То, что было молитвой для нее, для Акиры было лишь шоу на показ. Людские обычаи, считавшиеся испокон веков чем-то приближенным к «Отцу» для всадника Смерти было и есть чистой воды богохульство. Богам всегда было все равно, сколько барашков и козликов смертные убьют в качестве подношения, палочки с вонючими женными травами не очистят ни разум ни тело - все это сплошные заблуждения, бред.
Все это лишь раздражает нос и заставляет чихать. Акира долго рассматривает потолок, нелепую круглую люстру, закрывает глаза, морщится - никуда не сбежать и не деться от вони, смердящей во всей комнате. Зачем только Шуу их жжет каждое воскресенье?
— Что тебя беспокоит? — тонкие пальцы осторожно убирают черные волнистые пряди с чужого лица. — Ты уже который час не можешь спокойно улечься. Болит что-то? — Шуу не звучит обеспокоенно, она полностью спокойна как море во время штиля. Разумеется, причину она знает точно так же как и то, что Акире гордость не позволит признаться, что вся проблема кроется в благовониях.
— Открой окно. Еще немного, и у меня точно начнется аллергия. — Акира шипит и вовсе садится, чувствуя, как Шуу осторожно тянет ее за рубаху обратно. — Я серьезно, Шуу, запах отвратительный.
— Я жгу благовония не для того, чтобы слушать их аромат, — она просит обратить внимание на тонкие струйки дыма, извивающиеся, тянущиеся к потолку. — Я смотрю за тем, как красиво они тлеют.
— Кто из нас еще «лик Смерти», — фырчит Акира в ответ и замирает, наблюдая за чувственным танцем, растворяющимся под потолком.
Что-то в этом есть, правда.
— Видишь? Во всем есть своя красота. — Акира неуверенно кивает и ложится обратно, голова, в один момент забитая мыслями в следующий - полностью пустая. — Сейчас так мало вещей, которыми можно правда насладиться. — вздыхает Шуу, пряча за длинными волосами, кажется, несколько печальную улыбку.
— Слишком узко мыслишь для человека, живущего столько лет.
— Созерцание чужих жизней, рождение и смерть - это все, что остается, когда живешь столько лет.
— Надеюсь, мне не скоро придется «созерцать» конец этой жизни. — и Акира замолкает.
Замолкает, сдерживая громкий плач, когда руки до белых костяшек сжимают шляпу, найденную под обломками. Пытаясь отстрочить неизбежное, по крайне много приходится потерять из виду. «Его» приказ был строг и ясен, пытаться противиться его выполнению было бы глупо. Вдалеке слышны громкие последние указания - Видар отзывает армию. В этот момент казалось, что рухнуло все не только вокруг, но и внутри.
— Идем. — тяжелая рука ложится на плечо и призывно его сжимает. — Мы выполнили божий план, нам здесь нет более места.
— Иди без меня.
— Портал будет открыт еще какое-то время. Но он не будет ждать тебя вечность. — Акира кивает и Видар, именуемый Раздором, скрывается в дыму отгремевшей битвы. Громкое ржание коня вдалеке и в следующий миг тишина.
Акира стоит абсолютно одна посреди того, что раньше было Шитоу Сити, где люди жили, любили, созидали и созерцали. Где люди были.
Где сейчас нет ничего и ничего не будет потом.
Впереди в плотном тумане Акир едва различает силуэт.
«Ты знала, что так будет, не так ли, Валдиса? Смогла бы ты остановить меня, когда Шитоу Сити нуждался в этом больше всего? Смогла бы ты остановить её от глупости, которая привела к этому?»
— Дай мне попрощаться без лишних глаз. — вслух молит всадница, и силуэт пропадает, словно действительно слова дошли до него.
Тяжелый меч вонзается в землю, осторожно ложится на рукоять шляпа, грязная и пыльная, но это волнует в последнюю очередь.
— Смерть знаменует собой лишь смену поколений, знаешь? — она отвязывает от пояса маленький мешочек и высыпает перед воткнутым мечом разломанные зловонные палочки. — Смерть это не конец жизни. Это ее начало. — Акира осторожно зажигает каждую палочку и усаживается на колени, наблюдая за тем, как струйки дыма сливаются в одну ленту и тянутся к небу. — Возможно, мы встретимся снова, но тогда твоя жизнь начнется с самого начала. Ты будешь счастлива, а я… буду тебя ждать, полагаю? — Акира смеется тихо, не замечая, как по щекам скатываются слезы. Она не смеет их вытирать. — Да, я тебя дождусь, веришь? Я не скажу тебе «прощай».
Время поджимает.
Мы обязательно встретимся снова, Шуу Фа Лин. Встретимся там, в лучшем мире.
Спокойной ночи.
МЕНЯ ВСЕ ЕЩЕ УБИВАЕТ ЭТО