Прошёл месяц с того дня, как Мэтт проснулся магом и начал самообучение. Вторая жизнь стала для него самым значимым хобби, а всё остальное порой меркло на её фоне. Каждый вечер он накидывал тёплую куртку, выходил из окна в своей комнате и, превращаясь в боевого ангела, летал по городу, наслаждался временной свободой от кажущейся такой скучной повседневной жизни. Прилетая на пляж, Шегон продолжал тренироваться для дальнейших битв, что ему рано или поздно ещё предстоят.
Олсен понемногу осваивался с магией, не боясь быть застигнутым врасплох случайным прохожим, и возвращался домой в приподнятом настроении. Мэтт уже научился маскироваться, и соседи видели только ворону, садящуюся на подоконник его комнаты.
В один тренировочный вечер Шегон гнул найденное на стройке железо, не касаясь его. Рассматривая скрученную в бант тонкую арматуру, Мэтт попытался создать водные щупальца, но сухой воздух не позволял даже каплю воды из него извлечь.
Олсен выглянул из пещеры и, силой мысли подняв немного капель из дождевой лужи, направил в сторону металлического рогалика. Превращая воду в тонкое змееобразное желе, начинающий маг поднял арматуру, обвил её тягучей водой и смотрел на созданную им красоту.
— Я уже почти освоился с магией. Осталась телепортация. Именно она — самое сложное. Бабушка Хай Лин говорила, что только через десять лет смогла точно «прицелиться». А смогу ли я? Надо пробовать и думать о том месте, куда хочу попасть.
Мэтт бросил «фигурку» и вытянул руку, отчего вода растеклась по каменистому пыльному «полу». Шегон услышал чьи-то шаги. Обернувшись, боевой ангел увидел молодого мужчину, случайно забредшего в пещеру.
— Господи, помоги мне! — крикнул незнакомец и, испуганно глядя на неведомое существо, быстро перекрестился от ужаса.
— Ты чего вечерами шляешься где попало? — нарочито сурово спросил Мэтт.
— Не убивай меня, пожалуйста! Я только хотел посмотреть, что за чертовщина тут творится, — с дрожью в голосе бормотал мужчина и вытянул руки вперёд, словно желая защититься от возможной опасности.
— Посмотрел? Сам знаешь, что любопытство не одну кошку сгубило, — отрезал Шегон и, поднявшись ввысь, оставил любопытного зеваку смотреть на его быстро удаляющуюся фигуру.
Низко летая над водной гладью, Мэтт наслаждался волнами, что создавал потоками ветра от своих крыльев. Словно сбегая от любопытного прохожего, решившего узнать о секрете, хранящемся в пещере, Шегон про себя отметил:
«Надо где-то в глухом лесу тренироваться, а то в следующий раз придут журналисты и будут меня снимать и пытаться взять интервью. Не, я люблю внимание, но не такое же! В очередной раз рад, что на моём лице маска, и меня никто не узнает. Если там вообще моё настоящее лицо. За всё время владения магией я её ни разу не снял и не посмотрелся в зеркало. Да и зачем мне это?»
После полёта над волнами, Олсен выставил руку перед лицом и при помощи магии создал поверх маски светящийся зеленоватым светом слой с кислородом для длительного нахождения под водой. Нырнув в море, боевой ангел приземлился на илистое дно, ожидая встретить там русалок и увидеть другой мир на своей же родной планете. Не ощущая нехватки воздуха, ледяного холода в осеннюю погоду и тяжести под водой, Мэтт пошёл пешком по дну и рассматривал красивые пейзажи из камней, брошенных кем-то давно, ила, водорослей и ряски. Изучая всё, что вдалеке, Шегон заметил крохотные постройки из мегалитов под солёной водой.
«Там кто-то живёт или это затопленный город? Не знаю. Говорят, океан совсем не изучен, а хочется знать, существуют ли русалки. Думаю, что они есть, раз я их почувствовал, когда распространил свою магию».
Видя перед собой какое-то движение, похожее на заплыв большой рыбы, Мэтт понял, что перед ним русалка. Девушка с ярко-синими глазами, сиреневыми волосами, похожими на водоросли, и бледной кожей подплыла ближе и сурово взглянула на незнакомца, посмевшего зайти в их владения. Защищая подводное царство, она громко закричала; Шегон ощутил временное помутнение рассудка от этого звука, словно его разум пытаются подчинить чьей-то чужой воле.
Испугавшись, что может поддаться чарующей «песне» и не вернуться домой, Мэтт резко замахал крыльями, но тяжёлая вода мешала ему взлететь и освободиться. Русалка подплывала всё ближе и ближе, напевая гипнотическую «мелодию». Не поддаваясь её чарам, Шегон смотрел на неё и задал вопрос:
— Куда я попал?
— Ты в подводном городе, — ответила девушка, рассматривая странного даже для её мира человека. — Что ты тут делаешь?
— Я пришёл с чисто мирными целями. Захватывать вас не собираюсь. Мне это не надо. Мне нужно исследовать свою планету. Насколько я знаю, на Земле таится множество криптидов. Видимо, нам не всё о земной фауне рассказывают.
— Кто ты такой?
— Шегон. Ангел Зла, — представился Мэтт своим магическим псевдонимом.
Он не очень любил это имя, которое дала ему старая колдунья. Просто оно стало таким привычным для него, что решил в своей новой жизни так и называться, скрывая свою настоящую личность.
— Ты не зло. Если бы ты был злом, ты бы себя таковым не назвал, — заявила русалка и представилась: — Я Кари, хранительница подводного царства. Ты ступил на нашу территорию. С какой целью?
— Я здесь чисто случайно, — ответил Шегон, стараясь не показывать свою слабость и страх перед неизвестным существом, о котором знал только из детских сказок, но только сегодня увидел вживую. — Хочу лучше узнать свою планету. Как вижу, многое нам не рассказывают, а непосвящённый не узнает, что русалки существуют не только в легендах. И одна из них передо мной.
Кари взглянула на вторженца и пыталась понять, кто стоит перед ней. Не пытается ли этот человек её обмануть? Рассматривая городок вдали, выглядящий как затопленная каменная деревенька, Мэтт оценил его, не веря собственным глазам:
— У вас очень красиво. Правда. Похоже на небольшую деревушку, только тут одни русалки живут. Хотелось бы пройтись по ним и узнать подводный мир нашей планеты.
— Я не знаю, что в вашем надводном мире. Я там ни разу не была. И не думаю, что смогу его посмотреть.
Боевой ангел шёл за русалкой по морскому дну и, зайдя в городок, рассматривал подводные постройки, словно собранные из огромных кирпичей похожих на те, из которых сконструированы древнеегипетские пирамиды. Русалки и мерманы плыли по «дорожкам» между домами и затонувшими кораблями, с некой опаской глядя на странного посетителя, казавшегося таким ужасным из-за бездушной маски. Замечая настороженные взгляды, слушая шепоток местных жителей, Мэтт про себя отметил:
«Даже здесь на меня смотрят как на какое-то чудовище. Наверное, не видели людей с крыльями. Или вообще людей, умеющих долгое время гулять под водой».
Русалка смотрела на застывшее «второе лицо» гостя и не могла понять, что думает этот незнакомец, рассматривая необычные для него пейзажи и украшающих их рыбок, угрей, крабов и медуз.
— Вы не боитесь шторма? — поинтересовался Мэтт. — Мало ли. Ещё вода снесёт все дома во время бури.
— У вас тоже бывают ураганы, — ответила Кари. — И точно так же сносят всё на своём пути.
— Мы об этом не думаем. Что бывает — то бывает.
— Вот и ответ на твой вопрос. Мы не ждём бури. Мы просто живём под водой и радуемся жизни. Как вы в надземном мире живёте? Расскажи, пожалуйста.
— Мы просто проживаем свою жизнь и даже не подозреваем о том, какие чудеса творятся у нас. Люди не готовы знать о вас, о других мирах. Они считают и вас, и меня выдумкой. Так что у них не такая весёлая жизнь, как у меня. Но они об этом не знают. Я вообще иномирец даже в своём мире. Но об этом никто из людей не знает, ведь я маскируюсь под нормального человека.
— Уже ночь наступает, — сообщила Кари, глядя вверх на тёмное небо, закрытое водной гладью. — Скоро будет ещё холоднее. Если сейчас не вернусь, то отец будет ругаться.
— Мне тоже пора домой, иначе предки будут меня с собаками искать. Пока. Не знаю, приду ли я снова. Может, и приду. Я сам не ожидал увидеть эту красоту.
— До свидания, — распрощалась Кари. — Но помни одно — никогда не плыви в Тихий Океан.
— Почему? — не понимал боевой ангел. — Там опасно?
— Бескрайние подводные земли сами по себе опасны. А в Тихом Океане обитают кракены. Помнишь легенды о том, как они устраивают крушения, пожирают людей? Так вот — раз увидел нас, то верь, что огромные кракены существуют. Лучше не рисковать. Лучше будь осторожен и прибереги свои силы.
— Теперь понятно, откуда иногда берутся «летучие голландцы».
Кивнув головой в знак согласия, Мэтт попытался взлететь, но вода прижимала его крылья, не давая взмахнуть ими. Вспомнив о телепортации, Олсен подумал о пляже Хитерфилда с огромной скалой на берегу моря и за мгновение очутился возле пещеры. Переместившись на городской пляж, Шегон чуть не упал на песок с огромной высоты. Держа себя в воздухе, он медленно опустился вниз, высушился, почистил одежду и сапоги от налипших водорослей и мелких морских животных при помощи магии и про себя отметил:
«Похоже, мне пора телепортироваться, — подумал про себя Мэтт, глядя на потемневшее небо и огромную луну. — А то приду домой, а мама решит, что я вообще в холодной воде чуть ли не до полуночи купался. Блин, надо попасть прямо к себе в комнату».
Превратившись в подростка, Мэтт быстро переместился к входной двери и шлёпнулся на грязный коврик под входной дверью. Поднявшись с пола и отряхнувшись, Олсен разулся, поставил ботинки на обувную полку, снял куртку и повесил на вешалку.
— Сынок, ты откуда пришёл? — недоумевала вышедшая из комнаты мать, услышав шум в коридоре.
— Просто гулял. Хочется немного расслабиться перед сном.
— Ты на часы хоть иногда смотри, сынок. Я переживаю. Ты ходишь непонятно где, а мне страшно. И опять на звонки не отвечаешь.
— Мам, ты только не злись. Ты же знаешь, что я далеко не ухожу. Я только на несколько минут. А в телефоне просто батарейка села, поэтому не мог ответить.
— Ты гулял целых полтора часа! Сейчас уже пол-одиннадцатого. Сынок, где тебя носит?
— Просто иногда охота пойти проветриться и привести мысли в порядок. Мам, всё хорошо. Не переживай.
— Только не задерживайся допоздна. Хорошо? Не гуляй по улицам до полуночи. И держи телефон включённым.
— Ладно, мам.
— Ты не голодный? У нас ещё остались твои любимые макароны. Разогрей и поешь.
— С радостью, мам.
Выслушав нотации матери, Мэтт отправился ужинать. Едя макароны под соусом Болоньезе, Олсен вспоминал своё короткое путешествие под морем и задумался о том, что мог неожиданно для себя оказаться на совершенно другой планете, где обитают русалки и прочие подводные народы. Или на Земле есть скрытые миры, о которых можно узнать только случайно.
«Что же ещё спрятано на нашей планете? Может, предки этих русалок попали к нам из другого измерения и остались здесь, а потом расплодились. А все эти постройки сделаны из камней, собранных из руин затонувшей Атлантиды. Не знаю... Не получится тут верить, а тут не верить. Если я всё это расскажу кому-то, то бомба разорвётся. Так что не буду напрягать мозг людей. Пусть живут и не знают о чудесах под водой. Не надо нарушать установившийся порядок».
Мэтт достал из кармана телефон и заметил, что он мокрый от воды; пытаясь включить его, юноша понял, что сломал мобильник, ныряя в подводный мир.
«Блин! Ещё и телефон утопил. Если у меня есть магия, попробую его сделать. Зайду в комнату и сделаю, а то ещё предки спалят мою двойную жизнь».
Доев макароны, юноша поставил тарелку в посудомоечную машинку и зашёл в свою комнату. Сев на кресло, Олсен не мигая смотрел на мобильник. Его глаза загорелись магическим огнём, и вода в телефоне испарилась. Начинающий маг мысленно проник в процессор, отчего дисплей засветился, и на нём появилось изображение.
— Всё-таки здорово быть волшебником, — прокомментировал Мэтт, рассматривая «отремонтированный» телефон.
Подняв крышку слайдера, Олсен проверял мобильник после магического вмешательства, и устройство работало так, словно его только что купили.
— Отлично! Ещё умею электронику чинить. Я могу хорошо заработать на быстрых починках и на фокусах. Я бы стал миллионером, если бы всем этим занимался. Но люди не поймут меня. Меня все боятся, когда я в облике Шегона. Даже русалки и те перепугались. Нерисса создала чудовище. Но я какое-то доброе чудовище.
Мэтт отложил телефон и решил, что пора спать. Приняв ванну, юноша зашёл в комнату, а там его ждала мама, сидя на кровати. Посмотрев на сына, вытирающего влажные волосы полотенцем, миссис Олсен спокойным голосом спросила:
— Сынок, что с тобой случилось? Ты в последнее время стал каким-то другим.
Не зная, что ответить на вопрос, возникающий у всех его знакомых, Мэтт растерялся и, сев рядом с мамой, попытался выбрать нужные слова, чтобы всё объяснить, но только брякнул:
— Что со мной не так?
— После того утра, когда ты рассказал о том кошмарном мне, где ты был тёмным ангелом и сражался с огромным змеем, тебя словно подменили. Ты всегда был таким ответственным и не забывал о нас. Не забывал предупреждать, если задержался в гостях или на репетиции. А теперь ты где-то гуляешь, а потом приходишь весь в грязи. Ещё у тебя телефон то дома, то разряжен. Куда ты ходишь?
— Мам, я гуляю по городу. Просто мне нужно привести мысли в порядок. А прогулки помогают мне снять напряжение.
— Месяц назад дедушка жаловался, что ты нахамил покупателю. Он сам его недолюбливает. Я тоже тебя понимаю. Но, сынок, ты должен контролировать свои эмоции. Тебе надо успокоиться.
— Ты хорошо понимаешь, что у меня столько дел, что отдыхать не успеваю. То школа, то группа, то дедушкин магазин. Столько накопилось, что у меня голова кругом. Как тут сдержать эмоции, если они вырываются?
— Мальчик мой, ты взрослеешь. У тебя больше ответственности, — сказала мать и погладила сына по голове.
От её лёгкого прикосновения Мэтт почувствовал себя счастливым, словно вернулся в детство, хоть ему уже были чужды эти «телячьи нежности». Потрепав его влажные волосы, женщина поцеловала его в лоб и отправилась в свою комнату. Олсен задумался о том, в какие дни идти тренироваться, чтобы всё совмещать.
«Вроде всё умею, но мне нужно учиться этому постоянно, — размышлял начинающий волшебник. — Хотя... Вряд ли я такое забуду. Не забыл же всю школьную программу и теперь самый умный. У меня просят списать, а я не даю. Зачем? Пусть сами думают, а я всё делаю сам за себя. Если тупые, то это их проблемы».
После необычного открытия на Земле Мэтт решил в следующий раз с помощью магии поискать аномальные места Хитерфилда и посмотреть, что там происходит. Ему уже хотелось включить свою силу и сразиться со злом. Так чувствовал себя любой новобранец, готовый идти в бой, но не было врага, чтобы сражаться с ним. Но иногда мечты и планы приходится откладывать на «потом» из-за жестоких игр судьбы.
Ранним утром, как обычно, миссис Олсен отвозила сына в школу. Мэтт смотрел в окно и, разглядывая тропинку, размокшую от осенних дождей, снова вспомнил свои прогулки с Вилл. Неожиданно даже для самого себя начинающий маг задумался о новом путешествии в соседний город.
«Теперь хочу отправиться в Фадден-Хиллз, где сейчас живёт Вилл. Хотя бы посмотреть на неё, если смогу найти. Я не хочу её пугать своим видом. Она не должна узнать меня, пока не переедет в Хитерфилд».
Предвкушая предстоящий полёт в Фадден-Хиллз, Олсен не заметил, как машина остановилась напротив школы. Он только услышал, как мама сказала ему:
— Сынок, мы уже приехали. Тебе пора выходить и идти за новыми знаниями.
«Только эти знания уже старые, мам», — подумал про себя подросток и, покидая автомобиль, сказал: — Да, мам. Тебе тоже удачной работы.
Миссис Олсен скрылась за поворотом. Заходя в здание школы, Мэтт уже начал думать о полётах в Америку, где ему хотелось посмотреть на Голливуд, Манхэттен, Беверли-Хиллз, пляжи Малибу; ему пришла в голову мысль побывать в других странах, чтобы просто посмотреть на тамошнюю жизнь с высоты птичьего полёта.
«Мама мечтает поехать в Бразилию. Насмотрится этих глупых сериалов и думает, что в реале там такая же фиеста. Я просто посмотрю на статую Христа на огромной скале в Рио-де-Жанейро. Может, погуляю на карнавале. Если меня там не испугаются и не примут за злого колдуна с перьями. Мама эту фигню смотрит, а я вместе с ней размечтался. Найджел наигрался в японские видеоигры и теперь хочет в Японию. И туда полечу весной, когда сакура зацветёт».
Подумывая о безвизовых путешествиях с телепортацией, Олсен зашёл в класс и сел за свою парту. Посмотрев на Корнелию, он вспомнил, как она в его прошлой жизни побывала в Париже и прогулялась по бутикам.
«Я и туда полечу. Полечу и в Россию. Посмотрю на живых медведей, гуляющих по Москве. Может, посмотрю на Урал, Сибирь. Наверное, там круглогодичные зимы, но мне ничего не страшно. Я же вышел из-под воды, погостив у русалки. Я не замерзал на горе Танос, так что не поджарюсь в Сахаре и не заледенею на Антарктиде. Надо проверить себя на прочность. Если что — телепортируюсь».
После уроков и репетиции первого альбома с группой Мэтт сделал уроки и начал готовить план путешествий. В первую очередь ему хотелось слетать в Фадден-Хиллз и узнать, как его возлюбленная жила до встречи с ним, увидеть её.
«Неужели я по ней соскучился? Она живёт в другом городе и даже не знает меня. А я уже не могу ждать её. Осталось только одиннадцать месяцев до её приезда».
Записав Фадден-Хиллз самым первым в списке желаний, Мэтт надел большие наушники и, включив музыку в стиле heavy-metal, продолжал записывать в блокнот города и места, где бы ему хотелось побывать. Нью-Йорк, Голливуд, Манхэттен, Беверли-Хиллз, Малибу, Рио-де-Жанейро, Париж, Берлин, Лондон, Прага, Токио, Каир, Стамбул, Москва, Сидней... Список начинал расти, и Олсен искал в интернете интересные места для путешествия.
— А не много ли я хочу? — задавал сам себе вопрос Мэтт, рассматривая список мест для путешествий. — Хотя, мне с моими крыльями и телепортацией не нужны ни визы, ни загранпаспорт, ни деньги. Кто ещё не мечтает о таком? А мои мечты скоро исполнятся.
Олсен предвкушал предстоящие путешествия, желая побывать в каждом уголке земного шара, увидеть мир во всех его красках. Слушая тяжёлую музыку в наушниках, начинающий маг скачивал фотографии с достопримечательностями, чтобы попробовать переместиться, глядя на них; постукивая по столу в ритм песне и подпевая, юноша не заметил, как отец зашёл в его комнату.
— Мэтт! — позвал мистер Олсен сына.
Не слыша ничего, юноша продолжал загружать обработанные в фотошопе снимки достопримечательностей, составляя «карту желаний». Подойдя ближе, мужчина похлопал его по плечу. Мэтт снял наушники и, посмотрев на отца, заметил, что тот ужасно опечален. Глядя удивлённому сыну в глаза, мистер Олсен сообщил, пытаясь выбрать нужные слова:
— Держись, сынок. Твоей мамы больше нет. Она не придёт.
— Что?!! Ты сейчас что сказал?!! — Вскочив с кресла, Мэтт крикнул так громко, и казалось, что его возглас услышали соседние улицы.
— Она попала в аварию. Пыталась объехать парня в наушниках и въехала в фонарный столб. Он упал на неё. Держись, сынок. — Отец похлопал его по плечу, желая хоть как-то поддержать его.
— Этого не может быть. Пап, я не верю. Это мне приснилось. Сейчас я открою глаза, и всё будет как прежде, — бормотал юноша, не желая принимать услышанное.
— Это правда. Мэтт, я сам не могу поверить. Мне очень жаль, сынок.
Мистер Олсен вышел из комнаты, оставив сына одного с его горем. Мэтт плюхнулся на кресло и смотрел в потолок, не желая верить в услышанное. Юноша переваривал новость и не верил, что мамы больше нет. Этого не могло быть, ведь ещё утром он с ней, как обычно, разговаривал за чашкой чая на завтрак, а позже мама привезла его в школу; а теперь её не стало из-за роковой случайности. Не желая принимать эту новость, подросток щипал себя за ногу, надеясь проснуться. Но на этот раз реальность играла с ним злую шутку.
Решив узнать, что происходит в доме, начинающий маг прислушался к шуму в стенах, и разговор его отца и дедушки, казалось, звучал прямо у него в комнате. Думая о случившемся, Мэтт слушал и не понимал — это сон или новая жизнь принесла ему такой неприятный сюрприз.
— Мне очень жаль, — говорил старик. — Мне жаль, что Анна погибла. Такая молодая. Ей ещё жить и жить. Бедный Мэтт. Как ему теперь жить дальше? Он остался сиротой. Без матери ребёнок совсем один.
— Всё пройдёт, пап, — ответил мужчина. — Он уже мальчик большой. Он сможет пережить эту боль.
— А что случилось?
— Анна села за руль и поехала по дороге. По пешеходному переходу на красный свет шёл какой-то идиот в наушниках не смотрел по сторонам. Анна попыталась объехать его, но въехала в фонарный столб. Он упал прямо на неё.
— Мне так жаль Анну. Она была хорошим человеком. Бедный мальчик. Как он теперь это переживёт? — продолжал причитать дедушка.
Прослушав разговор отца и дедушки, Мэтт посмотрел на стену. Ему не хотелось верить, что это случилось с его самым близким человеком. Осознавая, что это не кошмарный сон, а страшная явь, Олсен горько заплакал и причитал:
— Мама, за что же так? Почему ты ушла? За что мне это? За что? Я не умер, когда этот змей меня убил, а вернулся в прошлое. Теперь умерла ты. Этот гад в наушниках убил не только тебя. Он убил меня. Когда папа мне сказал об этом, я умер. Умер вместе с тобой, мама.
Рыдая от боли, Мэтт вспоминал все счастливые моменты из детства: как мама гуляла с ним по городу, водила на детские площадки, учила его плавать вблизи берега моря, качала на качелях, угощала его любимым клубничным мороженым в шоколаде, слушала его неуверенные «хиты» и игры на струнной гитаре, поддерживала его начинания... Прокрутив воспоминания в голове, он даже не услышал, как дедушка зашёл в комнату. Видя состояние внука, мистер Олсен положил руку на его плечо и попытался утешить.
— Мальчик мой, я знаю, что это больно. Я не буду говорить, что нужно жить дальше. Ты и так это поймёшь, когда пройдёт время. Мама ушла. Её жизнь закончена. А твоя продолжается. Ты должен жить ради своего будущего.
Дедушка обнял подростка, осознавая, какую травму он в этот день получил. Мэтт невольно прижался к нему и осознал, что эта боль никогда не пройдёт. Время не лечит такие раны, а только позволяет им немного затянуться, оставляя шрамы на душе.
— Дедушка, — дрожащим голосом проговорил юноша, — Я не могу. Я не знаю, как мне жить дальше. Мама умерла. Я остался совсем один.
— У тебя есть я, есть папа. Есть твой друг Найджел. Ты не одинокий. Поплачь. Тебе станет легче.
Мэтт ничего не ответил и продолжил плакать. Поговорив с внуком, мистер Олсен покинул комнату. Прокручивая в голове слова дедушки, юноша задумался над тем, кто у него есть теперь. Дедушка и отец всегда с ним, ведь они самые близкие люди.
Найджел... Мэтт задумался над тем, можно ли считать одноклассника другом. С Эшкрофтом его связывал только общий интерес — музыка. Они могли поболтать за обедом ни о чём. Но Найджелу было намного интереснее с Урией и его дружками, считающими Олсена слишком правильным и занудным. Он его приятель, но не друг, которому можно доверить всё.
Наступила ночь. Мэтт немного успокоился, придя в себя. Слёз больше не было, но потрясение было настолько сильное, что он, улёгшись на кровать, сразу же уснул.
Олсен открыл глаза и понял, что вновь оказался среди облаков. Он увидел перед собой Шегона, гордо стоящего в тумане. Тёмный ангел строго смотрел на своего «носителя», желая что-то сказать. Понимая, что оказался в светлых глубинах своего создания, Мэтт начал задавать вопросы:
— Ты же мёртв. Зачем ты пришёл? Хочешь снова овладеть моим телом?
— Ты как был идиотом, так и остался, — с усмешкой в голосе словно выплюнул Шегон.
— Тебе что от меня надо? Уйди! Без тебя тошно!
— Думаешь, мне нужно твоё жалкое тело? Сейчас мне с тобой нечего делить. Я не подчиняюсь Нериссе, и она с тобой даже незнакома. Вилл не за что меня ненавидеть, ведь она тебя не знает и не любит.
— Чего ты пришёл? Поиздеваться надо мной? Я и так измученный! Мало того, что мама погибла, так ещё ты докопался до меня.
— Поэтому я к тебе пришёл. Слушай, дурачина, ты знаешь, кто убил маму?
— Какой-то идиот в наушниках, не смотревший по сторонам. Если бы не он, то мама была бы жива. А с чего ты так печёшься обо мне? Ты злой демон во мне, а не ангел-хранитель.
Шегон гулко загоготал, заходясь в истерике. Казалось, у него под золотой маской от безудержного смеха выступили слёзы на белых глазах без зрачков. Мэтт в недоумении смотрел на тёмного ангела и злобным голосом спросил:
— Ты чего ржёшь? Убить меня решил?
— Я давно так не ржал. Неужели ты так ничего и не понял своим амёбным мозгом? Ты смог меня ослабить, но не убить. Я всегда был с тобой, с самого твоего рождения, только Нерисса дала мне жизнь.
— Кто ты такой?
— Проще показать, чем рассказать! Сними с меня маску. — С этим требованием Шегон приблизился к Мэтту.
Юноша с опаской взял края золотой маски и потянул на себя. Лицо засветилось и медленно погасло; Олсен увидел похожего на него взрослого мужчину, словно перед ним его собственное отражение в кривом зеркале. Тот, гадко ухмыляясь, смотрел на «носителя» голубыми глазами, в которых читалась злоба и отвращение ко всему живому. Мэтт посмотрел на Шегона и заявил:
— Это не могу быть я. Ты просто урод, вселившийся в меня и косящий под меня. Ведь у тебя нет своего лица.
— Тогда что же ты не снимал с себя маску наяву?
— Не хотел.
— Не бреши самому себе. Ты боялся. Боялся увидеть мерзкую рожу, как тебе казалось. Но теперь-то ты понял, кто я.
— Как ты думаешь, почему я вернулся в прошлое, и у меня остались силы? Это что, мой сон? — задал вопрос Мэтт и вернул маску своему демону-хранителю.
— Я не знаю, как ты попал в прошлое, но меня ты взял с собой, — ответил Шегон, надевая маску обратно.
— А откуда у меня твои силы? И не только твои, но ещё и другие. Я что, так и сросся с твоим обликом? — продолжал недоумевать юноша.
— Я сам не знаю, откуда у тебя силы. Может, Нерисса активировала у тебя какие-то гены. Ты же снова превратился в меня, когда получил силу Лиллиан. А теперь, когда вернулся в прошлое, понял, что ты не простой школьник, и опять же превратился в меня. Что сила пробудилась, когда ты это захотел. Может, ты потомок каких-то древних земных магов, ангелов или богов.
— Получается, ты моё альтер-эго, только злое. Ещё ты — это я такой, каким мечтал быть.
— Да, ты всё правильно понял — я это ты, а ты это я. Неужели до твоих прокисших от компьютера мозгов дошло?
— Я не хочу тебя видеть, не хочу тебя знать. Не заставляй меня делать то, о чём я потом пожалею. Не хочу быть шизофреником и лежать в психушке.
— Но тебе не убежать от себя. Эх, ты тормоз. Это не сумасшествие, а твоя сущность. Ты всю жизнь себя сдерживаешь. Освободи себя, когда захочешь. Ты же нагрубил этому старому придурку, когда он тебя довёл.
— Мне стыдно...
— А ему не стыдно было тебя оскорблять? Значит, ты боишься кого-то обидеть, а они не боятся? Не будь лошарой — давай сдачи всем, кто тебя унижает. Почему ты должен заискивать перед очередным мудаком? Ты воин, а не лошара!
— Шегон, у меня вопрос. — Мэтт решил узнать самое главное, что его волновало всё время.
— Задавай.
— Когда я спасал Вилл от тебя, ты сам ушёл или я тебя выгнал?
— Я хотел сохранить себя и избавиться от Вилл. Она не дала бы мне быть вольной птицей. Я бы так и остался таким бесполезным слизняком, коим являлся ты. Но я не такой конченный, как тебе казалось. Ты всё-таки победил, ведь добро всегда побеждает зло.
— Теперь понятно, почему ты её щадил...
— Ох, как медленно всё до тебя доходит! Я хотел доказать ей, что уже не слабак, как она думала. Мне нравилось, что она любила тебя настолько сильно, что готова была меня убить. Но чувство оставалось. Вилл была права. Милосердие и сострадание сильнее ненависти. Я не мог убить дорогого мне человека.
— Значит, ты не такая сволочь, как мне казалось.
— Убить человека не так просто, как ты думаешь. У тебя дрогнет рука, если ты будешь держать пистолет и даже прицелишься. У тебя разожмётся ладонь, пока ты будешь душить. Ты уронишь нож и не сможешь перерезать горло. Ты слишком добрый. Тьма не может тебя поглотить.
— Ты прав. Но если я узнаю того, кто убил маму, он мне дорого заплатит, — заявил Олсен, и его руки невольно сжались в кулаки.
— А ты решительный. Молодец. Продолжай. Ты должен стать воином. Тебе сила дана для того, чтобы ты боролся с врагами и со всеми, кто встанет у тебя на пути. Помни об этом.
Мэтт посмотрел на Шегона и не понял, кто перед ним теперь. Друг или враг? Или он просто пока что приспособился, усыпляя его бдительность, чтобы потом больнее ударить и окончательно стереть его личность, заслоняя её собой?
— Я тебе не доверяю.
— Дело твоё. Ты больше меня не увидишь. Второй раз тебе уступаю, хоть и пришёл только в твой сон.
Олсен отвернулся от своего «демона-хранителя», осознавая, что его влияние на жизнь до сих пор сильно, и это уже неизбежно. Ему осталось только принять самого себя со всеми недостатками. Даже собственную тёмную личность, ставшую частью его души.
Желая побыстрее убежать от злой версии себя, Мэтт быстро проснулся. Тяжело вздохнув, юноша оглянулся по сторонам, надеясь, что произойдёт то же самое, что месяц назад: как обычно утром он будет пить чай со своей семьёй, а мама отвезёт его в школу. Но на этот раз жизнь не сделает ему рестарт и будет дальше продолжаться, причиняя ему невыносимую боль от потери, притупляющуюся со временем.
Укрывшись одеялом, словно желая спрятаться от всех проблем, Олсен закрыл глаза. Он чувствовал себя таким уставшим, словно пробежал марафон, но сон не шёл, а тревожные мысли о гибели мамы, о возвращении Шегона не давали ему покоя... В конце концов, подросток крепко уснул и проспал до тех пор, пока не прозвенел будильник на телефоне.
Все эти дни Мэтт провёл как в тумане. Завтрак только с отцом и дедушкой, соболезнования от одноклассников, уроки в школе, программу которых он может рассказать даже после пробуждения в четыре часа ночи, а позже и похороны... Олсену хотелось спрятаться и перезагрузить эту реальность во второй раз. В глубине души юноша понимал, что это «закон сохранения энергии». Он обрёл силу, но лишился самого дорогого человека; в прошлой жизни было то же самое — Мэтт попал в рабство к колдунье и чуть не потерял самого себя, хоть и стал на какое-то время могущественным. И в обоих случаях выбора не было — всё было решено за него, а ему оставались только последствия.
«История повторяется, только цена оказалась дороже... Я бы отдал все свои силы, лишь бы мама была жива... Но они мне нужны, и я к ним привык. Может, когда-нибудь я что-то сделаю благодаря им и докажу всем, что я не бесполезный, но и не бесчеловечный».
После окончания учебного дня Олсен шёл в зоомагазин. Уход за животными и прогулки с собаками помогали ему отвлечься от мрачных мыслей. Вечером Мэтт опять возвращался в пещеру на берегу моря и, превращаясь в Шегона, разбивал камни одним взглядом, сжимал воду в желе и крутил вокруг дерева с опавшими листьями, словно желая кого-то задушить.
— Эй, ты что тут делаешь? — послышался вопрос.
Боевой ангел искал источник звука и увидел Кари, приблизившуюся к песчаному берегу. Русалка пристально смотрела на него и с каким-то сочувствием в голосе спросила:
— Что-то случилось? Я вижу, что ты злой. Хоть под маской ничего не видно.
— Я не злой. У меня проблемы.
— Расскажи, что случилось.
Посмотрев на Кари, Шегон решил с ней поделиться возникшими мыслями. Сев на камень замаскировав и собеседницу, и себя от посторонних глаз, Мэтт опустил голову. Водя пальцем по морской глади, покрывающейся льдинками, Олсен рассказал:
— Неделю назад погибла моя мама. Какой-то придурок шёл по пешеходке на красный свет и слушал музыку в наушниках. Мама попыталась его объехать, но влетела в фонарный столб. Он упал прямо на неё. Я не знаю. Я бы отдал все свои силы, чтобы мама была жива. Может, это плата за магию? Я всего месяц назад ей овладел.
— Мне очень жаль, — ответила русалка. — Но я не знаю, что это. Может, это случайность. Такова судьба.
— Кари, а ты веришь, что можно погибнуть в будущем и переместиться в прошлое, в своё же тело? У меня так и произошло.
— Что, правда? — Кари смотрела на Шегона, удивлённо раскрыв глаза.
— Сам удивляюсь. Может, это игра матрицы, и меня какая-то «рука бога» перезагрузила.
Услышав такой рассказ, русалка громко рассмеялась. Успокоившись и посмотрев на боевого ангела, новая знакомая задала вопрос:
— Ты что, думаешь, что умер и возвратился в своё тело? Смешно! Ну ты даёшь! Никогда такого не слышала, чтобы умирали и возвращались в прошлое. Первый раз слышу. Кто бы сказал — никто не поверит.
Решив отвлечься от мрачных мыслей, Мэтт решил расспросить Кари о параллельных мирах. Бывала ли она где-нибудь за пределами морского царства.
— Слушай, ты веришь в существование других миров? Других планет, других измерений.
— Я думаю, что они есть. Но только никогда в них не бывала. Да и зачем мне это?
— Я верю. В той жизни бывал в огромной мрачной планете, становящейся райским уголком в зависимости от того, кто правит — злой тиран или добрая королева. Бывал в самом светлом и красивом измерении, стоящем во главе всего. Оно похоже на обитель бога. Может, это и есть бог. Бывал на фиолетовой планете, где живые деревья. И, похоже, побывал у вас в гостях, так сказать.
— Думаю, это интересно... Только порталы открывать не умею. Это нужно идти к подводному Верховному Магу. На это нужно разрешение. Перемещаться с места на место мы можем, а перемещаться в другое измерение — нет.
— Как у вас всё сложно, — с усмешкой в голосе прокомментировал Мэтт. — Кто владеет ключом от порталов — тот и правит балом.
Услышав в его голосе нотки хорошего настроения, Кари взглянула на боевого ангела и, потрогав его за руку, ответила:
— Мне нравится, когда ты не в отчаянии. Шегги, ты пойми, что маму не вернёшь. Живи дальше и продолжай пользоваться силой. Она будет нужна. И не только тебе. Откажись от мести, если надумаешь. Ты всё равно не сможешь воскресить маму.
Олсен отдёрнул ладонь, понимая, что только одной его возлюбленной можно касаться его рук. Русалка усмехнулась и спросила:
— Ты что, брезгуешь?
— Нет. Просто у меня есть любимая девушка. Она пока меня не знает. Но теперь, когда она придёт ко мне, я исправлю все ошибки, которые допускал в прошлой жизни. И первая — это флирт с другими девушками.
— Знаешь, мы бы всё равно не сошлись. Мы слишком разные. И у меня есть жених под водой. Зачем мне нужен человек с поверхности?
— Ты не та русалочка, которая отдала свой голос ради человека с берега, а потом превратилась в пену, когда он её продинамил.
— Мы знаем эту легенду. Она передаётся из поколения в поколение.
Взглянув на небо, начинающий маг понял, что уже пора домой, иначе его хватятся. Ему хотелось прийти в свою комнатку и упасть на кровать, чтобы полежать и отдохнуть после тяжёлых опустошающих дней.
— Мне пора. Уже поздний час... — прокомментировал Мэтт, готовясь улететь.
— До свидания... Думаю, мы ещё встретимся. И откажись от мести, прошу. Не приноси себе ещё больше страданий.
Послушав новую знакомую, Шегон с облегчением вздохнул и, распрощавшись с ней, снял иллюзию и полетел в город. Ощущая свободу во время путешествия по воздуху, Олсен даже на короткое время расслабился, не желая думать ни о чём плохом. Ему хотелось летать, как в первый раз, и наслаждаться временем, проведённым высоко над землёй.
Встав возле своего окна, Мэтт снова превратился в подростка, подбежал к двери дома и, зайдя в коридор, снял куртку. Разуваясь, юноша столкнулся взглядом с отцом, вышедшим на шум у входной двери.
— Опять ты где-то вечерами шляешься? Уже скоро ночь, а тебя вечно нет дома. Это уже месяц продолжается — каждый день тебя вечером дома не застанешь. Ещё где-то чуть ли не до одиннадцати вечера торчишь.
— Гулял, — отозвался сын, виновато опустив голову. — Знаю, сейчас ты будешь говорить, что опасно вечером ходить по улицам. Но у нас не Латинская Америка, где грабежи — это уже нормально, и все к этому привыкли.
— Всё равно шляться по вечерам непонятно где — это вообще из ряда вон. Только алкоголики и хулиганьё шастают где попало по потёмкам.
— Пап, от меня спиртом несёт? Я похож на хулигана? — задавал вопросы подросток, глядя на отца.
— Мэтт, я тоже за тебя беспокоюсь, — объяснил мистер Олсен. — Я всего лишь хочу, чтобы ты не влипал в неприятности. Твои загулы мне не нравятся. Мало ли, с кем ты болтаешься во время прогулок.
«С русалкой болтаю по вечерам», — подумал подросток и ответил: — Пап, ты думаешь, я не понимаю, с кем можно дружить, а с кем нельзя? Хватит со мной обращаться, как с маленьким ребёнком, который ничего не знает и ничего не видит!
— Я за тебя беспокоюсь. Тебя и так словно подменили в тот день, когда ты рассказывал о своём сне, где тебя превращали в тёмного ангела, а злая змея напала на Хитерфилд. Когда мама погибла, ты вообще от рук отбился. Где-то шастаешь и даже на звонки не отвечаешь.
— Пап, мне хоть иногда надо прогуляться. Я не могу сидеть в комнате и смотреть в потолок, когда всё уже сделал. Уроки выучил, дедушке в магазине помог. Почему я не могу просто расслабиться и пройтись по Хитерфилду? В какое время днём ходить по улице, пока у меня уроки, магазин и репетиции?
Мужчина строго посмотрел на сына, возмущённого его замечаниями, и продолжил воспитательную беседу:
— Мэтт, ты должен понимать, что мы за тебя волнуемся. Не хватало, чтобы ещё с тобой что-то случилось.
— Ничего же не случилось?
— Просто ты ещё молодой и не понимаешь, что даже если сегодня ничего не случилось, то завтра случится.
— Хорошо, пап... Только не кипишуй. Всё в порядке. Я целый и невредимый пришёл домой. Можно сказать, прилетел. Тебе не придётся меня с собаками искать.
— Только звони, если опять надумаешь куда-то пойти и вернуться только тогда, когда совсем станет темно. Я и так на нервах. Ещё не хватало, чтобы с тобой что-то случилось.
Ничего не ответив, Мэтт отправился в комнату и сел за компьютер. Рассмотрев все фотографии достопримечательностей, которые хотел увидеть вживую, Олсен вздохнул и заявил, словно заставляя себя «встать с колен»:
— Хватит уже впадать в депрессию! Пора вернуться к жизни! Но сначала я должен отомстить тому, из-за кого погибла моя мама. Вот тогда я успокоюсь. Нет, я не убийца. Просто накажу его, как требуется. Ускорю полёт бумеранга. Кари мне говорит отказаться от мести, только не понимает, что такое «потерять близкого человека». Наказание должно свершиться.
Его руки сжались в кулаки от ненависти к тому, кто принёс горе в их семью. Юноша не знал, кто это, но решил проверить свои способности и ответить на собственный вопрос — может ли увидеть всё, что произошло неделю назад? Сможет ли он по лицу узнать виновника. На эти вопросы он решил ответить на следующий день, когда уже наступит вечер.
Вечером в запланированный момент «X» отец читал какую-то газету, а дедушка смотрел телевизор. Мэтт тихонько вышел из дома, подбежал к своему окну и, убедившись, что никого нет, быстро превратился в Шегона. Эта боль от резкого появления ещё одних конечностей за этот месяц стала такой привычной, что почти не ощущалась. Сжимая руки в кулаки, боевой ангел вспоминал, где случилась авария. Подумав об этом месте, он переместился туда. Быстро став невидимым, начинающий маг сверкнул очами и смотрел на новенький столб. Картинки мелькали перед ним калейдоскопом, сменяя друг друга.
Мэтт схватился обеими руками за голову и увидел перед собой аварию, словно смотрел видеосъёмку. Машина его матери ехала по оживлённой дороге. Парень-подросток с длинными волосами шёл по пешеходному переходу и, нося наушники, даже не смотрел на светофор. Всё происходило как в slow-mo — на встречной полосе водитель резко тормознул, а его мать попыталась свернуть, чтобы не сбить нарушающего правила пешехода и влетела в столб.
Стараясь не смотреть на падение фонаря прямо в сторону водительского кресла, Олсен заметил, что подросток испугался и убежал с места преступления. Мысленно поставив этот кадр на паузу, Мэтт присматривался к меломану и запоминал каждую черту его лица. В его памяти ожил рассказ его мамы ещё из прошлой жизни: она именно в это же время так же возвращалась с работы домой и чуть не сбила подростка в наушниках, идущего на красный цвет. В той реальности она осталась жива и только разбила передний бампер о фонарный столб.
«Видимо, я умер в той жизни и просто случайно перенёсся в параллельную вселенную, изменившуюся лишь незначительно. Но в этой вселенной я родился магом и лишь случайно открыл дремавшие способности. Наверное, Шегон был прав — Нерисса пробудила спящие во мне гены колдуна. Но кто я такой?»
Решив пока не узнавать ответы на вопросы, волнующие с того дня, как он проснулся, Мэтт всматривался в лицо невольного убийцы и вспомнил свои чувства в прошлой жизни — тогда ему хотелось схватить провод от наушников и задушить им этого меломана, не посчитавшего нужным вернуться в «реальный мир» и посмотреть на светофор.
— Я тебя убью, гад! — прошипел Шегон и представлял, как избивает этого подростка.
Спрятавшись в подворотне, Мэтт снял иллюзию и вновь стал видимым. Прокручивая в голове портрет молодого парня, начинающий маг решил вновь «спросить у воздуха», где этот человек находится. Став невидимым и вернувшись в «иллюзию», Олсен медленно шёл за меломаном, в ужасе торопившимся домой.
Подросток отправился по улице Хитерфилда, пока не дошёл до многоэтажки. Мэтт шагал за ним по лестнице, проехал в лифте, пока меломан не скрылся в квартире на пятом этаже. Запомнив адрес того, на кого охотится, Олсен вышел из «иллюзии» и вновь стал видимым.
«Теперь понятно, где этот гад живёт... Ничего — завтра я его поймаю. И тогда он мне ответит за убийство мамы!»
Выявив из ноосферы нужную информацию, Мэтт вышел из многоэтажки и полетел к себе домой. Встав у своего окна, Олсен превратился в подростка, снял невидимость и быстро, словно чего-то боясь, зашёл в дом; поняв, что пока его не хватились, он снял куртку и прошмыгнул в свою комнату, стараясь быть незамеченным.
«Надо учиться телепортироваться, а то окажусь где-нибудь на помойке или вообще пропалюсь перед всеми», — про себя подумал начинающий маг.
Весь следующий день Мэтт нервничал от нетерпения, не переставая думать о чём-либо другом, кроме мести. Дождавшись конца уроков, Олсен вышел из школы и отправился в ближайшую подворотню. Юноша осмотрелся по сторонам, убедился, что никого нет, и телепортировал рюкзак в свою комнату. Создав магическое «зеркало», начинающий маг увидел, что портфель оказался на его кровати.
— Да, кое-что у меня с первого раза получилось. Спасибо Нериссе за этот урок. Сам видел, как она забирала себе отнятый посох.
Поняв, что фокус удался, Мэтт быстро превратился в боевого ангела и, став невидимым, полетел по городу. Люди видели только тень с огромными крыльями и не понимали, отчего она отражается. Найдя многоэтажный дом, где живёт ненавистный меломан, Шегон телепортировался на пятый этаж, но снова на мгновение повис в воздухе прямо над лестницей.
— Блин! — проворчал Олсен, шмякнувшись на ступеньки.
Пешком поднявшись на лестничном пролёте, Мэтт побежал на площадку, встал возле двери и ждал возвращения этого незнакомца.
«Наверное, прогуливает, гад... Или в своих ушных макаронах ещё где-то шляется».
Меломан вскоре вышел из лифта и подошёл к своей квартире. Увидев долговязого длинноволосого шатена в спортивной куртке, джинсах и кроссовках, Шегон стал видимым только для него, закрыл его своей иллюзией от посторонних глаз и, схватив провод, резко снял наушники. Парень оцепенел от ужаса, не понимая, кто стоит перед ним, и сумасшедшим взглядом рассматривал бездушную золотую маску. Приложив устройство к уху, боевой ангел услышал какую-то, как ему кажется, какофонию, хотя это обычная нецензурная лирика о тяжёлой жизни.
— И эта дрянь стоит того, чтобы её слушать и не смотреть по сторонам?
— Ты кто такой? — не понял меломан.
— Твой кошмар на всю твою жалкую жизнь! — отрезал Шегон.
— Что я сделал? Ты чего агришься? — задавал вопрос незнакомец.
Бросив наушники, Мэтт выставил ладонь вперёд, силой мысли обернул провод вокруг его шеи и, махнув руками вперёд, прижал подростка к стене. Подойдя к нему ближе, боевой ангел поднял ладонь, и наушники обвивали его шею, слегка сдавливая. Зло глядя на подростка, Шегон отчитал его:
— Что ты сделал? Девять дней назад ты шёл по пешеходке на красный свет. Одна женщина ехала за рулём и попыталась тебя спасти. Она врезалась в столб и погибла от того, что этот фонарь упал на неё. Что, совесть совсем не мучает?
Меломан испугался и не знал, что ответить хтоническому существу, напавшему на него средь бела дня. Холодный пот прошиб его, и язык заплетался, отчего несчастный не мог и слова сказать. Заметив его страх, Олсен чуть сильнее сжал провод на его шее и продолжал свою речь:
— Надо было так бояться в тот день, когда ты шёл по дороге и слушал свою эту хрень, которую музыкой не назовёшь. А теперь тебе сказать нечего. Тебе страшно...
— Я не хотел! Я не видел светофор! Пожалуйста, только не убивай меня! — умолял парень, трясясь от ужаса.
Не слушая его мольбу, Шегон уже горел желанием задушить этого человека. Сильнее сжимая провод на его шее, Мэтт увидел, как меломан тяжело задышал и хватал губами воздух. Понимая, что становится убийцей, Олсен разжал и порвал в клочья тонкий шнур, и наушники, ставшие бесполезными, упали на кафельный пол. Поняв, что останется жив, подросток закашлялся и тяжело задышал, невольно прижимаясь к стене.
— Я желаю тебе смерти, но не могу тебя убить, — заявил Шегон, глядя на испуганную жертву, переводящую дыхание, и его очи засветились от наплыва магии. — Если бы меня назначили палачом, я бы и минуты не продержался на этой должности.
— Спасибо, что пощадили меня, — заикаясь, говорил меломан, плача от ужаса.
— Лучшее наказание для тебя не казнь, а долгая и мучительная жизнь, — продолжал начинающий маг. — Если любишь слушать музыку, то теперь больше ни звука не услышишь. Даже в слуховом аппарате. Живи и мучайся всю оставшуюся жизнь, но не умирай без моего позволения.
Магический свет в его глазах погас; Мэтт толкнул меломана на пол и, сняв невидимость, растворился в воздухе. Упав на колени, подросток ничего не смог услышать и осознал, что теперь вокруг него только тишина, которая останется с ним на всю жизнь.
Олсен переместился в подворотню и снова завис в воздухе, но на сей раз упал прямо на переполненный мусорный бак. Поднявшись с кучи хлама, Шегон с помощью магии почистился от грязи и посмотрел на свои руки. Казалось, что он снова становится тем ангелом зла, что питался ненавистью и не приносил в этот мир ничего, кроме разрушений.
Превратившись в юношу, Мэтт медленно побрёл по улице и задумался о сотворённом им, казалось бы, справедливом возмездии, но не ощущал облегчения — муки совести съедали его душу.
«Я должен быть хорошим. Я должен нести добро в этот мир. Нельзя было лишать человека слуха. Да, я его наказал. Этим я не верну маму. Ты права была, Кари...» — пронеслось в голове у мстителя.
Олсен ходил по улицам и смотрел на витрины, за которыми стояли манекены в модной одежде. Юноша взглянул на собственное отражение в стекле, и ему казалось, что видит искажённое лицо — ту же злобную ухмылку Шегона из его сна и тот же взгляд, полный ненависти. Тяжело вздохнув, юноша посмотрел вниз и, сжимая ткань джинсов, про себя подумал:
«Да... Когда служил Нериссе, не задумывался над её приказами, а совесть меня не мучила за разрушения. Точнее, я был совестью, но не всегда. А теперь мне противно от самого себя. Я это сделал по своей воле. Я его наказал за убийство мамы. Но всё равно мне хреново».
Подумав о своём поведении, Мэтт побрёл по улице дальше, засунув руки в карманы, и старался не думать о случившемся. Олсен уже хотел вернуться и снять собственное заклинание, но всё равно приходил к мысли, что меломан должен лишиться самого дорогого и заплатить за свой грех, пусть и невольный.