? Я ничего об этом не знаю!

— Я вызвал на бой Золотого короля и проиграл, — ответил Нагаре своим обычным бесстрастным голосом.

Ива-сан только грустно покачал головой.

— Ты так легко об этом говоришь, а ведь тогда чуть не умер. Раны слишком долго не заживали, потому что в поединке ты использовал всю свою силу без остатка. А из-за особенностей твоего тела обычные лекарства тоже не действовали. Я едва не сошёл с ума от тревоги! Казалось, что ты больше никогда не поднимешься.

— А-а? — удивлённо протянул Сукуна. — Вы об этом раньше не рассказывали! Нагаре, тебе было больно, да?

Нагаре остановил долгий внимательный взгляд на лице самого младшего члена своего клана, а потом спокойно сказал:

— Не помню. Я почти всё время спал.

Сукуна сейчас находился примерно в том же возрасте, в каком был он сам во время поединка с Золотым королём. Тогда ему хотелось как можно скорее узнать границы и возможности своей силы, чтобы восстановить справедливость и осуществить мечту Адольфа Вайсмана. Но Ива-сан оказался прав — это решение было слишком преждевременным. Он проиграл, жестоко поплатившись за неправильный расчёт. И да — ему было очень больно. Только всё это потеряло значение, когда Нагаре стал видеть сны.

Ива-сан окутывал его облаком тумана абсолютной защиты, чтобы предотвратить любую утечку силы, так необходимой для выздоровления, и по нескольку суток не спал, поддерживая это облако. Беспамятство Нагаре перемежалось снами, и в этих снах он видел белый дирижабль. Адольф К. Вайсман стоял на веранде дирижабля, опершись о перила, его длинные серебристые волосы развевал ветер, а мимо проплывали белые облака. И Нагаре так хотелось ощутить под ногами прохладную плитку этой веранды, коснуться ладонями деревянных ограждений и, склонившись перед Первым королём в восхищённом поклоне, с трепетным замиранием в голосе сказать: «Я ждал… Я так долго ждал встречи с Вами…» А потом этот прекрасный сон исчезал и Нагаре возвращался в свою реальность: страшная боль во всём теле, незаживающие раны, слабость и истощение. Рядом — Ива-сан с осунувшимся лицом и покрасневшими слезящимися глазами. Он бережно держит за руку, его ладонь вздрагивает от переживаний и усталости. И тогда Нагаре, стремительно расходуя с таким трудом накопленные силы, огромным усилием воли заставлял себя разомкнуть спёкшиеся губы и хрипло шептал:

— Ива-сан… поспите…. Мне… лучше.

Кто знает, может быть, только сны о Серебряном короле и вернули его к жизни. Раздробленные кости срослись, страшные раны затянулись, даже шрамов почти не осталось. Восстановилась способность ясно мыслить и решительно действовать. Это была прекрасная одержимость, и Нагаре ни за что не хотел с нею расставаться.

Сейчас он тоже думал о Серебряном короле, как и все эти годы. Возможно, Юкари прав, и Адольф Вайсман, пробудив силу Сланца, просто струсил. Но вдруг он следует собственному плану? Он — необычный человек. Он может появиться тогда, когда его меньше всего ожидают, и сделать то, что никому не придёт в голову. Больше всего на свете Нагаре хотел бы сражаться с ним рядом, плечом к плечу, вместе воплощая его мечту о счастье для всего человечества. Но если вдруг случится так, что Вайсман откажется от своих идеалов, у Зелёного короля хватит сил и решимости идти вперёд в одиночку.

— Знаете, я вспомнил одну вещь, — негромко сказал Нагаре, и все взгляды сразу обратились к нему. — Красный клан сейчас распущен, но среди них была девочка, обладающая особым даром.

Юкари вопросительно поднял бровь:

— Кушина Анна? Действительно, её дар провидения похож на тот, которым владел мой наставник Ичиген-сама, хотя и значительно слабее.

— Я желаю с её помощью узнать, где сейчас находится Серебряный король. Юкари, поручаю это тебе.

— Да, милорд.

Ива-сан по-доброму усмехнулся и, откупорив банку пива, сделал несколько жадных глотков.

— Нагаре, похоже, ты никогда не изменишься! Но это, наверное, к лучшему… Тогда сегодня на ужин будет карри. Обычно заранее не отмечают, но… я предлагаю устроить небольшую вечеринку, чтобы мероприятие прошло успешно!

— Отличная идея! — подхватил Сукуна.

Юкари тоже улыбнулся и, потягиваясь, поднялся с дивана.

— Что ж, в таком случае я сделаю курицу по своему фирменному рецепту.

— Кур-рица! Сочная кур-рица! — закричал попугай, перелетая на плечо Юкари, который лишь лениво отмахнулся:

— Ах, успокойся, Котосака! Ты такой шумный.

Хисуи Нагаре смотрел на членов своего клана, и глаза его светились благодарностью. А там, где должно быть сердце, в нетерпеливом предвкушении пульсировал сгусток зелёной силы. Скоро всё начнётся. Адольф К. Вайсман не сможет долго оставаться в стороне, он непременно включится в общую игру. И может быть, уже совсем скоро Нагаре не во сне, а наяву скажет ему: «Я так долго ждал нашей встречи!..»