Уже который час штудировали материалы с немцем. Большей частью ругались и посылали друг друга. К вечеру я значительно увеличил свой словарный запас немецких ругательств. Мы всё никак не могли прийти к согласию в действиях. У каждого из нас свой стиль работы и свои методы. То, что предлагал Ганс, не подходило мне, а то, что предлагал я — мой новоиспеченный напарник сразу же отметал как непригодную.

Заказчик хотел несчастный случай, и проблема была в том, что здесь можно организовать всё, что угодно. Я смотрел на стену, увешанную фотографиями и исписанными листками вперемешку с распечатанной картой и чертежами. Ганс протаптывал дорожку возле дивана, в попытках родить очередную идею, которую я отвергну.

У нас будет только одна возможность убрать Ши здесь, в Сеуле. Сейчас он в Японии заключает сделку с якудза. Затем, по дороге домой заглянет в Сеул на пару дней. Тащиться в Китай за целью я не хочу, поэтому нужно сделать всё правильно с первого раза. Ши знает, что его хотят убрать, значит, принял необходимые меры. Это будет трудно. Чертовски трудно. А с мешающим Гансом под боком почти невыполнимо.

Ши Шэнли в узких кругах известен как Преподобный. Свое прозвище заработал из-за любви к цитатам из Библии. На каждую ситуацию он всегда находил строки из писания. Заработал миллионы на торговле оружием и наркотиками. Теперь же посягнул на игорный бизнес, в котором монополистом является заказчик. Судя по всему у него далеко идущие планы на всю Азию.

Я медленно наполнил лёгкие воздухом и глянул на часы. Украдкой бросил косой взгляд на немца. Мне жутко хотелось увидеть Ючона. Интересно, если я вот так развернуть и уйду, Ганс пойдет за мной? Будет следить или займётся своими делами? В любом случае надо прогуляться, а то мозги уже закипают.

— Эй, ты куда намылился? — возмущённый какой, надо же.

— За кофе, — бросил, не оборачиваясь, и поспешил закрыть входную дверь с той стороны.

— Нарик хренов! Без кофе и часа протянуть не может!

Да, я подсел на сильный наркотик. И имя его Ючон. И когда возникла такая острая необходимость находиться рядом с баристой? Даже сейчас вместо того, чтобы думать о работе, мои мысли всегда витают где-то не здесь. Он стал просто навязчивой идеей. Я видел, что влюблённость делает с другими людьми, но никогда бы не подумал, что сам так пострадаю.

До Coffee House я ехал окольными путями. Хотел убедиться, что за мной точно никто не следит. Ничего подозрительного я не заметил, и смело повернул в сторону кофейни. Кажется, я приехал всего за несколько минут, хотя добирался едва ли не с другого конца города.

Нового официанта я заметил сразу. Высокий, длинноногий, с хитрым прищуром. Смерил меня изучающим взглядом и растянул губы в дежурной улыбке. Поприветствовал меня и ушёл принимать заказ. Что-то в нём настораживало. Что-то неуловимое, что можно понять только на задворках сознания. Я несколько минут наблюдал за повадками официанта. Под одеждой явно угадывалось натренированное тело. Ходит в спортзал? Вполне логичное допущение, но он только что поймал на лету телефон девушки, которая по неуклюжести столкнула девайс рукой со стола. Рефлексы у него хорошие. Надо бы присмотреться к нему.

Я посмотрел на улицу. Машина детектива припаркована напротив кофейни. Интересно, Ючон знает о слежке? Догадывается ли?

— Привет, — пропела ИнДжу, проходя мимо меня. Я поздоровался в ответ. — Он у себя, — кивком головы указала мне на двери, ведущие в рабочие помещения. Она мне нравится всё больше и больше.

Подошел к заветной двери. Прислушался — тихо. Заглянул в кабинет. Ючон сидит за столом, зарывшись в бумаги. Что-то сосредоточенно вычитывает в документе и грызет колпачок ручки. Очки в роговой оправе делали баристу до невозможности милым. Помялся немного возле дверей, понаблюдал за таким занятым и чертовски соблазнительным парнем.

— ЧанМин, что бы это ни было — подождет, — даже головы не поднял.

— ЧанМин? — повторил имя с удивлением. Наверное, это новый официант. — Мне начинать ревновать?

— О! ДжунСу! Извини. ИнДжу и ЧанМин по очереди мне тут то кофе приносят, то еду подкладывают. В прошлый раз заглядывала нуна. А мне надо заполнить документы для налоговой.

— Я не хотел отвлекать.

— Ты вовремя, — Ючон снял очки и небрежным жестом положил на документы, — я как раз собирался сделать перерыв, а то уже в глазах рябит от всего этого, — он сделал неопределенный жест рукой, указывая на беспорядочно лежащие листы.

— Я всё равно ненадолго, — обошел стол и вплотную приблизился к лукаво смотрящему на меня Ючону. — Сбежал на пару часов от напарника, а то мое терпение уже было на исходе.

— Он настолько вредный?

— Очень.

Ох, как я же успел соскучиться по этим устам. Такие мягкие, теплые, податливые. А шустрый язычок уже вовсю хозяйничает у меня во рту. Ммм, как же приятно просто находится в этих объятиях. Ни о чём не думать, просто ощущать. Очень хорошо, что стул у Ючона без подлокотников. Удобно устроился сверху, прижав его к спинке. Я припал к губам баристы, как жаждущий к источнику воды. Руки уже оглаживали бока под футболкой, а бедрами своими поерзал на Ючоне, срывая с его губ всхлип в поцелуй.

Ючон оторвался от моих губ и прочертил влажную дорожку поцелуев на шее. Мммых, как хорошо! Нет-нет, не останавливайся! Хочу еще! О, его руки всегда такие обжигающе горячие? Еще немного и придется тушить мое самовозгорание. Где-то музыка играет. Где-то я ее уже слышал. А? Что? Это мой сотовый? Пошли все к черту на кулички!

— Ответь, — прохрипел куда-то в шею Ючон, опаляя кожу своим дыханием. А по моему телу прошлась волна жара. — Это, наверное, важно.

Я недовольно выдохнул и полез в карман за телефоном. Ганс, придурок чертов, я точно тебе что-нибудь сломаю. Пальцы, например, чтобы не брал в руки телефон, когда не нужно. Прочистил горло и ответил на звонок. Ючон тихо прыснул на мои действия.

— Уже соскучился по мне? — тяну елейным голоском, а затем стираю веселую ухмылочку баристы поцелуем.

— Ты где шляешься, мудак?

— А что, Пенелопа уже заждалась? Двадцать лет еще не прошло*, — этот неуч скорее не поймет о чём я, но от этого троллить его менее интересно не становилось.

— Halt die Fotze!* Появилась новая информация о Ши. Дуй сюда.

И отключился. Я знаю, что манер у него нет, но это слишком грубо. Надо будет его поучить этикету в отместку за оскорбления в мой адрес.

Оторваться от этих манящих соблазнительных губ было тяжело. Бариста отвечал на поцелуй с таким энтузиазмом. А внушительный бугорок, о который я терся своим пахом, давал понять, что продолжения хочу не я один.

— Нужно идти, — выдохнул я в припухшие губы.

— Ага, — Ючон пьяняще смотрел мне в глаза. Я поцеловал его на прощание и оставил разбираться с документами.

Выйдя в зал, решил всё же заказать себе кофе. Попросил ЁнМина сделать две порции на вынос и принялся болтать с пареньком, одновременно наблюдая за новым официантом. Бариста поведал мне, что ЧанМина наняли совсем недавно. На замену ушедшему парню после празднования годовщины открытия. Он сразу же нашел общий язык с ИнДжу, а через нее подружился и со всеми остальными работниками кофейни. Парень он сообразительный и расторопный. А после того, как он начал работать, чаще начали заглядывать девушки и женщины, восхищенные красотой официанта.

Когда кофе был готов, я поблагодарил ЁнМина и попрощался с ИнДжу. Раскаленный дневным светилом воздух обволакивал, заставляя чувствовать духоту. Мысленно тяжело вздохнув и обругав летний зной парой-тройкой крепких словечек, перешел дорогу и направился к детективу. Как и в прошлый раз без спросу сел на пассажирское сидение. Тот смотрел на меня ошарашенными глазами и дернулся к кобуре на поясе.

— Но-но, детектив, — я улыбнулся и протянул один кофе мужчине, — я с добрыми намерениями. Кофе со льдом специально для вас.

Детектив смерил меня подозрительным взглядом и осторожно взял стаканчик. Открыл крышку и принюхался. Я фыркнул и пригубил свой напиток.

— Там только кофе со льдом, — прокомментировал я действия мужчины. Я особо не прятался и не моя вина, что он меня не заметил. Но может мое внезапное для сыщика появление пойдет ему на пользу — не будет таким рассеянным. — Вы же помните мою просьбу? — кивок в ответ. — Вот и славно.

— Кто вы такой? — о, наконец-то голос подал.

— Что? Информаторы вас подводят? Вам достаточно знать и того, что я пекусь о безопасности Ючона так же, как и вы. Всего хорошего, детектив.

Я вышел из машины и направился к своему байку. Домой вернулся я в приподнятом настроении. Даже недовольный взгляд Ганса не смог уменьшить моего веселья. Немец поведал, что наша цель приезжает на два дня раньше запланированного, и нам нужно поторопиться. Он как раз распечатал план здания, в котором остановится Ши.

Как войти и выйти, чтобы не иметь дела с охраной решили сразу. На мое удивление здесь мы сошлись во мнениях быстро. А вот способ устранения всё еще был спорным. Мне особо мараться не хотелось, а Ганс привык всё делать собственноручно. После долгих часов дискуссий и споров мы всё же нашли компромисс.

— Пятнадцать кубиков адреналина* в сердце и через три минуты конец, — устало выдал я очередную идею. Немец скривился.

— Остановка сердца не подойдет, — Ганс тоже порядком устал, даже уже не так резво мне возражает, — его запускают у каждого четвертого. Если «скорая» успевает, то они первым делом вкалывают…

— Адреналин, — закончил я мысль. — Если вдруг его не прикончит наша инъекция, то «скорая» его добьет.

— Хорошо, — наконец согласился Ганс, — но если не сработает, я его замочу своим способом.

Я махнул рукой, мол, как хочешь и отправился спать. За окном была уже глубокая ночь. Город утопал в ночных огнях и остывал от дневной жары. За последние несколько дней летний зной немного спал, но дождей синоптики по-прежнему не прогнозировали.

Я плотно закрыл окно, задернул шторы и включил кондиционер. Последние сутки были весьма тяжелые для меня и насыщенные событиями. Глаза сами закрывались, и я уже несколько последних часов просто спал на ходу. Я отрубился, едва принял горизонтальное положение.

_________________________________

С самого утра собираем снаряжение, необходимое для задания. С Гансом разговариваем только по необходимости. Оба сегодня не в настроении друг друга доставать и упражняться в остроумии. Сегодня всё должно пройти гладко. Это моя последняя работа и хотелось бы уйти красиво.

Архитектура здания была весьма удобной для альпинизма. Это позволило без особого труда установить камеры видеонаблюдения у окон нужных комнат. На всё это у нас ушло от силы десять минут. Ганс включил планшет. Сигнал шёл без помех и с углом мы угадали.

Ши находился в гостиной апартаментов, в которых расположился на время своего пребывания в Сеуле. С ним были еще пять человек: личный помощник, трое из охраны и девушка из прислуги. Теперь нужно было ждать, пока китаец останется один.

Сейчас он жадно поглощал еду, расхаживая при этом по комнате. Помощник ему что-то рассказывал, на что Ши то положительно кивал, то отрицательно качал головой. Видать, решают деловые вопросы. Наконец все покинули апартаменты и Ши остался один. Он начал готовиться ко сну. Минут двадцать он пропадал в ванной, откуда вышел с полотенцем на бедрах. Он развалился на широкой кровати в позе звезды и замер. Мы просидели еще с полчала, ожидая, пока китаец крепко уснет, и выбрались из укрытия.

Внутрь пришлось пробираться через вентиляционный вход на крыше. Здание проектировали западные архитекторы, что было нам очень на руку. Вентиляционная шахта была достаточно широка, чтобы в нее мог пролезть такой амбал как Ганс, а между стенами можно было спокойно разгуливать в полный рост.

Мы быстро нашли нужную комнату. Я достал проводную микрокамеру похожую на эндоскоп и сунул объектив между металлическими полосами вентиляционного отверстия, расположенными лесенкой, как жалюзи. Коннектор передал Гансу, который подключил к планшету. В комнате никого не было. Кровать была расположена в стороне. Ши по-прежнему лежал на постели в позе звезды и не шевелился.

На раскручивание болтов, держащих крышку, ушла всего минута. Она была замаскирована под зеркало, но с нашей стороны отлично было всё видно, как через тонированное стекло. Вакуумными присосками придержал уже готовый открыться люк, как в комнату вошел помощник Ши. Я замер. Ганс тоже притаился. Малейший шорох и нас обнаружат. В такие моменты боишься даже мигать.

— Где Ийнгджи? — послышался вопрос со стороны кровати. Я повернул камеру в ту сторону. Ши сидел на постели, строго смотря на своего помощника.

— Уже послали за ним, — последовал ответ. Это всё, что я смог понять на китайском. Эх, не нужно было его забрасывать. В двери постучали. Помощник открыл и впустил гостя.

В комнату вошел невысокий мужчина. На вид ему было около сорока. В руках он нёс саквояж, который обычно при себе имеют доктора. Ганс зашевелился аккуратно, старясь не производить шума. Он вытащил из чехла заготовленный шприц с пятнадцатью кубиками адреналина.

Мы уставились на экран, внимательно наблюдая за происходящим в спальне. Ши удобно устроился на кровати, а доктор начал извлекать из своей сумки медицинские принадлежности. Он начал готовить капельницу для китайца. Ши чем-то болен? Почему об этом ничего неизвестно? Ведь тогда было бы намного проще его убрать.

Ши что-то сказал доктору, тот закивал в ответ. Я натянул латексные перчатки и приготовился к выходу. Помощник удалился из комнаты, как только врач принялся ставить капельницу. Когда пакет с прозрачной жидкостью был повешен на штатив, доктор подошел к музыкальному центру и включил тихую успокаивающую музыку. Я приблизил камеру, чтобы прочитать надпись на этикетке.

— Да он нарик, — выразил свое удивление Ганс шипением мне на ухо.

— Ему вводят кетамин,* — тихо ответил я.

— И что? — ясно, немец в химии не силен.

— Кетамин нейтрализует адреналин. Теперь это не сработает.

Блять! Одна маленькая деталь и всё летит черту в прямую кишку. Похоже, о зависимости Ши знает всего несколько человек — самые преданные. Мда, обычно наркоторговцы не употребляют сами эту дурь.

— Что будем делать? — я уставился на Ганса, который злорадным взглядом смотрел на меня. Вижу, что из него так и прет фраза «А я говорил же!», но молчит. Хоть знает, что не время и не место. Я замялся. Мне нужно несколько минут подумать как поступить.

Пока мы играли в гляделки, Ши уже начал ловить кайф. Раздался телефонный звонок. Это вернуло нас к происходящему в спальне. Доктор взял свой сотовый, оставленный ранее на тумбочке возле саквояжа и вышел из комнаты. Я оценивающе покосился на решетку.

— Ты понимаешь, что он может вернуться в любой момент? — шипение Ганса сейчас напоминало почему-то змеиное.

Другого шанса у нас не будет. Если отступим сейчас, то возможность убрать Ши в Корее уже не представится.

— Мы успеем, — открываю вентиляционный люк и быстро оказываюсь в комнате. Ганс последовал за мной. Сердце колотится в горле от волнения. Чувствую, как начинаю дрожать. Дыхание перехватывает, но нужно оставаться спокойным и мыслить трезво, иначе начну совершать ошибки. Ужасно раздражает, когда что-то идет не по плану. В любую секунду врач может закончить свой телефонный разговор и вернуться. Или кто-то из охраны может заглянуть. И тогда заварушки не избежать.

Ши уже вовсю летает в неизвестных вершинах своего подсознания. Я бросился к китайцу, который что-то по-детски лепетал, одной рукой зафиксировал ему голову, второй — зажал нос.

— Суть эндоскоп ему в глотку и он задохнется, — немец уставился, переводя взгляд то на Ши, то на меня. Ему понадобилось несколько драгоценных секунд, чтобы осмыслить мои слова и начать действовать.

Ганс положил камеру на край кровати и схватил подушку. О, решил проявить чудеса своей фантазии? И так каждый раз: что угодно, лишь бы не по-моему. Немец приложил подушку к лицу Ши, перекрывая тому кислород. Жертва задергалась, и пришлось крепче держать. Китаец начал трепыхаться, и инстинктивно пытался руками убрать то, что его душило, издавая хриплые звуки удушья. Напарник навалился на Ши, стараясь удержать того на месте. Черт! Мы вряд ли успеем. Чтобы задушить его так понадобится больше времени, чем просто сжать руками его горло. Но нам нужен несчастный случай и тут приходится извращаться, как можешь.

Когда мои нервы уже готовы были сдать, Ши замер. И мы вместе с ним. Одна, две, три секунды и Ганс убирает подушку с лица китайца, кладет на место, забирает камеру с кровати, и мы срываемся назад в вентиляционную шахту. Я хватаю люк и прикрываю его. Ариец живо прикручивает болты на место, я снимаю мешающие мне латексные перчатки. В этот момент в комнату вернулся доктор.

Мы быстро собираем свои вещи, чтобы в любой момент рвануть отсюда. На минуту замерли, прислушались, что происходит в комнате. Доктор вскликнул что-то по-китайски и позвал помощника. Тот влетел в комнату и недовольно что-то спросил. Помощник выдал еще пару фраз в довольно резком тоне, в котором сквозили нотки истерики. После этого, доктор собрался и ушел.

Сейчас бы уйти, но нельзя — музыка перестала играть, малейший шорох и нас обнаружат. Здесь такая акустика, что слышно было бы, как крысы пробегают, если бы они здесь обитали. Пока играла музыка, можно было говорить хотя бы шепотом. А сейчас стоит гробовая тишина.

Когда в комнату вошли три охранника, Ганс чуть дернулся. Он задел вентиляционный люк. Что-то щелкнуло и звонко упало на металлическую поверхность шахты. Ебать не встать! Он не закрутил, пропустил один болт, который сейчас покатился с громким звоном в сторону спальни.

— Scheisse,* — выругался Ганс себе под нос в момент, когда скрепляющая деталь, по всей видимости, приземлилась на ковролин в комнате.

Разговоры китайцев стихли. Последовала короткая фраза в приказном тоне. Видимо послали проверить, что это было. Один охранник подошел к зеркалу и начал его осматривать, внимательно проверяя на наличие каких-либо изъянов.

Ганс достал пистолет и прицелился в голову китайца. Тот же пытался разглядеть, что происходит по эту сторону. Помощник снова что-то приказал, и охранник попытался снять зеркальную панель. Ганс нажал на курок. Оглушительный выстрел заложил уши. Панель разлетелась осколками вокруг нас.

Блять! И это само цензурное из всех ругательств, что за долю секунды пронеслись в моей голове. Мы бросились бежать. Охрана начала палить по стенам. Пули прошивали тонкие перегородки, оставляя после себя маленькие отверстия. Пришлось ползти на животе, чтобы не поймать свинец в свою тушку.

Я спрятался за ближайшим поворотом. Как и ожидалось, один охранник последовал за нами. Он вскинул пистолет, готовый выстрелить в любую минуту. Увидев дуло из-за угла, я тут же подбил его, сбивая прямой прицел в меня, и накинулся на него. Проломив стену, мы оказались в комнате. Оглушил охранника и отобрал его пистолет. Убивать его не было времени. Пуля прошила стекло, но не разбила его — оно только пошло небольшими трещинами. Черт, противоударное. Ну, спасибо, что не бронированное.

Когда я начал расстреливать окно, в комнату вбежали двое. Я успел сделать еще пару выстрелов. Этого оказалось достаточно, чтобы разбить стекло своим весом. Я оказался на крыше пристройки. Несколько пуль прошило черепицу у моих ног. Зараза! А они проворные. Рванул к краю, но в последний момент притормозил — я оказался на втором этаже. Спрыгнуть не вопрос, но в такой спешке приземлиться я могу неудачно.

Козырек был чуть ниже края крыши и достаточно широкий, чтобы на нем спрятаться. Я спустился на выступ, который оказался весьма надежным, и приготовил пистолет. Услышав шаги, я напрягся, готовый к схватке. Охранник подошел к краю крыши. В тот момент, когда затихли шаги, я выглянул из своего укрытия и выстрелил, попав китайцу в голову.

Убедившись, что он был один, аккуратно слез на землю и побежал, что есть мочи. Как же хорошо, что здание было низкое. Так быстро я, наверное, в жизни не бегал. Где сейчас был Ганс, я не имел ни малейшего понятия. Похоже, большинство кинулись за немцем, так как мне удалось легко уйти. Надеюсь, его не схватят. Мы и так напортачили очень сильно и по головке нас не погладят.

Выбежав на проспект, я обернулся. Погони за мной не было, можно спокойно перевести дух. Я дошел до остановки и присел на лавочку. Нужно было ехать на своем байке, а не в машине немца. Некоторые из ожидающих автобуса людей на меня подозрительно покосились, начали перешептываться. Я оглядел себя и пришел в ужас: на мне была кровь убитых охранников и наверняка от меня несет порохом. Ким ДжунСу — ты идиот.

— Ааа….это… бутафорская кровь, — быстро нашелся с ответом, пока кто-то не позвонил в полицию, — я каскадером работаю.

Понимающие кивки, подозрительные взгляды сменились любопытными и даже завистливыми, а я старался улыбаться так мило, как мог. Автобус долго ждать не пришлось. До квартиры добираться около часа. За это время успокоюсь, приведу свои мысли в порядок и прикину, что делать дальше.

Вот, что бывает, когда я работаю с Гансом.

Я успел принять душ, заказать еду и сварить крепкий кофе, когда на пороге появился немец. Злой как сам черт в замерзшем аду. Не говоря ни слова, он сразу отправился в ванную. Наверняка подбирает для меня самую изощренную экзекуцию. Только вот я не собирался его искать в здании, кишащее парнями с оружием наготове, чтобы в любой момент сделать из меня решето. Шкурка у меня одна, как и жизнь и прощаться с ней я не собирался.

Мелодия сотового заставила меня вздрогнуть. А вот и ожидаемый вынос мозгов.

— Какого хрена вы творите? — зло прошипел Дон. А новости быстро сегодня распространяются.

— Китаец приехал раньше предполагаемого срока. Времени было мало, — как можно спокойней ответил я. Дон завершил звонок, более не сказав ни слова. Им нужен будет козел отпущения, и уже знаю, кто им будет.