На следующий день Ёнджун был погружен в размещение и обучение прибывших работников. Их было не так много — всего дюжина, и все они были оборотнями. Субин видел их только мельком, когда Ёнджун представил их, но они оставили на него интересное впечатление: словно небольшой отряд, и они слушались Ёнджуна, как верные солдаты, несмотря на то, что он был младше большинства из них. Как это часто бывало, посмотреть на новеньких прибегали многие жители по соседству, увидеть больше городских ребят, которые буду обслуживать оборудование и работать в шахтах, обсудить, выдержат ли они такие условия, останутся ли здесь, придётся ли им по душе долина; а также подглядеть, нет ли кого хорошенького. Однако после того, как привезший их микроавтобус укатил восвояси, а все работники расположились в их жилище, Ёнджун увёл их сразу к горам, и любопытствующим носам пришлось остаться ни с чем. Злые языки тут же начали болтать, что Ёнджун что-то замышляет, и приезжие работают на него. Субин об этом не слишком беспокоился — скучающие люди готовы выдумывать любые небылицы, дай только повод. Зато Юбин был просто счастлив увидеть свежую кровь, из всех нововведений, на которые согласились хозяева Изумрудных гор, это было тем, которое он сам ждал так сильно. Большинство приезжих было лет двадцати-тридцати с лишним, и как бы цинично это ни звучало, он надеялся, что они осядут и обзаведутся здесь семьёй.

Субин иногда навещал их в мастерской, когда его отец проводил время с Ёнджуном. Возможно, из-за их терпеливости и кропотливости, а может, из схожего склада характеров, но работа быстро шла на лад. Ёнджун делал множество поделок и заготовок, либо под руководством Юбина, либо повторяя за ним, делал всяческие копии и эскизы, чертежи и расчёты, записывал химические формулы, запоминал всё то невообразимое количество инструментов, которыми пользовались ювелиры.

— Я как-нибудь тебя научу очень интересным китайским и японским техникам, а если к нам попадёт хороший кусочек нефрита, можно будет сделать что-нибудь сразу с ним, — пообещал Юбин.

— А изумруды подойдут?

— Они слишком маленькие. Но на отделку подойдут изумруды и бериллы.

— У меня скоро будет несколько.

Несколько, как он выразился, изумрудов и бериллов, видимо, должны были привезти гарпии. Пару дней назад они улетели куда-то по делам — Хонджун сердечно прощался с Сонхо и Сонхва и выспрашивал, привезти ли им чего-нибудь, так что Минги пришлось оттаскивать своего капитана от зазнобы.

Около пяти дней спустя Ёнджун, наконец, освободился от своих обязанностей по интегрированию новых работников.

— Я чертовски устал, — признался он, падая лицом в кровать. Субин снял очки с носа и отложил файлы, которые читал, подполз поближе к омеге и погладил его по спине.

— Я тоже, месяц, — вздохнул он. — Болит что-нибудь?

— Нет, — отозвался Ёнджун. — Я утомлён общением с таким большим количеством народа.

— Я говорил тебе, не следовало сразу хвататься за всё, — пожурил его альфа.

— Заткнись, — Ёнджун пихнул его в ответ. — В любом случае, ты-то от чего устал?

— Обижаешь, любимый. Кто, как не я, занимается всей природной частью долины? Я назначаю охотничьи отряды на секторы, я задаю квоты, я распределяю добычу на внутреннее потребление и экспорт, я составляю лист закупок, я выделяю людей на починку испорченного оборудования, я, в конце концов, свожу дебит с кредитом, — поделился Субин. — К сожалению, мне приходится куда больше делать бумажной работы, чем бегать волком по лесу, что, конечно, было бы гораздо приятнее.

— Ладно, — Ёнджун перевернулся на спину и улыбнулся, поймав его ладонь и прижимая к своей груди. — Прости меня. Ты молодец.

— Гордишься мной? — дразняще усмехнулся Субин. Ёнджун кивнул:

— Безмерно.

— Заползай под одеяло; я помну тебе ножки.

Ёнджун повиновался, забираясь под покрывало, но вместо того чтобы сесть, боднул лбом Субина в плечо и положил на него свою голову.

— Что такое? — альфа накрыл ладонью его лопатку, поглаживая.

— Я скучаю по Бомгю. Я волнуюсь за него, — пробормотал Ёнджун. — Я знаю, что он в порядке. Он пишет мне каждый день. Я знаю, что он может себя защитить. Я знаю, что я не должен так сильно опекать его. Что мне делать с моим сердцем, которое не умеет знать, как умеет знать голова…

— Ах, каждый раз, когда ты будешь меня отчитывать за то, что я за тебя волнуюсь, я буду припоминать тебе эти твои слова, — Субин усадил его спиной к изголовью и уселся напротив, обхватывая ладонями изящную лодыжку. — Что мне тебе посоветовать? Либо ты бежишь обратно в город и привязываешь его к себе верёвкой, либо ты смиряешься с этим чувством, пока оно не притупится… Может, однажды оно притупится.

— Когда разлюблю Бомгю, или умру, возможно, — ответил Ёнджун и запрокинул голову, издавая стон удовольствия, когда Субин начал разминать его стопу. — Чёёёрттт… почему это так приятно?.. 

Он вцепился пальцами в простыню, и Субин, тихо рассмеявшись, продолжил своё дело, рассматривая кожу:

— Уже совсем нет следов от иголок.

— Конечно, их нет. Сколько времени уже прошло, — вздохнул омега, часто дыша и покрываясь румянцем. — Они просто устали.

— Конечно, ты весь день на ногах, даже если у нас не было тренировок в последнее время, ты наверняка устаёшь, — проговорил Субин. — Но мне не трудно. Это нормально. Разминать что-нибудь своему партнёру. Или мужу, — он вдавил большие пальцы во внутренний свод стопы, растирая кожу вверх и вниз и заставляя Ёнджуна издать новый вздох.

— Ты бы хотел этого? — спросил Ёнджун, смотря на Субина из-под полуприкрытых век.

— Возможно.

— Что это вообще за ответ? — усмехнулся омега.

— Ты же сам всё понимаешь. Мы говорили об этом. Я делаю это не для того, чтобы ты чувствовал себя обязанным. Я знаю, что тебя это тяготит, поэтому мои действия — не попытка у тебя выторговать проявления близости. Просто расслабься, — посоветовал Субин. Ёнджун дёрнул бровью.

— Посмотри на себя только, сколько ты от меня понабрался. Говоришь прямо как городской.

— Хочешь, чтобы я сказал, как деревенский?

— Попробуй.

Субин склонил голову, тиская ножку Ёнджуна в пальцах.

— Я бы хотел, чтобы ты меня любил, но это невозможно, — ровно проговорил он.

— Что ж, — Ёнджун вздохнул. — Я сам этого попросил. Мне кажется, однажды я сделаю тебя очень несчастным.

— Может, однажды ты сделаешь меня очень счастливым, — Субин выпустил его стопу из руки и принялся за вторую. Ёнджун открыл глаза и выпрямился:

— Слушай. Если… допустим, если, — он поднял указательный палец. — Я бы полюбил тебя… так, как ты хочешь. Если бы я был на это способен, если… это бы произошло. Почему ты думаешь, что быть любимым мной — это хорошо и приятно?

— Почему это должно быть плохо? — улыбнулся Субин. Ёнджун поджал губы.

— Не заставляй меня повторяться. У меня дрянной характер, и я хочу контролировать всё вокруг себя.

— Это последствия травмы, нанесённой тебе в детстве, — терпеливо ответил Субин, и издал хихиканье, когда Ёнджун пихнул его ногой:

— Хватит прикалываться.

— Я не прикалываюсь, — игриво прищурившись, ответил альфа. — Ну может, только чуть-чуть. Как я могу поверить, что ты такой жестокий, если ты со мной так ласков, и даже называешь меня волчонком.

— Я не ласковый.

— Немножко ласковый. Кто тебе сказал, что ты такой плохой? Или ты считаешь себя дрянью, потому что ты не был ласков с теми, кто тебя обижал? — Субин провёл ладонями по его голени. Ёнджун снова вздохнул.

— В одном ты прав, — проговорил он. — Желание всё контролировать — это ответ на отсутствие доверия. Не волнуйся. Я себя знаю.

— И тебе меня жалко, и прочая, прочая, — ответил Субин. — Посмотрим, куда нас это приведёт, месяц.

Ёнджун подтянул колени к себе, а затем подполз к Субину, опрокидывая его на постель и укладываясь под бочок.

— Можем договориться, — сказал он. — Если ты предашь моё доверие, я тебя убью.

— Хорошо, — пожал плечами Субин и обнял его, зарываясь носом в волосы на макушке. Они уже сильно отросли и немножко завивались на концах.

— Хорошо?..

— Это даже не договор. Я и так понимаю, что если бы я тебя предал, ты бы убил меня. Попытался бы, по крайней мере, — пробормотал Субин. — Может быть, дал бы время и возможность объясниться.

Ёнджун помолчал.

— Ты и правда влюбился, — негромко проговорил он. — Кто ещё может быть таким глупым.

— Это правда, но не причина, — ответил Субин, поглаживая его бок большим пальцем. — Я согласен на это, потому что мне нечего бояться. Мы преследуем одни и те же цели. Мы не соперники ни в одной сфере. Я не вижу пространства для предательства. Себя я знаю. Потому и спокоен.

— Хм.

Ёнджун снова надолго замолк, положил руку поверх руки Субина поперёк его тела. Альфа снова начал понемногу проваливаться в сон, но Ёнджун проговорил:

— Когда поедем в оперу, я хочу тебя кое с кем познакомить.

— Мы правда поедем в оперу? — Субин приподнял голову.

— А ты думал, что я шучу?

Альфа подтянул к себе подушку, пряча за ней улыбку.

— Мой муж ведёт меня на свидание. С ума сойти. Я его так сильно люблю…

— Это не свидание. Скорее общеобразовательная поездка, — Ёнджун закатил глаза. — Освободи себе пару дней через полторы недели. Послушаем оперу. Сходим поужинать. Останемся в городе переночевать. Проведем светский вечер.

— Кажется, мне стоит всё-таки заказать пошив костюма.

***

Срок прошёл куда быстрее, чем предполагал Субин. Казалось, только вчера он поместил виниловую пластинку в проигрыватель, а сегодня Ёнджун уже велел ему одеваться — но всё равно, альфа ждал этого дня с нетерпением, поэтому из постели выскочил в ту же секунду.

Лето и впрямь уже наступало, вместо солнечной погоды начались регулярные ливни и бури. Сегодня горы заволокло влажным туманом; дождя пока не предвиделось, но от сырости волосы Ёнджуны завились крупными блестящими кольцами.

— Я приготовил для тебя одежду. Поедем на машине, а затем нас заберут.

— Заберут?

— Да, я всё организовал, — отозвался омега, кладя костюм на постель. — Ехать нам долго, поэтому будет глупо тратить столько времени на поездку одного дня. Я постарался разнообразить культурную программу.

— Тогда что ещё меня ждёт? — полюбопытствовал Субин, примеряя на себя красивый костюм: брюки с вышитой рубашкой и плащом, шёлковый шейный платок и чёрные туфли. Ёнджун подобрал что-то, в чём ему будет вполне комфортно, но явно такое, в чём не стыдно будет показаться в театре. Он приложил к груди рубашку, с удовлетворением отметив, что она ему впору.

— Ничего сверхъестественного. Мы приедем, затем пообедаем в городе, потом полюбуемся закатом, прогуляемся по ночным улицам, посетим оперу, затем — ужин, и мы проведём ночь в отеле, — Ёнджун щёлкнул странной коробочкой, из которой выпало две пастилки. — Держи. Съешь это.

— Что это? — Субин взял пару таблеточек на ладонь.

— Деодоранты краткосрочного действия, — ответил Ёнджун. — Не волнуйся, они не факапят твою гормональную систему. Уже завтра будешь благоухать, как прежде.

— Я не знал, что такое существует, — Субин закинул таблетки в рот и проглотил. — Кай таким не пользуется.

— Конечно, потому что это дорогущая хрень, которую не так-то просто достать, — Ёнджун тоже проглотил парочку пастилок. — Они подействуют уже через два-три часа, через шесть запах совсем исчезнет и не вернётся, пока не пройдут сутки.

— Я с ума сойду, если вдруг потеряю тебя в толпе, — проговорил Субин.

— Не потеряешь, — ухмыльнулся Ёнджун, переодеваясь. Его костюм был похож на наряд Субина, только брюки были немного более облегающими, вместо рубашки была блузка, а вместо плаща — шёлковый палантин. В качестве украшения Ёнджун надел на шею ожерелье очень тонкой и изысканной работы — из белого золота с изумрудами. Косметикой он мало пользовался, но по случаю немного подкрасил глаза и брови.

— Нравится? — спросил он, поглядывая на Субина в отражении зеркала.

— Да, очень, — честно признался тот. — Ты выглядишь роскошно. Сногсшибательно. Потрясающе. Обворожительно.

Ёнджун усмехнулся, защёлкивая небольшую палетку и поманив альфу к себе.

— Иди сюда. Я заплету тебе волосы.

Субин послушно уселся перед ним, повернувшись спиной. Ёнджун расчесал его волосы и принялся заплетать по две косицы с висков.

— Бомгю тоже заплетает волосы, когда ходит в театр? — спросил альфа. Ёнджун усмехнулся:

— Бомгю не любитель оперы. Но если бы он пошёл, то ему пришлось бы уложить причёску, я думаю. Просто ты альфа, волчонок, для мужчин немного другие правила.

— Ты тоже мужчина.

— Ты знаешь, как это бывает у оборотней. Половой диморфизм и всё такое, — Ёнджун закончил с одной косичкой и принялся за вторую. — По большинству пунктов мой гендер мужской, но технически я самка. Просто со времён межрасовой революции никто так толком и не понял, кого в какую коробку запихивать. Иногда на нас пытаются применить так называемые правила для женщин, но будем откровенны, я совсем не похож ни на какую женщину. Ни одного из омег не перепутать с женщиной, если, конечно, он сам не пытается прикинуться. Но всё же, когда мы идём, как пара, общество желает знать, который из нас двоих заделает другому ребёночка.

Он скрепил косицы сзади, и украсил причёску небольшой заколкой, похожей на его ожерелье.

— Если бы ты шёл один, ты бы оделся, чтобы быть похожим на альфу? — спросил Субин.

— Я бы оделся, как мне нравится, — ответил Ёнджун, приглаживая пальцем плоды своих трудов. — А может быть, если бы в моей компании был другой симпатичный омега, я бы по настроению мог бы путать окружающих просто потехи ради.

— Ах, так ты всех своих пассий водишь в оперу, — с притворной обидой засопел Субин. Ёнджун тихо рассмеялся.

— Опера — развлечение не для каждого. Я ещё не нашёл никого, кому бы она понравилась, так что у тебя есть шанс занять вакантное место моего спутника. Поехали. Нам пора.