СОЦИАЛЬНАЯ_ИНЖЕНЕРИЯ_20890715.DOCX

Понимаете, вот в чем дело: нет такого человека, какой бы верил, что корпорация может просто взять и пасть. Не быть сжеванной другой корпорацией, не обанкротиться, ничего такого, знаете, нормального, нет – пасть. Развалиться. Вот она была – вот ее нет. Нет, не так стремительно, само собой, это длилось, сколько, лет семьдесят? Человек мог родиться и умереть в рамках этого не-существования. Это как-то даже стало эдакой точкой отсчета в моих кругах. «Ты какого года рождения?» — «Ой, я старуха, пятого после Падения», — «Да ну брось! Я двадцать седьмого». 

Особенно смешно это было, потому что это было ЦАРСТВО СНОВ, черт возьми. Не могло оно так рухнуть. Вы знаете, о чем я, – та ненормальная высотка под стиль дворцовой башни в центре. Да, вот, если на конец корпоративного мира еще кто-то надеялся, то падение ЦАРСТВА СНОВ было словно падением вавилонской башни в наш великий век. В смысле, хитро выдуманной метафорой на человеческий порок, а не реальностью. 

Но тут еще такая загвоздка – разумеется, никто тебе не скажет, если твоего «любимого» председателя корпорации не могут сыскать на рабочем месте уже полгода. У тебя просто начнут сбоить импланты, – да что там, у всех, кого ты знаешь. Их понатыкали за гроши всем в свое время. Такие маленькие чипы в виске, отвечают за воображение и мирный сон, с припиской мелким шрифтом, что вся ваша мысленная активность, которая сохраняется на этот чип, принадлежит ЦАРСТВУ СНОВ, судиться бесполезно, вы обречены, продайте нам свои души, а мы закупорим их в бутылки и поставим в свой винный погреб. Да, они там пытались – пытаются! – нажиться на том, что люди спят. Я все еще не понимаю, какой им с этого прок, если честно. 

В общем, люди начали плохо спать. Массово. В основном были те, кто спали дни и ночи напролет, просыпаясь пару раз в год или того реже. Но бывали и те, кто, наоборот, не мог уснуть, ходили по миру, словно лунатики. Каким-то образом это сопоставили с тем, что главу ЦАРСТВА СНОВ, который и без того был довольно скрытным, давно не видели на публике, а нового не поставили на место. Всплыли интервью с его бывшей подружкой, которую он «поматросил и бросил», но было очевидно, что она ассоциироваться с ним не хочет, и вмазала бы по лицу за то, как с ней обошелся еще давно. Еще потом, когда все уже смирились, что это безумие, может быть, никогда не закончится, начали натыкаться на подозрительно знакомое лицо – ну, как лицо. Шлем, что ли, мотоциклетный у него был такой, как тыква с вырезанным лицом. Он много курил, не снимая его, и постоянно огрызался. Откуда взялся такой – непонятно. Его все ассоциировали с ЦАРСТВОМ СНОВ, потому что со всех там наверняка берут дикие соглашения о неразглашении – плюс, видок запоминающийся. 

А тем временем в пентхаусе Берджессов пировали которое десятилетие. У меня нет права комментировать свои предположения, кому они за это продали душу, все еще «ведется расследование». Но тем, кому надо, и так известно, что якобы была у них сделка с гендиром ЦАРСТВА СНОВ. Тем самым, который семьдесят лет назад как сквозь землю провалился, предположительно. Подробностей не знаю, но, судя по тому, какой пир во время чумы закатили Берджессы с компанией, вряд ли это было очень добровольным обменом. А потом о них никто не слышал, и дела их пошли на убыль. Они не были корпорацией, просто семья из старых богачей, которая хотела, наверное, заключить контракт повыгоднее, и в итоге им достался гендир ЦАРСТВА СНОВ. Я бы на их месте метил хотя бы на владелицу БЕССОЛНЕЧНЫХ ЗЕМЕЛЬ, того похоронного дома, она красивая. И не прячется от людей. 

О чем это я? Ах, да. Когда гендир выбрался из своего предположительного подвала, об этом тоже никто не узнал тут же. Но однажды просто стало не настолько в тягость засыпать и просыпаться, и это было очень приятной новостью. Вы бы видели, сколько рекламы по этому поводу высыпалось на буквально следующее утро. Все ссылались на уже даже по моим меркам мифическое время, когда было иначе, до Великого Сбоя, словно это вошло в коллективную цифровую мифологию. Это было невыносимо. 

Очень странно, правда, было через недельки две после этого всего шума слушать абсолютно спокойное признание знакомого, что, мол, «повстречал я гендира ЦАРСТВА СНОВ, оказалось, что мне – ну, не мне, моей девушке – перепал какой-то из его ништяков, кажется, та перчатка с кодом доступа к чипам, чтобы программировать свои собственные сны». Жуть. И, судя по словам этого же знакомого, наш царевич одевается «слишком смешно, чтобы с ним можно было ездить на общественном транспорте» (Д. К.). Когда я попросил пояснить, что это вообще значит, ответа не получил. Ну правильно, я же журналист, вычислю еще ненароком корпоративного гиганта, а ему отдуваться за кучу анархистов у него под дверями. 

К слову об анархистах. Мне анонимно продали информацию, что, мол, снова царевич, снова высовывался в неожиданных местах, на этот раз торговался в глубинках нашего великого и могучего города за очередную свою финтифлюшку какой-то битвой иллюзий, даже выиграл – кажется, то был очень пафосный шлем. Чуть ли до «Люцифера» не дорвался, теперь грызутся до полусмерти. По настойчивой просьбе «Люцифера Утренней Звезды» этот абзац был удален. Мне такие враги не нужны. 

К слову об анархистах. После всего этого снова была какая-то безумная ночь, всем, я много кого спросил, это работа такая, всем снились дикие кошмары, как эта башня в центре города натурально рушится. Камушек за камушком. Плюс еще в закусочной на краю города, я слышал, происходил параллельно с этим какой-то хаос. Кажется, на свободу вырвалась флешка, позволяющая перепрограммировать чуть ли не саму реальность. Ее в хакерских кругах обзывали «РУБИНОМ ВСЕВЛАСТИЯ», но это слишком крутой термин даже для такой штуки, как эта. Я сам не совался, у меня дела были в другом районе, но дела тогда были хреново везде. До сих пор вспоминаю фотографии из той закусочной, и прямо не по себе каждый раз, как впервые – везде кровь, вырванные с корнем импланты и мигающий неоновый свет. 

Вообще, пусть гендир ЦАРСТВА СНОВ и вернулся, кажется, такое ощущение, что какой-то он не такой теперь, – и я его понимаю, если что. Странно ожидать от предположительно просидевшего без человеческого контакта семьдесят лет… существа (?) какого-то нормального отношения к своей власти и персоне. Прежде чем, как вы напишете мне про «капиталистическую подстилку» в комментариях, я поясню – никому на моей памяти не было хорошо от того, что он вроде как провалился сквозь землю. Была только неподтвержденная первичная радость, что, мол, один из семи гигантов повержен, может быть, мы заживем лучше, когда от всех от них избавимся. А потом началось все то безумие, о котором выше. Так что да, я бы предпочел мир, в котором нами правит уже шестерка лиц, которых в глаза никто не видел, но все знают, что они существуют. Как не знать о ПОРОГЕ-то? Все фотографировались с этим гигантским анатомическим сердцем (где точно кто-то живет) в центре Вест-Энда. Даже я. Показывать не буду, ищите сами, в сети точно есть. 

С тех пор еще было некоторое число инцидентов, связанных со снами, но они менее заметны и, к тому же, устранялись практически сразу, если верить докладам коллег по цеху. Спать можно спокойно, уж извините за каламбур, но не рекомендуется. Среди публики есть какое-то настороженное настроение по отношению к семерым ВЕЧНЫМ. И ладно бы только к нашей Рапунцель, сидящей посреди города в своей башне так высоко, что его лица никто не видал, но такое ощущение, что и старину-летописца из РАСХОДЯЩИХСЯ ПУТЕЙ тоже заметут к прочим, хотя ему по контракту, который он сам себе поставил, нельзя высовываться и влиять на жизни людей. 

Мне иногда приходят анонимные признания о том, что-де подавали мы, мистер журналист, условный кофеек на заседании этих семерых, шестерых (цифры всегда разные), слушали их диалоги, ни слова понять не могли, словно говорили они на чужом языке, а доказательств нет. Я понимаю, в каком мире мы живем, но пока вы не можете определиться с тем, как выглядят три ключевых лица этих заседаний, ничего, кроме здорового скептицизма, вы у меня вызвать не сможете. Но там явно есть, если это не коллективное желание свести меня с ума, кто-то в капюшоне с закрытым лицом, которое нельзя разглядеть ни с какого ракурса. (Очень удобно). 

У меня больше интереса вызывает постоянно меняющееся в описаниях от разных людей четвертое или пятое по очередности лицо на этих собраниях – то короткие волосы, броский макияж, фигура, как у платоновского андрогина, то полная противоположность этому. То парень, то девушка, то что-то среднее, то что-то совершенно другое. 

Еще были показания о личности, чья внешность менялась, стоило моргнуть или отвести взгляд. Волосы отпадали или отрастали за секунду, с цветом тоже никто не определился – то ли рыжий, то ли белый с крашенными прядями, много-много пирсинга, глаза тоже странные какие-то. Я уже знаю, что имплантов, способных на такое, не продают, по крайней мере, общей публике, так что звучит, как брехня. 

Какой я вывод могу сделать из всего этого? К следующей статье я пойду искать дверь в штаб-квартиру ЦАРСТВА СНОВ и силком утаскивать гендира на интервью, потому что мои сообщения на почту он усиленно игнорирует. Если он это читает – это была, в юридическом понимании этого слова, шутка. Я не покушаюсь на ваше королевское величество. Больно надо. А теперь, если вы извините меня, я слегка опаздываю на встречу с давним приятелем. 

Р. Гэдлинг.