Он даже не сразу понял, что видит. Пришлось напрячь глаз, прищурившись. По началу это выглядело, как брошенная на пол одежда, и лишь потом угадывались спутанные светлые волосы и большие глазища, полные ужаса и мольбы, смотрящие на него. На секунду показалось, что девчонка мертва, но приглядевшись, Отто увидел, что она еле-еле дышит, замерев от страха, вжимаясь в стену, и из-за мешковатой одежды не сразу можно было увидеть туго связанные ремнем запястья. Поняв, что это неспроста одноглазый поднял удивленный взгляд с ремня, удерживавший ее руки, к бледному лицу.

Наблюдая за подчиненным, за тем, куда тот смотрит, Дьявол прохрипел, уже обращаясь к девушке, предупреждая ее:

- Только открой рот. Ты знаешь, что с тобой будет, - и, медленно прошагав до стола, все еще погруженный в какую-то серьезную мысль, промолвил, - Я много раз думал, как же так произошло, что ты, Отто, вот так легко сможешь клюнуть на уловки этой швали. О тебе многое говорят, и не сомневайся, что я ничего якобы не знаю. У меня были надежды на твое исправление, но вижу, что это не случилось. Ты не просто предал меня, а предал свою страну, свою честь, связавшись с этой русской шпионкой, - Герцог скрестил руки на груди, ожидая реакции, но все же потом продолжил, - Понимаю, что ты, как и я сам, поверил в сказки про будущее, про наше поражение, про то, что когда-нибудь и наша страна расколется на две части, и про многое другое. Но ты должен понимать, что это невозможно. Это все придумано только с одной целью: чтобы мы потеряли бдительность и заведомо сдались.

Девушка на полу зашевелилась; чуть приподнявшись, она вновь посмотрела на одноглазого. Но вот тут к ней подошел Герцог и, присев на корточки, грубо взялся одной рукой за ее подбородок, развернув к себе лицо, несмотря на то, что по началу та хотела отползти от подошедшего:

- Я что тебе сказал? – его голос был спокоен, как никогда, чем вводил в паралитический ужас, - Я же тебе говорил, молчать. А ты?.. Ты, как всегда, меня не послушала и не сделала того, что требовалось, - поднявшись, мужчина со всей силы пнул Александру в живот, что та врезалась в стену, больно ударившись спиной, - Мне надоело делать тебе предупреждения, - заметив краем глаза, как дернулся одноглазый, Дитрих поморщился, словно увидел нечто ужасное или мерзкое, - Отто, ты все удивляешь меня. И к сожалению, это неприятное удивление. Не думал я, что ты начал испытывать сожаление к этому отродью…

- Она такой же человек, как и мы, - вырвалось у того, и, осознавая то, что уже не вернешь сказанного, продолжил, но уже не так уверенно, - Дьявол, ты сам видел, как многие из них переходили на нашу сторону, проникаясь нашей идеологией.

- Закрой пасть, - резко оборвал его оберфюрер, погрозив пальцем, - То, что они на нашей стороне, не ровняет их с нами. Запомни это, щенок!

- Но сейчас ты ведешь себя, как безумец! – парировал одноглазый, покачав головой, указывая рукой на девушку, - Она сейчас является важным пленным, которого можно будет допросить, потому что всех остальных ты уничтожил.

- И как ты себе это представляешь? – усмехнулся Герцог, скрещивая руки на груди, - По-твоему мнению я должен отправить доклад о том, что мы схватили трех странных лиц, утверждающих о том, что они из далекого будущего, где наша страна проиграет в этой войне и падет? Как только в штабе прочитают это, и меня, и тебя, и даже эту девку отправят на принудительное лечение. В противном случае всех нас ждет расстрел, наклонившись, он сжал волосы Саши, приподнимая ее голову, не обращая внимания на ее писк, - И запомни, эта дрянь врала нам обо всем, чтобы мы поверили и сдались. Это обычный шпион-диверсант.

- Но это не дает повод издеваться над ней, - сжав кулак, Отто второй рукой достал пистолет из кобуры, все сомневаясь в своих действиях, - Я… Дьявол, я буду должен доложить обо всем, что тут было в главштаб. Так будет правильнее.

Подняв брови, Дитрих сначала расширил глаза от удивления, и это было искренне, чем ранее, а потом прищурился, подвигав челюстью, отшвырнув от себя Александру, теперь впившись убийственным взглядом в подчиненного:

- Отто, что же ты делаешь, а?..

- Ты не понимаешь, я должен, - отступив назад, Штуббе все еще держал пистолет в руке, но не целился в оберфюрера, - Мы должны… В штабе должны узнать о том, что мы поймали трех диверсантов, и они должны будут судить ее. Иначе это будет убийство…

- Отто, - поднявшись, Дитрих медленно начал подходить к одноглазому, протягивая руку, - Отдай мне пистолет. Я все понимаю: ты устал, хочешь домой… Да? Давай сейчас ты отдашь мне оружие, и мы спокойно обо всем поговорим. Я могу отправить тебя в Берлин на месяц, прогуляешься там, отдохнешь в отпуск. Или можешь хочешь домой? Я тоже могу это устроить. Побываешь в родных краях, - его рука вырвала пистолет из дрожащих пальцев, - Придурок! – сжав кулак, Герцог с силой врезал Отто по челюсти, от чего тот рухнул на пол, - Запомни одно, мразь, никто не смеет наставлять на меня оружие.

Вернувшись к столу, Дитрих кинул на него пистолет, а потом шумно выдохнул, смотря в окно. Он слышал, как поднимается с пола подчиненный, мысленно уже продумав, что будет делать, если тот кинется на него со спины. Но все же половицы под сапогами скрипели только в одном месте, а значит, одноглазый не собирался двигаться. Выжидая время, Герцог пытался понять, что предпримет Штуббе, все еще ощущая грозившую от него угрозу, но и так же разбирался в своих собственных мыслях, решая, как поступит с предавшим его танкистом, а еще шпионкой-дилетанткой. Не торопясь с действиями, которые могли привести к плачевным последствиям, мужчина обернулся. Одноглазый все стоял на том самом месте, где и прежде. Не смотря на возможность напасть, Отто не стал делать этого, а значит, не только боялся, но и осознавал, что с ним будет. Криво ухмыльнувшись, Дитрих уже знал, что инвалид не станет доносить на него, но все же тот проявил неуважение по отношению к старшему по званию, угрожая оружием, а это было весьма серьезно. Не давая тому понять, что происходит, Дьявол сократил расстояние между ними и, размахнувшись, ударил подчиненного еще раз в челюсть. Пошатнувшись, тот чуть было не упал, но все же сумел сохранить равновесие, но потеряв бдительность, получил ногой в живот, упав. Помотав головой, приходя в сознание, Отто не успел среагировать на мощный пинок в грудную клетку, отчего его практически впечатало в стену. Подойдя к нему, Дитрих одной рукой взял того за грудки и медленно начал поднимать:

- Ты стал многое себе позволять, тупая скотина. Но ничего, я исправлю это.

Сознание все же не оставило одноглазого, да и инстинкт сработал – нанеся один удар оберфюреру по печени, он намеревался ударить тут же второй рукой по лицу, но противник с легкостью перехватил кулак, тут же вывернув руку, удерживая которую с силой ударил Отто спиной о стену. Еще. Еще удар. Ударившись затылком, Штуббе обмяк, а когда Дьявол отпустил его, упал на колени. И вновь удар ногой в грудную клетку. Придавив одноглазого ногой к стене, Герцог наклонился к нему, но не успел он ничего сказать, как услышал за спиной шорох. Чуть повернув голову, увидел, что девка уже стояла на ногах у стола, решившись протянуть руки к пистолету, которое он так глупо оставил без присмотра, но не успев взять его.

- Оставь его, - надрывисто сказала она, дрожа.

- Что? – сделав вид, что не расслышал, оберфюрер сильнее прижал одноглазого, и при каждой попытке того убрать ногу, вдавливал все сильнее.

- Оставь его! – сорвавшись на крик, Саша резко дернулась к пистолету.

Но только ее пальцы коснулись рукояти, как неведомая сила потянула назад, заключив в железные объятия, сдавив все тело, лишая воздуха. Горячее дыхание коснулось уха:

- И кто же это у нас подал голосок? Разве ты забыла, девочка, откуда я тебя взял, дал тебе кров, обещал защиту от расстрела? А чем ты мне отплатила? – грубо развернув девушку к одноглазому, который в тот момент поднимался, держась одной рукой за стену, Дьявол сжал ее горло, - Ты раздвинула ноги перед ним. А может это он склонил тебя? – оскалился, продолжая игру, - Он угрожал тебе? Я могу убить его. Ты только скажи, - пальцы сильнее впивались в нежную кожу, чувствуя, как под ней бьется жилка, - И мы забудем обо всем, моя девочка.

- Дитрих, - хрипло крикнул Отто, откашливаясь, - Остановись! - холодный взгляд вонзился в одноглазого, - Я прошу тебя. Она всего лишь ребенок.

- Какая драма, - приподняв один уголок губ, тот выпрямился, все еще прижимая девушку к себе, - А разве тебя это когда-либо останавливало? Ты даже не задумался о том, что будет, когда я узнаю обо всем этом.

Да, Герцог был прав, и все, кто находился тут, знали это. Прижавшись плечом к стене для равновесия, Штуббе опустил голову, рассматривая пол. Идя на такой подлый поступок, он понимал, что рано или поздно правда всплывет, и это сильно ударит по гордости оберфюрера, но не так быстро. Все-таки Дьявол был дальновиднее, чем предполагалось, раз отправил тех, кто не только выследил его походы к девке командира, но и обо всем доложил; и играя с огнем, Отто проиграл. И признать это было крайне тяжело: не то, что он совершил, а именно то, что попался.

- Отто-Отто, - прицокнув языком, Дитрих уселся на стул, потянув девушку за собой, усаживая ее на свое колено, - Может быть сейчас ты начнешь умолять меня дать тебе еще шанс, как обычно это происходит? Уверять в том, что это был последний раз и что это никогда больше не повторится?.. Нет? Ты не хочешь? – приподняв брови, чуть помотал головой, еле заметно дернув уголком губ, играя с подчиненным, - Может быть тогда это поможет тебе? – вальяжно взяв со стола пистолет, снял с предохранителя и наставил дуло на одноглазого, - Ну же, Отто, начинай. Я жду.

По щекам прокатились слезы, но Саша даже не моргнула, боясь оторвать взгляд от оружия перед собой. Ее вдруг затошнило, но в желудке уже давно ничего не было, так как Герцог не кормил ее, избивая. Все внутри сжалось, отзываясь волной боли, прошедшей через все тело, застрявшей острой иглой в сердце, которое, как ей казалось, остановилось. Краем глаза она видела, как Штуббе медленно встает на колени, смотря на командира единственным глазом на бледном лице. Дьявол забавлялся, унижая их, наблюдая за их мучениями, и ему доставляло удовольствия продолжать эту игру.

- Господин Герцог, - прошептала она сухими губами, - Пожалуйста… Не надо.

- Я не давал разрешения говорить, - как-то отстраненно напомнил тот, временно потеряв интерес к ней, занятый унижением танкиста.

- Я прошу Вас, - ледяные пальцы коснулись его груди, привлекая внимание, - Это не он.

Дитрих положил руку с пистолетом на второе колено, одарив девушку спокойным, но суровым взглядом, чуть повернув голову в ее сторону. Сделав вдох, наполнив легкие удушливым воздухом, произнес:

- Ты понимаешь, что сказала?.. Ты осознанно берешь всю вину на себя, несмотря на то, что я и так знаю всю правду, выгораживая этого пьяницу, заведомо зная, что умрешь, но перед этим тебя перетрахают все мои солдаты, включая ремонтную часть?

Сильнее сжав губы, Александра хотела было кивнуть, но тошнота, подступающая к горлу, сжала глотку, не давая возможности ответить. Мысли о ближайшем будущем раскаленными ножами рассекли и без того обезумевший от горя рассудок, утягивая в пучину отчаяния. Подавшись вперед, Саша прижалась к оберфюреру, дрожа всем телом, впав в истерику. Подняв руку с пистолетом, Дитрих указал на подчиненного, все еще стоявшего на коленях:

- Вставай, псина. Неси сюда три бутылки шнапса.

Туго соображая, одноглазый кое-как поднялся, ощущая сильную боль в теле, но при этом в голове внезапно образовалась пустота – ни единой мысли, до этого хаосом кружившими в черепной коробке, готовые разорвать ее. Ноги не хотели слушаться, став какими-то деревянными, и, передвигая ими, Штуббе боялся, что упадет, потеряв равновесие. Но еще сложнее было взять требуемое, да не разбить при этом.

- Дитрих, - облизав пересохшие губы, Отто протянул бутылки командиру, словно сейчас протягивал кусок мяса голодному обезумевшему зверю.

- Закрой пасть, - прогремел тот, чем еще сильнее напугал девушку, которой уже было трудно справится с истерикой; положив оружие на стол, он вырвал одну бутыль из руки танкиста, открывая ее, а потом отстранив от себя Сашу, буквально впихнул ей в рот горлышко, заливая шнапс, - Пей, - приказал Дьявол, зная, что именно это сейчас успокоит ее.

В голове уже помутнело, и Александра хотела вырваться из хватки, замотав головой, но Герцог приказал одноглазому придержать ее, влив алкоголя еще немного, отпустив девушку лишь тогда, когда она начала кашлять, чуть не захлебнувшись. Громко кашляя, она жадно глотала воздух открытым ртом, чувствуя, как сознание, до этого покинувшее ее, возвращается, но вместе с этим пришло и головокружение. Поймав взгляд Отто, повернулась к Дьяволу, но тот снова схватил бутыль со стола и, чуть не ударив по зубам, впихнул в ее горло горлышко. Огненная жидкость полилась по нежной коже глотки, попадая в пустой желудок, наполняя тот. Головокружение усилилось, отогнав истерику в глубины разума. Наблюдая за тем, как девка пытается справляться с потоком шнапса, глотая его, оберфюрер чуть кивнул одноглазому, указывая на вторую бутылку. Опасаясь не повиноваться, Штуббе с неохотой все же открыл крышку, вдохнув аромат содержимого, легким облачком вырвавшегося из стеклянной тары, уже начавшего одурманивать его, тоже не знавшего еды все это время.

- До дна, - бесстрастно напомнил Дитрих, давая Саше вновь возможность дышать, убирая шнапс от нее, не слыша кашля, разносящегося по комнате; и пока одноглазый выполнял приказ, давясь своей порцией алкоголя, Герцог откупорил третью бутыль, влив в себя ее содержимое, стараясь не думать о том, что делает, давая возможность телу расслабится; алкоголь делал свое дело, смешиваясь с кровью, попадая в мозг; отметив про себя то, что одноглазый все же выполнил приказ, пусть и не сразу, оберфюрер улыбнулся кривой улыбкой, переводя взгляд с подчиненного на сидящую на колене, все еще сбито дышавшую то ли от прошедшей истерики, то ли от шнапса, - И что же он дал тебе такого, чего нет у меня? – в глазах девушки разжегся новый огонь страха, от чего ему стало даже приятно, - Тебе было хорошо, когда он прикасался к тебе? – каждый вопрос ввергал ее в новый виток разгоравшегося ужаса, - Ну что же ты молчишь, моя девочка? Я хочу, чтобы ты мне рассказала все. Или мне применить тот же метод, что и к Отто? – напомнил о лежавшем на столе пистолете, теперь спрятавшимся за бутылками, одна из которых была опустошена только на половину; глянув мельком на еле державшегося на ногах подчиненного, Дьявол улыбнулся, - Ты так же страстно целовала его, как и меня?

Проведя ладонью по спине Александры к ее затылку, Герцог притянул к себе ее голову, жадно впиваясь в губы, ощутив на кончике языка привкус шнапса и слез, уже и сам погружаясь в объятия алкоголя. Обхватив пальцами одной руки начавшие разгораться огнем щеки девки, мужчина разорвал поцелуй, грубо развернув ее лицо к одноглазому, наблюдавшему за всем этим, сверкая глазами, и тот, будто бы уловив мысль командира, наклонился, намереваясь продолжить начатое Дитрихом, словно перехватив часть той жадной ярости, что переполняла Дьявола. С оскалом тот смотрел, как подчиненный целует Сашу, разум которой медленно угасал, как вдруг все же в ней нашлись силы запротивится. Расширив глаза о понимания, что происходит, девушка дернулась назад, отстраняясь, предпринимая попытку замотать головой.

Мужчины переглянулись, уже потеряв контроль, погрузившись в омут желания. Дернув непокорную девицу к себе, Герцог медленно покачал головой, давая ей понять, что вот так ей не следует делать. Поднявшись рывком, Саша хотела убежать, но стоявший рядом Штуббе подхватил ее, останавливая, повторив движение головой за командиром. Удерживая девку за локти, он развернул ее к себе спиной, чтобы та посмотрела на возвышавшегося над ней оберфюрера.

- Надо загладить свою вину, девочка, - прохрипел тот, расстегивая пуговицы кителя, что все еще был на ней, даже не слыша просьбы о том, чтобы они оба прекратили, а потом с какой-то аккуратностью поднял майку на ней, - И ты будешь очень хорошо стараться, чтобы я простил тебя.

Оголив девичью грудь, Дьявол положил на нее обе ладони и сжал, наслаждаясь мягкостью и упругостью, будто бы в первые. Все это время девчонка была податлива и ласкова, и он не сомневался в том, что такой же она была и с одноглазым; но теперь Александра предстала перед ним в другом свете, и сейчас более манящем. В это время Отто, не прекращая удерживать ее, наклонил голову и, проведя языком по бьющейся артерии, обхватил губами мочку уха Саши, чуть прикусив ее. Опустив одну руку, танкист провел по животу девушки, прошептав:

- Я же предупреждал, что у господина Герцога особые вкусы.

Шершавые подушечки пальцев скользнули под ткань и провели по половым губам, заставив Александру вздрогнуть. Был ли все это коварный план Дьявола и его прихвостня, или все же спонтанное стечение обстоятельств? Саша отказывалась верить в то, что творилось сейчас с ней, отчаянно сопротивляясь, но чем больше она дергалась, пытаясь вырваться, тем сильнее разгоралось желание у мужчин, потерявших контроль, и виной тому был алкоголь или все же вседозволенность, а может быть и то, и другое. Обводя клитор, Штуббе прижался пахом к ягодицам девушки, показывая ей, как сильно возбужден, избавив ту от штанов.

- Только попробуй прикусить, и я выбью тебе все зубы, - предупредил Дитрих, одной рукой сжимая волосы Александры, а второй расстегивая пуговицы своих штанов.

Возбужденный орган проник в глотку; делая глубокие и резкие толчки, оберфюрер, придерживал волосы девушки, вторую руку положив на ее щеку, поглаживая подушечкой большого пальца кожу, контролируя процесс. Сейчас же он был возбужден, как никогда, и горячая головка, распухшая от прилитой к ней крови, таранила глотку, проникая все глубже и глубже, елозя по языку.

Оттянув ягодицы Александры на себя, Отто высвободил член из-под ткани штанов, объятый страстью и вожделением, уже мало чувствуя ту боль от побоев. Придержав орган у основания, он ввел его в лоно, чувствуя, как стенки влагалища сжались.

- Да, вот так, - прошелестел одноглазый, начав двигать тазом, поймав нужный ритм, - Какая же узкая, - наклонившись вперед, он вновь начал водить пальцами между ног Александры, - И такая сладкая, - Саша не видела, но почувствовала, как губы Штуббе растянулись в стороны, изобразив настоящий волчий оскал.

Ее тошнило от шнапса и застрявших в груди слез, голова все сильнее и сильнее кружилась, а челюсть свело. Каждый толчок отдавался молниеносной волной боли в мозгу, напоминая об унижении, которому подвергали ее каждый день. Сознание то отключалось, то возвращалось вновь, но ей хотелось лишиться его навсегда, умереть или хотя бы потерять рассудок, погрузившись в сумасшествие, чтобы навсегда забыться в своем маленьком мирке. Дыхание мужчин слилось в какой-то гул, начавший оглушать ее, сдавив виски. Время предательски замерло, как будто издеваясь над ней. Еще один толчок, и в глотку полилась вязкая, густая жидкость. Вновь тошнота напомнила о себе, но девушка с усилием воли все же проглотила все, заставив себя сделать это, чуть не какашлявшись, иначе бы Герцог и правда лишил ее зубов. Позади уже слышалось хриплое дыхание, а толчки Отто становились все сильнее и быстрее, и вскоре и он затих, протяжно прохрипев.

Кончив, оба мужчины отошли от девушки, одеваясь, а сама она рухнула на пол, быстро вытерев рот от слюны и остатков спермы. Как загнанный в угол зверек, Александра связанными руками пыталась натянуть хотя бы трусы, шарахнувшись от оберфюрера, когда тот прошел мимо нее, боясь очередной порции побоев. Но мужчину уже это не интересовало.

- Отто, - по-командирски спокойный голос, не смотря на бурливший алкоголь в крови, - Подними ее и приведи в порядок.

Одноглазый, чуть пошатываясь, приблизился к Саше, дернув ту на себя, удерживая за локоть. Ее жалкие попытки освободиться уже были малозаметны, да и тело практически не слушалось. Встряхнув девку для убедительности, танкист быстро натянул нижнее белье и штаны, после поправил майку и китель, словно одевал нашкодившего ребенка, которого только что отлупили розгами. Девушку била мелкая дрожь, пока к ней прикасались, но все же ей хватило ума не противится и не пытаться бежать. Наблюдая за этим, Дитрих как-то тяжело опустился на стул, все еще чувствуя приятное тянущее ощущение в низу живота и в паху, но все же этого было мало, но вот его игрушка могла сломаться от переизбытка происходящего, и он решил дать ей время для того, чтобы успокоится. Протянув руку, оберфюрер внимательно посмотрел на стоявшую в стороне, приглашая ее, но та даже не шелохнулась, не поднимая головы. В спину последовал толчок, заставивший Сашу сделать требуемый шаг, потом еще – ноги сами двигались, не слушаясь разума, умоляющего убежать тут же, но все же в то же время она понимала, что в этом случае получит пулю в затылок.

- И что же, не будет ни мольбы, ни слез? – с нотками сарказма поинтересовался Дьявол, усаживая девку на колено; превозмогая себя, та отрицательно покачала головой, смотря невидящим взглядом перед собой, все еще ощущая соленоватый привкус во рту; мужчина улыбнулся уголками губ, видимо, удовлетворенный таким ответом, - Побег? Ты же хочешь вернуться обратно, и даже забрать своих друзей, точнее то, что от них осталось, - он чуть хохотнул, бросив взгляд на одноглазого взявшего со стола недопитую бутыль; Александра вздрогнула, пытаясь вздохнуть через нос, но получилось это как-то рвано, и, не сразу, но все же вновь отрицательно помотала головой; оберфюрер снова улыбнулся, чуть натянув уголки губ; ему удалось сломить ее дух, хотя надо было признать, эта девушка была крепче, чем остальные, - И мы будем послушными, так? – проведя указательным пальцем по скуле Саши, Герцог повернул ее лицо к себе, заглядывая в помутневшие от пережитого глаза, читая в них утвердительный ответ, - И ведь, как я уже говорил, могу быть щедрым и благодарным к тем, кто слушается меня и предан мне. И ты ведь будешь хорошей и послушной девочкой, да, Александра? – когда танкист вернул на стол уже пустую бутылку, Дьявол показал ему взглядом на ремень, удерживавший запястья Саши, что сильно впивался в кожу, разрезая ее; совладав с разумом, опьяненный новой порцией алкоголя, Отто начал развязывать путы; те прикосновения, что исходили от одноглазого, заставили Александру посмотреть на свои руки, - Посмотри, к каким последствиям привело твое плохое поведение. Если бы ты слушалась меня, ничего этого не произошло, - прошептал оберфюрер, поглаживая светлые волосы девушки, аккуратно пытаясь распутать их пальцами, - Я был очень расстроен твоим поступком, и мне пришлось применить наказание к тебе, и к Отто.

Накрутив ремень на руку, словно кастет, Штуббе поднял один уголок губ, исказив лицо кривой ухмылкой. Взяв второй стул, он поставил его рядом, всматриваясь в лица командира и девушки, краем глаза проследившей за его движениями.

- Простите, господин Герцог, - практически одними губами проговорила Александра, с опаской проведя подушечкой пальца по одной из ран на запястье; но тут ее руки коснулся одноглазый, отчего по ее телу прошла дрожь.

- Шшш… Это не больно, - хрипло отозвался он, поднеся руку девушки к себе, проведя кончиком языка по красным полосам на бледной коже.

С интересом наблюдая за тем, что придумал подчиненный, Дитрих перевел все тот же взгляд на сидящую, угадывая ее реакцию, при этом ощутив новый прилив спазма в паху, отмечая то, что та уже не вздрагивала, начав глубже дышать, а это значило лишь то, что девочка успокаивалась. И быть может девчонка будет более исполнительна, чем другие…

- Отто, - приказал он, - Проследи, чтобы сюда доставили горячий обед, - его холодные глаза сверкали льдом, - На троих. Нам нужно будет обсудить несколько важных вопросов, - сейчас же его голос успокаивал, скрывая в себе невероятную силу, от которой у Саши начало трепетать сердце, и, заметив то, как оживилась девушка, мужчина улыбнулся, - И пусть к вечеру подготовят баню. Слышал?.. Возьмешь чистую форму – от тебя воняет псиной, и найди в конце концов что-то подходящее для Александры. Мне надоело видеть ее в этом, - но тут же добавил, - Только не то тряпье, в котором ходят местные. Выполнять! – металлическим голосом рявкнул, подгоняя подчиненного, когда тот все еще сидел на стуле, почесывая затылок, видимо, соображая о дальнейших действиях.

- Не стоит делать такой вид, - затянувшись сигаретой, Штуббе выпустил в воздух сизоватое облачко, услышав, как за спиной тихо засопела девушка, пока они шли по дороге; ему все еще было тяжело дышать из-за пинков в грудную клетку, но доктор, к которому он успел забежать перед тем, как отправится на кухню за обедом, сказал, что ничего серьезного нет, вопреки тому, что удары наносил Герцог, - Дьявола иногда заносит, но все же он человек чести, и не станет наказывать просто так. Как бы глупо это ни звучало, - одноглазый хотел засмеяться, но тут же закашлялся, подавившись дымом, и спустя мгновение простонал от боли в груди – из-за все тех же побоев, - Сука! Давно он так не злился… Похер! Но это того стоило, - Отто выдохнул дым через нос, засунув одну руку в карман брюк, вторую – с сигаретой держал у рта, смотря по сторонам; те, кто проходили мимо, поглядывали в его сторону, задерживаясь на побитом лице, а потом отворачивались, ловя озлобленный взгляд, - Тем более я тебя предупреждал о вкусах Дьявола, и это тебе повезло, что именно я оказался в тот момент, а не его адъютант, - понимая, что болтнул лишнего, Штуббе замолчал, понадеявшись, что девушка не расслышала его или была погружена в свои переживания, все-таки алкоголь часто развязывал ему язык.

Какое-то время они молча шли, иногда останавливаясь для приветствия старших по званию. В такие моменты Саша старалась держаться за спиной одноглазого, опустив глаза, не вникая в то, о чем говорят офицеры, прижимая полотенце и чистую одежду к груди, словно прикрываясь ей. Свернув с главной дороги и обогнув дом, за которым как раз и стояла баня, пара была встречена мужчиной – это был полного телосложения норвежец, который кое-как разъяснялся по-немецки, державший в руках охапку дров. Он услужливо объяснил, что растопил баню и вода уже давно горячая, а в парилке можно даже чертей увидеть, вылезших из Преисподней. Посмеявшись такой шутке, одноглазый хлопнул мужчину и кивнул Саше, следовать за ним. Открыв дверь, Отто тут же ощутил обжигающий пар, ударивший ему в лицо, что вызвало у него улыбку.

- Заходи скорее! – поторопил, закрывая за Александрой дверь, - Еще тепло выпустим.

Сняв с головы пилотку, мужчина кинул ее на столик, куда можно было положить одежду, а потом начал расстегивать ремень с кобурой и ножнами. Покосившись на него, девушка осторожно приблизилась, положив чистое рядом с головным убором. Занявшись уже пуговицами, танкист заметил, в каком состоянии все еще пребывала его спутница, заговорив так, будто пытался приободрить ее:

- Потом еще мне «спасибо» скажешь, что с тобой не расправились, как с твоими друзьями или с теми партизанами. Он выбрал тебя, а не твою подружку, и ты должна быть благодарна ему за то, что сейчас не живешь в бараке с остальными пленными, тебя не заставляют работать, кормят не отбросами, да и отношение к тебе более, чем лояльное. Но, если тебе интересно, я могу показать те условия, о которых говорю, - сняв китель, принялся за рубашку, решив пооткровенничать, - Насколько я слышал, предыдущая его любовница была не такой сообразительной и попыталась сбежать. Герцог лично застрелил ее и приказал труп бросить свиньям. Не знаю, правда это или нет, - пожал плечами, а потом вдруг улыбнулся, обняв Александру со спины, - А в тебе он что-то нашел, что заинтересовало его, и советую поддерживать это. Я знаю, ты умная девочка, знаешь, что правильно, а что нет. Думаешь, мне нравится то, что он делает? – коснувшись губами ушка, улыбнулся, - У меня просто нет выбора. Да и у тебя тоже.