Руслана дотронулась холодным носом до горячей щеки Лены и ответила:

— Вот, что со мной происходит.

Лена замерла не в силах пошевелиться или вымолвить хоть слово. Всего лишь одно прикосновение — и девушку тут же словно парализовало. Внутри будто бы что-то оборвалось и, полетев вниз с огромной высоты, разбилось. Жар, нахлынувший ранее, резко сменился игольчатым холодом, который, не щадя ничего, прошёлся сквозь всё тело и сознание зеленоглазой девушки.

Руслана, даже не взглянувшая на ту бурную реакцию, которую произвело её прикосновение, поспешно отвернулась и, сказав что-то, что Лена не услышала, ссутулилась и съежилась немного от холода, пошла по ночной заснеженной дороге.

Чуть приоткрытые губы силились произнести хотя бы одно слово. Светловолосая девушка хотела окрикнуть Руслану, чтобы та вернулась, но губы не слушались. Руслана уходила.

В конце концов, девушка скрылась за поворотом.

***

Вам случалось когда-нибудь влюбляться? Пока я спрашиваю именно о влюбляться. Я не пытаюсь выяснить, было ли это чувство взаимным, или оно было безответным, или же болезненным, или и вовсе окрыляло вас. Влюблялись? Вспомнили, каково это?

А теперь представьте, что вы, не ожидавший или не ожидавшая ничего из ряда вон выходящего, будете идти куда-то. Может, даже и свистеть ещё по дороге будете. Представили? Вы радуетесь, спокойное счастье безмятежности несёт ваши ноги куда-то. Неважно куда, ибо не это является здесь главным.

А потом вы встречаете человека. Самого, что ни на есть, обычного человека. Нет, вы не влюбляетесь. Влюбиться в человека сразу невозможно. Он может вам понравиться или симпатизировать, но о влюблённости и речи пока быть не может. Я поверю, что это влюблённость только тогда, когда после вашего знакомства пройдёт хотя бы восемь минут.

В общем, прошло восемь минут. Или пускай девять? Вас, кстати, не смущает, что именно восемь, девять, а не десять? Что же, если смущает, пусть пройдёт десять минут.

Итак, вы влюбились.

Но есть нюансик. Куда же без него? Ваша возлюбленная (или возлюбленный, разумеется) уже имеет счастье сама быть влюблённой в кого-то. И (это сейчас всё будет лишь о нашем единичном случае) этот счастливец, в которого влюбилась ваша возлюбленная, тоже не без неспокойного дыхания смотрит на неё.

И тут вопрос. Как быть? Вас неумолимо тянет к возлюбленной словно магнит. И тут вы задумываетесь. А что, если сказать правду? Ведь от осознания того, что не только один ты знаешь, что ты влюблён, станет немного легче. Вам станет легче… что же, это вы так думаете. Впрочем, спешу вас разочаровать, легче вам будет только первые мгновения. Вы подумали о том, как может воспринять вас ваша возлюбленная? То-то же.

Вы ведь благородный человек и не станете рушить и без того хрупкое чувство влюблённости? М, вы только что спросили, почему хрупкое? Стекло может поднять вес в разы превышающий вес самого стекла и не треснуть. Но стоит случайно стекло это уронить — и бум! — тысячи осколков. А если вы ещё стоите рядом, то эти осколки заденут вас.

Но всё же… как вы поступите? Будете бороться до конца за свою возлюбленную? Или же молча уйдёте в тень со своей тяжестью? Я не говорю о том, что вы совсем уйдёте из жизни возлюбленной. Но… как вы всё-таки поступите?

***

Руслана шла так быстро, как только могла. Нужно было движение. Нужно было хоть что-то делать. Кричать, бежать, прыгать, кричать — неважно! Главное, не останавливаться. Главное, не уходить «внутрь».

Шапка от поспешной ходьбы скосилась набок, но девушка не обращала на это никакого внимания.

На дороге не было ни одного прохожего. Ну, это и естественно. Кто же будет гулять ночью в мороз? Конечно же, кроме Русланы.

Скрипя зубы, девушка болезненно щурилась от ледяного ветра и очень быстро шла куда-то. После получасовой бешеной прогулки, ноги стали постепенно уставать. Всё-таки шустро идти по заснеженным и ещё нерасчищенным дорогам было трудно.

Руслана остановилась, чтобы передохнуть. Невдалеке от себя она заметила тёмную фигуру. Фигура покачивалась, но всё-таки стояла на ногах и горланила какие-то песни про безответную любовь. Бутылка из-под водки была наполовину пуста.

— Как можно пить в такой мороз? — спросила Руслана вслух и выпрямилась.

— Тебе дело? — заплетающимся языком попыталась выговорить тёмная фигура в лице молодого парня лет двадцати семи.

Шапки на молодом человеке не находилось, куртка, видимо, поспешно одетая, была расстёгнута. Под курткой была лишь тонкая серая рубашка, верхние пуговицы которой тоже были расстёгнуты. Джинсы, кроссовки. В общем, как ни крути, для погоды одежда как-то мало подходила.

— Вот когда ты полью… пав… бл*… короче, — парень облокотился на ближайший предмет, чтобы хоть как-то держать равновесие. Этим предметом оказалась стена дома, которая благородно согласилась принять молодого человека и не оттолкнула его, как это сделала, впрочем, его девушка. — Ты… любила ваще?.. Тебе не понять, маленькая… ик!.. девочка, — парень наклонился к Руслане и, пытаясь указательным пальцем сделать какой-то очень важный жест (какой, Руслана так и не поняла), продолжил: — Я застал эту суку… — тут парень скривился и, отхлебнув щедрый глоток прямо из бутылки, продолжил: — С этим уродом… который когда-то… звался мне этим… как его… а! Другом!

Руслана не шевелилась и молча слушала, что говорит ей парень. Любой бы нормальный человек за километр обошёл бы такого пьянчугу. От греха подальше, как говорится. Но Руслана стояла и внимала каждому слову парня.

— Ты прикинь! Я любил! А теперь я хочу убить её нахер… это и сделаю… и его тоже… — парень резко развернулся и ударил бутылкой о стену. В руке у него осталась небольшая часть от стеклотары с побитыми и острыми краями. — Не влюбляя… ик!.. ся, маленькая девочка… И помни, что тебе сказал дядя Ваня, которого потом посадят за жестоко… — парень вспоминал какое-то слово, — а, насилие… 

С этими словами парень по имени «дядя Ваня» направился туда, откуда пришёл. Поняв, что его намерения искренни, но никак не благородны, девушка в неуверенности застыла, глядя на неспешно и неровно удаляющуюся фигуру парня.

Пусть идёт? Не её же это дело: вмешиваться в дела других людей. С другой стороны, а что если он и правда убьёт кого-нибудь? Руслана, ободряя саму себя, вздохнула и решительно направилась вслед за дядей Ваней, не зная при этом, как его остановить.

— Эм, Иван? — Руслана обогнала парня и встала перед ним, заграждая путь.

— Свали с дороги, мелочь… — парень злобно оскалился.

— Успокойся, этим ты горю не поможешь… — начала было девушка, но парень, явно не слушавший её (и слушать не собиравшийся), сделал пьяный выпад вперёд правой рукой, в которой, собственно говоря, и была та пресловутая побитая стеклотара.

Девушка, дёрнувшись от неожиданности, запоздало сделала шаг назад. Как-то подозрительно тепло было на лице. В глазах на доли секунд чуть помутнело, но Руслана, тряхнув головой, быстро пришла в сознание. Взглянув на белый снег, девушка в свете фонаря увидела красные точки.

Словно загипнотизированная, Руслана медленно поднесла руку к своему лицу. Проведя по нему рукой, девушка увидела, что почти вся её ладонь окрашена в красный цвет, который из-за ночи и неяркого света фонаря казался тёмно-багровым.

Медленно подняв взгляд на парня, девушка сделала к нему шаг вперёд. Глаза дяди Вани расширились от ужаса. Парень постарался убежать, но убегать в нетрезвом состоянии ночью зимой по гололёду не у кого ещё не выходило. Поскользнувшись и смачно ляпнувшись, парень несильно ударился обо что-то головой и тут же вырубился.

Прошла лишь пара молчаливых мгновений.

Руслана быстро, сжав зубы от нестерпимой боли, подошла к парню. Надев перчатки и достав у парня из кармана мобильный телефон, девушка быстро набрала номер скорой. Затем она сообщила адрес, скорая пообещала прибыть через пару минут. Оказалось, что больница скорой помощи находилась буквально в одной минуте ходьбы.

Заметив приближающиеся мерцающие синие огоньки — то была машина скорой помощи — девушка поспешила уйти.

***

Еле ковыляя до дома, девушка уже и сама пошатывалась словно пьяная. Силы постепенно покидали её. Но, дойдя до подъезда, Русла всё-таки смогла открыть дверь. Благо, девушка жила на третьем этаже и идти было немного. Хотя в таком состоянии и восхождение на крыльцо подъезда далось Руслане с трудом.

Почти в буквальном смысле слова доползя до своей собственной квартиры, Руслана помолилась, чтобы никого не было дома. Она ошибалась.

Протянув руку с ключами, дабы открыть входную дверь, Руслана поняла, что силы её предали и вот-вот норовят уйти. Последнее, что помнила девушка — она позвонила в дверной звонок.

***

— Девочка моя… — словно голос из тумана.

«Где я?..»  

— Руслана…

— Всё хорошо, она уже приходит в сознание, — чей-то грубый мужской голос.

«Мама? Папа?..»

— Где я? — не размыкая глаз, спросила Руслана.

— Всё хорошо, ты дома, всё в порядке, не волнуйся, — взволнованный и немного истеричный голос мамы, заставляющий только ещё больше волноваться.

Руслана попыталась открыть глаза, получилось открыть лишь один. Что-то мешало другому глазу. Это была повязка, а, если быть точнее, бинт. Голова жутко ныла, а область возле бровей и лба ужасно болела.

— Что со мной? — чуть испуганно спросила девушка.

— Ты… мы… — мать не выдержала-таки и заплакала. Отец Русланы поспешно пошёл успокаивать бедную женщину. В комнате остались лишь девушка и мужчина. Это был сосед со второго этажа. Врач Игорь Степанович, которого все просто кликали Степаныч.

— Руслана, всё хорошо. Плохое позади, — начал Степаныч. Это был дядька лет сорока пяти, но уже изрядно поседевший. Карие глаза смотрели спокойно и добро.

— Что было…

— Ты, главное, не нервничай, — продолжал Степаныч. — Но у тебя теперь будет ещё один…

— Шрам, — закончила за него девушка.

— Благо, рана была свежей и её можно было зашить…

— Прекрасно, — вздохнула девушка и отвернулась. — Теперь у меня будет ещё один шрам на лице, только теперь он будет как грабли.

— Почему как грабли? — удивился мужчина.

— Не знаю, — буркнула Руслана.

— А теперь, рассказывай нам, что случилось, — в комнату наконец-то вернулся отец.