Гермиона с силой захлопнула дверь. Она куда с большим удовольствием ехала бы сейчас домой: так было бы безопаснее, — но из-за усилившейся непогоды все гости оказались вынуждены остаться на ночь в Малфой-мэноре. Комната Тома располагалась напротив, и это знание жгло ее, подкидывая опасные мысли. Перед глазами встало его насмешливое лицо. Когда он отстранился, вдоволь насладившись ее несмелыми ласками, то приказал отправляться к себе и раздеться. Словно знал, что им придется задержаться в гостях. Гермиона сначала растерялась, но сейчас туман в голове прояснился, и до нее начало доходить, о чем говорил Том.

Это было обещание.

Внутри нее боролись эмоции и разум. Губы зудели от бесстыдных поцелуев, и Гермиона приложила к ним кончики пальцев. Низ живота ныл, но отчего-то она понимала, что самоудовлетворение в этот раз не поможет. Он заставил ее хотеть иной близости. Но она должна отказаться! Не позволить ему переступить последнюю черту! Вот только почему-то нестерпимо хотелось стянуть с себя платье и отдаться воле чувств. Страсть была такой сильной, что перекрывала здравый смысл. Гермиона знала, что все происходящее между ними — игра, но отчего-то все равно надеялась, что за похотью в глазах Тома скрывается нечто большее.

Покачав головой, она отошла к окну. Ветер выл так, словно снаружи по меньшей мере бушует торнадо. По комнате бродили тени, но зажигать свет она не спешила. Внезапно щелкнул замок, и Гермиона вздрогнула. От страха и предвкушения горели щеки. Повернувшись, она робко подняла глаза. Том стоял, скрестив на груди руки. На нем были только рубашка и брюки.

— Вам нельзя...

— Мне можно все. Почему ты все еще в платье?

Его голос звучал тихо, но вместе с тем невероятно властно, и Гермиона потупилась. Медленно, не отрывая от нее взгляд, Том подошел и взял ее за подбородок, заставляя посмотреть в ответ. Он наклонился и прошептал:

— За это ты будешь наказана. Мне придется проучить тебя.

От его дыхания на ее губах по телу Гермионы побежали мурашки. Разум так и кричал об опасности, но она, как ни старалась, не могла противостоять желанию. Щеки ее горели, но отступать было поздно. Своим молчанием она сделала выбор.

— Наклонись.

Том указал на кровать. Гермиона послушно облокотилась на перину. Он провел по ее спине рукой и принялся терпеливо расстегивать пуговицы. Том стоял прямо позади нее, в каких-то сантиметрах, и Гермиона, не совсем отдавая себе отчет в том, что делает, прогнулась в пояснице и толкнулась ему навстречу бедрами.

— Терпение, Гермиона. Игра только начинается, — низко рассмеялся он и погладил ее по ягодицам, слегка шлепнув.

Она ахнула, сжав бедра от чистого удовольствия, замешанного на страхе и застенчивости, представила, как будет ощущаться его ладонь на голой коже, и покраснела еще больше. Дыхание окончательно сбилось. Губы пересохли. Между ног стало липко и жарко. Тем временем Том расшнуровал ее корсет и сдернул его вместе с платьем. Гермиона осталась в одной шелковой сорочке. Та скользила по телу, добавляя ощущений, отчего ее соски затвердели только сильнее. Она обернулась через плечо, не понимая, как себя вести дальше.

— Такая несмелая, что это лишь сильнее заводит, — хрипло проговорил Том, а затем обхватил ее под грудью и прижал к себе.

Его губы заскользили по ее шее, спускаясь к плечу. Гермиона застонала, выгибаясь. Для нее все происходило точно в тумане. Она даже не догадывалась, на что, оказывается, способно ее тело. По венам словно бежала раскаленная лава, а от желания так сильно тянуло внизу живота, что, когда Том подцепил край ее сорочки и коснулся внутренней стороны бедра, Гермиона вскрикнула. Наслаждение было таким острым, что она просто не смогла сдержаться. Усмехнувшись, Том уложил ее животом на кровать, скрещивая на пояснице ее руки, и снова провел по ягодицам. Гермиона дернулась, но его пальцы лишь крепче сжали ее запястья, вдавливая в мягкую перину.

— Стой смирно.

Гермиона задрожала всем телом, и Том хмыкнул. Те же самые слова он говорил в ее сне, но откуда?.. Додумать эту мысль она не успела: он небрежно приподнял ткань сорочки, оголяя ее бедра. Прохладный воздух окутал разгоряченную кожу, вызвав мурашки, и в этот же момент Том шлепнул ее. От неожиданности Гермиона попыталась отстраниться, но он держал крепко, нежно поглаживая саднящую кожу, успокаивая.

— Стой. Смирно, — повторил он.

От его тембра внутри нее поднялась теплая волна возбуждения, и уткнув пылающее лицо в одеяло, Гермиона подалась назад. Том снова ударил. На этот раз мягче, изменив положение ладони — сместив ее ниже, ближе к тому месту, где его прикосновения были желанны больше всего. Ей было стыдно от того, что от этих шлепков она испытывает столько наслаждения, но Гермиона могла лишь выставлять навстречу попу и сладко постанывать, пребывая в полнейшей эйфории от своих ощущений. Том шлепнул ее еще несколько раз, но, словно заметив, что она слишком жаждет этих ласк на грани боли и удовольствия, вдруг отстранился. Он сжал, а потом чувственно поцеловал ее ягодицу, слегка прикусив.

— Посмотри на меня, — потребовал он.

Гермиона сползла с кровати и уселась на колени, скрыв лицо руками. Она медленно сглотнула и перевернулась, садясь на пол. Это было почти неприятно, хотя паркет и холодил кожу, помогая прийти в себя. Том криво улыбался, глядя на нее. Все еще не отрывая от нее глаз, он снял рубашку, оставаясь в одних брюках, низко сидящих на бедрах. Гермиона, точно завороженная, не могла отвести взгляд. Его кожа казалось почти белой. У нее перехватило дыхание. Том посмотрел на нее сверху вниз и протянул руку. Гермиона облизала пересохшие губы и сжала его пальцы, поднимаясь. Удовлетворенно улыбнувшись, Том скользнул костяшками по ее щеке и зарылся в волосы, притягивая ближе. Когда она запрокинула голову и приоткрыла губы в ожидании поцелуя, он какое-то время полюбовался ее доверчивым выражением, а затем поцеловал. Ощущения накрыли ее с головой. Слегка попривыкнув к тому, что все происходит на самом деле, а не в одном из ее снов, Гермиона протянула руку и коснулась обнаженной груди Тома, а потом скользнула ниже. Тот вздрогнул, втянув живот, но не отстранился, только углубил поцелуй. Спустя минуту, он рвано выдохнул и прислонился лбом к ее лбу, беря пальцы Гермионы в свои. Она закрыла глаза. Сердце надсадно стучало в груди, шумело в ушах и отзывалось между ног. Том повел ее руку вниз, укладывая на внушительную выпуклось на своих брюках. Гермиона ощутила его твердый член, но не отдернула ладонь, вместо этого несмело погладив. Она водила по его члену, чувствуя, как тот сильнее твердеет. Когда она подцепила пояс его брюк, забравшись пальцами внутрь, Том шумно выдохнул и толкнул ее на постель, наваливаясь сверху. Он вжался в ее бедра, и Гермиона вскрикнула. Это было такое восхитительное чувство, что она всем телом подалась навстречу, стараясь прижаться еще ближе. Том впился в ее губы, собирая обеими руками волосы, и потянул, а затем несколько раз дернул бедрами. Гермиона томно застонала прямо ему в рот и сильнее развела ноги.

— Бесстыдница, — прошептал ей на ухо Том.

Он хитро сощурился и, встав у ее ног, резко дернул к краю кровати. Затем, не спеша, потянул ее сорочку вверх. Гермиона стыдливо закусила губу, со странной смесью страха и вожделения наблюдая за его действиями. Подняв ткань до груди, он по очереди поцеловал внутреннюю сторону ее бедер, скользнул языком между половых губ, заставив выгнуться, потом — по животу, и лишь тогда снял сорочку совсем, отбрасывая на пол. Гермиона хотела было закрыться, но Том лишь цыкнул, сводя ее руки над головой.

— Боже милостивый… — прошептала Гермиона, словно только сейчас осознавая чем именно они занимались.

— Боже? Не думаю, что мне подходит эта роль, — низко протянул Том и обхватил ее сосок.

Гермиона почувствовала, как внутри сжались мышцы, и заерзала под ним. Все тело будто горело. Наигравшись с грудью, Том мазнул губами по ее животу и, обхватив Гермиону за бедра, втянул в рот клитор. Та закричала, качаясь на волнах новых ощущений. Его язык скользил по чувствительному месту, лаская, выписывая круги. Том то слегка посасывал, то едва заметно касался, заставляя выгибаться и комкать одеяло. Гермиона понимала, что на грани, но все еще не могла отпустить себя. И тогда он аккуратно ввел в нее палец, нежно погладив стенки влагалища. Она замерла, привыкая, но он снова втянул ее клитор и начал двигать пальцем, слегка сгибая его. Отзываясь на ласку, Гермиона захныкала и попыталась насадиться на него сильнее. Спазмы внутри становились все чаще и, когда Том внезапно добавил второй палец, убыстряя ритм, она закричала, кончая. Сквозь туман похоти, она услышала, как Том удовлетворенно рассмеялся. Он поцеловал ее живот и, судя по звукам, отошел.

Гермиона, все еще тяжело дыша после испытанного оргазма, приподнялась на локтях. Том стоял сбоку от кровати и что-то искал в тумбочке, пока не достал кожаные наручники с блестящей металлической пластиной между ними, продемонстрировав их Гермионе. Та смотрела на него широко распахнув глаза.

— Я обещал тебя наказать, помнишь? — спросил Том, и она кивнула.

Сбросив остатки стеснения, Гермиона протянула ему руки. Том застегнул ремешки и закрепил пластину, фиксируя запястья. Затем он мягко толкнул ее, заставляя опуститься на подушки, завел руки над головой и пристегнул к кольцу в изголовье. Гермиона дернула руками. Низ живота неумолимо наливался тяжестью. Она приоткрыла губы с тихим вздохом. Том расстегнул пуговицы на брюках, приспуская, и она увидела его член с влажной от смазки крупной головкой.

— Я хочу… прикоснуться, — прошептала Гермиона, едва помня себя от волнения.

— Всему свое время, — хмыкнул Том, раздеваясь.

Когда он оказался полностью обнаженным, Гермиона восхищенно ахнула и потянулась навстречу. Плечевые суставы заныли, но это ее не остановило. Ей нестерпимо хотелось касаться его тела, провести языком по коже, ощутив ее запах, коснуться головки члена и узнать, какая она на вкус. Отплатить лаской на то удовольствие, что он помог ей испытать. Но наручники держали крепко. Том низко рассмеялся. Выставив колени по бокам от ее тела, он приблизился к лицу и толкнулся членом между губ, поощряя ее желание. Гермиона аккуратно взяла его в рот и несмело облизнула, почувствовав солоноватый привкус предэякулята. Том застонал и толкнулся вперед сильнее. Он положил ей руку на макушку, направляя, и Гермиона задвигалась, изредка поворачивая голову, чтобы изменить угол, как показывал Том. Она закрыла глаза и просто отдалась моменту, стараясь как можно полнее вобрать его в себя. Внезапно, сжав ее волосы в кулак, он резко вошел глубже, упираясь головкой в горло, и Гермиона задохнулась. Из глаз ее брызнули слезы, и она инстинктивно дернулась, отстраняясь. Том зарычал, удерживая ее голову на месте, и сделал несколько сильных фрикций, пока она не замычала, неспособная больше терпеть. Выйдя, он запрокинул голову, все еще не отпуская ее волос. Гермиона судорожно хватала ртом воздух. Перед глазами плыло. Запястья тоже неприятно саднили, но возбуждение отчего-то только нарастало. Отдышавшись, она подняла на Тома глаза. Пальцы его уже расслабились на ее макушке, но лицо было хмурым. Чувствуя иррациональную вину, Гермиона лизнула его член, обращая на себя внимание, и открыла рот, слегка запрокинув голову. Взгляд Тома потемнел, и он, помогая себе рукой, вошел снова. Гермиона обхватила член губами и задышала носом, позволяя ему скользнуть в горло.

В этот раз Том был осторожнее, но взял более рваный ритм. Она старалась ни о чем не думать, позволяя делать с собой все, что ему угодно, пока он вдруг одним движением не отстегнул наручники, и Гермиона не упала на подушки. Устроившись рядом, Том поманил ее к себе, и она, заправив волосы за уши, уселась сверху. Подняв бровь, он шлепнул ее по попе, и Гермиона инстинктивно приподнялась, сжав его бедра коленями.

— Не двигайся, — бросил он и, сжав член у самого основания, направил его к ее клитору, несколько раз проведя по нему.

Гермиона вспыхнула, но не смела сдвинуться. Все внутри нее сжалось. Клитор пульсировал в такт движениям Тома, и все о чем она мечтала, — чтобы он снова ввел в нее пальцы, утоляя эту страстную жажду близости. Думать о том, что будет, когда внутри нее окажется член, не хотелось. От этой мысли становилось еще более волнительно и немного страшно. Том медленно провел по ее половым губам, собирая смазку, и уперся головкой во вход. Он положил свободную руку ей на бедро, и Гермиона вздрогнула, испугавшись, что сейчас свершится, чего она так боялась. Но он уже двинулся обратно. Он водил членом от ее входа к клитору, каждый раз меняя силу нажима и все сильнее надавливая на ее бедро, что в какой-то момент Гермиона сама захотела опуститься ниже. Она слегка повела бедрами, но Том удержал ее и продолжил свою дразнящую игру снова. Когда она уже почти изнывала от желания ощутить его член внутри, он перевернул их, оказываясь сверху и впился в губы требовательным поцелуем. Гермиона застонала, неосознанно закидывая ногу ему на поясницу. Глаза Тома сверкнули зеленым, он просунул руку между их телами и вставил в нее два пальца, большим потерев клитор. Она вскрикнула и подалась навстречу. Он гладил ее, почти не двигая пальцами внутри, но чувствуя, как под его ласками она становится все более мокрой. Это завело ее еще больше, и вскоре Гермиона выгнулась от наслаждения, коротко вскрикнув. Пока ее тело сотрясали сладостные спазмы, Том, не давая опомниться, приставил головку к ее входу, и она почувствовала его тягучее напряжение между ног. Гермиона затаила дыхание и замерла.

— Дыши, — приказал Том и в ту же секунду, когда она сделала вдох, с силой толкнулся вперед, входя сразу наполовину.

Гермиона не сдержала крик, но он словно не обратил внимания, продолжая двигаться. Она не чувствовала особой боли, лишь нарастающее саднящее ощущение, как от натертости. Сначала аккуратно, а затем все быстрее он вбивался в нее, закрыв от удовольствия глаза и изредка постанывая. Гермиона наблюдала за ним, стараясь как можно лучше запомнить образ, потому что неожиданно поняла: это последний раз, когда они видятся. Сердце сжалось от этой мысли, и она уткнулась Тому лбом в плечо, сильнее обхватив его спину руками. Его движения становились все более рваными, дыхание — прерывистым. Он сделал несколько сильных глубоких толчков и вышел из нее, тихо зашипев.

Гермиона ощутила, как по животу разлилось что-то теплое. Том откинулся на подушки и громко выдохнул. Выровняв дыхание, он молча поднялся и, найдя полотенце, вытер сперму с ее живота. Затем также не произнося ни слова надел брюки и накинул на плечи рубашку. Она поспешила натянуть сорочку, вдруг смутившись своей наготы.

— Мы… ведь не встретимся больше? — ее голос дрожал.

— Маленькая, но умная мисс Грейнджер… — Том нежно провел рукой по ее щеке. — Возможно, эта ночь тебе только приснилась, но ты всегда будешь сравнивать их со мной.

Он ухмыльнулся вместо прощанья и вышел, тихо притворив за собой дверь.