— Итак, мы на месте, — Драко вышел из машины и ещё раз осмотрелся, в пятый раз, наверное, проверяя, нет ли какой угрозы вокруг. Несмотря на то, что уже получил ответ от Александра или Майкла — один из них был неподалёку, второй собирался с доверенными аврорами в обычной одежде где-то в окрестностях парка.

Их команда сделала всё, чтобы не быть замеченной, как те, кто перевозят важного человека по улицам Дублина, и даже Малфой переоделся, чтобы не привлекать особого внимания. Гермиона же хранила напряжённое молчание всё это время, особенно после их разговора — ей было о чём подумать.

Она снова бросила взгляд на часы: оставалась всего пара минут.

Драко прикоснулся к наушнику в попытке услышать то, что ему говорили по ту сторону. Стоило отдать Эйдану должное: он выбрал максимально нелюдимое и спокойное место. Мемориальный сад, ещё один, явно не был местом для частых встреч или шумных разговоров.

Величественные каменные строения с колоннами напомнили ей древние руины, которые она видела в учебниках по истории магии. Но здесь они выглядели совершенно новыми, словно только что построенными. Возможно, отреставрированными.

Извилистые дорожки, обрамлённые цветущими розами всех оттенков, словно приглашали пройтись и исследовать каждый уголок.

Вокруг, казалось, не было ни души, а если кто-то и находился поблизости, то вёл себя столь тихо и незаметно, что не привлекал никакого внимания. Это так разительно отличалось от места, в котором они с Малфоем были совсем недавно, чувствуя жизнь, проходящую сквозь пальцы.

Здесь пели оды смерти, не миру и не свободе. Это чувствовалось в каждой маленькой детали вокруг. Сад построили как дань памяти сорока девяти тысячам погибших солдат во время войны в прошлом веке, и по ощущениям каждый призрак до сих пор следил за движениями и тихими вздохами живых, которыми они более не являлись.

— Флинн подъехал с другой стороны, — бросил Малфой, вырывая её из созерцания строений вокруг. Они заранее договорились, что пойдут туда вдвоём, так как Эйдан не возражал против охраны, понимая, зачем она нужна. Остальные останутся на расстоянии, достаточном, чтобы прийти на помощь, если потребуется, но отдалённом, чтобы не попадаться на глаза.

В груди сжалось тревожное чувство опасности от всего происходящего, но делать шаг назад уже было поздно.

Они с Малфоем медленно спускались по розарию, пока не добрались до самого низа и не остановились. Теперь это походило на встречу двух правителей в средневековье, каждый из которых преследовал собственные интересы, но по каким-то неведомым причинам они решили договориться.

Флинн появился спустя секунду. Он шёл быстро, уверенно, его аврор остался позади, позволяя ему пройти вперёд самостоятельно. Гермиона не могла не отметить этот жест благодарностью и лёгкой ноткой уважения: ещё один человек при этом разговоре был бы не просто лишним, он бы создавал достаточно напряжённую ситуацию уже для её авроров.

— Посол Грейнджер, — он остановился в паре шагов и коротко кивнул, приветствуя её. — Я рад, что вы приняли моё приглашение.

— После сказанного на службе трудно было его не принять, — холодно заметила она в ответ. — Вы хотели поговорить. Я вас слушаю.

Он отступил на полшага, разворачиваясь и приглашая её прогуляться. Предсказуемый сценарий: стоять даже компанией из трёх человек в подобном месте означало привлекать ненужное внимание любого, кто прошёл бы мимо.

Малфоя Эйдан поприветствовал таким же коротким кивком без слов, вкладывая в него, видимо, и благодарность, когда он отстал на пару шагов.

— Давайте я не буду выбирать аккуратные формулировки, а вы воспримете это с пониманием, — предложил Флинн с мягкой улыбкой. 

— Вам не кажется, что у нас не осталось времени на аккуратность? — Гермиона завела руки за спину, следуя за ним по извилистым тропинкам. 

— Элайджа Уолш намерен организовать референдум, который подтвердил бы желание Северной Ирландии перейти под юрисдикцию республики, — он замолчал всего на одно мгновение. — В случае, если мирный способ себя не оправдает, он намерен выдвинуть к границам армию, чтобы взять контроль силой. 

— Мирный способ себя не оправдает, — она отрезала мгновенно. — Статистика, которую я имею сейчас на руках, говорит о более, чем восьмидесяти процентах желающих остаться в Соединённом Королевстве. 

— Статистика, которую видел я, говорит обратное, — он повернул к ней голову. — Понимаете, что это означает? 

— Одна из них врёт, — она кивнула. — Хотите знать, какая? 

— Наша, — тут же согласился он. — Министр регулярно получает ложную информацию, я сомневаюсь, что он знает о том, что происходит в его стране на самом деле. 

Гермиона не смогла сдержать язвительной улыбки, которая мгновенно привлекла внимание Эйдана. Она остановилась, поворачиваясь к нему и поднимая голову. 

— Хотите, чтобы я поверила в это? Министр приглашает вас на частный ужин, но лишь вы один стоите против и не можете этому помешать? 

На его лице не отразилось ни обиды, ни даже намёка на то, что её слова его оскорбили. Он лишь тихо вздохнул, встречая её взгляд смело и открыто. 

— Вы мне не доверяете, это понятно. 

— А откуда взяться доверию? — резонно спросила она. — Подумайте сами, вы входите в число самых приближённых к Министру людей, но по каким-то причинам выступаете против его мотивов. Вам не кажется, что где-то нарушается логическая связь? 

— Мне не нужно ваше доверие, мне нужен союзник, — отрезал Флинн. 

— Одного без другого вы не получите, — Гермиона мотнула головой. — Хотите знать, почему мои люди считают, что встать на сторону войны вам выгоднее? 

Он не ответил, но позволил ей продолжить, тем самым дал безмолвное согласие. 

— Вы имеете всё, пока Уолш остаётся на своём месте: деньги, статус, влияние, власть, чтобы принимать выгодные вам решения. С чего бы вам отказываться от этого и просить моей помощи? 

— Потому что я не хочу, чтобы началась война? — он усмехнулся. — Этого мотива недостаточно? 

— Недостаточно. 

— Тогда как я должен верить в ваши мотивы, посол Грейнджер? Вы ведь здесь ровно за тем же. 

— Не моя страна затеяла нападение на свои северные территории, — она откровенно прищурилась, чувствуя волну гнева, которая поднялась в ней после этого вопроса. — И не моя страна заявляет на весь мир, что будет отбирать территории, лежащие в границах другого государства. 

— Безусловно, но тем не менее, какой ваш личный мотив оставить всё так, как есть сейчас? — он наклонился вперёд всего на полсантиметра, недостаточно, чтобы нарушить её личное пространство. — Почему мои слова о мире не равны вашим. 

— Потому что, я повторяю вновь, не моя страна это задумала, — она намеренно шагнула назад. — Я нужна вам, потому что вы знаете, что только через меня вы сможете надавить на Министра. Меня послушают в Международном сообществе и мои слова могут подействовать на Уолша. 

— Да, — Эйдан честно согласился с ней и вновь выпрямился. — Вы нужны мне, и я не стану лгать вам об этом. Как и о чём-либо другом. 

Его терпение висело на волоске, и это было заметно. Видимо, редко кто рисковал ставить под сомнение его честность, а Гермиона ещё и заставила его пойти у себя на поводу. Фактически, для личной гордости, нежели для дела. 

— А зачем вы мне, Эйдан? — Грейнджер склонила голову на бок. — Я справлюсь с международным сообществом и без вас. Какая мне польза от того, что я стану вашим союзником? 

Флинн раздумывал над этим всего несколько бесконечно долгих секунд, пока собирал в своей голове ответ. 

— Я обеспечу вас поддержкой и давлением на Министра изнутри. Прессой, которая встанет на вашу сторону. И информацией, которую я смогу получить из первых рук, — он поджал губы, выдыхая. — Мне нужен голос, который крикнет ему «нет», Гермиона. И я клянусь, что найду тех, кто его подхватит. 

Это прозвучало отчаянно. Хуже всего было то, что несмотря на все слова Гермионы здесь сегодня, она прекрасно знала, зачем ей Эйдан. Иначе бы не пришла сюда. Ей требовался свой человек на вражеской стороне, и она не была уверена, что справится без такой поддержки. Стоять в одиночку против огромного правительства казалось ошибкой с любой точки зрения. 

— Этого будет достаточно? — он хотел, чтобы она приняла его сторону. Так очевидно, что не боялся показывать ей.

Что ж, это подкупало. 

— Полагаю, если мы будем работать вместе, есть смысл перейти на «ты», — Гермиона сделала первый шаг навстречу его предложению, но они оба знали, что это ещё не согласие. — У тебя есть идеи, что стоит сделать следующим?

— Первый раунд переговоров, скорее всего, будет назначен на будущую неделю. Я предлагаю продавить идею международной поддержки твоей позиции там, — он снова махнул рукой, возвращаясь к их прогулке, — а затем подтвердить её саммитом с Министрами или послами прямо в Дублине. 

— Не слишком ли дерзко организовывать поддержку моей стороны прямо под носом у Министра? — Гермиона выгнула бровь в подозрениях. 

— Было бы, — Эйдан кивнул. — Если этим займёшься ты. 

— А есть другое предложение? 

— Я возьму на себя всю организацию саммита, — Флинн едва улыбнулся, почти доброжелательно. — Сделаю всё, чтобы Уолш пропустил это, а когда он узнает, отменять будет уже поздно. Все Министры будут приглашены от твоего лица, разумеется. 

— Ты же в курсе, что за мной ведётся охота. Не боишься, что меня убьют раньше, чем твои планы смогут воплотиться в жизнь? 

— С такой охраной? — он бросил взгляд им за спину, где, не отставая, шёл и Драко. — Сомневаюсь, что тебе грозит умереть, Гермиона. 

Она в ответ пожала плечами: 

— Вероятность всегда существует. 

— В Ирландии в твоей безопасности заинтересованы не только вы. Представь себе уровень скандала, если героиня войны погибнет во время выполнения миссии в Дублине. 

— Хочешь сказать, Министерство приглядывает за мной? 

Он дважды кивнул. 

— Насколько это возможно, чтобы избежать риска для твоей жизни. Они не бросятся закрывать тебя своим телом, но проверят заранее, что угрозы нет, держась на расстоянии. 

Гермиона невольно обернулась на Малфоя, думая, знал ли он об этом. Если знал, почему не сообщил? Хотя она и не спрашивала, полностью вверяя себя и свою безопасность ему без лишних вопросов. 

— Последнее условие, — она вернулась глазами к Эйдану. — Найди мне всё, что сможешь, о связи ИРА с Уолшем. Я не верю, что он не имеет к ним никакого отношения.

— Вы высказываете очень опасные подозрения, госпожа посол, — Флинн улыбнулся, но кивнул ей с согласием. — Постараюсь найти всё, что доступно. 

Гермионе было о чём подумать и как действовать дальше, теперь, когда она заполучила в свои руки минимальный план. Что-то, кроме переговоров, которые предстояло провести. Нужно было посоветоваться с Кроу, но она уже знала, что он скажет. Саммит и встреча со многими влиятельными политиками не только пойдёт на пользу, как потенциальные договоренности. Это сработает, как устрашение Уолша, когда он увидит, сколько людей на самом деле будет готово приехать по её просьбе. 

— Я могу считать, что мы договорились? — время выходило, все присутствующие об этом знали. Гермиона почти чувствовала взгляд Драко между своих лопаток, поэтому она остановилась и повернулась на месте. Эйдан протянул ей ладонь. 

— В некоторой мере, — она опустила на неё взгляд, протягивая свою руку следом. — Учти, что если ты мне соврал, если ты попробуешь обмануть меня в будущем, — касание до его чуть тёплых пальцев прошлось разрядом тока вдоль её позвоночника. — Я уничтожу всё, что было связано с твоей карьерой и именем. 

И ей даже не понадобится власть в Дублине, чтобы растоптать всё, что он так тщательно выстраивал эти годы. Она уже знала, как и куда ударит, если Флинн пойдёт против неё. 

— Знаешь, это удивляет, — он уверенно пожал её ладонь и отпустил мгновением позже. — То, какая ты в личном разговоре, и какая во время работы. 

— Не обманывайся моей дипломатичностью перед Министром, Эйдан, — её тон резко перешёл в холодный, почти ледяной. — Я аккуратна с ним только потому, что оружие пока что в его руках. 

Гермиона вскинула подбородок.

— Я сражалась за мир в Англии, будучи ребёнком, который ничего не знал о политике. И буду защищать свой дом с той же яростью и преданностью, как и тогда, если это потребуется. 

В его взгляде мелькнула гордость. Скорее даже восхищение. Неприкрытое ничем, удивляющее её не меньше, чем каждая из фраз, сказанная им за эту встречу. Эйдан улыбнулся уголком губ. 

— Я знаю, Гермиона. Поэтому я попросил именно тебя о помощи, а не кого-либо другого. 

— Хорошо, что мы оба это осознаём, — то едва заметное тепло, которое разлилось в её душе, она предпочла проигнорировать. Эйдан наклонил голову вперёд. — Я буду ждать новостей. 

— Свяжусь с тобой, как только что-нибудь найду или узнаю, — он в последний раз улыбнулся ей, развернулся и быстрыми шагами направился к выходу из мемориального сада. 

Впервые за все эти долгие минуты Гермиона позволила себе шумно выдохнуть, отпуская с плеч всю тяжесть фальшивого образа уверенности. Что-то подсказывало, что Флинн знал об этом. О её растерянности, о страхе за будущее Северной Ирландии, о противоречивой информации и многом другом, что было написано на её лице. Но он не подал виду, а она продолжила строить из себя человека, который справился бы сам. 

Может быть, так бы и было, но с ним всё окажется немного проще. 

— Ты нравишься ему, — голос Драко прозвучал над её плечом. — Сильно. 

В его тоне промелькнуло неодобрение, почти похожее на гнев. Гермиона нахмурила брови, поворачивая к нему голову. 

— И что? 

— Не позволяй ему затащить тебя в постель ради достижения своих целей, — его губы едва дрогнули в ухмылке, пока глаза так и следили за удаляющимся Эйданом. 

— С кем я сплю — совершенно не твоё дело, ты не находишь? — равнодушно заметила Грейнджер, выбирая противоположное от Флинна направление в сторону машины. — Тем более, тебя не касается, ради каких целей. 

Драко тихо усмехнулся, поравнявшись с ней. 

— Я по долгу службы, Грейнджер, буду знать с кем и когда ты спишь. К сожалению. 

Неудивительно. Её отъезды, ночные или дневные в выходные наверняка были зафиксированы аврорами в Вашингтоне или Алисией, а позже предоставлены в Министерстве в качестве отчёта. 

То, что эту информацию предоставили и Малфою во время посвящения его в контекст работы с ней, Гермиону совершенно не поражало. Она пожала плечами. 

— Собираешься запретить? 

— Я предостерегаю. 

— Я оставляю предостережение без внимания. 

— Я могу повторить его ещё раз, чтобы ты всё-таки приняла его во внимание, — Драко наклонился к ней, бросая взгляд, полный какого-то своеобразного веселья. 

— Нет, не стоит. 

— Может всё-таки повторить? 

Гермиона сама не заметила, как широко улыбнулась, почти срываясь на смех рядом с его напускной серьёзностью. 

— У меня не может быть с ним отношений, Малфой. Он выше по иерархии и играет за вражескую сторону, будет скандал, если об этом узнают. Проще не становиться его причиной, чем разбираться с последствиями. 

— Ну, я рассматриваю гипотетическую ситуацию. Я не могу влезть в твою голову, чтобы прочитать всё, о чём ты думаешь. 

А могла ли Гермиона гипотетически… раздумывать над такими отношениями всерьёз? С удивлением она поймала себя на мысли, что могла бы. 

Это было поразительно легко представить. Находиться рядом с человеком, который считался бы с особенностями её характера, сформированных из-за работы. С тем, кто понимал бы её принципы, её постоянные поездки, всплески эмоций и полное отрешение от реальности. 

Эйдан неплохо вписался бы в роль такого мужчины рядом с ней. Он увидел бы её амбиции и, может быть, они бы даже сошлись взглядами на жизнь. 

Кроме того, она не могла отрицать, что Флинн подкупал её своей уверенностью, поступками, и, в какой-то мере, наглостью. 

Грейнджер мотнула головой, отгоняя эти мысли, и коротко рассмеялась. 

— Даже в другой вселенной это невозможно, он женат. 

— И кого когда это останавливало? — Драко вскинул брови. 

— Меня. Всегда. 

— Брось, Грейнджер. Когда ты стала такой моралисткой, — он показательно усмехнулся. Стоило им подойти к машине, как он дёрнул ручку двери на себя. — Где та девушка, что пригласила Макклагена на вечер к Слизнорту только ради ревности Уизли? 

— Мне было шестнадцать, — она, не стесняясь, закатила глаза. — Не могу сказать, что я была таким уж умным подростком. 

Драко опёрся рукой о машину и наклонился вперёд, пока Гермиона размещалась на сидении. Он встретил её взгляд, бросая с ухмылкой: 

— Ты — умнейшая ведьма столетия. И получила этот статус во сколько, в четырнадцать? 

Гермиона запрокинула голову назад, тихо смеясь. 

— О, Мерлин. Никто. Никогда. Не называл меня умнейшей ведьмой столетия, Малфой. 

Всего на долю мгновения на его лице промелькнуло выражение искреннего недоумения. Казалось, он считал, что она его и не заметит, но Гермиона успела поймать маленькую реакцию на свои слова. 

— Знаешь, сколько статей Пророк выпустил с таким заголовком? — спокойно поинтересовался он. 

— Ну, разумеется, знаю! — Гермиона кивнула на сидение рядом с ней, намекая, что им пора уже ехать, но Драко не сдвинулся с места. — Люпин назвал меня самой умной ведьмой моего возраста на третьем курсе. Потом Рон любил дразнить меня, когда ему было что-то нужно, и его вариации были разными, в том числе и умнейшая ведьма столетия. Но это был сарказм! 

— Дай угадаю, что было дальше, — Малфой хмыкнул. — Скиттер?

— Она же ходила за нами хвостом весь четвертый курс и слушала всё, что мы говорили. Так это и утекло в Пророк, но в качестве насмешки. А после войны люди стали всерьёз использовать для меня такой статус. 

— И ты ни разу не вмешалась? 

Она, не скрывая своего самолюбия во взгляде, пожала плечами. 

— Это идёт на пользу моему социальную имиджу. И льстит, нужно признать. 

— Каким это образом? 

Грейнджер ещё раз кивнула на водительское сидение, и в этот раз её намёк всё же перетёк в действия Малфоя, который закрыл дверь машины с её стороны, и через несколько секунд сел за руль. А она продолжила рассказ. 

— Они используют его всерьёз, приписывая каждую мою маленькую победу в качестве доказательства, — Гермиона вытащила из сумки бутылку с водой. — Да, накладывает определённое общественное давление, но, тем не менее, приятно быть умнейшей. 

— Не хочется снова оказаться просто маленькой умной девочкой, которой интересен мир, и ничего более? 

Они наконец-то отъехали от садов и направились назад к Посольству. Гермиона, делая глоток воды, мотнула головой. Мгновением позже уже ответила: 

— Если бы я пыталась спрятаться, разве не было бы логичнее уйти из магического мира после войны и не отсвечивать? 

— Неужели и над этим думала? 

— Конечно, — она усмехнулась. — А кто не думал? Нам было по семнадцать, впереди взрослая жизнь, восстановление страны после войны и много лет лечения тех травм, что мы приобрели за годы сражений с Волан-де-мортом. Проще простого было сбежать, я долго думала над этим. 

— Что заставило передумать? 

— А тебя? — губ коснулась лёгкая улыбка, когда Гермиона перешла в наступление. — Выйдя из Азкабана, ведь наверняка думал уехать и не возвращаться. 

Никакой тени не упало на его лицо. Он вёл такой же непринуждённый разговор, как будто там, за его спиной, не стояли пытки, мучения и условия, о которых Гермиона знала лишь отдалённо. 

— Я говорил тебе раньше… это всегда была семья. 

Сегодня их вопросы и ответы друг другу казались слишком интимными, и особенно та тема, которую Грейнджер собиралась затронуть. 

И всё же она была слишком любопытна, а в личностных отношениях слишком прямолинейна, чтобы смолчать. 

— Где сейчас твои родители? 

Губы Драко дёрнулись в улыбке, когда он свернул за угол.

 — Мама во Франции, живёт свою лучшую жизнь, полагаю, на наследство от Блэков. Отец в Шотландии, что с ним — я не знаю. 

Честный ответ выбил бы почву у неё из под ног, если бы она стояла. Если быть до конца откровенной, она совсем этого не ожидала. И того, что Малфой продолжил секундой позже: 

— Да, Грейнджер, они в разводе, со времён судов над Пожирателями, — бросив на неё краткий взгляд, он вернулся к дороге. — И да, они в изгнании. 

— В изгнании? — вопрос вышел слишком ровным и даже слегка равнодушным, возможно, из-за того, что она уже знала об этом. 

— Визенгамот постановил, что их вина недостаточна для заключения в Азкабане, но предельна для помилования, — он дёрнул плечами. — Во многом из-за ваших с Поттером показаний маме удалось выкупить отцу относительную свободу. Я никогда не благодарил тебя за это. 

— За такое не благодарят, — тихо заметила Гермиона в ответ. 

Её помощь Нарциссе была искренней тогда, и даже сейчас, оборачиваясь на прошлое, она знала, что поступила бы также. Пожалуй, два имени героев войны стали довольно весомым фактом в принятии решения насчёт миссис Малфой. Теперь уже мисс Блэк… 

— Так что заставило тебя передумать? — Драко уверенно вернул её на путь лёгкого диалога, который они только что вели, до того, как реальность снова незаметно подкралась и окрасила всё вокруг своими оттенками серости. 

— Упрямство, — Грейнджер опустила взгляд на свои ладони. — Я решила, что потратила слишком много лет, пытаясь исправить что-то в волшебном мире, чтобы просто сдаться. В конце концов, какой-то частью я жду, что получу сполна за свои попытки где-нибудь на старости. 

— Орден Мерлина, например? — он не прикрыто рассмеялся. 

— Не знаю, может быть… может быть, это будет просто общественное признание. Моя собственная страница истории и имя, которое профессор Бинс будет упоминать засыпающим ученикам. 

— Так вот что это такое, — протянул Драко. — Страх быть забытой. А я уже решил, что ты чистый и искренний борец за справедливость. 

— Я борюсь за людей, потому что могу, — тут же поспорила Гермиона. — Когда у тебя есть хоть какая-то власть, пользуйся ей, пока можешь, чтобы сделать что-то хорошее для других, не для себя. 

Она научилась этому не сразу. Наверное, только взглянув на историю принцессы Дианы, которая широко разошлась по всему миру, Грейнджер по-настоящему прочувствовала всю ту ответственность, которую могла нести. Имея в руках возможности Королевской семьи, принцесса использовала их во благо. Так, как могла, и как умела, и оставила неизгладимый след в сердцах людей на многие десятилетия вперёд. 

— Есть в твоей позиции что-то привлекательное, Грейнджер, правда. Но ты такая же идеальная картинка, как и Флинн, и, в конце концов, это вызывает подозрение. 

— Я превратила Скиттер в жука и засунула в банку, — равнодушно заметила она. — Украла ингредиенты для зелья у Снейпа, использовала Конфундус на Макклагене на шестом курсе. Когда я поступала на работу, то соврала Кроу о рекомендациях преподавателей. А во время приёма в Сеуле с Министром Магии Южной Кореи я намеренно подлила его противной секретарше зелье, чтобы она не появилась при нашем разговоре. 

Малфой молчал секунду, может две или даже три, а затем громко засмеялся, останавливаясь на светофоре. Он смеялся так чисто, немного хрипло, что Гермиона невольно повернула голову, чтобы взглянуть на него. Его обычно бледные щёки слегка порозовели, а в уголках глаз собрались мелкие морщинки. 

Она быстро поймала себя на том, что не может отвести взгляд. Время словно замедлилось, пока она впитывала каждую деталь этого редкого момента искренности. Его смех, такой непривычный и заразительный, казалось, заполнил всё пространство. И её губы сами собой расплылись в улыбке. Когда Малфой, всё ещё посмеиваясь, бросил на неё быстрый взгляд, она только пожала плечами. 

— Чёрт, да ты оторва, политика! 

— Ещё бы, — улыбка вышла немного гордой. — Давай вспомним мои многочисленные интрижки, о которых ты и так знаешь. И расставание с Роном, конечно, которое тоже когда-то должно было стать достоянием общественности. Далеко не такая чистая биография, да? 

— Половина из них — подростковые мелочи, но мне нравится, что ты не была идеальной отличницей. 

— Я всё-таки однажды чуть не сломала тебе нос, — их взгляды пересеклись своими искорками веселья. 

— Серьёзный удар по моему подростковому эго, — со вздохом согласился Драко. — Мой дневник, думаю, всё ещё хранит строки с оскорблёнными чувствами. Особенно было обидно за таракана. 

Гермиона откинулась назад, прочистила горло и понизила тон, с напускной серьёзностью представляя те строчки: 

— Дорогой дневник, мне не подобрать слов, чтобы описать боль и унижение, которое я испытал сегодня. 

Малфой снова засмеялся, в этот раз синхронно с ней, над такой абсолютной глупостью. Оба же знали, что она вполне могла оказаться правдой. Но было что-то в том моменте, что веселило их обоих. 

Подумать только… вдвоём в одной машине они шутили, как будто не было этих лет. Конечно, оба крайне аккуратно обходили тему Тёмного Лорда, предпочитая не акцентировать на ней внимание. Даже обсуждение того удара уже не проходило в негативном ключе, оно стало общим воспоминанием, внезапно тёплым. 

Тогда они были детьми, со своими странностями, предрассудками и целями, но всё же лишь детьми. Особенно ведомыми принципами, которые им не принадлежали. Было приятно почувствовать, что не одна Гермиона переросла всё, чем они являлись в те годы. 

С каждым годом выпускники, сидевшие когда-то на разрушенных ступеньках Хогвартса после финальной битвы, менялись всё сильнее. Особенно заметно это было в сравнении с их школьными версиями — теми, кто ещё не подозревал о предстоящей войне. Тогда брошенное «грязнокровка» было концом света, а удар по носу в ответ — настоящей трагедией.

И тут её вдруг осенило. Перекручивая только что случившийся разговор, Гермиона внезапно вскинула голову. 

— Мерлин, Драко, ты гений! 

Он непонимающе бросил на неё короткий взгляд. 

— Потому что вёл дневники? 

Она махнула рукой, отгоняя эту мысль с едва мелькнувшим раздражением. Затем полностью развернулась, не ограничивая себя в каждой идее, что упала ей на голову. 

— Нужно узнать о подростковых «мелочах» Уолша и Флинна, а не об их карьере! Если ИРА и были в биографии любого из них, то так давно, что до этого никто и копать не станет, или воспримет за глупость по молодости. 

— Уолш на посту Министра уже несколько лет, думаешь, не зачистил всю информацию о себе за эти годы? 

— Ты не сможешь зачистить те документы, к которым не имеешь доступа. Как и воспоминания учеников того же потока, что и ты! — Гермиона резко выдохнула, не понимая, как не подумала об этом раньше. Пожалуй, именно поэтому она не была детективом. — Подлинная ИРА — относительно молодая организация. Нужно искать то, чем она была во времена молодости Уолша по нашим архивам. 

— Это может сработать, — Драко всё ещё обдумывал это в своей голове. — Если найдётся, как ты хочешь это использовать? 

— Как рычаг давления, естественно. Я смогу шантажировать его, если мы найдём истоки его влияния на ИРА, он сможет отозвать их силы, как минимум. А доказав Международной Конфедерации и Визенгамоту в Ирландии, что у них на посту сидит террорист, я разрушу его политический путь раз и навсегда. 

— Он никогда тебе этого не простит. 

— И пусть, — решительно бросила Гермиона, переводя дыхание. — Он никогда больше не окажется у власти, а в лучшем случае — сядет за свои преступления. 

— Остановить войну, сместив главного агрессора…

— Если Эйдан мне не врёт, я найду поддержку в Визенгамоте в ходе мирного решения и сохранения территорий. Как минимум, мы сможем пойти на уступки, но не на передачу Северной Ирландии. 

— Мне не нравится, что это предложение начинается с «если Эйдан мне не врёт». 

— Остаётся надеяться, что это так, — она пожала плечами. — Его план тоже по-своему хорош, но полагаться только на что-то одно я не готова. 

В том звуке, что Малфой издал в ответ, прозвучало очевидное одобрение.

Первым делом по возвращению в посольство Гермиона попросила о связи с Гарри и Кроу. Лишь изложив им все свои догадки и подозрения, а также обновления после разговора с Эйданом, она смогла вернуться к рутинной работе, попутно доверив Малфою поиск информации. Если она окажется права, это существенно изменит её положение в Министерстве Дублина. 

Возможно, нарисует ещё более яркую мишень не только на её спине, но и на всех, кому она доверила эту информацию, но этот риск того стоил. 

На следующий день к поиску также подключили и имя Эмили, в надежде найти какие-то данные на неё. Возможно, что именно она была связана с ИРА больше, чем Уолш, и через неё эта связь и происходила.

20 октября она получила официальное письмо от Эйдана, которое гласило о назначенной дате переговоров на 27 октября. 

Гермиона тогда даже не представляла, что они так и не состоятся…