These wounds won't seem to heal

This pain is just too real

There's just too much that time cannot erase*

(Evanescence – My Immortal)

***

После обеда Маргарита на несколько часов пропала из виду. Не то, чтобы Майский искал специально, но пока они с Даниловым проводили время с ребятами из группы, её не было. Появилась Власова ближе к вечеру. Настроение её явно улучшилось.

– Сехмет, – протянул Захаров, – давай спарринг с нашими гостями?

– Двое на одну? – Рита подняла бровь. – Давай не сегодня. Я меч не взяла.

Ребята расхохотались.

– Это ты сегодня косячишь, Захар, – с усмешкой заметил Сивый. – Так что, если она и возьмёт меч, то по твою душу.

– Давай со мной спарринг, – вдруг предложил Степан.

Власова дёрнула плечом, не выражая явного согласия, но и не отказываясь. Борис посмотрел на неё и, немного подумав, поставил задачу:

– Сехмет, задача – взять живым. Капитан, твоя задача – живым не даваться.

– Контакт полный? – уточнила Рита, проверяя насколько хорошо волосы держатся в пучке.

– Нет. Пална меня казнит, если второй раз за сегодня ты придёшь к ней с синяками.

Рита ухмыльнулась и перевела взгляд на Стёпу. Майский заметил, как она переменилась в этот момент. В глазах читались расчёт, отстранённость и немного предвкушение. Большая кошка на охоте. Точные движения, которые перетекали из одного в другое. В какой-то момент Данилов заметно устал и стал больше поддаваться эмоциям. На этом Власова его подловила, простой подсечкой уронив лицом в прорезиненное покрытие площадки и скрутив руки.

– Не переживай. Снежка сюда не пускают, – пояснила она, когда Стёпа перевернулся на спину. – Так что можно и полежать.

Рита легла рядом, чтобы перевести дух.

– Снежка? – уточнил Данилов.

– Это местный пёс, – ответила женщина, сделав очередной глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание. – Он сейчас с дамой сердца на ферме. Тут недалеко. Его чуть позже привезут.

Где-то рядом начался новый спарринг. Стёпа повернул голову и посмотрел на вдову друга. Когда-то и сам Данилов был не против привлечь её внимание, но видела в нём исключительно коллегу. А его глупая выходка со змеёй окончательно поставила крест на гипотетических отношениях. Как только Степан отпустил эту ситуацию, то сразу заметил искры между Власовой и Майским и то, как друг старательно не замечает этого. Хотя сложно было игнорировать тот фейерверк, в который эти искры иногда перерастали.

Паша всегда переводил тему, когда речь заходила о том, что их с Маргаритой привело в ЗАГС. Да и Шустовы тоже знали немного. Их всех просто собрали в кафе и объявили: "Через неделю мы расписываемся." Пелагея родилась сильно позже. Так что её появление совсем ни при чём.

С того времени Рита мало изменилась внешне, но вот внутренние изменения были серьёзными. Это сложно было не заметить. Как и то, что напряжение, которое всё ещё оставалось между ними с Серёгой, стало гнетущим. Какая-то недосказанность явно давила на обоих.

– На мне картинок нет.

Погружённый в свои мысли, Данилов не заметил, как его подловили, но не растерялся:

– Зависит от точки зрения.

– Справедливо, – кивнула Власова, понимая, что речь про её татуировку. – О чём задумался-то?

– Ты не изменилась. В криокамере спишь?

– Не, Стёп, – она села, держась за покалеченный бок. – Записывай рецепт: в новолуние – младенец на ужин, в полнолуние – купание в крови девственниц.

– Так вот почему ты отдельно живёшь, – понимающе протянул Степан.

– Ага, – Рита поднялась на ноги с помощью Сивого. – Вы, мужчины, народ нежный. Не хочется вас травмировать.

– Кстати о травмах, – произнёс Борис, завидев Палну, которая бодрым шагом направлялась к ним.

– Ну что, товарищи разных званий, все целы? – поинтересовалась врач.

Ужин из столовой перенесли на небольшую поляну, расположенную в дальнем углу части. С фермы по соседству принесли мясо, и ребята решили побаловать себя шашлыками. Майский не стал ждать, пока остальные примут душ, и пошёл к костру сам, ориентируясь на объяснения ребят из группы. В свете пламени он разглядел Риту, которая сидела на распиленном пополам толстом бревне и трепала по голове крупного чёрного пса. Тот первым отреагировал на приближение незнакомца и поднял голову с колен Власовой.

– Ритуля, – не сдержал привычного обращения майор.

– Привет, Серёж, – отозвалась она, не отводя зачарованного взгляда от огня.

– Как зовут твоего друга?

– Снежок.

Майский хохотнул:

– Снежок? Тут настолько плохо со снегом?

Маргарита насмешливо посмотрела на собеседника, убрала руку с головы собаки, которая уже снова лежала на её коленях, и ткнула пальцем в белое пятно на макушке животного.

– Он. Снежок.

– Убедила, – "сдался" Сергей и расположился рядом с ними.

Пёс обнюхал мужчину, а когда Рита коротко пояснила: "Свои", ткнулся мокрым носом в его руку, требуя дань из порции ласки. Власова усмехнулась и встала, чтобы подбросить дрова в костёр и мангал, стоящий чуть в стороне.

Майский наблюдал за ней, раздумывая над тем, чтобы начать разговор, который так и не состоялся из-за её отъезда. Принять решение "помогли" появившиеся на поляне Сивый, Ирина и Степан. Они что-то громко и активно обсуждали. К ним моментально присоединилась и Власова. Сергей поймал вопросительный взгляд Данилова, но вместо ответа просто уставился в огонь.

Посиделки были весёлыми, но под бдительным оком медика закончились в положенное время. На следующее утро уже все должны были быть в хорошей форме, а для этого необходим отдых.

***

Стоило в части появиться офицерам запаса, Маргарита стала регулярно исчезать с мастерством Гудини. В свободное время её просто невозможно было найти. Сергей понимал почему она так себя ведёт – от количества сальных взглядов в её адрес противно было даже им с Даниловым. Некоторым запасникам не мешали ни обручальные кольца на пальцах, ни серьёзные нагрузки. Коллеги Риты вовсю отыгрывались на таких недалёких во время тренировок.

Только один раз Степан заметил её, расслабленно сидящую на ступеньках дома, где жили медики, служащие в части. В её ногах лежал Снежок, которого она почёсывала за ухом, а рядом что-то рассказывала Пална. Он услышал обрывок их разговора и замер. Капитан оказался не в силах противостоять приступу любопытства, который его посетил. Пока Данилов мирился с собственной совестью, настроение беседы поменялось.

– Маргарита, быть может, пора перестать закрываться и дать кому-нибудь шанс? – тихо предложила врач.

– Ого, – улыбнулась Власова. – Даже не Волчица?

– Не уходи от темы. В такие моменты ты – лиса.

Они тихо засмеялись.

– Пашу уже не вернёшь. Важно отпустить его и жить дальше, – Ирина приобняла собеседницу. – Я не буду говорить штампами, что Поле нужен отец. Тебе нужен мужчина. Я знаю тебя очень давно. Ты невероятно сильная женщина, прошедшая через многое. Но это не отменяет того, что каждому из нас нужна опора.

– Мне страшно, – шёпотом призналась Рита. – Я боюсь, что всё повторится снова. – Она судорожно вздохнула. – Каждый раз внутри что-то надламывается. Первый, второй… Третий я просто не выдержу. А время… Знаешь, оно нихрена не лечит.

– Лечит не время, а то, что вы делаете с ним (прим.: Эдит Ева Эгер "Дар"), – процитировала врач.– А вообще, ты оглянись. Возможно, есть человек, который сможет подлатать то, что надломилось.

Власова вздохнула и положила голову на плечо врача.

– Ну и не только подлатать, – вдруг продолжила Ирина, не скрывая смешинки в голосе, – а ещё тело приласкать. Как следует. Чтоб голос сорвала и не могла с постели подняться.

– Пална! – воскликнула Маргарита, резко садясь ровно. – От тебя не ожидала.

Она почувствовала, как жар приливает к щекам. Врождённая способность не краснеть радовала, но облегчения не приносила. Рыжая спрятала лицо в ладонях. Медик только рассмеялась, наблюдая, как потревоженный восклицанием майора Снежок, встрепенулся и решил на всякий случай осмотреть территорию.

– Я – врач. Мне можно. Пекусь о твоём здоровье, между прочим, – авторитетно сказала Смирнова, не очень старательно скрывая улыбку. – Ты красивая, Волчица. Не поверю, что никто не пытался завоевать внимание.

– Пытались, – прозвучало приглушённо – Рита всё ещё прятала лицо в ладонях.

– И что?

Подняв голову, Власова тяжело вздохнула.

– В душе ничего не отзывается.

– Ни на кого? – сомнение в голосе Ирины можно было ощутить кожей.

– Много воды утекло. Сомневаюсь, нужна ли я теперь тому, на кого отзывается.

– Пообещай мне, что не будешь прятаться за память о Паше. Два года – достаточный срок для траура. Гранин навсегда останется частью твоей жизни. Это никто не может изменить…

Слушать дальше Данилов не смог и тихо ушёл. Умом он понимал, что Рите действительно нужно продолжать жить. Однако часть него всё равно взбунтовалась от этой мысли. Павел был рядом в самые сложные моменты в жизни. Единственный человек, которому Степан доверял безоговорочно. И который точно попытался бы сейчас вправить другу мозги путём рукоприкладства.

***

В один из последних дней сбора всех разделили на группы и дали задание. Сивый наперекор Маргарите взял к ним в группу Сергея и Степана. Тем самым невольно позволил ей упражняться в подколах в любой удобный момент. Кроме оперативников с ними оказались ещё три человека: двое работали в одном ЧОПе, третий был офисным клерком в неплохой физической форме. И если телохранители с самого начала спокойно восприняли Сехмет и общались с уважением, то с "работника мышки и клавиатуры" – как назвал его Майский – она с удовольствием сбила спесь на одной из тренировок.

Это задание предполагало, что группа должна провести ночь в полевых условиях, поэтому они устроили в лесу привал. Власова и Седов организовали костёр. И темнота летней ночи немного отступила. Вдруг из чащи раздался истошный лай и топот. Рита подскочила на ноги и замерла, пытаясь понять, откуда доносится звук. Откуда-то со стороны на них выскочили чёрная, как смоль, лошадь и такого же цвета пёс. Рита и Борис обменялись обеспокоенными взглядами и в голос произнесли:

– Молчанов.

Седов поймал собаку за ошейник и ткнул мордой в кружку с водой.

– Не трогай коня! – крикнула Рита Данилову, который пытался подойти к животному, чтобы успокоить.

Она двинулась в их сторону, оттесняя Степана плечом.

– Cálmate, mi Cuervo (Успокойся, мой Ворон), – заговорила Рита на испанском, конь тут же перестал вставать на дыбы и просто беспокойно переминался на месте. – ¿Qué pasó? Muéstrame. (Что случилось? Покажи мне.)

Она одним движением запрыгнула на спину лошади, и они через секунду скрылись в зарослях. Сивый проводил их обеспокоенным взглядом и связался по рации с частью, велев проверить, что происходит. Через некоторое время им сообщили о пожаре на ферме, которая находилась неподалёку. Группа, не сговариваясь, быстро свернула лагерь, затушила костёр и отправилась туда.

Когда они добежали, там уже было много людей из части, которые как могли тушили огонь. Майский вглядывался в толпу, но знакомого силуэта не находил. Он поймал за локоть сержанта, которого как-то видел в наряде.

– Где майор Власова?

– В конюшню побежала, – парень махнул рукой в сторону здания, на которое уже начал переходить огонь, – денники открывать.

– Рита, твою мать, – прорычал Сергей сквозь зубы и рванул к конюшне.

Мужчина уже подбежал к воротам, когда через открытую их часть на улицу почти вывалилась Маргарита, выталкивая впереди себя двух жеребят.

– Майский? – удивилась она, но быстро взяла себя в руки. – Помоги открыть.

– Сейчас, – он потянул на себя вторую створку, открывая свободный проход для животных.

Больше десятка лошадей выбежали на свободу. Немного успокоившись, они направились в сторону левады, которая была поодаль от суеты.

Приближающиеся сирены пожарных обрадовали всех. Рита наблюдала за их работой, облегчённо выдохнув. Она чувствовала, как Майский, стоящий рядом, тоже постепенно успокаивается. Её немало удивило, что он не стал на горячую голову высказывать ей всё, что думает в этот момент. Потому что взгляд, на который она натолкнулась, выйдя из конюшни, был очень красноречивым.

– Серёж, – Власова положила ладонь на его предплечье, заставив вздрогнуть, – спасибо.

Он подтянул её за руку к себе и обнял, утыкаясь лицом в пахнущие лесом и гарью волосы.

– Ты напугала меня, – признался сразу.

Рита мягко вывернулась из объятий и посмотрела на резвящихся в леваде жеребят. Тех самых, которых она вытолкала из конюшни. Дети – они у любого вида дети.

– Пугать тебя или кого-то ещё в планы не входило, – женщина грустно улыбнулась. – Остальные в суете забыли про лошадей. Кто-то должен был их выпустить. Они существа нежные и подвержены страху, несмотря на свои внушительные размеры.

– Все мы подвержены страху.

В этот момент Маргарита смотрела на Майского и буквально чувствовала, как его распирают сдерживаемые эмоции. Будто и не было этих лет, которые они не пересекались. Она снова будет много времени проводить в Москве. Что теперь будет?

Однако долго думать об этом не дали – в затылок ей громко фыркнули, взъерошив растрёпанные волосы. Она, смеясь, обняла чёрного коня и ласково похлопала его по шее.

– Что за язык? – не выдержал Сергей, когда она снова заговорила с животным.

– Испанский, – короткий ответ и длинная пауза. – Ворона поймали жеребёнком, когда его мать погибла. Он вырос, но так и остался диким. Его очень долго перепродавали и возили из страны в страну. Адриана – жена Молчанова – нашла с ним общий язык. А меня они приняли в свой тесный кружок уже потом.

– Не знал, что ты ещё и на испанском говоришь.

– Не подходи, если не хочешь получить копытом, – предупредила Власова, заметив, как Сергей шагнул к ней. – Я при всём желании не удержу 400 килограмм, если он решит, что ты – угроза.

– Понял. Стою.

Продолжить диалог не получилось из-за высокой красивой женщины, которая подбежала к Рите и, чуть не задушив её в объятиях, защебетала что-то на испанском. Майский предположил, что это и есть та самая Адриана. Из беспрерывного потока незнакомой речи он смог разобрать только "Сехмет" и кличку коня.

– Кто это?здесь курсивом речь испанском – спросила с доброй ухмылкой Адриана, кивая на Майского.

– Бывший коллега.

– Коллега? – брюнетка недоверчиво посмотрела на Риту. – Только это?

– А что ещё?

– За мной даже нынешние коллеги не бросятся в горящее здание. О чём ещё ты молчишь?

– Давай не сейчас? – Власова слегка потянула Ворона за гриву в сторону левады. – Дела давно минувших дней.

– Не уходи от разговора.

– От тебя уйдёшь, – пробормотала Рита на русском и тяжело вздохнула.

– Что?

– Адриана, что ты хочешь знать? – устало вздохнула Сехмет.

– Про тебя, – испанка указала на Власову, а потом на Майского, – и про него… Всё. Ты не так безразлична, как хочешь казаться.

– Возможно, когда-то была.

– Я знаю. Павел говорил. Я хочу знать твою точку зрения и что ты чувствуешь сейчас. Тебе это тоже нужно.

Маргарита на некоторое время потеряла дар речи. Она несколько раз открыла и закрыла рот, так и не найдя что сказать.

– Несмотря на то, что я сбежала с русским и вышла за него замуж, я остаюсь цыганкой, – Адриана пожала плечами. – Я надеюсь, ты не забыла об этом? Я видела, что твоему мужу нужно было с кем-то поделиться, и вспомнила, чему меня учила бабушка.

– Почему ты со мной не применишь свою "магию"? – усмехнулась Рита.

– Потому что тебе нужно не просто выговориться. Тебе нужно разобраться в себе.

– И зачем Соловьёв мне психолога советовал? Надо было сюда, к тебе, отправить.

– Съязвила. Молодец. Полегчало?

– Ага, – с довольной улыбкой кивнула Власова.

– Ну так что?

– Ладно, – майор в поисках поддержки положила голову на шею Ворона, который всё ещё стоял рядом с ними. – Слушай, если так хочешь.