В их скромном убежище за другим куполом определенно происходит что-то странное. Основной свет выключен и теперь все комнаты, в которых он успел побывать, освещаются одними гирляндами. Очень много народу в коридорах, больше чем обычно, ведь из-за праздников почти у всех выходной. Калеб стоит на месте всего минуту, но из-за суматохи его успели толкнуть уже три раза. Такое ощущение, будто он пропустил раздачу чипа с новогодним настроением и потому он тут единственный, на кого эта мишура вокруг не производит впечатления.

Все стулья из зала убрали. Калеб скептически следит за действиями Кейт из дверного проема: она очень ответственно относится к украшению елки вместе со своей девушкой Хейли. Каким-то образом в полутьме она замечает его краем глаза, и тут же практически бросает все игрушки в руки Хейли, чтобы подбежать к нему, чуть не падая со сцены.

— Калеб! — она крепко его обнимает, Калеб лишь легонько приобнимает ее одной рукой, все еще чувствуя себя неловко в такой обстановке, — я рада, что ты все-таки пришел, подарки можешь сложить под елку, если тебе не хочется с ними таскаться, — быстро проговорила Кейт уже заученную фразу, и только потом осознала, что Калеб с пустыми руками. Блять, Калеб и забыл об этой традиции, когда он вообще дарил кому-то подарки? Или получал их? Какой позор, он совсем никому ничего не приготовил. Кейт, в прочем, ничего на счет этого не сказала, — хочешь присоединиться к нам с Хейли? — Калеб смотрит за спину Кейт и встречается взглядом с Хейли, она машет ему рукой, а потом указывает пальцем в соседнюю комнату, где находится переговорная.

О, он понял намек, но он точно не хочет сейчас туда идти. Нужно морально подготовиться.

Калеб тут же возвращает взгляд к сестре, делая вид, что не понял никаких намеков ее девушки. Кейт все ждет ответа и он отрицательно машет головой. Она вздыхает, но не настаивает. В последний раз она крепко обнимает Калеба и спешит вернуться к Хейли. Они обе, кажется, в очень приподнятом настроении. Калеб смотрит вокруг, кажется, все здесь очень веселятся, он один тут ни пришей к пизде рукав.

Избегая пронзительного взгляда Хейли он идет в противоположную сторону от переговорной. Идет по коридору, ярко мерцающему всеми возможными цветами: быстро и надоедливо, головокружительно и тошнотворно. Как можно скорее Калеб заходит в комнату, что была переделана под кухню. Дейв и его летающая подружка Райя разговаривают между собой, Калеб даже не поверил своим глазам сначала: Дейв смеется, вот прям смеется, прикрывая рот кулаком, Калебу так редко удается увидеть их лидера настолько откровенным на эмоции, вместо серьезной мимики. Вокруг него все такая же куча людей: все они что-то готовят, так дружно, так сосредоточенно. Очень вкусно пахнет, чем-то мясным, домашним, так аппетитно, что у Калеба урчит в животе, хотелось чего-то пожувать, но он пришел сюда не для этого. Калеб делает шаг к Дейву и Райя издает механический писк, прежде чем обратиться к нему.

— Привет-привет, Калеб, мы с Дейвом рады тебя тут видеть, — Райя сменяет рожицу на своем дисплее в знак вопроса, — надеюсь тебя не притащили сюда силой, веселиться под пытками не так весело, как без них.

Калеб, не впечатленный шуткой Райи, в основном, потому что это правда, складывает руки на груди. Дейв смеется и только сейчас Калеб замечает у него бокал в руках. Неужели, пьян?

— Не волнуйся за Дейва, — Райя замечает его заинтересованный взгляд и возвращает свой привычный внешний вид, — я в любой момент могу провести детоксикацию, — Райя немного опускает верхние части своего тела, что так похожи на ушки, ее зрачки направлены куда-то в сторону, — это Кавински с Раданом тут всех спаивают, и я не могу указывать Дейву, что ему делать.

Калеб пожимает плечами.

— Ему полезно немного отдохнуть, главное, чтобы он знал что делает, — Калеб смотрит на Дейва, Дейв же, в свою очередь, показывает ему большой палец вверх. Не выглядит он таким уж и пьяным.

— Кстати, мистер Калеб, — внезапно сам говорит Дейв. Почему он до сих пор зовет мистером? Так неловко, — Кавински в... — Калеб его резко перебивает и разворачивается, бросая напоследок лишь: «да-да, мне плевать».

Он зашел раздевалку, где Калеб смог спрятаться от шума и мигающих огней и облегченно выдохнуть. Заместо мигающих гирлянд у стены стоит тусклая лампа, а на полу постелен плед. Но тишина тут не потому, что никого нет: людей тоже много, почти все дети. Они тихо-тихо, так увлеченно слушают рассказ девушки с очень ласковым голосом, даже Калеба он завлек, потому он подошел поближе, чтобы послушать, чем таким интересным девушка умудрилась завлечь такое количество детей, у которых обычно гиперактивность по самые уши.

«Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок, и рад был ему служить, но вскоре в душе его пробудились сомнения. Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным.» — Калеб подошел поближе и увидел девушку, перед которой он чувствует особый стыд, она, пока не замечая его, продолжила читать и Калеб как можно быстрее развернулся к двери, боясь, что она все-таки его заметит.

Только-только он открыл дверь и уже успел порадоваться, что удалось сбежать, как позади он слышит, как Тори зовет его.

— Главный секретарь, здравствуйте, — Калеб оборачивается и видит уже как Тори, передав планшет кому-то другому, вприпрыжку приближается к нему, невзирая на разочарованные писки детей.

Опустив взгляд, он неловко здоровается с ней в ответ. Она улыбается ему, также неловко, но потом находит в себе смелость продолжить говорить.

— Не хотите почитать с нами? Я думаю, у вас отлично получится, все-таки у вас большой ораторский опыт, я уже устала, — она потирает затылок, а потом смотрит в глаза, — я, конечно, сама подписалась почитать детям на ночь, но помощь мне все равно не помешает. Это уже пятая книга, но они все равно никак не засыпают.

Тори действительно талантливая девушка, у нее завлекающий голос, который заставляет себя слушать хочешь ты того или нет. Калеб скорее монотонно проговорит всю книгу и дети действительно уснут от скуки. И взрослые уснут. В преподаватели с такими навыками чтеца ему точно идти не следует.

Тори очень повезло вернуть большую часть памяти после процедуры стирания, но даже так, она отдала слишком большую плату за маниакальное желание Калеба следить за окружением его сестры, в особенности, за Дейвом. Если бы не манипуляции Калеба, она бы ничего не накопала, потом, накопанное из нее не выбил бы Войд, и сейчас она бы не...

Винс запретил ему думать об этом, нужно прекратить. Ничего уже нельзя изменить. Удивительно, что она все еще может говорить с ним так, будто совсем не держит зла.

Вернувшись в реальность, где Калеб все еще не хочет быть в окружении большого количества людей, он кивает, согласившись, ведь в этой комнате, на удивление, тише всего. Тори радуется и садит его на свое место, а сама садится у стены. Дети тут же окружили ее, остерегаясь Калеба: присматриваются к незнакомцу, изучают, осторожничают. Не выгоняют и ладно, терпеливо ждут, когда тот продолжит им читать. Калеб берет планшет и продолжает с той строчки, на которой и прервалась Тори.

Сначала он чувствовал себя неловко. Калеб никогда не был так близко к детям и тем более никогда с ними не взаимодействовал. Почему-то хотелось угодить, заинтересовать их, понравиться, потому, привыкнув, он старался делать паузы, читать с выражением, менять тон голоса на диалогах, и дети это оценили, так же внимательно вслушиваясь и подползая к нему все ближе и ближе.

«...Если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственный в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете...» , — на колено Калеба пускает слюни незнакомый ребенок. Не так плохо, главное, что он спит. До этого он вообще кусался. Калеб просто выждал, пока ребенку первому надоест, хотя, зубы у этой мелкой пираньи, конечно, просто пиздец.

Калеб продолжает читать, на самом деле, больше для себя, чем для детей. Это успокаивает, теперь понятно, почему Винс так любит утопать в своих книжках, иногда аж до поздней ночи.

Когда из рук Калеба аккуратно забирают книжку он теряется, совсем не ожидая такого. Он поднимает голову и замечает того, кого так старательно избегал. Чтобы не разбудить никого, Кавински приближается ближе к Калебу, чтобы прошептать тому на самое ухо: «ты уже всех уложил спать, детка, выйдем?» — Калеб боится даже ответить тому вслух, не уверенный, что сможет сдержать свой голос и не начнет ругаться. Идти не хочется и это прозвище Калебу совсем не нравится, но ему приходится встать, аккуратно переложив пацана со своей ляжки на плед, и выйти следом за дверь зала.

— Ты избегаешь меня? — прямо спрашивает Винс, любопытствуя, а не злясь.

Калеб смотрит сначала куда-то вниз, потом на потолок, будто там, внезапно, найдутся все ответы, но там ничего нет. Калеб крутит рукой в воздухе и честно отвечает «да», потому что это старая договоренность. Кавински не понимает намеков и потому не любит, когда с ним пытаются ходить кривыми дорожками из загадок и тайн, — он буквально не понимает их и не видит логических цепочек.

Кавински не обижен и не разочарован, спрашивает почему и Калебу так стыдно говорить, что отказывается продолжать разговор, если в его губах не будет сигареты. Винс соглашается, конечно, и вместе они выходят на улицу.

Холодно. Калеб берет сигарету, достает зажигалку, но не зажигает ее. Потому и Кавински не торопится. Калеб вздыхает, случайно на эмоциях сжимает руку в кулак и ломает сигарету. Кавински принял это за знак, что можно уже начать разговор, условия ведь уже соблюдены.

— Причина избегания?

— У меня нет подарка, блин, ты позвал меня, я приперся, а потом вспомнил, что люди готовят подарки на эти чертовы праздники, я правда забыл, у меня вообще нихрена нет, еще и поздно пришел, — как можно быстрее проговаривает Калеб и под конец хлопает себя по лбу с размаху.

Любая проблема которая лично не касается Кавински, вообще не проблема. Кавински плевать если кто-то там не подарит ему подарок на праздник, он в силу своих ментальных болячек даже не понимает весь прикол праздников в целом. А Калеб просто забыл, он лет десять не праздновал ничего, даже свой день рождения.

Кавински толкает его локтем, слишком сильно — Калеб аж роняет сломанную сигарету на землю.

— Да плевать мне, Калеб, я-то приготовил, этого что, недостаточно? — Винс будто правда не понимает проблемы, а то, что он действительно что-то приготовил для Калеба сильнее нагружало последнего, теперь ему вдвойне стыдно.

— Прости.

— Если хочешь — подари что-нибудь потом, или вообще не дари, мне все равно, — Калеб неопределенно пожимает плечами: сам не знает, что сказать, и Винс закуривает свою сигарету, — мне плевать.

Кавински не врет, если ему было бы обидно или типа того — он бы точно сказал сразу, Калеб уверен, поэтому он быстро успокаивается и смотрит ему в глаза. Винс пьян и навеселе, игриво выпускает слишком серьезному Калебу дым в лицо и тот морщится.

— Я обязательно подарю тебе что-нибудь позже, — обещает Калеб, а Винс лишь отвечает «как хочешь».

Кавински самый лучший, самый терпеливый и самый понимающий мужчина на свете, Калеб под ужасным впечатлением (а еще надышался угарным газом, черт бы его подрал). Калеб немного наклоняется, хватая Винса за затылок, но у Кавински шило в жопе, поэтому вместо того, чтобы подойти ближе, он выдыхает дым в лицо Калеба. Тот морщится и в раздражении и легонько дергает Винса за волосы. Набуханный Кавински хихикает, даже не принимая это как наказание, и бросает сигарету, больше не заинтересованный в курении. Руками он находит собачку комбинезона спускает ее вниз, чтобы залезть холодными руками под футболку Калеба: прямо к горячей коже, грея руки на его пояснице. Тот в моменте дергается, но не протестует, прижимается щекой к его виску и обнимает Винса, притягивая того как можно ближе к себе. У пьяного Кавински, кажется, больше самообладания, чем у трезвого Калеба, который вот-вот сорвется и просто зацелует Винса здесь и сейчас.

Винс прижимается ухом к груди Калеба и его веселит быстрое сердцебиение Калеба. Тук-тук, тук-тук, будто мышца в груди отбивает барабанную партию хардрока. В его голове заиграла музыка и Кавински поддался искушению покачаться из стороны в сторону. У Калеба нет выбора, он качается вместе с ним.

Внезапно дверь позади Калеба открывается и тот замирает. Винс, в прочем, как ни в чем не бывало приветствует неожиданного гостя, выглядывая из плеча Калеба.

— Хей, Кейт, как дела?

— Привет, я только пришла сказать вам, что мы собираемся скоро открывать шампанское и делиться подарками, заканчивайте, что бы вы тут не делали и присоединяйтесь к нам.

— Мое шампанское без меня не открывать, я еще не споил Калеба, — предупреждает Кавински.

— Тогда, поторопитесь.

Калеб слышит как дверь позади закрывается и облегченно выдыхает, а потом, внезапно стыдясь за свой внезапный любовный порыв, рычит. Кавински хихикает, застегивает комбинезон Калеба обратно и поправляет плащ. Только после сигареты Калеб успокаивается. Они ничего такого не делали, но Калебу все равно до жути неловко, даже если их просто увидели за объятиями.

Людей, помимо знакомых Калеба, намного больше собралось в зале, кажется, большая часть именно тут, но не все: по дороге они видели, что в других комнатах тоже скучковались люди. Он может сколько угодно общаться с незнакомцами на работе, но менее нервным в их окружении он никогда не станет. Посреди зала появился длинный стол с разнообразной едой и напитками. Кавински берет его за локоть и тянет к нему, потому что около него и собрались все их знакомые. Поприветствовав всех, Кавински тянется к одноразовым стаканчикам и бутылке, Калеб узнает в ней свое любимое вино, поэтому даже не думает отказаться. Сделав глоток, Калеб посмотрел на остальных, которые весело болтали. Хейли похвасталась сережками, которые подарила ей Кейт, Радан похвастался оригинальностью своих друзей, которые все поголовно подарили ему мягких игрушек. Больше всего выделились Райя, которая подарила ему мягкую игрушку в виде себя, и Кейт, которая своими руками сшила ему игрушку, похожую на него. Сконцентрировавшись на своих знакомых, Калеб уже и не замечает чужих людей вокруг. Сам он помалкивает, но слушать как другие рассказывают свои истории, делятся впечатлениями и планами на светлое будущее, которое непременно настанет, очень приятно. Особенно приятно смотреть на Кейт, которая просто веселится и милашничает с Хейли, будто нет никакого конца света за окном.

— Друзья, осталось всего несколько минут до полночи, — предупреждает Райя.

Кавински и Радан открывают шампанское и пихает каждому по стакану. Райя начинает отчет по секундам и в комнате все затаили дыхание. Три, два, один, ноль.

Тишина прервалась хлопушками со всех сторон и выкриками поздравлений. Знаменитые парочки Сияния начали целоваться, наплевав на кучу людей вокруг. Кто-то включил громкую музыку. Бедные уши Калеба. Первым делом Винс тянется стаканчиком к нему, после секундного ступора Калеб чокается с ним, а потом к нему тянутся Кейт, Дейв, остальные. Когда он уже точно со всеми почокался, поднес стаканчик ко рту, но не успел сделать и глотка, потому что Кавински схватил его за руку. Кавински встал на носочки и Калеб наклонился, чтобы услышать, что тот пытается ему сказать.

«Сначала загадай желание».

Калеб непонимающе смотрит на него, но Винс, кажется, серьезно. Смотря на свое отражение в стакане, Калеб задумался. Чего он бы вообще хотел бы?

Чтобы все было хорошо.

Такие размытые желания не могут сбыться, но Калеб попытается.

Заметив, что Калеб собирается пить, Винс быстро стукнул его стаканчик своим и только тогда они вдвоем опустошили свои стаканы, но и те таковыми остались ненадолго, не без помощи Кавински, естественно. Кейт позвала всех смотреть, кто что кинул под елку и все двинулись за ней. Калеб бы и остался у стола, но Кавински пихнул в его спину. Когда нехотя он подошел, Кейт, читая имена на коробках, раздавала их владельцам. Кавински получил одну маленькую коробочку от Радана и Калеб заинтересованно зыркнул. Кавински тоже было интересно, что мог подарить ему Радан, находясь под вторым куполом, без возможности сходить в магазин, но пока не открывал его, запихав в карман.

Калеб тоже получил один подарок, от сестры, а когда он его открыл увидел фотоальбом. С распечатанными фотографиями. На бумаге. Это очень хороший подарок и Калеб никогда не переплюнет такое, но рассматривать каждую страничку он пока что морально не готов. Тем более, что из-за алкоголя у него все шансы расплакаться здесь и сейчас. Он делает глубокий вдох, чтобы взять себя в руки и благодарит сестру. Если он сейчас ее обнимает он точно заплачет, еще и при всех, поэтому он остается на месте. Она понимающе улыбается и отвлекается на разговор с остальными ребятами.

Он теряется в мыслях и чувствах, смотря на обложку фотоальбома. Розовая, немного потрепанная, шершавая на ощупь. Красивым, почти каллиграфическим почерком написано простое «Близняшки», наверное, мамин, она, может, не умела говорить красиво, зато ее поступки были сильнее всех слов. Кавински дергает Калеба за плащ и он оборачивается, чувствуя как мир немного шатается в его глазах. Винс зовет его выйти и Калеб, оставив фотоальбом на время сестре, послушно топает следом за ним, оставляя шум позади. Кроме них, в коридоре совсем никого нет, что стало большим облегчением.

Винс достает из внутреннего кармана куртки небольшую прямоугольную коробочку и отдает ее Калебу. Он осматривает ее с подозрением, но Винс просит поторопится и потому он, наконец, заглядывает внутрь. Первое, что он увидел — листок бумаги. Максимально напрягая мозг, сощурившись, Калеб читает несколько раз надпись.

«Парню, с самым большим членом»

Он морщится и переворачивает листок, где видит еще одну надпись:

«В жопе.»

Кавински, увидев как Калеб закатывает глаза, громко смеется над своей, несомненно, прекрасной шуткой. Да и лицо Калеба такое смешное, когда он пьяный и злится, как тут не угарать во весь голос?

Калеб еле держится, чтобы не запихать эту записку прямо Кавински в рот.

— Ты серьезно сделал комплимент своему члену на подарке для меня?

— Тебе, ха-ха, очень повезло со мной, да? — Кавински продолжает угарать и Калеб начинает потихоньку заражаться этим, заметив, что его брови больше не напряжены так сильно и у него самого уже болят щеки от улыбки.

Калеб достает небольшой прямоугольник из коробочки, осматривая ее со всех сторон, но все еще не понимая, то это вообще такое. Одна сторона просто черная с белой надписью «любимое», с другой стороны на таком же черном фоне белым нарисована пара с красными пятнами на лицах, наверное, цвета тяжело разглядеть из-за постоянного мигания гирлянд. Имеются два круглых отверстия, о предназначении которых Калеб может лишь догадываться.

— Эм, это... какая-то картина?

— Это кассета, на которую я собрал песни, которые, по моему мнению, могли бы тебе понравиться. Обещаю, я подошел к этому делу о-о-очень тщательно, ты будешь тащиться. К тому же у тебя дохрена пластинок и, раз ты тащишься по старью, я решил дать тебе то, что будет старше тебя, чувак, и чего у тебя вот точно нет.

— Как ее включить? — Калеб смотрит внимательнее, ищет кнопки по бокам, но видит лишь отверстия. На всякий случай он щупает ее везде, на случай, если включатель сенсорный.

— Нужен специальный проигрыватель, у меня дома есть, отдам его тебе потом, покажу как пользоваться, обещаю, настроение старости будет тебе обеспечено.

Калеб на сохранение вместе с коробочкой возвращает подарок Винсу, не доверяя пьяному себе ценные вещи. А подарок Винса очень ценный, даже если он не понимает, что это такое.

— У меня настроение старости появляется сразу, как только ты появляешься в моем поле зрении, — шутит Калеб.

Винс приближается ближе и кладет ладони на щеки Калеба. По привычке тот наклоняется, но тут же резко дергается назад, вспомнив, где они находятся. Тут у них в десять раз больше шанс спалиться. Не любит Калеб свидетелей, поэтому Кавински остается без благодарностей. Не слишком расстроенный он достает пачку бенгальских огней из того же внутреннего кармана и зовет Калеба на улицу. По пути он срывает со стены мишуру и обматывает ее вокруг шеи Калеба как шарф. И смеется, когда тот делает тоже самое в ответ.

Они оба уселись на землю, у стены, где стояли не так давно. Прежде чем зажечь палочки, Кавински включил музыку на своем коммуникаторе, которую искренне ненавидел Калеб, потому что это не музыка, а набор рандомных звуков, мимикрирующих под музыку. Но ничего, может, следующая песня будет по-приятнее.

Калеб завороженно смотрит как медленно тлеет палочка, испуская кучу искр. Даже прекратила кружиться голова из-за высокой концентрации внимания на огонек.

Кавински тыкает в его палочку своей и Калеб бьет ее в ответ, как маленьким мечом. После короткой битвы они быстро погасли и Винс уже потянулся за следующими, но Калеб опередил его действия безобидной просьбой.

— Выключи это дерьмо, умолю, у меня уши кровоточат.

— Чего? — искренне недоумевает Кавински, — не смейте так говорить о моем плейлисте, господин секретарь, вина в том, что у вас кровоточат уши, целиком и полностью лежит на вашем отсутствии вкуса.

— Повтори про мои вкусы, придурок, - Калеб пододвинулся, нахмурив брови и Кавински пододвинулся в ответ, стукаясь лбами и бодая Калеба.

— Драки захотел? Молчи и слушай.

Калеб кидается на него, роняя на землю. Щекочет бока под курткой, позабыв, что тот даже не боится щекотки. Винс, не теряя ни секунды, вкладывает все силы в то, чтобы перекатиться и сесть сверху. Мстительно щекочет Калеба, атакует его же оружием, только Калеб вот по-настоящему боится щекотки, пищит и пытается спихнуть его ногами и руками.

— Блять, ха-ха, слезь с меня, еблан, ха-ха-ха, я щас как встану! — сквозь смех угрожает Калеб, Кавински смеется над его бессилием, за что поплатился: Калеб поднимается и со всей силы кусает Винса за плечо, что даже сквозь куртку чувствуются его зубы.

Винс пытается оттолкнуть Калеба, пихая его в лоб ладонью и уже даже прекратив щекотать. Воспользовавшись этим, Калеб снова перекатывается, чтобы сесть сверху Винса и снимает с него куртку с мишурой и откидывает в сторону, чтобы кусать было удобнее.

— Сдаюсь, Калеб, сдаюсь! Умница, хороший мальчик, ты прав, я не прав, только не кусайся, пиранья ты недоделанная, — Винс пихает Калеба в грудь, моля о пощаде, но тот не слушает его и все равно наклоняется к чужой шее, — о, кстати, я кое-что вспомнил, погодь, — Калеб озадаченно моргает и подает куртку обратно Винсу, когда тот его просит.

Пошарив в карманах, Винс что-то оттуда достает и откидывает куртку обратно в сторону. Аккуратно он берет руку Калеба в свою, кладет в нее что-то маленькое и холодное, складывает чужую руку в кулак и целует в костяшки.

— Попросил Райю сделать дубликат.

Калеб разжимает ладонь и смотрит на ключик.

— Это... ключ от твоей квартиры? — Винс утвердительно мычит.

Калеб сначала улыбается, радуясь, что ему, по сути, дали добро приходить и уходить из дома Кавински когда ему будет угодно, но потом мрачнеет.

— Мудак, ты дал мне его, чтобы твоя подлая манипуляция «либо ты идешь на вечеринку, либо я не пущу тебя в квартиру» больше не работала? — Кавински чешет щеку пальцем и совсем без стыда отвечает.

— Упс, какой догадливый.

— Я тебя сожру, — Калеб кусается и Винс громко матюкается.

Через пару таких кувырков по земле под ужасную музыку, уставшие они ложатся рядом на землю. Калеб готов уснуть прямо там, так как конкретно перепил. Да и Винс ничем не лучше, учитывая, что пить он начал задолго до того, как Калеб соизволил явиться. Да и что плохого в том, чтобы поспать на улице, верно? Куда уж лучше, чем сесть да руль в таком-то состоянии!

— Хей, Калеб.

Сквозь сон тот поворачивает голову в сторону звука, не открывая глаз.

— С новым годом, кстати, — весело он улыбается, слишком счастливый.

Открывает один глаз и тянется к чужим губам, чтобы слабо клюнуть в них своими.

— И тебя, Винс.

***

Кейт уже осмотрела каждый угол, но Калеба нигде нет, неужели, уже ушел, не попрощавшись? Он еще раз взглянула на коммуникатор, и, на ее радость, ей написала Хейли, как и обещала, если она найдет где-нибудь ее брата.

«Принеси на улицу одеяло, пожалуйста.»

Кто-то уснул на улице? Что же, оно и не удивительно, чего только не произойдет, когда собираешь много народу в одном месте.

С самым теплым одеялом, которое только удалось найти, она спешит на улицу, где видит силуэт Хейли, стоящую над парой человек на земле. Когда Кейт подходит поближе, ей удается разглядеть этих неаккуратных пьяниц. Ее брат, закинув ногу на Кавински, устроился головой на его руке, пуская на нее слюни. Кавински обнимает другой рукой Калеба под плащом, видимо, грея руки и жует во сне его волосы. Медленно, но верно Калеб приближается к тому, чтобы проснуться с залысиной.

— Ты пыталась их разбудить? — Хейли кивает и Кейт вздыхает, ничего не поделать, придется оставить их тут.

Она укрыла их одеялом в надежде, что заболевания легких обойдут эту парочку стороной. Все таки, дураки не болеют.