А оно всегда звучит куда круче, чем было на самом деле.

Джоан Роулинг

К ночи метель утихла, и теперь шёл тихий ровный снег.

Кейл сидел на крыше Астрологической башни и, положив руку на разогретую метлу, смотрел вниз. Хотя он ненавидел полёты, как и всё, что было с ними связано, даже квиддич, сегодня ему пришлось поступиться своими принципами. Метла, правда, была не его: Чхве Хан честно ст одолжил её у кого-то из старшекурсников — взамен метлы из чулана, которую он с непреклонным видом забрал у слизеринца.

Кейл ещё раз посмотрел на монетку, которую крутил в пальцах: всё-таки они с Розалин вчера — или уже позавчера? Кейл посмотрел на часы: да, уже половина первого ночи, позавчера, — превзошли самих себя.

«Принцесса, выспавшаяся и исполненная энтузиазма, успела до завтрака не только выписать из учебника, который дал ей Кейл, исцеляющие заклинания, — но и сбегать в библиотеку и там найти кое-что поинтереснее.

Когда слизеринец, позавтракав, вышел из дверей Большого зала, Розалин, вынырнув из толпы и схватив его под руку, утянула за собой в чулан и там подперла дверь шваброй. Кейл скрестил руки на груди.

— Можно объединить предметы так, чтобы они работали в связке! — воскликнула принцесса. — Вот, — она вручила ему учебник для седьмого курса. — Здесь сказано о протеевых чарах. Я подумала, что, если мы заколдуем галлеоны, сможем связываться друг с другом через них!

— Разве это не уровень ЖАБА? — спросил Кейл, открыв книгу на странице с закладкой.

— Он самый, — кивнула Розалин. — Поэтому мне нужна твоя помощь.

— Денег одолжить хочешь, что ли?

— Нет, — фыркнула принцесса. — Хочу одолжить твои магические способности.

— Почему мои? — поморщился Кейл. — Попроси луну нашего королевства, он тебе точно не откажет.

Розалин загадочно улыбнулась.

— Мистер Кейл, ты иногда так стараешься быть плохим, что начинаешь фальшивить, — вдруг сказала она. — И молодец, что опять перешёл со мной на «ты»: мне так больше нравится.

Кейл так опешил, что молчал весь путь до туалета — а потом скрепя сердце признал, что задумка неплохая, можно и попробовать, но быстро пожалел о своём решении: они с Розалин угрохали полдня, чтобы связать пять галлеонов между собой, — хотя волшебница на деле оказалась куда искуснее в магии, чем он или всё тот же наследный принц, и не успокоилась, пока не добилась своего».

Монетка вдруг потеплела в замёрзших пальцах: на её ребре проступили слова — и Кейл, разглядев их, ухмыльнулся.

Спасательная операция началась.

𓅓 𓅓 𓅓

Розалин первая выпила зелье невидимости, которое приготовил для них Кейл.

Волшебница, кутаясь в пальто, вышла из Подвесного моста. Запрокинув голову, она посмотрела сначала на Тёмную башню, а потом — на Астрономическую, которая была выше темницы всего на один этаж.

Кейл уже должен был взлететь на её крышу.

«— С монетами хорошая идея, — сказал он. — Но на случай, если что-то пойдёт не так, запомните, — слизеринец достал волшебную палочку — Люмос! — и на её конце вспыхнул свет. — Одна короткая вспышка — «Нас заметили, но пока не обнаружили». Две коротких — «Нас обнаружили». Одна длинная, — Кейл продемонстрировал. — «У меня проблемы». Одна короткая и одна длинная — «Со мной всё в порядке», — он спрятал палочку в карман. — Я пригляжу за вами с Астрономической башни.

Слизеринец не собирался делать всю тяжёлую работу вместе с гриффиндорцами или, тем более, за них: они и сами распрекрасно справятся, им не привыкать лезть на рожон. Да и кто-то же должен проследить, чтобы всё прошло гладко».

Розалин достала зачарованную монетку — на потеплевших галлеонах друзей появилась надпись: «Розалин на месте». Посмотрев в сторону Гремучей ивы (от Каменного круга до неё было рукой подать), она вздохнула и стала ждать. Принцесса не раз и не два проходила здесь ночью и потому не боялась. Просто немножко переживала за друзей.

𓅓 𓅓 𓅓

Чхве Хан выглянул во двор Трансфигурации и прислушался. Там было спокойно: лишь чуть поскрипывала заметённая армиллярная сфера и кренились под тяжестью снега ветви раскидистого дерева.

Где-то с другой стороны двора, у кабинета декана Гриффиндора, уже встал Лак: маленький оборотень, выпив зелье, передал им по галлеону: «Лак на месте».

Здесь же, во дворе Трансфигурации, находился вход в Тёмную башню, из которой когтями торчали горгульи, отводившие от темницы снег и дождь.

Чхве Хан завернул за угол, а Альберу прошёл за ним, стараясь не отставать от друга: черноволосый Чхве Хан, одетый в чёрный свитер, был почти неотличим от тени. На его спине в самодельной портупее были закреплены две метлы — Альберу усмехнулся, подумав, что если друга сейчас кто-то увидит, то несчастного удар хватит.

Они остановились перед массивной дверью. Чхве Хан посветил на неё «Люмосом», а Альберу навёл свою волшебную палочку на заговорённый дверной замок и отрывисто произнёс:

— Портоберто!

Друзья замерли, затаив дыхание. Всхлипнул, но тут же затих кошачий вой, а от сквозной дыры, где только что была дверная скважина, потянулся дымок.

И больше ничего не произошло.

Галлеоны в руках Кейла, Розалин и Лака снова потеплели: «Открыли».

Альберу перевёл дух. Слизеринец оказался прав: в защите Тёмной башни была одна-единственная брешь — внутренние двери. Если бы воющие чары наложили не на замки, а на лестницы с коридорами, сейчас уже весь Хогвартс стоял бы на ушах.

Друзьям оставалось только подняться наверх, на седьмой этаж, к пристройке-башенке, вскрывая один за другим заговорённые замки.

«— Когда вы сорвёте последний замок, — сказал Кейл, — сможете покинуть Тёмную башню на мётлах вместе с драконом. Встретимся на Каменном круге, все, — он посмотрел на четверокурсника Лака, — кроме тебя. Твоя задача — наблюдать за профессором Темз: её кабинет ближе всех к Тёмной башне, она может помешать нам.

Могла ли Джур Темз закрыть глаза на их авантюру? Кейл не знал. Он вообще её плохо понимал, да и не пытался — ровно с того самого дня, как она оставила сына с мужем, чтобы с головой уйти в магию. Вроде бы это называлось «магическое призвание». Кейлу было всё равно: прошлое осталось в прошлом, когда на голову одиннадцатилетнему мальчику надели Распределяющую шляпу и он прошептал: «Только не в Гриффиндор».

Друзья разложили по карманам и зелье невидимости, и умиротворяющий бальзам (Кейл на всякий случай раздал его всем, кроме Лака), оба — в узких и длинных, в ладонь, флаконах, которые никак не ощущались при ходьбе: слизеринец подумал даже о такой мелочи. Но пока что от невидимости были бы одни проблемы, — хотя Альберу даже взял с собой мантию-невидимку, чтобы накрыть ей уменьшенного дракона. Наследный принц так и не рассказал о ней слизеринцу, и теперь почему-то чувствовал себя неловко.

Чхве Хан пошёл вверх по лестничному маршу, а Альберу указал волшебной палочкой на снег, просыпавшийся даже в каменный коридор, опоясывающий двор Трансфигурации:

— Обилетеро.

Следы на снегу стали исчезать один за другим.

Теперь их самый главный враг — время.

𓆘 𓆘 𓆘

Кейл не завидовал гриффиндорцам: попробуй взбеги на седьмой этаж тюрьмы, стараясь не пропустить ни одного зачарованного замка, иначе взвоет кошачий вой, и вся операция пойдёт прахом. Слизеринец и представить себе не мог и даже не пытался, в каком напряжении сейчас находились — при всей их отби храбрости — гриффиндорцы, вскрывая этаж за этажом.

Кейл выдохнул, выпустив изо рта облачко пара. Он вдруг подумал, что Чхве Хану, и правда, больше всего подходил именно Гриффиндор: только он мог вызваться «зачистить» Тёмную башню. Даже в одиночку бы туда пошёл. Кейл не такой, он так не смог бы, наверное.

Королевская семья Кроссманов всегда училась в Когтевране, хотя властолюбивыми политиками считались именно слизеринцы. Кейл, пару дней понаблюдав за Альберу, понял, что он не испытывал особо тёплых чувств к своему отцу — может, потому что стал гриффиндорцем? Хотя, надо сказать, наследный принц в проницательности и изворотливости не уступал когтевранцам. Альберу должен был уже догадаться, что Распределяющую шляпу можно было просто попросить — и попасть, куда хочешь. Кейлу вдруг стало интересно, какой же выбор сделает наследный принц? Что в нём перевесит: королевская кровь или друзья?

Как и Розалин — лучшая ученица потока, разве что с зельями у неё пока не ладилось, но у каждого свои недостатки. Волшебница отличалась гибким умом: надо же было догадаться зачаровать галлеоны, связав их в одну сеть — и мало того, она ещё смогла воплотить идею в жизнь, прыгнув выше своей головы — до уровня ЖАБА. Такое упорство — черта Пуффендуя, но оно явно проявилось не от большой любви к труду: скорее, к магии и знаниям. Возможно, в будущем Розалин станет самой могущественной волшебницей своего Королевства, а, может, даже построит там какую-нибудь Магическую башню — или даже школу вроде Хогвартса. Конечно, её с распахнутыми объятиями примут и в Когтевране — но, чтобы воплотить мечту в жизнь, ей понадобятся решительность и смелость — качества Гриффиндора.

Как ни посмотри, грань между факультетами так тонка, что иногда почти незаметна. Перераспределить пятикурсников будет так же сложно, как и первокурсников. Хотя если характеры детей ещё не сформировались, и их можно было воспитать в идеологии выбранного факультета, то пятикурсники скоро должны были закончить обучение. После перераспределения у них может начаться ломка: когда всё, во что ты верил, становится не твоим, а свои смотрят на тебя как на врага.

Кейл поморщился.

Первое перераспределение будет самым непростым — но потом, через пару лет, покажется, что иначе и быть не может. Только вот он к тому моменту уже выпустится из Слизерина.

Кейл вздохнул и постарался выкинуть всё лишнее из головы. Просто сидеть и ждать было довольно скучно, но уж лучше он поскучает, чем будет носиться по всему Хогвартсу, решая свои и чужие проблемы.

Пока всё шло хорошо — и дальше пойдёт, ему не о чем было беспокоиться.

𓅓 𓅓 𓅓

— Гоменум Ревелио!

Розалин показалось, что её вдруг накрыла чья-то чёрная тень — так сработало заклинание обнаружения. Обернувшись, она увидела волшебную палочку, смотревшую прямо на неё.

— Какая встреча, — сказал Венион Стен.

𓂀 𓂀 𓂀

Джур Темз отложила книгу. На часах был второй час ночи, но декану Гриффиндора не спалось — уже которую ночь. Она встала из-за стола и накинула на плечи чёрное пальто.

Открыв дверь, преподавательница Трансфигурации вышла из кабинета — на пол упала длинная полоса света, засеребрив снег, который припорошил даже коридор. Профессор Темз глубоко вдохнула морозный воздух — и вдруг заметила сверкнувшую в снегу монетку, а вокруг неё — истоптанный снег и дорожку следов, которая тянулась дальше вдоль по коридору.

Декан Гриффиндора насторожилась. Достав палочку, она взмахнула ею, едва шепнув заклинание обнаружения, — и увидела Лака, лежавшего без сознания у самой стены.

𓅓 𓆘 𓅓

Альберу даже не успел достать монетку, чтобы предать друзьям, что они с Чхве Ханом добрались до крыши Тёмной башни.

— Остолбеней!

— Протего! — вспыхнул щит: Чхве Хан отразил полетевшее в него заклятье, а Альберу, развернувшись, взмахнул палочкой:

— Акцио! — и дверь захлопнулась.

Нео Тольз, выскочивший на крышу, но не ожидавший застать гриффиндорцев в полной боевой готовности, затравленно оглянулся.

— Не спится, да? — сочувственно улыбнулся ему Альберу. — Мозги проветрить вышел? Правильно, а то в подземельях воздух такой душный, что умом тронуться можно. Давно гуляешь?

— Брось палочку или я тебя с крыши скину, — Чхве Хан, в отличие от будущего короля, выражался конкретней.

Но в «проветренную» голову Нео вдруг залетела сумасшедшая идея.

— Бомбардо максима!!!

Друзья еле успели поставить щиты — но их всё равно отшвырнуло к самому краю взрывной волной. Крыша перед ними обвалилась с чудовищным грохотом, и только когда пыль стала оседать, Чхве Хан смог разглядеть в ней Нео Тольза, который лежал, не двигаясь, перед дверью.

Кажется, он пытался сбежать, вызвав взрыв, но сам же от него и пострадал.

В замке стали один за другим загораться огни.

— Больной ублюдок! — Альберу со стоном схватился за ушибленное плечо.

— Ты цел?

— Цел…

— Что здесь произошло?! — Чхве Хан обернулся. К ним на метле подлетел Кейл, но не один: позади слизеринца, крепко обхватив его за пояс, сидела Розалин. Принцесса, с трудом расцепив руки, спрыгнула к Альберу и встревоженно склонилась над ним. — Ты ранен?!

— Ушибся.

— Нео Тольз нас выследил, — сказал Чхве Хан, — и…

— Потом. — Кейлу хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. — Нужно закончить начатое.

— Нужно уходить!

— Уходите. — Кейл, перелетев пропасть, спрыгнул на землю, и, бросив метлу, выхватил из-за пояса волшебную палочку: — Портоберто! — замок на двери в пристройку разлетелся вдребезги. Кейл ногой выбил дверь и вошёл в темницу.

Её даже не стали расширять пятым измерением — и Кейл быстро понял, почему: он вдруг увидел у стены… чёрный комочек, сжавшийся прямо на каменном полу.

— Эй, — Кейл присел перед ним и, как будто дракон мог его понять, сказал: — Вставай.

Малыш лежал на прикреплённой к ошейнику цепи, и так просто её было из-под него не достать. Слизеринец, прищёлкнув языком, вытащил из кармана флакон с бальзамом — и вылил его себе на ладонь.

— Вставай, ну, — Кейл неловко погладил малышка по голове, успокаивая.

Рядом с ним вдруг присела Розалин.

— Ой, он совсем маленький…

— Я же сказал вам уходить! — Кейл с раздражением посмотрел на принцессу.

— Мы уйдём все вместе, — ответила она.

Пока Кейл поглаживал дракона, Розалин, шепча что-то успокаивающее, развернула малыша, вытащила из-под него цепь, — и с ужасом уставилась на руки, испачканные в крови.

— Не здесь, — предупредил её Кейл — и указал палочкой на кольцо, впаянное в ошейник. — Редукто!

Кольцо разлетелось, и дракон распахнул глаза — большие и синие. Розалин до крови закусила губу, а Кейл, встретив его непокорный злобный взгляд, усмехнулся:

— Вот и правильно. Так и должен смотреть Дракон.

Слизеринец подхватил его на руки и вместе с Розалин вышел из темницы. Глаза Чхве Хана и Альберу Кроссмана, который всё ещё сидел на крыше, округлились при виде дракона — хотя загонщика тут же перекосило. Их шестерых — с драконом — разделяла пропасть, в которую падал снег. Такой же, как тогда, по дороге в Хогсмид.

Кажется, горгульи от взрыва отработались: ничто больше не мешало снегу припорашивать крышу темницы.

Дракон смотрел на белые хлопья, сыпавшиеся с тёмного, как будто очень низкого неба, на огни разбуженного замка, а ещё — чувствовал спокойное дыхание человека, который держал его на руках, и слышал исходящий от него мягкий, успокаивающий запах.

Кейл хотел бы дать ему чуть больше времени — но его уже почти не осталось: их с минуты на минуты должны были поймать. Кейл поставил дракона на карниз башни и навёл на него волшебную палочку. Розалин достала свою.

Дракон зажмурился.

— Агуаменти, — прошептала гриффиндорка.

— Вулнера санентур, — чётко произнёс слизеринец.

«— Вулнера санентур, — зачитала Розалин. — Вылечивает даже самые глубокие раны на теле и восстанавливает кровь в организме. Особенность применения: тело пострадавшего должно соприкасаться с водой.

Кейл вздохнул:

— Прекрасно. То, что нужно».

Вода, полившаяся из палочки Розалин, стала впитываться между чешуйками в кожу дракона, — и раны на его теле не сразу, но затянулись.

Слизеринец опустил палочку.

— Всё, — вздохнул он. — Лети отсюда, пока нас всех вместе с тобой не схватили. — Дракон, приоткрыв глаза, настороженно посмотрел на человека, и Кейл вдруг обвёл рукой свинцовое, полное белоснежных хлопьев небо. — Ты свободен.

Дракон проследил за его рукой. Розалин рядом с ними едва слышно вздохнула. Чхве Хан посмотрел на Кейла и подумал, что его голос успокаивал не хуже умиротворяющего бальзама, а Альберу, покачав головой, только усмехнулся.

Рука Нео Тольза сжала волшебную палочку.

— Депульсо! — Кейл успел только повернуть голову на его голос. По глазам ударила яркая белая вспышка, и Розалин, вскрикнув, прижалась спиной к стене, а когда проморгалась, ни Кейла, ни дракона на крыше уже не было.

— Кейл! — она подхватила брошенную метлу.

— Экспеллиармус! — но её тут же, переломив пополам, выбило из её рук золотым лучом.

— Остолбеней! — поднявшегося было Нео снесло с ног заклинанием Альберу.

А Чхве Хан, сжимая в руках третью метлу, бросился вниз с Тёмной башни.

𓆘 𓆘 𓆘

Когда Кейл пришёл в себя, всё уже закончилось. Он не чувствовал боли — только холод: крупная дрожь била тело, а пальцы загребали обжигающий снег. Пушистые хлопья падали, тая, на его лицо, и Кейл закрыл глаза, прислушиваясь к себе.

Он упал с крыши Тёмной башни и остался жив — как?

— …ейл! — как будто издалека донёсся до него чей-то голос. Он вдруг почувствовал, как что-то надавило на грудь и, приоткрыв глаза, увидел знакомую растрёпанную голову.

«Больше никакого снега, — отстранённо думал Кейл, всё глубже и глубже проваливаясь в темноту. — Буду до весны сидеть в Хогвартсе. Больше никаких спасательных операций. Спасибо, доспасался. Больше никаких гриффиндорцев…»

Чхве Хан со всей осторожностью поднял его на руки, но Кейл этого уже не почувствовал.