Дулс любит руки Сяо. Особенно наблюдать за тем, как он уверенно держит в них копьё, ни на мгновение не мешкаясь, когда помогает ей добыть нужное для блюда мясо. Или проводить взглядом по его аккуратным татуировкам, оплетающие крепкие плечи.

      Когда Дулс признаётся в этом, — делая это чуть ли не ежедневно, не видя смысла умалчивать правду, — прямо говоря, что считает его бой красивым из-за выверенных движений, Сяо обычно недовольно мотает головой, отводит взгляд и называет её глупым человеком, вызывая лишь смех.

      — В насилии нет ничего красивого, — глухо отвечает в такие моменты Сяо, отворачиваясь.

      — Может быть, — с улыбкой пожимает плечами Дулс, — но в тебе — есть.

      Дулс любит взгляд Сяо. Как повар, она думает о том, насколько он похож на сладкий десерт, щедро политый сверху мёдом. Вот только мягкости в нём нет — лишь стальная уверенность и смелость, позволяющая Сяо быть великим воином.

      Достаточно странно сравнивать взгляд смертоносного адепта со сладостью, Дулс это знает, но всё равно шёпотом делится мыслями, пока сам Сяо принимает поданный миндальный тофу. В ответ он снова бурчит что-то о человеческой глупости, но глаза прищуривает, словно желая скрыть их от взгляда Дулс, в итоге лишь делая заметнее алые стрелки.

      — Надо будет завтра приготовить ягоды в мёде, — рассуждает вслух Дулс, не задумываясь играя с колокольчиками на своём браслете, пока Сяо, уплетая тофу, подозрительно косится на неё, — с вареньем. Обязательно красным.

      Сяо уже научился понимать её скрытые ласковые издёвки — потому опускает голову так, чтобы длинные пряди прикрыли глаза.

      Дулс любит смущать Сяо. Выходит из рук вон плохо — великого героя мало что может пронять, но Дулс упрямо ищет новые методы, чтобы помочь Сяо чувствовать не только пожирающую его грусть. Помочь ощутить себя снова живым.

      Сяо практически безнадёжен во всём, что не касается боя — потому даже готовке приходится учить его долго и муторно, но Дулс не против, ей это только в радость. Поэтому она всегда, каким бы не был результат, целомудренно чмокает его в щёку.

      — Ты отлично справляешься, — с улыбкой шепчет Дулс, вкладывая в свои слова всю свою любовь, которая непременно достигает Сяо.

      Иначе бы он не использовал свою безграничную мощь адепта для того, чтобы моментально исчезнуть с глаз Дулс, ощущая непосильное смущение.

      Дулс любит обнимать Сяо. Поначалу он не подпускал к себе, заставляя проявить терпение и хитрость, но результат стоил того. Дулс ни на что не променяет тихие ночи, когда перед ними на холме, где они сидят, раскрывается звёздное небо, а Сяо так доверчиво позволяет ей обнять его.

      Позволят провести по напряжённой спине, прижать ближе, пока сам он прячет лицо в волосах, утыкаясь в плечо Дулс. В такие моменты она даже не смеётся, уважая то, насколько Сяо нелегко подпускать к себе кого-то на такое расстояние. Уважает и невесомо целует в макушку, словно ребёнка, а не воина, перенесшего несчетное количество битв.

      А в ответ получает едва не робкие, неуверенные объятья — Сяо слишком опасается собственных сил, потому его хватку Дулс почти не ощущает, но ей хватает и этого.

      Ведь Дулс любит Сяо. Всего и без всяких «но». И знает, что Сяо тоже любит — по-своему, не умея иначе.