— Я предпочитаю думать, что я в длительном отпуске, — проговорил Кай. — И вообще, это я тут живу у тебя бесплатно.
— И заботишься обо мне круглые сутки, — простонал Тэхён, ткнувшись лбом в свой стол. Рядом с ним высились целые горы конспектов — у него были полугодовые экзамены. Видя его бедственное положение, Кай решил, что раз уж он гостит у Тэхёна, он может взять на себя кое-какие домашние обязанности, чтобы немного помочь ему.
— Не круглые сутки, ты, в конце концов, не ребёнок, — заметил Кай, складывая постиранную одежду. — К тому же, мы оба альфы. Чего стесняться?
— Ну, сейчас ты немного напоминаешь моего папочку, — Тэхён дёрнул бровью и отодвинулся от стола, сползая в своём кресле. — Боже. Башка кипит.
— Потому что ты уже три дня не выходил на улицу, — заметил Кай. — Неужели ты можешь реально безвылазно сидеть дома? Дай я хотя бы открою окно.
Тэхён тоскливо выглянул наружу, как только Кай распахнул ставни. Конечно, снаружи было жарко, и даже вечер не умалял того пекла, что творилось летом в мегаполисе. Кай пожевал губу и пробормотал:
— Мда, лучше закрою пока. Открою, когда дождь опять пойдёт.
— Что бы я без тебя делал, Кай, думаю, совсем с ума бы сошёл, — покачал головой Тэхён. — Вот… это у меня в ушах звенит?
— Нет, это дверной звонок, — Кай встрепенулся. — Ты заказал еду?
— Не заказывал, — Тэхён поднялся, подходя к домофону и заглядывая в экран. К его удивлению, там был Бомгю.
— Что он тут делает? — шёпотом спросил Кай.
— Понятия не имею, — Тэхён нажал на кнопку: — Откуда ты здесь взялся? Что случилось?
— И тебе привет, любимый, — спокойно проговорил Бомгю. — А что, будешь решать, впускать меня или не впускать?
Тэхён закатил глаза. Кай пихнул его:
— Ну не оставлять же его торчать там на солнцепёке?
— Я тебя уверяю, он не будет торчать на солнцепёке, у него для этого слишком кожа белая, — проворчал Тэхён, но всё равно открыл дверь Бомгю. — Этаж знаешь?
— Я всё знаю, — проговорил Бомгю, заходя в подъезд. Через минуту он зашёл в квартиру, и, увидев Кая, удивился:
— А ты откуда здесь взялся?
— Помогаю с экзаменами, — пожал плечами тот. — И тебе привет.
— И как? — полюбопытствовал Бомгю. Тэхён прервал светскую беседу:
— Говори, зачем ты пришёл? Поболтать об учёбе?
— На самом деле, да, — прохладно ответил Бомгю. — Отчасти. Будешь держать меня на пороге, или всё-таки впустишь внутрь?
Тэхён отошёл в сторону, давая Бомгю пройти, и тот весьма по-хозяйски проследовал в комнату, раскрывая свой небольшой рюкзак. За ним следовал едва уловимый шлейф молока и трав, и Кай невольно почувствовал снова то же самое, что и в первую их встречу, когда он был очарован омегой, как огнём светлячок. Бомгю был всё таким же нежным и изящным, но теперь Кай знал, что его хрупкость обманчива.
— Надо поговорить. О нас. Есть вещи, которые мне стоит рассказать, — остановившись посередине комнаты, Бомгю развернулся и взглянул на них. — Хватит смотреть на меня, как на инопланетянина. Я уж не надеюсь, что на меня распространится хоть толика гостеприимства, но можно хотя бы не делать вид, что меня тут нет.
— Ты пришёл, хотя тебя никто не звал, на какое гостеприимство ты рассчитываешь? — хмыкнул Тэхён. — Ещё и ведёшь себя так, как будто все тебе должны.
— Тогда не задерживай меня больше, чем требуется, я скажу всё, что нужно, и уйду. Чем скорее, тем лучше, — Бомгю сел на постель, за кофейный столик. — К тому же, эту квартиру купили твои родители для нас. Это мой дом тоже, де-юре, хотя я в нём не живу.
— Где же тогда твои ключи, — прошептал Тэхён, сверля взглядом омегу, но всё равно подошёл. Кай заколебался:
— Мне… оставить вас?..
— Нет, можешь присоединиться, — мягко сказал Бомгю. — Уверен, что у моего жениха уже нет от тебя секретов, и он в любом случае, как крыса, расскажет тебе всё самое личное, чем бы я с ним ни поделился.
— Как будто ты не бежишь обо всём докладывать брату, — буркнул Тэхён, и Бомгю дёрнул бровью:
— О чём же я ему доложил? Какими ценными сведениями о тебе поделился?.. поверь, моему брату на тебя более чем плевать.
Альфы оба опустили головы, смутившись.
— Будет лучше, если мы поговорим сейчас. На каникулы я уеду в Мёхянсан, к брату, а в оставшееся полугодие нам будет не до того, — продолжил Бомгю, вынимая потрёпанный конверт из рюкзака. — Осталось всего полгода до тех пор, пока я не закончу учёбу в университете, Тэхён, и полгода до нашей свадьбы. И на сей раз я хочу, чтобы ты серьёзно подумал о разрыве нашей помолвки. Помолчи и дай мне договорить, — с нажимом произнёс он, видя, что Тэхён уже раскрыл рот, чтобы с возмущением возразить. — Я хочу знать, что думаешь ты. Не твои родители, не мои родители. Я люблю тебя, Тэхён, веришь ты мне или нет, я не хочу, чтобы ты проводил остаток своей жизни с тем, кого терпеть не можешь, и сам не хочу такого отношения, потому что себя я тоже люблю. Ты должен осознать, насколько это серьёзно. То, что ты тогда подслушал — это правда. Я ненавижу своего дядю. И я планирую уничтожить его, — он бросил конверт на стол перед собой, и Тэхён подобрал его. — Эти снимки сделал Ёнджун десять лет назад в тот день. Он знал, что ему не поверят, поэтому сфотографировал. Именно про эти снимки я сам сказал, что они сфабрикованы.
Тэхён раскрыл конверт и вытащил фотографии. Глаза его распахнулись, он лихорадочно перетасовал снимки, вглядываясь в каждый из них.
— У тебя это было… всё это время? — спросил он.
— Да, — Бомгю склонил голову набок. — А как ты думал?
— Почему ты их никому не показывал?
— … — Бомгю поднял брови, — ты ебанутый? Или прикидываешься? Скажи мне серьёзно, а то я на нервах и уже не особо понимаю.
— Н-но… почему ты сказал, что они фейковые? Они настоящие? Получается, твой дядя приставал к тебе? — затараторил Тэхён.
— Он приставал ко мне, и к Ёнджуну, и к ещё куче подростков, некоторые из которых были не так удачливы, как мы с братом, — зло проговорил Бомгю. — Фото настоящие. Дядя сказал, что снимет с нас кожу, если я скажу правду. С меня, с Ёнджуна, — его взгляд упёрся в Тэхёна. — С тебя. Потом, чтобы убедиться, что я усвоил урок, он показал мне пару видео, как освежёвывает что-то. Я только до сих пор надеюсь, что это был не человек. Мне было тринадцать, Тэхён. Тринадцать. И никто, кроме моего брата, не попытался мне поверить и защитить меня, даже мой отец, не говоря уже о тебе. Это то, что я хотел сказать тебе.
Тэхён промолчал, тихо потирая снимки большими пальцами и опустив голову. Кай чувствовал, как билось его собственное сердце, перемешивая тот сумбур, что творился в его груди. Поверить? Или нет? Поверить?
Или нет?
— Это всё, что есть? — тихо спросил Тэхён. — Больше… нет доказательств?..
— Доказательств нет, — проговорил Бомгю. — Но если интересно, я могу ещё кое-что рассказать. Мне известно, что кое-кто, — он выразительно посмотрел на Кая, — разнюхивает информацию, так что вот вам парочка зацепок. Несколько лет назад одна пара из Соуля усыновила мальчика из Вьетнама. Ему было тоже около тринадцати лет. Через год подросток скончался, как было заявлено, от болезни. Ещё через пару лет такая же история повторилась с подростком из Бангладеша.
— Какое отношение это имеет к дяде Ли? — не выдержал Тэхён. Бомгю ему нежно улыбнулся.
— А ты как думаешь?
— Подростков забирали подставные семьи для сексуальных утех, — проговорил Кай. — Как только у них начинался пубертат, от них избавлялись. Так?
— Не знаю насчёт пубертата, — пожал плечами Бомгю. — Может, они просто кончали с собой, потому что пубертат дядю не смущает. Мы узнали об этом только пару лет назад, когда началось расследование из-за того, что объявился один из настоящих родителей последнего погибшего подростка. Я могу дать имена, если хотите поиграть в шпионов.
— А каким образом вы выходите на это всё? У вас что, какая-то подпольная сеть, которая занимается подобного рода расследованиями? — спросил Кай. Бомгю дёрнул бровью:
— Ты охуеешь, если я скажу.
— А Субин в курсе?
— Детка, — Бомгю улыбнулся. — Твой капитан пару недель назад вместе с моим братом запытал кое-кого до смерти, и сделал это с удовольствием. Я тебя уверяю, Субин-хён не только в курсе, но и в восторге. И я был рад его увидеть там.
Тэхён тихонько опустился на пол, всё ещё сжимая фотографии в руках.
— Ты откровенно признаёшься, что убивал людей? — спросил он.
— Я никого не убивал, — ответил Бомгю. — Ёнджун не позволяет мне пачкать руки. Он позволил это сделать только Субину.
— Потому что хён уже убивал раньше, — пробормотал Кай, догадавшись. — Субин рассказал ему…
— Что рассказал? — Тэхён задрал голову. Кай пояснил:
— Капитан загрыз людей насмерть, когда на нас напали в городе и хотели убить. Я был тогда с ним и перепугался до смерти, но я всё помню. Мне хотели вспороть брюхо. Субин откусил одному голову, а второго просто перегрыз пополам. Если честно… — он опустил голову. — Я не знаю, что с ним было после того, как он сделал это. Что он переживал… мы никогда не говорили об этом… только раз, он сказал, что они хотели нас убить, и если бы он их не загрыз, они подали бы на нас в суд, и как опасных, нас бы посадили. В этом плане закон не на нашей стороне… поэтому он убил их.
— Н-но если… если на вас напали, то…
— Нет, Тэхён, не это важно, — Кай покачал головой. — Даже если бы мы позволили себя ударить, оказали сопротивление в меру и аккуратно скрутили бы их, в полиции они всё равно бы сказали, что мы их спровоцировали, и они посчитали нас угрозой. Разве ты не слышал, сколько таких дел было пять лет назад, когда начались протесты безопасности?
— Протесты безопасности? — спросил Тэхён. — Какие протесты безопасности?
— Тэхён из хорошей семьи, — проговорил Бомгю. — Он далёк от этого мира. Протесты безопасности — название красивое, а на самом деле это движение за сегрегацию «опасных» и «диких» видов, таких как оборотни, гарпии, мантикоры, ламии, русалки и прочие — от «неопасных» и «цивилизованных», вроде эльфов, людей, фавнов, гномов и так далее. И, разумеется, «опасных» предлагали отселить и выдворить из города, создать для них другие города и не позволять пересекаться с «неопасными» и тем более смешиваться и создавать гибридов.
— Что за бред, — Тэхён растерянно потёр макушку. — Нет, погодите… как сюда вообще разговор зашёл? При чём тут это?
— Мы говорили об убийствах, — услужливо напомнил ему Кай.
— Я что, единственный никого не убивал?!
— Никто здесь никого не убивал, — проговорил Бомгю. — Я же сказал.
— Но твой брат убивал!
— Тэхён, это не то, чего можно избежать, когда замешаны огромные деньги и власть, — вздохнул Кай. — В этом я на стороне Бомгю. Я не знаю, кого убивал Ёнджун и заслуживали ли они этого, но я имею в виду… меня это не удивляет.
— Мой вопрос не изменяется, — Бомгю кивнул на фотографии в руках Тэхёна. — Я сказал всё, что хотел. Ты со мной? Или нет? Ты веришь мне? Или нет?
— Почему ты раньше их не показал? — спросил Тэхён, бессильно кидая снимки на стол. Бомгю помрачнел.
— Возможно, потому что я хотел бы, чтобы ты дал мне высказаться и поверил мне без необходимости позориться. Да, да, в том нет моей вины, — он горько усмехнулся. — И всё же, это не то, чем хочется размахивать направо и налево.
— И это… не фотошоп.
— Можешь сходить к специалисту и спросить у него. Думаю, возникнут вопросы, если ты хочешь поставить меня в ещё более неловкое положение, — недружелюбно проговорил Бомгю. — Но что уж там. Не стесняйся.
— Хватит пытаться мной манипулировать, — огрызнулся Тэхён. — Я просто пытаюсь разобраться!
Бомгю опустил голову, его пальцы впились в его коленки, словно он изо всех сил старался не закричать. Минуту, другую они все сохраняли молчание.
— Что ж, — сипловато проговорил омега. — Я не знаю, чего я ожидал.
Он поднялся, с почти неестественно прямой спиной вышел из комнаты, обернувшись на пороге:
— Я сам разорву помолвку. И на случай, если вы двое не поняли — покажете эти фото кому-нибудь или проболтаетесь, и я совершу своё первое убийство. Вероятно, двойное. Провожать не нужно, — сухо проговорил он, надел свои кроссовки и был таков.
— Я всё-таки провожу его, — Кай похлопал Тэхёна по плечу и вышел вслед за омегой. Лифт уже закрылся, и он сумел нагнать Бомгю только во дворе, когда он уже практически покинул территорию жилого комплекса.
— Чего выскочил-то, — Бомгю спокойно улыбнулся ему.
— Я хотел проводить тебя, но в этом уже нет смысла, — признался альфа. — Бомгю, ты всё ещё злишься?.. За то…
Бомгю вздохнул и развернулся, убирая прядь волос за ухо.
— Кай, я могу сколько угодно злиться на Тэхёна, но не на тебя. Ты мне нравишься. И ты не виноват. Ты стал разменной монетой в моём с Тэхёном конфликте. В этой ситуации ты скорее пострадавший. Ты мне нравишься, но я тебя использовал. Это мне у тебя надо прощения просить.
— Бомгю, я… мне вообще плевать, на самом деле, настоящие фотки или нет. Дело не в том, верю я тебе или нет. И не в том, нравится мне твой брат или нет, — вздохнул Кай. — Я, может, переживаю за Субина, но… он ясно мне дал понять, чтобы я не лез не в своё дело, и он сам во всём разберётся. Но ты… мне просто кажется, что ты неплохой человек. Так что, может, я позволил себя использовать, потому что ты, вроде как, тоже мне нравишься. Я думаю, что ты вовсе не плохой, Бомгю.
— Я тебе вообще-то хён, — усмехнулся Бомгю, сжимая лямку рюкзака в пальцах. — И почему ты решил, что я хороший? Потому что симпатичный?
— Не, — Кай ковырнул носком кеда асфальт и пробормотал: — Просто вайб у тебя такой.
Бомгю рассмеялся.
— Сыщик из тебя, конечно, аховый, — проговорил он и взял альфу за руку. — Увидимся в Мёхянсан, когда вернёшься. Пока.
— Погоди! — воскликнул Кай. — Ты правда собираешься… расстаться с Тэхёном?
— А что, — омега ехидно ухмыльнулся. — Планируешь занять вакантное место? У меня или у Тэхёна?
Кай покраснел, растерявшись, а Бомгю тем временем скрылся за оградой жилого комплекса, садясь в машину, и уехал. Кай возвратился обратно в квартиру.
Тэхён сидел на постели, перебирая фотографии, но смотря как будто сквозь них. Кай остановился рядом с ним, мельком бросая взгляд на снимки и тут же отводя взгляд. Если это был и фотошоп, то уж очень умелый, особенно для снимков десятилетней, даже больше, давности.
— Как думаешь, правда? — спросил Тэхён, откладывая фото на стол и переворачивая их изображением вниз.
— Я не знаю, — тихо ответил Кай. — Но снимки старые, это видно. Они немного выцвели от времени, по краям, значит, Бомгю всё это время их хранил. Он мог бы показать их тебе гораздо раньше, но почему-то этого не сделал.
— Думаешь, он надеялся, что я поверю ему просто так? — недовольно спросил Тэхён. — Безо всяких доказательств?
— Ну, дяде же ты поверил просто так, — пожал плечами Кай.
— Бремя доказательства лежит на утверждающем, — возразил Тэхён.
— Ну и вот оно лежит, — вздохнул Кай, сверля взглядом перевёрнутые снимки.
— Тогда почему бы ему не взять эти снимки и не пойти в полицию? В суд? Почему тогда не обвинить дядю, если у него это было всё это время? Если они настоящие?
— Ты вроде умный, а вроде такой дурак, — вздохнул Кай. — Слушай, мне, если честно, вообще это всё неважно. Этот конфликт задевает меня лишь по касательной, потому что я беспокоюсь за Субина. И если Бомгю мне сказал о том, что он с Ёнджуном заодно, я же могу спокойно позвонить хёну и спросить у него это. Субин в курсе. И даже если я понимаю, что он мог быть обманут, я так же понимаю, что хён не дурак, и я менее опытный, менее сообразительный, чем он. Я знаю, что у Субина есть и другие шпионы, помимо меня, меня он просто поближе держит, как брата. Скорее всего, он уже разнюхал всё то, что нам рассказал Бомгю. И если хочешь, мы можем позвонить ему, и он либо подтвердит, либо опровергнет эту информацию. Или… — он запнулся. — Мы… можем взглянуть на всё сами.
— Сами? Что ты имеешь в виду? — спросил Тэхён. Кай покачал головой:
— Нет, забудь. Тебе нужно досдать экзамены, это не то, чем тебе следует заниматься.
— Нет уж, это я буду решать, — Тэхён вскочил на ноги. — Раз уж начал, говори всё.
Кай поджал губы.
— В наших машинах всегда есть навигаторы, которые соединены в одну систему, — проговорил он. — С самого начала мы с Субином использовали это, когда Ёнджун одалживал наши тачки, чтобы съездить в город. Так я следил за ним до свадьбы, например, и я полагаю, Субин мог присобачил жучок и к его байку, хотя Ёнджун вечно торчит в гараже, и, может быть, уже избавился от него. Хер знает… Но если они ездили в город несколько дней назад, я могу отследить место по истории навигации. И мы можем пробраться туда и посмотреть, что там происходит. Но, серьёзно. Тебе лучше сдать экзамены, Тэхён. Оно того не стоит.
Тэхён пожевал губу и проговорил:
— Давай тогда так поступим. Ты посмотри это место, и если заметишь в навигаторе, что машина туда снова приехала, мы туда сгоняем вместе и посмотрим. А если никто никуда не поедет, то и мы сидим на попе ровно, а я буду и дальше готовиться к экзаменам. На такое согласен?
— По рукам, — кивнул Кай. — Только, Тэхён… знаешь, мне нравится твоя позиция, что всё всегда нужно самому проверять, но… если вдруг факты, которые ты узнаешь, разрушат твою картину мира, тебе нужно будет это принять. Тебе нужно будет признать, что ты ошибался. Это будет нелегко.
— Похоже на то, что мне легко сейчас? — Тэхён коротко, несколько зло хохотнул, принимаясь мерить шагами комнату. — Чтобы дядя Ли вывозил сирот из заграничных приютов для себя… у него же есть супруг, очень милый и славный человек. И дядя Ли тоже очень милый и славный человек!
— Возможно, Бомгю тоже хотел, чтобы про него так думали, — заметил Кай. — Что он милый и славный. Он же правда такой.
— Они с братом людей убивают! — воскликнул Тэхён. — И ещё чёрт знает чем занимаются!
— Это не значит, что он плохой, — упрямо проговорил Кай.
— В каком это смысле?!
— Субин-хён тоже убивал, — размеренно ответил Кай, словно раскладывая всё по полочкам, — но я точно знаю, что он не злой.
— Это другое! На вас напали! — возразил Тэхён. — Это не то же самое, что… похитить человека и запытать его до смерти!
— Почему это другое? Бомгю не сказал, почему они это сделали, — резонно заметил Кай. — Ты знаешь, у тех, у кого много денег и власти, есть разные способы уйти от закона, сокрыть преступление и отвертеться от наказания. Да, линчевание — это плохо, но оно начинается неизбежно, когда прекращает работать закон.
— О, какие умные слова ты знаешь, — фыркнул Тэхён, складывая руки на груди и садясь на постель. — Почему ты вообще это говоришь? Если тебе так нравится Бомгю, мог бы просто промолчать. Видишь, он готов разорвать помолвку… убежит потом к брату в Мёхянсан. А там ты. Он же тебе нравится.
— Тэхён, ты мне тоже нравишься, — Кай смягчился и сел рядом с ним на кровать. — И я с самого начала сказал, что не хочу объединяться с кем-то из вас и дружит против другого. Что за детский сад? К тому же… ну, может, я просто глупый, — он пожал плечами. — Это неправильно. Бомгю сказал, что он любит тебя. А ты любишь его, Тэхён. А я вам просто нравлюсь. Вы оба страдаете. Не отрицай этого, вы очень страдаете и раните друг друга. Может, для вас это не очевидно, но мне вас очень жалко. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это заметить. Мне очень жалко Бомгю. Особенно если это, — он кивнул на фотографии, — правда. Его домогался дядя, ему с этим всю жизнь жить. Никто ему не поверил, в особенности — его любимый человек и жених. Он помолвлен с тем, кто ему и слова не даёт сказать и не желает слушать, — при этих словах Тэхён вжал голову в плечи виновато, и Кай продолжил: — Его брат, единственный, кто его защищает, выходит замуж и уезжает к чёрту на куличики, и Гю даже на его свадьбе не может избавиться от тебя и этого, — Кай снова дёрнул подбородком в сторону фотографий, — даже волком и то не может обратиться…
— Что? — сипло спросил Тэхён. Кай захлопнул рот и прижал к нему ладонь.
— Чёрт, — промычал он. Тэхён схватил его за плечи:
— Что ты сказал? Кай!
— Ничего! Ничего, я не должен был этого говорить, это должен быть его секрет! — Кай поспешно выпутался из чужой хватки и отскочил. — Прав был хён, язык у меня, как помело…
— Нет, Кай, это важно! — воскликнул Тэхён, подползая к краю кровати. — Что произошло? Почему Бомгю не может обратиться волком?! Пожалуйста, расскажи мне, пожалуйста, это же мой жених!
Внезапная перемена настроения Тэхёна и отчаянная пылкость его мольбы насторожила Кая.
— Вот теперь он внезапно твой жених, — нахмурился он.
— Пожалуйста, Кай. Просто… что произошло? — Тэхён сложил ладони перед собой. — Пожалуйста…
Кай вздохнул и сел обратно на постель. Что ж, он уже проболтался, как всегда…
— Я пытался его научить, — объяснил он. — Гю сказал, что когда они ходили к лекарю, у него обнаружилась какая-то странная кондиция, из-за которой ему будет очень трудно обратиться в волка. В общем, мы решили попробовать тогда… Это было неимоверно сложно. Он аж весь вспотел, чего-то добиваясь, и… мы же оба знаем, что он оборотень. Он пахнет, как оборотень, он выглядит, как оборотень, сильный, как оборотень… но сколько он ни пытался, так ничего и не получилось. Он даже расплакался… И… в общем, тогда он меня и поцеловал. Когда я ему сказал, что у него глаза засветились, — Кай облизнул губы, помолчал и добавил: — Но я солгал. У него не светились глаза. Я просто хотел приободрить его, потому что он был напуган, и очень расстроен. Он не может, Тэхён. Не может обратиться, я не знаю, почему.
— О господи, — Тэхён подскочил, вцепившись в волосы, и принялся снова мерить комнату шагами. — О господи. О боже мой. О боже мой. Чёрт, чёрт, чёрт!
Он издал злой вопль, начав лупить себя по голове, и Кай подскочил, стараясь удержать его от этого самоистязания, лепеча:
— Тэхён, успокойся… успокойся… Тэхён! Посмотри на меня.
— Нет, ты не понимаешь, ты не понимаешь, — забормотал Тэхён. — Это ужасно. Это ужасно!
— Это не так уж страшно! В городе многие так живут, даже у нас в деревне есть люди, которым трудно оборачиваться!
— Чёрт, Кай! — рявкнул Тэхён. — Ты понимаешь, почему?
Он ринулся к книжной полке, выхватывая учебные томики и перелистывая их.
— Это не то чтобы секретная информация, но я думаю, что мало кто знает об этом, — забормотал он лихорадочно и вдруг посмотрел на Кая: — Ты знаешь, кем работают мои родители?
— Понятия не имею, — помотал Кай головой.
— У них сеть клиник, — ответил Тэхён, возвращаясь к изучению книг. — Поэтому они и сотрудничают с господином Соном. Техника и технологии, все дела… А я тоже прохожу много медицинских курсов, чтобы меня потом сотрудники не дурили, хотя моё основное направление — бизнес. Вот… вот.
Он раскрыл книгу и показал выделенный цветным маркером фрагмент. Кай взглянул внутрь, но не понял ни строчки. Тэхён вздохнул:
— Это генетический дефект, возникающий при смешении близких родственников, Кай. У вас в Мёхянсан проблемы с близкородственными браками, о которых вы сами иногда не подозреваете. Если троюродные братья ещё куда ни шло, и с этим кое-как, но можно мириться, то братья первого порядка станут триггером полного отсутствия способности оборачиваться, Кай. Это природный механизм защиты от кровосмешения. Ли Мансок не дядя, а отец Бомгю.
Кровь отхлынула от лица Кая, и он почувствовал, как его голова сильно закружилась.
— Ёбаный… пиздец.
Книга выпала из рук Тэхёна, и они оба опустились на пол.
— Боже, — Тэхён потёр ладонями лицо. — Эта история становится всё большим пиздецом. Боже, Кай. Он же сам не знает. Он не знает. Он бы не рассказал тебе, если бы знал.
Кай кивнул, растирая ладонью лоб. Его как будто мешком по голове ударили.
— Ёнджун знает, — пробормотал он. — Иначе зачем он повёл Бомгю к лекарю. В остальном Бомгю абсолютно здоров…
— И ему чертовски повезло с этим, — воскликнул Тэхён и раздражённо шлёпнул руками по коленям, — пиздец…
— Ты понимаешь, что это значит? — спросил Кай. — Ёнджун — единственный законный наследник господина Сона. Он его единственный настоящий сын. Ли Мансок хочет, чтобы ваши с Бомгю дети, если они будут, унаследовали его имущество и имущество господина Сона. И, естественно, твоих родителей. В этом его план. В этом его обман. Он заполучит всё.
— Но… что тогда фотографии… Если дядя ли об этом знает, и если в этом его план… — прошептал Тэхён. — Он, получается, своего собственного сына домогался?..
— Чел, мужик трахнул своего брата, я думаю, неуместно задаваться вопросом о его моральном облике, — нервно хохотнул Кай.
— Так, а вот теперь нам точно следует держать язык за зубами, — дрожащим голосом признал Тэхён. — Кай, если Ёнджун узнает, что мы в курсе, он нас убьёт. Я не шучу, он нас прикончит ради безопасности Бомгю.
— Он мог бы раскрыть правду и избавиться от Ли Мансока, но это значило бы, что пострадает и Бомгю, — кивнул Кай. — Ёнджун явно тоже обдумал это.
— Почему Ёнджун просто не убил его? — спросил Тэхён. — Очевидно, ему это проще простого. Он ненавидит дядю Ли всеми фибрами души, так почему..?
— Явно у того есть какой-то рычаг давления, — задумался Кай. — Наверное, его брат тоже знает. Ну конечно, он знает! — он хлопнул кулаком по ладони. — Ёнджун не может убить и отца-омегу Бомгю! Если с Мансоком что-то случится, его брат расскажет правду; они, должно быть, в сговоре!
— Вот уёбки… — Тэхён вцепился в волосы пальцами. — Мне нужно выпить. Я в ахуе.
— Я тоже не откажусь, — мрачно согласился Кай. Тэхён сходил на кухню и вернулся с парой банок пива.
— Кай, на сей раз это серьёзно, — проговорил он. — Даже близко к этой теме не подходи. Нам нельзя проболтаться. Не только ради наших жизней, но и ради Бомгю. Боже, Бомгю…
Он снова закрыл ладонями лицо и заплакал.