В глубине сада оказалась расположена белая широкая беседка со столом и деревянными стульями и креслами, украшенными вышитыми розами подушками с кисточками. Вопреки кричащему убранству дома, беседка была более сдержанной, понравилась Субину, он даже захотел себе смастерить такую же дома, о чём и сообщил Ёнджуну.

— Это можно, — проговорил омега. — Это я сам построил несколько лет назад от нечего делать.

— Сам?

— Ну, дерево я купил, — Ёнджун плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу. — Но мне просто захотелось поэкспериментировать и построить что-то без гвоздей. Это заняло год, пока сидел дома.

— А почему ты сидел дома?

— Нос у тебя любопытный, конечно. Садись. Голоден?

— Да, — легко признал Субин. Ёнджун сложил руки на груди.

— У нас, видимо, похожие пищевые привычки. Хорошо. А то был у меня один ухажёр, который сбежал, заверяя, что меня не прокормит. Ты-то меня сможешь прокормить?

— Будешь со мной охотиться — съешь всё, что пожелаешь, — пообещал Субин. Глаза Ёнджуна сверкнули светлым огненным золотом, а ноздри дёрнулись.

— Звучит отлично, — он облизнулся. — Мне неважно, что есть, главное, чтобы было достаточно. Я неприхотливый.

— Посмотрим, — хмыкнул Субин. — Даже съешь косулю, которую я загрыз?

— Я и тебя съем, если захочу, — Ёнджун щёлкнул зубами.

— Не щёлкай на меня зубами. Когда мы вернёмся в горы, ты не можешь так общаться со своим мужем, тем более моего статуса, — проговорил Субин. — Мои волки будут думать, что ты меня не уважаешь.

— А я тебя уважаю? — выгнул бровь Ёнджун.

— Мне бы хотелось, чтобы у нас сохранялся хотя бы какой-то приемлемый фасад, ради блага нашего народа. Это всё-таки не в куклы играть, — хмыкнул Субин. — Не веди себя так вызывающе, вот и всё. Мы же не враги, и мы оба на это согласились.

— Что ж. Тогда не задавай мне провокационных вопросов, да и вообще — милые бранятся — только тешатся, — улыбнулся Ёнджун. — У меня к тебе только одна просьба.

— Какая? — Субин повернулся к нему, заинтересованный в том, что же могло понадобиться Ёнджуну.

— Связь. У вас в поселении ведь её нет, верно? Мне нужна вышка, — Ёнджун снова облизнул губы, словно голодная кошка, и чуть наклонился вперёд. — Это всё, что мне нужно.

— Тогда дело уже в шляпе, — ответил Субин. — Чтобы ваша техника работала, нам понадобится связь. Это то, чем ваш персонал займётся в первую очередь. Но я не уверен, сколько это займёт времени.

— Ты… можешь это сделать к моему приезду? После помолвки? Пожалуйста, — глаза Ёнджуна сияли золотом из-под толщи ледяной воды. Субин скользнул взглядом по его рукам, задерживаясь на гранатовом кольце на его пальце.

— Я сделаю всё возможное, обещаю, — проговорил он. Ёнджун немного расслабился.

— Спасибо, — наконец проговорил он. — Я это ценю.

В беседку вошли несколько слуг, с подносами, уставленными тарелками с едой, и сгрудили всё на стол. Каша с мясом, лапша, пухлые пироги с разнообразной начинкой, яичные рулеты, выпечка, кофе и молоко, рыба и птица — всё было горячее и свежее.

Ёнджун отпустил слуг и сказал:

— Налетай. Не отравлено.

И сам вцепился зубами в курицу, проворно обгладывая птицу до костей, а затем проглотил полную тарелку каши чуть ли не в один присест. Субин улыбнулся и натаскал себе в тарелку риса побольше мяса.

— Это радует, видеть, что ты хорошо ешь.

Ёнджун, не прекращая жевать, посмотрел на него, подняв брови.

— У тебя здоровое, сильное тело, — проговорил альфа. — Ты родишь самых сильных волчат.

— А ты уже себе нафантазировал меня на своём узле? — ухмыльнулся Ёнджун. — Сколько… детей ты хочешь?

— Пять будет в самый раз, — промурчал Субин. — Пусть бы они все будут похожи на тебя.

— Пятеро… — Ёнджун задумался немного, и его взгляд стал блуждающим. — Да, на самом деле, пятеро хорошеньких волчат — это вовсе недурно…

— Я буду хорошим отцом, — сказал Субин. — Я отлично управляюсь с волчатами. У меня было много практики.

— Да, я наслышан, — усмехнулся Ёнджун. — А вот я буду дрянным отцом. Дети меня не любят, и я тоже их не люблю. Бомгю меня терпеть не мог, когда мы были маленькими, мы дрались при каждом удобном случае.

— Но ты его любишь, — Субин не спрашивал, утверждал. Ёнджун неопределённо промычал:

— Я виноват перед ним. Не спрашивай. Лучше расскажи мне про церемонию. Не хочу облажаться и опозорить своего муженька.

— Что ты хочешь знать?

— Всё. Просто расскажи, как это будет проходить.

— Хм. Я больше знаю про свою часть, но кое-что мне известно. В день праздника нам дадут поспать подольше, ибо гулять нам ещё день и ночь. Затем нас отведут готовиться, это, получается, намывать, натирать, причёсывать, одевать, красить, всё, что нужно, — Субин склонил голову набок. — Нам будут делать ритуальный макияж, он очень красивый! Всегда шаманы подбирают особые узоры, мне не терпится увидеть, какой будет у тебя. Затем нас поведут друг к другу по еловой дорожке, её нужно пройти и не издать ни звука. Но ты не бойся, там уже давно никто не использует еловые ветки с острыми иголками, выбирают молоденькие лапки с мягкими иглами, по которым совсем не больно ходить!

— А, полагаю, я должен идти по ней босиком, — догадался Ёнджун. — Ничего. Занятная традиция. 

— Ага. Пока идём, шаманы будут выполнять свои обряды, жители будут даровать нам свои благословения и направлять наши духи друг к другу. У меня вечно от дыма слезятся глаза, так что буду сдерживаться изо всех сил, чтобы не заплакать, — Субин хрипловато рассмеялся. — Я имею в виду, я был на других свадьбах, обычно это обряд поменьше, но нам с тобой должны устроить большой праздник.

— И когда мы дойдём друг до друга? — спросил Ёнджун.

— Наденем друг на друга обручальные серьги, — ответил Субин. — Затем нам вручат кубок с вином, обвяжут руки церемониальным вервием, и после небольшой речи, мы должны выпить по очереди из этого кубка по три глотка, а затем поклониться друг другу, природе и родителям.

— Моих родителей, скорее всего, не будет на свадьбе, — пробормотал Ёнджун. — Как же тогда быть?

— Такое бывает, — утешил его Субин. — Родители брачующихся обычно все находятся вместе, так что просто поклонишься со мной.

— А обручальные серьги? Это тогда что? — Ёнджун помахал рукой.

— Это помолвочное кольцо. Это значит, что ты принял моё предложение. Но волки не носят кольца, ведь нам бы приходилось снимать их, или они бы ломались или травмировали лапы при обращении, — резонно заметил Субин. — Для нас будут подготовлены парные серьги.

— … У меня не проколоты уши, — пробормотал Ёнджун.

— Я проколю твоё ухо иглой и вставлю серьгу. Затем ты сделаешь то же самое с моим ухом, — ответил Субин.

— Я не умею прокалывать уши.

— Не нужно быть мастером, — покачал головой альфа. — Представь, что просто протыкаешь иглой кусок ткани.

— Никогда не протыкал иглой кусок ткани.

— Тогда, как будто ты протыкаешь ножом кусок плоти.

— Как кровожадно, — усмехнулся Ёнджун. — А если бы у меня были проколоты уши?

— Свадьба бы не состоялась. Шучу, — Субин ухмыльнулся. — Это всего лишь традиция, Ёнджун. Мы, может, и деревенские, но не средневековые. Никто тебя на вилы не насадит.

— Отрадно слышать.

— После этого я должен провести тебя сквозь три испытания: огнём, водой и искушением. Мы их проходим вместе, так что ты просто будешь делать то же, что и я. Обычно это просто прыжки через костёр и речку, а вот испытание искушением у каждого своё. Если мы их пройдём рука об руку и выйдем вместе, то мы будем считаться супругами. Поцелуемся и будем праздновать, нас будут осыпать цветами, рисом и ягодами, чтобы было много детишек, будут танцы, будет ночная охота, прыжки через костёр, игры, состязания, чтобы показать свою удаль, будем пить, плясать и веселиться, так что готовься погулять, как следует.

— Я не фанат гуляний, — тихо проговорил Ёнджун. — Но я не могу отказаться, верно? Что насчёт брачной ночи?

— Я думаю, где-то в два-три часа ночи будет в самый раз уйти. На самом деле, если устанешь, можно уйти и пораньше, — кивнул Субин. — Не нужно бояться, это весело. Я не буду тебя ничего заставлять делать, мы наверняка устанем за этот день, в конце концов.

— Спасибо. Но если честно, меня начинает раздражать то, как ты то и дело предполагаешь, что я чего-то боюсь, — Ёнджун потёр пальцами висок и налил себе в чашку кофе, а затем откинулся в кресле. — Наконец-то наелся. 

Вдвоём они прикончили добрую часть завтрака, и, стоило омеге подать знак, как слуга унёс опустевшую посуду и принёс новые блюда.

— Разбудите моего брата, — велел им Ёнджун. — Скажите, чтобы спускался на завтрак, иначе он опять будет ныть, что всё пропустил.

— Да и моего, пожалуй, тоже, — попросил Субин. — Долго он уже валяется. Кстати, нужно поблагодарить Бомгю за молоко. Нам здесь плоховато спится, молоко немного успокаивает.

— Вот как, — хмыкнул Ёнджун. — Буду знать.

— У тебя есть какие-нибудь аллергии? Или просто что-то, что тебе не нравится? — спросил Субин. Ёнджун покачал головой:

— Я неприхотлив в еде.

— Я боюсь, что это ты сейчас так говоришь, пока ещё находишься в городе.

— Ну давай поспорим, — Ёнджун недовольно уставился на Субина, и тот поднял руки, сдаваясь, и усмехнулся:

— У тебя глаза красивые. Как полынья с ледяной водой, а в глубине золото блещет.

— Они просто чёрные, — холодно ответил Ёнджун.

— Ты и сам, как лёд. Зимние склоны Мёхянсан и чёрно-прозрачные ручьи, — Субин облизнул губы и сместился, словно желая подкрасться поближе, но не осмеливаясь. Ёнджун взглядом очертил дистанцию, словно ножом провёл:

— А ты на зайку похож. У тебя даже носик так же ходит, когда ты жуёшь, — рассмеялся он, тут же подёргав своим носом, чтобы сымитировать жующее лицо Субина.

— Так меня ещё никто не называл, — Субин приподнял верхнюю губу, — где ты видел таких клыкастых зайцев?

Ёнджун медленно придвинулся к нему, сокращая расстояние между ними, и медленно поднял руку, протягивая ладонь к его волосам.

— Это ты сегодня так причесался? Я коснусь? — получив кивок, он легко провёл пальцами по длинному хвосту волос и чёлке, обрамлявшим лицо альфы. — Будет хорошо, если ты придёшь так же на нашу помолвку. Ты очень привлекательный альфа.

— Расскажи мне про помолвку, — Субину хотелось схватить его за руку и притянуть к себе, но он сдерживался. Ёнджун отвёл взгляд, шурша пальцами по чужим прядям, словно гладя маленькую птичку.

— Через две недели родители организуют мероприятие, на котором мы должны будем расписаться. Будет небольшой приём, мы получим поздравления, подарки, пообщаемся с прессой, сделаем несколько фотографий, а также вытерпим завуалированные унижения и насмешки. Потом нас упакуют и увезут к тебе в горы вместе со всем моим приданым и первыми поставками техники. Ехать ведь далеко?

— Несколько часов на машине, — кивнул Субин. — Зачем кому-то унижать тебя на твоей помолвке?

— Я уже слишком взрослый, да ещё и старше тебя, — усмехнулся Ёнджун. — Ко мне уже сватались, да всё без толку. Приходилось щёлкать на них зубами. А кое-кого я почти загрыз.

— Дай угадаю. Это как-то связано с этой беседкой?

Ёнджун не ответил, только усмехнулся, но Субин уверился, что его догадка верна. Омегу с таким характером не каждый сможет выдержать, его не обуздать, не укротить, не сломать. Тем не менее, отношение Ёнджуна было весьма справедливым, пусть и, по мнению Субина, несколько предвзятым. По крайней мере, первым он не нападал, и говорил, что хочет. До сих пор альфа таких людей не встречал. Нелюбимый своей семьёй, нежеланный для любви чужой. Ёнджун был про дело… всё немногое, что у него было, он отдавал брату.

— Что касается меня? — спросил Субин. — К чему мне следует быть готовым?

— Я думаю, ты и сам понимаешь.

— Что я дикарь?

— Естественно. Тебя будут провоцировать, потому что хотят посмотреть, как ты разорвёшь свою одёжку и обернёшься волком, чтобы рычать и истекать слюной, — фыркнул Ёнджун. — Не знаю, сможешь ли ты, но постарайся быть ещё более высокомерным, чем все вокруг. В конце концов, у тебя много достоинств.

— Например? — не удержался Субин.

— Ты молод, силён, хорош собой, — из очевидного, —Ёнджун отвёл глаза. — Кроме этого, ты богатый наследник, предводитель охотничьих отрядов и настоящий, чистокровный оборотень, чем похвастаться могут немногие в городе. Мы, может, уже потеряли способность оборачиваться волками, а некоторые сходятся с другими видами, а потом не могут иметь детей, — он пожал плечами. — Дети-полукровки всегда либо бесплодные, либо с низкой фертильностью. Хотел бы я, чтобы это было не так, но город и гибриды притупляют всё. Оборотни, которые не могут оборачиваться ни волками, ни тиграми, фавны без рогов, русалки, которые не могут дышать под водой… в конце концов мы все станем просто людьми.

— Меня люди не пугают, — ответил Субин. — И гибриды тоже. Пусть даже если к нам попадут полукровки, если они выносят потомство, значит, они сильны. У нас в поселении почти все друг другу являются дальними родственниками и, поверь, кровосмешение — это куда хуже, чем гибриды.

— Правда? — к удивлению Субина, на губах Ёнджуна появилась слабая улыбка. — Да, наверное, во всём нужна золотая середина. Мне просто очень жаль, когда кто-то хочет иметь ребёнка и не может, потому что родился гибридом. Это грустно.

— Можно взять ребёнка из приюта, — сказал Субин.

— Сам-то ты своих хочешь, — фыркнул омега. Субин рассмеялся:

— Давай на каждого ребёнка, которого ты родишь, возьмём ещё одного из приюта. Будет целый детский сад!

— А сидеть и кормить их кто будет? Ты, что ли? — рассердился Ёнджун.

— Почему бы и нет, — усмехнулся Субин. — Я единственный ребёнок у родителей, но меня множество братьев. И я отлично управляюсь с детьми. Давай заведём десятерых волчат! Или даже двадцать!

— Угомонись, — усмехнулся Ёнджун.

— Хён! Доброе утро! А вы уже тут сближаетесь вовсю, как я посмотрю! — послышался голос Бомгю, а затем в беседке появился и он сам, сияя, как утренний золотистый лучик. Ёнджун отодвинулся от Субина, спохватившись — он так и игрался с чужими волосами всё это время, так как уж слишком привык перебирать пряди своего брата.

— Умираю с голоду, — радостно проворковал Бомгю, усаживаясь за стол и подтягивая к себе корзинку с рисовыми пирожками. — Как прошла ночь? Вы хорошо выспались?

Видимо, вопрос предназначался обоим, и Субин покосился на мотоциклетный костюм Ёнджуна. Тот кивнул:

— Всё хорошо.

— А вы?.. — набивая щёки, пробубнил Бомгю.

— Нормально, благодарю за беспокойство. А вот он, видимо, глаз не сомкнул, — альфа кивнул в сторону брёдшего в их направлении Кая. Юный альфа обзавёлся синяками под глазами, а при виде младшего брата Ёнджуна вспомнил, как его вчера отчитали, и ещё больше сник, садясь от него подальше и бормоча утреннее приветствие себе под нос.

— Поешь, — велел ему Субин. — Как только я получу письмо для родителей, мы отправляемся.

— Вы ещё приедете? — спросил Бомгю. Субин покачал головой:

— До самой помолвки вы нас не увидите. Но на помолвке будем и мы с Каем, и несколько других представителей нашей стаи. Кай говорил мне, что ты хочешь отправиться на север, на свадьбу, так что я лично позабочусь о том, чтобы у тебя было приглашение. Кстати, — он покопался во внутреннем кармане своего плаща и выудил оттуда нефритовую подвеску с жемчугом и небольшой серебристой кисточкой. — Вчера я преподнёс дары для семьи, и хотя там есть кое-что для родственников моего будущего супруга, мне неловко оставлять его самого близкого человека без личного подарка. Поэтому это тебе от меня, — он протянул подвеску Бомгю, и тот двумя ладошками принял её. Его глаза загорелись, изучая переливы нежного зелёного цвета нефрита и перламутровый блеск жемчуга.

— Спасибо, она очень красивая! — поблагодарил омега. — А что это такое?

Он показал на цветочный узор, вырезанный на нефрите.

— Знак моей семьи, — проговорил Субин. — Это ни к чему тебя не обязывает, но если вдруг что-то случится, ты сможешь получить помощь в наших краях с его помощью. Ну, а если что — просто продай его.

— Как я могу! — воскликнул Бомгю, — это же подарок…

— Если ситуация того потребует, это всего лишь предмет. Твой брат уезжает, больше будет некому за тобой присматривать, — ответил Субин. — Впрочем, надеюсь, тебе он понадобится только как украшение.

Бомгю посмотрел на своего брата, и тот кивнул.

— Спасибо, — повторил омега и, покопавшись, прицепил украшение на свой телефон. Драгоценное украшение тут же смешалось с горстью пластиковых брелков, и Субин невольно даже умилился этому. Бомгю и правда был младшим братом Ёнджуна.

— Наше знакомство прошло не так уж гладко, но я думаю, мы сможем сработаться, — Ёнджун повернулся к Субину. — У меня тоже для тебя кое-что есть. Я не планировал это отдавать сегодня, но раз уж сейчас у нас время подарков… 

Он выудил из-за пазухи небольшую коробочку и отдал Субину.

— Я, правда, не знаю, каково будет тебе в волчьем обличье, но будет хорошо, если ты наденешь это на помолвку, — проговорил он. Альфа открыл коробку и обнаружил внутри часы. Красивые и дорогие, насколько он мог судить, тоже украшенные самоцветами, но крайне ненавязчиво. Видимо, Ёнджун хотел отдать их перед помолвкой, но раз уж Субин застукал его утром за своими делишками…

— Хорошо, я надену их, — проговорил Субин. — Поможешь мне?

Он протянул Ёнджуну левую руку, и омега застегнул ремешок на его запястье.

— Прекрасно, — проговорил он. — И вот ещё что — вместо костюма лучше надень нарядную одежду своего племени. Что-то вроде рубашки с орнаментами, ханбока, я не знаю. Не надевай, — он кивнул подбородком в сторону костюма Субина, — это.

— Так плохо? — спросил альфа.

— Костюм нужно подгонять по фигуре, а ты этого не сделал, и вряд ли уже успеешь до помолвки, — проговорил Ёнджун. — У тебя высокий рост и длинные ноги, поэтому размер большой, но твоя фигура худощавая, так что он сидит на тебе мешком. То же самое касается и твоего брата, — омега кивнул на Кая. — Полагаю, в горах ателье нет, чтобы подгонять тройки по фигуре. Поэтому лучше возьми одежду, которая уже сидит на тебе хорошо.

— Хён, хён! — вдруг воскликнул Бомгю. — А пусть Субини-хён тебе тоже привезёт какую-нибудь рубашку нарядную!

— У меня нет проблем с одеждой, — хмыкнул Ёнджун, но Бомгю настаивал:

— Но вы же будете выглядеть, как пара! А если Субин-хён выберет для себя традиционный наряд, а ты будешь в костюме, это будет странно. К тому же, вы так будете выделяться среди остальных, это будет так свежо и неординарно!

— В этом есть смысл, — согласился с Бомгю Субин. — У моих родителей есть церемониальные костюмы, которые выглядят очень красиво. Это шёлковые рубашки с традиционным запахом и орнаментами, очень красивые, и шёлковые брюки. Они тоже использовались моими отцами на венчании, я думаю, они с радостью отдадут их нам с тобой.

— Пускай, — со вздохом согласился Ёнджун. — Боюсь только испортить красивую вещь, ещё и чужую.

— Тогда тебе придётся собственноручно шить новую для наших детей, — усмехнулся Субин. — Боюсь, и свадебными нарядами мне придётся тоже тебя озаботить.

— Если ты обеспечишь для меня связь в горах, то я уж позабочусь об этих отрезах шёлка, — пообещал Ёнджун.

— Как отрадно видеть, что молодёжь быстро нашла общий язык, — в беседке появились господин Сон и его супруг. — Мне сказали, что вы завтракаете вместе. От Ёнджуна редко можно заметить такую инициативность, он на вас не нарычал, дорогие гости?

— Мы отлично проводим время, — сдержанно ответил Субин. Без сомнения, ему ещё предстоит узнать Ёнджуна, но уже хотелось защищать его, даже от завуалированных нападок. Интересно, его родители знают о его ночных делишках? Даже если и знают, наверное, не думают, что это что-то важное. Субин бросил взгляд на Ёнджуна и заметил его едва видимое напряжение, но омега только сказал:

— Доброе утро, мой господин. Мы предавались праздным разговорам о свадьбе и помолвке.

— Очаровательно, позвольте присоединиться, — проговорил супруг господина Сона, присаживаясь рядом с Бомгю. — Свадебные хлопоты всегда в радость, пусть они и утомительные. Сынок, ты уже поел?

— Да, папочка, — проворковал Бомгю. — Ты уже не сердишься?

— Ну как на тебя можно долго сердиться, дорогой мой.

— Я предложил хёнам отметить помолвку в традиционных нарядах, — проговорил Бомгю. — И Субин-хён сказал, что у его родителей есть очень красивые шёлковые костюмы! Это же будет куда лучше обычных чёрных троек, верно? Так нарядно и оригинально, традиционно. Не терпится их увидеть…

Субин заметил, как лица родителей отобразили изрядную долю скепсиса, но, видимо, из-за того, что это предложил Бомгю, они не сказали и слова против. Этого ребёнка в семье любили все.

— Мы уже вчера озаботились с датой помолвки, — проговорил господин Сон и положил письмо на стол. — Это послание для четы Чхве. Там также есть дата и время, когда вас ждут в этом доме, и список всего, что мы отправим первой поставкой вместе с Ёнджуном, как только вы распишетесь.

— Отличные новости, — Субин взял письмо и спрятал во внутренний карман плаща. — Значит, помолвка состоится здесь?

— Это будет семейный праздник, мы пригласим только близких друзей, родственников и наших ближайших деловых партнёров, с которыми вам тоже вскоре нужно будет познакомиться, — сообщил господин Сон. — К тому же, так мы сократим количество передвижений, да и в доме есть прекрасный зал для приёма, а мы им так ни разу и не воспользовались!

Он рассмеялся вместе с супругом. Остаток завтрака они провели в довольно бестолковых разговорах о свадьбах и помолвках, во время которых Ёнджун преимущественно молчал, а Субин едва ли вставлял пару слов; Бомгю же пытался уделить внимание Каю и расшевелить его, но из-за того, что он был зажат между своим братом и родителями, а Кай сидел далеко, ему не удалось выудить из него и слова.

Ёнджун и Бомгю вышли их проводить, когда солнце уже взошло достаточно высоко.

— Мне скоро тоже уезжать, у меня ещё дела, и заодно я завезу эту мелюзгу в университет, — проговорил Ёнджун, потрепав младшего брата по плечу. — Мой номер телефона в коробке часов. Как сделаешь то, что я тебя просил, напиши мне.

— Хорошо, — Субин протянул ему руку, и Ёнджун её пожал. — Ещё кое-что. Кай, иди в машину.

— Бомгю, сходи за вещами, — велел Ёнджун, уловив намёк. Маленький омега послушно убежал за ворота, только помахав на прощание.

— Что такое?

— Позволь мне ещё раз к тебе принюхаться, — проговорил Субин. — Мы увидимся только через две недели. Я хочу как следует запомнить твой запах.

Ёнджун нахмурился.

— Ладно, — проговорил он. — Только без фанатизма.

Субин сократил то немногое расстояние, что их разделяло, и чуть склонил голову, вдыхая едва уловимый, подавленный, но остро-кислый запах. Что-то резкое, вроде брусники, свежее, кислое, яркое, отягощённое древесным ароматом и острой специей. Сейчас запах был скорее свежим и совсем не горчил, незапятнанный негативными эмоциями, и Субину было дико интересно, как пахнет Ёнджун, когда он счастлив.

— Достаточно, — проговорил омега, стоило Субину коснуться его щеки кончиком носа.

— У тебя очень интригующий запах, — проговорил Субин. — Очень тебе подходит. Мне очень нравится.

— Я должен предупредить, когда я не на подавителях, он может быть довольно резким и раздражающим, — ответил Ёнджун. — Но полагаю, ты готов с этим смириться, раз уж всё ещё стоишь здесь.

— Мы волки, запахи — часть нашей природы, какими мы они ни были, — возразил Субин. — Для меня сейчас неприятно воняет город, но ты же этого не чувствуешь, — предположил он. Ёнджун пожал плечами:

— Я просто привык.

Они несколько секунд молчали, стоя напротив друг друга.

— Ты… поедешь? — спросил Ёнджун наконец.

— Возможно, я жду чего-то, — проговорил Субин.

— Чего? Что я скажу тебе «пока, любимый»?

— Просто «пока» было бы достаточно.

— Просто… поезжай уже, — Ёнджун развернулся, шаркнув, и пошёл к воротам. — До встречи, — всё же сказал он, не оборачиваясь. Субин выдохнул и дёрнул за ручку дверь автомобиля, садясь за руль.

— Ты втемяшился в него, — проговорил Кай. Субин пожал плечами:

— Пока нет, но скоро.

— То же самое. Тебе слишком везёт, хён.

— Будешь бубнить — за руль сядешь.

Кай сполз в сиденье и надулся, складывая руки на груди. Субин завёл автомобиль и тронулся с места. Гравий зашуршал под колёсами, и машина, набирая скорость, покинула территорию особняка и выехала на шоссе, а там — долгая дорога на север.

— Ты проверил всё внутри? — спросил Субин.

— Всё чисто, ничего нам не подкинули, — ответил Кай. — Снаружи тоже, кстати. Мы остановимся через пару километров? Если я пробуду в этом тканом гробу ещё несколько часов, у меня начнётся крапивница.

— Всё не так уж плохо, — рассудил Субин.

— Кроме того, что мы выглядим в них нелепо, — ещё сильнее накуксился Кай. — Я не знал, что костюмы надо подгонять! Выглядел, небось, как дурак… Кто вообще придумал эту ерунду?

— Печалишься, что выглядел плохо в глазах младшего сынишки? — спросил Субин, и маленький альфа приуныл ещё сильнее.

— Не издевайся. Ну очень он мне понравился. Ничего… пострадаю пару месяцев… — вздохнул он.

— Он правда прелесть, — согласился Субин. — Но что-то мне во всём этом не даёт покоя…

— Как думаешь, что не так?

— Не знаю. Мне интересно, чем занимается Ёнджун, но он заверил меня, что это меня никак не коснётся. Я ему верю, — альфа дёрнул плечом. — Он не гонится за богатством, ему плевать на драгоценные камни, значит, я ему не нужен. До этого мы не пересекались, так что я дорогу ему перейти не мог. Что касается его родителей, то наше соглашение вполне тривиальное. Ничего такого, что потребовало бы каких-то интриг или замыслов. Просто союз двух влиятельных и богатых семей со взаимной выгодой. Зачем ещё что-то придумывать? Но такое ощущение, что есть что-то ещё. Поэтому я буду наблюдать.

— Твои родители будут счастливы, что ты приедешь домой весь такой радостный и слюной капающий, — фыркнул Кай. — Кого возьмёшь на помолвку?

— Я думаю, родителей, тебя, может быть, несколько работников, чтобы они обсудили всю ту технику. Мне тоже нужно будет вникать, потому что потом мне придётся взять на себя управление всей стаей, а не только охотничьих отрядов, — проговорил Субин. — И раз начинается новая эра, мне нужно будет многому научиться. Я уже выхожу замуж, так что пора начинать новый шаг в карьере.

— Субин-хён, городские обычно в этом возрасте только университет оканчивают, — напомнил ему Кай.

— Что я могу поделать, если у нас нет университета… Все учебные заведения у нас при рабочих местах. Считай, из школы сразу за практику, — хмыкнул Субин. — Поэтому все бегут в города, быть айтишниками и дизайнерами.

— Хватит бубнить, — пробормотал Кай. — Бегут не только за деньгами. За новыми знакомствами, за новыми впечатлениями. Ты и сам вот, между прочим, из города мужа своего привезёшь. Наши там его не загрызут? Городского.

— Раньше я об этом думал, но теперь я уже не уверен, что это он наших не загрызет, причем прям так вот, не обращаясь даже, — ответил Субин. — Он свиреп, как тысяча волков, и силён, как сотня тигров, и он родит мне самых сильных волчат.

— Если ты хочешь понравиться городскому омеге, поменьше говори о том, сколько и каких волчат он тебе нарожает, — посоветовал Кай и замолк.