— Я ещё раз повторяю! — Руслана еле сдерживалась, чтобы не закричать. До хрипоты доказывать родителям то, что на дне рождения ничего экстремального не случилось, она устала, да и не привыкла в принципе кричать, объяснять что-то. Обычно обходилось и без этого.

— Как так получается? — мать никак не унималась.

— На дне рождения ничего, повторю. НИЧЕГО. Совсем ничего, — девушка специально несколько раз повторила это слово, — не было.

— Тогда что?

— Я захотела уйти, — устало вздохнула Руслана, облокачиваясь на стенку.

— Почти в два часа ночи?! — крикнула мать.

— Да, почти в два часа ночи.

— И никто тебя не остановил?

— Боже, — куда-то в сторону протянула Руслана. — Меня и Ирка пыталась остановить. И Лёша тоже пытался, и родители Лены тоже. И сама, — вынужденная пауза, — Лена тоже.

— Но не остановили, — холодно закончила за девушку женщина.

— Считай, я сбежала, — бросила Руслана, тем самым считая, что мать от неё отделается. Одна эти случайно брошенные слова наоборот лишь подкинули в костёр дровишек.

— Значит, определённо что-то случилось. Тебя кто-то обидел?

— Мама! — крикнула Руслана.

Девушка уже чувствовала, что ещё немного, и она и из дому куда-нибудь сбежит.  

— Ладно, — сдалась женщина, — главное, что всё уже позади…

— Прекрасно, — довольно кивнула Руслана и направилась к себе в комнату.

***

Конечно же, всю ночь Руслана не могла заснуть. А если и пыталась, то ей снились, либо кошмары, либо события, которые недавно имели место быть. Просыпаясь в холодном поту, девушка резко поднималась с постели и ещё подолгу сидела, не двигаясь, и смотрела прямо, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

«С первыми днями каникул, Руслана.

Ну, что? Довольна минувшими часами?

Как можно быть такой неудачницей?.. Сс, болит ещё, не буду трогать.

Интересно, как там дядя Ваня? Надеюсь, скорая обнаружила не его хладный труп… Брр, аж мурашки по коже. Всё, завтра схожу в больницу. Нужно проведать его… зачем? Блин, что я за бред несу? Кого проведать? Того, кто меня чуть не убил?

Я должна убедиться, что он жив хотя бы. А то я сон и аппетит потеряю… и вообще психически неуравновешенным человеком стану. Хотя, куда уж хуже.

Лен… прости меня. Я не прошу понять, просто прости и прими эти слова, хотя я-то знаю, что ты их не услышишь.

Тебе не понять, что было в тот момент, когда я увидела вас с Тимуром в коридоре. Знаешь, понимать и осознавать что-то — это одно, а видеть всё происходящее своими глазами, вживую — это другое. Мне кажется, если я ещё раз буду свидетелем такого, пусть даже не поцелуя, а объятия, я сломаюсь. Я просто «хрум» — и всё.

Как же ноет внутри…

Знаешь, что мне кажется? Забавное сравнение сейчас приходит в голову.

Мой первый шрам, идущий от правой брови, я получила в тот день, когда я увидела того самого белого ворона. И, словно наказание от всего общественного мира, не принимающего не таких как он, я получила этот шрам. Мол, знай, девочка, вороны — чёрные птицы. Белый — изгнанник, дрянное отродье и т. д. А раз я пыталась защитить его, значит, я автоматически тоже становлюсь изгоем, которого следует покарать за попытку спасения и помощи Ему.

А вот и второй шрам, который, не поверишь, идёт от левой брови. Ещё б чуть-чуть, и был бы вообще симметричный шрам. Но дядя Ваня был пьян, поэтому малость промахнулся. Вообще-то я не виню его за сделанное…

Так вот, второй шрам. Ты заметила, что получается, если совместить наши фамилии? Прости мне эту дерзость. Получается Белый Ворон. Так вот и та самая история выходит. Стоило, даже не попытаться сказать что-то тебе, а лишь дотронуться до щеки и произнести всего пару слов, как вот, наказание, которое тут как тут…»

Раздался стук в дверь, который резко выдернул девушку из размышлений. Сначала вежливый. Затем кто-то так усиленно забарабанил дверь, что казалось, она слетит с петель.

Руслана крикнула, что открыто.

Дверь немедля открылась. На пороге комнаты девушки стояли хмурившаяся Ирка и внешне спокойный Лёша. Однако в комнату суждено было войти лишь рыжей, потому что в проёме двери тут же возникла грозная фигура мамы Русланы, которая потребовала переговорить с каждым пришедшим. Сперва был Лёша. Его-то и увели на кухню на закрытый допрос.

Ирка зашла в комнату и тут же закрыла за собой дверь. И только тогда, когда она эта сделала, девушка заметила, что у Русланы в комнате не горит свет. Лишь жёлтая лампочка от включенных колонок давала какую-то мизерную крупицу света.

Ирка, вздохнув, потянулась к выключателю.

— Нет, — мягко, но в то же время и требовательно сказала Руслана, будто чувствуя, что девушка собиралась сделать.

— Ну, на нет и суда нет, — рыжая пожала плечами и подошла к девушке.

Руслана сидела, подобрав под себя ноги, в огромной длинной серой майке на расстеленной кровати и смотрела на Ирку. После нескольких безмолвных минут, Ирка не выдержала и, буркнув что-то под нос, присела на край кровати, не спросив разрешения.

— Дубина ты, — сказала Ирка и в довершение своих слов кивнула.

— А ты подруга дубины. Следовательно, ты вторая дубина, — парировала Руслана, чуть улыбнувшись на левую сторону лица.

— Короче, я не буду церемониться. Скажу прямо, — резко начала рыжая. — Я такая танцую, болтаю с Васьком, а тут на тебе! Ей домой, видите ли, пора. Что за хрень вообще, а? Взяла и свалила. На звонки не отвечала. Это что ваще такое? Дружба называется, а? Хотя я, блин, тоже молодец, подруга, ёмана. Нужно было сразу за тобой лететь, — Руслана улыбнулась и, повернувшись к Ирке, включила настольную лампу, которая стояла на столе, располагавшемся совсем близко от кровати.

Свет упал на лицо девушки, и Ирка, увидев на лице Русланы свежий шрам, сразу же замолчала, а потом прошептала:

— Твою мать… — губы девушки побледнели. — Кто это сделал?

— Он был…

— Он?! Какого чёрта? Где он, скажи. Я ему харакири нах*й сделаю, — девушка уже не сдерживалась и переходила на ругательства.

Руслана успокаивающе положила Ирке руку на плечо и сказала:

— Всё хорошо. Я не скажу тебе, кто он, потому что я его не знаю и не помню, — девушка соврала.

— Симба… — протянула Ирка. — Ну, почему тебе нужно было уйти именно тогда? Почему? Ты бы тогда не встретила того кретина, и не было бы…

— Я не могла не уйти… — еле слышно прошептала девушка.

— То есть? Тебе днюха не нравилась? Или там…

— Нет, всё было замечательно, — Руслана улыбнулась.

— Рассказывай, — требовательно сказала Ирка и, порывшись у себя в кармане, нашла пачку. Открыв её, Руслана увидела, что у Ирки там склад новеньких зубочисток. Достав одну, Ирка спрятала все остальные. — Я же вижу, что тебя что-то гложет. Давно. Ну, почти. Ты мне ещё скажи, что и ты влюбилась, так я вас всех тут с землёй сравняю…

— Да, в…

— Твою…

—…неё.

— Мудаки на Волге! — всплеснула руками рыжая. — Погодь… в неё? В меня, что ль? — Ирка не выдержала и улыбнулась, но, увидев, как на неё посмотрела Руслана, предпочла больше не шутить на эту тему. — Да шучу-шучу, опусти кирпич… Ленка, значит. Ммм… — протянула Ирка, мысленно строя следующую картину: Лёша влюблён в Руслану, Руслана влюблена в Лену, Тимур тоже влюблён в Лену, Лена, получается, влюблена в Тимура (это была отменная логика). — А мне вон Васёк понравился. Гы-гы. Ладно, похихикали и хватит. Она знает? — Ирка вновь взглянула на Руслану.

— Разумеется, нет.

— План дальнейших действий есть?

— Смотри ответ выше, — колко бросила Руслана.

— И вообще ничего нет, я так понимаю? Ой, лошары вы мои… — Ирка обняла Руслану и крепко прижала к себе.

Гладя не ожидавшую такого девушку по спине, рыжая добавила: 

— Как же у вас всех всё сложно. Все в кого-то влюблены, ответно или безответно, а я отстала от жизни. Что же, хочешь, я буду любить твою настольную лампу, нэ? Она меня любить не будет, и вообще она твоя. Безответная любовь. Лампа-а-а-а, — Ирка протянула руки к лампе.

— Ты ведь можешь её забрать, — Руслана слабо улыбнулась.

— У неё есть душа. Лампа стоит у тебя. Значит, она хочет быть с тобой, — протараторила Ирка.

— Ир… — Руслана теперь улыбнулась по-настоящему, открыто и честно.

— Прости, я не знаю, что в таких делах нужно предпринимать. Сюда с советами лезть я не спешу, да и сомневаюсь, что они помогли бы тебе. Скажу тебе «забудь», так же не забудешь и не выкинешь из головы. Внутри же всё сидеть и дальше будет… и колоть, и разъедать. Так, наверное, это происходит?

— Так…

— Я с тобой. Пока это всё, что я могу для тебя сделать, — Ирка посмурнела.

Рыжей не нравилось то, что она не могла помочь решить проблему своей подруги. К сожалению, кулаки здесь бы не прокатили. Конечно, можно было бы набить морду Тимуру и сказать, чтоб он отвалил от Ленки, но вряд ли это был бы выход.

В комнату постучали.

— Заходи, гостем будешь! — крикнула Ирка. Скорее по привычке, потому что шутить у девушки сейчас не было никакого настроения.

— Твоя очередь на кухню, — мягко сказал Лёша.

Ирка, взглянув напоследок на Руслану, направилась к выходу.

Лёша, не решаясь, мялся у двери. Всё-таки заходить к девушке ночью в её комнату, когда она сидит в одной, пусть и длинной, майке было неудобно. В итоге Руслана, которая устала смотреть на Лёшу у двери, натянула на себя плед и сказала, чтобы парень, наконец, зашёл в комнату.

— Как? — бархатный голос, в котором всё-таки чувствовалось волнение, которое парень был уже не в силах скрывать полностью, выдал его.

— Тяжко, больно, но я живая, — Руслана улыбнулась.

Лёша, мельком взглянув на новый шрам, замолчал и стал смотреть в окно.

Было уже около шести утра. Но на улице всё так же было темно, холодно и пусто. Пошёл маленький снег. Автобусы и троллейбусы уже помалу начинали просыпаться и лениво ездили от одной пустой остановки к другой. На одном из автобусов, кстати, брат с сестрой и приехали.

— Когда тебя отпустит или, наоборот, когда тебя будет всё больше и больше что-то тяготить, прочитай это. Оно поможет, — Лёша протянул Руслане помятый заклеенный конверт.

— Спасибо, — Руслана с благодарностью приняла письмо и положила его под подушку.

Тут в комнату вошла Ирка. Без стука. Без спроса. Ворвалась, одним словом.

— Так она не знает?!

— Кто что не знает? — не поняв ничего, спросила Руслана.

— Лена.

— И не надо… — протянула Руслана.

— Я ей звоню, — решительно сказала Ирка.

— Нет!

Рыжая не слушала.

— Алло. Ты знаешь, что? Не хочу закрашивать твой разноцветный первый день восемнадцатилетия тёмными тонами, но мне кажется, что тебе нужно быть не у себя дома…

— Что случилось? — взволнованно произнесла Лена с того конца трубки.

— Что-то подсказывает мне, что кому-то нужно подлечить сломанное крыло, — двусмысленно сказала Ирка.

— Крыло… птица… Руслана? Где она? С ней всё хорошо? 

Ирка цокнула и, перекинув зубочистку из одного края рта в другой, сказала лишь:

— Лети.

Лена положила трубку и начала поспешно одеваться.

— Лёш, нам пора, — Ирка бесцеремонно, но любя, пихнула брата.

Когда парень вышел из комнаты, Ирка задержалась немного и прошептала Руслане:

— Не забывай, что все мы связаны цепями. Некоторыми — по своей воле, некоторыми — не по своей. Если ты влюблена в одного, не значит, что в тебя не влюблён кто-то другой.

— На что ты намекаешь? — подозрительно спросила рыжую девушка.

— На то, что я уже сделала свой выбор. Пусть для кого-то он принесёт пользу, всё равно найдётся человек, которому станет хуже от моего выбора… Улыбайся, это наш козырь.

Сказав это, Ирка ушла. Руслана слышала, как они из коридора крикнули ей что-то типа «пока» и ушли.

Спустя минут тридцать в комнату Русланы опять кто-то постучал.