Гермиона радовалась навалившимся на нее обязанностям, пусть даже в день отъезда в школу эти самые обязанности наваливались на нее особо тяжелым грузом. Особенно она гордилась тем, что именно ей доверили рассказать магглам-родителям нынешних первокурсников о мире волшебства. Она объяснила им все тонкости поездки в Хогвартс и ответила на вопросы. Затем, когда пришло время, Гермиона завела первокурсников в поезд и вышла обратно на платформу. Обход старост должен был начаться за полчаса до отправления поезда, в 10:30.

В прошлом году Гермиона была единственной старостой, воспитанной магглами, и часто ловила на себе настороженные взгляды от коллег-обладателей значка. Они просто патрулировали все вагоны поезда и отвечали на вопросы родителей-магов. Но в этом году юный Ремус Люпин оказался как нельзя кстати. Он был добрым и рассудительным, а его превосходящая ее физическая сила помогла погрузить часть наиболее объемного маггловского багажа в багажный вагон, к стандартным волшебным сундукам.

Прогуливаясь с Ремусом по платформе, Гермиона обратила внимание на своих друзей-анимагов, прибывших с выбранными для их сопровождения членами Ордена. Северус опередил ее и к моменту ее появления на вокзале уже сидел на фонарном столбе в форме ворона. В виде птицы он был великолепен. Обычно черные глаза профессора Снейпа нервировали ее, но за это лето Гермиона успела полюбить их на лице его юного «я».

Младшая же версия профессора Люпина была для Гермионы загадкой. На площади Гриммо Ремус встал на сторону Сириуса и Джеймса. За плечами Гарри была история давнего соперничества с Драко и очевидное и обоснованное недоверие к Петтигрю, но у него не было причин быть с ней таким враждебным.

Гарри и Рон знают меня достаточно хорошо и должны мне доверять, когда я за кого-то ручаюсь.

Гермиона и Ремус переходили из вагона в вагон.

— Так ты подруга Гарри? — неловко спросил молодой оборотень.

— Да, а ты дружишь с Сириусом, Джеймсом и Питером.

При упоминании Петтигрю Ремус отвел взгляд.

— Ему было очень больно от того, что вы его бросили. Ни единого письма, — продолжила Гермиона. — Но, возможно, это просто в духе Поттеров, мне тоже никто не писал.

— Раньше мы были близки. Мы с Питером были мозгами Мародеров, — сказал Ремус. — Гарри сказал нам, что ты знаешь о том, что он сделал.

— Это сделал старший Петтигрю. И сделал он это через пять лет после того, как Питер, которого я знаю, покинул свою временную шкалу. Ты действительно судишь о друге, основываясь на поступке, совершенном другим человеком? — Гермиона уже знала ответ. Она не была уверена, в ком разочаровалась больше: в этом юном Ремусе, за то, что он бросил своего друга, или в профессоре Люпине, за то, что тот не вбил немного здравого смысла в свое младшее «я».

— Я и не жду, что ты поймешь, Гермиона. Послушай… Гарри сказал, что ты знаешь мой, э-э, секрет. Как старостам, нам придется часто пересекаться, и мне нужно знать… Могу ли я доверять тебе?

— Я не из тех, кто в трудную минуту бросает своих друзей, — едко ответила Грейнджер. Поезд тронулся, и старосты факультета Гриффиндор отправились в первый вагон, на встречу со старостами других факультетов.

Одной из привилегий старост были закуски, предоставленные им в их личном вагоне. Школьные старосты, Маркус Белби из Рейвенкло и Крис Вейзи из Слизерина, уже ждали их прибытия.

Помимо закусок, Гермиону радовала возможность получать раньше других информацию, которую остальные ученики узнают только на Приветственном пиру или в первый день занятий. В этом году у Белби были серьезные новости, и Гермиона вслушивалась в каждое его слово, даже не удосужившись взглянуть на расписание обходов старост.

— Как я уверен, все вы помните, что среди нас есть путешественники во времени. Поэтому профессор Снейп не будет преподавать шестым курсам Слизерина и Гриффиндора.

— И гриффиндорцам? Почему? — спросила Пэнси Паркинсон.

Гермиона не понимала, как и почему из всех слизеринок именно Пэнси оказалась старостой. Что она понимала еще меньше, так это то, почему рядом с ней сидел Теодор Нотт, а не Драко. Вынужденный скрываться, за все лето Малфой не получил ни одного письма ни из Хогвартса, ни от Пэнси, ни от сокурсников. Снейп просто принес Драко список необходимых тому принадлежностей и свиток с оценками по С.О.В.ам.

Должно быть, поэтому он не получил в этом году значок старосты.

Гермиона изо всех сил пыталась не чувствовать жалости к Драко Малфою.

— Северус… Я имею в виду… У профессора Снейпа давний конфликт с некоторыми путешествующими во времени гриффиндорцами, — пояснил Ремус.

Глаза остальных старост, до этого момента его не замечающих, шокировано расширились.

— Про… Профессор Люпин?

— Он мое старшее «я», — ответил, улыбаясь, Ремус. — Клянусь, что не знаю, кто из вас действительно хорошо учится, а кто хорошо притворяется.

Сборищу отличников его шутка не понравилась.

— Как я уже говорил, — продолжил Белби, — Снейп будет делить должности с Горацием Слизнортом. Ты его знаешь?

Ремус кивнул, отвечая: — «Профессор зелий и глава факультета Слизерин из моего времени. Он хороший парень, правда любит коллекционировать людей».

Старосты, перекрикивая друг друга, стали заваливать Люпина вопросами о новом профессоре. Их интересовало все: как и чем можно угодить профессору, как добиться его расположения и т.д. и т.п… Каждый совет стоил целого галеона.

— Кхм! — Вейзи прочистил горло, звуча очень похоже на Амбридж, что не могло понравиться Гермионе.

— Как я уже говорил, — продолжил Белби. — У большинства студентов Снейп будет преподавать защиту, а Слизнорт — зелья. У шестых курсов Гриффиндора и Слизерина Слизнорт будет вести оба предмета. Есть вопросы?

Восемь рук взлетели в воздух.

— По многочисленным просьбам и для того, чтобы отвлечь учеников от возвращения Сами-Знаете-Кого, в школе будут восстановлены балы. В этом году будут: бал на Самайн, Святочный бал и бал на Бельтайн. За организацию планирования будут отвечать старосты. Назначенный вам бал будет указан в вашем расписании обходов. На самом деле, работу будут выполнять студенческие комитеты, а ваша задача — координировать запись студентов в эти самые комитеты и следить за тем, чтобы они выполняли задания и укладывались в бюджет.

Пэнси снова попыталась перебить Белби, но его терпение лопнуло, и он жестко заговорил: — «Выходные в Хогсмиде будут ограничены выходными перед каждым балом. Профессора ведут переговоры с некоторыми продавцами. Будет организована система заказов и доставки товаров совами. Каталоги доступных магазинов будут в каждой общей комнате. Очень важно, чтобы в случае пропажи одного из каталогов ребята сообщали об этом вам, а вы — нам, и тогда мы заменим пропажу. Запрет походов в Хогсмид также означает, что контрабанда будет на рекордно высоком уровне, так как ученики обязательно найдут хитроумные способы пронести запрещенные предметы в школу. Отчаяние порождает творчество, и наша задача — перенаправить это творчество от взрывоопасных продуктов «Всевозможных волшебных вредилок» к мирному сливочному пиву. Я ясно выразился?»

Разум Гермионы лихорадочно соображал, когда она вспоминала все способы, которыми Гарри ускользал из школы и попадал в Хогсмид на третьем и четвертом курсе.

С появлением Мародеров число этих способов только увеличится.

Она надеялась, что Ремус, будучи старостой, умерит низменные порывы своих друзей, Мародеров.

После окончания собрания Гермиона прошлась по поезду, проверяя купе в рамках своих обязанностей и останавливаясь только тогда, когда нашла своих друзей. Короткая беседа с мальчиками, более быстрая беседа с Гарри, Роном и Мародерами (те определенно замышляли что-то такое, к чему Гермиона не хотела иметь отношения), и по итогу она проехала большую часть пути до Хогвартса с Невиллом и Полумной.

После битвы у них обоих было благословенно спокойное лето, и Гермиона, откинувшись на спинку сиденья, сидела и слушала бессвязную лекцию Полумны об эволюционных связях между ниффлерами, вракспуртами и нарглами.

Они возвращались домой, и это было здорово.

***

Приветственный пир всегда мысленно возвращал Гермиону на ее первый курс. В тот вечер она была полна надежд и удивления. Впервые в жизни ей казалось, что вот оно, место, которому она принадлежит.

Гермионе потребовалось всего двадцать четыре часа, чтобы благодаря соседям по общежитию, Малфою и нескольким профессорам с совершенной ясностью понять — здесь ей не место. С тех пор она каждый год игнорировала песню Сортировочной Шляпы, предпочитая смотреть в потолок. Сегодня ночью небо было ярким, и лишь несколько облаков омрачали сверкающие звезды. Благодаря чарам, небо не было ограничено такими глупыми вещами, как атмосферные возмущения или плохое человеческое зрение. Слегка наклонив голову, она увидела пурпурную пыль Млечного Пути. Сейчас, с ее недавно обретенным лисьим зрением, он выглядел еще великолепнее.

От ежегодного ритуала «магического омоложения» ее отвлек шепот Гарри и Мародеров. Скучковавшиеся три головы с растрепанными темными волосами, одна с рыжими прядями и одна с песочно-блондинистыми.

— Мы сделаем это сейчас?

— Нет, подождем завершения Сортировки.

— Ненавижу Сортировку, это так скучно.

Гермиона шикнула на них.

Пять пар глаз коротко взглянули на нее, а затем вернулись к своему не очень тихому шепоту.

— Тогда во время речи Дамблдора.

— Хорошо. Идеально. Лучшее время для розыгрыша.

— Не смейте! — Прошипела Гермиона, чем привлекла внимание хаффлпаффского стола.

— О-о-о, это будет безобидно, — сказал Сириус, отмахиваясь от нее.

— Это действительно безобидно, Миона. Честно, — заверил ее ухмыляющийся Рон.

Гермиона посмотрела на Гарри, но тот отвел взгляд.

Значит, это не совсем безобидно, — подумала Гермиона.

— Приветственный пир посвящен: единению факультетов, гордости за школу и знакомству первокурсников с магией.

— И напоминанию всем, кто здесь хозяин, — Джеймс ухмыльнулся. — Но если хочешь, то, конечно, можешь нас выдать. Уверен, весь факультет с удовольствием обвинит тебя в потере баллов. Гриффиндор никогда раньше не уходил в минус по факультетским баллам.

— Это будет не моя вина. Не я собираюсь устроить розыгрыш.

— Но ты будешь той, кто наябедничает. Шутку, которую мы задумали, легко может проделать кто угодно.

Их было не переубедить. Гермиона посмотрела на стол персонала и попыталась привлечь внимание МакГонагалл.

Она остановит их махинации.

Но было слишком поздно.

Пожилой волшебник подошел к помосту, его речь началась с четырех глупых слов, вежливого смеха учеников и школьной песни.

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Сириус поднял палочку к потолку.

Научи нас хоть чему-нибудь.

Потолок больше не хранил магию галактики. Вместо этого он показывал студентов в старомодной форме на берегу озера.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Изображение приблизилось, показывая рыжеволосую девочку и черноволосого мальчика.

Нет, не просто мальчика, это был Северус.

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

Гермиона оторвала взгляд от потолка и оглядела зал. Большинство студентов все еще пели, не замечая странных образов, движущихся над ними. Северус сидел к ней спиной за столом Слизерина.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

Гермиона посмотрела на стол персонала. Профессор Снейп дико махал палочкой, но какое бы заклинание он ни пытался применить, оно не срабатывало.

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

— Посмотрите, кто у нас тут. Нюниус Снейп, — прогремел голос, и по залу эхом разнесся смех. Большинство студентов прекратили петь и устремили взгляды в потолок.

Но для знаний место в них всегда найдется,

Потолочный Северус висел в воздухе, связанный в лодыжках, и его мантия задралась, обнажая тощее тело. Студенты засмеялись. Гермиона вскочила на ноги, сжимая в кулаке палочку.

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Почти никто из студентов не пел. Все взгляды, кроме взгляда Гермионы, теперь были устремлены в потолок. Гермиона же была сосредоточена на Мародерах. Ее запястье дрогнуло, и сквозь нее потекла магия.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

Из палочки Гермионы вылетело заклинание и поразило всех Мародеров, Гарри, Рона и нескольких невезучих гриффиндорцев, сидевших поблизости.

А если не знаем, ты нам объясни.

Потолок вернулся в нормальное состояние, как только Дамблдор закончил петь. Гермиона же произнесла еще одно заклинание.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

И еще одно.

А мы уж постараемся тебя не подвести.

И еще одно.

— Я просила вас не шалить. Вы сказали мне, что это безобидно! Вы не имеете права. У вас нет права так поступать! — Злые крики Гермионы эхом отдавались в теперь уже притихшем зале.

Все взгляды в зале устремились на нее. Сириус выхватил свою палочку и послал в Гермиону заклинание.

Навыки, отточенные за месяцы тренировок в Отряде Дамблдора и проведенное со слизеринцами лето, позволили Гермионе не задумываясь парировать пущенное в нее проклятие и бросить в мудака, посмевшего обидеть ее друга, связывающее заклятие.

Встав на защиту Блэка, Джеймс послал заклинание в ее сторону. Это заклинание попало в цель, но оказалось простым жалящим заклинанием. Ничего такого, чего бы Гермиона не чувствовала раньше и с чем бы не смогла справиться.

— Ты хочешь вызвать меня на дуэль, Поттер? — спросила она, наложив и на него связывающее заклинание и держа под прицелом палочки других Мародеров. Повернувшись к преподавательскому столу, спросила: — «Извините за беспокойство, директор. Мне отправить их в кабинет МакГонагалл или Снейпа?»