В мастерских, как обычно, было довольно шумно. Звон инструментов, скрежет по металлу, жужжание машин наполняли цех жизнью; Бомгю сразу завертел по сторонам головой, заглядывая в мастерские. Ювелиры, увидев Ёнджуна, махали ему рукой, здоровались, уже знакомые с ним, и возвращались к работе, другие, менее занятые, даже подходили познакомиться.

— А вот здесь работают самые лучшие мастера во всей Корее, — проговорил Ёнджун, открывая дверь в мастерскую Уёна.

— Ой, ну похвалил, — заулыбался Уён, выпрямляясь и снимая очки. — А я как раз с лазером закончил! Хён, смотри, кто пришёл! Это же младший братишка Ёнджуна!

— Вы помните! — удивился Бомгю.

— Конечно, помним, мы же совсем недавно виделись, — Уён панибратски стиснул его в объятиях. — Ты так рано! Решил приехать повидаться с братом на пару дней раньше?

— Вроде как, — Бомгю расплылся в улыбке. — Он первым делом решил меня с вами познакомить.

— Почту за честь! Впрочем, время уже почти четыре. Хён! Ты там ещё долго?! — завопил Уён, заставив Бомгю вздрогнуть. — У нас тут немного другой распорядок дня, и работа уже скоро заканчивается, — пояснил он. — Так что можем прогуляться немного.

Из своего отсека выглянул Сонхва:

— Чего ты опять орёшь, — недовольно пробормотал он и изменился в лице, наткнувшись взглядом на Бомгю: — О! Так у нас гости! Малютка Бомгю приехал!

— Не такой уж и малютка, я тебе так скажу, — Уён снова затискал Бомгю, и тот растерянно положил руки ему на плечи, не зная, куда их деть. Сонхва пожурил коллегу:

— Не видишь, что он к такому не привык, не донимай мальчика. Он же из города. Погодите минутку, мне только с родием закончить, и всё. Пойдём заберём Сонхо вместе.

Сказав это, он снова скрылся в кабинете.

— А кто такой Сонхо? — спросил Бомгю. Уён улыбнулся:

— Наш ребёнок!

— Ребёнок Сонхва, он имеет в виду, — добавил Ёнджун. — Просто Уён так его обожает, что может сойти за второго родителя.

— Где-нибудь через годик думаю родить ему младшего братика, — заявил Уён. — А лучше парочку.

— Сразу десятерых, чтобы не мелочиться, — хмыкнул Ёнджун. Уён задумался.

— Ну десятерых — это многовато. Я думаю, максимум семь. Да, семь будет, наверное, оптимально.

— Семь! — вытаращил глаза Бомгю. — Для меня и одного-то будет слишком много!

— А то! — ухмыльнулся Уён, выключая всё и убирая рабочее место. — У нас тут семьи обычно большие, ясли, детские сады, пять-семь детишек на пару оборотней — число вполне нормальное. Не говоря уже о том, что у нас и беременность не такая долгая, как у людей, и роды попроще. Из-за нашей вот этой природы.

— Природы? — с любопытством спросил Бомгю. — Вы про волчий облик?

— Не выкай мне тут, — Уён важно поднял палец. — Строение скелета, во! В городе-то, я наслышан, перемены не приветствуются в облике. Но честное слово, отец мне рассказывал, что когда рожаешь, иногда и небо с землёй местами меняются, так что всё, что может пойти в дело, идёт в дело! Мы не люди, — он развёл руками. — С чего пытаться жить по-человечески? У нас другое строение. Даже половые органы и те — другие. И живот у нас значительно меньше, и двойни и тройни рождаются куда чаще. Кроме того, — он потёр пальцами подбородок. — Человеческие женщины… они единственные, у кого постоянно есть грудь. Для меня это немного странно, — он пожал плечами. — Взглянуть на оборотней, на гарпий, на фавнов, на эльфов, на русалок и прочих — ни у кого такого нет! Даже если мы, как так называемые «самки», похожи на мужчин, в этом человеческом общем понимании, есть же у других видов «самки», похожие на женщин, так нет же… всё равно плоские.

— И правда, Исыль-нуна тоже, как тростиночка, — задумался Бомгю. — Это звучит очень логично, хён! Но мне давно хотелось спросить… это правда, что в городе оборотни не принимают волчий облик, но теперь мне ещё интереснее: когда оборотень меняет облик во время беременности, детишки у него внутри, они тоже… того?.. меняются?..

Уён расхохотался.

— Ну не смейся, — надулся Бомгю.

— Нет, детишки не меняются, — улыбаясь во все тридцать два, покачал головой Уён. — Первое превращение происходит в детстве, когда тельце перестаёт быть таким хрупким, а суставы — такими мягкими. Технически, самое раннее превращение возможно года в три, но это будут скорее случайные превращения или частичные. А когда они у тебя в животике, щенята такие маленькие, что похожи на мальков, так что будут они меняться или нет, разницы никакой не будет.

Он подошёл к столу, взял записную книжку и нарисовал в ней какого-то рукастого головастика.

— Вот так они примерно выглядят.

— А когда рождаются? — захлопал ресницами Бомгю.

— Загугли, — проворчал Ёнджун.

— Ты знаешь, что гуглу верить больше нельзя, — в тон ему ответил Бомгю.

— Когда рождаются, похожи на младенцев, только очень маленьких. Но они не недоношенные, просто у нас короткий срок беременности, — ответил Уён. — У них есть ручки и ножки, всё при них, и расти они будут как на дрожжах! Уже в первый месяц у них закроется родничок, а чубчик на макушке станет такой гривой! Вот как у хёна.

Как раз вовремя из кабинета появился Сонхва.

— У вас что, урок анатомии тут? — спросил он.

— Городские мальчики не знают про тычинки и пестики, — ехидно улыбнулся Уён.

— Я пестиков побольше твоего повидал, — закатил глаза Ёнджун.

— Сворачивайте разговоры про пестики, мы идём за Сонхо, а ему ещё рано такое знать, — предупредил Сонхва. — Я ему только самое важное объяснил, а с развлечениями повремените, пока ему не исполнится хотя бы тринадцать.

— А сколько ему сейчас? — полюбопытствовал Бомгю.

— Восемь, — улыбнулся Сонхва. — В третьем классе учится. Он боевой мальчишка.

— Тогда я хочу с ним поскорее познакомиться! Давно не видел детишек, — воодушевлённо проговорил Бомгю.

Школа, одна из немногих в городе, располагалась на границе большого перелеска в черте поселения. Чтобы волчата не разбегались, по территории шёл забор, увитый плющом, но и внутри было полное раздолье. Сама школа была небольшой, простое одноэтажное здание с двумя крылами.

— Здесь учатся только младшие классы, — пояснил Сонхва, подходя к калитке. — А вот в том здании старшие, чтобы мелочь им не мешала своими воплями и беготнёй. У каждого класса свой кабинет, учителя сами приходят. Ну, а после обеда они все на улице.

Во дворе стоял небольшой павильон: практически простой деревянный настил с шестиконечной крышей на столбах. Рядом было несколько снарядов детской игровой площадки, таких же деревянных. На столбике был приколочен большой знак: «На игровой площадке в волка не обращаться!»

— В таком возрасте они могут друг друга искусать до крови, — пояснил Уён. — Дети же, на рефлексах могут и цапнуть во время игры.

— Это ещё что такое? — Сонхва упёр руки в пояс. Множество снующих во дворе детей, кажется, сгрудились кучей вокруг чего-то, лежащего на земле, и со смехом копошились вокруг, не давая увидеть то, что они мучают. В конце концов из кучи-малы показалось одно рябенькое крыло, и Бомгю догадался, кто пал жертвой детских забав.

— Хонджуни-хён! — закричал он. — Привет!

— Бомгю-я! — раздалось в ответ. — Спасай! Кха!..

Хонджун расхохотался, скидывая с себя детвору, поднялся на четвереньки и пополз вокруг, упираясь крыльями в землю, словно дракон, только без хвоста.

— Кто следующий? — зловеще улыбаясь, он повёл носом. — Ну, давайте, нападайте!

Его опрокинули на землю, не прошло и секунды.

— Такое ощущение, что тебе нравится быть избитым детьми, — покачал головой Сонхва, вставая рядом с ним и выуживая из этого клубка рук, ног и крыльев своего ребёнка. Усадив Сонхо себе на бедро, Сонхва одной рукой поднял и Хонджуна, встряхнув его за шиворот.

— Ну посмотри на себя, что за поросёнок, — поцокал он языком и повернулся к Сонхо. — А ты? Все коленки в траве. Кто будет стирать твои портки, Конфуций? Когда это вы успели подружиться?

— Вчера, — невозмутимо ответил Сонхо.

— Смарагд моей души, ты меня сейчас задушишь, и хотя частично я об этом мечтал, всё-таки лелеял надежду, что это произойдёт несколько иным способом, — просипел Хонджун, цепляясь за ворот своей футболки. Сонхва отпустил его, и кречет отряхнулся, выдернул пару сломанных перьев и вручил их самым бойким победителям драконов:

— Держите. За дерзость и смелость награждаю вас плюмажем.

— А где Минги и Юнхо? — спросил Бомгю, подходя поближе. — Потерялись?

— Сидят где-то тут, на ветках, и милуются, — пожал плечами Хонджун и повернулся к Бомгю. — А ты тут какими судьбами? Думал, ты приедешь только послезавтра. Смотри, кого я нашёл! — с этими словами Хонджун ловко извлёк ребёнка из рук Сонхва и презентовал его Бомгю. — От этого сеньора у меня до сих пор на коленке знаешь какой синяк? Пацан напомнил мне тебя. Зовут Сонхо.

— Я тоже засадил Хонджуну при знакомстве, пожмём руки. Я брат Ёнджуна, Бомгю, — омега протянул ребёнку руку, и тот совершенно по-деловому её пожал. — А ты и правда так похож на Сонхва! Словно по одному оттиску вас делали.

— У нас сильная кровь, — гордо отозвался Сонхо. — Так Сонхва говорит. Он говорит, что я стану сильным охотником.

— А ты хочешь стать охотником? — спросил Бомгю.

— Да, — серьёзно кивнул мальчик. — А пока я тренируюсь на Хонджуне.

Он вцепился в шею кречета, а тот затем перебросил его себе на плечи.

— Хонджун, он же уже не маленький, тебе будет тяжело, — забеспокоился Сонхва. — Ладно ещё Уён…

— Я хоть и маленький, но сильный, как и всякий оборотень, — ответил Хонджун. — И в воздух могу поднять двоих.

Он распахнул крылья, и Сонхва тут же вскрикнул:

— Не вздумай, или ты покойник!

Ёнджун усмехнулся и сообщил Уёну:

— У Хонджуна практически такая же слабость к детям, как и у тебя. Только он ещё и делит с ними одну мозговую клетку.

— Как думаешь, если у них будет ребёночек, это будет волк с крыльями? — задумался Уён.

— Чон Уён! Я что, твоя колба для экспериментов? — возмутился Сонхва. — Ты хоть в своём уме? Думай, что говоришь!

— Я бы хотел, чтобы у меня были крылья, — протянул Сонхо. Крылья Хонджуна, сложенные у него за спиной, были ему опорой, и сидел он на спине гарпии, словно на троне. — Это круто. Можно не бояться упасть, и даже летать на самолёте было бы совсем не страшно. А ещё они красивые.

— Спасибо, чикито, — улыбнулся Хонджун. — Только в городе нас таких не очень любят. Уж больно они всем мешают, ни пройти, ни присесть, да и выделяются сильно.

— Да уж, этот город, — с небывалым для ребёнка цинизмом фыркнул Сонхо, закатывая глаза.

— Иди-ка ты сюда всё-таки, малыш, — Сонхва протянул руки к ребёнку, но тот отказался:

— Хватит таскать меня туда-сюда. Хён, дай я попрощаюсь с учителем, ладно?

— Курс на сеньора Го взят, — отрапортовал Хонджун и двинулся к учителю.

Сонхва покачал головой.

— У меня отбили ребёнка, — вздохнул он. — Кто бы мог подумать.

Бомгю подёргал Ёнджуна за руку:

— Получается, Хонджун ухаживает за Сонхва-хёном?..

— Да уж, вот не было печали, — проворчал тот. — Зайдёте к нам после прогулки? Выпьем макколи, полюбуемся закатом.

— Только подожди, я Сана позову, а то если мы без него устроим посиделки, он опять надуется, как мышь на крупу, — улыбнулся Уён. Сонхва кивнул, и Ёнджун проводил взглядом фигуру Уёна, выходящего за калитку. Он прочистил горло, кашлянув пару раз, и вдруг завыл звонким воем, чистым и немного гортанным. 

— Ого! — воскликнул Бомгю. — И так можно!

— Я тоже не умею ещё, — проговорил Ёнджун. — Нечасто я вижу, как воют оборотни.

— Не воют, а зовут, — поправил Сонхва. — У нас не так много сигналов, которые передаются воем, так что выучить несложно.

— Я, возможно, лучше просто позвоню, — смутился Бомгю. — Я же ещё даже оборачиваться не умею.

— О, ты бы видел, какой волк получился из Ёнджуна! — тут же встрял Уён, вернувшись к ним. — Вот такой здоровенный! Даже больше Субина! Я думаю, он один из самых-самых больших волков в поселении! — он растянул руки во все стороны, пытаясь показать эти необъятные габариты. — Заслонит собой солнце и проглотит гору!

— Ты такое трепло, — мягко улыбнулся Ёнджун. Вскоре вернулись и Хонджун с Сонхо, и они все вместе отправились на вечерний променад по городу, чтобы показать Бомгю всё самое интересное. Поселение было небольшим, так что его и за день можно было обойти, особо не напрягаясь, но они никуда и не торопились. Пока гуляли, Уён и Сонхва рассказывали про свою работу, Ёнджун и Бомгю делились подробностями своей жизни в городе, а Хонджун только иногда вставлял свои комментарии, больше времени уделяя разговору с ребёнком, так и восседавшим у него на плечах. Через полчаса к ним присоединился и Сан, и Уён более толково представил своего мужа. После недолгого обсуждения Сонхо перекочевал к Сану на руки, и теперь маленького сеньора развлекали уже трое: Сан, Уён и Хонджун.

Ёнджун наслаждался свежим воздухом. Сейчас ни одна тревога не беспокоила его, поэтому он мог в полной мере насладиться прогулкой, что случалось не так часто. Голоса птиц, насыщенный лесной запах, свежесть, которую можно было практически ощутить на языке, вместо выхлопной вони мегаполиса, и уютные ханоки вместо небоскрёбов и бараков. Волки заканчивали свою работу, уходили отдыхать под тень деревьев и веранд, отпуская подвязанные рукава, возвращались домой и садились на свои террасы, где плясали солнечные пятна, пробивавшиеся через тёплую синеватую тень от деревьев. Дети, возвращавшиеся из ясель и садов, бегали по улицам волчатами, гоняли куриц, а курицы гоняли их, пытаясь клюнуть в нос; кто-то уходил к речке, чтобы искупаться, а кто-то убегал в лес, размять лапы.

— А как вы относитесь к танцам? — спросил Сонхва у Бомгю с Ёнджуном.

— К танцам?

— Да, ведь во время свадьбы будет много плясок. Вы ведь, наверное, не знаете наших обычных танцев?

— О, Ёнджун умеет танцевать! — воскликнул Уён. — Он мне показывал, как танцевать парные танцы! И мы потом с Сани танцевали под наши любимые кассеты, — похвастался он. — Хочешь, хён и с тобой потанцует, детка? — он прижался губами к щекам Сонхо. — Ох, сколько сердец ты украдёшь, когда вырастешь.

— Меня танцы не интересуют, — проворчал Сонхо.

— А покажете тогда? — попросил Бомгю. — Кай ещё упоминал, что будет много всяких игр! Нам нужно научиться, потому что я очень хочу поиграть и поучаствовать в этом всём!

— Я тоже хочу! — встрепенулся Хонджун. — Играть — это нам по нраву!

— Тогда давайте ко мне, — предложил Сонхва. — У нас и парных игр полно, так что Сан с Уёном нам всё и покажут. Бомгю, у тебя ведь тоже есть жених? Для благополучной семейной жизни мы в такие игры и играем!

— Как можно играть для благополучной семейной жизни? — не понял Бомгю. Уён раскрыл рот и закрыл, Сан улыбнулся. Сонхва вздохнул:

— Во время игры людьми овладевает дух соревнования и азарт, — проговорил он. — И когда эмоции овладевают твоим партнёром, можно разглядеть в нём качества, ранее скрытые внутри. А некоторые игры такие, что наоборот, способствуют сплочению и близости. Например, кидание стрел, — он хитро посмотрел в сторону Сана. — В шутку говорится, что кто больше стрел закинет, тот будет головой в доме. А некоторые закатывают истерику, если проигрывают. Стоит ещё подумать, идти ли за такого замуж.

— Ого, я даже сам не знал, — протянул Уён.

— Видимо, поэтому самый первый и выскочил замуж, — проворчал Сонхва, щипая его за ухо.

— Но мне очень повезло! — Уён повис на руке Сана, и тот ойкнул, подхватывая его. — Я самого-самого отхватил!

— Самый-самый достался Ёнджуну, — заметил Сонхва.

— Мне и правда очень повезло с мужем, хотя мы и знакомы всего без году неделя, — откликнулся Ёнджун. — У него покладистый и мягкий характер. Даже если упрямится, часто мне уступает, для меня это хорошо.

— Это Субин-то покладистый? — фыркнул Уён. — Но погоди, а правду говорят, что вы с ним подрались, когда впервые встретились? Кто победил?

— Ещё какая правда! — воскликнул Бомгю. — Рык такой стоял, что у всего поместья шерсть дыбом встала!

— Не преувеличивай, — осудил его Ёнджун. — Мы не дрались. Просто устанавливали границы.

— Ага, и кто победил? — ничуть не смутившись, Уён продолжил допытываться. — Субин тот ещё угрюмец, а если разозлить его, то и места мокрого не оставит. 

— Это мой-то волчонок? — усомнился Ёнджун. Сан подтвердил:

— Помню, как один раз Хэюн капкан не в том месте оставил, и туда чуть не угодил другой волк, так Субин его за лапу до самой деревни проволок. Бедняга думал, что останется без ноги.

— Или когда один из сыновей Пак Доля расколошматил целую партию новеньких глиняных кувшинов, — подхватил Уён. — Мы думали, Субин ему голову откусит, как он его отчитывал.

— Субин очень, очень строгий, — кивнул Сонхва. — Он внешне таким не кажется, но с ним спорить себе дороже. И наказания за проступки он смягчать не будет.

— Если так подумать, то попади волк в капкан, то мог бы и правда остаться без лапы по вине этого Хэюна, — Ёнджун поднял брови. — Так что он ещё легко отделался. То же касается и горшков. Ломать — не строить, я бы этого щенка послал всё переделывать своими руками, а он одним выговором ограничился? Тоже мне строгость.

Хонджун хохотнул:

— Так и мне кажется, что строгий Субин встретил настоящее чудовище в виде Ёнджуна, и подоху-… остался крайне ошарашен. Нашему Ёнджуну палец в рот не клади, — он хитро ухмыльнулся.

— Нашла коса на камень, — развеселился Уён. — Значит, ты победил?

— Никто не победил, потому что никто не дрался, — решительно ответил Ёнджун. Бомгю громким шёпотом начал делиться:

— Значит, Субин решил его без разрешения обнюхать, а Ёнджун как вцепился ему в волосы, так и выдрал целый клок! Ай!

— Придержи язык, малявка, — велел ему Ёнджун, ущипнув за ухо. — Иначе и тебя в угол поставлю, как щенка. А Субин — будущий вожак. На нём большая ответственность, ему нужно поддерживать свой авторитет.

— Напрасно мы надеялись, что после замужества он станет помягче, — посетовал Уён. — Теперь этому тигру приделали крылья!

— Но Субини-хён волк, — заметил Сонхо. — Он ведь не тигр.

— Это верно, но так говорят, когда кто-то или что-то становится ещё более опасным и свирепым, чем раньше, — сказал Сонхва. — А вот и мой дом. Всё, детка, слезай со своего хёна. Хочешь остаться с нами или пойдёшь своими делами заниматься?

Сонхо слез с Сана и нахмурился, взвешенно оценивая оставшийся заряд социальной батарейки.

— Я немножко отдохну и вернусь к вам, — пообещал он. — Хочу книжку почитать.

— Тогда беги к себе, — Сонхва открыл калитку и пропустил ребёнка в дом. — Он на самом деле ужасный тихоня. Даже не знаю, почему он хочет стать охотником.

— Мне кажется, я знаю, — проговорил Ёнджун и хмуро посмотрел на Сонхва. Тот опустил голову и качнул плечом.

— Время ещё есть. Надеюсь, я смогу что-нибудь изменить.

Дом Сонхва действительно был довольно просторным и светлым. И неспроста он зазывал любоваться закатом: с небольшой возвышенности были видны последние золотые минуты уходящего солнца, а затем горы окрашивались в сиреневые и сине-зелёные краски сумерек. Здесь, на севере, солнце садилось медленнее, и сумерки были куда длиннее, и потому они вдоволь могли любоваться и лесами, и горами, и городком, раскинувшимся в долине, и бегущей по её дну рекой. Сонхва достал рисовое вино, принёс немного сладостей, и дело пошло ещё веселее. Уён и Сан с готовностью показали и танцы, и хороводы, и множество игр, в которые они несколько раз сыграли.

— Ну что, вышел бы ты за меня замуж? — поинтересовался Хонджун, вздыбив для внушительности шевелюру. Сонхва усмехнулся:

— Если б ты меня интересовал, как партнёр, я бы таких секретов не рассказывал.

— Как здорово, — Бомгю вздохнул, положив Ёнджуну голову на плечо. — Хён, мне тут так нравится.

— Хорошо, — проговорил Ёнджун, приобняв его за плечо. — Хорошо, если так.

Они уселись на веранде, свесив ноги вниз. Солнце окончательно скрылось, и весь город погрузился в синие, чернильные сумерки, в которых, словно светлячки, зажигались золотистые фонарики окон чужих домов.

— Ребята, я думаю, нам пора. Есть ещё кое-что, что мне нужно сделать с Бомгю, — проговорил Ёнджун, поднимаясь. — А вы веселитесь дальше, если хотите.

— Спасибо вам за вечер, — вежливо проговорил Бомгю. — Я очень рад познакомиться с вами всеми поближе.

— Спокойной ночи, и в добрый путь! — Уён помахал им рукой. Попрощались и остальные.

— Себе на уме, — проговорил Сонхва, когда братья ушли. — Точь в точь как Субин. Скрытный и молчаливый.

— Года не пройдёт, как они втюрятся друг в друга без памяти, — с иронией проговорил Уён. — И тогда у нас в рядах сладких парочек будет пополнение! — он потёрся своим носом о нос Сана.

— О, вы ещё плохо знаете Ёнджуна, — усмехнулся Хонджун. — Скажем, если он и правда влюбится в Субина… то скорее разверзнется земли и из глубин ада полезут полчища чудовищ. Он тут такое вам устроит!

— Ну а ты, пернатый, ещё не знаешь Субина, — усмехнулся Сонхва, ткнув Хонджуна в лоб пальцем.