— Я ещё во как могу, — Риф открыла рот, прижала язык к нёбу, а затем пульнула вперёд струю из слюны. 

— Божественно, — сказал Тора, увернувшись. 

У Дэрин дёрнулась бровь. Она шла впереди их маленькой процессии, неся перед собой зажжённый факел. Узкая лестница закруглялась, петляла, где-то осыпались крошкой старые сырые ступени. Иногда там, где огонь ещё не успевал прогнать своим светом тьму, мерещились чудища, скалящие острые зубы. 

Йон шёл последним, прислушиваясь к каждому шороху. Он держал наготове тесак и приглядывался к крысам, что шмыгали по норам, едва слышали топот сапог. 

Тора и Риф же болтали без умолку: 

— А рога тебе такие зачем? 

— Я с ними родился. 

— А потрогать можно? 

— Нельзя. 

Чем глубже они шли, чем чаще на стенах стали попадаться розовые кристаллы. Они были полупрозрачными, ровными, достаточно прочными: рукой отломать ни один не получилось. Свет в них преломлялся, отбрасывая во все стороны блики, что танцевали туда-сюда, едва отряд продвигался глубже. В какой-то момент их стало так много, что камня за ними на стенах стало вовсе не видать. То значило одно: шестой этаж совсем близко. Вскоре коридор расширился, приглашая путников к круглой кристаллической зале. 

— Уймись, пень! Я сказал, зашло трое, пришло четверо. 

— Да как их могло больше стать?! Пердюк! Озмаэн размножаются не за часы! 

Хриплые голоса принадлежали двум призраками, сидящим по краям массивных розовых врат. Двери украшал замысловатый орнамент, издали не похожий ни на один знакомый ныне. За ними виднелось продолжение пути. 

— Они тут уже, соберись! — сказал один из призраков, поправляя воздушную блёклую бороду. Второй, безбородый, замахнулся на товарища невесомым кулаком. 

Дэрин пропустила остальных вперёд, оглядывая залу. По обеим сторонам виднелись и другие коридоры, из чего делался вывод: либо сюда попасть можно разными путями, либо — уйти отсюда. 

— Действительно, четверо… — пробормотал призрак постарше, почесывая репу. —  Кхм-кхм! Стоять, смертные из плоти и крови. Вы не пройдёте. 

— Это была реплика Серого. 

— Тихо. 

— Стоим, — Риф, которая до сих пор хромала, встала как вкопанная. Дэрин и Йон тоже послушно замерли. Когда разумные существа во всяких подземельях чего-то велели, было безопаснее им не перечить. Тора тем временем потянулся, хрустя шеей, пальцами и позвоночником.

Призрак помоложе начал радостно вещать: 

— У вас теперь единая на всех судьба. Либо отгадываете загадки, либо…

— Либо становимся такими же призраками? — Дэрин перебила. 

— Нет, цыц, либо…

— Вы нас заколдовываете в кристаллы, и потом оказывается, что всё здесь создано из душ глупых смертных? 

Призрак рассердился так, что на его прозрачной коже начал проступать румянец. Второй его похлопал по плечу, приговаривая: “Тише, тише, помни, они просто завидуют, потому что сквозь стены ходить не умеют, вот и глумятся”. 

Дэрин и Йон переглянулись и, не сговариваясь, пошли посмотреть на один из коридоров. Вдалеке оного виднелись тощие фигуры, похожие на обычные скелеты. Они валялись на полу, не шевелясь, однако в таких позах, будто бы недавно, подобно живым, занимались своими делами. Один подпирал голову рукой, подобрав к себе колени, второй скрючился так, будто пытался заснуть. Ну, классика. 

Риф тем временем не смела двинуться, разглядывая своё отражение сразу в нескольких кристаллах. Тора от скуки повторял за ней. 

Бородатый призрак тем временем взял себя в руки, нанывшись, и изрёк: 

— Либо вы сожрёте собственную плоть, становясь нашими слугами.