Солнечный свет струился через узкое окно, расположенное под потолком, и освещал небольшое подсобное помещение. Но его все равно не хватало, чтобы достаточно осветить комнату. Джин потянулся к выключателю, но задел черенок швабры, которая тут же ударила его по голове.

      — Черт, надо тут в конце концов разобраться, — бубнил под нос Джин. Ему только что привезли очередную партию моющих средств, и он хотел расставить все в подсобке по своим местам. Но так как часто сюда заходили жильцы и брали тот или иной инвентарь, при этом ставя его куда придется, то получалось, что все лежало не на своих местах и часто приводило к вот таким вот казусам.

      Колокольчик над входной дверью зазвенел, когда Джин пытался придать швабре устойчивое положение возле стены. Кое-как справившись с этой задачей, он поспешил к стойке ресепшена. Там уже стояла пожилая женщина, которая работала почтальоном. Она стандартно раз в месяц приносила счета. Если поступали еще и письма для жильцов, что случалось редко, то госпожа Ли приходила чаще. За последний год такого не случалось ни разу. Несмотря на лето, она всегда носила поверх платьев легкие кофты с длинным рукавом. Свои седые волосы прятала под маленькую красную шляпку.

      — Добрый день, госпожа Ли. Давно вас не было видно, — расплылся в улыбке Джин и подошел, чтобы обнять женщину.

      — Привет, Джин-и. Работы становится все меньше. Бумажные письма уходят в историю. Скоро вот и коммунальные счета переведут в эти ваши интернеты и я совсем останусь без работы, — грустно ответила женщина, стараясь при этом не подавать вида, что ее это как-то задевает. Она открыла свою небольшую сумку и достала корреспонденцию.

      — Я всегда смогу поспособствовать вам с новой работой. Только может пора уйти на отдых? — Джин забрал из рук госпожи Ли стопку из бумажных конвертов и начал их рассматривать.

      — Тогда я стану совсем бесполезной. Мне от этого плохо. Да и работа позволяет общаться с людьми. А сяду я дома, и что? Нет. Это не по мне, — госпожа Ли гордо вздернула подбородок. Несмотря на свой уже преклонный возраст, она старалась всегда быть среди людей, интересовалась последними событиями не только города в целом, но и конкретных жителей.

      — Ну тогда давайте договоримся: как только вы останетесь без работы, то сразу обратитесь ко мне, — Джин дружелюбно улыбнулся женщине.

      — Представляешь, там есть одно письмо твоей постоялице. Правда, не известно от кого, — перевела тему разговора госпожа Ли. Она уверенным движением вытащила белый тонкий конверт из середины стопки и передала его в руки Джину.

      Комендант, нахмурившись, покрутил письмо в руке. Действительно, на конверте был указан только адресат. Место отправителя было пустым. Джин еще раз посмотрел адресата и задумчиво прошел за стойку ресепшена.

      — Ну, я пойду. Мне еще по нескольким адресам надо пройти, — заметив небольшое замешательство коменданта, Ли помахала на прощание рукой и ушла.

      Джин тоже помахал рукой в ответ. После ухода госпожи Ли он раздумывал, что же делать с письмом. Ведь адресатом была недавно погибшая ведьма Мун Дамби. На конверте стояла дата отправления — день ее смерти. Нужно ли было это письмо отнести к ведьмам? Или лучше в полицию? Или не отвлекать людей такой ерундой как письмо? Вскрывать и читать содержимое он, естественно, не стал. Это не его дело. Он отложил письмо в сторону и приступил к разбору счетов. Несколько часов пролетело незаметно. Протерев глаза, Джин посмотрел на время — десятый час. Надо отвлечься и хорошо отдохнуть. Немного подумав, комендант достал телефон и набрал номер Чимина. Джин за недолгое их общение успел прикипеть к парню и уже считал его другом.

      — Да? — бармен быстро снял трубку. На заднем фоне был слышен шум музыки и гомон людей.

      — Привет, — устало поприветствовал Джин. — Ты сегодня работаешь?

      — Да. Моя смена только начинается. Хочешь заглянуть на огонек? — веселый голос Чимина радовал.

      — Да, я тогда зайду где-нибудь через часик.

      — Ок, буду ждать, — Чимин повесил трубку.

      Переодевшись, Джин оставил табличку на ресепшене со своим номером телефона, на всякий случай, и поехал к Чимину.

      В баре, как всегда, было шумно от громкой музыки и от разговоров посетителей. Цветомузыка мелькала, но давала достаточно света, чтобы разглядеть лица людей. Джин сразу же направился к барной стойке. Там, к его счастью, народу было не много. Чимина он заметил сразу, тот стоял за стойкой и спокойно протирал стакан белым полотенцем. Напротив него сидел вампир и донимал бармена.

      — Какая милаха, крови плесканешь? — ухмыльнулся вампир.

      — Вас же вроде алкоголь не берет, — Чимин тут же подал коктейль «Кровавая Мэри» посетителю.

      — Сечешь. А ты мне нравишься, — уже по доброму улыбнулся вампир. — Алкоголь действительно не берет. Но мне нравится вкус.

      — Думал, я испугаюсь и убегу?

      — А разве нет? — продолжал ухмыляться вампир.

      — И мысли не было, — солгал Чимин. Иногда ему все еще хотелось спрятаться от пристальных взглядов подлунников, от их откровенных разговоров и неуместных подкатов.

      — Привет, — Джин сел на стул, спасая бармена от навязчивого внимания.

      — Привет, — улыбнулся Чимин. Он перекинул через плечо белое полотенце, которым протирал стакан. — Рад тебя видеть. Тебе что-нибудь налить?

      — Да, налей какой-нибудь легкий коктейль. Я хочу немного расслабиться, но не напиваться, — бармен тут же взял в руки шейкер и приступил к приготовлению. — Как ты?

      Чимин чуть задумчиво посмотрел в потолок.

      — Нормально. Мне кажется, я уже немного привыкаю ко всему, — Чимин перестал трясти шейкер и вылил содержимое в стакан. — Меня почти не пугают их шутки. Уже нормально могу с ними разговаривать. Хотя все равно есть некое чувство опасности.

      — Ну это ожидаемо. Ты и не должен спустя всего лишь несколько дней воспринимать все как должное. Но я надеюсь, что все в голове у тебя устаканится и жизнь войдет в нормальное русло.

      — Да нет, я реально уже успокоился. Мне помог разговор с ведьмаком, — Чимин придвинул стакан с оранжево-красным коктейлем к Джину и протер за собой стойку.

      — В городе есть ведьмаки? — удивился Джин. — Я не знал.

      — Ну, он, походу, это скрывает. Как он говорит, он хочет жить нормальной жизнью и не следует предназначению. В конце концов, его пустил город, а значит, опасности нет.

      — Да, ты прав. Город абы кого не пускает, — задумчиво пробубнил Джин. — Я рад, что тебе помог разговор с ним, — уже громче произнес Джин.

      — Я тоже, — Чимин широко улыбнулся, кивая головой. — Но и ты внес огромный вклад в принятие. Спасибо тебе за это.

      Чимин протянул руку, и Джин пожал ее.

      — Еще не говорил со своим оборотнем? — Джин специально упомянул сущность Хосока, чтобы по реакции определить, пугает ли все еще бармена это или нет, как бы проверяя, насколько искренен он. Чимин лишь покачал головой.

      — Думаю это сделать на днях. Но, наверное, нужен какой-нибудь повод. Вдруг он не захочет меня видеть? Может, он зол, что я его игнорирую уже который день, — Чимин грустно вздохнул и почти незаметно достал из кармана свой телефон, посмотрел на экран.

      — Не говори глупости. Оборотни если влюбляются, то это навсегда. Даже если и злится, то это не надолго, — Джин небрежно махнул рукой.

      — Он мне перестал писать, — расстроенно произнес Чимин. — И потом, я не хочу пользоваться тем, что он не может меня не простить. Я хочу, чтобы он простил меня потому, что действительно больше не злится.

      — Я понял тебя. Ты не хочешь, чтобы прощение было как бы принужденное. — Чимин согласно кивнул. — Это нормальное желание. А повод, думаю, тебе дам я.

      Чимин вопросительно выгнул левую бровь.

      — Ты слышал, что буквально на днях Город убил одну ведьму? — Чимин кивнул, и Джин продолжил говорить. — Она жила в хостеле, где я работаю. Так вот. Сегодня пришло письмо на ее имя. Я пока не знаю, что с ним делать. Но и выбрасывать не стал. Давай я отдам тебе письмо, и ты с ним сходишь к Хосоку.

      — И как я объясню, откуда оно у меня? Да и тебе его проще отдать в совет, ты же часто там бываешь.

      Джин грустно посмотрел на стойку бара. Чимин заметил перемену настроение коменданта.

      — Что-то случилось, и ты теперь туда не ходишь? — обеспокоенно спросил Чимин. Ему как-то сразу пришло осознание, что он настолько зарылся в себе, что даже не подумал, что у других тоже есть свои проблемы. И уж если не помочь, то нужно хотя бы не нагружать своими переживаниями других. Чимин покачал головой, отгоняя мысли. Сейчас, если понадобится, то нужно будет поддержать человека. Себя корить бармен может потом, в одиночестве.

      — Нет. Все нормально. Дело в том… Понимаешь, мне нравится Намджун, — Чимин непонимающе посмотрел на друга. — Жизнь показала, что те, кто нравится мне, и те, кому нравлюсь я, погибают так или иначе. Я не хочу этого и стараюсь держаться подальше.

      — Боже, Джин! — всплеснул руками Чимин. — Он же вампир! Считай бессмертный.

      Об устройстве города, как дела обстоят на самом деле и из кого состоит совет, Джин подробно рассказал Чимину как-то в переписке. На это бармен тогда ответил, что это вполне справедливо и учитывает каждый вид и своеобразное соблюдение равновесия, чтобы никто никому не навредил. Из этой же переписки он знал и про Намджуна.

      — Вампиры тоже смертны. Просто убить их сложнее, — грустно улыбнулся Джин. — Но это не невозможно. Поэтому я все же стараюсь реже бывать в Совете, чтобы не пересекаться с Намджуном. Может, со временем моя симпатия пройдет. И у него она не возникнет.

      Чимин на это лишь пождал губы и покачал головой, но ничего не сказал.

      — А с письмом… Давай вместе пойдем. Типа я обратился к тебе, а это так и есть, а ты меня привел к Хосоку. И я потом вас оставлю. А?

      — Хорошая идея, только ты, может, меня потом и подождешь? А то мало ли… Мне нужна моральная поддержка.

      — Договорились. Вот завтра и пойдем. Чего откладывать в долгий ящик? — Джин протянул пустой стакан бармену. — Налей еще один и хватит.

      Дальше они уже говорили о последних слухах, которые ходили по городу.

***

      Уже в одиннадцатом часу ночи Юнги ехал к Наён на последнем автобусе. Кроме него из пассажиров была лишь влюбленная парочка, которая оккупировала места в хвосте транспорта. Юнги бросил грустный взгляд на них и перевел свое внимание на ночной город за окном автобуса. Там, на улице, уже во всю светилась уличная иллюминация, толпы людей, радостных и не очень, разбредались по переулкам и увеселительным заведениям. Большая часть этих людей уже адаптировалась к жизни в городе, они спокойно выдохнули и начинали радоваться каждому дню. Юнги одолевали печальные мысли. Вот идет человек и чему-то радуется, вон там компания что-то отмечает. Вон девушка утирает своей маленькой ладошкой слезы с милого лица. Жизнь идет своим чередом. И только для их дома, маленькой семьи все пошло наперекосяк.

      Загруженный тягостными мыслями, Юнги даже не заметил, как дошел до двери квартиры Наён. Он стоял пару минут и тупо смотрел на звонок, прежде чем позвонить. Ведьма не удивилась его приходу, несмотря на то, что барс не предупреждал ее о своем приходе.

      — Привет, — глухо поздоровался Юнги.

      — Привет, котенок. — Наён тут же обняла измотанного любимого и нежно поцеловала в губы. — Есть будешь?

      — Нет, наверное. Ничего не хочу, — в голосе оборотня слышалась сильная усталость. Он окинул ее взглядом и расстроенно покачал головой. Наён встретила его в одной ночной сорочке, возможно, она собиралась ложиться спать, а Юнги помешал ей.

      — Иди мой руки и приходи на кухню. Тебе все равно нужно поесть.

      Юнги послушно пошел в ванную. На автомате помыл руки, вытер их о полотенце и пришел на кухню. Там уже во всю суетилась Наён: на столе кипятился чайник, в микроволновке разогревались остатки позднего ужина.

      — Извини, у меня только рис и кимчи. На большее сил не было, — ведьма бросила виноватый взгляд на Юнги.

      — Да мне и этого хватит. Я не голоден, — отмахнулся Юнги.

      Наён обеспокоенно посмотрела на барса. Для него не свойственно отказываться от еды, Юнги раньше даже при сильном стрессе не терял аппетит. А тут вдруг отказывается. И она уверена, что барс сегодня за день мало ел.

      — Расскажешь, что случилось? — осторожно поинтересовалась ведьма.

      Юнги несколько секунд отрешенно смотрел ведьме в глаза, обдумывая, стоит ли ей все рассказывать. Но тут вспомнил, что как врач она наверняка уже в курсе последних событий, в том числе и о смерти ведьмы.

      — Ты про ведьму ведь слышала? — аккуратно начал Юнги.

      — Да. И что ее убил Город, тоже, — нахмурилась Наён, не особо понимая, при чем тут это.

      — Я боюсь за тебя. Мы не знаем причины, и это больше всего волнует, — Юнги обеспокоенно заерзал на стуле.

      — Что ты мне предлагаешь? — в лоб спросила Наён, смотря прямо в глаза оборотню.

      — Я пока думаю над этим, — тихо ответил Юнги.

      — Как придумаешь, так и поговорим, — немного зло ответила ведьма. Она развернулась к кухонной тумбе и включила кофемашину.

      Юнги устало вздохнул. Он смотрел на Наён и все никак не мог придумать, как быть в такой ситуации. Ему хотелось защитить Наён от всех невзгод, и в данный момент он чувствовал себя беспомощным. Город настигнет везде, но уйти из него не вариант. Ведь он даже не знал, по какой причине ведьма оказалась в городе. У Юнги начинала болеть голова от всех этих мыслей.

      — Ты не рассказывала, почему ты оказалась в Хайденвиле. Если не хочешь, не рассказывай, просто…

      — Да нечего рассказывать, — вздохнула Наён. — Я многое не помню из своей прошлой жизни. Просто в один прекрасный момент очнулась на обочине дороги в двух километрах от горы. Часть воспоминаний отсутствует. Я даже не помню, как оказалась недалеко от города. Помню детство, юность, университет, часть работы. Каких-то людей помню по именам, но не помню лиц. И наоборот. В некоторых воспоминаниях понимаю, что вот рядом точно находится человек, которого я знаю, но не помню кто он и не вижу лиц. Диссоциативная амнезия. Поэтому и рассказывать нечего.

      Юнги задумался, он прищурил глаза и посмотрел в стену. Это очень неприятно — не помнить часть своей жизни, часть себя. Но именно это спасает от травмирующих воспоминаний и дает шанс на более спокойную жизнь. Юнги перевел взгляд на Наён, которая понуро смотрела на стол. Оборотень решил перевести тему.

      — Хосока арестовали сегодня. Его обвиняют в убийстве вампира в океанариуме.

      Наён резко повернулась к Юнги. Она шокировано смотрела на оборотня, как будто хотела понять, а не шутка ли это?

      — Я сам в шоке. Я был в Департаменте и оттуда уже приехал к тебе, — Юнги подробно пересказал весь разговор с Гон Ю. Наён в это время заправила кофемашину и поставила готовиться напиток.

      — Я в шоке. Я не верю, — тихо бормотала девушка.

      Юнги бросил взгляд на кофемашину, которая в данный момент начала фырчать и отказывалась работать. Он встал и подошел посмотреть.

      — Зачем тебе кофемашина? Ты же не пьешь кофе, — недоуменно спросил Юнги.

      — Там цикорий, — Наён встряхнула головой, чтобы прийти в себя после всех новостей. — Ну вот, теперь на ночь и цикорий не попью.

      — Дай посмотреть, — Юнги отодвинул Наён и стал рассматривать кофемашину. Поломка оказалась не сложной, и уже через двадцать минут ароматный напиток стоял в кружке перед ведьмой.

      — Спасибо тебе большое, — Наён нежно обняла оборотня и невесомо поцеловала в щеку.

      Юнги тут же взял инициативу на себя и утянул Наён в страстный долгий поцелуй, с каждой секундой увеличивая напор. На смену стрессу пришло желание. Желание любить, целовать, нежить. Он рукой аккуратно потянул за лямку ее ночной сорочки вниз по руке. Наён тут же оплела руками шею оборотня.

      — Нам надо переместиться в твою удобную кровать, — прохрипел Юнги.

      Он нагнулся и одной рукой подхватил под коленками, второй — под спиной и понес ее на руках в спальню. Там он аккуратно положил девушку на кровать и начал нежно целовать лицо, постепенно спускаясь к шее и груди. Наён издала первый стон. Одежда быстро полетела на пол. Юнги долго и нежно выцеловывал каждый сантиметр ее тела. Наён негромко стонала, извиваясь в руках Юнги. Он брал ее аккуратно, растягивая удовольствие. Наён в порыве страсти оставляла заметные следы на спине своими небольшими ногтями. В комнате поднималась температура, и даже свежий ветер, который дул из открытого окна, не сбавлял градусы. Кульминацией их желания стал яркий оргазм, который накрыл влюбленных практически одновременно.

      Они еще какое-то время молча лежали, тяжело дыша.

      — Надо в душ, — голос Наён звучал устало, но в нем слышалось умиротворение.

      — Да, и ты мне сделаешь свой волшебный отвар, — Юнги приподнялся на руках на кровати и чмокнул Наён в губы. Затем встал и поплелся в душ. — Присоединишься? — остановившись возле двери, Юнги чуть обернулся и посмотрел на возлюбленную.

      — Нет, я слишком устала, — довольно улыбаясь, ответила Наён. — Пойду отвар готовить, пока ты моешься. После тебя схожу.

      Через полчаса пара сидела в тишине на кухне и каждый пил свой напиток. Они с любовью в глазах смотрели друг на друга.

      — Пошли спать, — Наён заметила, что отвар в кружке Юнги уже закончился. — Этот день был трудный. Обо всем подумаем завтра и на свежую голову. Перестань хотя бы на вечер думать о Хосоке, твоей голове нужен отдых, чтобы потом придумать, чем ему помочь.

      Юнги согласно кивнул и послушно пошел за Наён в спальню. В кровати Наён расположила голову на груди Юнги и начала медленно проваливаться в сон. Оборотень заснул спустя пять минут.

      По просторному светлому холлу ходили редкие люди в строгих костюмах. Некоторые подходили к большому кофейному аппарату, расположенному возле стены. Рядом с ним и стоял Юнги, смотрел на небольшой экран выбора напитков. Рядом с экраном находилась панель всего с тремя кнопками: «кофе с молоком», «кофе без молока» и «сахар». Юнги не понимающе смотрел на эти три кнопки и никак не мог понять, почему такой большой агрегат готовит только два вида кофе.

      — Доброе утро, господин директор, — поздоровался очередной человек, который подошел налить себе кофе. Юнги лишь молча кивнул в приветствии. Неожиданно в самом конце холла появилась Наён, также в строгом черном костюме: черный пиджак, черная юбка до колен, белоснежная блузка дополняла этот образ.

      — Вот я вас и нашла, господин директор, — громко окликнула она Юнги. — Пойдемте, у нас сейчас начнется совещание.

      Наён быстро подошла к Юнги, взяла его под локоть и повела куда-то в сторону. Они долго шли по длинному белому коридору. Дойдя до конца, они зашли в светлый просторный кабинет, который служил переговорной. Длинный деревянный стол находился по середине комнаты. Вокруг него расставлены деревянные стулья с высокой резной спинкой. На одной из стен висел экран от проектора, сам проектор стоял в углу на небольшой тумбочке. Больше в кабинете ничего не было, лишь белые стены и огромное панорамное окно.

      Помещение постепенно заполнялось сотрудниками.

      — Садитесь здесь, — Наён отодвинула стул, который находился прямо перед ней на углу стола. Сама же ведьма села по центру.

      Наён о чем-то долго вещала для собравшихся людей. Юнги особо не вслушивался в ее речь, он лишь отмечал про себя кучу неизвестных определений. После настала очередь сотрудников задавать вопросы. Наён на них развернуто и подробно отвечала. Юнги хотелось спросить, почему именно она сейчас ведет совещание и именно ее слушают сотрудники, если еще там, в большом холле, каждый из них здоровался с ним, говоря «господин директор».

      Юнги несмело поднял руку для привлечения внимания, потому что понимал, тот гвалт, который творился здесь, ему не перекричать. Через несколько минут Наён, наконец-то, обратила внимание на оборотня.

      — Я слушаю тебя, — холодным строгим голосом произнесла Наён. Юнги поежился от ее тона.

      — А почему всем руководишь здесь ты, если все сотрудники обращались ко мне как «господин директор»? — Юнги недоуменно смотрел на ведьму.

      Та не спеша встала со стула, взяла в руки чашку с черным кофе и начала выливать его на стол.

      — А ты ничего не можешь решать. Ты только и делаешь, что ищешь отговорки, чтобы избежать ответственности. Ты одиночка, который не может решить даже свои собственные проблемы, — слова Наён звучали холодно и хлестко. Юнги от ее слов все больше старался вжаться в стул. — Поэтому тебя мы взяли на должность, которая не подразумевает ответственности и где выбор состоит из двух вариантов «кофе с молоком» и «кофе без молока». Ты директор всего лишь кофейного аппарата.

      Наён зло смотрела в глаза Юнги и при этом как-то неестественно улыбалась. Кофе из ее чашки уже полностью залил стол и постепенно начал заполнять стены, пол, потолок. Когда последний клочок белого пространства заполнился кофейной жижей, раздался зловещий смех, который эхом расползался по всему помещению.

      Юнги резко вскочил, тяжело дыша. Оглядевшись по сторонам, он осознал, что находится в квартире Наён. За окном темная ночь, которую скоро сменит розовый рассвет. Юнги провел рукой по лицу и выдохнул — опять кошмар. Он аккуратно вылез из кровати, чтобы не разбудить ведьму и, стараясь не создавать шума, пошел на кухню. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он включил свет, — это кофейный аппарат. Несколько секунд Юнги сверлили машину злым взглядом. Потом достал стакан, налил себе воды. Сразу же в голове пронеслись события увиденного сна.

      — Нет, я могу и буду решать и свои проблемы, и проблемы своих близких. Я не бесхребетная скотина, — бурчал себе под нос оборотень. Он еще некоторое время немигающим взглядом смотрел в окно на зарождающуюся зарю. «Надо перевезти Наён к себе домой. Там я смогу защитить ее», — подумал про себя Юнги и, кивнув сам себе, вернулся кровать к любимой ведьме.

      «Я защищу тебя от всех невзгод», — последнее, о чем подумал Юнги, проваливаясь в глубокий, но уже спокойный сон.