«Я помню всё, что случилось ровно год назад. Словно это было вчера или даже сегодня, и прошла всего лишь пара часов. Я помню каждый миг, каждое мгновение. Вроде и не было ничего особенного, а этот день, особенно то случайное прикосновение, которое, я уверена, не было случайным, я не могу выкинуть из головы. И просто не могу выкинуть тот день из своей памяти.

Ты была раздавлена чем-то. Твоё смуглое лицо, на котором красовался отпечаток бледности, так сильно напугало меня, а взгляд твоих глаз заставлял отчего-то сжиматься сердце, так болезненно и тоскливо. Ты была именно раздавлена, а не подавлена.

Как я не пыталась тогда узнать, что с тобой, что происходит, отчего на тебе нет лица… ты всё равно не отвечала, не пояснила ничего. Совсем ни-че-го.

Скажи, тебя тревожил в тот момент Тимур?

Конечно же, ты не скажешь. Лишь отвернёшься в сторону, делая вид, что думаешь, как бы мне лучше ответить на мой вопрос, а потом, повернувшись обратно, молча улыбнёшься такой родной, такой тёплой улыбкой. Тень от чёлки попытается закрыть тебе глаза. Но я-то вижу…

Как же раньше я не догадалась о том, что тебя тревожило? Хотя до сих пор боюсь себе ответить на свой же вопрос. Я знаю ответ. И знаю его уже давно. Просто я не видела, не понимала, а, следовательно, не могла принять это.

Ты думаешь, я могла показать тебе, что я знаю всё? Нет. Меньше всего на свете я хотела сказать тебе, что я… нет, не могу и сейчас этого сказать. Ведь если бы я тебе сказала «это», сколько бы боли тебе это причинило в дальнейшем. Разве я могла позволить себе это?

Что именно ты хотела сказать мне тем прикосновением?

Кровь, хлынувшая вверх, в голову, приливая к лицу, бурным потоком сразу сделала так, что мне стало жарко рядом с тобой. И это несмотря на то, что той ночью на улице, наверное, было минус двадцать пять градусов.

Твой холодный нос обжёг мне щёку. Это было… странное ощущение. Не отвратительное, не желанное... не могу подобрать нужного слова.

А потом ты ушла. Я стояла, боясь пошевелиться, и молча смотрела вслед. Удаляющаяся тёмная фигура в неярком свете фонарей. Это была ты.

Я много раз уже корила себя за то, что не побежала за тобой. Прости меня, глупую. Я поздно уже поняла, что именно в тот момент я была просто обязана это сделать.

Тебе же было больно, пусть я и не знаю, почему, но было же! А я… а что сделала я? Молча, как последняя дура, стояла, не шевелилась, смотрела тебе вслед огромными глазами, пытаясь… пытаясь что? Не знаю. Не помню. Не хочу вспоминать.

Сегодня та же история.

Только я пришла. Сюда. К тебе.

Это же твоя квартира?

Что мне тебе сказать?..

Ладно, импровизация, так импровизация…

Нет… а вдруг ты не дома? Боже, где мой мобильный телефон?.. Так… телефонная книга… ты… вызов.

Ну же, возьми трубку…

Отключён…

О, включён! Но… занят? Боже, да с кем ты сейчас можешь разговаривать в такое время?

Гудки…

Ты подняла трубку».

— Русь… — Лена сделала длинную пауза, а затем отчего-то спросила: — Ты не дома?

— Тут… 

«Боже, что же с тобой такое?..

Звонок в дверь… ну же, открой мне…»

— Тогда почему ты не слышишь, как звонок твой пищит?.. — голос зеленоглазой девушки дрогнул.

— Ч…то? — прозвучало на другом конце трубки.

Затем повисло длительное молчание.

Спустя пару мгновений Лене открыли дверь. Руслана стояла и смотрела замученными, удивлёнными и какими-то стеклянными глазами, словно не веря в то, что перед ней стоит Лена.

«Руслана…»