— Лань Чжань, что случилось? — спросил Вэй.

— Срочное дело, нужно отнести брату поесть.

Вэй Ин заметил в руках мужа увесистую корзинку, из которой доносился горьковато-сладкий запах еды. Он заглянул внутрь. Под крышкой вполне ожидаемо находились разложенные по коробкам зелёные и белые тарелки с яствами: рис и овощи в качестве главного блюда, фрукты и одна сплошная зелень на десерт, а также сосуд с каким-то странным отваром и множество целебных трав — от кореньев до древесной коры. С точки зрения Вэй Усяня это едва ли могло утолить чей-то голод, и он искренне жалел Лань Ванцзи, который вырос на подобной еде.

— И все? Давай я зайду.

— Оставь ее на пороге ханьши и постучи. Сичэнь сам заберет.

— Хорошо.

Вэю было очень любопытно, как проводил время Лань Сичэнь в своем духовном уединении, которое длилось уже не одну неделю. Он не понимал, как можно добровольно обречь себя на скуку и одиночество, поэтому хотел взглянуть на брата мужа хотя бы одним глазком.

Вэй Усянь прошел прямо к строению, скрытому среди зарослей местного бамбука. Сквозь бумажное окно виднелся огонь лампы. Он поставил корзинку на пороге, постучал три раза, как велел Лань Чжань, и спрятался в тени зарослей, почти невидимый вечером в черных одеждах.

Ждал он дольше, чем ожидал — когда Первый Нефрит появился в дверном проеме, солнце успело почти скрыться за горизонтом. Вэй Ин заметил, что Сичэнь бледнее обычного и заметно набрал вес. Изящные тонкие пальцы бессильно ухватились за ручку корзинки, и та рухнула едва за порогом. Коробки с тарелками разлетелись по полу, а фрукты и овощи скатились по ступенькам.

Сичэнь попробовал наклониться, но тут же сжался. Сморщился как от сильной боли и едва дыша осел на пол.

— Лань Сичэнь, что с вами? Вам плохо? — подбежал к нему Вэй Ин.

Мужчина на мгновение удивился, но быстро спохватился.

— Господин Вэй, ничего, все в порядке… Просто корзина оказалась немного тяжеловата, не удержал.

— Немного тяжеловата, — скорее для себя повторил Вэй Ин.

Потому что сам нес ее без труда, а братья Лань между прочим славились своей силой на весь Орден. Определенно Сичэню серьезно нездоровилось.

— Вы точно в порядке? Может, позвать целителя?

— Спасибо, не нужно. Но, пожалуйста, никому об этом не говорите, особенно брату и дяде.

— Как я могу отказать вам в просьбе?

Сичэнь благодарно кивнул.

— А сейчас оставьте меня одного.

— Давайте сначала помогу.

«Определенно творится что-то странное», — подумал Вэй Ин.

Уходить он не торопился. Специально не спеша собирал рассыпавшиеся фрукты и украдкой поглядывал на Сичэня. Тот попытался подняться, но его сразу повело в сторону и, судя по зажатому рукой рту, затошнило. Но он все же сумел удержаться на ногах и даже произнес себе под нос что-то невнятное.

Сичэнь старательно делал вид, что ему легко дается сбор содержимого корзинки, но в какой-то момент он особенно сильно побледнел и согнулся.

Вэй Ин едва успел подскочить, наклонить мужчину над краем террасы и перекинуть его волосы за спину, чтобы они не испачкались в рвоте.

***

Сичэнь пришел в себя уже сидя за столом в ханьши, когда Вэй аккуратно вытирал его лицо шелковым платком. Закончив, он сел напротив, поставил рядом пиалу с чаем и достал пару пилюль.

— Вот, выпейте, вам полегчает.

— Спасибо, не нужно, — отказался Сичэнь. Если бы ему не было так плохо, наверное, он провалился бы под землю от стыда. Давно Первому Нефриту не приходилось чувствовать себя таким беспомощным.

— Пейте. Это безобидное снадобье…

— Я знаю, что это. Но не надо, мне нельзя.

— Отказываетесь потому что это лекарство противопоказано при беременности? Значит, я не ошибся.

— Не понимаю о чем вы, господин Вэй, — ответил Сичэнь, стараясь сохранить безучастное выражение на лице, но руки его слегка вздрогнули.

— Понимаете, прекрасно понимаете, — продолжал Вэй Ин. — Но пытаетесь убедить меня в обратном, потому что дали дяде слово, что никто об этом не узнает. Только я уже знаю. Там у входа, я случайно подключился к вам через Сопереживание. С живыми людьми такое бывает крайне редко, только если человек очень хочет о чём-то рассказать, но сам не может этого сделать.

— Вы что-то путаете, господин Вэй…

Маска равнодушия стремительно осыпалась, как бы Сичэнь не старался.

— Какие же вы Лани упрямые, — протянул Вэй Ин. — Не верите, так давайте проверим? Вы не против, если я сам попробую рассказать о том, что случилось, а вы меня остановите, если окажется, что я ошибаюсь. Согласны? Так вы не нарушите свое слово. Хорошо-хорошо, не старайтесь отвечать, просто слушайте и кивайте.

Сичэнь кивнул.

— Это ребенок Цзинь Гуань Яо?

Кивок.

— Все случилось незадолго… — Вэй помолчал, стараясь выбрать нужное слово, чтобы не ранить собеседника. — Незадолго до его смерти?

Еще кивок.

— Это было… — Вэй Ин опять сделал паузу, еще тщательнее подбирая слова. — Это было… не совсем добровольно?

Сичэнь опять молча кивнул и закрыл лицо руками, пряча горящие щеки. Ему было стыдно, что Вэй видит его сейчас таким.

— Успокойтесь, вам сейчас не стоит нервничать и волноваться.

— Я почти ничего не помню… Все, как в тумане.

Вэй осторожно посмотрел на Сичэня, не зная, что ответить, но Первый Нефрит сам решил выговориться, пока мужество не иссякло.

— Вы правы, господин Вэй, во всем правы. Это случилось в тот день, когда мы с ним вместе покинули Облачные глубины. Цинь Гуан Яо показался мне подавленным. Я решил, что дело в смерти жены, и зашел к нему вечером поговорить об этом. Он предложил горячего чаю и нечаянно или нарочно опрокинул чайник на меня… Потом помог снять одежду, уложил на кровать, дал обезболивающего снадобья и обработал целебной мазью ожоги. В какой-то момент я уснул. А дальше ничего не помню… Точнее помню какие-то обрывки. Я отчётливо ощущал его поцелуи и прикосновения, но был полностью парализован и просто не мог оказать хоть какое-то сопротивление… А утром, когда я проснулся, он вел себя так… Как будто ничего не произошло: снова осмотрел, спросил как мое самочувствие, дал ещё обезболивающего. Мне даже стало стыдно за свои мысли, я решил, что мне все просто приснилось под воздействием снадобья. Сам себя убедил в этом…

— А когда вы поняли, что это был не сон? — спросил Вэй.

— Через пару недель после… после события в храме у меня появились первые признаки, — пояснил Сичэнь. — Начало тошнить, с каждым разом все сильнее. Сначала я не придавал значения, но однажды меня буквально вывернуло наизнанку прямо перед дядей. Он сразу позвал целителя, тогда все и выяснилось.

— Дядя, наверное, был в бешенстве, — представил себе Вэй Ин.

— Не то слово, — опять кивнул Сичэнь. — Мы решили скрыть ото всех мою беременность. Глава ордена должен быть примером для всех адептов. А принести в подоле это позор для всего ордена, поэтому я ушел в уединение на весь срок. Меня навещали только целитель, дядя и Ванцзи.

— А что потом, когда ребенок появится на свет?

— Его усыновит бездетная пара, дядя обещал подыскать. Так нужно.

— Простите, но это жестоко.

— Это не так уж плохо, господин Вэй. Я знаю о чем говорю. Нас c Ванцзи тоже сразу после рождения забрали у матери и передали на воспитание другим людям.

— Все равно это жестоко и несправедливо по отношению к вам. Но, надеюсь, сейчас вам стало легче?

— Да, спасибо, господин Вэй. Мне не следовало вам рассказывать все это. Но мне вдруг так захотелось сбросить с души этот груз, я поддался наитию.

— Я не из тех, кто много болтает. Не беспокойтесь, Цзэу-Цзюнь.

— Наверное, пройдут месяцы прежде, чем мы с вами вновь встретимся.

— Вовсе не месяцы, а пара дней — в следующий раз мы с Ванцзи придем к вам вместе. Я не брошу родного племянника.

— Племянника?

— Вы что забыли: я Мо Сюаньюй, брат Мэн Яо по отцу. Родство у нас самое что ни на есть кровное. Так что если есть какие пожелания — говорите, постараюсь исполнить. Мой долг угодить тому, кто носит под сердцем моего племянника.

— Желания… — улыбнулся Сичэнь. — Сладкого можно? Никогда не любил, но в последнее время почему-то очень хочется.

— Это нормально, — рассмеялся Вэй. — Беременность меняет вкусы: одних тянет на соленое, других на острое, а вас вот на сладкое. Сейчас, у меня где-то пирожные были, — добавил он и вынул из широкого рукава небольшую коробочку. — Вот, нашел, берите, в следующий раз еще принесу.

— Но мне даже нечего предложить вам взамен.

— Какие же вы Лани, — опять рассмеялся Вэй. — Просто возьмите и скажите спасибо — этого будет достаточно.

— Спасибо.

— Хотя, — хитро улыбнулся Вэй Ин. — У меня к вам тоже есть просьба. Надеюсь не откажете…

— Какая?

— Живот можно потрогать? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — Вэй скорчил умоляющую мордашку и протянул руку. — Очень осторожно, обещаю…

— Чувствую, что об этом пожалею, но ладно, — ответил Сичэнь и, распахнув верхние одежды, приложил его ладонь к животу. Он внимательно смотрел на лицо Вэй Ина, когда тот осторожно коснулся, слегка поглаживая через ткань нижних одежд.

— Что-то не так, вам неприятно? — спросил Вэй, заметив его пристальный взгляд.

— Наоборот, — возразил Сичэнь. — Вы первый кто так относится к моей беременности.

— А как остальные?

— Дядя почти не скрывает своего отвращения, для целителя это только необычный случай, а Ванцзи делает вид, что ее просто нет.

— Ну вы же знаете Лань Чжаня, он вас очень любит, просто ему нужно время, чтобы разобраться со своими чувствами.

— Мне ли не знать брата, — улыбнулся Лань Сичэнь — Сам когда-то шутил, что от суровости и отчуждённости Ванцзи на шесть чи вокруг наступают холода, а земля вымерзает, не рождая ни травинки.

Вэй Ин кивнул в знак согласия и вдруг увидел как его собеседник поморщился, стиснув зубы.

— Что случилось? Я сделал больно?

— Вы тут не при чем, у меня так бывает без всякой причины, — прошептал старший Нефрит. — Целитель говорит, что очень тяжело переношу беременность: слабость, тошнота, головокружение, боли… Да вы и сами видели. А пить лекарства часто нельзя.

— Давайте-ка помогу вам прилечь, — предложил Вэй Ин. — Уже поздно, вам надо отдохнуть

Он отвел Сичэня на кровать, помог ему снять обувь, верхние одежды и заколку, уложил и накрыл тяжелым одеялом.

— Я пойду, а вы постарайтесь заснуть. До скорой встречи. И главное — веселее, вместе мы что-нибудь придумаем.

— Что?

— Пока не знаю, но придумаем обязательно, — улыбнулся Вэй. — Отдыхайте, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Сичэнь, улыбаясь в ответ. — И спасибо вам еще раз, за все. Вы даже не представляете, что для меня сделали.

Вэй Ин махнул ему рукой на прощание и скрылся в ночи.

«Как же повезло брату с мужем», — засыпая, подумал Сичэнь.