Позывной «Бета»

Задание было простое, как безличное предложение. Зайти, зачистить, выйти. Зона небольшая — один а.л. Ну и, как всегда, примечание: «Новичок — надо спасать».

Бета отправился налегке, без особой экипировки, да и аварийный кейс брать не хотел: вроде и небольшой, а стоит ли тащить понапрасну? Но, как говорится в завете фракции, знания — не чемодан без ручки. Вот без чего он никогда не отправлялся в Зону — термокружка с наварным кофе. В конце концов у каждого имелся свой оберег. Приятно было снова облачиться в камуфляж, по привычке затянуть зубами ремень на тактико-компрессионной перчатке, ощутить вес снаряжения.

От Зоны фонило одновременно новизной и забвением. «У, вторяком повеяло», — снисходительно хмыкнул Бета и бросил в рацию: «Тут не помешал бы боец из отряда «Гамма». Он смело двинулся к границе Зоны, опуская на глаза очки корректорского спектра. И то, что издали казалось скучной серой мглой, стало обретать первые смысловые очертания. Бета даже приостановился ради момента саркастичного любования (и чтобы глотнуть кофе).

Прямо перед ним, а вернее, над ним нависали два щита. С верхнего на него кричала жирным шрифтом надпись: «архивариус: я-наследик.». Зона ещё не началась, а мелочь всякая повылазила: и буквожор, и пунктуашка, и очепятка, и непробелка…

— Хм, многообещающе, — сухо ухмыльнулся Бета.

Палец привычно надавил на скобу шифт, снимая оружие с предохранителя; затрещало.

Нижний щит был гораздо больше, ядовито-яркий с несколькими строчками аккуратного бессмысленного текста. Бета шагнул ближе и тронул его целеуказателем. Текст задвоился, зажужжал, что-то щёлкнуло, клацнуло над самым ухом и скрылось в Зоне.

Бета сделал глубокий вдох.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий». 

И решительно пересёк границу Зоны.

Тут-то он впервые почуял неладное, хватило беглого взгляда. Его окружала непроглядная чаща, чёрная стена — ни отступов, ни проталин, аж в глазах болезненно зарябило. Что подлесок, что деревья — всё однообразное, бесцветное, взгляду не за что зацепиться. Воздух душный, затхлый, пара вдохов — и в сон клонит. «Староват я уже для такого…» — мысленно вздохнул Бета, надевая респиратор. Даже первые шаги давались тяжело. Бета решил, с непривычки, но вскоре понял: нет, просто он шёл по колено в мутной воде. Повсюду кишела, отвлекая, назойливая мошкара, встретившая его ещё у границы. Бета крепче сжал оружие: эта мелочь никогда не являлась сама по себе.

Послышался противный шорох: будто мелкие коготки рисовали пунктир по стеклу. Шипящее эхо рассыпалось по зарослям, желая запутать. Тварь где-то рядом. Бета закрыл глаза, представляя красивые строки «молебна» и зачитывая их про себя. Шорох подкрадывался всё ближе, откуда-то снизу поднялось глухое заунывное воркование. Бета зажал шифт и был готов атаковать в любой момент. Затрещали сюжетные ветки.

Бета распахнул глаза, рявкнул:

— Покажись!

Чаща затихла. Бета рванул вперёд, нещадно вырубая переборщик на своём пути и распугивая редких тщедушных описанчиков. Забрезжил тусклый свет, дебри расступились, и Бета резко остановился. В лучах внимания нежились фелиды: тёрлись круглыми щекастыми мордочками (а мордочек было по три у каждого), щурили большие глаза с невинным блеском, играючи извивали пушистые хвосты, то сновали друг через друга, то катались на спине. И неустанно урчали.

Бета знал: чем дольше на них смотреть, тем сложнее прекратить это делать. Но рука не поднималась. Эти создания напомнили ему о чём-то, заставили нырнуть в пучину размышлений, на самую глубину, где, сокрытый придонным осадком, залегал ответ на какой-то важный вопрос. «Н… надо… д… двигаться… да… льше…» Собственный голос даже в мыслях звучал тихо и тяжело.

Бета стиснул зубы и дал громкую очередь:

«Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.

Что интересней на свете стены и стула?

Зачем выходить оттуда, куда вернёшься вечером

таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?»

Последний оставшийся многоточий замер в испуге и вопросительно уставился на Бету.

Бета коротко выдохнул и оглянулся через плечо.

— Ну абзац!..

Он двинулся дальше, ворча про себя: утратил чуйку и хватку, размяк, подчищая только после ии-шных рейдов, а вот на тебе — пуща, как в старые добрые…

Под ботинком мерзко хлюпнуло. Вода стала заметно более тёмной и… плотной? Бета приободрился. Может, всё не так уж и плохо: на болотах и города строят, не то что сюжет. Он шёл неторопливо, отстреливая всякую мелочь. Не отпускало ощущение подвоха. Чаща была уж слишком никакая, статичная, а ведь даже у водных Зон имелся свой «характер». «М-да, — мрачно протянул Бета, — вторяк тут, конечно, разошёлся». Впереди показалась завязка; Бета с наслаждением швырнул осколочную гранату с запятыми в скопление слизней-деепричастников и ускорился.

— Чивобля? — вырвалось невольное. Затем Бета качнул головой: нет, тут орудовал кто-то более свирепый.

В просеке (точно после метки *** на карте) лежал растерзанный зверь-обоснуй; из раскрытой пасти стекала и уже успела засохнуть слюна, из которой плели путеводные нити логики. Бедолагу застали врасплох. По всему, этих зверей в Зоне и без того водилось немного.

Бета резко обернулся на звук ехидного смешка, негодующий взгляд уткнулся в пышный кучерявый кустарник. «Так вот оно что», — прошептал Бета, медленно отводя руку за спину. Смешок повторился, перешёл в атональное хихиканье, от которого голову наполнил тяжёлый гул. Зверю не помогли ни острый ум, ни паутина логики.

— А как насчёт огнемёта? — Глаза Беты яростно сверкнули. — Выделить всё! Удалить!

Синее пламя вырвалось и за секунду сожрало кустарник и то, что пряталось в нём. Бета подошёл, разгоняя дым перед собой. На пепелище остались только четыре металлических колёсика. Однако момент триумфа длился недолго.

— О таком уговора не было! — захрипел в рации гневный голос. — Борьба с роялями вне ваших полномочий!

Нагло хлопнув крыльями, с верхушки взлетело обломинго. Бета недовольно цыкнул.

— Пардон, но я не мог спокойно смотреть на эту кровавую баню.

— Это не было соглас… — слова превратились в бессвязное бульканье.

— А вот это уже совсем не к добру…

Рука взметнулась к кольцу экстренного сохранения на груди, пальцы зацепили кольцо — но дёрнуть не успели. Неизвестная сила стиснула Бету, как носовой платок, и зашвырнула в клубящуюся темноту. Бета пролетел несколько эпизодов и грохнулся в двойной отступ. Спешно поправил очки. Резво вскочил, завертел головой, пытаясь ухватить, запомнить — но было поздно. Зона менялась. Прочищенный им путь растворялся быстрее, чем спасались бегством клишированные индейки; где-то печально взвыл ещё один зверь-обоснуй. Перепуганный описанчик с выпученными глазами ткнулся в ботинок Беты, взвизгнул и, взлетев по штанине, нырнул ему за пазуху. Пёстрый хаос, рябящий разноцветками и пищащий чивоблями, закружился торнадо и пошёл прямо на Бету, сметая под собой чащу и на буреломе создавая новую.

— Вот, значит, как? — Бета презрительно фыркнул и залпом ополовинил термокружку.

Смерч исчез так же внезапно, как и появился, будто наткнулся на незримую преграду прямо перед Бетой. Зона снова затаилась.

Осмелев, показался над воротником лохматый описанчик. Блестящие глаза-бусинки с обожанием уставились на Бету.

— Вполне нормальный, — хмыкнул тот. — И куда тебя девать?

Вместо ответа описанчик юркнул обратно за пазуху.

Если путь назад отрезан, пойдёшь вперёд, куда бы это «вперёд» ни вело. Продираться по болоту через монотонные заросли, гусениц, слизней и полчища назойливой мошки. С другой стороны, тут уже одних рефлексов достаточно — знай себе жми вовремя то на одну скобу, то на другую: уничтожить, добавить, уничтожить, добавить, добавить, добавить, добавить, (да сколько можно-то!) добавить… Вот бы уже создали аэрозоль или что-то вроде для массовой травли этой мелочи — отвлекает только! Правда, это сейчас у него навыки позволяют, а ведь были времена, когда сам с трудом различал этих гадов и не отправлялся в рейд без стопки инструкций.

Бета внезапно вспомнил про кейс и качнулся, подбрасывая рюкзак, чтоб проверить — лежит? Лежит. Меж тем спокойный, но сосредоточенный взгляд, плывущий по дебрям, наткнулся на любопытный экземпляр. Бета приостановился.

— Эко тебя… 

Форму создания было трудно определить. Как ёж, со всех видимых сторон оно было покрыто — но не иглами, а локтями: кожистыми, в шерсти, ободранными, угловатыми, морщинистыми, круглыми, со щитками, с пластырями, человеческими и… не очень. Оно заунывно стонало и шаталось, а вернее, перекатывалось вокруг ствола дуба зелёного.

Бета тяжело вздохнул и пошёл дальше.

Вскоре ему начало казаться, что он ходит кругами. Сплетение штампованных зарослей, затхлый запах, провисающие ветки сюжета — всё это он проходил в начале. Однако теперь не было видно и намёка на край Зоны, будто начало переместилось в самый её центр. А значит, Зона теперь начиналась… с середины? Бета чертыхнулся: если кому-то не повезёт заглянуть сюда до основной зачистки, несчастный сгинет. Сам он уже несколько раз упирался в сюжетный тупик — там хоть пьяным, хоть трезвым, хоть в режиме ночного редактирования, всё одно не пройти без отряда «Гамма»: этим ребятам и не такое доводилось разгребать. 

Вновь послышался знакомый шорох. Мягкие рыхлые лапки неторопливо шуршали в длинных ветвях то где-то позади, то подбираясь ближе. Бета сбавил шаг, сосредоточился на звуке, но не стал озираться — пусть тварь думает, что застанет его врасплох. Палец плавно нажал шифт. «Ну давай, я знаю, что ты рядом». Тварь, будто учуяв его решимость, снова затаилась. 

Бета сам себе отдал строгий приказ не терять концентрацию. Глоток кофе, и, с разбегу перемахнув сюжетный провал, он вскарабкался по крутому склону. Проплешину на вершине покрывали трещины и засохшие пучки аллюзий, и при каждом шаге всё выше взлетало облако душной пыли. Бета был в маске, но в горле всё равно запершило. Заросли вокруг превратились в беспорядочный гербарий: в нём было много всего, как в стогу позапрошлогоднего сена, и, как и стог, этот гербарий вызывал желание не любоваться, а сжечь.

Бета потянулся к огнемёту, но тут раздалось высокомерное цыканье. Из пучка травы выросла арматурина, скрутилась формой скрепки и, рогами указав на Бету, с удовольствием продекларировала пустым тоном:

— В сложившихся обстоятельствах данный метод устранения затруднений не является приемлемым. Недооценка факторов риска и возможных последствий может повлечь за собой деструктивное вмешательство путём использования вышеупомянутого метода, а следовательно, критичные изменения с отрицательной динамикой.

Бета сдвинул брови и приподнял губу.

— Чё сказал?

— Вынужден обратить ваше внимание на системообразующую важность данной территории. Упомянутые несанкционированные действия являются формой агрессивного секвестрирования, тем самым…

Голос стелился, как утренний туман над рекой, как пуховая перина, как мягкий плед. Тихий, ровный, нудный, вязкий, как кисель. Вспомнив вкус киселя, Бета содрогнулся. И мигом отпрыгнул в сторону.

Демон, чья хватка почти сомкнулась на шее Беты, рыгнулся какой-то трудновыговариваемой лексемой. Бета схватил демона за рога, рванул, ударил коленом под дых и со всей силы вогнал рога в трещину в земле, аж по самую лысую макушку.

— Неправомерно! — взвыл демон, молотя хвостом.

Бета пнул его в зад.

— Не уходи, сейчас водяного водяного кликну.

Демон зашёлся истерикой. Бета вернулся к краю оврага, свистнул и вытащил из рюкзака мину с ярлыком «Энгаль». Топь, из которой он пришёл, подёрнулась зыбью, булькнули пузыри. Бета оставил мину на склоне, двинулся дальше по своему пути, не оборачиваясь на взрыв, а вскоре за его спиной стенания демона исчезли в громком шипении и над проплешиной всплыло облако живительного пара.

Кофе кончился, но не дебри. Бета остановился, осматриваясь: может, повезёт отыскать повествовательную нить. Под ботинком что-то скрипнуло. Бета отступил. В отпечатке рифлёной подошвы оказалось цветное хрустальное крыло, будто стрекоза обронила, да только какие в Зоне стрекозы… Взятое на ладонь, крыло ожило, переливаясь, как аврора, попыталось вспорхнуть, но, оторвавшись на дюйм, осыпалось мелкой крошкой. Однако в ту долю секунды в воздухе крыло будто бы указало куда-то. 

Бета осторожно двинулся сквозь липкий кустарник и густой аромат. «Печенье? Шоколад? Какао? Чак-чак? М, портвейн? Зефир?» С каждым шагом Бета всё больше хмурился: чем слаще сейчас, тем суровее дальше. Где-то над головой снова гаркнул обломинго. Наконец паутина кустарника кончилась. Пахнуло беспросветным тленом. Бета оказался в каменной лощине, у входа в грот. Луч подствольного фонаря ткнулся в дальнюю стену, вместо мха покрытую листами бумаги, выхватил из мрака несколько птичьих скелетов на камнях и на земле, сполз вниз — к следам босых ступней и медленно двинулся в самую глубь, где изредка вспыхивали блики.

— Помилуй меня Лавкрафт, — пробормотал Бета, продвигаясь в темноту.

В углу сидело существо. Серое, как стена, к которой оно жалось. Стеклянные глаза за стёклами очков жадно всматривались в пустоту. Бета пнул носком ботинка вытянутую ногу. Вздохнул, схватил существо за лодыжку и выволок наружу. Оказавшись на свету, оно мученически заголосило и попыталось завернуться в плед, но смогло только спрятать голову. Едва Бета подался ближе, существо вскочило, метнулось к нему и зашипело:

— Ты их слышишь?

— Кого?

— Их! Тех, что смотрят. — Взгляд существа очертил неровную окружность. — Они повсюду.

Бета огляделся, прислушался.

— Не вижу и не слышу.

— Вот! И я тоже! Но они есть! Ходят!

В печёнках неприязненно ёкнуло. Бета передёрнул плечами и отодрал с серого лба апатипиявку.

— Ты меня видишь? — взвизгнуло существо. Бета не успел кивнуть, как оно вновь рухнуло под плед. — Не смотри! Я — дно!

— Да нет, — ответил Бета с саркастичной усмешкой, — ты — созидатель. По крайней мере всей этой аномалии.

Из-под пледа показалось виноватое лицо. Вернее, Бета сам решил, что виноватое. Лицо помятое, с красными глазами, с чёрными кругами вокруг них, со всклокоченной шевелюрой и жалобно поджатыми губами.

— Выходит, будем знакомы, Автор.

Виноватое лицо вытянулось и тут же исчезло в ладонях. Сквозь всхлипы донеслось:

— Я старался, правда! Но оно всё такое… не такое! А я уже не понимаю, какое такое, а какое не такое! А они молчат! Почему?! Идея же шикарная! Проходят, и всё! Может, я уже тоже невидимый, а? Часть Зоны, часть Чащобы — поэтому никто не замечает? Но я ведь от чистого сердца!.. Нет, это просто мусор! Сгину здесь, и поделом!

Бета слушал причитания, а сам внимательно следил за спутанными кронами над лощиной.

Автор слегка отнял ладонь от лица и покосился на невозмутимого Бету.

— Я здесь не за этим, — бросил тот в ответ на немую просьбу подбодрить.

Автор резко сел и со злостью принялся протирать очки.

Бете одного взгляда хватило, чтоб понять: дело — полный ангст. Сколько он тут выживал в одиночку? Уж явно Зона пережила не одно изменение. С виду вроде ещё живой, а внутри — сушь да гарь, как на той проплешине. Такую выгоревшую пустоту ещё попробуй возроди. Да и снаружи: руки все искусаны и пальцы плохо двигаются — яд неписуна, на шее фиалковая борозда — хлыст критикана, плед — весь пропах обленитом, а за спиной колышется что-то едва различимое — очередной демон, наверное, райтблок. И зачем этот неженка сюда полез?!

Раздался пронзительный вопль. Бета круто обернулся с оружием наизготовку. Автор метался по земле в попытке скинуть с себя жирную тварь, похожую на перетянутую бечёвкой колбасу.

«Явилась!»

Бета смачным пинком сбросил бестию с Автора и придавил к земле, наслаждаясь, как ботинок чавкает в рыхлом теле. Тварь гундосо заверещала, вскидывая толстые лапы; единственный глаз на копчике гневно вращался, хвост-обрубок колошматил воздух.

— Получай! Мелкая! Бесячая! Гадина! — злобно выкрикивал Бета на каждый щелчок. — Как же ты меня достала!

Беззапятуха взбрыкнула, попыталась его тяпнуть за ногу. Бета увернулся и последним ударом поставил точку.

— Вау… — донеслось восторженное из-под пледа.

Бета вспыхнул:

— Чего расплодил тут, а? Можно же запомнить хотя бы элементарные правила безопасности! Я вот этих, — он в который раз отмахнулся от назойливой мошкары, — непробелок и строчников уже несколько лет не видел! Думал, вывелись наконец-то! А у тебя тут раздолье — бестиарий целый!

Под пледом всё затихло. Да и фигура Автора как-то погрузнела, обесформилась. Бета закатил глаза и, подойдя, откинул плед.

Автор лежал плашмя, уткнувшись щекой в пыль, и смотрел в никуда; у него на шее сидел и невозмутимо грыз мочку уха чёрный зверь с пастью во всю морду.

«Так, — думал Бета, — похоже, айдая его отпускает понемногу, но с неписуном я не помогу. Может, уже и нет смысла помогать… Вон какой мордастый и наглый вымахал. Надо задание выполнить, а остальное не моя забота. Сколько я вообще здесь брожу?.. Вот тебе и приключение на пять минут».

— Эй, — Бета ткнул Автора в плечо, — хватит киснуть.

Угасший взгляд Автора вскарабкался по протянутой руке к нашивке на плечу, и глаза замерцали тусклым блеском.

— Бета? Моя… Бета?

Он ухватился за руку, и Бета рывком поставил его на ноги.

— А ты думаешь, я сюда отдыхать пришёл? Мозг расслабить после диссертации по судостроению? — Автор отозвался неоднозначным сопением. — Сам же запрос посылал. Скажешь, что уже неактуально, и я…

— Моя Бета! — Автор подпрыгнул, как от вдохновляющего пенделя. К Бете обратился полный восхищения и благоговейного трепета взгляд. — Теперь… есть… надежда!..

— Опять многоточии, — закатил глаза Бета. — Короче, я тебя спас и в благородство играть не буду. Чуда от меня не жди, не мой профиль. Здесь нужны ребята посерьёзнее. К счастью, твари и аномалии у тебя типичные — расчистим путь, а там, может, кто из «Гаммы» подтянется.

— Мой геро-о-ой! — затянул Автор, не сводя с Беты восторженных глаз.

— Работа такая, — осадил Бета. — Зона ведь не сама по себе появляется и не сама по себе становится такой. Я зачищаю по мере сил. Меньше таких Зон, и Чащоба станет более обитаемой, сайдрева зацветут…

Автор испустил мечтательный вздох и, повинуясь жесту Беты, поплёлся за ним к выходу из лощины.

— Будешь делать, что скажу, — на ходу пояснял Бета. — Правила не всегда простые, но и Зона не сочинение «Как я провёл лето». Сначала надо разобраться с крупными и опасными, а всякую мелочь потом добьёшь — с ней мало кто за один рейд справляется. Многие боятся человеческой речи, вслух в смысле. И, если увидишь кого полезного, сразу пробуй приручить, подкорми, погладь. Потому что, например, пикчежорста можно натравить на сушняка, водяной водяной тоже не совсем тварь… Зря ты, конечно, сунулся сюда вот так, без подготовки, в спешке. Тебе бы сперва хорошенько подковаться. В Зону нельзя сразу, как она появилась, особенно Автору. Даже опытные порой не справляются. Эй, ты меня вообще слушаешь?

Автор кивнул и, заворожённый, затрусил дальше, так что Бете пришлось его нагонять.

— Она прелестна, не так ли? — пролепетал Автор. Оба остановились.

Она заставила Бету снять очки, ибо была ослепительна. Она менялась, в каждой ипостаси оставаясь обворожительной — совершенно простой и не такой, обычной и неповторимой. Её облик и прекрасная натура заставили сердце Беты воспылать, разливая по телу горячий трепет.

— Ямбический трохей! — заорал Бета, сдирая рюкзак и суетливо шаря в нём.

— Я так ею горжусь, — умилился Автор.

— Дубина! Это мрисья!

— Нет! — Автор в порыве ярости хватанул Бету за грудки. Тот невольно выронил рюкзак. — Она не такая! Живая! Бедная! И страшненькая!

— Да взгляни ты на неё! Она никакая! Ты сам даже не знаешь, кто она!

— У неё есть ПТСР! И фобии!

Бета наконец отпихнул от себя Автора.

— Ага, и сюжетная броня. Вон как сверкает! — Бета выпотрошил рюкзак и сокрушённо выдохнул: — Полный хиатус… Я потерял «Котика».

Автор всё ещё млел, любуясь, как переливаются волосы луноликой особы. Схватив его за шиворот, Бета рванул с места. Пара шагов, и оба, запнувшись, упали на колени. Их накрыла изящная тень мрисьи и амбре самых дорогих духов разом. Бета вскинул оружие, но каждый щелчок теперь знаменовал осечку, а мрисья лишь ухмылялась с белозубой улыбкой.

— Я через столько прошла, — заговорила она мелодичным, похожим на трель будильника голосом. — Я столько раз падала, но всегда поднималась, и каждый раз оставлял мне шрам. Никто не желал смотреть мне в душу, все видели лишь изуродованную плоть…

— О, Тарантино, помоги, — выдохнул Бета, тяжело поднимаясь. — Не моя это работа, но я всё же замечу, что… — Слова застряли у него в горле бессмысленным комком воздуха. Всё, что он мог и хотел сказать, обратилось в пустоту, а отчаянная попытка вспомнить хотя бы один из Священных Принципов оказалась болезненно провальной.

— Да, передо мной все теряют дар речи, — жаворонком пропела мрисья.

Автор поплыл к ней с намерением поцеловать поданную ему руку. Бета со всей силы отпихнул его, и фарфоровая кисть вцепилась в шею Беты стальной хваткой. Бета дёрнулся. Оборонительный приём вышел слабым и неуклюжим, как автозамена. И каждый следующий его удар мрисья предугадывала и блокировала раньше, чем Бета успевал соображать. Его взгляд заметался, наткнулся на силуэт Автора в кустах.

— Беги… неофит! — прохрипел Бета.

Держа за шею, мрисья подняла его, заставив носки ботинок оторваться от земли.

— Я ведь не прошу многого! — воскликнула она, испепеляя его взглядом альмандиновых глаз.

— Ага, всего лишь чтобы под тебя прогнулся весь мир.

Мрисья обиженно отпрянула, и Бета грохнулся на землю. Мигом перекатился, и метящий в ладонь каблук хрустнул впустую. Бета ухмыльнулся.

— А сейчас ты достанешь рояль из широких штанин, — проговорил он, вставая.

Мрисья переступила с ноги на ногу, чтобы вырез на платье подчеркнул оголённое бедро, и манерным движением достала из-за спины двуручный меч, облитый золотом. Крутанув его в руке, она нацелила остриё на Бету.

Вдруг раздался возглас:

— Это же какой-то сюр!

«Дошло-таки!» — фыркнул про себя Бета.

Стоявший в кустах Автор, бледный, трясущийся, с выпученными глазами, активно качал головой, а затем со звоном шлёпнул себя ладонью по лицу. Мрисья круто обернулась и хищно осклабилась. Её радужные лунные волосы взвились, как капюшон кобры, когда она одним грациозным прыжком настигла Автора. Он тут же застыл под её взглядом, и его лицо окаменело с глупой упоённой улыбкой на губах.

Бета крадущейся походкой направился к мрисье, ловя момент: бестия залюбовалась своими двадцатью перстнями. Оставался последний шаг. Под ногой хрустнула взявшаяся из ниоткуда ветка. От неожиданности Бета буквально метнул в мрисью описанчика. Лунолик перекосило; мрисья завертелась волчком, пытаясь поймать или прибить юркую кроху, снующую по всему её телу, — каждый укус описанчика заставлял её меняться, теряя и обретая всевозможные детали.

Бета сгрёб Автора в охапку и потащил прочь. У самого голова шла кругом, в глазах мутнело и двоилось. Бета сунул скарб в рюкзак, нащупал в кармане автоинъектор с экстрактом пенделина и сделал быстрый укол.

— Ай! — Автор подпрыгнул. — Я! Мы! Надо!

— Да-да, — устало выдохнул Бета. — Держи, — он всучил ему кейс, — это Розенталь — ты к нему пока не готов, но если совсем припрёт…

— Это твоё! — запротестовал Автор.

Бета показал пустой автоинъектор.

— Один был такой. Если я выберусь, а ты нет — всё напрасно, понимаешь? Беги отсюда, выбирайся скорее! А я потихоньку. — Автор с испугом оглянулся на визжащую мрисью. — А это, — Бета мрачно усмехнулся, — лучше уничтожь. Вместе со всей Зоной.

Автор прижал кейс к груди с пылким возгласом:

— Я всё исправлю! Я!..

Его оборвал короткий писк, тихий шмяк, а затем — гулкий свист. Вращаясь, как пропеллер, в них прилетел двуручный меч. От толчка Автор попятился, запнулся и ничком завалился в самую гущу зарослей, где и исчез.

Взгляд Беты сполз с эфеса меча к острию — воткнулось с хирургической точностью по самому краю бронежилета и пригвоздило его к дереву. Мрисья двинулась к нему медленной танцующей походкой, выписывая бёдрами виражи. 

Бета окинул рассеянным взглядом видимое пространство и не увидел ничего — всё обратилось в сплошное полотно, но откуда-то веяло освежающим бризом и кофе. Далеко забрался! А может, до конца оставалась всего пара точек?.. И вдруг он скорее ощутил, чем увидел, приближение кого-то другого. В дымном мраке проступил очерченный мягким тёплым светом силуэт. Бета замер. К нему вышла тонконогая лань. Добрые влажные глаза на аккуратной мордочке смотрели с любопытством и насторожённостью. Лань подошла совсем близко — Бета услышал её спокойное дыхание, — и склонила голову, подставляя лоб под его ладонь.

— Взгляни своей смерти в глаза! — изрекла мрисья.

— Ты первая! — и Бета ткнул ей в лицо карманное зеркало.

***

— Жуть. Ты же не новичок. Как угораздило-то?

— Перестарался, — буркнул Автор.

Его напарник понимающе хмыкнул и спросил:

— В оповещениях ничего? — Автор качнул головой. — Опять пойдёшь? Мы с тобой, между прочим, отстаём от плана, а обновлений не было уже… — Напарник осёкся под суровым взглядом Автора.

— Тебя быструша в темечко клюнула, приятель? Нет? Ну и славно.

Автор отточенным движением дослал обойму препинательных в магазин и решительно поднялся от костра. Его ждал очередной добровольческий надзОР. Автор не собирался играть в благородство, это и ему было на пользу — и для развития, и для поддержания тонуса. Он хорошо помнил, на что способна Зона. Об этом ему до сих пор напоминал мозоль на среднем пальце и потёртая нашивка «Не совершай ошибков».