Вот уже как целую неделю, превратившуюся в бесконечную вереницу воспоминаний, серых дней и беспрестанных подслушиваний, Сатоши и Каори были в Конохе. Деревня Скрытого Листа жила и процветала, люди улыбались, работали, возились с детьми — мир не останавливал свой ход. Каори чуть ли не с ненавистью слушала пересуды некоторых ниндзя о том, как некая куноичи, связанная каким-то образом с нынешней Хокаге, помогла оборвать жизнь Сасори. Страстно хотелось узнать, кто же это такая, какая у неё сила, какие ум и выносливость, какой военный опыт, если у неё хватило сил и выдержки справиться с самим Скорпионом Красных Песков, отступником ранга не ниже S, злым гением и бывшим героем войны.

Сатоши, накрыв кулак Каори ладонью, негромко произнёс:

— В тот раз нам не послышалось. Он и правда убит.

— Я это уже поняла, — мрачно протянула Каори, покосившись на болтавших уже о другом шиноби. Один из них заказал ещё выпивки.

— Нанесём визит Пятой Хокаге? — Тон Сатоши оставался невероятно спокойным и при этом едва уловимо печальным.

— Эта идея мне нравится.

Тяжесть в груди казалась неподъёмной, а натягивать на лицо маску обыкновенного жизнерадостного человека, чьи трагедии либо далеко позади, либо далеко впереди, становилось всё сложнее и сложнее. Поднявшись из-за стола и оставив оплату на нём же, шиноби Ветра двинулись к выходу. Когда они проходили мимо людей, обсуждавших Сасори и некую Сакуру, Каори несильно стиснула зубы. Не убивать. Не привлекать внимания. К тому же, эти люди уж точно не виноваты в смерти её сына.

Резиденция Хокаге находилась в центре верхней части Деревни, над которой за горизонт глядели лица пяти её правителей. Приблизившись к круглому административному зданию, супруги несколько секунд буравили взглядом красный круг с изображённым на нём чёрным иероглифом «огонь». Пройдя две войны и большую часть жизни отдав шпионажу, и Каори, и Сатоши привыкли видеть в Огне врага. И Сенджу Тсунаде всегда была одной из самых проблемных противниц — что тогда, что сейчас.

Внутри оказалось тихо — впрочем, другого и не ожидалось, — и шиноби постарались сделать свои шаги более шумными, скрывая умение ходить беззвучно. Регистратор окинул их равнодушным взглядом, проверил документы, записал в журнал посещений и пропустил, так ничего и не заподозрив. Подняться на этаж, где находился кабинет Пятой Хокаге, забрало несколько минут неспешной ходьбы и медленных раздумий над предстоящим спектаклем. Говорить будет Сатоши, а Каори подхватит… У них хватало опыта, чтобы довериться импровизации.

У двери в кабинет Хокаге стало ясно, что у последней ещё был посетитель, так что новые её гости решили немного подождать. Каори опёрлась спиной о стену, сложила руки на груди и прикрыла глаза, сквозь ресницы глядя на севшего на корточки мужа, облокотившегося о колени. Тсунаде, конечно, примет посетителей сразу, стоит только показать карточку… Едва ли она узнает бывших врагов, в конце концов, их последняя встреча случилась лет тридцать назад.

— Хорошо, Тсунаде-сама, тогда я сейчас к Наруто… — выходила из кабинета молодая куноичи с короткими розовыми волосами. Закрыв за собой дверь, она скользнула взглядом по ждавшим своей очереди людям и уже хотела было пойти прочь, когда вдруг широко распахнутыми глазами посмотрела на Сатоши. Он, поднявшись с корточек, нахмурился:

— Что-то не так?

— Нет, ничего, простите, — поспешно пробормотала девушка и, развернувшись, удалилась. Каори проводила её равнодушным взглядом:

— Наверно, ты напомнил ей кого-то.

Сатоши лишь пожал плечами и, подойдя к двери, постучался:

— Разрешите войти.

— Входите, — в решительной манере ответили ему.

Когда шиноби встали перед Тсунаде, выглядевшей всё так же молодо и свежо, как тридцать лет тому назад, Сатоши заговорил первым и положил перед Хокаге карточку посещения:

— Мы здесь по вопросу Акасуна-но Сасори.

— Вот как? — Тсунаде сдвинула брови и ощутимо напряглась. — Что же вас беспокоит?

— Насколько нам известно, этот человек считался пропавшим без вести отступником Скрытого Песка. Именно от его рук пал в бою наш сын. Это правда, что Акасуна-но Сасори мёртв?

— Да, это правда, — кивнула Тсунаде и, сцепив пальцы перед собой в замок, спрятала за ним нос и губы. — У вас насчёт этого какие-то вопросы?

— Да, — подала голос Каори и сжала кулаки, нахмурилась для пущей правдоподобности. — Кого мы можем «поблагодарить» за это? — Собеседница если и уловила кавычки, то наверняка списала их на несдержанность потерявшей сына матери. Однако в ответ Тсунаде недобро чуть сузила глаза и крепче сжала пальцы.

— Вы можете написать официальную благодарность людям, которые расправились с проблемой Скрытого Песка.

— Мы хотели бы лично, — вежливо улыбнулся Сатоши. — Скорпион Красных Песков был очень сильным воином и беспринципным беспощадным убийцей, достойным смерти. Особенно если вспомнить, что это он убил нашего сына. — Улыбка слетела с его губ. — Прошу, скажите нам имя того — или той, — кого нам стоит поблагодарить.

Лгал он легко, привычно и безупречно, как всегда, и, кажется, даже Тсунаде-химе, легендарная Принцесса Слизней, не уловила в словах Сатоши и капли фальши. От слов мужа на душе становилось противно, но Каори упрямо держала маску и ждала ответа, благо опыта более чем хватало.

— Ну, что ж… — на миг смежив веки, вздохнула Тсунаде. — Одну из куноичи-участниц операции вы поблагодарить не сможете. Чиё-сама из Скрытого Песка погибла при исполнении.

— Кто сражался со Скорпионом Красных Песков? — сведя брови к переносице, потребовала ответа Каори и тут же получила хмурый взгляд собеседницы. Та со вздохом смежила веки и, расплетя пальцы, откинулась на спинку кресла, и на миг Сенджу Тсунаде показалась обыкновенной уставшей женщиной, а не куноичи, стоявшей над сотнями ниндзя Листа.

— С ним сражалось две куноичи. Чиё-сама из Скрытого Песка и моя ученица, Харуно Сакура, — открыв глаза, Пятая посмотрела Каори в глаза. — Вы можете найти её в госпитале Листа. Спросите там, вам всё расскажут.

Последнее предложение было сказано тоном, с каким отмахиваются от назойливой мухи. Переглянувшись с женой, Сатоши коротко поклонился Тсунаде и поблагодарил за информацию, затем супруги покинули кабинет. Каори раздражённо вздохнула. Что ж, выяснить имя второго убийцы Сасори труда, как ни странно, не составило; осталось всего лишь его найти. Не проронив ни слова, шиноби пошли прочь из Резиденции.

Тень и прохлада правительственного здания остались за спиной, и Каори с Сатоши сразу взяли курс на Госпиталь, единственный на всю Деревню. За неделю, что пробыли здесь, стало ясно, что Коноха почти не изменилась со дня последнего рейда Песка. Каори помнила его, будто всё случилось вчера… Возможно, поэтому и не возникало чувства хотя б относительной безопасности, которое было, например, в столице Огня.

В Госпитале Сатоши и Каори с радостью указали на Сакуру, которая — вот так совпадение! — оказалась той самой куноичи с розовыми волосами до плеч, выходившей из кабинета Пятой до того, как туда вошли они. Каори сощурилась, окидывая её придирчивым взглядом. Харуно Сакура поддерживала своё тело в прекрасной форме, если не учитывать плечо, скорее всего, повреждённое на задании.

Сатоши и Каори скрылись за углом, пока куноичи их не увидела, и перебросились быстрыми фразами: «Вот значит как…», «Говоришь, я напомнил ей кого-то?..», «Наложи на себя превращение. Цвет волос…», «Да». Пара печатей, едва слышный хлопок — и вместо привычных красных волос Каори смотрела на чёрные, прямые, Сатоши до плеч, а кожа его посмуглела. Надо было и самой сменить внешность… Сложив печать концентрации, Каори приняла облик невысокой бледнолицей шатенки со стрижкой каре.

Наконец взяв чувства под контроль, подавив рвущееся наружу желание вцепиться в горло этой улыбчивой девицы, шиноби покинули Госпиталь. Вне его стен они, мельком переглянувшись, негромко заговорили о собственных несуществующих болячках. Несмотря на то что находилось здесь много ирьёнинов, опытных шпионов Песка никто не заметил, и наложить на себя технику хамелеона, слиться с обстановкой и, найдя Харуно по чакре, начать слежку оказалось несложно. Во времена Второй и Третьей Войн приходилось в разы тяжелее.

Ученица Пятой Хокаге с улыбкой принимала пациентов, проводила осмотры, диагностировала, назначала соответствующее лечение и по пути заполняла всякого рода бумаги — от медкарт до справок, а в конце дня взяла в руки отчёт. Она совершенно не чувствовала слежки за собой. Впрочем, что ещё ждать от чунина… Каори позволила себе презрительно скривить губы. Стало яснее дневного неба, такая, как она, без помощи Чиё-сама никогда не взяла бы над Сасори верх, без информации о талантах Скорпиона от той же Чиё-сама она погибла б в первые секунды боя. Может быть, Харуно могла продержаться и дольше, но это было неважно: её смерть бы обратилась неизбежностью.

Тоска с новой силой вгрызлась в сердце, на мимолётное мгновенье захотелось всё бросить и уйти, уйти подальше от мира ниндзя куда-нибудь в горы, стать отшельницей и мирно оплакивать погибшего сына… Каори покачала головой, на секунду смежив веки, и сжала кулаки. Нет, она не будет обычной слабой женщиной, способной лишь лить слёзы, вместе с мужем она выяснит всё о смерти Сасори, а затем вернётся в Деревню Песка и сохранит верность тому, что смог предать сын. Месть? Каори хватило в жизни и мести, и ненависти, и крови, и войны. К тому же, Сасори отступил от Деревни, так что в любом случае рано или поздно от него бы избавились… Не Харуно и Чиё-сама, так кто-нибудь другой.

Наконец рабочий день закончился, и Сакура, устало потянувшись, зевнула, а затем взглянула на своё повреждённое плечо и поднесла к нему кисть, объятую мягкой восстанавливающей чакрой. Несколько минут она сосредоточенно лечила себя саму, после чего собрала в сумку две медкарты, отчёт и несколько справок и двинулась к выходу из кабинета. Сатоши и Каори невидимками шли за ней по пятам. Сакура уже открыла дверь и собралась было перешагнуть порог, как развернулась на звук внезапно хлопнувшей форточки.

Она нахмурилась:

— Я же закрывала… — и, пройдя к окну, всё исправила. Каори молча похвалила мужа: это ведь он одной нитью чакры дал им время выйти из кабинета раньше Харуно.

До самого дома эта куноичи не замечала преследования. Да и внутри квартиры, поздоровавшись, видимо, с родителями, осталась всё так же беззаботна и безмятежна. Каори смогла только вздохнуть — как же этой девочке всё-таки повезло, повезло родиться в мирное время и не застать войны. Впрочем, скоро от её хорошего настроения ничего не останется. На ощупь найдя руку мужа, а через пару секунд и его ладонь, Каори сжала её в своей; Сатоши ответил несильной хваткой.

Шиноби стояли на улице и через окна наблюдали за семейным счастьем Харуно. Найти окно комнаты нужной им куноичи не составило никакого труда, но спешить с проникновением не следовало, лучше было дождаться ночи. Вряд ли Харуно пойдёт гулять по кабакам или просто с друзьями, после такого напряжённого рабочего дня обычно мечтают только о сне. Каори фыркнула на этой мысли. К тому же, кому как не ирьёнину понимать всю важность здорового, полноценного отдыха. Ждать придётся, наверное, несколько часов, но не ветеранам войны на это жаловаться...

Ожидание утомило, но не столь сильно, чтоб отступить и вернуться к операции завтра. Свет в нужных окнах погас час назад, однако проникнуть кукловоды осмелились только сейчас. Вспрыгнув на карниз второго этажа и прикрепившись к стене сосредоточенной в руках чакрой, связанные друг с другом тонкой едва заметной нитью, на пару секунд они замерли. Никто ничего не заметил. Каори дёрнула мизинцем, от которого шла нить чакры, так подавая мужу сигнал — и вот щёлкнула задвижка окна, что после этого приотворилось. Сатоши толкнул створку внутрь и первым проник в комнату Сакуры. Каори поспешила следом, а затем закрыла за собой окно. Закрыла с хлопком, чтоб Харуно проснулась.

— Ну, что ж, Сакура-сан, мы пришли к вам поговорить об одном человеке, — шагнула к спящей куноичи Каори. Сатоши остановился впереди неё, Сакура открыла глаза, резко развернулась и с вскриком удивления:

— Сасори?! — сложила печати и исчезла в лёгкой дымке чакры.

— Техника замены, — со скукой на лице Каори оглянулась себе за спину: Харуно Сакура, сжав в руке кунай, в боевой стойке замерла у окна.

— Нет, я не Сасори, — развернулся к ней Сатоши и чуть приподнял уголки губ: — Я его отец.

— Отец? — настороженно смотрела на них Харуно и тут же кинула взгляд на его пальцы. Каори повернулась к ней всем корпусом и скрестила руки на груди, совершенно не боясь атаки, и губы её тронула усмешка:

— Сразу видно, что с кукловодами ты сражалась. Да, наше главное оружие — это наши руки, способные обратить марионеткой что и кого угодно.

— Родители Сасори… — Сакура нахмурилась, сильнее сжав кулак, и стрельнула глазами по сторонам, вскоре быстро вернувшись взглядом к противникам. — Сасори — круглый сирота, не вешайте мне лапшу на уши. Кто вы такие? Что вам от меня надо?

— Задавать вопросы здесь будем мы, — жёстко отбрил Сатоши и легко ушёл в сторону от посланного Харуно куная. Сталь со стуком вошла в стену на треть лезвия, и Каори, недолго думая, прикрепила к навершию куная нить чакры, дёрнула её на себя и словила прыгнувшее в руки оружие. Сатоши вновь подал голос: — Советую не сопротивляться. Мы не собираемся никого убивать — ни тебя, ни твоих родителей, ни твоих друзей.

— Тогда что вам надо? — Напряжения в голосе Сакуры стало капельку меньше, и, похоже, эта девочка впервые за время их встречи обратила внимание на собственный вид: лёгкая светлая пижама из топа и свободных шорт.

— Информация о Скорпионе Красных Песков.

— Какого рода? — требовательно бросила она в ответ. Каори зло стиснула зубы и, захватив тело Сакуры нитями чакры, заставила её опустить руки вдоль туловища и выпрямиться.

— Что за?.. — та ошалело распахнула глаза.

— Каори, — посмотрел на жену Сатоши, и Каори раздражённо дёрнула плечом.

— Мы не будем мстить вам, Сакура-сан, — она приподняла уголки губ в холодной улыбке, — но это не значит, что будем играть в вежливость и уважение. Всё-таки ты убила нашего сына. Мы понимаем, что он отступник, что он в любом случае пропащий человек… — Шукаку раздери, как же тяжело дались эти слова!

— …но нам надо узнать о его смерти всё, — пришёл на помощь Сатоши. Каори благодарно посмотрела на него. — Где вы сражались, почему, что у тебя было за задание, Харуно. Связано ли это с похищением Пятого Казекаге…

— Вы об этом знаете? — Сакура распахнула глаза, казалось, ещё шире. Каори хмыкнула. Удивление было естественной реакцией на такое открытие: всё-таки Гаара-сама находился в плену не долее двух недель, и никто, кроме Песка и Листа, ещё не знал об этом.

— Да, мы знаем. Неважно откуда, — раздражённо мотнул головой Сатоши. — Первый вопрос: что у тебя было за задание, Харуно.

Он неспешным шагом приблизился к пленнице и посмотрел на неё сверху вниз, не сгибая спину, чтоб их лица стали вровень. Мужчина возвышался над девушкой на полторы головы, и Каори прекрасно знала, как Сакура себя, должно быть, чувствует — когда опасность останавливается совсем рядом, меньше чем в шаге, страх начинает подтачивать волю. О таком психологическом давлении ведали все дознаватели и пыточных дел мастера.

— Я не скажу, — твёрдо ответила Сакура.

Каори, вздохнув, подняла ладонь выше, на уровень подбородка, и нити чакры оторвали Харуно от пола. Неприятная пленница повисла перед кукловодами, как марионетка, слишком живая для привычного им оружия. Подумать только, и из вот такого материала их маленький гений создавал человеческие марионетки… Кощунство по отношению к человеку. В кого же Сасори превратился… В кого вырос их мальчик… В отступника.

— Я не скажу, — упрямо повторила Сакура. Кричать и звать на помощь она, похоже, не собиралась, хотя и судорожно искала выход из положения, очевидно безвыходного. Каори поджала губы. Хотелось и отвести на Сакуре душу, и не тратить на неё время одновременно. Чёрт побери!

— Мы — родители Сасори, — чеканя слова, выразительно посмотрела в глаза Харуно Каори. — Не делай из смерти нашего сына тайну.

— Даже если всё правда и вы его родители, у вас нет никакого права зваться ими, если вы бросили его во время войны! — неожиданно прошипела Сакура, но показалось, что это был крик. — Я скажу одно: Чиё-баа-сама сражалась с Сасори марионетками, сделанными им в детстве по вашему подобию. Он спокойно поднял на эти марионетки руку. Он не считает вас родителями.

— Мы и без тебя понимаем, что мы за родители, — перебил её Сатоши. — Кто нанёс Сасори добивающий удар?

Ответом послужило молчание.

— Кто? — настойчиво, выразительно повторила за мужем Каори.

Минуту все слушали тишину и прерывистое дыхание пленной. В зелёных её глазах поблёскивала тихая ярость и капля страха — опытным шпионам не составило труда считать чувства Харуно с её лица. Эта девчонка… Она очень метко ударила словами по самому больному, знала, сволочь, что Сасори погиб совсем недавно, что эта рана ещё кровоточит, разрывает на части, не даёт спать по ночам. А чтоб показать, что не одна она виновата — или что она вообще тут ни при чём, — ткнула родителей носом в их самую страшную ошибку.

Харуно Сакура всё ещё хранила молчание и испытывала на прочность терпение своих противников.

— Я не собираюсь ждать вечность, — сухо уведомил её Сатоши и развернулся к двери. — Каори, если не ошибаюсь, комната её родителей — напротив?

— Ты не ошибаешься, — с ядовитой улыбкой кивнула жена мужу, и с губ Сакуры слетел вскрик:

— Стойте! — опомнившись, она угрожающе добавила: — Только попробуйте…

Каори заинтересованно склонила голову набок. Сатоши тоже посмотрел на неё. Часто задышав, закусив губу, словно терзаемая противоречивыми чувствами, Сакура метнула взгляд на дверь, затем себе за спину, потом взялась пялиться в пол, то и дело сжимая и разжимая кулаки, однако всё так же не способная двинуться. Не быть этой куноичи шпионкой…

Наконец прозвучал долгожданный ответ.

— Последний удар нанесла Чиё-баа-сама. — Несколько секунд тягостного молчания. Ждали продолжения, подробностей… — После смерти Сасори она сказала мне, что он мог увернуться от её атаки, что он видел этот удар полностью, и у него были секунды на спасение. Однако он не сделал ничего.

— Ничего? — настороженно протянул Сатоши. В это верилось слабо… Но с другой стороны…

…матерью Сасори стала война…

— Ничего, — кивнула Сакура. — Напоследок он, по его словам, сделал глупую вещь — рассказал Листу о собственном шпионе в стане Орочимару. Думаю, вы в курсе, что это за змея.

— Продолжай, — вкрадчиво велела Каори пленнице, заметив, что та собралась закрыть рот. Однако в ответ эта девица вскинула на неё взгляд и спросила:

— Вы точно не тронете моих родителей?

— Они нам не враги, — заверил бедняжку Сатоши. Впрочем, эта «бедняжка» уже раз в десятый пыталась вырваться из плена нитей, да всё без толку. — Они никак не связаны со Скорпионом Красных Песков.

— От этого Скорпиона одни проблемы… — пробурчала себе под нос Харуно, но кукловоды услышали: Сатоши сузил глаза, а Каори усилила приток чакры к пальцам. Теперь эта Сакура точно не выберется из плена, если кукловод того не пожелает.

— Давай говори по делу, — бросила ей Каори. — Следующий вопрос: где случился бой? Где нам искать тело нашего сына?

— Зачем вам его тело? — ощутимо напряглась та, в ответ услышав от Сатоши холодное:

— Похоронить.

И вновь на целую минуту воцарилась тишина, и на сей раз даже дыхание, казалось, не нарушало этой мёртвой гармонии. Будто сама смерть жила в этом безмолвии. «Похоронить…» Это тяжёлое слово беззвучным эхом отражалось от стен небольшой спальни. На миг Каори даже померещилось, что Сакура пособолезновала им с Сатоши, хотя это было едва ли возможно.

— Это случилось в стране Рек…

Когда Харуно ответила на этот вопрос, который оказался последним, Каори по приказу Сатоши отпустила её. Сакура ловко приземлилась на ноги, согнув колени и упёршись в пол рукой со здоровым плечом.

— Как и обещали, — глухо произнёс муж, — мы никого не тронем. Каори, уходим. Сасори ждёт.

Он первым подошёл к окну, неспешно, словно нарочно медленно действуя, отворил его, вдохнул полную грудь свежего ночного воздуха — и лишь затем, дождавшись ещё пущего напряжения Харуно, беззвучной тенью нырнул в тёмную Коноху. Каори так же размеренно, неторопливо подошла к окну, положила ладони на подоконник… приоткрыв губы, вдохнула холодного воздуха ночи.

— Сасори ведь был силён? — резко задала она вопрос, ответ на который пришёл с задержкой: Харуно явно не желала новой беседы.

— Силён. Очень силён.

Каори откинула голову назад, устремив взгляд в небо — в вечное, безграничное царство мёртвых. В стране Ветра верили, что с начала времён существовало лишь две пустыни: та, что на земле, для живых, и та, что в небе, для усопших. Печально улыбнувшись этому поверью, Каори шепнула:

— Понятно… Что и ожидалось от Сасори, — и так же беззвучно, как и муж, нырнула в ночь Конохи.

Ветер упруго ударил в лицо, заставив прищуриться на несколько мгновений, и куноичи, сгруппировавшись, приземлилась, а затем сразу кинулась во мрак переулков. Именно в той стороне горел очаг чакры Сатоши, и именно в той стороне находились главные ворота Скрытого Листа. В груди змеиным клубком свернулась боль, она заставляла бежать всё быстрее и быстрее, не обращая внимания ни на преграды, ни на мусор под ногами, ни на людей, удивлённо глядевших вслед. Лишь встречный ветер обнимал мать, лишь он ловил навернувшиеся на глаза слёзы… Шукаку всех раздери, Каори опять плачет! Резко остановившись, она затрясла головой, сморгнула с ресниц лишнюю соль, обхватила себя за плечи. Сердце бешено стучало в груди, а к горлу подкатил ком.

На то, чтоб справиться с волной чувств, ушла минута.

— Каори… — положив ладонь ей на плечо, негромко позвал её Сатоши. Она вздохнула и, помедлив с секунду, подняла взгляд, посмотрела мужу в глаза. Сколько же неизбывной тоски и боли она увидела там…

— Вы пройдёте с нами, — вдруг раздалось за спиной.

Пальцы вмиг сплелись в печати, но в тот же момент затылок охолодила сталь — это был молчаливый приказ не рыпаться. Каори медленно, без резких движений, чтоб не спровоцировать атаку, расформировала первую печать техники клонирования, потом опустила руки, повисшие безвольными плетями вдоль туловища. Сатоши поступил аналогично, не сводя взгляда с переливавшегося под лунными лучами лезвия ниндзя-то.

— Годайме-сама желает вас видеть. Руки вперёд. — АНБУ были отлично тренированы. Выдрессированные псы.

Эти псы нацепили на кукловодов чакроподавляющие наручники. Доступ к собственной чакре резко исчез, и от этого страшного сосущего ощущения пустоты на миг перехватило дыхание, но Каори сдержалась и ничем не выдала своего смятения. Она переглянулась с мужем, тот коротко кивнул — он велел ей подчиниться. Что ж, если Тсунаде хочет разговора, она этот разговор получит.

Принцесса Слизней ждала своих бывших врагов в подземелье под Резиденцией Хокаге. За её спиной, в тени, которой не касался янтарный свет двух ламп, по струнке вытянулась четвёрка АНБУ, ещё трое прятались на потолке, двое — охраняли вход. Рядом со своей госпожой стоял знаменитый Морино Ибики, во время Третьей расколовший немало военнопленных.

— Ну, здравствуйте ещё раз, Тсунаде-сан, — в унисон произнесли кукловоды.