Теперь всё кругом лежало в руинах. И все были мертвы. Все, кроме него — Отори Сейго. Он бродил по развалинам серой, неприкаянной тенью и звал, звал, звал… А к небу поднимался чёрный дым, и ветер разносил тошнотворный запах гари и крови.

Когда стало ясно, что санктум Красного короля Кагуцу Генджи уже не подчиняется ему, Синий король Хабари Джин и Серый король Отори Сейго бросились на помощь. Нужно было любой ценой предотвратить падение Дамоклова меча, чтобы не пострадали невинные люди. Золотой король Кокуджоджи Дайкаку не мог присоединиться к ним: он и так уже использовал значительную часть своей силы, ограничив территорию появления Королей регионом Канто, и любое превышение возможностей грозило бы уже падением Меча самого Золотого короля. Серебряный король Адольф К. Вайсман, как всегда, был слишком далёк от грешных дел земных, паря в небе на своём дирижабле. А Бесцветный король Мива Ичиген тоже исчерпал запас возможностей, предугадав время будущей катастрофы и просчитав вероятные последствия. Именно Мива заранее послал известие Синему и Серому королям, чтобы они успели мобилизовать всех членов своих кланов и прибыть на место вовремя. Потому что сейчас только они могли действовать, не боясь, что их собственные Мечи обрушатся на мирное население.

Но никто, даже Бесцветный король, обладавший пророческим даром, не мог предположить, насколько разрушительным окажется санктум Красного короля. Синие и Серые держались изо всех сил, стремясь насколько возможно сместить траекторию падения Красного меча, отклоняя её от самых густонаселённых районов и ограничивая территорию разрушений. Ещё немного — растянуть защитный круг: ещё один городок, одна деревня, один дом… Важен каждый человек! Но вдруг случилось то, чего никто не ожидал: санктумы Синего и Серого королей начали выходить из-под контроля.

Они превысили предел своих возможностей, и их собственные Мечи тоже дали трещину. Тройное падение Дамокловых мечей могло привести к катастрофе мирового масштаба. Однако Хабари Джин принял решение не сворачивать свой санктум. Он знал, на что идёт. И рядом стоял его верный лейтенант — Зенджо Гоки — с мечом наизготовку.

А за Серого короля решение приняли его соклановцы. Отори Сейго был священником. Несмотря на свой достаточно молодой возраст, он успел сделать людям так много добра, что они его просто боготворили. Члены Серого клана свято верили: если их Король останется жив, он сумеет всё восстановить. Надо только сохранить в целости его Меч! Каждый из них с радостью отдал бы жизнь за своего Короля, и поэтому они не сомневались ни секунды… Отори Сейго держал защитное поле, растягивая его всё больше и больше, а члены Серого клана один за другим возносили к небу свои молитвы. Мягкие сгустки силы, похожие на серые облака, летели ввысь, обволакивали Серый меч, уже начавший разрушаться, заделывали его трещины и давали Отори возможность держаться дальше, стоять до последнего. А когда всё закончилось, все они были мертвы. Из многочисленного Серого клана в живых остался только Король.

Да, им удалось уменьшить масштаб разрушений, и всё могло быть намного хуже, но… Теперь в этом пустом мире больше никого не было. Синий король Хабари Джин защитил своих соклановцев ценой своей жизни. Но он — Отори Сейго, которого все считали практически святым, — как он мог принять такую жертву?! Теперь он бродил по развалинам и звал, звал, звал без всякой надежды, что кто-то откликнется. Его Меч остался целым, только зачем нужна такая огромная сила, если некого защищать?

Картина разрушений, причинённых падением Меча Кагуцу, потрясала воображение. Южная часть региона Канто была практически стёрта с лица земли. Мало кому удалось выбраться отсюда: кругом валялись трупы людей, их никто не убирал, потому что все живые в ужасе бежали. Раненых тоже не было — ни одного человека, которого ещё можно было спасти. Отори неприкаянно бродил по обломкам, в голове мутилось от запаха крови и горелой плоти, а в сердце разрасталась чёрная бездна неверия. Кто этот бог, который позволил допустить такое? И есть ли он вообще? Может ли сам Отори теперь называться его служителем? А Золотой король, установивший порядок, которому все они следовали до сих пор, — действительно ли он прав? Неужели не могло быть по-другому? Почему? Почему случилось именно так?!

Конечно, он был несправедлив к себе, ведь именно благодаря усилиям Серого короля и добровольной жертве его последователей оказалось спасено огромное количество людей. Невредимыми остались целые города и деревни, которые сейчас тоже лежали бы в руинах, если бы он не вмешался. Но рассудок Отори Сейго помутился от боли, и он с лёгкостью обесценил всё то, что являлось его реальной заслугой. Глядя на мертвецов, сожжённых заживо или раздавленных обломками зданий, он не мог ни думать, ни плакать, чувствуя себя тенью, лишённой сил и жизни. В душе было так пусто, будто сам он тоже погиб в этой безумной, бессмысленной бойне.

Среди обломков упавшего здания виднелась маленькая детская рука. «Зачем мне нужна эта сила, если я не могу спасти даже ребёнка?» — горько подумал Отори. Конечно, всё бесполезно, и этот мальчик давно уже мёртв, но… Бессильно лежащая ладошка вдруг осветилась прозрачными зелёными всполохами, и в небе возник Дамоклов меч Зелёного короля. «Этого не может быть!» Отори навалился на глыбу так отчаянно, что, даже не используя свои сверхъестественные возможности, ему хватило сил освободить мальчика из-под завала. Да, этот ребёнок уже мёртв: в том месте, где было сердце, острый обломок пробил грудину насквозь. Но Меч его сиял ярким зелёным светом, и это не было бредом помутившегося рассудка Серого короля.

Отори вытащил камень из груди мальчика и легонько потормошил его. Тот открыл глаза. Ещё совсем недавно это был обычный подросток десяти-одиннадцати лет, с тёмными волосами, голубыми глазами и милым личиком невинного существа. Но в тот момент, когда его наполнила сила Зелёного короля, он перестал быть обычным. Слегка пошатываясь, мальчик встал — и тут же из груди его рванулся вихрь зелёного пламени. Не помня себя и даже плохо соображая, что он делает, Отори судорожно обнял чудом спасённого ребёнка и окутал своей силой — туманом абсолютной защиты. Серый туман смог подавить спонтанный выплеск силы мальчика, стремительно растрачивающий его жизненную энергию. И теперь Отори Сейго видел свою главную задачу в том, чтобы не дать ему умереть снова.

Вот так он познакомился с Зелёным королём — Хисуи Нагаре. И эта встреча подарила его разбитому сердцу новую надежду.

Нагаре оказался странным ребёнком. Он очень просто воспринял тот факт, что уже мёртв; казалось, это осознание его ничуть не обеспокоило.

— Если сила перегоняет кровь вместо сердца, то, возможно, через некоторое время я вырасту, — сказал он в первый же день и добавил: — Тогда сейчас я буду считать себя живым.

Отори Сейго вздохнул: этот мёртвый мальчик и в самом деле оказался более живым, чем он сам. Так не пора ли похоронить Серого короля с его бесполезными идеалами? Ивафуне Тенкей — таково теперь будет его новое имя. Он выйдет из договора, связывающего Королей и дающего им право на свою территорию, и будет жить как обычный человек, не пользуясь сверхъестественными возможностями. Впрочем, Нагаре тоже не горел желанием объявлять о себе, и они решили пока не показываться на глаза Золотому королю.

Их первым домом стала полуразрушенная церковь на краю кратера Кагуцу — бывшая база Серого клана. При взгляде на эту безлюдную и печальную местность сердце обливалось кровью воспоминаний. Но идти им обоим было некуда.

Так же легко, как он воспринял собственную смерть, Нагаре смирился и с необходимостью отказаться от свободы двигаться и проявлять эмоции. На это уходило слишком много сил, поэтому первым делом Ивафуне нарядил своего подопечного в смирительную рубашку и посадил в инвалидное кресло. Теперь его можно было оставлять дома одного. Быстро выучившись управлять нехитрым механизмом с помощью импульсов своей силы, Нагаре смог самостоятельно передвигаться.

Иногда он таким образом выходил из дома, направляя своё кресло к границе выжженной пустоши кратера Кагуцу, и подолгу глядел на разрушенные здания, обугленные деревья и ряды свежих могил, которых с каждым днём становилось всё больше. Ивафуне хоронил погибших. Нагаре смотрел на это молча, с отстранённым выражением на лице. Он не закрывал глаза, не отворачивался, когда его опекун в рабочей робе, перепачканной кровью и грязью, подвозил на тачке очередную порцию сломанных костей и гниющего мяса, перемешанного с ошмётками волос и одежды — то, что когда-то было живыми людьми. Возможно, и его родители тоже здесь, и друг, к которому он в тот день пошёл в гости, чтобы вместе поиграть… Теперь это значения не имело. Для Нагаре началась новая жизнь.

Через некоторое время в районе кратера Кагуцу появились Усаги — слуги Золотого короля. Узнав об этом, Ивафуне забрал из церкви все деньги, взял немного еды и одежды и увёз Нагаре в столицу. В большом городе легко потеряться! Никто не обратит внимания на священника в потрёпанной сутане и мальчика в инвалидном кресле. Пожалуй, примут за бродяг или нищих. В лучшем случае, пожалеют и подадут милостыню.

Они снимали крохотную комнату в грязном квартале эмигрантов, когда Нагаре попросил купить ему электронный планшет.

— Ива-сан, — сказал он твёрдо, — я знаю, что вы отдаёте мне всю еду, какую удаётся купить, а себе почти ничего не оставляете. Это неправильно. Пожалуйста, принесите мне планшет, и я смогу сделать так, чтобы у нас появились деньги и собственный дом.

Безгранично доверяя этому мальчику, Ивафуне не стал возражать. Назавтра он собрал все деньги, какие у них были, и купил Нагаре хороший планшет. А уже через несколько дней они переехали в небольшую, но чистую комнату в рабочем квартале. Ещё через полгода Нагаре стал владельцем огромного заброшенного водохранилища, помещавшегося под землёй в центре Токио. Теперь у них действительно было много денег и собственный дом, который они называли «секретной базой».

Ивафуне не раз задавался вопросом, каким образом Нагаре удаётся так много зарабатывать? Конечно, он оказался способным ребёнком и, возможно, даже гением, но не слишком верилось, что его действия вписываются в рамки закона. Однажды Ивафуне прямо спросил об этом своего подопечного, на что тот спокойно ответил:

— Мне дана сила «изменения», и я просто немного изменяю систему. Существующий порядок хрупкий, в нём есть дыры и трещины. Я этим пользуюсь, только и всего. Вас это беспокоит, Ива-сан?

По правде говоря, его это беспокоило, но он предпочитал об этом не думать. Потому что система, созданная Золотым королём, действительно требовала изменений. Нагаре шёл к цели кратчайшим путём. И жизнь для него была похожа на компьютерную игру, где разрешено всё, лишь бы у тебя была возможность заплатить за это. А та цена, которую платил Нагаре за обладание силой, о которой не просил, по мнению Ивафуне, была слишком высока для ребёнка его возраста. Он не мог двигаться и открыто проявлять эмоции, не мог общаться с людьми и познавать мир собственными чувствами. Ему даже любить было некого, кроме своего опекуна и попугая Котосаки, которого они подобрали на развалинах кратера Кагуцу. Впрочем, способен ли вообще любить человек, у которого вместо сердца в груди сквозная дыра?

Когда Ивафуне думал об этом, ему становилось жутко. А вдруг рядом с ним — чудовище? Вдруг он своими руками воспитает и выпустит в мир монстра, который проглотит этот мир без сожалений и угрызений совести? Отори Сейго никак не хотел умирать, он ещё иногда подавал свой голос, и чтобы его заглушить, Ивафуне пристрастился к алкоголю.

Но, несмотря ни на что, Нагаре оставался ребёнком — активным и любознательным, жаждущим любви и заботы взрослых. Он делился с Ивафуне секретами своих новых изобретений, показывал картинки красивых мест, которые посещал Котосака, передавая изображение на большой голографический экран. А Ивафуне кормил его и купал, расчёсывал волосы после душа и укладывал спать, помогая перебраться из кресла в кровать. Хотя Нагаре предпочитал не обременять своего опекуна заботой о себе, используя возможности многофункционального механического кресла, но всё-таки было заметно, что это ему нравится.

— Ива-сан, я люблю, когда вы улыбаетесь.

— Правда?

— Я вам благодарен.

Видя лёгкую улыбку Нагаре — всё, что он мог себе позволить из многообразного проявления эмоций, — Ивафуне Тенкей чувствовал, как растворяется в сердце тревога и успокаиваются мысли. Наверное, они были странной парой: мальчик, чьё сознание жило в мёртвом теле, и мужчина, тело которого покинула душа. Но сейчас они рука об руку шли вперёд, к воплощению мечты о свободном мире, где все люди станут сильными и равными в своих возможностях. Пожалуй, ради этого всё-таки стоило жить дальше.