— Куда мы идём, хён? Что ты ещё хочешь со мной сделать? — поспевая за братом спросил Бомгю.

— Мы идём к Чхве Юбину, — проговорил Ёнджун, беря его за руку и ведя за собой. — Сегодня нам нужно кое-что сделать, и я хочу, чтобы ты пошёл со мной.

— Чхве Юбин? Отец-омега Субина? — переспросил Бомгю. — И что же мы будем делать?

— Сходим к знахарю, — серьёзно ответил Ёнджун. Бомгю сморщил лоб.

— Ты серьёзно сейчас?.. К знахарю? А чего сразу не к шаману?

Ёнджун остановился и резко повернулся к брату.

— Послушай. Мы многое попробовали. Чхве Юбину я рассказал абсолютно всё. Так что теперь не будет вреда, если мы послушаем немного кого постарше и с другой точкой зрения. Кроме того, господин Чхве… ему это знакомо. Пойдём. Запрячь свой цинизм куда подальше, и веди себя вежливо. Во вред это не пойдёт в любом случае, а так хоть травками подышим.

— Ладно, — обескураженный, Бомгю поплёлся следом. — А я зачем?..

— Просто для чистоты эксперимента. Хочу услышать, что он про тебя скажет, этот знахарь.

— А что он может про меня сказать, — недоумённо пробормотал Бомгю. — Я здоров, со мной всё в порядке. Настолько, что аж скучно.

— Вот и посмотрим, — пробормотал Ёнджун себе под нос. — Сюда.

Он отворил уже знакомую калитку и зашёл во двор.

— Отец, — позвал он. — Я здесь. И я ещё Бомгю с собой привёл.

Юбин тут же показался, приподнимаясь над высокой травой. Поднялся, отряхнулся, весь мокрый от вечерней росы, и подошёл к ним — стало ясно, что он валялся в траве до позднего вечера.

— Привет, сыночек, — мягко проговорил он. — И Бомгю. Боже, какой же ты всё-таки красивый ребёнок.

Он ласково коснулся пальцами щеки Бомгю.

— Хён сказал, что вам всё известно, — тихо проговорил Бомгю. — Это правда?

— Правда, — кивнул Юбин.

— И вы просто вот так помогаете нам?..

— Это совсем непросто, — покачал головой Юбин. — А вам — ещё труднее. Но вы сделали то, чего не смог сделать я. И, Ёнджун, — он повернулся к старшему брату. — Во-первых, визит понадобится не один. Скорее всего. Это не очень хорошая новость. А хорошая состоит в том, что после свадьбы у нас с тобой прибавится дел. Я начну учить тебя самостоятельно.

— Спасибо, отец, — выдохнул Ёнджун, опуская голову. Юбин вздохнул, взглянул на свой дом и велел:

— Идите за мной. Только тихо.

Они покинули двор и устремились к воротам. Они ещё были открыты, но уже были готовы к закрытию на ночь, и Бомгю спросил:

— Как же мы вернёмся?

— Через реку. Там есть дверь поменьше, так что мы войдём через неё, чтобы не создавать шуму.

— А кто же нам откроет?

— Дитя моё, я хозяин этих гор, у меня ключи от всех замков, — улыбнулся Юбин.

Они миновали границу леса, и Бомгю поёжился, ступая по лесному дну. Стало куда холоднее, и казавшийся прекрасным лес в темноте вдруг обрёл враждебность, стал зловещим.

— Не бойся, дитя, здесь не опасно, — проговорил Юбин.

— Я и не боюсь…

— Бомгю просто не очень хорошо видит в темноте, — проговорил Ёнджун.

— Вот как.

По тропинке, едва различимой в темноте, они дошли до старого домика в лесу, огороженного частоколом, с небольшим садом трав внутри. Бомгю унюхал растения, поднял брови, но так ничего и не сказал.

— Сюда, — Юбин открыл калитку и пропустил их внутрь, а затем постучал несколько раз по двери. — Господин Ван, мы пришли.

— Заходите, — послышался старческий голос изнутри.

Внутри избушки оказалось именно так, как представлялось бы жилище знахаря. Только помимо связок трав и цветов, высоких рядов шкафчиков, полных ингредиентов, а также запаха настоев и отваров, внутри находилась большая деревянная кушетка, сейчас накрытая серой тканью; на стенах были таблички с нарисованными частями тела человека и волка, стояли какие-то слепки костей и суставов, а в углу грела всё строение печь с отсеком наверху — сухожар, догадался Ёнджун. Это и был приёмный кабинет. Старик-знахарь сидел за столом, растирая в ступке что-то, и Бомгю ойкнул: у лекаря были волчьи уши и волчий нос.

— Не пугайся, юноша, просто даже так волчий нюх острее, а я уже не так молод, — глаза знахаря смешливо сощурились.

— Как интересно… и удивительно, — проговорил Бомгю. — Я даже не знал, что так можно…

— Городские волчата, — хмыкнул знахарь. — Ну что? Который из вас молодой жених?

— Я, — Ёнджун выступил вперёд. Знахарь смерил его взглядом, что-то одобрительно хмыкнул и усадил его на кушетку, коснулся чуткими пальцами плеча, затем прижал их к запястью омеги.

— Тихо, — велел он.

На несколько секунд все затаили дыхание, и даже горящие лампы, казалось, перестали издавать треск. Густые брови старика нахмурились, он сосредоточенно закусил губу, а затем второй рукой коснулся груди Ёнджуна. Бомгю так и подмывало спросить, что же он такое делает, но ему велели сохранять тишину, так что он молчал. Юбин, заметив его страдание, взял его за руку и ободряюще погладил большим пальцем запястье, хотя ему самому, казалось, было пыткой смотреть и просто ждать.

— В твоём теле много дыма и мокрой пыли, — проговорил наконец господин Ван. — Накурили тебя знатно, конечно. Настоящую свалку устроили. Это кто так отчаянно тебя травил?

— Это уже неважно, — тихо проговорил Ёнджун. — Теперь я здесь. И я бросил курить. Исправить можно?

— В лёгких твоих тоже копоть, это понятно. Мёхянсан выведет. Но то, что у тебя в крови и тканях — это посерьёзнее, хуфуфу… — знахарь упёр руки в пояс. — Но я думаю, дело не совсем безнадёжное. Волком оборачиваешься?

— Да, легко, — признал Ёнджун.

— Это хорошо. В кость не въелось, значит. Травили-то тебя не химией, вот и не нашли ничего. Не удивляйся. Если неправильная ягода может тебя убить, но правильная может и исцелить, — сказал господин Ван. — Ляг. Прощупаю тебя немножко.

Ёнджун послушно лёг. Юбин отпустил пальцы Бомгю и издал небольшой звук облегчения.

— Судя по пульсу, у тебя ещё травмы незажившие имеются, — продолжил лекарь, мягко надавливая на живот Ёнджуна в разных местах. — С ними тоже разберёмся. Твоё колено, и твоё ребро. Твоя спина… Твоя голова тоже. Внутри всё неплохо. Ты упрямый. Всё хорошо будет. Но — не сразу, — подвёл итог лекарь.

— Сколько? — спросил Ёнджун.

— Минимум — год. Максимум — три, если за три не получится, значит, не судьба. Но я думаю, что всё будет толком, — посулил знахарь. — И ещё, значит, родитель твой… Кто? Второй, я имею в виду.

— Я понятия не имею, — покачал головой Ёнджун. — Я не помню, кто это был. А вы? Можете узнать?

— Я хороший знахарь, но не ясновидец, — покачал головой господин Ван. — Тут нужен анализ крови.

— Мне сделать его? — Ёнджун поднялся на кушетке и свесил ноги вниз.

— Сделай. Лишним не будет. Что касается процедуры, то придётся тебе делать кровопускание. Это не страшно. Для этого тебе нужно будет приходить ко мне каждую неделю, что касается остального, я выпишу тебе рецепт.

— Я и не боюсь, — ответил Ёнджун. — Мне кровь видеть не впервой.

— Вот и славно. Кости у тебя хорошие, подлечим — и новая кровь будет чистой, а дурную мы выведем, чтобы ничего тебе не портило. В этом ничего сложного нет, — знахарь подошёл к полочкам и забрался на лестницу, вытаскивая из ящиков небольшие бумажные пакетики, и сел писать за свой стол. — Что ж, теперь второй юноша, раз уж за компанию пришёл.

— А вот мне, признаться, страшновато после разговоров о кровопускании, — проблеял Бомгю, но Ёнджун ему велел:

— Отставить нюни.

После этого младший брат беспрекословно сел на кушетку, задирая рукав своей длинной кофты.

— Чшш, — господин Ван сел на стульчик и снова прижал пальцы к чужому запястью.

На сей раз слушал он долго.

— Ммхмм, — проворчал он и взял небольшой фонарик со стола, после чего посветил в глаза Бомгю. — Плохо видишь в темноте, не так ли? Плохо разбираешь запахи. Не превращаешься в волка.

— Я ещё ни разу не пробовал, — пробормотал Бомгю. — Но… у меня глаза тоже становятся золотыми!

— Это хорошо, — кивнул лекарь.

— Что со мной? Что-то не так? — заволновался волчонок. — Это значит, что я не смогу обратиться в волка?

— Успокойся, — велел ему Ёнджун. Знахарь проницательно посмотрел на него:

— А ты догадался сам. Что же, сказать ему?

— Ну, раз он здесь… — проговорил Юбин. Ёнджун тяжко вздохнул:

— У тебя есть кое-какое генетическое… отклонение, как я понял. Это не невозможно, но… вероятно, тебе будет сложнее обратиться в волка.

Господин Ван помолчал немного, а затем кивнул:

— Всё так. Я даже более того скажу, юноша, даже если вы никогда не сможете обратиться, то всё равно — отделались вы чрезвычайно малой кровью. Это генетическое отклонение может быть крайне опасным.

— Но как же… как же так, — растерянно пробормотал Бомгю. — Я же… я же волк! Я же могу попытаться обратиться сейчас, да? Я могу? Вот и проверим, получится или нет!

— Ты разволновался, а когда так переживаешь, то может и не получиться, особенно в первый раз, — успокоил его Юбин. — Не волнуйся. Ты ещё сможешь попробовать.

— Это можно как-нибудь поправить? Придумать хоть что-нибудь, хотя бы малюсенький толчок? — спросил Ёнджун, беря Бомгю за руку.

— Всё зависит от того, сможет ли он сам разобраться в себе. Если наладит связь со своим телом, то ещё может быть, учитывая, как легко отделался этот ребёнок, — старик похлопал его по ладони, утешая. — Состояние и правда совсем не критичное.

— Нет, ничего… — Бомгю немного побледнел, но взял себя в руки. — Я, в конце концов, городской. Так что может, мне бы это и в жизни не понадобилось бы никогда. Мне уже двадцать с лишним, а я ещё ни разу не обратился. Считай, ничего и не потерял.

Обратно они добирались так же в тишине. Ёнджун крепко держал Бомгю за руку, а тот ничего и не говорил. Юбин провёл их внутрь города и довёл до порога дома.

— Здесь я вас оставлю, — сказал он. — Ёнджун, теперь ты будешь каждую неделю проходить лечение. Я доверяю господину Вану, как себе. Поэтому, что бы с тобой ни произошло, хуже уж точно не будет. Бомгю, а ты…

— Всё нормально, — поспешно проговорил Бомгю. — Я немного огорошен, потому что всегда думал, что я полностью здоров, так что… просто это неожиданно. Но ты, хён, знал, поэтому и повёл меня, верно? — он посмотрел на Ёнджуна. Тот кивнул.

— Спокойной ночи, — вздохнул Юбин. — Отдохните хорошенько.

— Спокойной ночи, отец, — Ёнджун коротко поклонился и повёл Бомгю к дому.

— Я просто не понимаю, — пробормотал Бомгю. — Почему у тебя получилось… а у меня не получится?..

Они остановились.

— Получится, — сквозь зубы проговорил Ёнджун. — Всё получится, и у тебя, и у меня. Выгрызем. Мы упрямые, и будем бороться. Не получится с первого раза, попробуем ещё раз. Десять раз, сто, тысячу. Сколько потребуется.

Бомгю стоял, замявшись.

— Я на секунду… допустил мысль, что мы могли бы остаться здесь, — тихо проговорил он. — Ты ведь тоже об этом думал, не так ли? Здесь так хорошо. Спокойно и уютно. Далеко ото всех. Разве я могу остаться здесь, если не буду волком… — он опустил голову.

— Ты волк, в каком бы обличье ни находился, — решительно ответил Ёнджун. — Если волку отрубить хвост и уши, он разве станет доберманом? Или если выкрасить его в зелёный цвет, он будет попугаем? Даже если ты вдруг потеряешь глаза, ты что, станешь кротом?

— Но люди же откуда-то появились, — тихо прошептал Бомгю. — Существа, похожие на всех нас, но при этом не обладающие никакими выделяющимися качествами. Может, это как раз и есть… то самое?

— Так хочешь быть человеком? Или не хочешь пытаться? — спросил Ёнджун. — Или ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?

— Да… — признался Бомгю. — Да, я хочу… пожалуйста.

Ёнджун без лишних слов притянул его к себе и прижал к своей груди.

— Каким бы ты ни был, ты всегда будешь моим братом, — прошептал он. — Никогда этого не изменится, слышишь? Ты мой, а я твой.

— Я тебя очень сильно люблю, хён, — Бомгю уткнулся носом ему в шею. — Даже если не получится… я переживу. Господин Ван сказал, что всё могло было быть куда хуже. Так что это и правда не так страшно.

— Теперь ты ему веришь? — усмехнулся Ёнджун, поглаживая брата по голове.

— Он даже твоё сломанное ребро нашёл! А ведь я сломал его тебе шесть лет назад! — резонно заметил Бомгю. Ёнджун усмехнулся:

— Пойдём в дом, мелочь. Ночью ещё холодно, к тому же, я слышу, как у тебя живот урчит.

Стоило им зайти в дом, и их встретил Субин.

— Уже так поздно, — проговорил он, уперев руки в пояс. — Где вы были?

— Мы встречались с твоим отцом, — тихо ответил Ёнджун. — По личным причинам.

— Каким? — альфа нахмурился. Бомгю незаметно прижался к плечу Ёнджуна и опустил взгляд. Ёнджун же строго уставился на мужа:

— Не допытывайся, пожалуйста.

— Настолько личные дела, что даже твой супруг не имеет права знать? — Субин изогнул бровь, а затем вздохнул: — Я волновался.

— Тебе незачем волноваться за меня или Бомгю, — Ёнджун скинул с себя куртку и кроссовки и потянул за собой Бомгю. — Я уже тебе говорил, что я могу за себя постоять. Это во-первых. Во-вторых, у меня с собой телефон. В том крайне маловероятном случае, если бы со мной что-то случилось, я бы просто позвонил тебе. И в-третьих, я как-то провожу свой день и не думаю о том, где ты и как ты. Я в курсе, что ты самый большой и сильный волк на районе. Пожалуйста, будь обо мне столь же высокого мнения, потому что твоя опека меня задевает.

— Я волнуюсь вполне оправданно, Ёнджун, я не говорю, что ты слабый или глупый, просто горы — слишком опасное место, и для новичка…

— Субин! — рявкнул Ёнджун. — Ты хочешь подраться?..

— Так, давайте драку отложим на потом, — торопливо проговорил Бомгю. — Хён, ты просто не привык к такому, но я же тебя тоже всегда спрашиваю, где ты и как ты, ну? Субини-хён, ты тоже должен знать, что у омег есть свои личные дела. Именно поэтому мы встречались с твоим отцом, а не с тобой. Не будь таким напористым. Пойдёмте лучше поужинаем, я умираю с голоду!

Теперь он потянул за собой Ёнджуна, увлекая на кухню. Ёнджун же выглядел так, словно раскалённый в горне клинок опустили в воду: вместо злости на его лице проступила отрешённая вина, и Субин быстро догадался, почему. Бомгю явно был медиатором в семье, утихомиривая конфликты раньше, так что это получалось у него практически молниеносно. Что было причиной этих конфликтов ранее, нетрудно было догадаться; и теперь Ёнджун сожалел, что снова вынудил брата вмешаться. 

Невольно Субин вспомнил то, что Ёнджун ему сказал в их первую встречу.

если мне не понравится, как ты смотришь на моего брата, я тебе горло вспорю, пока ты спишь

Мог бы Ёнджун в самом деле убить его, если бы возникла нужда?

Субин склонил голову набок, провожая их взглядом, а затем последовал за ними в гостиную.

— Как тебе город, Бомгю-я? — спокойно проговорил он, направляясь к кухне. Печь горячая, еду можно легко разогреть.

Бомгю охотно пустился в долгие описания того, что они сегодня делали и с кем повидались. Когда он заканчивал, еда уже была на столе, так что в завершение он сказал только:

— Я думаю, хёну очень повезло. Хотел бы я теперь поменяться с ним местами. Мне бы понравилось здесь жить.

— Думаешь? — мягко улыбнулся Субин. — У меня было ощущение, что тебе очень нравится город. Зависать с друзьями в кафе, выкладывать фото в инстаграм, ходить по магазинам и в кино. Здесь такого нет. Мне кажется, тебе было бы здесь скучно.

Во взгляде Бомгю что-то едва заметно переменилось, и он усмехнулся немного кривовато и очень похоже на Ёнджуна.

— Вот как. Почему же у хёна сложилось обо мне такое впечатление?

— А разве не такое впечатление ты стараешься производить? — спросил Субин, пожав плечами.

— В любом случае, меня не нужно постоянно развлекать. Я и сам могу найти себе дело, в конце концов, я не ребёнок, даже если дурачусь иногда, — Бомгю пожал плечами, возвращаясь к своей беззаботной манере. — Хён, я могу поспать сегодня с тобой? Это можно? Я ужасно по тебе соскучился.

— Я думаю, можно, только… — Ёнджун покосился на Субина. — Мы здесь обычно рано уходим спать. Если ты хочешь поболтать, то останемся в гостиной, а Субин пусть отдыхает.

— Я достану футон, — проговорил альфа. — Положу его рядом с постелью, чтобы вы лежали вместе, и, пожалуй, найду обогреватель. Ночью до сих пор холодно.

Доев, он собрал посуду и ушёл, оставляя братьев наедине. Бомгю подобрался к Ёнджуну поближе и положил голову на его плечо.

— В городе всё спокойно. Работа по мелочи, ничего громкого, — пробормотал он. — Хорошее время. Ты как раз сыграешь свадьбу.

Ёнджун положил ладонь ему на голову, зарываясь пальцами в волосы.

— А территория в Китае? — спросил он. Бомгю усмехнулся.

— Этим занимается Исыль-нуна. Сделку ещё не закрыли, но я так и не увидел препятствий. Это же Гонконг, там всегда сумасшедшие цены на жильё. Чего ты так цену скрутить решил?

— То, что я богатый, не значит, что можно сорить деньгами, — проворчал Ёнджун. — К тому же, я хочу построить адекватный дом. Нам нужен этот фундамент. Всё должно быть сделано качественно.

— Дом, — фыркнул Бомгю. — Скажи лучше «крепость».

— Если понадобится.

— Хорошо бы подошло для штаб-квартиры, — Гю обхватил пальцами свободную руку старшего брата, разминая покрытую мозолями ладонь. Ёнджун покачал головой:

— Для чего? Это мне не нужно. Все эти штабы — пережиток прошлого. Многие вопросы требуют не длительных дебатов и обсуждений, а быстрого, простого и внятного приказа и его такого же быстрого исполнения. Для этого достаточно одного письма или одного звонка. Нечего там рассусоливать.

— Поэтому ты решил остаться здесь? — спросил Бомгю.

— Здесь хорошо, — Ёнджун глубоко вздохнул. — К тому же, сюда трудно подобраться незамеченным. Лишь одна дорога, и чужака видно сразу. Придёт сюда один убийца или целая армия — всё равно окажутся в невыгодном положении. К тому же, гарпии оказали мне услугу, разместили пару камер с датчиками. Если кто-то появится, я сразу узнаю.

— Что ты будешь делать, когда здесь появятся люди отца? — спросил Бомгю.

— Кто сказал, что это будут люди отца? — усмехнулся Ёнджун. — Здесь не нужны какие-то белоручки, которых он решит сюда пристроить. Не, забудь. Я уже поработал с рекрутерами.

— Когда думаешь сказать Субину?..

— После свадьбы. Возьму его в город, покажу кое-что. Мне кажется, эта часть ему понравится. Он довольно мягкосердечный, по правде. Нежный волчишка.

— Всё-таки, он тебе нравится, — Бомгю боднул брата в плечо. — Правда? Может, он растопит твоё сердце?

— Чтобы растопить моё сердце, нужно, чтобы оно было, — тихо проговорил Ёнджун. — Ты знаешь, что я просто не создан для этого.

— Хён, я правда тебе завидую. Эх, если бы у меня такое было, я б уже был Супермэн, — вздохнул Бомгю. — Муж, который тебя любит. Место, которое тебе по нраву. И друзья у тебя милые такие…

— Что ты будешь делать с Тэхёном? — спросил вдруг Ёнджун. — Он ведь тоже приедет на свадьбу, верно?

— А что я могу с ним сделать? Я его только мучаю, — невесело усмехнулся Гю. — Он испытывает ко мне отвращение, я к нему испытываю притяжение. Будет логичнее избавиться от него и от этих отношений.

— Боже, ты же не думаешь его убивать? Мальчишка ни в чём не виноват.

— За кого ты меня принимаешь? — Бомгю оскорблённо прижал руку к груди. — Нет, я имею в виду, избавиться от помолвки. Убегу жить сюда, к тебе. Что мои родители смогут сделать? Войну объявят? Пхах…

Ёнджун помолчал немного, продолжая перебирать волосы брата, задумчиво покусывая губы.

— Ты никогда не думал рассказать ему? — спросил он наконец. — Правду. Настоящую историю.

— Думал. До сих пор думаю, — молниеносно ответил Бомгю. — Не проходит и дня. Но, хён, понимаешь… у меня-то сердце есть. И если он мне не поверит снова, боюсь, оно доломается. Лучше мне его отпустить и забыть. И тогда будет легче. С предрассудками бороться сложнее. Он уже сложил обо мне мнение. Да, это правда, он мне очень нравится… Он никогда не был поверхностным в отношении меня, не относился, как к красивой кукле, он же знает меня, как облупленного… знал. Ну, что ж… — Бомгю снова вздохнул. — Может, нам просто не суждено жить вместе. Может, мне нужно пойти погулять с Каем и позволить принимать чужую любовь за красивое личико и милую манеру речи.

— Понимаю, — Ёнджун закрыл глаза и склонил голову набок — она коснулась головы Бомгю, и так они замерли на некоторое время, думая обо всех этих своих делах и отношениях. В конце концов Ёнджун сказал:

— Я думаю, ты мог бы ему сказать или написать письмо, прежде чем сбежать, по крайней мере. Мне кажется, так можно поставить точку. У нас с тобой разные ситуации. Я выбрал Субина. Поэтому я буду ему рассказывать. Но у меня есть власть. Если он будет мне мешать… я избавлюсь от него.

Пальцы Ёнджуна жёстко сжались на плече Бомгю, и тот ойкнул:

— Хён, больно… Ты же знаешь, какой ты сильный.

— Прости, прости, детка.

— Ты теперь так приятно пахнешь. Просто удивительно, — Бомгю затёрся носом в шею Ёнджуна, слабо прикусывая его кожу и заставляя смеяться тихо.

— Ну чего ты опять разбуянился?

— Я немного понимаю Субини-хёна, почему он так рванулся к тебе, — Бомгю закрыл глаза и стиснул Ёнджуна. — Я думаю, некоторых просто… тянет к тебе. Как меня. Хён… мне жаль, что тогда, я сказал…

— Не надо. Не надо, Гю, тебе было лишь тринадцать, — остановил его Ёнджун.

— Я просто не понимаю, — жалобно прошептал тот. — Как, несмотря на то, что между нами было, ты всё равно простил и защитил меня… Мы же терпеть друг друга не могли, а ты…

— Дурак совсем, — Ёнджун отвесил ему щелбан. — Я старше. И должен был быть умнее. Я был для тебя дерьмовым братом, так что не делай из меня святого. Я вымещал на тебе злость за то, как обращались со мной. И не говори, что это не так.

— Всё равно. Я люблю тебя, — Бомгю зарылся лицом между его шеей и плечом, фыркая.

— Я тебя тоже, детка, — пробормотал Ёнджун. — И это хорошо. Нет худа без добра, моё добро — ты.

Бомгю помолчал и проговорил:

— Я надеюсь, ты сможешь полюбить. Я бы хотел, чтобы ты полюбил. И был любимым. Я хочу для тебя безграничного, вечного счастья. Не надо, молчи. Придержи свой цинизм хоть на пять минут, — он прижал палец к губам Ёнджуна. — Разве это так плохо? Желать тебе счастья. Пойдём, мы столько гуляли, что меня опять клонит в сон. Нужно умыться.

После вечернего омовения и смены одежды они обнаружили, что в постели лежит большой чёрный волк. Субин только дёрнул ушами и хлопнул по постели хвостом, и Ёнджун присел, чтобы погладить его и почесать макушку.

— Извини, что накричал, волчонок, — тихо проговорил он. — И спасибо, что ты не против Бомгю в нашей спальне. Ты знаешь, мне так будет спокойнее.

Бомгю, затаив дыхание, смотрел на громадного волка. Он и не мог себе представить, насколько оборотни на самом деле огромные, а тем более весьма выдающийся габаритами Субин; это даже немного пугало, но видя, как Ёнджун спокойно тискает чёрного зверя, Бомгю и сам успокоился.

— А можно мне тоже?.. — робко спросил он, и Субин согласно хмыкнул, чуть похлопывая хвостом по простыням.

— Почеши ему за ушком, — усмехнулся Ёнджун. — Мой волчонок выглядит страшно, но на самом деле сама нежность. Знаешь, что мне про тебя сегодня рассказывали? — обратился он к Субину. — Что ты очень суровый. Я не поверил, сказал, что ты ещё слишком мягок.

Субин издал недовольное ворчание, и Ёнджун возразил:

— Это другое. Я сегодня ни в чём перед тобой не провинился, и я не твой подчинённый, чтобы отчитываться. А те были виноваты, так что не сравнивай.

— Как ты понимаешь, о чём он говорит? — спросил Бомгю. Ёнджун пожал плечами.

— Как-то так вышло, что мне обо многом говорит его запах. Как будто я читаю его мысли.

— Наверное, это потому что я не могу так хорошо распознавать запахи, — пробормотал Бомгю, зарываясь пальцами в мех Субина. — Хах… такой густой… это удивительно. Хахаха, мне кажется, я только и повторяю сегодня, какое всё удивительное! Ой!

Субин перевернулся на другой бок и положил свою большую голову Бомгю на колени, заглядывая прямо в душу своими круглыми красными глазами. Бомгю выдохнул и положил ладонь ему на макушку. Субин лизнул его ладонь, и омега хихикнул:

— Щекотно…

— Я же говорю, он нежный, — Ёнджун поднялся и переместился на свою сторону. — Субин принёс обогреватель, но если ты всё равно замёрзнешь, не стесняйся и разбуди меня. Либо просто перебирайся ко мне под бочок греться.

— Хён, а ты, ты покажешь мне, какой ты волк? — с придыханием спросил Бомгю. — Завтра? Я хочу увидеть…

— Покажу, — кивнул Ёнджун. — Завтра мы с Субином пойдём на полигон. Учитель Ли поможет и тебе, если ты хочешь.

— Полигон? — спросил Бомгю.

— Стать волчьим всадником, — проговорил Ёнджун. — Это называется связка. Я партнёр Субина, поэтому я езжу на нём. Это очень… увлекательно.

— Но… у меня нет партнёра, — пробормотал Бомгю. Ёнджун переглянулся с Субином и проговорил:

— Я думаю, скоро в поселение вернётся один волчонок, который с радостью подставит тебе свою холку.

— Правда? — обрадовался Бомгю. — Думаете, Кай согласится?

Субин издал ехидное фырканье, и Ёнджун пожурил его:

— Не душни. Так, вставать завтра раненько, по койкам. Иди сюда, егоза.