***

— У нас будет второй вечер тура, — говорит Аарон. — Так что они все еще будут свежими, но кто-то загрузил сет-лист с прошлого вечера, так что у нас есть представление о том, какие песни он будет играть.

      Аарон машет рукой, когда говорит. Он часто так делает. Иногда он даже убирает обе руки с руля, если открывает напиток или поправляет солнцезащитные очки, или если одна рука лежит на бедре Кевина, а другой он хочет помахать для выразительности.

      Кевину не нравится, когда Аарон так делает, но, несмотря на эти сомнительные привычки вождения, Аарон ни разу не врезался в бордюр. Что Кевин делал несколько раз. В чем он бы не признался, если бы Аарона не было рядом во всех этих случаях. 

      Кевин отводит взгляд от руки Аарона к его лицу, отталкивая тревожную и осуждающую часть себя и сосредотачиваясь на том, как ярко и взволнованно выглядит Аарон. Обычно он ведет себя так сдержанно, даже в том, что любит, пытаясь сдержать свои чувства, как будто кто-то может увидеть в них слабость. У Кевина и раньше были проблески его волнения и страсти, но только в последние несколько месяцев Аарон действительно дал ему свободный доступ к этому. Он считает Аарона великолепным уже более года, но его парень действительно светится, когда занят и страстно увлечен чем-то.

      Кевин протягивает руку. Он откидывает назад несколько прядей волос Аарона, чтобы лучше видеть его лицо сбоку. Аарон смотрит на него с улыбкой, ловит руку Кевина и целует его ладонь. Он встречается взглядом с Кевином. Дэй мягко улыбается ему в ответ, но он действительно хочет, чтобы Аарон не сводил глаз с дороги. Ну, знаете. Поскольку они мчатся на большой скорости, и одна маленькая ошибка может привести к их смерти.

      Секунду спустя взгляд Аарона возвращается к дороге, и Кевин с облегчением выдыхает. 

— Я имею в виду, что он выступал на нескольких фестивалях здесь, так что это не совсем то, что нужно для его сет-листа, и я уверен, что он был бы великолепен в любом случае, но здорово оказаться на одном из его ранних концертов.

— Тебе нравится сет-лист? — Кевин знает, что Аарону понравится концерт независимо от того, какие песни сыграют Hozier, но он также хочет, чтобы Аарон отлично провел время.

— Да! Он действительно хорош, и он сыграл «It Will Come Back» на своем последнем концерте впервые с две тысячи семнадцатого года. Надеюсь, мы тоже ее услышим. Поскольку Эллисон гастролирует с ним, она выступает с «Wildflower» и «Barley», и я на самом деле не могу дождаться, чтобы услышать «Too Sweet» вживую. Я видел несколько видео, и мне нравится, что вживую на гитаре играют тяжелым стилем.

      Кевин слушал больше музыки Hozier, готовясь к этому, и пытался выучить слова, чтобы не выглядеть самозванцем, но он чувствует, что эту песню он бы впитал в любом случае, судя по тому, сколько раз Аарон проигрывал EP на повторе, когда тот вышел. Без остановки. Она стала саундтреком к более чем одному из их оргазмов во время выходных 22 марта. В какой-то момент Кевин испугался, что у него может развиться павловская реакция на эти четыре песни. 

— Хорошо. — Кевин улыбается, вытаскивая солнцезащитные очки из дверцы машины и надевая их. Аарон протягивает руку и кладет ее на бедро Кевина, нежно сжимая. Кевин кладет свою руку на руку Аарона и проводит большим пальцем по костяшкам его пальцев; легко, естественно – он делал это уже десятки раз. То, чего, как он думал, он никогда не сможет сделать. Несмотря на все крупные вехи их отношений, именно эти маленькие моменты Кевин любит больше всего. Небрежная нежная близость, которая так бездумно проходит между ними сейчас.

      И секс, конечно, но это само собой разумеется. Даже в самых грязных фантазиях он никогда не верил, что Аарон окажется таким талантливым, каким он стал. Возможно, это было связано с тем, что Кевин считал его натуралом, но в начале года он бы не поставил на минетные способности Аарона Миньярда. Позор ему за то, что он сомневался в способностях этого умного рта.

— Хм? — Кевин осознает, что все время думал о том, что он хочет сделать с Аароном сегодня вечером, и совершенно не понял, что тот сказал.

— Я спросил, есть ли конкретное место, где ты хотел бы остановиться на обед.

— Э-э. Нет, я не проверял, что по пути. Я могу посмотреть, что близко?

— Открой мой телефон. Зайди в приложение «Заметки». Там есть несколько мест со ссылками на их меню. Посмотри и реши, что тебе понравится по звучанию.

      Кевин следует указаниям Аарона, чувствуя прилив привязанности к нему. Аарон такой организованный, так хорошо помнит то, что забывает Кевин, так отлично следит за тем, чтобы о Кевине заботились. Это должно было стать его подарком, так что Кевину действительно следовало бы спланировать, где они смогут поесть, но Аарона это даже не раздражает.

      Он расслабленно сидит на водительском сиденье, окно опущено, и его волосы мягко развеваются на ветру, его собственные солнцезащитные очки теперь скрывают его лицо, рука легко лежит на руле, а другая рука тяжело лежит на бедре Кевина, большой палец поглаживает его взад и вперед. Кевин чувствует, как сильно его любит, словно боль в груди. Большое и всепоглощающее чувство; сверхновая. Иногда ему кажется, что его внутренности пузырятся от этого жара.

      Он просматривает меню. Во всех из них есть вегетарианские разделы, потому что Аарон всегда проверяет, есть ли в заведении хороший вегетарианский выбор, прежде чем вести туда Кевина. Это маленькая деталь, но, опять же, именно маленькие детали всегда больше всего нравятся Кевину. 

— Какой бы вариант ты ни выбрал, просто занеси его в карты.

— Готово. Я скажу, когда мы будет подъезжать.

— Спасибо. — Аарон сжимает бедро Кевина. Коротко, крепко. Сухожилия в его руке двигаются под кожей. Тыльная сторона его ладони покрыта веснушками. Кевин подносит ее к губам и целует каждую костяшку пальцев Аарона. Тот щелкает пальцем по носу Кевина. Легко, дразняще. Кевин ловит его зубами, но из них двоих настоящий кусака – Аарон. Кевин просто держит палец во рту несколько секунд, прежде чем отпустить. Аарон вытирает слюну Кевина о свою щеку.

— Аарон.

— Да? — Аарон наклоняет голову, бросая на Кевина притворно невинный взгляд поверх своих солнцезащитных очков. 

— Придурок.

— М-м-м, может быть позже.

      Кевин качает головой, но не может сдержать улыбку на лице. Он в восторге от того, что Аарон будет с ним целый день и ночь. С новизной в виде большой кровати, там, где им не придется заглушать свои звуки. Конечно, он пропускает для этого тренировку, но это нормально. Чудесные экси-игры не случаются по случайным вторникам. Он, скорее всего, ничего не пропустит. Скорее всего. 

      Кевин ловит руку Аарона, когда они выходят из машины, и раскачивает их соединенные руки между собой. Аарон ненадолго прижимает их руки друг к другу, придерживая дверь ресторана открытой для него. Его рука ложится на спину Кевина, когда они входят внутрь.

      Несмотря на легкость прикосновений, Кевин ощущает тепло, хотя знает, что пальцы Аарона холоднее его кожи. Он любит, когда Аарон ведет его вот так. Есть что-то такое успокаивающее в осознании того, что Аарон держит его. 

— Ты сегодня хорошо выглядишь, — говорит Кевин, когда они садятся и он зажимает ноги Аарона между своими под столом. Аарон поднимает брови, его лоб мило морщится, глаза сужаются в осуждающем взгляде. 

— Я не надел ничего особенного. — Так и есть. Только джинсы и футболка. 

— Ты всегда хорошо выглядишь.

— Тьфу, сап.

      Кевин одержим тем фактом, что Аарон все еще краснеет от его комплиментов. Теперь уже не все время. Кевин предполагает, что поток почти ежедневных похвал привел к тому, что Аарон немного привык, что Кевин осыпает его обожанием; Дэй, однако, все еще регулярно вдохновляет его румянец проявиться, проступая полосой по бледной коже Аарона. Ему это нравится. 

— Да? И?

— Тебе ли об этом говорить? Если с экси ничего не получится, ты всегда можешь попробовать себя в качестве модели.

— Если с экси ничего не получится? — Кевин обиженно фыркает. — Прошу прощения. Ты знаешь, с кем говоришь?

— Хм-м. — Аарон наклоняется вперед через стол. Он опирается на него локтями, руки подняты в молитвенном жесте ко рту, а его глаза оценивающе прищуриваются, пробегая по лицу Кевина. Кевин знает, что Аарон играет, но ему все равно становится теплее под таким пристальным вниманием. — Нет. Ты кажешься знакомым, но я просто не могу тебя вспомнить.

      Кевин начинает дуть губы, но он останавливает себя. Он знает, что Аарон пытается вывести его из себя, но Кевин тоже умеет играть. Он позволяет своему взгляду потяжелеть, и вместо этого на его лице появляется ухмылка.

— Ну, в таком случае, могу я угостить тебя выпивкой, красавчик? — Кевин борется с желанием ухмыльнуться, когда Аарон краснеет еще сильнее. Проходит мгновение, прежде чем Аарон отвечает, наклоняя голову и глядя на Кевина снизу вверх.

— А. Так ты свободен?

      Черт. Кевин открывает рот, затем закрывает его. Он чувствует себя загнанным в угол. Очевидно, что «да» – это ответ, который соответствует правилам игры, но он даже не хочет притворяться одиноким и не хочет рисковать, даже случайно задев чувства Аарона. Аарон выжидающе смотрит на него горящими глазами, зная, что загнал Кевина в ловушку. Гейм, сет, матч.  

— Нет. — Теперь Кевин действительно дуется. Выражение лица Аарона мерцает, он сдерживает улыбку, съёживается в неодобрении.

— Хм. И все же ты флиртуешь со мной. Это не очень мило по отношению к твоему партнеру. Может быть, он тебе надоел.

— Ты мне никогда не надоешь, — яростно говорит Кевин, подражая Миньярду и наклоняясь через стол так, чтобы они были всего в нескольких дюймах друг от друга, и пристально смотрит Аарону в глаза. — Даже если ты придурок.

      Аарон легко улыбается в ответ, на его щеке появляется ямочка, и что-то в сердце Кевина поет в ответ каждый раз, когда он видит это выражение. Аарон вообще улыбался рядом с ним, и наблюдать за тем, как он улыбается достаточно широко, чтобы увидеть ямочки на его щеках, было все равно что пытаться увидеть падающую звезду; редко, непредсказуемо, но еще более восхитительно из-за того, насколько малы шансы на это. Тот факт, что он теперь так свободно делится своими улыбками с Кевином, Дэй до сих пор не воспринимает как должное. 

— Но я все равно куплю тебе выпить.

— Оставим в стороне недостатки личности?

— Да. Я вижу, в этом меню есть раздел с молочными коктейлями.

      Улыбка Аарона возвращается. Она прорезает его щеки, глаза щурятся, появляются ямочки, и это любимое зрелище Кевина. Он отдал бы Аарону все, чтобы тот продолжал улыбаться. Молочный коктейль – это небольшая плата. 

      Кевин раньше боялся есть вне дома. Он ненавидел отсутствие контроля. Он не мог знать точный размер порций блюд, не мог подсчитать количество калорий, не мог быть уверен, что такое макросы. В первые дни после освобождения из «Гнезда» у него не раз случались панические атаки из-за необходимости питаться в ресторанах или закусочных. Иногда это все еще вызывает стресс, когда размеры порций кажутся ему больше, чем он обычно ест, или когда текстура или вкус пищи отличаются от того, что он ожидал, но теперь это, как ни странно, стало для него чем-то вроде удовольствия.

      Аарон полностью виноват в таком развитии событий. Хотя было много ужинов с «Лисами» или вечеринок с едой на вынос с «Монстрами», или остановок на обед где-то по пути на игры, Кевина или тащили туда за компанию, или ему приходилось есть по необходимости. Когда они с Аароном начали устраивать гастрономические вылазки, они были исключительно для развлечения. Исследуя новые места, пробуя то, что хотел Аарон, делая пит-стопы, они подпитывали другие их приключения.

      Чем ближе они становились, тем больше Кевину нравилось проводить время только с Аароном, и, следовательно, тем больше он ценил их вылазки. Остановки в ресторанах превратились из источника страха в нечто ожидаемое. Дополнительное время, отведенное только для них с Аароном.

      В последний год Кевин особенно полюбил их походы за едой. Даже до того, как Аарон стал его, Кевин мог позволить себе игриво пнуть его ноги под столом или случайно сжать их колени вместе намеренно. Аарон сжимал ноги Кевина между своими, его брови были насуплены, но глаза сияли, когда он сминал салфетки, чтобы в отместку швырнуть их Кевину в голову.

      И хотя Аарон всегда был тем, кто подталкивал и подбадривал Кевина, когда дело касалось еды, обычно он делал это мягко. Теперь Кевин это понимает. Поначалу все было похоже на атаку: любое упоминание о его еде, любой, кто наблюдал, как он ест. Аарон пытался заставить его есть больше.

      Оглядываясь назад, Аарон редко проявлял агрессию. Обычно он просто следил за тем, чтобы в Колумбии всегда была еда, приготовленная для Кевина, он всегда ставил рядом с Дэем тарелку с закусками, которые тот предпочитал, на киновечерах, чтобы Кевину было легче есть в те дни, когда есть было тяжело. Во время их сольных вылазок Аарон помогал Кевину сузить выбор, когда тот чувствовал себя подавленным разнообразием меню.

— Ну, тебе не нравится текстура баклажанов, и ты очень придирчиво относишься к помидорам. Они должны быть определенной твердости. Так что, может, не эти два. Но тебе нравится фета. — Аарон предлагал такие рассуждения, или же Кевин давал ему несколько вариантов, из которых он не мог выбрать, и Аарон выбирал. Аарон доедал остатки, пока Кевин ковырялся в последних кусочках на тарелке, чтобы не чувствовать себя виноватым из-за того, что оставил их, или, если он оставлял много, Аарон упаковывал их, чтобы Кевин мог забрать их домой. Кевин не любил говорить о еде. Он мог справиться с заказом, но если ему было не по себе, Аарон вмешивался и уточнял:

— Можем ли мы заменить соус на что-то менее острое? Спасибо.

      Он никогда не жаловался, никогда не вел себя так, будто считал, что Кевин ведет себя по-детски. Кевин, у которого не было проблем с предъявлением требований во многих других отношениях. Кевин, на которого так часто смотрели как на надменную диву. Кевин, которого было бы так легко унизить за то, что он боялся обращаться с просьбами к официантам.

— Нет смысла есть то, что тебе не нравится, — всегда говорил Аарон, и на этом всё заканчивалось, и постепенно, очень медленно, едва осознавая, как это происходит, еда стала чем-то, что меньше ассоциировалось со страхом. 

      Он не любит это так, как Аарон, и бывают дни, когда Кевин может заставить себя есть, только думая об этом как о топливе, которое требуется его телу для работы, но теперь он может наслаждаться этим. Вкусами и всем процессом приема пищи. Аарон, как и в большинстве случаев, является частью этого. Особенно сейчас, когда они с Кевином будут делить еду друг с другом. Аарону часто не терпится поделиться новым блюдом, которое ему нравится, а Кевин просто хочет, чтобы Аарон попробовал все. Испытал все. Имел все. 

      Ему нравится и интимность. Наклониться близко над столом. Кормить друг друга с собственных вилок – единственный процесс, при котором Аарон не жалуется на микробов. Даже когда они просто сидят в общежитии или Колумбии, прижавшись друг к другу, Аарон отдает Кевину каждую свою третью ложку мороженого, потому что знает, что Кевин не разделит его с ним поровну. Или Аарон на кухне, держа Кевина за подбородок и говоря: «попробуй это», угощает его новым рецептом, который он готовит.

      Аарон любит еду, и Аарон проявляет любовь, заботясь о людях, и один из способов, которым он это делает для них всех, – убеждается, что они все накормлены. Когда Аарон готовит для Кевина, он делает больше, чем просто кормит его, – он любит его, и поэтому еда – это не просто топливо, это также любовь, и это теплые моменты с Аароном, и это семейные ужины, и это свидания при свечах, и это не страшно. Больше нет. Не все время. Это не то, что Кевину отчаянно нужно контролировать все время.

— Сладкий картофель фри чертовски хорош, — говорит Аарон, макая его в неприличное количество кетчупа, потому что, очевидно, он недостаточно хорош, чтобы его не пришлось топить в соусе. — Если бы я был картофелем фри, я бы хотел быть сладким картофелем.

— Ты можешь быть моей сладкой картошечкой, — говорит Кевин. Аарон морщит нос и прищуривается, как всегда, когда Кевин говорит что-то, что, по его мнению, слишком слащаво, чтобы ему даже тайно понравилось. — Нет?

— Нет, — категорически повторяет Аарон.

— Я думал, сладкий картофель — это мило.

— Нет.

— Ладно. Ты больше похож на кислый картофель.

— Заткнись. — Аарон слегка пинает Кевина под столом, прежде чем взять еще одну картошку фри и наклонился, протягивая ее ему. — Попробуй. Они с идеально хрустящей корочкой.

      Кевин откусывает кусочек и одобрительно мычит. Он держит Аарона за запястье, пока доедает остатки картофеля, и кончики указательного и большого пальцев Аарона также оказываются у него во рту. Он проводит по ним языком, отстраняясь. Аарон закатывает глаза, но Кевин снова вызывает у него легкий румянец. Аарон фыркает, качая головой и слегка опуская подбородок, когда тянется за еще одним кусочком картошки фри.

      Он действительно счастлив сегодня, все поддразнивания Кевина встречены с должным вниманием, и он с легкостью стряхивал с себя раздражение. Кевин хотел бы, чтобы Аарон всегда был таким. Ему придется начать следить за новыми концертами.

      Кевин кладет руку на затылок Аарона, когда они идут обратно к машине, скользя большим пальцем под волосами Аарона, поглаживая его кожу. Аарон обнимает Кевина за талию и на мгновение прижимает к себе, прежде чем отойти и сесть на водительское место. Аарон даже больше не спрашивает. Обычно он просто предполагает, что он ведет машину, если Кевин не просит об обратном, хотя иногда подталкивает Кевина к водительскому месту, если прошло уже много времени. Кевин полагает, что Аарон помогает ему привыкнуть к вождению. 

      Ну. Именно Аарон сопровождал его в большинстве тех нервных поездок, когда он впервые купил машину, не имея практики. В первую неделю Нил был единственным, кого он пускал в свою машину, и Нил все время высказывался о том, как Дэй водит. Это раздражало Кевина, выводило его из себя, и, конечно, он не мог просто позволить Нилу говорить что-то. Ему приходилось спорить. Так что это отвлекало его и ухудшало его вождение. Аарон не был таким уж любезным, но был по-своему добр. 

— Господи Иисусе, Кевин, — сказал он, схватившись за ручку двери и широко раскрыв глаза, когда Кевин начал выезжать, запаниковал, подумав, что не сможет этого сделать, ударил по тормозам, а затем слишком далеко вынес «нос». Навстречу им мчалась машина. Несмотря на выражение его лица, Аарон рассмеялся. Левой рукой он быстро переключил Кевина на задний ход. — Отъезжай назад, пока эта машина не поравнялась с тобой.

      Когда один шаг к решению уже был сделан, все, что оставалось Кевину, — нажать на газ. Другая машина пронеслась перед ними совсем близко, но не причинила вреда. 

— Ладно. Дыши. Кевин, дыши. Ничего не случилось. Все в порядке, но нельзя так паниковать, когда ты за рулем. Если ты не готов, тебе придется начать с малого. Короткие поездки, спокойное время; но из-за такой паники кто-то может пострадать.

      Кевин терпеть не может, когда у него что-то плохо получается, а еще больше ненавидит, когда за ним при этом наблюдают. Тогда он был злобным, резким, защищался, а Аарон только тупо смотрел на него в ответ, или закатывал глаза, или громко вздыхал в ответ на тирады Дэя, и когда у Кевина в конце концов начался такой сильный приступ тревоги, что он вообще не мог вести машину, Аарон вылез с пассажирского сиденья. Охваченный паникой Кевин подумал, что Аарон просто бросит его, переживающего нервный срыв, и пойдет домой пешком, но Аарон обошел машину и сел за руль, не обращая внимания на людей, которые сигналили сзади.

— Давай. Перелезай на пассажирское сиденье, тебе даже выходить не придется. Я отвезу нас обратно.

      Кевин сделал так, как сказал Аарон. Миньярд сел на водительское сиденье, включил аварийку, пока регулировал сиденье. Он махнул человеку, который выехал из-за их машины, продолжая сигналить. Устроившись на месте, он выключил аварийку и отвез их обратно в общежитие, время от времени говоря Кевину сидеть прямее или дышать глубже. К тому времени, когда они вернулись, Кевин уже успокоился, и в следующие разы Аарон брал его с собой, чтобы выехать куда-нибудь пораньше, совершить пробежку, а потом вместе вернуться обратно, пока не начались пробки. Такие небольшие поездки укрепили уверенность Кевина. 

      Сейчас он доверяет своей способности водить. Ему это не всегда нравится, но бывают моменты, когда он наслаждается свободой. И все же он предпочитает, чтобы за рулем был Аарон. Ему нравится не беспокоиться об этом – и, конечно, он все еще беспокоится, но не всерьез, – он знает, на что Аарон способен, и ему нравится наблюдать. Аарон любит водить. В отличие от Эндрю, его не особенно волнуют автомобили. Марки, технические характеристики или что-то еще.

— Лишь бы ехала, — сказал Аарон, когда Кевин спросил его. Аарону нравится водить. Машина не имеет значения. 

— Хорошо, принцесса-пассажирка. Ремень безопасности пристегнут?

— Конечно.

— Тогда вперед. 

***

      Аарон бросает сумку на пол у их гостиничной кровати и отправляется исследовать комнату, роясь в шкафах, проверяя ящики, заглядывая в ванную. Кевин следует за ним, больше наблюдая за Аароном, чем за комнатой.

— Не так хорошо, как в нашем первом отеле, но сойдет. — Аарон поворачивается к нему с серьезным выражением лица.

— Не соответствует твоим стандартам?

— Хм-м-м, — усмехается Аарон, притягивая Кевина к себе за петли ремня. — Я же говорил тебе не тратить деньги на отель, когда мы собираемся только спать в нем.

— Я собираюсь сделать гораздо больше, чем просто спать. — Кевин заправляет волосы Аарона за ухо, наклоняясь, чтобы прикусить мочку. Аарон отстраняется, но возвращается, чтобы потереться носом о щеку Кевина. 

— Всего на одну ночь.

— Я хочу, чтобы у тебя были хорошие вещи. Я хочу, чтобы это было незабываемое впечатление. Я не хочу останавливаться где-то с постельными клопами.

— Я имею в виду, что клопы могут быть где угодно.

— Тс-с-с-с. Нет. Я не хочу слышать никаких фактов о постельных клопах. Тьфу. — Кевин вздрагивает, чувствуя, как на его коже уже начинает появляться фантомный зуд. — Слушай, мы уже здесь, нет смысла со мной спорить. Хочешь освежиться и спуститься вниз?

— Уже?

— Да. Чтобы занять хорошее место, нужно отстоять очередь, я посмотрел.

— Ты не хочешь стоять в очереди весь день.

— Аарон. Ты такой низкий. Если мы не найдем хорошее место, ты ничего не увидишь. Я хочу, чтобы у тебя был лучший день. Я бы простоял в очереди неделю, если бы так было нужно. — Кевин берет лицо Аарона в свои ладони, наблюдая, как тот свирепо смотрит в ответ на комментарий о своем росте, а затем от слов Кевина выражение его лица смягчается. 

— Ты никогда не пропустишь ни одной недели тренировок.

— Пропущу.

— Ты уже ненавидишь, что пропускаешь сегодняшнюю тренировку.

— Я никогда этого не говорил.

— Тебе не нужно было. Я слышал, как ты миллион раз просил Нила просветить тебя в то, что происходит, как будто мы не делаем похожие упражнения все время, черт возьми, и заставил его пообещать, что он завтра на ночной тренировке покажет тебе все, что ты пропустил. И я видел заметки, которые ты для него написал и которые он точно проигнорирует.

— Может, и нет.

— Он так и сделает, он придурок. 

— Не в отношении экси! — Кевин сжимает щеки Аарона. Аарон дергает его за запястья, чтобы он ослабил давление.

— В любых отношениях.

— Нам нужно прекратить говорить о Ниле, потому что это твой день, и ты ненавидишь говорить о Ниле. Пойдем, я хочу.

— Хорошо. — Аарон снова смягчается.

      Он слегка тянет Кевина за запястья, безмолвно прося его наклониться ему навстречу. Кевин так и делает, и Аарон нежно целует его, обвивая руками его шею, прижимаясь к его груди и облизывая губы Дэя. Кевин тихо выдыхает через нос, обхватывая Аарона за поясницу, чтобы прижать его ближе, поддержать, когда наклоняется к нему. На мгновение ему кажется, что прямо здесь стоит большая кровать. Прямо рядом с ними. И нет угрозы, что соседи по общежитию или члены семьи (к которым относится и Ники) помешают им.

      Но затем он снова думает, что Аарон действительно ограничен ростом. Он определенно ни черта не сможет разглядеть, если они будут далеко позади, а если верить интернету, сажать людей себе на плечи – это нарушение концертного этикета. Особенно если ты и так высокий. Присутствие Кевина как человека ростом выше шести футов уже считается плохим этикетом, но он собирается списать это на озлобленность невысоких людей. Он ничего не может поделать со своим ростом. Ему, несомненно, позволено существовать. 

      Аарон вздыхает, когда их губы расстаются, его теплое дыхание касается влажных губ Кевина. Он прижимает их лбы друг к другу. Кевин открывает глаза. Глаза Аарона все еще закрыты. Кевин смотрит на бледный веер его ресниц, на веснушки на носу, потускневшие за зиму. Ресницы Аарона трепещут, щекоча его щеку, а затем распахиваются. В этом свете его глаза карие, а желтые крапинки вокруг зрачка подобны звездным вспышкам. Кевину кажется, что он находит новые каждый раз, когда смотрит в глаза Аарона. 

      Руки Миньярда разжимаются, но остаются на плечах Дэя. Он запускает руку в волосы Кевина и слегка чешет его голову, отчего у Кевина подкашиваются колени.

— Еще раз спасибо, — шепчет Аарон. — За сегодня.

— Это еще не конец. — Кевин подражает пониженному тону Аарона. Аарон улыбается.

— Я знаю, но так же знаю и то, что это будет потрясающе. Тем более, что я здесь с тобой. Я рад, что могу поделиться этим с тобой, Кев.

— Я рад, что могу разделить это с тобой. — Кевин обнимает Аарона за талию, приподнимая его на цыпочки и покачивая из стороны в сторону на мгновение, прежде чем снова опустить его на землю. — Я и вполовину не был бы так счастлив, если бы был здесь с Майком.

— Может быть, вы с Майком действительно нашли бы общий язык. — Улыбка Аарона становится дразнящей. Кевин наклоняется, чтобы подарить ему серию крепких, сомкнутых поцелуев. 

— Я не знаю, сколько раз мне еще нужно это повторять. Это не имеет значения. Он – не ты.

— Ты, возможно, уже забыл бы обо мне к тому времени. Всегда говорят, что лучший способ забыть кого-то – это переключиться на кого-то другого.

— Я не думаю, что смог бы забыть тебя, пока мы жили вместе, но, честно говоря, часть меня думает, что я бы вообще никогда не смог бы тебя забыть. 

— Сап.

— Ну, если бы ты перестал меня целовать и пошел собираться, мы смогли бы уйти, и я бы перестал быть слащавым. — Кевин тянет Аарона назад, когда тот начинает отстраняться, украдкой целуя его в последний раз. — Ладно, теперь ты можешь идти.

      Аарон закатывает глаза, но быстро приводит себя в порядок и выбирает, что ему нужно взять с собой. Кевин скрывает татуировку, не желая привлекать к ней ненужного внимания, и надевает обычную кепку, не рискуя даже своей троянской.

— Твоя шапка-невидимка? — Аарон усмехается, щелкая по козырьку. — Не уверен, что это сработает, когда ты выше шести футов и нечеловечески горяч.

— Я не нечеловечески горяч. Ты просто предвзят.

— М-м-м. Я готов идти, а ты?

— Давай я сначала сделаю пару снимков на «Полароид»? Не хочу брать с собой фотоаппарат.

      Аарон подходит и встает рядом с Кевином. Кевин перестраивает их для лучшего освещения, прижимая Аарона к себе, приседая так, чтобы их щеки были прижаты друг к другу. Они оба улыбаются, пока Кевин делает пару снимков. Затем Аарон обхватывает другую его щеку, прижимаясь губами к той, что ближе к нему. Кевин снова делает снимок. Он кладет фотографии на кровать лицевой стороной вниз.

— Посмотрим, как они будут выглядеть, когда вернемся. Пошли.

      Кевин протягивает руку. Аарон вкладывает в нее свою, и они выходят из отеля. По пути они останавливаются у магазина, чтобы купить закуски для очереди, а затем направляются к месту проведения мероприятия. В очереди уже собралось довольно много людей. Кевин хмурится, размышляя, стоило ли им прийти раньше, но Аарон все равно выглядит счастливым. Он поворачивается к Кевину с улыбкой, как только они встают в очередь, едва заметно подпрыгивая на носках. 

— Мы здесь, — шепчет он.

— Да.

— Мы собираемся увидеть Hozier-а.

— Да.

— Я тебя люблю.

— Если бы я знал, что этого будет достаточно, я бы давным-давно купил тебе билеты на концерт.

      Аарон смеется. Он переворачивает руку Кевина, проводя пальцем по линиям его ладони. Аарон иногда странно относится к проявлению публичной привязанности. Он никогда не чувствует себя неловко, если Кевин касается или целует его, но он всегда, кажется, сдерживает себя. Он редко инициирует что-то большее, чем сплетение рук или легкие прикосновения. Иногда Кевин видит, как Аарон начинает тянуться к нему, а затем останавливается. Дэй думает, что Аарон все еще может беспокоиться о его репутации, хотя Кевин и настаивает, что ему все равно. И все же какая-то его часть опасается, что Аарон просто не хочет, чтобы его видели таким с Кевином. Глупая, неуверенная мысль, но он настолько боится ответа, что никогда не спрашивает.

      Вместо этого он наклоняет голову, чтобы поцеловать Аарона в щеку. Аарон тут же расслабляется, наклоняя голову, чтобы Кевину было легче добраться до него, весь его язык тела смягчается. У них впереди еще столько часов до входа. Кевину хотелось бы, чтобы они могли просто провести это время, целуясь, но это, наверное, слишком даже для него. Это что-то, что кажется нормальным только в тускло освещенной толпе в «Эдеме». 

— Сегодняшняя тренировка была бы худшей в моей жизни, если бы я знал, что ты здесь со своим тупым парнем, которым являюсь не я.

— Но у тебя был бы свой парень.

— Может быть. Он мог бы передумать, когда встретил меня.

— Любой был бы идиотом, если бы отпустил тебя.

— Ну, да. — Аарон оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет слишком близко к ним, и понижает голос. — Не все так спокойно относятся к обвинению в убийстве, как ты.

— Потому что я знаю, что произошло, — яростно говорит Кевин.

— Я знаю, я знаю. Я просто говорю.

— Если бы кого-то и хотели бросить к этому времени, то это был бы я.

— Ты бы, конечно, это заслужил.

— Аарон!

— Ты был таким мудаком с Майком, Кев. Мне это, конечно, пошло на пользу, но все же.

— А твой парень вообще позволил бы тебе пойти со мной на это несостоявшееся свидание?

— Почему бы и нет? Ты мой друг.

— Твой друг Кевин Дэй. Которого ты считал горячим. Кого ты так защищал.

— Я бы никому не позволил встать между нашей дружбой.

— Правда?

— Конечно, Кев. Даже если бы у меня не было к тебе чувств, я ценю нашу дружбу.

— Даже любви всей твоей жизни?

— Кин не был любовью всей моей жизни.

— Он мог бы ею быть.

— Он не был.

— А я?

— Это еще предстоит выяснить.

— Аарон.

— У меня еще многое впереди. Надеюсь. Я пока не могу принять решение.

— Но на данный момент я любовь всей твоей жизни?

— Они идут вровень. — Аарон гримасничает, скаля зубы. Кевин хмурится, но знает, что Аарон поддразнивает. В основном. Вероятно. Он знает, что Кейтилин много значила для Аарона, и в первый месяц их отношений Кевин относился к этому с нежностью и настороженностью, но любая легкая привязанность и фамильярность, которую Кейт разделяла с Аароном, с тех пор распространяется и на Кевина. Это не попытки бывшей вернуться. Это просто Кейтлин: открытая, теплая и искренне дружелюбная. Иногда она напоминает Кевину Джереми, и поэтому Дэю она легко нравится. Честно говоря, его единственной реальной претензией к Кейтлин было то, в каком состоянии она оставила Аарона после их разрыва, но теперь Кевин знает, что она никогда бы намеренно не причинила ему такой боли, и вообще. Без этого у него никогда бы не было Аарона, так что в конце концов он нашел в себе силы простить ее. — Возможно, ты немного опережаешь.

      Кевин улыбается. Он прижимается лбом к виску Аарона, целуя его в щеку. Аарон довольно мычит. Это мягкий, простой звук, но это один из самых любимых звуков Кевина. 

— Ты любовь всей моей жизни, — шепчет Кевин ему на ухо. Аарон наклоняет голову и неодобрительно смотрит на Кевина.

— Экси – любовь всей твоей жизни, история наступает ей на пятки. Если мне повезет, я приду третьим. — Голос Аарона ровный, основательный. Его выражение лица не выглядит расстроенным, но Кевин не может сказать, дразнится ли он.

      Он не всегда хорошо разбирается в людях, и Аарон часто показывает так мало. Но Кевин научился лучше его понимать, и Миньярд стал более открытым с Кевином. Дэй ненавидит моменты, когда его снова сбивают с толку, и это может привести к чему угодно. Аарон действительно часто дразнит его из-за экси. Не так жестоко, как это иногда делают другие, а с нежностью, потому что он понимает, что это значит для Кевина. В большинстве случаев. Но Кевин обнаружил, что Аарону также трудно по-настоящему принять тот факт, что его любят. Что Кевин хочет его. Что он не собирается никуда уходить.

      Это расстраивает. Видение Аарона их отношений, кажется, никогда не простирается дальше нескольких месяцев. Он уклоняется каждый раз, когда Кевин говорит о будущем за пределами этого срока, становится тихим и замкнутым. Кевину хотелось бы, чтобы Аарон понял, что он хочет строить свое будущее вокруг него. Будущее, которого Кевин никогда особенно не ждал.

      С тех пор как умерла его мать и он узнал, как быстро все может измениться, что будущее никогда не обещают, что нет никаких гарантий, так зачем чего-то хотеть? Потом он оказался в «Гнезде», и настоящее было ужасом, повторяющимися днями, проигрываемыми по кругу, а будущее было всего лишь частичкой мечты, его единственным спасением: он просто должен был прожить достаточно долго, чтобы увидеть его, просто нужно было терпеть достаточно долго, чтобы достичь его. Но Рико разбил эту мечту костями в руке Кевина, и снова будущее, которое Дэй себе представлял, было вырвано из его беспомощных рук.

      Затем Кевин дрожащими пальцами собрал осколки воедино. Он изменил их форму, и получилось нечто лучшее, и он понял, что, возможно, ему позволено надеяться на большее. Желать большего. Возможно, его жизнь не сводилась только к выживанию. Может быть, ему было позволено наслаждаться вещами, и, возможно, у него мог быть кто-то, с кем он мог бы наслаждаться ими.

      Аарон был еще одним неосуществимым желанием. Невозможное, чего он хотел всей душой, но никогда по-настоящему не верил, что сможет это удержать, и все же они здесь, и Кевин не намерен отпускать Аарона, пока тот не попросит. То, что Аарон может вдохновить Кевина не просто на мечту о будущем, но на желание, на стремление сделать его таким, каким он хочет его видеть, – это нечто одновременно подавляющее и невероятно упрощающее. Потому что, конечно, он хочет будущего с Аароном. Какой еще есть вариант? И он совершенно уверен, что Аарон тоже этого хочет, он просто не позволит себе поверить в это и не будет отравлять себя надеждой на то, во что не верит. 

— Эй, — говорит Кевин, решая отнестись к этому серьезно, даже если Аарон поддразнивает, потому что худшее, что может сделать Аарон, – это рассмеяться и назвать его придурком. Если он отнесется к этому как к шутке, а Аарон был серьезен, то последствия будут гораздо хуже, и Кевин не желает рисковать. Он обхватывает ладонями лицо Аарона и поворачивает его к себе, пристально глядя ему в глаза. — Я серьезно. Я говорил тебе. Я люблю экси. Я также люблю историю. Это две мои страсти. Это то, что заставляет меня двигаться вперед по этой жизни, но они не главнее тебя. Они – часть меня. Я не могу отделиться от них. Они составляют то, кто я есть, Аарон. Конечно, я люблю их. Но ты другой. Ты – нечто отдельное от меня, но то, от чего я не хочу отделяться. Ты не являешься основой того, кто я есть, но я все равно не откажусь любить тебя.

      Кевин вздыхает. Он прижимается лбом ко лбу Аарона:

— Я неправильно выразился. Это звучит так, будто я принижаю тебя. Я просто хочу сказать, что они так долго были связаны с тем, кто я есть. Я не думаю, что без них «я» существую. Я могу быть собой без тебя. Я знаю это. Мы могли бы, теоретически, пойти разными путями и продолжить существовать, но я не хочу. Это опустошило бы меня. Даже если отношения не являются необходимыми, я все равно думаю, что я бы чувствовал твою потерю, как орган, вырванный из моего тела. И я думаю, что это чувство, этот выбор, тот факт, что есть выбор, и я всегда выбираю тебя, – это тот тип любви, который более важен, чем то, как я люблю их.

      Лицо Аарона в значительной степени нечитаемо, пока он позволяет Кевину болтать. Он изображает внимательность, внимательно прислушиваясь к словам Кевина, его лоб наморщен, губы сжаты, но в глазах отражается целый спектр эмоций.

— Это имело смысл? — Тихо спрашивает Кевин. — Я просто хочу сказать, что ты важен для меня по-другому. Я не думаю, что это сравнимо.

— Да, Кев. Это имело смысл.

— Хорошо.

— Спасибо. Это было очень мило.

— Я серьезно.

— Хорошо.

— Я правда так думаю, Аарон.

      Аарон кивает. Он целует Кевина в уголок рта. Он прижимается лицом к плечу Кевина, пряча свое лицо. У Аарона Миньярда отличная техника, когда он пытается скрыть свои эмоции. Кевин очень хочет поднять его за подбородок и посмотреть, сможет ли он прочесть то, что Аарон считает нужным скрыть, но не делает этого. Он позволяет Аарону спрятаться, обхватив руками его плечи и целуя его волосы. Аарон глубоко вздыхает напротив него. Кевин прижимает его к себе чуть крепче, как будто если он просто будет держать Аарона достаточно крепко, то сможет вложить правду о своей привязанности в его тело. 

— Очевидно, ты любовь всей моей жизни, — говорит Аарон, слегка зарываясь в ткань рубашки Кевина. — Дурак.

      Кевин фыркает, любя и веселясь. Он прижимается губами к волосам Аарона. 

— Иногда мне кажется, что у нас с тобой разные представления о том, что это значит.

— Нет. Ты просто тупица.

— Хорошо. Звучит правильно.

— Не соглашайся со мной просто так. — Аарон откидывается назад, чтобы посмотреть на Кевина. — Ты слишком умен для этого.

— Значит, я не тупица? — Кевин торжествующе улыбается. Аарон на мгновение хмурится, прежде чем отвести взгляд, борясь с улыбкой. — Может, нам присесть, если мы собираемся тут задержаться?

— Да, хорошо. 

      Они сидят так близко, что их тела соприкасаются по бокам, от икр до бедер, от рук до плеч. Кевин улыбается, глядя на их ноги, на очевидную разницу в длине. Он смотрит на Аарона, чтобы поддразнить его, но Аарон смотрит на него в ответ, солнечный свет падает на его лицо так, что его глаза сияют, как расплавленный мед, и освещает волны его волос, создавая бледный ореол вокруг головы. Он выглядит таким болезненно красивым, что на мгновение воздух застревает в легких Кевина, как будто его тело протестует против того, чтобы беспокоить Аарона чем-то таким неосязаемым, как дыхание.

— Не двигайся, — говорит Кевин, доставая телефон из кармана. Аарон начинает отворачиваться, поэтому Кевин повторяет с еще большей настойчивостью: — Не. Двигайся. Освещение идеально на тебя падает. Ты так хорошо выглядишь.

— У тебя, наверное, уже тысяча моих фотографий.

— Ну и что? Ты мой любимый объект. Перестань сиять.

— Солнце светит мне в глаза.

— Посмотри на меня. Как ты это сделал минуту назад. Вот так. Идеально.

— Ты закончил?

— М-м-м. Да, это было хорошо. — Кевин опускает телефон. Аарон смотрит на него с тусклым, невпечатленным выражением лица, но когда Кевин тянется, чтобы убрать его волосы за ухо, видит, что те покраснели. Аарон отстраняется, качая головой, так что его волосы снова падают на плечи. — Мило.

— Отвали.

      Кевин делает несколько их совместных снимков, а после они проводят следующие несколько часов, болтая. В основном обыденно: об их занятиях, предстоящих заданиях, книге, которую сейчас читает Аарон, значительно менее литературной книге, которую сейчас читает Кевин, шоу, которое они смотрят, планах на предстоящие выходные.

      Кевин иногда удивляется тому, что они разговаривают каждый день, по нескольку раз в день, и при этом всегда находят тему для разговора. Что он все еще хочет поговорить с Аароном. Жаждет звука его голоса в его отсутствие. Выработал привычку отправлять сообщения в течение дня, чтобы информировать Аарона о случайных мыслях, которые у него возникли, или о том, что происходит, когда они не вместе, о чем он никогда раньше не думал, но о чем стоит сообщать. Ожидает, что сможет увидеть его небольшими перекрестными урывками в течение дня, чтобы перекинуться парой быстрых слов, прежде чем они перейдут к следующим занятиям. 

      Забавно. В первый год их знакомства они почти не разговаривали, хотя Эндрю часто оставлял Кевина с Аароном, или Ники, или с ними обоими. Кевина это возмущало. Ему не нравилось, что ему нужна няня, хотя он знает, что это, вероятно, было сделано для его же блага. Вероятно, Эндрю таким образом старался не оставлять его в одиночестве, потому что это вызывало у Дэя беспокойство, а не потому, что Эндрю чувствовал, что за ним нужно следить. Ники говорил слишком много, и, конечно, это могло вывести Кевина из себя и заставить ответить, но Аарон говорил очень редко. Рядом с Эндрю он в основном молчал. Иногда Кевин почти забывал, что он находится в комнате с ними. Аарон незаметно отходил на второй план, лишь очень редко вставляя в разговор какое-нибудь колкое замечание. Эндрю, как правило, не обращал на это внимания, и Аарон снова погружался в молчание.

      Он говорил с Ники больше, когда Эндрю не было. Это были первые случаи, когда Кевин украдкой взглянул на настоящего Аарона, спрятанного под доспехами. Ники даже смог рассмешить Аарона, и Кевин хотел бы сказать, что помнит, как впервые услышал смех Аарона. Что даже тогда что-то в нем откликнулось на это. Он думает, что, вероятно, в тот момент это просто раздражало его, и он, вероятно, не понял шутки или счел ее слишком глупой, чтобы над ней смеяться. 

      Аарон молчал, когда были только они с Кевином, и поэтому Аарон был, вероятно, самым приятным из тех людей, с кем Кевин мог остаться. В основном они просто занимались своими делами. На самом деле, тогда казалось, что Аарон был полон решимости не разговаривать с Кевином, но вынужденная близость постепенно измотала его.

      Проходили месяцы, и он перешел от случайных комментариев или вопросов к уточнению того, о чем Кевин упоминал ранее, и к реальным беседам с ним. Раздражение Кевина улеглось, когда он понял, что Аарон слушает. Аарон помнил. Аарон на самом деле задавал наводящие вопросы, даже когда его выражение лица говорило, что ему все равно на ответ. Его поведение говорило об обратном. 

      Теперь Кевину кажется, что он потратил время впустую. Он мог бы задавать Аарону вопросы. Он мог бы узнавать о нем больше. Теперь он хочет знать все, но не может узнать достаточно, потому что его глупому прошлому «я» было все равно. Какой идиот.

      Аарон знает все предметы, которые Кевин посещает в каждом семестре, всегда знал, и все же Кевин даже не знал, какой тип медицины Миньярд хочет изучать, до конца прошлого года. Кевин был довольно дерьмовым другом, по его мнению, но он полон решимости стать лучшим парнем. 

***

      Они встают, когда очередь начинает двигаться, Кевин прижимается к спине Аарона, пока все жмутся друг к другу. Это фальстарт: их просто сбивают в кучу, но не пропускают. В оставшиеся часы до того, как охрана действительно начнет их пропускать, они переживают несколько таких же.

      Кевину жаль девушек, которые застряли в более длинных очередях на досмотр из-за проверки сумок и необходимости в том, чтобы их досматривала женщина, но это означает, что они с Аароном пройдут довольно быстро в гораздо более короткой мужской очереди. Поэтому он не чувствует себя так уж плохо, когда они проскальзывают в зал перед несколькими группами, которые стояли в очереди перед ними. Даешь сексизм. Конечно, это несправедливо, но единственная цель Кевина – обеспечить Аарону наилучший обзор, поэтому он не может найти в себе сил для того, чтобы слишком беспокоиться. Они направляются к сцене широким шагом Кевина – Аарон хорошо привык идти в два раза быстрее, чтобы не отставать. 

— Пойдем. — Он тянет Кевина за руку, когда они приближаются к заграждению, пробегая последние несколько шагов и скользя на место напротив него: не по центру, а справа от сцены. Кевин стоит позади него, а не рядом, так как он в любом случае может легко видеть поверх головы Аарона, и таким образом он сможет быть физическим барьером от остальной части толпы. Не то чтобы он действительно хотел, чтобы люди прикасались к нему, но, как и со всеми решениями, которые Кевин принял сегодня, это сделано для того, чтобы Аарон провел лучшее время из возможных. Он не хочет, чтобы его отвлекали люди, толкающие его. — Чёрт, Кев. Мы у заграждения.

— Так и есть. Прости, что ты не ближе к середине.

— Нет, это хорошо. Вот тут стоит его горячий басист. — Аарон улыбается в ответ на хмурый взгляд Кевина и поворачивается так, что его спина упирается в металл. Руки Кевина лежат по обе стороны от него, Аарон заключен в его объятиях. Он протягивает руку и обхватывает Кевина за шею, Кевин наклоняется достаточно низко, чтобы нежно соприкоснуться лбами.

— Ты счастлив?

— Более чем счастлив. Я не думал, что мы действительно подберемся так близко.

— Хорошо, — говорит Кевин, думая о том, что если они оба жертвуют тренировками ради этого, то это, конечно, прекрасно, но, тем не менее, он был бы взбешен чем-то меньшим, даже если Аарон не был бы. Кевин целует Аарона в висок, затем прячет зевок в его волосы.

— Устал?

— М-м.

— У нас еще есть пара часов до того, как начнется разогрев.

— Я знаю. Я не настолько устал. —  Кевин наклоняется ближе, целуя ухо Аарона. — У меня еще останутся силы на потом.

      Аарон смеется, и теплая струя воздуха касается щеки Кевина. 

— Ненасытный, — бормочет он, его руки скользят по бокам Кевина, тепло проникает сквозь рубашку, прикосновение невинное и в то же время такое небрежно-интимное, что Кевину хочется прижать Аарона к ограждению, осыпать поцелуями, прижать их тела друг к другу, пока Аарон не будет готов так же, как и Кевин.

      Он довольствуется поцелуем в лоб, но продолжает держать Аарона в своих руках, защищая их пространство. Аарон кладет руку Кевину на плечо и приподнимается на цыпочки, когда в зал входит все больше людей, оглядываясь по сторонам.

— Это огромное место. Неудивительно, что оно так долго заполняется. — Он оглядывает остальную часть зала. — Интересно, эти футболки — его новый тур-мерч? Они классные.

— Хочешь такую?

— Мы никак не сможем купить мерч. К тому времени, как шоу закончится, стол будет пуст.

— Я могу пойти сейчас. Возьму тебе одну.

— Ты не вернешься.

— Я сделаю это, — говорит Кевин, уверенный, что никакая сила на земле не остановит его от возвращения к Аарону. Он оглядывает преимущественно женский коллектив, собравшийся вокруг них. — Вы все знаете, что я стоял тут, да? Я не давлю, но вы поймете, если я отойду и вернусь?

— Кев, все в порядке, — тихо говорит Аарон. 

— Нет. Если ты хочешь футболку, я куплю тебе футболку.

— О, это так мило, — щебечет одна из девушек. — Конечно, мы сохраним твое место. Но можешь сфотографировать для меня стол с мерчем? Я хочу посмотреть, что у них есть.

— Конечно.

— Эм. Ты не против, если я пойду с тобой? Вы ведь сохраните мое место тоже, да? — Застенчиво спрашивает другая девушка, заправляя волосы за ухо.

— Конечно, сохраним!

      Кевин с тревогой смотрит на Аарона. Он не хочет застрять с незнакомкой, но это также своего рода облегчение, потому что Кевин не совсем уверен, что он вообще видел стойку с мерчем по пути внутрь. Может, она знает, где та находится. Аарон с беспокойством наблюдает за ним, пытаясь передать взглядом, что Кевину не обязательно идти. Кевин, безусловно, пойдет. Даже лучше, что Аарон не может пойти с ним, потому что так он не сможет бороться с желанием Кевина побаловать его. 

— Это не проблема, — говорит он девушке, затем поворачивается к Аарону. — Я ненадолго.

— Хорошо. Спасибо.

— Ту, что с енотом?

— Ага.

— Что-нибудь еще?

— Только если моего размера не окажется, купи худи с «Too Sweet».

— Хорошо.

— Вместо футболки, Кевин.

— Хорошо, — повторяет Кевин, который определенно собирается купить и то, и другое, а также все остальное, что, по его мнению, понравится Аарону.

— Я серьезно.

— Мне пора. Скоро вернусь.

      Кевин пробирается сквозь толпу. Люди рассредоточились по всей длине сцены, так что первые несколько рядов в несколько человек расположены вплотную друг к другу, но, как только он проходит через них, они становятся еще более разобщенными. Девушка задирает свою пышную юбку до колен и бежит трусцой, чтобы поспевать за шагом длинных ног Кевина.

— Ты здесь со своим парнем?

— Ага.

— Это мило. Вы, ребята, милые.

— Спасибо.

— Я должна была прийти со своей девушкой, но она порвала со мной на прошлой неделе.

— О, — говорит Кевин, удивляясь, почему его должны волновать отношения незнакомки. Затем он думает о том, как Аарон неодобрительно посмотрел бы на него за это, и о том, что ему придется провести еще несколько минут с этой девушкой, а затем стоять рядом с ней на протяжении всего концерта. — Это отстой.

— Да. Я думаю, она мне изменяла, потому что объявила о своей новой девушке где-то через два дня.

— Это дерьмово. — Кевин оглядывается, пытаясь разглядеть стойку с товарами. — Как долго вы были вместе?

— В следующем месяце нашим отношениям было бы два года.

      Кевин смотрит на нее, хмурясь. Он не может представить, чтобы Аарон расстался с ним сейчас. Мысль об этом достаточно разрушительна – а ведь еще и трех месяцев не прошло. С одной стороны, он ценит каждый украденный момент, который он может урвать, но с другой стороны, мысль о том, чтобы продержаться так долго и потерять Аарона, кажется ему уничтожительной. 

— Она хотела, чтобы я отдала ей оба билета, чтобы они могли прийти сегодня. Хотя я их и купила.

— Вот сучка, — говорит Кевин, втягиваясь в разговор. — Ты отдала только один?

— Нет. Я продала его и приехала одна.

—Хорошо.

— Меня, кстати, зовут Адрина.

— Кевин.

— Приятно познакомиться, Кевин. Спасибо, что позволил мне составить тебе компанию. Я немного волновалась, что сегодня пойду одна, но рада, что люди были любезны.

— Я тоже. Как зовут твою бывшую?

— Эви.

— И я надеюсь, что Эви будет несчастна дома, думая о том, как бы она могла слушать Hozier-а, если бы не была стервой, — говорит Кевин. Адрина смеется. Она прикрывает рот рукой, когда смеется. Это напоминает Кевину об Аароне, и она сразу же начинает нравится ему больше. — Знаешь, куда нам идти?

— Сюда. Я видела его, когда шла сюда.

      Адрина идет впереди, рассказывая Кевину о своей бывшей по ходу дела. Кевин не собирался так сильно в это вовлекаться, но Ники отравил его за эти годы. Он не может не задавать наводящих вопросов, уже думая о том, как Ники ахнет и воскликнет, когда Кевин позже повторит ему эту историю. Обычно именно у Ники самые пикантные истории. Кевин редко выходит за пределы их круга общения, поэтому он рад, что на этот раз у него будет хорошая история.

      К тому времени, когда Кевин полностью погрузился в историю, связанную с Эви, они уже продвинулись в очереди за мерчем. Кевин пропускает Адрину вперед, пока сам оценивает стенд с разными футболками, толстовками, сумками, шляпами, плакатами. Выбора больше, чем он ожидал.

— Что я могу вам предложить? — Спрашивает обслуживающий его парень.

— Хорошо, это будет список, — говорит Кевин и начинает показывать.

***

      Вернуться не так просто, как надеялся Кевин. С тех пор, как они ушли, в зал просочилось больше людей; людей, которые их не узнают, поскольку не видели, как они уходили, и некоторые из них злятся, когда Кевин говорит, что они возвращаются к своим друзьям.

— Конечно. Мой друг тоже впереди, — говорит какой-то уже полупьяный мужчина. Кевин выпрямляется, пристально глядя ему в лицо. 

— Мой парень ждет меня, и я возвращаюсь к нему. Нет никого, кто помешает нам провести вечер вместе, так что убирайтесь с дороги. Все в первых трех рядах могут за нас поручиться.

      Кевин думает, что обычно его бы назвали надменным или высокомерным за такое поведение, но, по-видимому, упоминание его парня делает это доблестным актом храбрости, поскольку несколько других людей встают на его защиту. Он кивает Адрине, которая идет впереди него, и идет как оседланный мул с сумками в каждой руке, – обе они плюшевые и раздутые, – натыкаясь и цепляясь за людей, пока проталкивается сквозь толпу. Им требуется гораздо больше времени, чтобы вернуться, и еще две стычки, но в конце концов у них получается.

      Аарон сначала не замечает его, когда он приближается, группа девушек образует полукруг вокруг него. Пока они разговаривают, Аарон сосредоточенно кивает. Когда он говорит, его лицо светлеет. Должно быть, он взволнован, потому что говорит обеими руками. Кевин тепло улыбается при виде него. 

— …и все комплименты в этой части песни – клише. Hozier не склонен использовать клише в своих текстах, он придумывает свой собственный способ выражения, так что я думаю, это также должно означать, что он притворяется Это как «Anything But»: звучит мило, но на самом деле очень язвительно. «The rest of you like you're the TSA» – он точно назвал ее шлюхой. 

— Не-е-е-т. Энди бы этого не сделал, — говорит одна из девушек.

— Аарон, возможно, прав, — говорит другая. — О, привет! Добро пожаловать обратно. Ты сделал фото стенда с мерчем?

— Он сделал, — говорит Адрина, вставая на свое место. — Но он также купил большую часть, так что вы сможете увидеть все это лично.

— Кевин! — Взгляд Аарона скользят по нему, прежде чем подняться к лицу Кевина, его глаза широко распахнуты. Кевин уверен, что Аарон, должно быть, знал, что он не вернется только с одной футболкой, но Миньярд, кажется, искренне шокирован количеством вещей, которое Кевин принес. Что, ладно. Может, он действительно немного увлекся. 

— Сюрприз. — Он улыбается, слегка наклонив голову, надеясь, что выглядит очаровательно и мило, и Аарон не рассердится на него. 

— Кевин, — повторяет Аарон, его руки тянутся к бицепсам Кевина, как только он оказывается в пределах досягаемости. — Я сказал «одну футболку».

— Может, остальное для меня.

      Взгляд Аарона сужается и становится свирепым. Улыбка Кевина становится шире, щеки болят. Он ничего не может с собой поделать. Даже когда Аарон смотрит на него с явным раздражением, это доставляет ему удовольствие, потому что Аарон смотрит на него. Потому что любит его независимо от того, какое сердитое выражение у него на лице, и Кевин любит его, очень, очень сильно. 

      Взгляд Аарона становится еще яростнее. Кевин наклоняется ближе, его глаза сужаются, их носы почти соприкасаются. Выражение лица Аарона меняется, он опускает взгляд на одну из больших сумок.

— Что ты купил?

— Окей. — Кевин не думал, что может улыбаться шире, но кажется, что может. — Итак, у меня есть новая шапка-невидимка. — Он указывает на кепку с надписью «Hozier», на которую он обменял свою простую. — Там была зеленая кепка «No Plan», так что ее я купил тебе, конечно, но мы можем делиться и этой. Я купил тебе футболки, которые ты хотел, но я также купил тебе куртку «Too Sweet», так как я видел, как ты смотрел на нее в своем телефоне.

— Кевин. Эта куртка стоит больше ста долларов.

— Ну и что? Я бы потратил сто тысяч долларов, если бы это сделало тебя счастливым.

— Кевин.

— Детка, позволь ему тебя побаловать, — говорит одна из девушек. У нее коробчатые косы, а ее наряд мог бы сойти за наряд средневековой барменши. Она тянется, чтобы взъерошить волосы Аарона с фамильярностью, которую Кевин мог бы найти раздражающей у большинства людей, но он настолько застигнут врасплох ее красотой, что на мгновение просто тупо смотрит на нее. — Мы все ищем мужчину, который будет относиться к нам, как Hozier. Похоже, у тебя уже есть такой.

      Аарон краснеет любимым для Кевина оттенком розового. На фоне этого румянца проступают его поблекшие за зиму веснушки. Взгляд Кевина возвращается к нему, и он чувствует, как все в нем смягчается и успокаивается. Ни одна красивая девушка не сравнится с его Аароном. Кевина иногда чуть не тошнит от того, насколько слащавым он себя чувствует по отношению к нему. 

— Это Зара, — говорит Аарон, затем указывает на других девушек вокруг: — Милли, Джунипер, Ри, Харлоу и Джиа.

— Привет. — Кевин коротко кивает им, прежде чем снова посмотреть на Аарона. — У них также были значки ограниченного выпуска с енотами. Я купил нам по одному, чтобы сочетались.

      Некоторые девушки ахают при этом. Кевин игнорирует их. Он пытается разделить этот момент с Аароном, спасибо. Аарон улыбается, что в любом случае важнее. Кевин сдвигает сумки на руках, чтобы Аарон мог порыться в них и взглянуть.

— Постер с принтом в виде футболки, зеленая футболка, футболка тура, я подумал, что на тебе будет хорошо смотреться толстовка с капюшоном, а затем толстовка тура.

— Она укороченная, — говорит Аарон, доставая ее.

— Да. — Кевин наклоняет голову, горячо глядя на Аарона. — Ты будешь хорошо в ней выглядеть.

      Аарон фыркает и опускает взгляд, начиная убирать толстовку обратно в сумку.

— Подожди, можно мне на нее посмотреть? — Спрашивает Ри. Это она попросила Кевина сфотографировать столик с мерчем. Аарон кивает и протягивает ей толстовку, а Кевин выводит фотографию на экран своего телефона, когда Джунипер спрашивает, сколько она стоит, позволяя ей увеличить изображение, чтобы увидеть цены.

— Боже мой, — говорит Харлоу. — Ты потратил целое состояние.

— Ты все купил? — Аарон теперь роется в другой сумке.

— Не все, — говорит Кевин, потому что он этого не делал. 

— Просто почти все, — вставляет Адрина, забыв о своей прежней застенчивости. Кевин бросает на нее неодобрительный взгляд. Она показывает ему язык. 

— Кевин, — повторяет Аарон, увещевая, как будто слышать свое имя из его уст — действительно наказание. 

— Это то, что тебе нравится, и мы не знаем, когда увидим его снова. Я хотел, чтобы у тебя было что-нибудь на память.

— Этим «чем-нибудь» могла оказаться та одна футболка, о которой я просил.

— Аарон. Позволь. Мне. Побаловать. Тебя. Хоть раз.

— Это никогда не бывает один раз.

— Упс. — Кевин сталкивает их лбами. — Ты можешь поставить эти сумки перед своими ногами?

— Да. — Аарон удерживает обе сумки между собой и ограждением, затем поворачивается к Кевину. Он выглядит застенчивым и нерешительным. Такое выражение лица нечасто появляется у него на публике. Кевин иногда замечает у него такое, обычно в спальне. Аарон, как правило, быстро замыкается в себе, чтобы скрыть любую уязвимость. Он прижимает ладони к ребрам, ерзает, некоторое время грызет ногти, прежде чем, кажется, принять решение и поднять руки. Поняв, чего он хочет, Кевин тут же приседает, обхватив руками талию Аарона, а Аарон обнимает Кевина за плечи.

— Спасибо. — Аарон утыкается носом в волосы Кевина. Его теплое дыхание касается уха Дэя. Он крепко сжимает его: — Даже если это слишком.

— Это никогда не будет «слишком». Я бы отдал тебе весь мир.

— Кевин.

— Не спорь со мной, Аарон. Я не хочу портить тебе день. Можешь накричать на меня за это завтра.

— Я не собирался с тобой спорить, — Аарон понижает голос. — Я просто собирался сказать, что сегодня вечером, когда мы вернемся, ты сможешь получить все, что захочешь.

      Руки Кевина непроизвольно сжимаются, и он прижимает Аарона к своему телу.  Аарон фыркает, задыхаясь, когда Кевин выдавливает из него воздух. Он ослабляет хватку, и когда Аарон начинает отстраняться от него, Кевин хватает его за подбородок и притягивает к себе для крепкого поцелуя. Кто-то по-волчьи свистит. Аарон из розового становится красным, когда они отстраняются друг от друга, явно смущенный тем, что у них есть зрители, но он не отчитывает Кевина. 

      Они болтают с девушками, пока ждут. Ну, в основном это делает Аарон. Несмотря на то, что он может быть тихим и замкнутым рядом с «Лисами», на самом деле он довольно хорошо умеет разговаривать с другими людьми, когда остается один. Кевин умеет вести беседу, научился быть обаятельным и говорить правильные вещи благодаря своему опыту общения с прессой, но это утомляет. Он терпеть не может заниматься этим долгое время, особенно когда он просто Кевин и не представлен как Кевин Дэй.

      В то время как Аарон выглядит гораздо естественнее, когда они болтают о сет-листе и о том, какие песни им больше всего хочется услышать. Кевин все время держит его за руку, как для собственного утешения, так и в молчаливом подтверждении: он мой. Вы можете смеяться над его шутками, но я отвезу его домой.  

      Наконец музыка, которая играла на заднем плане, обрывается. Разговоры в толпе стихают, когда все смотрят на сцену.

— Надевай свои «Loops»-ы, — говорит Аарон. Он подарил Кевину пару перед тем, как они ушли этим утром. Кевин вытаскивает футляр из кармана и вытаскивает маленькие вкладыши, вставляя их в уши, пока Аарон поворачивается лицом к ограждению.

      Группа начинает выходить на сцену: это несколько женщин разных форм и национальностей. Эллисон Рассел выбегает на сцену последней. Великолепная миниатюрная чернокожая женщина в черном топе с оборками на рукавах и длинной юбке с ярким рисунком, ее волосы заплетены в две длинные косы до пояса, ее энергия видна еще до того, как она открывает рот. Кевин слышал ее музыку раньше, когда Аарон включал ее в машине, но он не знал, как она выглядит.

      С того момента, как она начинает петь, он в восторге. Кевин еще теснее прижимается к Аарону, который подпрыгивает перед ним. Кевин не двигается в такт музыке. Во всяком случае, он становится еще более неподвижным, вся его энергия сосредоточена на том, чтобы обращать внимание, слушать, впитывать. У него мурашки бегут по коже.

      Как и в «Эдеме», он чувствует, как вибрация музыки поднимается по его подошвам, толпа людей движется вокруг него, танцуя и поя. В отличие от «Эдема», Кевин чувствует себя значительно менее подавленным, его внимание сосредоточено на Эллисон, которая прыгает, кружится и танцует на сцене, демонстрируя мощный вокал, а ее группа улыбается и подпевает ей.

      Это отличается от простого прослушивания музыки. Он видит любовь, которая вкладывается в исполнение, когда певец находится перед ним, чувствует страсть в музыке и энергию толпы, которая бурлит вокруг него. Это похоже на матч по экси. Это кажется более реальным, цельным и впечатляющим, чем запись через динамик.

      Кевин думает, что теперь он может понять, почему Аарон так это любит. Почему ему почти всегда приходится включать музыку на фон тому, что он делает. Как он может потерять себя в ней на танцполе. Почему он был так взволнован этим концертом. Если музыка постоянно вызывает у Аарона такое чувство, Кевин это понимает. Он хлопает вместе с толпой в перерывах между песнями. Аарон оглядывается через плечо, и его улыбка становится шире, когда он видит лицо Кевина.

— Веселишься?

— Вау, — все, что может сказать Кевин, схватив Аарона за плечи и слегка встряхнув его сзади. Аарон смеется, ненадолго прижимаясь спиной к груди Кевина, прежде чем группа начинает играть свою вторую песню, а затем он снова наклоняется вперед через ограждение, качая головой. 

      Кевину кажется, что весь концерт пролетает за считанные мгновения. Эллисон останавливается, чтобы поговорить с ними в перерывах между песнями, и ее голос, тихий, но сильный, разносится по толпе. Она произносит несколько вопросов и ответов, выкрикивая слова и заставляя толпу повторить их ей.

      Кевин присоединяется, и Аарон бросает на него еще один ухмыляющийся взгляд через плечо. Он кладет свою руку поверх руки Кевина, лежащей рядом с ним на ограждении, и поглаживает большим пальцем костяшки его пальцев, молчаливо подбадривая. Кевин обнаруживает в себе разочарование, когда группа заканчивает, и громко хлопает вместе с толпой. Одобрительные возгласы стихают, и плейлист, который до этого был включен на фоне, снова начинает проигрываться. Аарон поворачивается к нему лицом.

— Тебе понравилось, — говорит он, и его лицо сияет от радости. 

— Она была потрясающей, — говорит Кевин, а затем думает о группе, о том, как они все объединились, чтобы создавать музыку, как команда. Он поправляет себя: — Они все были такими.

— Правда? Она не из тех музыкантов, которых я обычно слушаю, но она очень хорошо поет.

— О, боже, да ведь? — говорит Харлоу.

— Обожаю свою девочку Эллисон, — говорит Зара.

— Я никогда раньше ее не слышала, кроме как в « Wildflower and Barley», но теперь я ее абсолютная поклонница, — говорит Джиа.

— Она тебе понравилась? — Спрашивает Кевин Адрину. Она наблюдает за ними, но опускает голову, слишком застенчивая, чтобы заговорить. Она поднимает глаза и улыбается, когда Кевин обращается к ней, кивая.

— Очень. Ты знаешь, что она тоже квир?

— Еще одна квир-Королева, — говорит Кевин, подмигивая Аарону. Пока что никто, похоже, не знает, кто он, поэтому он ожидает, что шутка останется незамеченной. Аарон смеется, нежно проводя пальцами рядом с тем местом, где обычно видна татуировка Кевина. — Хорошо проводишь время?

— Лучшее время. — Пальцы Аарона продолжают спускаться по щеке Кевина, его шее, оставляя на его коже покалывание от этого прикосновения. 

— До Hozier-а осталось совсем немного.

      Одна из девушек взволнованно вскрикивает в ответ. Аарон фыркает, качая головой. Адрина бросает на Кевина удивленный взгляд. Кевин улыбается ей в ответ, прежде чем его внимание, как всегда, возвращается к Аарону. 

— Еще немного, и его горячий басист будет здесь, — говорит Аарон, и Кевин уверен, что это просто для того, чтобы завести его. Это срабатывает. Он сжимает бедра Аарона, неодобрительно хмурясь. Аарон смеется, запрокидывая голову и прикрывая рот рукой. Кевин целует его ладонь. Аарон опускает руку и, подавшись вперед, на мгновение ловит губы Кевина. Кевин следует за ним, когда тот отстраняется, чтобы украсть еще один короткий поцелуй.

      В толпе чувствуется предвкушение. Люди продолжают следить за временем, поглядывая в сторону сцены. Даже гул разговоров кажется более приглушенным, чем раньше. Кевин играет с волосами Аарона, пока они болтают с девушками. Аарон продолжает поглядывать на сцену, и Кевин чувствует, как его волнение растет вместе с ним. В основном это из-за Аарона. Кевин хочет, чтобы у Миньярда это было, и он хочет поделиться этим и стать этому свидетелем, но он также с нетерпением ждет этого сам.

      Он боялся, зал будет более тесным, что люди будут продолжать теснить их, но все постарались оставить небольшое пространство между собой. Все это проходит более непринужденно, чем представлялось встревоженному мозгу Кевина; люди, с которыми они общаются, приятные, а после наблюдения за Эллисон он обнаружил в себе любовь и понимание живой музыки, что позволяет ему получать от концерта больше удовольствия, чем ожидалось.

— Спасибо за это, — говорит Кевин, постукивая по своим ушам. Приглушить шум толпы, безусловно, приятно. Губы Аарона кривятся в мимолетной улыбке. Он опирается рукой на Кевина.

— Конечно. Подумал, что тебе понравится, если будет поменьше шума. Кроме того, важно беречь свой слух.

— Да, доктор. — Кевин ухмыляется, целуя Аарона в щеку и закатывая глаза. — Они очень хороши. Спасибо.

— Пожалуйста. — Аарон прижимается щекой к щеке Кевина, прежде чем музыка снова смолкает. Кевин чувствует, как Аарон замирает, прижавшись к нему. Он отстраняется, чтобы встретиться с Кевином взглядом.

— Время Hozier-а, — шепчет Кевин, целуя Аарона в щеку еще раз, прежде чем повернуться лицом к сцене. Он обхватывает рукой грудь Аарона, прижимая его к себе, пока Миньярд слегка подпрыгивает на носочках, практически вибрируя от возбуждения.

      Да. Ради этого стоит пропустить тренировку.